Урал: призрачная надежда на государство

Урал: деньги в кэш.

«Переводим деньги в кэш, режем проекты развития, по максимуму сокращаем издержки. В следующем году рынки сожмутся, год будет очень тяжелым, главная задача — выжить». Примерно так формулируют стратегию на ближайший год уральские предприниматели.

Обвал мировых цен на сырье в сентябре-октябре сильнее всего на Урале ударил по Челябинской и Свердловской областям, экономика которых зависит от металлургии. Трехкратное падение цен на сталь, двукратное — на медь, 30-процентное — на алюминий привело к сворачиванию инвестпрограмм, сокращению производства и персонала крупнейшими предприятиями: Магнитогорским и Челябинским металлургическими комбинатами, группой ЧТПЗ (Челябинский трубопрокатный завод), Русской медной компанией, заводами УГМК (Уральская горнометаллургическая компания), «Русала», Евразхолдинга, Трубной металлургической компанией (ТМК).

Урал: первые последствия

Группа ЧТПЗ объявила о сокращении четверти персонала (2.7 тыс, человек в Первоуральске, 2, 2 тыс. человек в Челябинске). ММК в октябре сократил производство на 30%, а инвестпрограмму на будущий год — примерно наполовину; по неофициальной информации, около 3 тыс. сотрудников отправлены в неоплачиваемые отпуска. На столько же сократила производство «Евраз Групп»: там примерно на треть снижена заработная плата и объявлено о возможном трехкратном сокращении инвестпрограммы на 2009 год. Сократить инвестпрограмму на 2009 год в пять раз по сравнению с текущим годом намерена ТМК. Почти все из упомянутых компаний начали масштабные сокращения управленческого персонала и непроизводственных издержек.

Еще хуже ситуация на менее крупных промпредприятиях, таких как «Уфалейникель» (остановлен), «Пневмостроймашина» (две трети сотрудников отправлены в отпуска без содержания или сокращены).

Если разбить основные сегменты уральской экономики на группы по глубине падения, то на первом месте — металлурги, а также компании, ориентированные на инвестиционный спрос в промышленности и строительстве (заводы строительно-дорожного, металлургического машиностроения).

Вторая группа — компании, где сейчас все плохо, но не смертельно, а вот перспективы будущего года удручающие. Прежде всего, это предприятия, ориентированные на текущий (не инвестиционный) спрос в промышленности и строительстве. Возведение новых объектов, находящихся на стадии фундамента и ниже, заморожено во всех крупных городах Урала. Но проекты, находящиеся в финальной стадии, продолжают строиться, этот задел сделает спад в секторах, ориентированных на жилищное и коммерческое строительство, глубоким и долгим, но плавным. То же относится к секторам, обслуживающим последовательно падающую деловую активность промсектора: сервисные и ИТ-компании, аудит, консалтинг, рекрутинг, бизнес-образование, реклама, гостиничный бизнес и т. д.

И, наконец, третья группа — те, кого кризис касается меньшей степени. Точнее было бы сказать, что по этим сегментам, как и по всем остальным, сильно ударил финансовый кризис, нарушивший дисциплину расчетов и создавший серьезные проблемы с ликвидностью, но глобального падения спроса на их продукцию и услуги пока не произошло, а в ближайшем будущем если и произойдет, то не так значительно, как в других секторах. Это ритейл, финансовый сектор, сфера общепита, оборонно-промышленный комплекс, транспортное и энергетическое машиностроение, энергетика.

Может показаться странным, что в этой группе находятся банки, которые, казалось бы, на пике кризиса. Но влитые государством через аукционы Минфина, Банк России и крупнейшие госбанки ресурсы до них дошли. Из нескольких банков, «легших набок» в октябре, большинство либо выплыли, либо решили свою судьбу иным образом. СБ «Губернский» (Свердловская область) будет санировать группа «Синара» при участии Агентства по страхованию вкладов (АВС), в дальнейшем его ждет присоединение к принадлежащему той же группе СКБ-банку. Запсибкомбанк оправился после набега вкладчиков благодаря поддержке правительств Ямала и Тюменской области. Уральский банк реконструкции и развития благодаря поддержке акционеров почти восстановил прежний режим работы. Переговоры с потенциальными инвесторами и АСВ ведут Банк 24.ру и «Северная казна», из крупных уральских кредитных учреждений неопределенной пока остается только судьба Тюменьэнергобанка. Остальные понемногу восстанавливают кредитование.

Ситуацию и ожидания в банковском секторе очень точно охарактеризовал председатель правления Уральского банка Сбербанка РФ Владимир Черкашин на конференции, проведенной медиа-холдингом «Эксперт» 21 ноября в Екатеринбурге: «В Свердловской области наиболее концентрированно проявилась проблема оттока вкладов. Но ее удалось легко решить. Это было очень трудно для руководителей отдельных банков, для правительства области с точки зрения затрат сил, времени, энергии. Но с точки зрения последствий это было легкое решение. А настоящий финансовый кризис в России еще и не наступал. Потому что финансовый кризис на Западе — это кризис плохих долгов. В России плохих долгов не было, есть долги перед Западом, рефинансирование которых легло тяжелым бременем на бюджет и на Стабилизационный фонд. Впереди, исходя из ситуации в экономике, финансовый кризис, который будет кризисом плохих долгов. И банковской системе надо думать о том, как жить в новых условиях. Мы, к сожалению, ожидаем ухудшения ситуации».

Основной стратегией банков становится переход к крайне консервативной политике активных операций на фоне сокращения издержек и персонала. Причем сокращения идут по всей системе, независимо от состояния банка. Эта стратегия будет доминировать, по крайней мере, в перспективе ближайших нескольких месяцев, пока не станут понятны глубина падения и новые ориентиры — риски, ставки, горизонты планирования инвестиций.

 

Урал: призрачная надежда на государство

Пока островком стабильности остается все, что связано с госсектором. Но власти всех субъектов Урала уже начали пересмотр бюджетов на будущий год. Главными доходными статьями региональных бюджетов являются налог на прибыль и НДФЛ. В Свердловской, Челябинской, Оренбургской областях налог на прибыль составляет около трети всех доходов, и бюджетообразующие предприятия перечислены в начале этой статьи. Рассчитывать на существенные сборы по этому налогу в будущем году при сохранении сложившейся конъюнктуры цен не стоит. Мы проанализировали вероятное выпадение доходов в 2009 году в процентах к доходной части региональных бюджетов на основе данных о чистой прибыли компаний рейтинга «Эксперт Урал-400» по итогам 2007 года, предположив, что в будущем году прибыль не получат компании черной и цветной металлургии, производители минудобрений, производители стройматериалов и строители и как минимум вдвое снизится прибыль в нефтегазовом секторе и нефтепереработке. Самое драматичное падение в этих условиях испытает бюджет Челябинской области (-20%), на 12-15% просядут бюджеты Свердловской и Оренбургской областей, на 4-5% — Удмуртии, Башкирии и Пермского края. Оценивать изменение доходной части Тюменской области мы не стали в силу запутанного порядка его формирования в рамках сложносоставного субъекта и неопределенности в части изменения нефтяных пошлин.

Надо понимать, что реальное падение I бюджетных доходов будет серьезнее, поскольку мы не учитывали падения поступлений по налогу на прибыль от множества других участников рынка и по налогу на доходы физических лиц, которое наверняка произойдет, пусть и не будет столь серьезным.

В условиях резкого сокращения бюджетных доходов большинство субъектов федерации будут вынуждены переключиться с задач развития на задачи латания социальных дыр в моногородах, избегая всплеска социальных проблем.

 

Урал: труба и киоски

До конца первого-второго кварталов будущего года мы будем жить в периоде неопределенности. Потом появятся более или менее внятные ориентиры цены денег, стоимости металлов и нефти, оценки горизонтов планирования (на сколько лет вперед можно заглядывать, планируя инвестиционные проекты). И тогда, по меткому выражению одного из уральских бизнесменов, «минигархи» достанут из кошелок свои заначки и снова начнут вкладывать их в экономику.

Уже сейчас ясно, что массовых сокращений в моногородах, скорее всего, не будет. Да, административно-управленческий и вспомогательный персонал промышленники сократят, но рабочих никто увольнять не станет. Массовое сокращение рабочих в Верхней Салде или в Краснотурьинске на следующий день приведет к пикетам, голодовкам и в конечном счете к социальному взрыву. И если уж в голодные 90-е металлургам платили копейки, но не увольняли, то уж сегодня никто не будет брать на себя такую ответственность. Другое дело областные центры. Но драматизировать проблемы уральских миллионников не стоит. Упадет цена ресурсов, цена аренды, стоимость рабочей силы, но спад деловой активности будет не таким уж сильным.

«Российская экономика — это труба, вокруг которой возникли сначала киоски, потом магазинчики, сейчас торговые центры начали расти. Но как только труба опустеет, все вокруг нее умрет» — примерно так пять лет назад рассуждал владелец уральского машиностроительного холдинга. Сегодня ситуация иная. Тот же Екатеринбург давным-давно превратился из индустриального центра советской эпохи в город, где доминирует новая экономика. С точки зрения производства товаров и услуг Екатеринбург — это заштатный городишко размером с Нижний Тагил, в два раза меньше Челябинска, Перми и Магнитогорска. 70% оборота города обеспечивают внутренний потребительский спрос и лишь 30% — производство. В Перми, Челябинске, Уфе, Тюмени и некоторых малых городах это соотношение составляет 50 на 50. И во всех этих городах главным демпфером спада будут многочисленные ориентированные на потребительский спрос малые и средние компании, имеющие подушку ликвидности для поддержания штанов, гибкость и звериное желание выжить. Они сожмутся в несколько раз, сократят персонал и издержки, но всеми силами постараются сохранить бизнес, чтобы быть готовыми к новому циклу подъема.

 

Юг: торговля в оковах

 

Специфика экономики Юга России — крайне высокая доля оптовой торговли. В выручке 250 крупнейших компаний Юга она занимает почти 30%. Торговля же, находящаяся в большей зависимости от кредита и скорости движения денег, больше всех и пострадала от текущего кризиса. Главная угроза — кризис неплатежей. В связи с этим в ближайшие месяцы оптовики будут заботиться не об увеличении объемов продаж, а о контроле рисков.

Даже у успешных торговцев ЮФО значительные проблемы. Несколько примеров. Металлосервисная компания «Инпром», готовившаяся к IРО, неудачно закупилась товаром перед самым обвалом цен на металлопродукцию. К ноябрьскому сроку выплаты по облигационному займу, где планировалось произвести досрочный выкуп части бумаг, компания пришла не в форме. От выплаты по займу «Инпром» спас только иск миноритария, оспаривающего решение совета директоров о досрочном выкупе, — видимо, он опасался, что взволнованные инвесторы могут предъявить к выкупу все, а это 2, 3 млрд рублей. Арбитражный суд Ростовской области заморозил — и фактически сорвал — оферту до вынесения решения. Дело, однако, обернулось скандалом: фондовики подозревают, что таким образом был обкатан прецедентный вариант получения отсрочки по облигационным обязательствам.

В рейтинге крупнейших на Юге довольно много металлотрейдеров иного рода. Основным видом их деятельности долгое время был экспорт металлолома, а одним из главных источников дохода, как правило, выступал возвращаемый государством НДС. Нынешний кризис для них выглядит так: практически все игроки этого рынка сидят у своих забитых складов и не могут продать лом — никуда и ни по какой цене. И видимо, уже не смогут: недавно введенные экспортные пошлины фактически закрыли мировые рынки для местных трейдеров. Выживут в этой ситуации те, кто сам может его перерабатывать, как, например, группа МАИР, переключающая свой красно-сулинский «Стакс» на собственное сырье.

Кризис — только уже в большей степени мировой, а не собственно российский — наверняка негативно отразится на пуле оптовиков, торгующих сельхозпродукцией. Для ЮФО это весьма весомое направление. Компания «Югтранзитсервис», один из лидеров рейтинга крупнейших на Юге, кризиса уже не пережила. На волне падения мировых цен на сельхозпродукцию она почти прекратила операции, не решаясь продавать дешево купленное дорого зерно, и лишилась банковской поддержки. В результате «Югтранзитсервис» был приобретен за бесценок конкурентом — компанией Valars Group.

Отдельный разговор о рознице. Эксперты сходятся во мнении, что региональным сетям будет проще пережить кризис. Во-первых, они меньше зависят от банковских денег, чем федералы. Во-вторых, свои магазины они всегда открывали с гораздо большей осторожностью, просчитывая окупаемость каждого объекта. В-третьих, региональная розница, как правило, возникала на базе крупных оптовых компаний. В-четвертых, федералы выдавили региональных игроков в сегмент «магазинов у дома» и дискаунтеров — сегмент, который только выигрывает оттого, что потребители начинают экономить.

 

Сибирь: ни лучше, ни хуже

В Сибирском регионе пока только сельское хозяйство не ощутило влияния новой экономической ситуации. Все остальные отрасли отреагировали резким сокращением расходов на инвестиционные программы, кадры, собственное развитие.

«Экономия» — любимое слово всех сибирских компаний. Стандартные методы сокращения расходов — сокращение штата, расходов на развитие и продвижение компаний, смена дорогого офиса на более дешевый и снижение уровня заработной платы — оказываются недостаточными. В ход пошли обязательства перед партнерами и переосмысление тех или иных сделок. В отдельных отраслях, в частности в машиностроении, сделки замораживаются до лучших времен.

Первые признаки кризисных явлений на промышленных предприятиях Сибири стали заметны в конце сентября — октябре. А к началу ноября уже стали очевидны накопившиеся в разных отраслях проблемы, связанные со снижением спроса и недостатком финансирования.

В Кемеровской области, например, была остановлена основная часть мощностей ОАО «Гурьевский металлургический завод» (ГМЗ, входит в холдинг «Эстар»). Как сообщают на предприятии, печь номер 2 остановлена на плановый ремонт, который продлится три-четыре месяца. Работникам, находящимся в простое, а это 650 человек, будет выплачиваться две трети тарифной ставки с районным коэффициентом.

Основным видом производства на ГМЗ является выпуск мелющих шаров для горно-обогатительной и цементной промышленности. Сокращение заказов на мелющие шары говорит о снижении выпуска продукции клиентами предприятия. Об этом свидетельствуют и цифры: внутреннее производство цемента по итогам сентября оказалось минимальным с 2005 года. В октябре падение продолжилось и составило, по данным Rusmet.ru, около 20% от уровня сентября.

Кемеровское ОАО «Кокс» (входит в Промышленно-металлургический холдинг) сократило в октябре объем производства на 30%. По словам управляющего директора «Кокса» Сергея Дьякова, для металлургов и, как следствие, для коксохимиков экономическая ситуация тоже обострилась в конце сентября — начале октября. В этот период резко сократился спрос на металл и, соответственно, на кокс. Предприятию не платили за отгруженную продукцию, оно столкнулось с острым дефицитом денежных средств. «В отличие от кризиса 1998 года, когда трудности были только на внутреннем рынке, а на экспорт продукция уходила стабильно, сегодня мы испытываем проблемы как на внутреннем, так и на внешнем рынках», — отмечает Сергей Дьяков.

ОАО «Кузнецкие ферросплавы» (Новокузнецк, Кемеровская область) в октябре сократило объем производства на 20%. Из-за снижения выпуска ферросплавов сокращаются объемы добычи кварцита в Антоновском рудоуправлении (филиал ОАО «Кузнецкие ферросплавы»). До конца года объемы добычи кварцита могут снизиться на 30%.

Впрочем, не все предприятия и компании сегодня прямо говорят о наличии проблем. О состоянии иных приходится догадываться по косвенным признакам. Так, в мэрии Красноярска сомневаются, что в будущем году крупнейшее градообразующее предприятие сможет аккуратно выполнять свои обязательства перед бюджетом (эти налоговые поступления до сих пор обеспечивают треть доходов города). Видимо, некоторые компании предпочитают не выносить сор из избы (в первую очередь сказанное касается ресурсодобывающих предприятий — они пока молчат), дабы не создавать панику. Другие рассчитывают на помощь властей и потому говорят о малейших нюансах финансовых проблем. Третьи уже не в состоянии контролировать ситуацию.

 

Поволжье: опасные связи

 

Кризис ликвидности затронул все без исключения отрасли экономики Поволжья. Из-за сокращения объемов кредитования и снижения потребительской способности многие компании отказались от крупных инвестиционных проектов или отложили их на неопределенное время. Промышленные предприятия макрорегиона наращивают задолженность перед поставщиками сырья и комплектующих. Некоторые из них пережили технические дефолты по размещенным ранее облигационным займам. Практически во всех компаниях прошли или планируются сокращения штата и фонда заработной платы, людей отправляют в административные отпуска.

В такой ситуации особый интерес представляют машиностроение, нефтяная и нефтегазовая промышленность, которые являются основными отраслями экономики Поволжья. В рейтинге 400 крупнейших компаний макрорегиона, составленном аналитическим центром «Эксперт Волга» по итогам 2007 года, в топ-5 вошли два представителя машиностроения (АвтоВАЗ и КамАЗ) и три — нефтянки («Татнефть» и два предприятия «ЛУКойла»).

 

Поволжье: ведущие и ведомые

Темпы развития машиностроительнойотрасли Поволжья задают представители автопрома, прежде всего это АвтоВАЗ, КамАЗ и ГАЗ (они входят в первую тройку крупнейших поволжских машиностроительных компаний). Именно на них и пришелся первый удар. Из-за снижения покупательского спроса — со стороны как физических, так и юридических лиц — и возникшего дефицита оборотных средств ГАЗу пришлось пойти на приостановку конвейера, а ВАЗ и КамАЗ сократили рабочие смены.

У АвтоВАЗа положение уже выправляется. Во-первых, он получил от ВТБ «антикризисный» кредит в размере 4 млрд рублей и еще может получить около 13 млрд. Во-вторых, снизившаяся покупательная способность населения повышает привлекательность недорогих моделей этого предприятия. Плюс ко всему Москва обещает и дальше помогать отечественному автопроизводителю, в том числе за счет повышения пошлин на иномарки.

У ГАЗа и КамАЗа ситуация сложнее. Помощи от государства в виде финансовых вливаний они пока не получили, но самое главное — их рынки, очевидно, будут сужаться еще долго.

В нефтяной и нефтегазовой отрасли Поволжья ситуация более спокойная, хотя мировые цены на нефть существенно снизились. У нефтяных компаний (ПК) запас прочности довольно высокий. К тому же те, кто имеет свои НПЗ (в Поволжье это «Роснефть» и «ЛУКойл»), сместили центр прибыли на переработку, поскольку цены на бензин на внутреннем рынке остаются высокими. У крупнейшего нефтедобытчика Поволжья — «Татнефти» — своих НПЗ в России нет (перерабатывающий комплекс только строится в Нижнекамске), но эта компания всегда может рассчитывать на поддержку экономически успешной Республики Татарстан.

Тем не менее нефтяники также были вынуждены скорректировать свои программы развития, планы геолого-разведочных и буровых работ. Об этом свидетельствуют новости, приходящие из сервисных компаний, — из-за снижения заказов от НК некоторые из них вынуждены сокращать штат.

 

Поволжье: спасли всем миром

Банковскому сектору Поволжья удалось избежать больших проблем, хотя в октябре сложилась непростая ситуация. Паника населения из-за опасений обесценивания рубля и банкротства банков спровоцировала отток вкладов. Положение усугублялось сокращением межбанковского рынка. Но этот удар финансовые институты Поволжья в подавляющем большинстве выдержали.

Сейчас в банковском секторе ПФО есть признаки стабилизации — деньги вкладчиков постепенно возвращаются. Банкиры настроены оптимистично и прогнозируют, что рост вкладов продолжится.

В столь мирном исходе дела существенную роль, как нам кажется, сыграла сбалансированная политика поволжских банков — они в большинстве своем работают и с частными лицами, и с корпоративными клиентами. В этом макрорегионе акцент на рознице делают единицы, и именно они наиболее серьезно пострадали от кризиса — как, например, банки «Потенциал» (сейчас проводится его са-1 нация) и Юнитбанк (отозвана лицензия) из Самарской области.

Правда, оттого что банки выдержали I отток средств населения, предприятиям из других секторов пока ни горячо, ни холодно. Проблемы межбанковского кредитования сохраняются, соответственно, региональные финансовые организации I не могут в прежних объемах выдавать | кредиты предприятиям.

 

Поволжье: купи-продай

Некоторые поволжские предприниматели, испытывающие дефицит оборотных средств, уже начали избавляться от профильного и непрофильного бизнеса, на рынке прошли первые сделки по слиянию-поглощению, спровоцированные кризисом. Так, известный самарский бизнесмен Андрей Ищук продал свой холдинг «ВБМ-Групп», основу которого составляли предприятия, выпускающие буровые долота. Нижегородский производитель БОПП-пленки «Биаксплен» купил у газового холдинга «НоваТЭК» предприятие, занимающееся выпуском этой продукции в Ново-куйбышевске (Самарская область) — «НоваТЭК-Полимер».

На финансовом рынке тоже интересно: поволжские банки, например, осваивают новую для себя нишу — санацию проблемных кредитных учреждений. Так, самарский банк «Солидарность» сейчас занимается упомянутой санацией «Потенциала»: по трехстороннему соглашению, заключенному между обоими банками и АСВ, «Солидарность» получила контроль над «Потенциалом». К слову, владельцы «Солидарности» еще совсем недавно сами хотели свой актив продать, но потом передумали, видимо, из-за снижения рыночной стоимости банка.

Интерес к процедуре санации недавно проявил и другой самарский финансовый институт — Первобанк. Он аккредитовался при АСВ и хочет стать одной из уполномоченных структур, через которые агентство будет выплачивать страховое возмещение и проводить расчеты с кредиторами первой очереди обанкротившихся банков.

 

Урал: деньги в кэш.

«Переводим деньги в кэш, режем проекты развития, по максимуму сокращаем издержки. В следующем году рынки сожмутся, год будет очень тяжелым, главная задача — выжить». Примерно так формулируют стратегию на ближайший год уральские предприниматели.

Обвал мировых цен на сырье в сентябре-октябре сильнее всего на Урале ударил по Челябинской и Свердловской областям, экономика которых зависит от металлургии. Трехкратное падение цен на сталь, двукратное — на медь, 30-процентное — на алюминий привело к сворачиванию инвестпрограмм, сокращению производства и персонала крупнейшими предприятиями: Магнитогорским и Челябинским металлургическими комбинатами, группой ЧТПЗ (Челябинский трубопрокатный завод), Русской медной компанией, заводами УГМК (Уральская горнометаллургическая компания), «Русала», Евразхолдинга, Трубной металлургической компанией (ТМК).

Урал: первые последствия

Группа ЧТПЗ объявила о сокращении четверти персонала (2.7 тыс, человек в Первоуральске, 2, 2 тыс. человек в Челябинске). ММК в октябре сократил производство на 30%, а инвестпрограмму на будущий год — примерно наполовину; по неофициальной информации, около 3 тыс. сотрудников отправлены в неоплачиваемые отпуска. На столько же сократила производство «Евраз Групп»: там примерно на треть снижена заработная плата и объявлено о возможном трехкратном сокращении инвестпрограммы на 2009 год. Сократить инвестпрограмму на 2009 год в пять раз по сравнению с текущим годом намерена ТМК. Почти все из упомянутых компаний начали масштабные сокращения управленческого персонала и непроизводственных издержек.

Еще хуже ситуация на менее крупных промпредприятиях, таких как «Уфалейникель» (остановлен), «Пневмостроймашина» (две трети сотрудников отправлены в отпуска без содержания или сокращены).

Если разбить основные сегменты уральской экономики на группы по глубине падения, то на первом месте — металлурги, а также компании, ориентированные на инвестиционный спрос в промышленности и строительстве (заводы строительно-дорожного, металлургического машиностроения).

Вторая группа — компании, где сейчас все плохо, но не смертельно, а вот перспективы будущего года удручающие. Прежде всего, это предприятия, ориентированные на текущий (не инвестиционный) спрос в промышленности и строительстве. Возведение новых объектов, находящихся на стадии фундамента и ниже, заморожено во всех крупных городах Урала. Но проекты, находящиеся в финальной стадии, продолжают строиться, этот задел сделает спад в секторах, ориентированных на жилищное и коммерческое строительство, глубоким и долгим, но плавным. То же относится к секторам, обслуживающим последовательно падающую деловую активность промсектора: сервисные и ИТ-компании, аудит, консалтинг, рекрутинг, бизнес-образование, реклама, гостиничный бизнес и т. д.

И, наконец, третья группа — те, кого кризис касается меньшей степени. Точнее было бы сказать, что по этим сегментам, как и по всем остальным, сильно ударил финансовый кризис, нарушивший дисциплину расчетов и создавший серьезные проблемы с ликвидностью, но глобального падения спроса на их продукцию и услуги пока не произошло, а в ближайшем будущем если и произойдет, то не так значительно, как в других секторах. Это ритейл, финансовый сектор, сфера общепита, оборонно-промышленный комплекс, транспортное и энергетическое машиностроение, энергетика.

Может показаться странным, что в этой группе находятся банки, которые, казалось бы, на пике кризиса. Но влитые государством через аукционы Минфина, Банк России и крупнейшие госбанки ресурсы до них дошли. Из нескольких банков, «легших набок» в октябре, большинство либо выплыли, либо решили свою судьбу иным образом. СБ «Губернский» (Свердловская область) будет санировать группа «Синара» при участии Агентства по страхованию вкладов (АВС), в дальнейшем его ждет присоединение к принадлежащему той же группе СКБ-банку. Запсибкомбанк оправился после набега вкладчиков благодаря поддержке правительств Ямала и Тюменской области. Уральский банк реконструкции и развития благодаря поддержке акционеров почти восстановил прежний режим работы. Переговоры с потенциальными инвесторами и АСВ ведут Банк 24.ру и «Северная казна», из крупных уральских кредитных учреждений неопределенной пока остается только судьба Тюменьэнергобанка. Остальные понемногу восстанавливают кредитование.

Ситуацию и ожидания в банковском секторе очень точно охарактеризовал председатель правления Уральского банка Сбербанка РФ Владимир Черкашин на конференции, проведенной медиа-холдингом «Эксперт» 21 ноября в Екатеринбурге: «В Свердловской области наиболее концентрированно проявилась проблема оттока вкладов. Но ее удалось легко решить. Это было очень трудно для руководителей отдельных банков, для правительства области с точки зрения затрат сил, времени, энергии. Но с точки зрения последствий это было легкое решение. А настоящий финансовый кризис в России еще и не наступал. Потому что финансовый кризис на Западе — это кризис плохих долгов. В России плохих долгов не было, есть долги перед Западом, рефинансирование которых легло тяжелым бременем на бюджет и на Стабилизационный фонд. Впереди, исходя из ситуации в экономике, финансовый кризис, который будет кризисом плохих долгов. И банковской системе надо думать о том, как жить в новых условиях. Мы, к сожалению, ожидаем ухудшения ситуации».

Основной стратегией банков становится переход к крайне консервативной политике активных операций на фоне сокращения издержек и персонала. Причем сокращения идут по всей системе, независимо от состояния банка. Эта стратегия будет доминировать, по крайней мере, в перспективе ближайших нескольких месяцев, пока не станут понятны глубина падения и новые ориентиры — риски, ставки, горизонты планирования инвестиций.

 

Урал: призрачная надежда на государство

Пока островком стабильности остается все, что связано с госсектором. Но власти всех субъектов Урала уже начали пересмотр бюджетов на будущий год. Главными доходными статьями региональных бюджетов являются налог на прибыль и НДФЛ. В Свердловской, Челябинской, Оренбургской областях налог на прибыль составляет около трети всех доходов, и бюджетообразующие предприятия перечислены в начале этой статьи. Рассчитывать на существенные сборы по этому налогу в будущем году при сохранении сложившейся конъюнктуры цен не стоит. Мы проанализировали вероятное выпадение доходов в 2009 году в процентах к доходной части региональных бюджетов на основе данных о чистой прибыли компаний рейтинга «Эксперт Урал-400» по итогам 2007 года, предположив, что в будущем году прибыль не получат компании черной и цветной металлургии, производители минудобрений, производители стройматериалов и строители и как минимум вдвое снизится прибыль в нефтегазовом секторе и нефтепереработке. Самое драматичное падение в этих условиях испытает бюджет Челябинской области (-20%), на 12-15% просядут бюджеты Свердловской и Оренбургской областей, на 4-5% — Удмуртии, Башкирии и Пермского края. Оценивать изменение доходной части Тюменской области мы не стали в силу запутанного порядка его формирования в рамках сложносоставного субъекта и неопределенности в части изменения нефтяных пошлин.

Надо понимать, что реальное падение I бюджетных доходов будет серьезнее, поскольку мы не учитывали падения поступлений по налогу на прибыль от множества других участников рынка и по налогу на доходы физических лиц, которое наверняка произойдет, пусть и не будет столь серьезным.

В условиях резкого сокращения бюджетных доходов большинство субъектов федерации будут вынуждены переключиться с задач развития на задачи латания социальных дыр в моногородах, избегая всплеска социальных проблем.

 

Урал: труба и киоски

До конца первого-второго кварталов будущего года мы будем жить в периоде неопределенности. Потом появятся более или менее внятные ориентиры цены денег, стоимости металлов и нефти, оценки горизонтов планирования (на сколько лет вперед можно заглядывать, планируя инвестиционные проекты). И тогда, по меткому выражению одного из уральских бизнесменов, «минигархи» достанут из кошелок свои заначки и снова начнут вкладывать их в экономику.

Уже сейчас ясно, что массовых сокращений в моногородах, скорее всего, не будет. Да, административно-управленческий и вспомогательный персонал промышленники сократят, но рабочих никто увольнять не станет. Массовое сокращение рабочих в Верхней Салде или в Краснотурьинске на следующий день приведет к пикетам, голодовкам и в конечном счете к социальному взрыву. И если уж в голодные 90-е металлургам платили копейки, но не увольняли, то уж сегодня никто не будет брать на себя такую ответственность. Другое дело областные центры. Но драматизировать проблемы уральских миллионников не стоит. Упадет цена ресурсов, цена аренды, стоимость рабочей силы, но спад деловой активности будет не таким уж сильным.

«Российская экономика — это труба, вокруг которой возникли сначала киоски, потом магазинчики, сейчас торговые центры начали расти. Но как только труба опустеет, все вокруг нее умрет» — примерно так пять лет назад рассуждал владелец уральского машиностроительного холдинга. Сегодня ситуация иная. Тот же Екатеринбург давным-давно превратился из индустриального центра советской эпохи в город, где доминирует новая экономика. С точки зрения производства товаров и услуг Екатеринбург — это заштатный городишко размером с Нижний Тагил, в два раза меньше Челябинска, Перми и Магнитогорска. 70% оборота города обеспечивают внутренний потребительский спрос и лишь 30% — производство. В Перми, Челябинске, Уфе, Тюмени и некоторых малых городах это соотношение составляет 50 на 50. И во всех этих городах главным демпфером спада будут многочисленные ориентированные на потребительский спрос малые и средние компании, имеющие подушку ликвидности для поддержания штанов, гибкость и звериное желание выжить. Они сожмутся в несколько раз, сократят персонал и издержки, но всеми силами постараются сохранить бизнес, чтобы быть готовыми к новому циклу подъема.

 

Юг: торговля в оковах

 

Специфика экономики Юга России — крайне высокая доля оптовой торговли. В выручке 250 крупнейших компаний Юга она занимает почти 30%. Торговля же, находящаяся в большей зависимости от кредита и скорости движения денег, больше всех и пострадала от текущего кризиса. Главная угроза — кризис неплатежей. В связи с этим в ближайшие месяцы оптовики будут заботиться не об увеличении объемов продаж, а о контроле рисков.

Даже у успешных торговцев ЮФО значительные проблемы. Несколько примеров. Металлосервисная компания «Инпром», готовившаяся к IРО, неудачно закупилась товаром перед самым обвалом цен на металлопродукцию. К ноябрьскому сроку выплаты по облигационному займу, где планировалось произвести досрочный выкуп части бумаг, компания пришла не в форме. От выплаты по займу «Инпром» спас только иск миноритария, оспаривающего решение совета директоров о досрочном выкупе, — видимо, он опасался, что взволнованные инвесторы могут предъявить к выкупу все, а это 2, 3 млрд рублей. Арбитражный суд Ростовской области заморозил — и фактически сорвал — оферту до вынесения решения. Дело, однако, обернулось скандалом: фондовики подозревают, что таким образом был обкатан прецедентный вариант получения отсрочки по облигационным обязательствам.

В рейтинге крупнейших на Юге довольно много металлотрейдеров иного рода. Основным видом их деятельности долгое время был экспорт металлолома, а одним из главных источников дохода, как правило, выступал возвращаемый государством НДС. Нынешний кризис для них выглядит так: практически все игроки этого рынка сидят у своих забитых складов и не могут продать лом — никуда и ни по какой цене. И видимо, уже не смогут: недавно введенные экспортные пошлины фактически закрыли мировые рынки для местных трейдеров. Выживут в этой ситуации те, кто сам может его перерабатывать, как, например, группа МАИР, переключающая свой красно-сулинский «Стакс» на собственное сырье.

Кризис — только уже в большей степени мировой, а не собственно российский — наверняка негативно отразится на пуле оптовиков, торгующих сельхозпродукцией. Для ЮФО это весьма весомое направление. Компания «Югтранзитсервис», один из лидеров рейтинга крупнейших на Юге, кризиса уже не пережила. На волне падения мировых цен на сельхозпродукцию она почти прекратила операции, не решаясь продавать дешево купленное дорого зерно, и лишилась банковской поддержки. В результате «Югтранзитсервис» был приобретен за бесценок конкурентом — компанией Valars Group.

12Следующая ⇒

Поделиться: