Различие между идеализмом и религией

Объективный идеализм внешне очень сходен с такими высшими формами религии, как христианство и ислам. Это сходство нередко абсолютизировалось. Так, например, в советской философской литературе, в частности в учебниках по философии, идеализм нередко характеризовался как утонченная, рафинированная форма религии, а религия, соответственно, - как грубая, примитивная форма идеализма[184]. С этим связано утверждение, что у религии, как и у идеализма, существуют не только социальные, но и гносеологические (теоретико-познавательные) корни. Взгляда на близость, даже известное тождество идеализма и религии, причем совершенно не обязательно высшей, придерживался уже известный нам Э. В. Ильенков[185]. «А ведь фетишизм, - писал он в одной из работ, - есть самая грубая, самая первобытная и дикая форма идеализма, наделяющего (в фантазии, разумеется) всеми атрибутами " духа" кусок бревна, украшенный ракушками и перьями»[186]. Такого рода взгляд ошибочен. Между религией и идеализмом существует качественное различие. Они относятся к отличным друг от друга формам общественного сознания.

Советские философы, отстаивая этот взгляд, чаще всего ссылались на одно из высказываний Ф. Энгельса. «Великий основной вопрос всей, в особенности новейшей, философии, - писал он, - есть вопрос об отношении мышления к бытию. Уже с того отдаленного времени, когда люди, еще не имея никакого понятия о строении своего тела и не умея объяснить сновидений, пришли к тому представлению, что их мышление и ощущения есть деятельность не их тела, а какой-то особой души, обитающей в этом теле и покидающей его при смерти, - уже с этого времени они должны были задумываться об отношении этой души к внешнему миру... Высший вопрос всей философии, вопрос об отношении мышления к бытию, духа к природе, имеет свои корни, стало быть, не в меньшей степени, чем всякая религия, в ограниченных и невежественных Представлениях людей периода дикости»[187].

Когда Ф. Энгельс относил начало постановки основного вопроса философии к появлению той формы первобытной религии, которая в его время носила название анимизма (от лат. anima - душа), он ошибался. Эта ошибка была связана с уровнем развития тогдашней науки о первобытности. Он принял за истину ту концепцию возникновения анимизма, которая развивалась в работе выдающегося английского этнографа Эдуарда Барнетта Тайлора (Тэйлора) (1832-191 7) «Первобытная культура» (1871). Согласно Э. Тайлору, эта, первоначальная по его мнению, форма религии возникла как продукт размышлений дикаря-философа над проблемами сновидения и смерти. В действительности же анимизм имел совсем иные корни[188]. Никакого дикаря-философа, предающегося отвлеченным рассуждениями, в действительности никогда не существовало.

В высших формах религии слова «душа» и «дух» используется для обозначения того, что качественно отлично от тела, чего-то бестелесного, нематериального. В первобытной же религии отделяющийся от тела двойник человека понимался как нечто вполне телесное. Понятие бестелесного, духовного в нашем понимании этого слова было совершенно чуждо не только первобытным людям, но большинству людей и в классовых обществах. Как вполне телесные и ни в каком смысле не духовные понимались и первобытными людьми, и крестьянами цивилизованных обществ все сверхъестественные существа, которых у этнографов долгое время было принято именовать духами. Достаточно вспомнить представления русских крестьян, даже XIX - начала ХХ в., о леших, водяных, домовых, банниках, овинниках и т. п. Все они мыслились хотя и как сверхъестественные, но тем не менее вполне телесные существа. Поэтому этнографы теперь все чаще называют их не духами, а демонами. Древними греками вполне телесными представлялись не только демоны - дриады, наяды, сатиры и т. п., но и боги Олимпа.

Основной вопрос философии встал перед людьми только тогда, когда было открыто познание. Лишь тогда, когда объектом познания наряду с миром стало и само познание (именно познание, а не просто знание), встал вопрос об отношении между ними. Произошло это далеко не сразу после появления первых философских учений. И чувственное познание (ощущения, восприятия), и мышление как умозрение, а не просто психическое переживание, впервые открыли только древнегреческие философы, составлявшие элейскую школу (VI-V вв. до н. э.), но уж ни в коем случае не первобытные люди. Представлению же о познании как о чем-то качественно отличном от телесного, материального, понятию духовного, идеального положил начало лишь Платон.

Многие советские философы, обосновывая изложенный выше взгляд на отношение между идеализмом и религией, ссылались не только на Ф. Энгельса, но и на В. И. Ленина. Обычно приводилось содержащееся в «Философских тетрадях» высказывание последнего: « Идеализм первобытный: общее (понятие, идея) есть отдельное существо. Эта кажется диким, чудовищно (вернее, ребячески) нелепым. Но разве не в том же роде (совершенно в том же роде) современный идеализм, Кант, Гегель, идея бога? »[189]. Ссылка эта основана на явном недоразумении. Как явствует из контекста, говоря о «первобытном идеализме», В. И. Ленин имел в виду вовсе не религию первобытного общества, а идеализм Пифагора и Платона, который действительно был первоначальным, первым бывшим, первобытным в буквальном смысле слова[190].

Идеализм и религия отличаются не только и не столько формой, сколько содержанием. У них совершенно различная сущность. Суть религии заключается в признании существования некой сверхъестественной силы, от которой зависит успех или неуспех любой человеческой деятельности, а тем самым в конечном счете ход и исход человеческой жизни в целом. Так как никакого разумного доказательства бытия такой силы нет и в принципе быть не может, то ее признание предполагает слепую, нерассуждающую веру в бытие этой силы. Если человек верит в бытие такой силы, то он неизбежно должен совершать особого рода действия, долженствующие так повлиять на нее, чтобы она помогла человеку в его деятельности или по меньшей мере не вредила ему. Совокупность этих действий принято называть культом. Таким образом, два необходимых признака любой религии, включая и самые низшие ее формы (магию, оменализм, фетишизм, эманизм, демонизм): 1) вера в сверхъестественную силу и 2) культ. Религия никогда не есть только извращенный, иллюзорный образ мысли, она всегда одновременно и извращенный, паразитической образ действий.

Иное дело - идеализм. Он не предполагает существование какого бы то ни было культа. Даже когда идеалист называет объективный разум богом, он не совершает никаких действий, имеющих целью добиться от последнего каких-либо житейских выгод. Идеализм в своем чистом, классическом виде в принципе не требует никакой веры. Он апеллирует к знанию, к логике и всегда стремится обосновать свои положения.

У религии и идеализма совершенно разные корни в действительности. Религия вырастает из трудностей обыденной, практической деятельности людей, из мук реальной человеческой жизни. Никаких гносеологических корней у религии нет[191].

Такие корни есть только у идеализма. Он рождается из мук познания, стремящегося познать самого себя.

Об ошибочности взгляда на объективный идеализм как на утонченную форму религии свидетельствует хотя бы тот факт, что некоторые его сторонники были открытыми атеистами. Атеизма, в частности, придерживались многие из тех последователей философии Г. Гегеля, которые известны под названием левых гегельянцев, или младогегельянцев. К их числу относились Бруно Бауэр, Эдгар Бауэр, Арнольд Руге (1802-1880), Людвиг Фейербах, Макс Штирнер (Иоганн Каспар Шмидт), Моисей (Мозес) Гесс (1812-1875), Карл Маркс, Фридрих Энгельс и др. Атеистами вполне могли быть и субъективные идеалисты, и иррационалисты. Кроме Артура Шопенгауэра (1 788-1860) и Фридриха Ницше, атеистами были и такие видные представители современной разновидности иррационализма - экзистенциализма, как Жан Поль Сартр (1905-1980) и Альбер Камю (1913-1960)[192]. Атеистами, хотя и не до конца последовательными, в принципе (хотя не обязательно в реальности) должны были быть и были агностики. Самый известный из атеистов-агностиков - Бертран Рассел - автор многих работ, содержащих аргументированную критику религии вообще и христианства в первую очередь[193]. Существование идеалистов-атеистов - несомненный факт.

Но столь же несомненен и факт наличия в истории философской мысли материалистов, которые не были атеистами. Самый яркий пример - основоположник эмпирического материализма Нового времени великий английский философ Ф. Бэкон. Он не только не выступал с критикой религии, но вел себя в жизни как правоверный англиканин. Другой, еще более яркий пример - уже упоминавшийся выше П. Гассенди. Он, с одной стороны, возрождал, пропагандировал и развивал атомистический материализм Эпикура, а с другой - являлся католическим священнослужителем, причем не притворявшимся верующим, но действительно бывшим им.

⇐ Предыдущая9101112131415161718Следующая ⇒

Поделиться: