ПЕРАЛОНСО НИНЬО, БРАТЬЯ ГЕРРА, РОДРИГО ДЕ БАСТИДАС

 

Пералонсо Ниньо был одним из трех братьев, которые участвовали в самом первом плавании Колумба и в котором Пералонсо был лоцманом флагмана «Санта‑Мария». Как и Хуан де Ла Коса, он в целом сохранял лояльность по отношению к Адмиралу, которого они оба признавали своим учителем в морских делах. Однако это не мешало ему, как и Ла Косе, воспользоваться открытием Колумба Жемчужного берега и вслед за Охедой направиться туда самостоятельно б поисках богатства. Получив королевское разрешение на организацию экспедиции вместе с запретом не приближаться ближе чем на 50 лиг к открытому Колумбом берегу, Пералонсо, подобно другим авантюристам того времени, намеревался «позабыть» об этой части монаршего приказа. Для финансирования своего плавания Пералонсо Ниньо пришлось прибегнуть к партнерам в лице братьев Луиса и Кристобаля Герра, Их общими усилиями удалось подготовить одну каравеллу с экипажем около 30 человек, которая вышла из Палоса в июне 1499 года почти по следам первой экспедиции Охеды и Ла Косы.

Ее маршрут повторял проторенный Колумбом курс через Канарские острова к северо‑восточной оконечности южноамериканского материка в район залива Пасть Дракона, откуда она вышла на Жемчужный берег. В этих лее водах одновременно двигалась прибывшая туда несколько раньше флотилия Охеды, но к их обоюдному благу эти два соперника искателей богатств разминулись. Одинокая каравелла Ниньо и Герра обследовала Жемчужный берег гораздо более тщательно и спокойно, чем нетерпеливый и бесчинствующий отряд Охеды, что, возможно, и обеспечило ей гораздо более богатый сбор жемчуга. После трех месяцев хождений по побережью и Маргарите Ниньо и Герра проплыли дальше на запад к восточному берегу полуострова Гуахира, где благодаря установлению дружественных отношений с индейцами им удалось регулярно пополнять свои продовольственные запасы и даже обменять свои безделушки на золото. После неудачной попытки продвинуться далее в западные территории, где они столкнулись с крупным отрядом враждебно настроенных индейцев, испанцы повернули обратно на восток, пополняя при этом собранное количество жемчуга.

8 февраля 1500 года экспедиция взяла курс на возвращение домой и после очень трудных двух месяцев плавания прибыла к северному берегу Испании в Бискайском заливе.

Здесь очень обогатившиеся партнеры рассорились, когда братья Герра обвинили Ниньо и других участников авантюры в попытке провести привезенные драгоценности в обход королевской таможни. Но дело затем было урегулировано, и после первоначального ареста Ниньо был не только освобожден, но и восстановлен на государственной службе. Он оказался одним из самых удачливых авантюристов, разбогатевших на открытиях Колумба.

Успех инициированной им экспедиции в поисках жемчуга и золота оказался настолько грандиозным при минимальных затратах, что короли решили сами включиться в столь выгодное предприятие и организовали собственную официальную экспедицию во главе с Кристобалем Герра. Эта флотилия покинула Испанию уже в начале 1501 года, но после прочесывания Жемчужного берега отрядами Охеды и Пералонсо Ниньо ей там найти почти ничего не удалось. В порядке компенсации за это разочарование Герра привез в Испанию для продажи партию рабов. Узнавшая об этом Изабелла приказала их освободить и за счет руководителя экспедиции отправить на родину. Но через некоторое время этот приказ был отменен под предлогом того, что эти индейцы из района залива Дариен оказались неисправимыми язычниками, и Изабелла разрешила их продажу.

Но эта неудача лишь подхлестнула братьев Герра к организации новой экспедиции в те же богатые края. Летом 1504 года их три каравеллы уже снова бороздили воды Жемчужного берега, а затем направились к заливу Дариен, где теперь была разрешена охота на индейцев. Там в ходе жестоких рейдов на индейские поселения им удалось собрать немало золота и рабов, но одновременно и спровоцировать отчаянное сопротивление местных жителей, в одной из схваток с которыми был убит Кристобаль Герра. Положение этого отряда, многие участники которого серьезно страдали от цинги и недостатка продуктов, стало просто угрожающим, когда сюда прибыла экспедиция Ла Косы. С его помощью каравеллы Герра подкрепились и собрались в обратное плавание в Европу. Однако одну из каравелл пришлось бросить прямо на месте из‑за ее полной непригодности. Второе судно Луис Герра с трудом привел к испанскому берегу недалеко от Картахены, где она села на мель в совершенно разрушенном состоянии. Третий парусник смог продвинуться вдоль берега совсем немного, и, поскольку его дно оказалось опасно разъеденным морскими червями, судно было оставлено. Эта же участь постигла и каравеллы Ла Косы. У экипажей не было возможности отправиться домой, и они остались ждать спасения у брошенных ими судов. В начале 1506 года Луис Герра и Ла Коса вместе с рядом своих людей были подобраны очередными авантюристами, число которых постоянно росло, и отвезены в Испанию. Два выживпшх эту эпопею брата Герра теперь немного остыли, но это еще не было концом их морских походов к новому континенту.

1500 год оказался довольно богатым на авантюристов, стремившихся поживиться в открытых Колумбом краях. Одним из них был и житель города Ариана Родриго де Бастидас, которому тоже удалось познакомиться с картой Жемчужного района, которую Адмирал составил в 1498 году, и получить лицензию монархов на собственную экспедицию. Для обеспечения успешного морского плавания бывший моряк, а затем коммерсант Бастидас решил воспользоваться опытом и талантами свободного в то время Хуана де Ла Косы, который, как всегда, был готов к новым походам.

Этот новый поход начался из Севильи в июле 1500 года в составе двух каравелл, которые, как и другие экспедиции той поры, следовали оптимальным маршрутом Колумба в его втором плавании через Канары к южным Малым Антильским островам. Отсюда Бастидас, ведомый Ла Коса, прошел вдоль южной части побережья континента к заливу Дариен, который именовали также индейским названием Ураба, покрыв таким образом протяженную береговую линию. С точки зрения сбора жемчуга и золота, Басгидасу очень повезло, и, хорошо обогатившись, он направился домой через Эспаньолу, чтобы привести в порядок серьезно разъеденные морскими червями днища своих каравелл. Однако у самой юго‑западной оконечности этого острова обе каравеллы потерпели кораблекрушение, разбившись о скалы мыса Тибурон, но собранные драгоценности экипажам удалось спасти. Отсюда с помощью носильщиков‑индейцев им пришлось переносить этот ценный груз пешком через весь остров в его столицу.

Измученные длинным, утомительным и голодным переходом люди Бастидас в одеждах, превратившихся в настоящие лохмотья, но в сопровождении мешков с большими ценностями вошли в Санто‑Доминго. Глава экспедиции, как того требовали правила, представился со своим докладом тому самому губернатору Бобадилье, который два года до этого арестовал там Колумба и отправил его вместе с двумя братьями под суд в Испанию. Выслушав рапорт Бастидаса, крутой Бобадилья тут же посадил его в тюрьму и наложил арест на все его драгоценности и имущество. В июле 1502 года на Эспаньолу прибыл новый губернатор Овандо, который отправил Бастидаса и Ла Коса в Испанию на паруснике «Агуха» в составе крупной флотилии во главе с Бобадильей с очень большим грузом ценностей. Как упоминалось выше, эта армада попала в страшный ураган у берегов Эспаньолы, о приближении которого предупреждал прибывший туда в свое четвертое плавание Колумб. «Агуха» оказалась единственным судном, успешно перенесшим это стихийное бедствие и достигшим Испании. Впоследствии Бастидас удалось добиться от короны возвращения собранных им ценностей и вместе с Хуаном де Ла Коса даже получить пенсию в счет еще не существовавших доходов от провинции Ураба, которую они оба открыли.

Со времени этой авантюры прошло более 20 лет, когда в 1524 году неутомимый мореход Бастидас получает лицензию от императора Карла Пятого, правившего Испанией после смерти Фердинанда в 1516 году, на основание колонии в районе открытого им с Ла Коса залива Ураба. Для подготовки такого крупного дела Бастидас переезжает на Эспаньолу, где он начинает разводить домашний скот и постепенно набирать волонтеров в колонисты. В мае 1526 года он во главе четырех каравелл и около 600 поселенцев отправляется в плавание из Санто‑Доминго и 26 июля высаживается на восточном берегу залива Ураба в великолепной бухте, которую он открыл во время своей первой экспедиции. Здесь в удивительно живописной местности он закладывает новый город, названный им Санта‑Марта.

Понимая огромное значение добрых отношений с местными индейцами для становления колонии, он делает все возможное для защиты их от бесчинств поселенцев. Однако опасность для нее возникла с совершенно неожиданной стороны, с которой когда‑то пришлось очень серьезно столкнуться Колумбу на Эспаньоле. Для продвижения дела Бастидас имел неосторожность призвать приехавших на поселение идальго принять участие в строительных работах с лопатами и топорами в руках. Негодование и возмущение этих обедневших в своем большинстве испанских аристократов, вызванное попыткой заставить их работать руками, было настолько велико, что они с готовностью восстали против своего губернатора Работы были прекращены, разразилась эпидемия дизентерии, в итоге вся колония стала буквально разваливаться, а кто мог стали ее покидать. Сам Бастидас, разбитый тяжелой болезнью, был вынужден тоже покинуть поселение в декабре того же года, ища спасения в Санто‑Доминго. Но он умер по пути на Эспаньолу и был похоронен в море. Так закончилась бурная жизнь еще одного неуемного морехода и авантюриста, совершившего новые открытия на огромной массе нового континента.

 

 

ВИСЕНТЕ ПИНСОН

 

Висенте Янес Пинсон был капитаном каравеллы «Нинья» в течение всего первого плавания Колумба и стал одним из его наиболее лояльных последователей. Но подобно другим спутникам Адмирала он тоже стремился воспользоваться возможностями, которые таили в себе открытые Колумбом земли, и приобрести богатство и славу в самостоятельных экспедициях. Он был одним из первых, кому удалось получить королевскую лицензию на совершение собственного похода, которая была дана уже в 1495 году, то есть чуть больше двух лет после первого плавания в Новый Свет и когда Адмирал еще находился в своей второй экспедиции. По каким‑то причинам эта возможность не была реализована, а следующая возникла лишь в 1498 году. Именно тогда Висенте Пинсон, как и ряд других мореходов, познакомившись с письмом Колумба о богатствах Жемчужного берега, смог получить лицензию от епископа Фонсеки, который по поручению королей ведал делами Индий, для организации экспедиции в те земли.

18 декабря 1499 года четыре каравеллы Пинсона вышли из порта Палоса и направились к островам Зеленого Мыса. Оттуда Висенте решил взять курс на более южную точку нового континента по сравнению с ранее совершенными переходами, что по причинам погодной неожиданности вывело его в обычную зону штилей как раз в то время, когда там свирепствовали сильные попутные ветры. Вместо ожидаемого утомительного и длительного дрейфа в этих широтах флотилия Пинсона пронеслась через них и остальную часть Атлантики всего за невероятные 20 дней и в ходе третьей недели января 1500 года оказалась перед мысом нового континента в районе сегодняшнего бразильского порта Ресифи Назвав эту оконечность мысом Санта‑Мария‑де‑ла Консепсьон, Пинсон в соответствии с установленным протоколом высадился здесь на берег и официально вступил во владение открытой им землей от имени испанской короны, хотя впоследствии ему пришлось признать, что она находилась в пределах зоны владения Португалии.

Местные жители встретили пришельцев враждебно, несмотря на попытки последних задаривать их яркими и звонкими безделушками. Пополнив запасы дарами здешней природы, флотилия взяла курс в сторону залива Пария, двигаясь на запад и северо‑запад вдоль незнакомого европейцам побережья нового континента. Оно представляет собой и сегодня монотонную, пустынную, песчаную полосу, пересекаемую многочисленными реками и речками, за которой постоянно тянутся мощные джунгли. Прибрежные воды кишат множеством опасных рифов и песчаных отмелей, которые заставляли каравеллы двигаться осторожно и медленно на протяжении сотен миль. Сам этот однообразный пейзаж продолжается вплоть до пролива Пасть Дракона у берегов Венесуэлы.

Пинсон делал много остановок для исследования побережья и впадающих в океан рек, завязывания контактов с местными индейцами и выявления наличия золота, жемчуга и других возможных ценностей. На этом пути флотилия однажды обнаружила в море огромную полосу пресной воды, а затем Пинсон открыл и ту могучую реку, которая выбрасывала гигантские объемы этой воды далеко в океан. В зоне столкновения пресных и соленых вод каравеллы едва избежали создаваемого ими мощнейшего потока и в полной сохранности смогли пройти в одно из многочисленных устьев невиданной до тех пор европейцами столь могучей реки Пинсон назвал ее «Мараньон», что означает «Большое слияние», а какое‑то время спустя ее называли также «Пресное море», но примерно с 1541 года с легкой руки проплывшего по всей ее длине первого европейца Орельяны она стала известна как Амазонка. Каравеллы Пинсона поднялись вверх по ее течению примерно на 70 с лишним миль и завязали контакт с местными приветливыми индейцами, захватив свыше трех десятков этих доверчивых людей в качестве пленных.

Пройдя через пять месяцев пути вдоль побережья к заливу Пария, Пинсон решил направиться в Санто‑Доминго, а после его посещения взял курс на Испанию через некоторые Багамские острова, на которых он побывал вместе с Колумбом во время самого первого плавания Адмирала. Здесь флотилия попала в страшный ураган, в результате которого две ее каравеллы утонули со всеми экипажами, а две другие уцелели, но потерпели некоторые поломки, что заставило их вернуться для ремонта на Эспаньолу. Эти два парусника вернулись в Испанию в самом конце сентября 1500 года, привезя с собой сведения о новой открытой ими части континента, груз ценного красильного дерева бразил и два десятка уцелевших рабов‑индейцев. Все, что Пинсон привез из этого плавания, ему пришлось продать за долги по финансированию экспедиции, но он стал первым европейцем, который открыл часть побережья будущей самой крупной страны Латинской Америки, получившей название Бразилия по породе ценного тогда красильного дерева, которым изобиловали берега этой новой земли.

Вторым по хронологии европейцем, достигшим берегов новой земли почти вслед за Пинсоном, стал Диего де Лепе, о котором сохранилось немного сведений. Однако известно, что он получил лицензию на исследование континента в 1499 году и в самом конце его отправился в плавание из Севильи во главе двух каравелл. После пополнения запасов на островах Зеленого Мыса де Лепе успешно пересек Атлантику юго‑юго‑западным маршрутом и 28 февраля 1500 года оказался на побережье Бразилии к югу от теперешнего мыса Сан‑Роки. Затем его каравеллы поднялись на север и прошли огромное многорусловое устье Амазонки как раз в те дни, когда Висенте Пинсон обследовал ее берега. Подобно Пинсону Диего де Лепе привез в Испанию с бразильского побережья груз ценного красильного дерева и рабов.

Хотя с точки зрения привезенных ценностей первое плавание Висенте Пинсона к берегам Бразилии было не особенно удачным, он тем не менее примерно через два года снова отправился в эти земли. В 1502 году после пересечения океана он же опять вошел в залив Пария, где успешно приобрел у индейцев солидное количество золота, местных парфюмерных смол, хлопка и массу разноцветных попугаев, которые стали широко распространяться в странах Европы в качестве домашних птиц. Затем он спустился вдоль побережья на юг даже несколько дальше мыса Сан‑Роки, а оттуда повернул обратно на север и дошел до Санто‑Доминго, где встретился с Колумбом, который заканчивал свое четвертое плавание после многих месяцев вынужденного злополучного пребывания на Ямайке. Эта экспедиция Висенте Пинсона успешно завершилась в Испании в 1504 году.

Однако этот великолепный мореплаватель, по‑видимому, не мог долго засиживаться на суше и уже в 1505 году получает разрешение короля Фердинанда на строительство за собственный счет укрепленного форта в Пуэрто‑Рико, а очень скоро вслед за этим назначается им губернатором и генерал‑капитаном этого важного и большого острова. По неизвестным причинам Пинсон так и не воспользовался этими крупными назначениями, а в конце того же года после существенного королевского вознаграждения получает лицензию на новую экспедицию совместно с другим замечательным мореходом Хуаном де Солисом. На этот раз маршрут плавания, состоявшегося в 1506 году, практически повторял четвертое плавание Колумба вдоль побережья Центральной Америки и не представлял собой ничего примечательного.

Но всего лишь два года спустя король за большую зарплату направляет этот дуэт мореплавателей во главе двух каравелл для обследования побережья Южной Америки с целью поиска в нем пролива Пинсон и Солис провели много месяцев в безуспешных поисках вдоль западных и южных берегов Карибского моря, но затем рассорились друг с другом и вернулись в Испанию. Данная экспедиция стала последней в замечательной карьере Висенте Пинсона, проложившего немало новых маршрутов в исследовании и открытии неизвестных земель Нового Света. Для Хуана Солиса она закончилась, как это нередко случалось с мореплавателями и конкистадорами в Испании, тюрьмой, но его мореходная биография получила затем продолжение и трагический конец.

 

 

АЛЬВАРЕС КАБРАЛЬ

 

Пока после первого плавания Колумба Испания сосредоточивала свое внимание на освоении открытых им земель и поиска новых территорий в Новом Свете. Португалия продолжала укрепляться на базах вдоль западного побережья африканского континента, готовясь к окончательному рывку в Индию вокруг мыса Доброй Надежды. Летом 1499 года этот рывок был триумфально завершен, хотя и с немалыми человеческими потерями, великолепным мореплавателем Васко да Гама. Окрыленный этим потрясающим успехом, король Португалии спешил его закрепить налаживанием регулярной очень выгодной торговли с Индией и Островами Пряностей.

Вот почему он, не теряя драгоценного времени, уже в феврале 1500 года назначает главой новой крупной экспедиции Педро Альвареса Кабраля, который вывел ее из порта Лиссабона 9 марта того же года после торжественной церемонии в присутствии самого короля, министров, знати и высшего духовенства, что должно было продемонстрировать государственную важность данного предприятия. Кабралю было всего тридцать с небольшим лет.

Несмотря на большую значимость его открытия и совершенного им плавания в Индию, о нем и его флотилии до нас дошло совсем немного сведений. Кабраль происходил из древнего аристократического рода в районе города Коимбры, был идальго в совете короля Дона Мануэля и пользовался не только его расположением, но и доверием. Первопроходец пути в Индию, Васко да Гама, тоже высоко ценил достоинства капитана экспедиции и снабдил его очень ценными навигационными и другими инструкциями.

Согласно полученным указаниям, Кабралю предписывалось не заходить на Канары или острова Зеленого Мыса, если у его крупной флотилии из примерно 14 парусников будут оставаться достаточные запасы питьевой воды. Это оказалось возможно благодаря предложению да Гамы хранить воду не в бочонках, как делалось обычно, а по арабскому методу в деревянных резервуарах, где она могла храниться гораздо дольше. Однако важнейшее наставление этого великолепного мастера навигации заключалось не в продвижении вдоль западного побережья Африки, что представлялось более коротким расстоянием, но где нужно было бы бороться с сильными встречными ветрами и течениями, а в использовании установленных им направлений превалирующих попутных ветров: северо‑восточных от берегов Африки к югу от островов Зеленого Мыса, с тем чтобы совершить далекий обход по Атлантическому океану по резко юго‑западному курсу до примерно 20 градусов южной широты, а оттуда поставить себе на службу юго‑восточных помощников для поворота к юго‑востоку и затем к востоку на мыс Доброй Надежды. Проверенный опытом да Гамы путь был значительно длиннее, но и гораздо более быстрым

Вооруженный этими инструкциями, Кабраль миновал острова Зеленого Мыса примерно 22 марта, а 21 апреля его экипажи заметили появление птиц и обильных масс водорослей, что свидетельствовало о близости земли, а к концу следующего дня дозорный на мачте громким криком сообщил всему экипажу, что он видит землю. Справа по борту все теперь увидели высокий конусный контур горы – берег был теперь совсем рядом, и флотилия направилась в сторону возникшей на горизонте высоты и, проявляя осторожность перед появлением возможных рифов, до наступления темноты встала на якорь примерно в 20 милях от берега. Это произошло в среду на Страстной неделе перед пасхальным Воскресеньем, что и определило название конусообразной горы, данное ей Кабралем: Монтэ Паскуаль – Пасхальная Гора. На следующее утро каравеллы продолжили продвижение к берегу и снова бросили якоря на стоянку в полутора милях от песчаного пляжа прямо напротив устья небольшой реки с индейским именем Каи.

Кабраль и его спутники приняли открытую ими землю за остров, и, следуя тогдашней традиции, он назвал ее островом Вера Крус, то есть островом Истинного Креста в честь одноименного религиозного праздника, выпавшего на день его открытия. На берегу быстро собралась большая толпа заинтригованных появлением невиданных судов индейцев, и командующий флотилией посылает для переговоров с ними лодку с капитаном Николау Коэльу. Местные жители проявляли дружественное расположение, но Коэльу пришлось прервать начавшуюся встречу из‑за поднявшихся сильных волн и быстро вернуться обратно на флагман. Начавшийся бурный ветер стал тащить парусники вместе с якорями. Дождавшись утра при ухудшении погоды. Кабраль со всей флотилией направился вдоль берега на север под юго‑восточным ветром в поисках подходящей бухты, которая встретилась через примерно 40 миль от прежней стоянки. Бухта оказалась и большой и хорошо защищенной, что и определило данное ей Кабралем название – Порту Сегуру, или Надежная Гавань. Здесь экспедиция провела 8 дней, обследуя побережье и общаясь с дружественно настроенными индейцами племен тупи‑гуарани. На прибрежном возвышении в устье реки Санта‑Крус по приказу Кабраля был сооружен большой деревянный крест с вырезанным на нем гербом Португалии. Экипажам удалось сделать хорошую передышку перед длительным и, как оказалось, очень трудным плаванием в Индию. Понимая огромное значение сделанного им совершенно случайного, попутного открытия, Кабраль сразу же направил свое судно с припасами в Лиссабон для представления доклада королю, в котором содержались, среди прочего, довольно подробные сведения о новой земле, ее людях, природе, животных и растениях.

Флотилия покинула Порту Сегуру 2 мая, оставив в порядке наказания двух уголовников, которых, между прочим, впоследствии подобрала одна из посетивших эти места экспедиций. При переходе через Атлантику в районе острова Тристан‑да‑Кунья суда попали в сильнейший ураган, во время которого четыре из них погибли со всеми людьми, а остальные потеряли друг друга и собрались вместе только после прохождения мыса Доброй Надежды в условленном месте в Мозамбике, где им всем пришлось заняться серьезным ремонтом. Оттуда они смогли выйти лишь 20 июля и с помощью местных мореходов добрались до Калькутты к 13 сентября. Там португальцы неожиданно столкнулись с жесткой конкуренцией арабских торговцев, которым удалось даже восстановить против отряда Кабраля местных правителей, открывших против него военные действия. В ответ каравеллы подвергли Калькутту пушечному обстрелу, но перед этими событиями пять из них все‑таки удалось загрузить ценными в Европе восточными пряностями. Перед самым Рождеством 1500 года флотилия отправилась в обратное плавание и прибыла в Лиссабон только к середине 1501 года в составе семи парусников, потеряв остальные шесть во время штормов. Король Дон Мануэль вознаградил Кабраля за привезенные ценные товары из Индии и за открытие «острова» Вера Крус – будущей Бразилии, которое тогда не было должным образом оценено. Следующую экспедицию в Индию Дон Мануэль, однако, решил поручить Васко да Гама, а разочарованный первооткрыватель самой крупной страны будущей Латинской Америки уехал жить на север Португалии, где он женился на богатой женщине королевских кровей. Он умер в 1530 году, но его потомки живут до сих пор.

Хотя Висенте Пинсон и Диего де Лэпе побывали на бразильском берегу за несколько месяцев до Кабраля, именно благодаря его открытию эти новые земли привлекли к себе внимание и стали постепенно осваиваться.

 

 

БЕЛЕС ДЕ МЕНДОСА

 

В июне того же 1500 года испанские монархи, которые начали щедро раздавать лицензии на плавания в Индии, предоставили очередное такое разрешение командору ордена Святого Якова Алонсо Белес де Мендоса, хотя и с дежурной, но не соблюдаемой никем теперь оговоркой не посещать территории, закрепленные за Колумбом и Охедой. Не имея собственных средств на такое предприятие, Белес взял одну каравеллу взаймы, а другую ему предоставили братья Герра, которым, как уже отмечалось выше, еще предстояло в 1503–1504 годах совершить самостоятельные походы с де Ла Коса в залив Дариен (Ураба).

Каравеллы «Санкти‑Спириту» и «Сан‑Кристобаль» под командованием Белеса и Герра покинули Севилью 18 августа 1500 года и после остановок на Канарах и островах Зеленого Мыса, следуя юго‑юго‑западным маршрутом, вышли на берег Бразилии около сегодняшнего мыса Санту‑Агостину. Поднимаясь затем на север, экспедиция обследовала побережье, часть которого уже до нее посетил Висенте Пинсон в начале того же года, а в более южных его широтах побывала португальская флотилия Кабраля. Не находя в этих землях искомых ценностей в виде золота или жемчуга, участники похода занялись сбором красильного дерева и вылавливанием индейцев для продажи в рабство в Испании. Здесь в одном из мест они столкнулись с воинственным племенем тупи, которые убили несколько пришельцев. Данное событие послужило причиной ссоры между Белесом и Луисом Герра из‑за дележа той части красильного дерева и рабов, которые остались от погибших. Экспедиция была постепенно свернута и в мае 1501 года без каких‑либо существенных достижений возвратилась домой с разбогатевшим Герра и обедневшим Белесом.

 

 

⇐ Предыдущая1234567Следующая ⇒

Поделиться: