Архитектура Аудит Военная наука Иностранные языки Медицина Металлургия Метрология Образование Политология Производство Психология Стандартизация Технологии |
She asked me to take the oats down to the bin
- so I did. - so I did it. [8; 228] В первом случае используется поверхностная анафора, а во втором – глубинная анафора. Понятие нулевой анафоры или нулевого выражения встречается в работах Падучевой Е.В. [20; 65], Кибрика А.А. [14; 317]. Очень часто нулевая анафора используется во избежание употребления нежелательных повторов, например: Being tired after a long day John went back home. He cooked diner, then lit a cigarette and smoked [20; 65 ]. Понятие эллиптической анафоры дается Е.В. Падучевой [20; 30], а у Дресслера [10; 94] встречается понятие анафорического эллипсиса. Под эллиптической анафорой Дресслер понимает пропуск обязательного дополнения при предикате, который возможен благодаря референциальному тождеству этого последнего с дополнением предшествующего предложения в пределах того же текста. Падучева дает определение эллиптической конструкции, называя ее конструкцией с “опущенным, но однозначно восстанавливаемым элементом” [19; 172]. Восстановление этого элемента происходит за счет обращения к более широкому контексту. Различие между этими двумя понятиями заключается в том, что при эллиптической анафоре опускается только дополнение. По мнению Дресслера [10; 95], во французском языке эллиптическая анафора невозможна, а в английском и немецком возможна лишь при эмфазе. Что же касается анафорического эллипсиса, то ему может подвергнуться практически любой член предложения, практически любая комбинация членов предложения. Падучева приводит следующий пример: От яблони яблоко родится, а от елки - шишка О. [20; 69] Эллиптические конструкции отличаются от конструкций с местоимениями тем, что слово-заместитель оказывается в них нулевым. Якобсон же называет эллипсис нулевым анафорическим знаком. Временная и именная анафора подробно изучаются в работах Б. Парти [31], Э. Баха [26], Х. Кэмпа [30]. Б. Парти [31] выказывает предположение, что категория времени, подобно местоимениям, может носить анафорический характер и, подобно местоимениям, может иметь лингвистический или нелингвистический антецедент, но это не значит, что антецедент относится к тому или иному времени в той же степени, как местоимение относится к именной группе. Именная анафора в отличие от временной вступает в отношение кореференции. Б. Парти рассматривает предложения с прошедшим временем, предполагая, что они могут относиться к определенному моменту, неупомянутому в контексте. Например: I didn ’ t turn off the stove. [31; 244] Местоимения в данном случае могут употребляться без лингвистического антецедента при условии, если их референт знаком адресату. Прошедшее время выступает здесь подобно местоимению 3-его лица, а собственно настоящее время в простых предложениях - подобно местоимению 1-ого лица. В следующих предложениях антецедент определен: 1. She had a party last Friday and Sam got drunk [31; 245]. 2. When John saw Mary, she crossed the street [31; 245]. 3. At 3 p.m. June 21st, 1960, Mary had a brilliant idea [31; 245]. В примере №1 время обозначено в первом предложении, а второе интерпретируется с учетом референции к первому. Во втором примере придаточное предложение содержит антецедент к прошедшему времени главного предложения. В последнем примере наречие времени может быть определено как антецедент прошедшего времени. Тем самым Б. Парти [31; 244] предполагает, что прошедшее время представлять собой анафорический элемент, т.к. рассматривается не как некое значение времени в прошлом, а как отношение к некоторому относительно определенному прошедшему времени, характерной чертой которого является лингвистический или нелингвистический антецедент. Согласно Б. Парти [31; 250], референтные времена играют важную роль в понятии временной анафоры, тем самым категория времени характеризуется как анафорическая, и рассматривается как зависимая от контекста. В устной коммуникации, предполагающей наличие общего для говорящего и адресата окружения, часты случаи конситуативной анафоры вовсе без текстового антецедента. Например, у Падучевой [20; 65], встречается такая ситуация: адресат держит в руках цветы и говорящий, обращаясь к нему, произносит фразу “Давай их в большую вазу”. Механизм такого рода анафоры в точности такой же, как при обычной анафоре с текстовым антецедентом, за исключением того, что референт активирован в рабочей памяти не через языковой, а через визуальный канал. Согласно Падучевой, примеры такого рода показывают, что референциальный выбор непосредственно контролируется когнитивным статусом референта, а не текстовым антецедентом. Часто встречаются случаи так называемой косвенной, или ассоциативной, или выводимой анафоры, при которой референт не был непосредственно введен в тексте, а лишь каким-то образом связан с антецедентом, например: John became a guitarist because he considered that it is a wonderful instrument [20; 69]. Типы семантических отношений между анафором и антецедентом могут быть очень разнообразны. Суть явлений косвенной анафоры состоит в том, что антецедент активирует не только свой непосредственный объект, но целую сеть связанных с ним референтов и в дальнейшем говорящий может упоминать их с большей легкостью, чем аналогичные, но не активированные референты [15; 63]. Средства выражения анафоры в предложении различны: - местоимения; - именные группы. Самым распространенным средством выражения анафоры являются местоимения 3-его лица, а также другие типы местоимений, в частности указательные, возвратные, относительные. Однако не все местоимения являются анафорическими, например, основной сферой употребления личных местоимений является дейксис, т.е. непосредственное указание на объект внеязыковой действительности. Поэтому местоимения 1-ого и 2-ого лица, обозначающие участников акта коммуникации, являются почти исключительно дейктическими. Хотя местоимения 3-его лица также могут употребляться дейктически, но чаще в дискурсе употребляются анафорически. Изучением анафорических свойств местоимений занимались Е.В. Падучева [20], У.О. Куайн [15] и, тем не менее, в полном объеме их анализ еще не осуществлен. Мы попытаемся дать полную характеристику анафорическим местоимениям. Приступить к анализу анафорических местоимений следует, на наш взгляд, с такого очень важного понятия как субститут. Существует представление о том, что анафорические местоимения попросту заменяют именные группы, которые являются их антецедентами. Это положение опровергается У.О. Кауйном [15; 98], при помощи таких предложений: 1.Only one man drank this juice and he (only one man) got sick. 2.Otherwise, a man won’t respect himself (a man). 3.I know an American and you know him (an American) too. Примеры такого рода дают У.О. Куайну [15] основание утверждать, что антецедент местоимения не всегда совпадает с его субститутом без изменения смысла всего высказывания. Так, в третьем предложении правильным субститутом будет выражение this American. Субститут местоимения также не совсем совпадает с антецедентом в следующем предложении: The man who left us this message has gone but he (the man who left us this message) will come tomorrow again [4; 59]. При подобном субституте предложение будет слишком избыточно. По мнению Падучевой [20; 98]такая замена возможна, но если она обусловлена какими-либо стилистическими задумками автора. Также, хотя довольно редко, возможна ситуация, когда антецедент местоимения – нулевой заместитель, например: Either John does not have a wife or, if he does have O, nobody has seen her [20; 98]. Если бы антецедента не было, то местоимение her было бы не возможно: John is married but nobody has seen her [20; 98]. Здесь тоже субститут не совпадает с антецедентом местоимения. В то же время имеется класс употребления местоимений 3-его лица, при которых роль местоимения действительно сводится к тому, что оно заменяет антецедент, т.е. всего лишь дает возможность избежать повторения слов. Это так называемые местоимения повтора или, согласно П. Гичу [28; 43], pronouns of laziness. Например: I keep this book and you will take that one [28; 43]. Такие местоимения характеризуются тем, что имеют равный антецеденту субститут и, кроме того, местоимение не кореферентно антецеденту. Блумфильд Л. [4; 76] называет это анафорическими или простыми субститутами. В английском языке личные глагольные выражения анафорически замещаются формами do, did, does. Bill will misbehave just as John did [6; 76]. Антецедентом в данном случае является глагол – misbehave. Существительные в английском языке замещаются формой o ne (во мн. числе – ones) при условии, что их сопровождает определение, выраженное прилагательным: I prefer a hard pencil to a soft one (hard pencils to soft ones)[6; 78]. Данные примеры наглядно показали, что не все анафорические местоимения являются, так называемыми, “вместоимениями” [20; 143], хотя существуют и такие, чей субститут совпадает с антецедентом. Итак, вернемся к характеристике употребления местоимений 3-его лица, когда они выражают кореферентность. Употребление местоимений с различными антецедентами отражается на логической структуре предложения. Попробуем привести типы антецедентов местоимений. 1. если антецедент местоимения – имя собственное, то в предложении оно может быть как отражением самого себя, так и местоимения. Napoleon wished to conquer the whole world. But he died in exile [20; 48]. 2. антецедентом местоимения может быть референтная именная группа – слабо определенная или неопределенная. I knew a worker. He was illiterate [19; 23]. 3. также, антецедент местоимения может быть представлен нереферентной именной группой. If someone comes, we will ask him to repair the TV set. If some one makes a mistake, we will notice it. If they have a son, he will inherit the whole fortune [23; 45]. Хотя предложения, подобные последнему, Дж. Серл [35; 57] называет условно референтными, а антецедент и местоимение – условно референтными выражениями [20; 36]. Падучева же рассматривает условную референцию как частный случай той ситуации, когда референция имеет место в одном из возможных миров, не совпадающих с реальным, т.е. миром говорящего [20; 157]. Проще говоря, отношение между местоимением и антецедентом – это кореферентность в отдельном нереальном мире. Характеризуя местоимения 3-его лица, выясняется, то они не предъявляют, как правило, никаких синтаксических требований к антецеденту, чего нельзя сказать о возвратных местоимениях. Они характеризуются более жесткими ограничениями на синтаксическую связь с антецедентом. Согласно Куайну, возвратное местоимение – это одно из интереснейших объектов для применения теории референции. По крайней мере в историческом плане возвратные местоимения сыграли принципиальную роль в обращении лингвистов к теории референции, поскольку именно они способствовали осознанию лингвистической ценности понятия кореферентности – первого из понятий теории референции, внедрившихся в лингвистику [14; 90]. В качестве анафорических, т.е. для выражения анафорической функции могут употребляться и указательные местоимения. В отличие от местоимений 3-его лица, которые допускают дейктическое употребление лишь в специальных контекстах, для указательных местоимений анафора и дейксис характерны в равной степени. Основное употребление указательных местоимений в анафорической функции связано с дискурсом. Сочетание указательного местоимения с существительным называется указательной группой, которая, в свою очередь, противопоставлена другим именным группам, имеющим значение определенности и выражающим кореферентность, – местоимению 3-его лица и скрыто определенной именной группе. Последнему понятию Е.В. Падучева дает следующее определение: “т.е. именная группа без местоименных показателей, но с контекстным значением определенности” [20; 158]. Скрытая определенность в безартиклевых языках – это прямой аналог определенному артиклю. Существуют ситуации, когда в предложениях допустимы местоимения 3-его лица и скрыто определенная ИГ, а указательная группа не возможна: Robert Johns came back from England. The writer (this writer) is going to visit other European countries [20; 189]. Наоборот, возможна указательная группа, но не скрыто определенная: A woman entered the room. This woman (the woman) I have already seen [20; 189]. А в следующем примере допустимы и указательная и срыто определенная, но они противопоставлены по смыслу: Look after your son. The boy (this boy) doesn’t want to study [20; 190]. Согласно Блумфильду Л. [4; 156], у указательных местоимений значение еще в меньшей степени, чем у личных, сводимо к выражению кореферентности: указательное местоимение имеет свое значение, так что указательная группа, даже лексически дублирующая антецедент, отлична по смыслу и от местоимения 3-его лица и от возвратных местоимений. Итак, указательные местоимения – это this, that, these, those. Местоименная группа с this, в отличие от других ИГ с текстовой определенностью, естественно применяется к объекту, когда возникает необходимость категоризовать его или сменить его категорию на другую. В этом указательные местоимения отличаются от местоимений 3-его лица, которые оставляют категоризацию не тронутой. Способность менять категоризацию объясняется тем, что указательная группа имеет меньше ограничений по сравнению с местоимениями 3-его лица. Так указательная группа может иметь предикативный антецедент, например: John was fishing and this occupation matched him [20; 180]. Между указательной группой и ее антецедентом возможны различия в статусе, нехарактерные, например, для местоимений 3-его лица. He has got cypress in the garden. This tree is unusual for Russia [26; 64]. Указательная группа нарушает также запрет, который Т.М. Николаева называет “анафорический остров” [18; 13]. Вообще, для указательной группы, меняющей категоризацию объекта, независимо от наличия у нее текстового антецедента, размывается различие между анафорой и дейксисом. Про такую группу Падучева говорит, что она “обозначает объект, так или иначе возникший в общем поле зрения говорящих в предшествующем тексте, чем отсылает к его имени” [20; 159]. Помимо смены категоризации объекта, ряд авторов выделяют еще несколько факторов употребления указательных местоимений. Перечислим их: 1. естественнее всего указательное местоимение сочетается с существительными – названиями категорий, т.е. с именами натуральных классов, например, this man, this book; 2. употребление this может быть обусловлено принадлежностью объекта не к категории, а к множеству, которое может подразумеваться в конкретной ситуации, например: They shown me the next room. Two years ago children occupied this room [20; 192]. 3. употребление this может зависеть от характера стыка между предложениями, в состав которых входит антецедент и анафор. Стык может быть жестким и свободным. Жестким является стык между предложениями, описывающими одновременные действия или состояния одного и того же объекта, и требует употребления скрыто определенной группы. Свободный стык - это стык, при котором повествование прерывается переходом к прошлому или будущему. В этом случае употребляется указательная группа. Например: A wonderful meadow was on the other bank of the river. Cows grazed on the meadow/ Last year cows grazed on this meadow [20; 170]. Мы привели характеристику анафорических местоимений, и основным фактором отношений между анафорой и антецедентом явилась референтность этих двух понятий. В основном, анализируя имеющиеся точки зрения на анафорические местоимения, мы говорили о центральном типе анафоры, т.е. о тех случаях, когда анафор имеет легко отождествленный антецедент и между ними имеется явная кореферентность. Эта модель действительно является основной, с точки зрения частоты в дискурсе. Термин “анафора” применяется не только к местоимениям, но и другим референтным именным группам [19; 57] Например: Michael Schumacher became again a champion. In the interview the racer said that he was going to retire [19; 57]. В данном случае во втором предложении употреблено не предложение, а полная именная группа racer, но, тем не менее, референт этой именной группы может быть идентифицирован лишь с учетом антецедента в предыдущем предложении Michael Schumacher. Такого типа случаи вполне укладываются в определение анафоры, приведенное выше. Именная группа может быть проинтерпретирована без контекста в несколько большей степени, чем местоимение, но тоже не полностью. Таким образом, анафорические выражения могут быть выражены различными способами, и рассматриваться на разных уровнях изучения лингвистики текста. Что касается типологий анафорических выражений, то в данном вопросе существует много точек зрения как отечественных, так и зарубежных лингвистов. Определившись со средствами выражения анафоры в дискурсе и существующими типологиями анафоры, рассмотрим анафорические выражения с точки зрения когнитивного подхода.
|
Последнее изменение этой страницы: 2020-02-16; Просмотров: 47; Нарушение авторского права страницы