Возникновение и развитие гуманистической психологии

⇐ ПредыдущаяСтр 23 из 47Следующая ⇒

В последних параграфах данной главы мы представим еще два направления современной психологии, которые возникли за рубежом относительно недавно. Речь идет о гуманистической психологии и когнитивной психологии. Примечательно, что они появились практически одновременно (на рубеже 50-х и 60-х гг. XX в.) в США как реакция на бихевиоризм, который, как мы помним, был продуктом именно американской психологии, и на широко распространившиеся к тому времени идеи психоанализа. Однако одновременность возникновения не означает сходства методологических основ обоих направлений. Напротив, они практически прямо противоположны друг другу и в принципе представляют собой современные варианты «гуманитарной» и «естественно-научной» стратегий исследования в психологии (см. главу 2).

К направлению, называющему себя гуманистической психологией, принадлежат Карл Рэнсом Роджерс, Абрахам Маслоу, Шарлотта Бюлер, Гордон Олпорт и другие. С 1957 г. некоторые из представителей гуманистической психологии стали проводить регулярные семинары по различным проблемам психологии. В 1961 г. был создан «Журнал гуманистической психологии», а затем возникла и ассоциация «За гуманистическую психологию», ставшая в 1970 г.

международной. Надо отметить, что многие представители этого направления считали главной своей задачей не исследование психологии человека, а практическую помощь ему в решении важнейших проблем его жизни. Поэтому про гуманистическую психологию довольно трудно рассказывать: это не строгая научная концепция, а, скорее, образ жизни самого психолога, который не просто реализует в практике общения с людьми какие-то «принципы психотерапии» как технические приемы, а живет в соответствии со своими убеждениями и в диалогах с другими людьми так или иначе «подводит» их к той же истине.

Один из основателей гуманистической терапии — Карл Роджерс (Rogers, 1902— 1987) писал, что его философский взгляд на человека весьма отличается от бихевиористской и психоаналитической моделей. Согласно первой, человек — это сложная, но тем не менее поддающаяся изучению и управлению машина. Для психоаналитика человек — иррациональное существо, определяемое своим прошлым и бессознательным как его продуктом. Для гуманистической психологии любой другой человек — это прежде всего уникальная и неповторимая личность, которая вовсе не марионетка в руках обстоятельств или бессознательного, — она свободно «выбирает себя, пытается в самом сложном и часто трагическом мире стать самим собой — не куклой, не рабом, не машиной, но уникальным, индивидуальным Я» [98].

Иное представление о человеке требует и иного взгляда на способы его познания. Если твой собеседник не объект твоих манипуляций, воздействий и т. п. и не марионетка в руках каких-либо внешних по отношению к его личности сил (в том числе и бессознательного) и ты сам как психолог — такой же человек, такая же уникальная и неповторимая личность, действующая самостоятельно и свободно, — значит, методы познания людьми друг друга могут быть только диалогическими. Специфику этого диалога можно понять, лишь погрузившись в реальную практику гуманистической психологии, которая заключается в том, что психотерапевт занимает позицию безоценочного принятия другого, искреннего раскрытия в общении с клиентом своего собственного Я, а самое главное — не дает никаких рецептов клиенту по «оптимизации его поведения в окружающем мире». Это последнее вначале кажется странным. Ведь клиент обращается к психологу именно за советом, за «психологическим рецептом», который, как он думает, может помочь ему решить его проблемы и стать «более счастливым».

Однако К. Роджерс считал, что любой такой совет — без специфических диалогических отношений двух равноправных собеседников, без принятия и понимания другого — выступит лишь внешним знанием, которое не будет продумано, прочувствовано самим человеком и не выступит средством его позитивного изменения. Представители других вариантов психотерапии могут, ко-

нечно, «вооружить» клиента информацией о том, как лучше всего поступать в подобной ситуации, какими-то техниками «общения», допустим, с разными членами семьи, но, по мнению гуманистических психологов, это может принести не пользу, а вред: во-первых, один и тот же совет может помочь одному человеку и навредить другому (ведь этот совет не учитывает как раз уникальной неповторимости личности клиента), а во-вторых (и это главное), это будет навязыванием клиенту своего мнения, которое, даже будучи действительно адекватным данной ситуации, может вызвать протест и негативные реакции, а значит, отказ от позитивных изменений. Поэтому искусно построенный психотерапевтом гуманистической ориентации диалог очень похож на сократическую беседу (см. главу 3) — когда психотерапевт в диалоге со своим клиентом выступает в роли «повивальной бабки», помогая клиенту самому «родить» решение своей проблемы. А в том, что оно будет именно гуманным, — в этом К. Роджерс не сомневался. Он был убежден, что человек по своей природе добр, и лишь негуманные общественные отношения мешают ему осознать его человеческую сущность.

Таким образом, К. Роджерс придерживался убеждения, что в человеке уже заложена некая программа его позитивного развития, реализации которой не надо мешать. Во многом сходные идеи развивал другой представитель гуманистической психологии — Абрахам Маслоу (Maslow, 1908 — 1970), выступивший с важной для нее идеей самоактуализации личности. К этой идее он пришел в результате не только философских размышлений о сущности человека, но и реальной практики общения с людьми, которые произвели на него необыкновенное впечатление. Среди них был известный нам М. Вертгеймер, эмигрировавший в 30-е гг. XX в. из

Германии в США. А. Маслоу, как он сам писал, восхищался им и, пытаясь понять, что же делает его (и других подобных ему людей) столь необыкновенным, пришел к понятию «самоактуализирующаяся личность».

Люди подобного типа реализуют свой богатый потенциал, писал А. Маслоу, «без подростковой застенчивости», постоянно делают выбор в сторону позитивного развития своей личности, прислушиваются к собственному внутреннему голосу больше, чем ко внешним «голосам», выражающим какие-либо внешние требования и претензии к личности (не поддаются внешнему давлению), не боятся взять на себя ответствен-

А. Маслоу

но

ность за содеянное, постоянно развивают свои способности посредством упорных занятий, испытывают необыкновенные высшие переживания (например, интеллектуального наслаждения от содеянного), не боятся признать свои ошибки и т. п. В общем, эти люди постоянно актуализируют свои возможности, свое уникальное и неповторимое Я даже вопреки внешним обстоятельствам. Такие люди могут быть названы самоактуализирующимися личностями. Согласно А. Маслоу, каждый человек потенциально имеет возможность стать такой личностью. Однако реализации (актуализации) этой возможности препятствуют многочисленные обстоятельства, в частности то, что человек вынужден прежде удовлетворить иные свои потребности (обеспечивая, к примеру, свое физическое выживание в мире или стремясь занять престижное место в обществе). Однако идеалом человека действительно должна быть самоактуализирующаяся личность.

Идеи гуманистической психологии об изначальной «позитивной» природе человека начинают вызывать критику со стороны тех психологов, которые в целом разделяют гуманистический пафос этого направления, но считают данную позицию слишком оптимистичной. Нарастающие противоречия внутри гуманистического направления в психологии привели в последнее время к выделению внутри него нового течения, которое называют экзистенциальной психологией (представителями последней являются Р.Мэй, Р.Лэнг, Э.Фромм, В.Франки и другие). Главное различие между гуманистической (в узком смысле слова) и экзистенциальной психологией можно сформулировать следующим образом. Первое опирается на «личностно-центрированный» подход, который «приписывает человеку некоторые заданные потенции, некую заданную природу, позитивную по своей сути, которая актуализируется в процессе развития» [70, 42]. Напротив, экзистенциальная позиция основана на убеждении, что природа (сущность) человека не предзадана, человек есть то, что он сам из себя делает в результате совершаемых им в течение жизни личностных выборов. Экзистенциальная психология, таким образом, во многом базируется на идеях экзистенциальной философии, суть которых в лаконичной формуле выразил французский философ и писатель Ж. П. Сартр: «Существование предшествует сущности». Существование в данном случае означает собственную активность субъекта, можно сказать, его деятельность, благодаря которой человек не только изменяет себя, но и мир, в котором он живет. Здесь экзистенциальная психология смыкается с деятельностным подходом в психологии (см. главу 5).

Гуманистическая психология подвергалась критике и за то, что называла самоактуализацию главной и высшей потребностью человека. С точки зрения австрийского психолога Виктора Франкла (Frankl, 1905— 1997), создавшего свой вариант терапии — логоте-

рапию, главной, конституирующей человека потребностью является потребность в смысле жизни. В.Франкл доказал основные положения своей концепции не только теоретическими рассуждениями, но и практикой своего пребывания в качестве заключенного в немецких концлагерях во время Второй мировой войны. Именно там его идея о необходимости осмысленной жизни получила неожиданную эмпирическую проверку. Выживали в лагере, не опускаясь до животного состояния и не предавая себя как человека, те заключенные, которые сумели даже в этих нечеловеческих условиях открыть для себя уникальный и неповторимый смысл своей жизни.

⇐ Предыдущая 18 19 20 21 222324 25 26 27 Следующая ⇒