История мирового кинематографа

Кинематограф как техническое изобретение, еще не ставшее искусством, в первую очередь, был движущейся фотографией. Возможность запечатлеть движение в еще большей мере увеличила доверие к документальной достоверности фильмов. Данные психологии доказывают, что переход от неподвижной фотографии к подвижному фильму воспринимается как внесение объемности в изображение. Точность воспроизведения жизни, казалось, достигла предела.

Следует, однако, подчеркнуть, что речь идет не столько о безусловной верности воспроизведения объекта, сколько об эмоциональном доверии зрителя, убеждении его в подлинности того, что он видит собственными глазами. Все мы знаем, как непохожи, искажающи бывают фотографии. Чем ближе мы знаем человека, тем больше несходства обнаруживаем в фотографиях. Для каждого человека, лицо которого нам действительно знакомо, мы предпочтем портрет хорошего художника равной ему по мастерству фотографии. В нем мы найдем больше сходства. Но если нам предоставят портрет и фотографию неизвестного нам человека и попросят выбрать более достоверное, мы не колеблясь остановимся на фотографии, - таково обаяние " документальности" этого вида текста.

 Казалось бы, напрашивается вывод о том, что документальность и достоверность кинематографа предоставляют ему такие изначальные выгоды, которые, просто в силу технических особенностей данного искусства, обеспечивают ему большую реалистичность, чем та, которой довольствуются другие виды художественного творчества. К сожалению, дело обстоит не столь просто: кино медленно и мучительно становилось искусством, и отмеченные выше его свойства были и союзниками, и препятствиями на этом пути.

 В идеологическом отношении " достоверность", с одной стороны, делала кино чрезвычайно информативным искусством и обеспечивала ему массовую аудиторию. Но, с другой стороны, именно это же чувство подлинности зрелища активизировало у первых посетителей кинематографа те, бесспорно, низшего порядка эмоции, которые свойственны пассивному наблюдателю подлинных катастроф, … Для того, чтобы превратить достоверность кинематографа в средство познания, потребовался длительный и нелегкий путь.[9]

 Киноискусство - род искусства, произведения которого создаются с помощью киносъёмки реальных, специально инсценированных или воссозданных событий действительности.

 История развития кино условно делится на 4 периода. Первый период охватывает время от изобретения кинематографа братьями Люмьер (1895) до окончания 1-й мировой войны 1914—18. Уже в этот период кинематография получает распространение во всём мире. Возникнув как технический аттракцион, «живая фотография», она вскоре разделяется на художественную, хроникальную и научно-популярную кинематографию (главным образом видовые фильмы). В самых ранних фильмах (примерно до 1908) действие, запечатлеваемое на плёнке, снималось большими кусками, соединявшимися друг с другом надписями, которые его объясняли. Киноаппарат, как правило, снимал с одной точки, рисуя изображение в общесредних планах, охватывающих пространство, приблизительно равное сценической площадке. Актёры пользовались техникой театрального исполнения, пытаясь, однако, восполнить отсутствие звучащего слова подчёркнутой мимической игрой.

Во второй половине этого периода (1908—18) началось освоение собственных средств кинематографа: режиссёры стали свободнее размещать действие в пространстве кадра, искать возможности изложения содержания фильмов при помощи выбора планов и монтажа, актёры начали овладевать специфической техникой игры перед киноаппаратом. От плоских рисованных декораций художники перешли к объёмным, оформляющим реальное пространство действия. Была усовершенствована техника комбинированных съёмок.

Второй период развития кино — 20-е гг., когда «немое» кино сформировалось как самостоятельное искусство. Решающий вклад в исследование и освоение собственных возможностей, выразительных и изобразительных средств кино принадлежит советской кинематографии. Великая Октябрьская социалистическая революция, освободив кино от подчинения коммерческим расчётам предпринимателей, создала условия для углублённых творческих поисков деятелей советского кино. Стремление отразить и осмыслить новую революционную действительность определило главное направление развития советского кино. На практике стало осуществляться указание В. И. Ленина о том, что производство собственных фильмов в Советской стране должно начинаться с хроники. От хроникальной съёмки событий советское кино переходило к образно-публицистическому их истолкованию в поэтических документальных фильмах Д. Вертова и монтажных историко-революционных фильмах Э. И. Шуб. Влияние кинодокументализма отчётливо сказалось и на историко-революционных киноэпопеях С. М. Эйзенштейна, В. И. Пудовкина, А. П. Довженко, Н. М. Шенгелая и др.

 Господствующее место на экранах капиталистических стран оказалось у

кинопромышленности США. Голливудские фильмы, демонстрировавшиеся на экранах почти всего мира. Острые социальные противоречия в жизни США получили отражение в отдельных фильмах ведущих кинорежиссёров - Ч. Чаплина, комическим гротеском подчёркивавшего трагедию жизни «маленького человека»; Э. Штрогейма, обличавшего власть денег («Алчность», 1923); К. У. Видора, поставившего один из лучших антивоенных «немых» фильмов («Большой парад», 1925), и др. В этих фильмах получили выражение демократические тенденции американской культуры.

 Английский кинематографический рынок уже в 20-е гг. был почти полностью во власти Голливуда. Наиболее значительное явление английского кино конца 20-х гг. - возникновение национальной школы документальных фильмов во главе с Дж. Грирсоном, на творчество которого оказали сильное влияние теоретические взгляды С. М. Эйзенштейна.

Третий период охватывает 30е и 1-ю половину 40-х гг. Освоение звукового кино в начале 30-х гг. обусловило изменение художественной природы кинематографа. Звучащее слово сблизило киноискусство с литературой и театром, создало условия для более глубокого исследования человеческих характеров средствами кино, изменило изобразительное и монтажное решение фильмов.

В США переход к звуковому кино обусловил выпуск большого количества стандартных коммерческих фильмов-ревю, гангстерских кинокартин, экранизаций бродвейских оперетт, эстрадных представлений; популярность приобрела мультипликация, в развитии которой важную роль сыграло творчество Уолта Диснея. Вместе с тем под влиянием экономического кризиса в лучших фильмах американского кино получили правдивое отражение судьбы рядовых тружеников.

Четвёртый, современный период развития кино в разных странах, начавшийся во 2-й половине 40х и 1-й половине 50-х гг., характеризуется успехами национальной кинематографии, первыми достижениями кино в ряде государств Африки и Азии, обретших самостоятельность, и в странах Латинской Америки. Сложные процессы идеологической борьбы нашли отражение в кино капиталистических государств Западной Европы и США. Резко возросло влияние революционного советского кино на творчество прогрессивных кинематографистов всего мира. В кино капиталистических стран получила яркое отражение борьба двух идеологий. Распространение нового средства массовой информации — телевидения стимулировало освоение техники цветного, широкоэкранного и широкоформатного кино, но в большинстве капиталистических стран привело к уменьшению производства фильмов, резкому сокращению киносети.[10]

Киноязык

 

Несомненно, кино - это самое распространенное и самое могущественное в мире средство коммуникации. Правильно созданный фильм предоставляет широкое пространство для эмоций: японская публика должна реагировать в те же моменты, что и индийская. Фильм обходит весь мир, и его образ остается неприкосновенным, даже при посредственном качестве воспроизведения.

Это происходит потому, что каждый фильм в соответствии с феноменологией наших систем коммуникации отображает кинематический комплекс человеческого бессознательного.[11] Такое, довольно непростое, перегруженное специализированными терминами, понятие дает А. Менегетти, некоему образу, воздействующему на зрительское бессознательное. Мы же назовем это немного проще – киноязык. Он, действительно, интернационален, не подвластен времени, охватывает массы и по степени воздействия превосходствует над другими видами искусства.

 Зрители связаны друг с другом необратимым отношением к зрелищу, которое лишь поддерживает их взаимную изоляцию. Фильм объединяет разобщенное, которое, однако, таковым при этом и остается.[12]

 Что же представляет из себя этот удивительный способ воздействия на публику? Уже давно существуют все правила грамматики кинематографии. Их используют режиссеры далекие друг от друга, как по стилю, так и географически.

Эти способы воздействия на зрителя отразил Даниэль Арижон в учебно-методическом пособии «Грамматика киноязыка». В своей работе он на практических примерах объясняет как и почему необходимо действовать во время съемочного и монтажного процесса. Например:

ВАЖНОСТЬ ПОЗИЦИИ ГОЛОВЫ

 Когда два актера стоят лицом друг к другу или сидят друг против друга, то очень просто начертить линию интереса, которая образуется между ними. Но когда актеры находятся в положении лежа, параллельно друг к другу или в противоположном направлении, это становится более сложным. Достаточно вспомнить, что прицельная съемочная точка в ходе диалога двух актеров это их головы.

Они притягивают в этот момент наше внимание, без учета положения фигур, так как голова является источником человеческой речи, а глаза -
самыми мощными стрелами направления, которыми может обладать человек, чтобы привлекать внимание и направлять его. Положение фигур, таким образом, не берется в расчет, положение головы важнее. Даже при ситуации, когда один актер поворачивается спиной к другому, линия интереса проходит между их головами. Во всех снимаемых сценах линия интереса должна соединять головы главных действующих лиц.[13]

Но в работе Д. Арижона рассмотрены лишь некоторые монтажные приемы и разнообразные способы съемки. Что, далеко не в полной мере раскрывает все богатство киноязыка.

Цвет

 

«Только начав работать с цветом, я понял ностальгию моего учителя П. С. Когана по ч/б пленке – отсутствие цвета само по себе придает картинке на экране внебытовое «звучание», перебрасывает ее в художественную систему».[14]

Действие закона цветового контраста хорошо известно многим по опыту, когда в повседневной жизни они оценивают те или иные сочетания цветов. Взаимодействие различных цветов учитывают и при выборе цвета тканей для одежды. При этом говорят, что в одном случае кому-то идет розовый цвет, кому-то синий, кого-то бледнит желтый и т. п. Переводя это на язык цветоведения, можно сказать, что, например, желтый цвет вызывает на соседнем участке кожи лиловатые оттенки и может придавать ей мертвенный, неприятный для глаз оттенок. Подобный эффект вызывает ярко-красный цвет, придающий лицу зеленоватые оттенки, и т. п. Совершенно так же, подбирая цвет обоев к цвету драпировок или цвет галстука к цвету костюма и рубашки, мы все время имеем дело с явлением и законами одновременного, последовательного и смешанного цветного контраста.

Явление это вызывается цветовым утомлением глаза долгим созерцанием одного цвета, вследствие которого в глазу возникает кажущийся образ цвета, дополнительный к наблюдаемому. Так, например, белая бумага, на которой лежит желтый лимон, кажется нам лиловатой, а та же самая бумага, если мы положим на нее красное яблоко, покажется нам зеленоватой, гипсовая фигура на фоне зеленой стены будет казаться розоватой с зелеными тенями. Практический вывод из этого закона следующий: одни из взаимодополняющих цветов, находящихся рядом, подчеркивает насыщенность другого. Лимон на синей или лиловой скатерти кажется еще более желтым, а синяя материя от находящегося рядом лимона - более синей. Все эти явления цветового восприятия легко проверить в повседневной жизни.[15]

Помимо того, что сочетание цветов может вызвать неожиданно-неприятный эффект, нельзя забывать о том, что цвет, прежде всего создает атмосферу и настроение. Концепция цвета была выработана Гетте: все темные цвета успокаивают, светлые возбуждают. Из тьмы выходит первым синий цвет, из света - желтый. Это основные цвета, из них идут остальные. Цвета могут оказывать физическое (очень мимолетное) и психическое (при долгом взгляде на определенный предмет) воздействие.

Цвета воспринимаются через ассоциацию, например - синий - холодный. От зрения восприятие цвета идет на органы и доходит до тактильных ощущений.

Цвет оказывает влияние на кровяное давление – оно повышается от синего к зеленому, к желтому и красному (в совокупности и по отдельности), обратный процесс при обратном предъявлении.

Надо обращать внимание на форму – одни цвета поглощают форму (желтый, белый), другие ею поглощаются (синий черный). Все цвета делятся по типу движения:

Эксцентрические (желтый)

Концентрические (синий квадрат вызывает тревогу).

Цветовое решение кадра может стать как продолжением характера героя, так и мгновенно разрушить так тщательно созданную атмосферу. Возьмем, например, известную картину «Подсолнухи» Ван Гога (1888) изображающую букет оранжево-желтых подсолнухов в таком же оранжево-желтом кувшине, на фоне зеленоватой стены, на желтом столе (цвета обозначены условно). Теперь посмотрим характеристику желтого цвета - распространяется во все стороны, олицетворяет ум. Он самый гибкий, везде проникает, помогает преодолеть трудности, способствует концентрации внимания. В мифологии желтый олицетворяет собой Солнце, тепло, весну и цветы.

Если не углубляться в оттенки, то можно сказать, что картина выдержанна именно в этой цветовой гамме. Соответственно общая атмосфера картины вполне позитивная. Но стоит только убрать цвет, сделать картины черно-белой, как получается фантастический эффект. Холст выглядит угрюмо и даже немного зловеще. Невозможно себе представить, что эти странные цветы могут радовать и восхищать. Такой неожиданный эффект возможен и на экране при невнимательном отношении к колористическому решению кадра.

Фильм «Апокалипсис сегодня» был первым фильмом Стораро снятым в Голливуде, положившей начало совместной работе с Фрэнсисом Фордом Копполой. В начальных кадрах этой эпической ленты о вьетнамской войне цвета очень бледные, почти монохромны. С продвижением конфликта глубже в джунгли, Стораро начинает противопоставлять искусственный (красный) и естественный (синий) цвета, чтобы визуально отразить нарастание конфликта. К концу фильма использование цвета достигает эффекта сюрреалистического полотна.

За этот фильм выдающийся кинооператор Витторио Стораро получил первый (из трех) Оскар в 1979г.

Свет

 

Свет – важнейшая составляющая художественного образа. При бытовом освещении самое прекрасное лицо будет выглядеть плоско и «бездушно». Правильное же освещение способно создать неповторимый образ, передать мыль и настроение не только отдельного предмета, но и целой композиции. Создание кино немыслимо без освещения. Разрушаются основные принципы, исчезает поэтика, появляется обыденность и серость.

 Любое кинематографическое изображение можно построить при помощи двух основных видов освещения (или их совокупности), дающих различную характеристику снимаемому объекту:

1) свет концентрированный, направленный, резко выявляющий форму предметов; создавая глубокие тени, он четко обрисовывает контур освещенного объекта;

2) свет рассеянный (заливающий), создающий в основном мягкую, пластически моделирующую полутень.

В зависимости от примененного вида освещения находятся и тональные соотношения на обрабатываемых светом предметах.

В черно-белом киноизображении оператор располагает только ахроматическими тонами, которые переходами от черного к белому образуют тональную гамму той или иной широты. Эта гамма тем шире, чем больше в ней ступеней, различных полутонов серого цвета. Применением рассеянного освещения достигается широкая тональная гамма; свет направленный, концентрированный создает изображение с узкой тональной гаммой. Выбрав тот или иной вид освещения изображения, и определив желаемое направление света, мы тем самым распределяем на поверхности снимаемого предмета светотеневые и тональные пятна.[16]

 Выше приведено описание освещения предмета либо объекта. А выбор того или иного вида освещения зависит от замысла. Установить ли свет так, чтобы все объекты и предметы в кадре были достаточно и эстетично освещены, не делая акцентов. Либо, исходя из главной мысли кадра, нарисовать светом зловещую тень, или наоборот осветить объект так, чтоб показать его чистоту и одухотворенность…

«С самого начала своей карьеры Стораро всегда искал совершенного способа управления искусственным освещением. Большой шаг в этом направлении ему удалось сделать на съемках фильма Ф.Ф. Копполы " От всего сердца" в 1981г; в этом претенциозном проекте он первым попытался адаптировать театральную светоустановку для съемок кино. Стораро развил эту технологию в 1986г., когда снимал сериал " Пётр Великий" в Советском Союзе. Использую переменный ток, вместо более распространенного в киноиндустрии постоянного, ему удалось создать сравнительно более компактный пульт управления (названный им " электронный стол" ) который управлялся одним человеком. Это позволило Стораро дирижировать цветами, насыщенность и направлением света с большей точностью по отношению к актерам и камерам для создания неявных или, наоборот, очевидных изменений времени или настроения. Эта техника работы сейчас широко распространена и сделала съемки фильма похожей на хореографию, плавно соединяя свет, цвета, движение и время. Это может быть использовано не только для сложных сцен, но и вообще для всего фильма. К примеру, в «Последнем императоре» есть сцена, когда японские захватчики удерживают Пу И в маленьком конференц-зале. И по мере нарастания противостояния Стораро создает движения времени мягко манипулируя цветом, углом падения и качеством солнечного света падающего из окна за спиной императора».[17]

Кинокадр

 

Кинокадр - снимок на киноплёнке, на котором зафиксирована одна из фаз движения или статического положения объектов съёмки. Линейное и пространственное построение, тональное и колористическое решения, характер оптического рисунка кадра, а также границы пространства, отображаемого в нём, подчинены раскрытию идеи и содержания снимаемой сцены. При построении кадра учитываются особенности динамической композиции, связанные с внутрикадровым движением снимаемых объектов, сочетающимся зачастую с перемещением самого кадра при съёмке движущейся кинокамерой. Формат кадра, его расположение на киноплёнке определяются размерами и расположением кадрового окна съёмочного аппарата.[18]

 С технической точки зрения именно такое толкование уместно для раскрытия данного понятия. Кадр неразрывно связан с понятием композиции.

 Композиция - это совокупность всех элементов кадра, их взаимное расположение и сочетание, а также применение различных изобразительных и технических методов, которые позволяют с предельной выразительностью показать замысел создателя фильма.

 Конечно, постановочный сценарий накладывает определенные ограничения, однако, основными вопросами линейной композиции, на которые следует ответить перед началом съемки - это то, с какой точки лучше всего вести съемку, в какой части должна быть расположена линия горизонта, как должны быть расположены актеры и декорации, как передать пространство. Так как главная задача создателей фильма заключается в наиболее выразительной передаче замысла автора.

 Если говорить о классическом построении композиции, здесь необходимо учитывать все, от колористического и светового решения, до расстановки предметов, актеров и декораций на съемочной площадке. Подсказки о выборе точки съемки, дальности плана и прочим нюансам можно найти в уже упомянутой работе Даниэля Арижона «Грамматика киноязыка». Истинную же творческую работу кинооператора можно наблюдать в работах Д. Вертова. Будучи одновременно и режиссером и автором замысла Вертов находил своим «киноглазом» совершенно удивительные вещи…

«В то время из Москвы в Одессу прикатил поруганный в столице кинорежиссер товарищ Крайних Взглядов, великий борец за идею кино факта. Местная киноорганизация, подавленная полным провалом своих исторических фильмов из древнеримской жизни, пригласила товарища Крайних Взглядова под свою стеклянную сень. — Долой павильоны! — сказал Крайних Взглядов, входя на фабрику. — Долой актеров, этих апологетов мещанства! Долой бутафорию! Долой декорации! Долой надуманную жизнь, гниющую под светом юпитеров! Я буду обыгрывать вещи! Мне нужна жизнь, как она есть! К работе порывистый Крайних Взглядов приступил на другой же день. Розовым утром, когда человечество еще спало, новый режиссер выехал на Соборную площадь, вылез из автомобиля, лег животом на мостовую и с аппаратом в руках осторожно, словно боясь спугнуть птицу, стал подползать к урне из окурков. Он установил аппарат у подножия урны и снял ее с таким расчетом, чтобы на экране она как можно больше походила на гигантскую сторожевую башню. После этого Крайних Взглядов постучался в частную квартиру и, разбудив насмерть перепуганных жильцов, проник на балкон второго этажа. Отсюда он снова снимал ту же самую урну, правильно рассчитывая, что на пленке она приобретет вид жерла сорокадвухсантиметрового орудия. Засим, немного отдохнув, Крайних Взглядов сел в машину и принялся снимать урну сходу. Он стремительно наезжал на нее, застигал ее врасплох и крутил ручку аппарата, наклоненного под углом в сорок пять градусов. Борис Древлянин, которого прикомандировали к новому режиссеру, с восхищением следил за обработкой урны. Ему и самому тоже удалось принять участие в съемке. Засняв тлеющий окурок папиросы в упор, отчего она приняла вид пароходной трубы, извергающей дым и пламя, Крайних Взглядов обратился к живой натуре. Он снова лег на тротуар, на этот раз на спину, и велел Древлянину шагать через него взад и вперед. В таком положении ему удалось прекрасно заснять подошвы башмаков Древлянина. При этом он достиг того, что каждый гвоздик подошвы походил на донышко бутылки. Впоследствии этот кадр, вошедший в картину „Беспристрастный объектив“, назывался „Поступь миллионов“. Однако все это было мелко по сравнению с кинематографическими эксцессами, которые Крайних Взглядов учинил на железной дороге. Он считал своей специальностью съемки под колесами поезда. Этим он на несколько часов расстроил работу железнодорожного узла. Завидев тощую фигуру режиссера, лежащего между рельсами в излюбленной позе — на спине, машинисты бледнели от страха и судорожно хватались за тормозные рычаги. Но Крайних Взглядов подбодрял их криками, приглашая прокатиться над ним. Сам же он медленно вертел ручку аппарата, снимая высокие колеса, проносящиеся по обе стороны его тела. Товарищ Крайних Взглядов странно понимал свое назначение на земле. Жизнь, как она есть, представлялась ему в виде падающих зданий, накренившихся на бок трамвайных вагонов, приплюснутых или растянутых объективом предметов обихода и совершенно перекореженных на экране людей. Жизнь, которую он так жадно стремился запечатлеть, выходила из его рук настолько помятой, что отказывалась узнаваться в крайне взглядовском экране. Тем не менее у странного режиссера были поклонники, и он очень этим гордился, забывая, что нет на земле человека, у которого не было поклонников».[19]

Практика Вертова подвела к созданию синхронного портретного кинематографа и овладению всеми подступами к съемке действующего и не подчиняющегося никаким сценариям «живого человека»... Использование звука и подлинной речи людей рассматривалось режиссером как средство дальнейшего образного исследования жизни и проникновения во внутренний мир героя.[20]

Звук и музыка

 

Первый звуковой фильм был ровесником лент Л. Люмьера. Однажды, когда Т. Эдисон вернулся к себе в лабораторию, ему был преподнес сюрприз. В ответ на приветствие мэтра с маленького экрана ему голосом синхронно ответил его помощник и снял шляпу. Изобретение Т. Эдисона было запатентовано и даже куплено одной из американских фирм. Но, несмотря на все предпосылки и техническое решение синхронизации звука, кино пошло по " безголосому" пути развития. Эффект движущихся картинок был настолько сногсшибательным, что изумленная публика простила кинематографу беззвучие. Изобретение великого американца так и осталось не реализованным.

Но создатели фильмов быстро обнаружили, что сидеть в темном зале и смотреть на экран в гробовой тишине совершенно невозможно – это действует угнетающе, нужно занять каким-то делом зрительские уши. И вскоре во всех залах появились таперы. Даже молодой С. Рахманинов сопровождал немые фильмы своими импровизациями на рояле.

Шли годы. Во многих странах мира были созданы подлинные шедевры киноискусства, безголосый ребенок вырос, возмужал и превратился в Великого немого.

Появление звука в кино связывают с разными причинами, кто-то говорит о невероятном успехе первого звукового фильма «Певец джаза» (1927), кто-то о непримиримой борьбе конкурирующих электротехнических компаний и т.д. Причины могут быть разными, результат остается неизменен и Великий немой уходит в прошлое.

С. Эйзенштейн говорил, что к тому моменту у зрителей и у кинематографистов появились новые потребности в усложнении и углублении содержания фильмов. Как ни изощрялся С. Эйзенштейн, чтобы передать с помощью монтажа кадров политические лозунги, – не получилось. Сам признал невозможность передачи абстрактных понятий средствами сопоставления изображений. Кинематограф в ту пору, можно сказать, в какой-то мере исчерпал возможности углубления анализа жизненных явлений. За литературой и театром ему было уже трудно угнаться – а он претендовал на лидерство.

Чтобы говорить о звуке в кино необходимо помнить о том, что существуют «странности» слухового восприятия, что оказывает решающее значение на построение звуков в экранном произведении. Приведу несколько примеров:

1. Слуховая избирательность (слуховое внимание). В процессе слухового восприятия человек обычно целенаправленно выбирает интересующий его звук из числа доходящих до его уха. Наше слуховое восприятие обладает достаточно четко работающей избирательной способностью, и
относительно легко настраивается на интересующий нас источник звука.

2. Один канал для восприятия логического сообщения. У человека так устроена система восприятия, обработки, распознавания и осознания слуховой информации, что мы не можем одновременно воспринимать два речевых сообщения, или одновременно читать одно сообщение, а слушать совершенно другое. Лишь на какое-то мгновение, пока кратковременная память сохраняет следы того или другого сообщения, мы способны переключить сознание на другой источник. Но через три-пять секунд неизбежно произойдет выпадение смысла сообщения другого источника из нашего сознания, а человек при этом испытает раздражение и дискомфорт. Если слуховое внимание направлено на первое сообщение, то второе " проскакивает мимо ушей".

3. Переключение слухового внимания. Нам дано управлять своим активным слуховым вниманием, и по необходимости переключать его с одного источника звука на другой или третий.[21]

 Это далеко не полный список «странностей» слухового восприятия, от которого следует отталкиваться при работе со звуком.

Музыка в кино. В той же степени, в какой клише о создании кино в монтажных неверно - слова " все улучшится с добавлением музыки" истинны. Практически каждый фильм улучшается хорошим музыкальным сопровождением. Начать с того, что музыка оказывает непосредственное эмоциональное воздействие на зрителя. За десятилетия сформировались определенные музыкальные стереотипы, аудитория многие события предугадывает по музыкальным фразам. Обычно такая ситуация говорит о неудачном музыкальном оформлении, но и неудачное музыкальное оформление срабатывает.

 «Когда музыка дублирует изобразительный ряд, когда каждый такт можно предсказать заранее, мы называем такое оформление " миккимаусным", имея в виду музыку к мультяшкам, которая повторяет все, что происходит на экране, вплоть до ударов, которыми обмениваются Том и Джерри. Обычно подобные ленты музыка не портит. Шансы два к одному, что они сняты по тем же стереотипным законам».[22]

 Музыка в кино является выразительным средством, усиливающим восприятие, создающим атмосферу, а иногда и становится ключевой составляющей в реализации замысла.

 «Во время съемки актерам категорически запрещается смотреть в объектив. Это профессиональная заповедь. Актер не должен смотреть прямо в зал, это слишком страшно для аудитории. Второй запрет — тишина. С годами я начал задумываться: а почему, собственно? Почему не разрешить исполнителю глядеть, не мигая, в объектив и почему не впустить тишину на звуковую дорожку? Про «аудионоль», как я уже говорил, мне объяснили, что техника так устроена — она его предоставить не может: какой-то фон непременно должен присутствовать. По-моему, это глупость. В Голливуде я ставил большие фильмы, где у нас была «шумная тишина». А вот когда делаешь глупый малобюджетный фильм, когда на звук есть баксов десять… Звук для «Покидая Лас-Вегас» мы микшировали в маленькой комнатке в центре Сохо. В послесъемочный период я не пользовался услугами студий. Каждые два дня мы ходили в кинотеатр, крутили там фильм и слушали, что же у нас получается на звуковой дорожке, пытались понять, как все будет звучать в большом зале. Ощущение потрясающее. Я решил, что пробил мой час и теперь я могу позволить себе настоящую тишину: все движки на микшере установить на ноль и полностью исключить звук. В эпизоде, о котором я особенно пекся, Ник пьет из бутылки что-то спиртное, а потом валится на пол от сердечного приступа и ударяется головой о стойку. Затем наступает полная тишина.

 Позже я понял, почему кинематографические правила рекомендуют так не делать. Понял я, кстати, и то, почему актерам нельзя смотреть в объектив, если, конечно, это не фильм ужасов, где режиссеру в такой момент важно напугать вас и вы знаете, что за этим взглядом в упор последует смерть. Взгляд в камеру обескураживает зрителя, потому что он настроен, запрограммирован на отсутствие прямого противостояния с фильмом.

 Предваряя выход на экраны картины «Покидая Лас-Вегас», я повез ее по колледжам Америки. Тогда я и убедился, что в любом кинотеатре с хорошей системой подачи звука этот эпизод очень сильно смущает зрителя, заставляет его напрячься. В зале вдруг становится так тихо, что слышно даже дыхание. Зритель лишается защитного «звукового одеяла» из шумов, которые мы привыкли слышать на звуковой дорожке. Мне это очень понравилось, именно этого эффекта я и добивался, но результат превзошел все ожидания. Ощущение было такое, будто вы ведете оживленный разговор, как вдруг все замолкают и вы осознаете, что говорите слишком громко. Для меня в «Покидая Лас-Вегас» то, что я впервые впустил в фильм настоящую тишину, имеет огромное значение».[23]

Монтаж

 

Был период в кино, когда монтаж провозглашался «всем», вслед за ним наступил период, когда ценность монтажа утратилась. Необходимо понять какое место занимает монтаж в производстве экранного продукта. Почему мы вообще монтируем? Даже самые ярые противники монтажа согласятся: не только потому, что мы не располагаем пленкой бесконечной длины и, будучи обречены на конечную длину пленки, вынуждены от времени до времени склеивать один ее кусок с другим.

 Огромный вклад в понимание монтажа внес С. Эйзенштейн, как своими практическими работами, так и теоретическими трудами. Но, не переоценил ли Эйзенштейн значение монтажа…

 «Трудно согласиться с весьма распространенным заблуждением, согласно которому монтаж является главным формообразующим элементом фильма. Что фильм якобы создается за монтажным столом. Любое искусство требует монтажа, сборки, подгонки частей, кусков. Мы же говорим не о том, что сближает кино с другими жанрами искусства, а о том, что делает его непохожим на них. Мы хотим понять специфику кинематографа… Монтаж в конечном счете лишь идеальный вариант склейки планов. Но этот идеальный вариант уже заложен внутри снятого на пленку киноматериала. Правильно, грамотно смонтировать картину, найти идеальный вариант монтажа — это значит не мешать соединению отдельных сцен, ибо они уже как бы заранее монтируются сами по себе… «Зеркало» монтировалось с огромным трудом: существовало около двадцати с лишним вариантов монтажа картины. Я говорю не об изменении отдельных склеек, но о кардинальных переменах в конструкции, в самом чередовании эпизодов. Моментами казалось, что фильм уже вовсе не смонтируется, а это означало бы, что при съемках были допущены непростительные просчеты. Картина не держалась, не желала вставать на ноги, рассыпалась на глазах, в ней не было никакой целостности, никакой внутренней связи, обязательности, никакой логики. И вдруг в один прекрасный день, когда мы нашли возможность сделать еще одну, последнюю отчаянную перестановку, - картина возникла. Материал ожил, части фильма начали функционировать взаимосвязанно, словно соединенные единой кровеносной системой, - картина рождалась на наших глазах во время просмотра этого окончательного монтажного варианта. Я еще долго не мог поверить, что чудо свершилось, что картина наконец склеилась. Это была серьезная проверка правильности того, что мы делали на съемочной площадке. Было ясно, что соединение частей зависело от внутреннего состояния материала. И если состояние это появилось в нем еще во время съемок, если мы не обманывались в том, что оно все-таки в нем возникло, то картина не могла не склеиться — это было бы просто противоестественно».[24] Монтаж – выразительное средство к которому относиться можно по разному, например, как к исключительно техническому процессу, следуя уже давно открытым законам и правилам, возможно отвести ему одну из главных ролей, что часто можно увидеть во время производства музыкальных клипов. Можно сделать его доминирующим событием в создании экранного продукта, главное его нельзя недооценивать.

⇐ Предыдущая123Следующая ⇒

Поделиться: