Архитектура Аудит Военная наука Иностранные языки Медицина Металлургия Метрология Образование Политология Производство Психология Стандартизация Технологии |
Состав синонимического ряда.
Заглавным словом основных статей является индифферентный синоним. Под индифферентным понимается синоним, который передает значение данного синонимического ряда наиболее общо, не имеет эмоциональной окраски и является, как правило, наиболее употребительным в данном ряду. В качестве заглавного слова индифферентный синоним с русским эквивалентом помещается над соответствующим синонимическим рядом. Например: Balkon балкон der Balkon — der Altan — der Soller Членами синонимического ряда могут быть как слова, так и словосочетания. Последние могут иногда выступать в качестве индифферентного синонима. Например: fremd werden становиться чужим fremd werden — entfremdet sein — sich entfremden Расположение синонимов в синонимическом ряду определяется, как правило, принадлежностью слова к определенному стилю речи. В этом случае синонимы располагаются в такой последовательности: индифферентный синоним, затем другие стилистически нейтральные синонимы, затем синонимы, относящиеся к книжной речи, и, наконец, слова разговорной речи. Например: betragen составлять (определенное количество) betragen — ausmachen — sich belaufen — machen Многие синонимы, особенно обозначающие признак, свойство, качество и т.п., образуют синонимические ряды, выражающие некую иерархическую зависимость членов ряда. В таком случае синонимы приводятся в порядке возрастания признака или интенсивности действия, причем стилистическая характеристика синонимов наглядно представлена различными шрифтами тем же способом, что и в предыдущем случае. Такому ряду дается общая характеристика, в которой порядок следования синонимов специально оговаривается. Например: freudig радостный zufrieden — vergnü gt — heiter — froh - freudig — heidenfroh — glü cklich — ü berglü cklich — selig — glü ckselig — verklä rt Синонимы данного ряда расположены по степени возрастания выражаемого признака. Синонимы, образующие синонимический ряд, принадлежат к одной и той же части речи. Это, однако, не исключает известных грамматических различий между ними. В частности, в одной словарной статье могут быть объединены слова и словосочетания, выступающие как прилагательное и как наречие. Например: bald скоро bald — in Zukunft — zukü nftig – umsonst — vergebens — vergeblich В синонимических рядах глаголов и прилагательных при иллюстрации употребления допускались примеры, включающие субстантивированные слова, если последние сохраняют и хорошо передают семантические особенности исходного слова. Например: nachsinnen высок. = nachdenken. .. sie schwieg in tiefem Nachsinnen - она молчала, погруженная в глубокое раздумье. Производные слова включаются в словник лишь в том случае, когда они отличаются от исходного слова не только своим лексико-грамматическим значением, а образуют синонимический ряд, не совпадающий по составу с рядом исходного слова. Например, ряд исходного существительного: Laune прихоть, каприз die Laune — die Schrulle — die Marotte — der Tick — die Grille — die Mucke значительно отличается по своему составу от ряда производного прилагательного: launenhaft непостоянный, капризный launenhaft — launisch — kapriziö s — unberechenbar — grillenhaft — wetterwendisch Перевод – один из путей взаимодействия национальных культур и средство коммуникации. Общие проблемы перевода. Перевод традиционно и с полным правом рассматривают как один из важнейших путей взаимодействия национальных культур, как действенный способ межкультурной коммуникации. О теоретической и практической значимости перевода свидетельствует тот факт, что он удачно вписывается в научную проблематику, получившую в настоящее время название «Диалог культур». Что же является предметом перевода (переводческой деятельности) — тем, с помощью чего в меру, допустимую спецификой двуязычной опосредованной коммуникации, можно максимально приблизить последнюю к естественной, одноязычной коммуникации? Очевидно, что таковым является переводной текст (ПТ). Заменяя в процессе двуязычного общения текст-подлинник, или, как принято говорить в переводоведении, исходный текст (ИТ), текстом переводным, переводчик тем самым нейтрализует разделяющий разноязычных коммуникантов лингвоэтнический барьер и дает им возможность речевого общения, сравнимую с возможностью общения в рамках одноязычной коммуникации. Иными словами, потребность, обусловливающая деятельность переводчика, удовлетворяется путем создания ПТ. При переходе к социально-личностным барьерам прибавляется еще и лингвоэтнический барьер — расхождение в языках, закономерностях их функционирования, культурах общающихся. Задача переводчика состоит в том, чтобы нейтрализовать этот и только этот барьер, то есть барьер лингвоэтнический. Иными словами, в процессе перевода переводчик нейтрализует только те препятствия на пути эффективной речевой коммуникации разноязычных участников общения, которые вытекают из обстоятельства их принадлежности к разным лингвоэтническим коллективам. Перевод, таким образом, является чисто лингвоэтнической ретрансляцией при переводе осуществляется лишь лингвоэтническая, но не социально-групповая или индивидуально-личностная переадресовка сообщения, происходят замены адресатов типа русский — немец, англичанин — китаец, и не производятся замены типа специалист — неспециалист, взрослый — ребенок, массовая аудитория в ФРГ — товарищ Петров из СНГ. Иногда, правда, лингвоэтнические и социально-групповые различия могут совпадать. Так, если иностранный текст, переводимый на русский язык, адресован врачам-католикам, то отсутствие у нас аналогичной социальной группы должно рассматриваться не только как социальное, но одновременно и как лингвоэтническое различие между адресатами ИТ и ПТ и учитываться в переводе путем введения не содержащейся непосредственно в ИТ, но подразумеваемой, известной адресатам ИТ информации непосредственно в ПТ или сообщения этой информации адресатам ПТ с помощью примечаний и комментариев к тексту перевода. Чисто лингвоэтнический характер переводческой ретрансляции обусловлен общественным предназначением перевода. Если бы в процессе перевода нивелировались не только лингвоэтнические, но также социально-групповые и индивидуальные коммуникативно-релевантные характеристики носителей ИЯ и носителей ПЯ, если бы переводчик адаптировал сообщение в его переводном варианте к ситуации, возникающей между переводчиком и редактором художественной переводной литературы в тех случаях, когда переводчик отвергает вышеназванное требование: «Что делать редактору в таком случае, если, скажем, автор пишет длинными периодами с параллельными конструкциями, а переводчик короткими эмоционально-рваными фразами и притом аргументирует тем, что «иначе будет не по-русски»? Тут, разумеется, дело редактора требовать, чтобы было и по-русски и как у автора. Ведь доказано же русскими писателями и переводчиками, что и по-русски длинный период, правильно построенный, может сохранить логику развития мысли и эмоциональность. Труднее спорить, когда переводчик принципиально не согласен с тем, что авторский период нужно сохранять, нужно-де только, чтобы перевод, в общем, производил то же впечатление, что и подлинник». Как мы видим, в описанной ситуации объективная основа для обсуждения, принятия и отклонения вариантов перевода практически исчезает. Теперь подведем итог сказанному о требовании к тексту перевода. Максимально возможная (не переходящая в буквализм) семантико-структурная близость ИТ и ПТ позволяет: — максимально сохранить в переводе идентичность авторской мысли; — увеличивает диапазон адекватного замещения исходного текста переводным (соответственно уменьшает количество потенциальных ситуаций, в которых ИТ может оказаться неадекватным заместителем ПТ); — повышает объективность процесса перевода и переводческого решения. В перечисленном заключается конструктивная ценность семантико-структурной (текстуальной) близости ИТ и ПТ в рамках общественного предназначения перевода для общественной практики. Перевод можно рассматривать как процесс создания текста на ПЯ, в определенных отношениях равноценного тексту на ИЯ. Это дает нам основание взглянуть на перевод через призму философского учения о тождестве — равенстве — эквивалентности. На наш взгляд, это весьма полезно, поскольку понятие эквивалентности в переводе, получившее в последнее время широкое распространение, используется без достаточного научного обоснования, как нечто априорно или интуитивно понятное. А между тем именно введение в теорию перевода термина «эквивалентность» и замена им синонимичного термина «адекватность» открывает благоприятную возможность увязать проблему переводческой эквивалентности с широкой общенаучно-философской проблематикой тождества — равенства — эквивалентности и решать эту переводоведческую проблему на гораздо более высоком теоретическом уровне. Слово «адекватность», используемое в теории перевода для обозначения специально переводческой эквивалентности, представляет собой локальный, чисто переводческий термин: в общенаучном плане «адекватность» не является термином, а употребляется нетерминологически — в значении «вполне соответствующий», «равный». Из-за этого в тех случаях, когда вместо термина «эквивалентность» употребляется термин «адекватность», проблема переводческой эквивалентности уже на терминологическом уровне изолируется от широкой общенаучно-философской проблематики тождества — равенства — эквивалентности. Иное дело — термин «эквивалентность», являющийся обозначением родового понятия всевозможных отношений типа равенства. Эквивалентность каких-либо объектов означает их равенство в каком-либо отношении. Равенства объектов во всех отношениях не бывает. Всякая вещь универсума есть единственная вещь. Двух вещей, из которых каждая была бы тою же самой вещью, что и другая, не существует. Тем не менее, как в повседневной жизни, так и в теории мы постоянно отождествляем различные предметы, то есть, говорим о разных предметах так, как если бы они были одной и той же вещью. Возникающая при этом абстракция отождествления различного получила отражение в принципе тождества неразличимых Г. В. Лейбница. Между признанием индивидуальности каждой вещи и принципом тождества неразличимых не возникает противоречия, поскольку, говоря об индивидуальности, мы имеем в виду онтологическую индивидуальность вещей (вещей «самих по себе», по их «внутреннему состоянию»), а принцип тождества неразличимых имеет в виду не абсолютную (онтологическую) неразличимость, то есть неразличимость вещей по любому признаку, а лишь их неразличимость «для нас» в процессе их познания, в практике. Если различать «вещь» (то есть предмет универсума «сам по себе») и «объект» (предмет универсума в познании, в практике, в отношении к другим предметам), то, можно сказать: нет тождественных вещей, но есть тождественные объекты. Таким образом, с онтологической точки зрения тождество (эквивалентность) является идеализацией, имеющей, однако, объективное основание в условиях существования вещей: практика убеждает нас в том, что существуют ситуации, в которых «разные вещи» ведут себя как «одна и та же вещь». Поэтому отождествление различного не является упрощением или огрублением действительности. Неразличимость объектов, отождествляемых по принципу тождества неразличимых, может выражаться операционально — в их «поведении», истолковываться в терминах свойств, вообще определяться совокупностью некоторых фиксированных условий неразличимости. Каковы условия неразличимости в переводе, при которых текст на одном языке признается эквивалентным тексту на другом языке? Из всего сказанного выше следует, что в наиболее общем виде они сводятся к трем главным требованиям: — ИТ и ПТ должны обладать (относительно) равными коммуникативно-функциональными свойствами (относительно одинаковым образом должны «вести себя» соответственно в сфере носителей ИЯ и в сфере носителей ПЯ); — в меру, допустимую в рамках первого условия, ИТ и ПТ должны быть максимально аналогичны друг другу в семантико-структурном отношении; — при всех «компенсирующих» отклонениях между ИТ и ПТ не должны возникать семантико-структурные расхождения, не допустимые в переводе. К числу факторов, непосредственно определяющих реакцию на текст, относятся факторы ценностной ориентации получателя: мировоззрение, убеждения, склонности, интересы, вкусы, оценочные стереотипы и т.д. Природа этих факторов носит смешанный характер: в ней переплетаются элементы общечеловеческого, социально-группового, индивидуально-личностного и — что более всего существенно для нас — элементы этнического характера. Порой национальные культуры прямо-таки предписывают своим представителям определенные оценки определенных явлений материальной и духовной жизни. Как отмечает И.С. Кон, образы некоторых явлений, существующие в общественном сознании, усваиваются индивидом в готовом виде. Эти «готовые» представления, мнения, оценки, именуемые стереотипами, «мнемически фиксируют не только черты данного явления, но и его эмоциональную окраску» (Ю. Шерковин). Как свидетельствуют специальные исследования, частично этническая, национально-стереотипизированная природа факторов ценностной ориентации достаточно проявляет себя в речевой коммуникации: даже на такие, казалось бы, интернациональные, одинаковые для всех людей понятия, как «политика», «атомная энергия», «налог» и т.п., представители разных лингвоэтнических коллективов реагируют по-разному. Естественно, это отражается и в переводе. Из многих возможных примеров на эту тему приведем лишь один, на наш взгляд, весьма показательный. Так, по свидетельству, известного литературоведа В. Шкловского, японских читателей, впервые познакомившихся в переводе с романом Л. Толстого «Воскресение», «не поразило то, что Катюша Маслова проститутка: это занятие в их стране не содержит в себе той позорной характеристики, которую оно имеет у нас. Поразило то, что Катюша любила Нехлюдова и отказалась от брака с ним; любила и поэтому ушла с другим». Комментируя этот факт, С.С. Прокопович пишет: «Перевод, следовательно, может быть выполнен идеально, отвечать всем требованиям, которые мы обычно предъявляем к художественному переводу, … и, тем не менее, книга в переводе будет восприниматься не так, как она воспринималась (или воспринимается) на языке, на котором была написана». Действительно, в данном случае создать посредством перевода равноценные предпосылки для эмоционально-оценочного эффекта в сфере носителей ИЯ и в сфере носителей ПЯ невозможно. Единственный путь к этому, который можно себе представить, — это заменить в переводе род занятий героини романа на ремесло, столь же малопочтенное у японцев, каковым является для русского читателя занятие Катюши Масловой. Однако такая замена (если она вообще возможна) относилась бы к тем сверхрадикальным «компенсирующим» расхождениям, которые в переводе запрещены и которые превращают продукт языкового посредничества в «адаптивное переложение» (термин О. Каде). Из сказанного можно сделать вывод, представляющийся достаточно очевидным: расхождение национально-культурно обусловленных факторов ценностной ориентации у носителей ИЯ и носителей ПЯ не поддается нейтрализации в переводе. Полноты ради, необходимо сказать о том, что непреодолимость расхождений национально-культурно обусловленных факторов ценностной ориентации в отдельных случаях может быть в какой-то степени «возмещена» в письменном переводе комментариями и примечаниями переводчика. Покажем это на примере. В романе Э.-М. Ремарка „Drei Kameraden“ есть следующий эпизод. Девушка из относительно «высокого» слоя общества Патриция Хольман приглашает к себе домой своего возлюбленного Роберта Локампа и угощает его завтраком. Роберт — из простых людей. Он смущен непривычной обстановкой, как ему кажется, богатого дома. Вскоре происходит следующий разговор, начинающийся вопросом Патриции к Роберту: „Also, was willst du nun, Tee oder Kaffee? “ „Kaffee, einfach Kaffee, Pat. Ich bin vom Lande. Und du? “ „Ich trinke mit dir Kaffee.“ „Aber sonst trinkst du Tee? “ „Ja.“ „Da haben wir es.“ „Ich fange schon an, mich an Kaffee zu gewö hnen. Willst du Kuchen dazu? Oder Brö tchen? “ „Beides Pat. Man muß solche Gelegenheiten ausnü tzen. Ich werde nachher auch noch Tee trinken...“. Для того чтобы понять внутренний смысл диалога, необходимо, во-первых, знать его психологическую подоплеку: Роберта одолевают опасения, ему кажется, что он не пара Патриции, потому что он не из ее круга, потому что слишком прост и беден, для того чтобы иметь право на ее любовь. Пат всячески пытается успокоить его, прогнать от него эти мысли. Во-вторых, читателю должно быть известно, какое место среди стереотипизированных представлений немцев той эпохи занимали чай и кофе: чай считался напитком привилегированных слоев общества, кофе (зачастую его суррогаты) был более простым, массовым напитком. В переводном варианте романа об этом можно было бы сказать в примечании переводчика. Только при этом условии русскому читателю станет ясен смысл диалога: — Итак, чего же ты хочешь, чаю или кофе? — Кофе, просто кофе. Пат. Я ведь из деревни. — И я выпью с тобой кофе. — Ну, а вообще-то, ты пьешь чай? — Да. — Я так и думал. — Я уже начинаю привыкать к кофе. С чем ты будешь пить: с пирожным или бутербродом? Я попробую и того и другого. Такие возможности нельзя упускать. Я потом еще выпью и чаю...
§ 2. Особенности перевода синонимов в синонимическом ряду: Значение слов, входящих в синонимический ряд, разъясняется при помощи русского эквивалента или описательно. Например: Kluft I пропасть die Kluft – der Abgrund – die Tiefe – der Schlund Kluft индифф. синоним... Abgrund бездна — Tiefe глубина... Schlund высок. поэт, пучина». Русский перевод может включать элементы толкования, например, в ряду unangenehm: peinlich неприятный тем, что связан с тягостным ощущением неловкости, смущения и т.п. Раскрытию значения слова служит сопоставление одного синонима с другим, причем особое внимание уделяется смысловым отличиям между ними, например: Kö chin кухарка, повар die Kö chin – die Kochfrau – die Kuchenfee... Kü chenfee разг. шутл. Kö chin, но когда о кухарке отзываются с большой похвалой... Если в каком-либо ряду все синонимы имеют примерно то же значение и переводятся одинаково, то до объяснения отдельных синонимов дается их общая семантическая характеристика. Например: Gesetzlich законный gesetzlich – rechtlich – gesetzmä ß ig – rechtmä ß ig – legal – legitim – rechtskrä ftig – rechtsgü ltig Синонимы данного ряда имеют примерно одно и то же значение, но различаются по сочетаемости и употреблению. В этом случае перевод дается только при заглавном слове и при каждом синониме не повторяется. Если же совпадают значения лишь у отдельных синонимов ряда, то после синонима, отличающегося от ранее описанного только стилистически или по употреблению, вместо перевода дается отсылка со знаком приблизительного равенства. ≈ Это значит, что слово имеет примерно то же значение, что и то, с которым оно сопоставляется, например: pleite разг. = bankrott, но часто шутл. – о временных денежных затруднениях... Если совпадает не только значение, но и употребление, синонимы при описании даются через запятую, например, в ряду gleiten: schlittern, glitschen разг. скользить (без коньков, лыж} на льду или гладкой поверхности... При отсылке они даются со знаком равенства, например, в ряду beredt: mundfertig = zungenfertig, но употр. редко. Если в пределах значения данного синонимического ряда у какого-либо синонима четко выделяются различные условия употребления или оттенки значения, объяснение синонима делится на соответствующие подпункты. Например, в ряду bereiten: prä parieren а) готовить кого-л. (к экзаменам и т. п.).. b) устаревает препарировать (текст и т. п.), готовить уроки (особенно сочинение, перевод и т. п.)... |
Последнее изменение этой страницы: 2020-02-17; Просмотров: 108; Нарушение авторского права страницы