Почитать воспоминания о катастрофах

⇐ ПредыдущаяСтр 13 из 16Следующая ⇒

В 524 году нашей эры, находясь в тюрьме в ожидании казни, философ Боэций написал: «Подумай о масштабах и вечности небес, и тогда наконец прекрати любоваться вещами, не имеющими никакой ценности». Угрозы моему душевному спокойствию, конечно, не шли ни в какое сравнением предстоящей казнью, но я хотела воспитать в себе это ощущение перспективы, чтобы оставаться невозмутимой перед лицом мелких неприятностей и неудач.

Я хотела укрепиться духом и стать настолько сильной, чтобы пережить самое страшное, когда такой час наступит. Чтобы достичь этого, все великие религиозные умы и учителя философии настоятельно советуют думать о смерти. Как учил Будда: «Из всех медитаций ясного ума превыше всех стоит медитация на смерть». Правда, я не очень понимала, как начать медитировать на смерть.

Средневековые монахи в качестве memento mori хранили в своих кельях изображения скелетов. Художники‑ ванитас в XVI в. писали натюрморты, состоящие из символов скоротечности жизни и неизбежности смерти, например задуваемых ветром свечей, песочных часов, гниющих фруктов и пузырей на воде. Что же могу сделать я для достижения этого обостренного самоосознания, создаваемого угрозой смерти или катастрофическими обстоятельствами, обойдясь при этом без черепов на журнальном столике?

Однако мне удалось найти себе подходящий memento mori: я буду читать воспоминания людей, попадавших в смертельную опасность.

Я отправилась в библиотеку и набрала там огромную стопку книг. Сначала собирала рассказы тех, кому пришлось бороться с очень серьезными или смертельными болезнями, но потом расширила рамки поиска до любого типа катастрофических обстоятельств, то есть разводов, параличей, наркозависимости и т. д.

Я надеялась, что, не проходя сама через подобные испытания, смогу извлечь пользу из того факта, что эти люди смогли победить, пережив огромную боль. На свете есть определенные категории знаний, получить которые я хочу исключительно из чужого опыта.

Август – это месяц солнца и отпусков, и, наверное, из‑ за этого контраста с мрачными откровениями, содержавшимися в книгах, он оказался для них идеальным фоном. Спокойствие, которое я ощущала, находясь со своей семьей, гораздо облегчало мне задачу пережить через воспоминания других людей бездны несчастья и невосполнимых потерь.

Пока мы собирали вещи для поездки на море, Джеми взглянул на несколько книг, которые я сложила в нашу потрепанную спортивную сумку.

– Ты что, правда собираешься читать все это на отдыхе? – с сомнением спросил он, рассматривая обложки. – Стэн Мак о раке, Джин Келли об опухоли мозга и Марта Бек о том, как воспитывать ребенка с синдромом Дауна?

– Я знаю, всем кажется, что от таких книг впадешь в депрессию, но это не так… Читать их очень печально, но одновременно с этим… Знаешь, как‑ то неудобно говорить, что эти книги «поднимают настроение», но они действительно это делают.

– Ну ладно, – он пожал плечами, – делай, как тебе угодно. Я беру «Яркую блестящую ложь» и «Миддлмарч».

К концу нашего путешествия я прочитала все взятые с собой книги. Я не согласна с наблюдением Толстого, что «все счастливые семьи похожи друг на друга», но то, что «каждая несчастливая семья несчастлива по‑ своему», вероятно, правда. Хотя во многих из этих мемуаров описывались очень похожие ситуации, то есть схватка с представляющими угрозу для жизни обстоятельствами, каждая из них запоминалась благодаря уникальности пережитых людьми страданий.

После прочтения этих книг я обнаружила, что стала гораздо выше ценить все, из чего состоит мое обычное существование. Повседневная жизнь кажется нам незыблемой данностью, но, как мне напомнили все эти авторы, иногда ее можно разрушить всего одним телефонным звонком. Одна книга за другой начиналась с рассказа о конкретном моменте, когда привычная жизнь человека закончилась навсегда. «21 октября 1986 года мне поставили диагноз – рак яичников, – написала Гильда Раднер. – Телефонный звонок раздался в семь утра. Опухоль была злокачественной и неоперабельной». Корнелиус Райан вспоминал 23 июля 1970 года следующим образом: «Мне кажется, что именно в это теплое утро я начал четко осознавать, что умираю… Диагноз полностью меняет жизнь».

Читая рассказы этих людей, я начала чувствовать новую, глубочайшую благодарность своему послушному телу… просто за его способность есть, двигаться и даже ходить в туалет в совершенно нормальной манере. Во время отпуска мне пришлось отказаться от обычного режима питания, и я обнаружила, что налегаю на картофельные чипсы, молочные коктейли, горячие сандвичи с сыром и прочие вкусности, которых никогда не ем в обычной жизни. В одно утро я впала в уныние, потому что поправилась на несколько фунтов. Но, в силу того, что я только что прочитала рассказ человека, пережившего рак простаты, я смогла отнестись к своему телу с большей добротой. Вместо того чтобы чувствовать постоянное неудовольствие своим весом, я должна получать радость от ощущения жизни, здоровья, отсутствия болей и страха.

Самым распространенным лейтмотивом религиозных и философских учений, а также воспоминаний людей о пережитых катастрофах, является совет жить полной жизнью в текущем моменте и чувствовать благодарность за это. Ведь слишком часто мы начинаем ценить, то, что у нас есть, только после того, как на нас обрушатся какие‑ нибудь невзгоды. «В жизни большинства из нас, – заметил Уильям Эдуард Хартпол Лекки, – бывают времена, когда мы отдали бы все на свете, только чтобы оказаться такими, каким были всего лишь вчера, хотя вчерашний день прошел мимо нас и не принес никакой радости, потому что мы не ценили его».

Когда я начала острее осознавать, какая это драгоценность – повседневная жизнь, меня обуяло желание фиксировать этот поток практически не замечаемых нами мгновений жизни.

Я никогда не любила особенно много задумываться о прошлом, но появление детей заставило меня гораздо больше размышлять о ходе времени. Сегодня я вожу Элеонору в детской коляске, а когда‑ нибудь она будет возить меня в инвалидном кресле. Буду ли я тогда помнить свою сегодняшнюю жизнь? Мне никак не удавалось выкинуть из головы строки Горация: «Годы бегут, и у нас одно за другим похищают».

Я решила завести дневник однострочных записей. Я знала, что мне не под силу каждое утро садиться и по 45 минут писать в красивой тетрадке лирическую прозу, но каждый вечер забивать одну‑ другую фразу в компьютер я вполне способна.

Этот дневник стал местом для записи тех мимолетных событий, которые делают жизнь такой чудесной, но потом быстро забываются. Кроме того, он помог мне усиливать эффект счастливых переживаний, давая возможность соблюдать свои обязательства в рамках проекта путем формулирования и реконструкции пережитых ощущений.

Ведь даже когда это лето канет в прошлое, у меня будет способ напомнить себе о забывшихся, но прекрасных моментах своей жизни, например о том вечере, когда Джеми изобрел новый тип пирога, или о том дне, когда Элиза впервые сама сходила в магазин за молоком. Я не могу представить себе, что когда‑ нибудь забуду, как Элеонора показала на свои спагетти и вежливо попросила подложить в них еще «пижамок», имея в виду «пармезана», но когда‑ то и это воспоминание обязательно сотрется из моей памяти.

В последний день пребывания на море, когда вещи уже упакованы и все готовы отправляться в обратный путь, мы с Джеми сидели и читали газеты в ожидании парома. Элеонора побрела к небольшой, состоящей всего из трех ступенек, лестнице, чтобы потренироваться в умении преодолевать такие препятствия, и я позволила ей лазать вверх‑ вниз по ступеням. Я стояла рядом и просматривала газету и вдруг сообразила – вот оно.

Это и был тот самый драгоценный, мимолетный миг жизни, момент, когда я была вместе с совсем маленькой, чудесной, жизнерадостной Элеонорой, упорно топающей вверх и вниз по деревянным ступенькам лестницы. Сияло солнце, все вокруг утопало в цветах, Элеонора была такой умилительной в своем розовом летнем платьице, так почему же мне пришло в голову отвлекать себя от этого мгновения какой‑ то газетой? Она уже так сильно выросла, и у нас больше никогда не будет того крошечного ребенка, которым она когда‑ то была.

Такие мысли у меня возникали и раньше… но тут я внезапно поняла, что именно это и есть моя…

Третья Великая Истина

Дни длинны, но годы коротки.

Эта фраза похожа на те, что пишут на бумажках из китайского печенья с предсказаниями, но она абсолютно правдива. Каждый отдельный день, каждая фаза нашей жизни кажется длинной, но годы пролетают так быстро. Я хотела ценить текущий момент, каждое время года, именно этот период своей жизни. В Лету кануло уже так много связанного с Элизой… детские книжки, походы на детские мюзиклы, игры в «верю – не верю». Когда‑ нибудь, и этот день был уже не за горами, я буду с такой же сладкой тоской вспоминать и о младенческих годах Элеоноры. Мгновение упреждающей ностальгии было настолько мощным и сладостно печальным, что именно благодаря этому моменту просветления я на всю оставшуюся жизнь обрела обостренное осознание неизбежности потерь и смерти.

Я записала это переживание в своем дневнике, и теперь оно не покинет меня никогда. «Все вещи собраны, мы готовы отправляться домой (дожидаемся парома), а Элеонора получает столько удовольствия от бесконечного лазания вверх‑ вниз по ступенькам лестницы на пляже, сколько не получала ни от чего, чем мы занимались с ней на протяжении всего этого лета. У меня просто рвется сердце от нежности, когда я вижу ее в купленной Джеми белой шляпке. Но все изменится, и все со временем пройдет». (Иногда я жульничаю и пишу в дневнике не одну, а несколько строчек.)

Когда я рассказала об идее такого лаконичного дневника в своем блоге, меня поразил энтузиазм читателей. Очевидно, множество людей страдает от такого же подавляемого в себе импульса вести записи; как и меня, мысль «вести дневник» привлекает их, но одновременно и немного пугает. Идея вести такой немногословный дневник, чтобы получать удовлетворение от возможности зафиксировать свои переживания и размышления, не чувствуя вины или гнетущей необходимости каждый вечер тратить 45 минут на записи, пришлась людям по душе.

Несколько человек рассказали мне о своих версиях таких лаконичных дневников. Один из читателей вел дневник, который планировал в будущем подарить трем своим детям; ему приходится очень много путешествовать по работе, и он всегда возит с собой небольшую записную книжку. Каждый раз во время посадки в самолет (и только до тех пор, пока не займут свои места остальные пассажиры) он заполняет несколько страничек записями о том, что в последнее время происходило в семье. Мне такое решение показалось почти гениальным, так как в этом случае время, которое обычно тратится впустую (посадка на рейс), превращается в приносящий радость период творческой деятельности.

Другая читательница написала мне, что интервью Элизабет Гилберт в телевизионном шоу Опры Уинфри вдохновило ее на ведение Журнала счастья, в который она стала записывать самые счастливые моменты каждого прошедшего дня.

Еще один читатель, занимающийся предпринимательством, ведет рабочий дневник, отмечая самые важные проблемы или озарения, связанные с работой. Он сказал, что такой журнал стал для него бесценным ресурсом – каждый раз, когда ему надо вспомнить, каким образом он поступал в той или иной ситуации, он может освежить это в памяти: «Я работаю один, и, если бы у меня не было рабочего журнала, я, наверно, снова и снова делал бы одни и те же ошибки. Кроме того, он дает мне ощущение прогресса, напоминая о том, какой путь я уже прошел с момента основания собственной компании».

Ведение лаконичного дневника и чтение воспоминаний о катастрофических ситуациях подхлестнуло меня заняться еще одним, менее приятным, видом деятельности. Нам с Джеми надо было привести в порядок свои дела. Во всех мемуарах особый упор делался на то, каким кошмаром оборачивается необходимость прибегать к холодной логике в состоянии горя и эмоционального шока.

– Знаешь, – сказала я Джеми, – нам надо обновить свои завещания.

– Хорошо, давай это сделаем, – ответил он.

– Мы же с тобой уже сто лет говорим, что это надо бы сделать, а ведь это действительно необходимо.

– Ладно…

– Настроения, чтобы заняться этим делом, у нас все равно никогда не будет, а потому просто надо принять решение и сделать.

– Да, ты права! – сказал он. – Я с тобой согласен. Давай найдем для этого свободный день.

Так мы и сделали. Видя исполненную казенным, старомодным, напоминающим о пишущих машинках шрифтом Courier надпись «ЗАВЕЩАНИЕ», понимаешь, что ничто не сможет послужить тебе лучшим memento mori. Хотя процесс оформления завещания кажется абсолютно несовместимым с романтическими чувствами, я редко чувствовала в отношении Джеми больше любви, чем в кабинете этого нотариуса. Я была так благодарна судьбе за то, что он жив и здоров, а также за ощущение, что эти наши завещания – всего лишь какие‑ то игрушечные бумажки, необходимость в которых никогда не возникнет.

Приближалась приходящаяся на 4 сентября годовщина нашей свадьбы, и я подумала, что одним из способов (пусть даже и несколько мрачноватых) отметить эту дату будет попытка использовать ее в качестве ежегодного стимула разобраться в сложившейся у нас ситуации. Не устарели ли наши завещания? Имелся ли у нас с Джеми доступ к обычной финансовой информации друг друга? Мне было и так известно, что Джеми не имел никакого представления, где я храню нашу налоговую информацию, страховые полисы или свидетельства о рождении наших дочек. Наверно, стоило бы напомнить ему об этом. Если повторять такой анализ типа «Будь готов ко всему» каждый год на годовщину свадьбы и стараться, чтобы он не казался проявлением паранойи, то он вполне может стать обычным проявлением ответственности за свою семейную жизнь.

Однажды, когда Джеми уже уснул, я, лежа рядом с ним, дочитала книгу «Год магических размышлений» Джоан Дидион, написанную ею через год после смерти мужа. Закрыв книгу, я почувствовала, как меня переполняет чувство благодарности за то, что мирно посапывающий рядом Джеми находится на данный момент в полной безопасности. Зачем же я испытывала такое раздражение, когда он дожидался, что именно я сменю подгузник Элеоноре? Зачем я злилась, что он не отвечает на мои электронные сообщения? Надо просто наплевать на все это!

По поводу своей реакции на рассказы о катастрофах я ощущала в себе некоторую вину. Правильно ли получать позитивные эмоции от чтения обо всех этих печальных событиях? Если посмотреть с одной стороны, в таком сравнении своей жизни с теми, кому пришлось гораздо хуже, был какой‑ то элемент чудовищности, то есть эксплуатации своеобразного чувства «злорадства», каким бы благонамеренным оно ни было, в отношении страдания других людей.

Но ведь именно чувство счастливого облегчения, возникающее в результате осознания, как тебе везет в жизни (в текущий момент времени), и хотят вызвать у читателя большинство из этих писателей. Они снова и снова делают особый акцент на том, как важно заботиться о здоровье и ценить свою обычную, повседневную жизнь. (Другие лейтмотивы: не откладывай визит к врачу, не игнорируй значительные изменения в состоянии своего тела, не забудь оформить медицинскую страховку).

Одним словом, не думаю, что эти мемуары так поднимали бы мне настроение, если бы я чаще сталкивалась с серьезными заболеваниями, более того, не думаю, что вообще смогла бы их читать. С другой стороны, Джеми вообще отказался читать такие книги. Ему и так пришлось перенести слишком много неприятных «больничных» переживаний, чтобы по доброй воле погружаться в них снова, пусть даже через жизни других людей.

Завести книгу благодарности

Чтение воспоминаний о катастрофах заставило меня испытывать бесконечную благодарность за отсутствие таких обстоятельств в моей жизни. Исследования показывают, что в силу нашей склонности оценивать себя относительно других людей, уровень нашего счастья зависит от того, с кем мы себя сравниваем, то есть с людьми, которым живется лучше нас, или с теми, кому гораздо хуже. В ходе одного исследования выяснилось, что демонстрируемая человеком степень удовлетворенности своей жизнью радикально меняется в зависимости от того, с каких слов начинаются предложения, которые ему предлагается закончить: с «я рад, что я не…» или, наоборот, с «я бы хотел, чтобы…». В дни после событий 11 сентября 2001 года наиболее распространенными эмоциями у людей (на втором месте после сострадания) были облегчение и благодарность за то, что эта катастрофа не затронула их.

Благодарность – очень важный компонент счастья. Научные исследования показывают, что люди, способные последовательно ощущать благодарность, оказываются более счастливыми и удовлетворенными своей жизнью, отличаются более крепким физическим здоровьем и тратят больше времени на занятия спортом. Чувство признательности освобождает нас от зависти, ведь когда ты благодарен за то, что имеешь, тебя не пожирает желание получить что‑ то еще или приобретать все больше и больше. А это, в свою очередь, облегчает задачу жить по средствам, да еще и проявлять щедрость в отношении окружающих. Чувство благодарности помогает вести себя сдержанно, так как, чувствуя благодарность к кому‑ нибудь, гораздо труднее воспринимать этого человека с разочарованием. Кроме того, чувство признательности помогает поддерживать контакт с окружающим миром: с наибольшей легкостью у нас вызывает ощущение признательности созерцание красот природы.

Однако мне трудно долго сохранять чувство благодарности из‑ за склонности принимать все, как должное, забывать, что для меня сделали другие люди, а также смотреть на них с завышенными ожиданиями. Чтобы избавиться от этих черт своего характера, я, по совету многих специалистов в области счастья, завела себе книгу благодарностей. Я ежедневно записывала в ней по три вещи, пробудившие во мне чувство признательности. Как правило, я делала записи в книге благодарностей тогда же, когда садилась вести свой лаконичный дневник. (Выполнение всего разнообразия этих задач приносило мне счастье, но одновременно с этим отнимало много времени.)

Спустя неделю ведения записей в книге благодарностей, я кое‑ что заметила: мне ни разу не пришло в голову упомянуть некоторые из важнейших базовых элементов своего счастья. Я принимала как данность тот факт, что живу в стабильном демократическом государстве, что я всегда могу рассчитывать на любовь и поддержку родителей, что я люблю свою работу, что здоровы мои дети, что мне очень удобно жить недалеко от родителей мужа (не говоря уже о том, что мне приятно жить рядом с ними, а для многих такая ситуация является невыносимой). Я рада, что живу в квартире, а не в доме, иначе приходилось бы следить за участком, разгребать снег, выходить по утрам на улицу за газетой или до мусорного контейнера. Я была благодарна за то, что мне никогда больше не придется готовиться к экзаменам или обязательным тестам. Я попыталась заставить себя больше ценить фундаментальные элементы своей жизни, а также отсутствие в ней каких‑ либо проблем.

Например, в одно утро, когда у Джеми был назначен прием у врача по поводу проблем с печенью, я ждала его звонка до обеда, но он так и не позвонил. В конечном счете я позвонила ему сама: «Ну так что же сказал врач? »

– Без изменений, – рассеянно ответил он.

– Что это значит – без изменений?

– Ну, ничего не изменилось.

Обычно я не придала бы такому отчету особого значения, но размышления о благодарности и чтение книг о катастрофических ситуациях заставили меня осознать, что сегодня у меня очень счастливый день. Отсутствие новостей в этом случае было самой чудесной новостью, и она в этот день получила самое почетное место в моей книге благодарностей. Еще я старалась не забывать чувствовать благодарность за те моменты, когда, оказываясь на волосок от беды, мне удавалось избежать ее. Например, как в том случае, когда я чуть не разбилась из‑ за гололеда на мосту, или когда Элиза, замечтавшись, вышла на дорогу с оживленным движением, прежде чем я успела ее остановить.

Читатели моего блога рассказали о том, как они вели свои версии книг благодарностей.

«Несколько месяцев назад я начала вести такой же дневник в форме закрытого блога на собственном компьютере. Я тратила очень много времени, рассказывая там о том, что меня беспокоит, или о том, что я считаю самыми большими ошибками в своей жизни, и гораздо меньше, чтобы написать о том, за что я должна быть благодарна жизни».

«По собственному опыту могу сказать, что журнал благодарностей – это великолепная вещь, и его совершенно не обязательно вести в письменном виде. Я пытался вести записи на протяжении нескольких недель, но в этом все время была какая‑ то фальшь. Теперь каждый вечер в ходе медитации я некоторое количество времени выделяю на то, чтобы по‑ настоящему проникнуться осознанием вещей, за которые я благодарен жизни… и усиливаю эту эмоцию. Перейдя с записывания того, за что я чувствую благодарность, к попыткам прочувствовать эту признательность всем своим сердцем, я понял, что это очень здорово. Я многому научился в Таиланде, где множество людей привычно посещает храмы, чтобы сделать воздаяния. Пару первых раз, когда я ходил вместе с ними, я все время спрашивал, что надо делать и как себя вести, и они отвечали, что надо просто молиться всем сердцем, превращая благодарность за все происходящее в жизни в эмоцию, по‑ настоящему прочувствованную всем своим сердцем. Это радикально изменило мою жизнь, потому что я перешел от „фальшивой поверхностной благодарности“ к настоящим, обогащающим эмоциям».

«Мне пришлось пройти через ужасный период, когда все в моей жизни (я имею в виду действительно ВСЕ) шло наперекосяк. Я не верила в себя, у меня была нулевая самооценка. Поэтому я начала вести журнал благодарностей, куда стала записывать те СВОИ качества, за которые я могла быть себе благодарна. Я была благодарна себе за дисциплинированность, благодаря которой могла продолжать заниматься спортом, даже когда к этому не было никакого желания. Благодарила себя за то, что два года назад сумела бросить курить. Я была благодарна за то, что смогла устроить праздник на день рождения своего отца. Может быть, все это покажется вам простым тщеславием с моей стороны, но ведение журнала благодарностей помогло мне избавиться от паралича, вызываемого ненавистью к себе».

Но через пару недель после того, как я завела этот Журнал благодарностей, я сообразила, что хотя само чувство признательности серьезно повышает уровень счастья, ведение этих записей перестало оказывать на меня прежний эффект. Оно превратилось в какой‑ то вымученный и надуманный процесс, и вместо того чтобы создавать во мне душевную атмосферу признательности, начало меня сильно раздражать. Позднее я прочитала об одном научном исследовании, из которого можно было сделать вывод, что такая запись благодарностей будет помогать гораздо лучше, если делать их не ежедневно, а один‑ два раза в неделю. Ведь чем реже ты выражаешь признательность, тем более значимой она будет по своей сути. Но к этому моменту я уже охладела к процедуре ведения Журнала благодарностей и отказалась от этого обязательства.

Хотя эта задумка и не сработала, мне надо было найти какой‑ нибудь другой способ выражения своей признательности жизни. Я решила совместить момент благодарности с процедурой набора пароля для компьютера, то есть я буду продумывать благодарные мысли, пока мой компьютер пробуждается ото сна. Такая медитация на чувстве признательности действовала так же, как записи, только по какой‑ то причине совершенно не тяготила меня. (Если говорить о «медитации на чувстве признательности», то я обнаружила, что если добавить слово «медитация» к определению любого вида деятельности, эта деятельность приобретает более возвышенный и духовный характер. В ожидании автобуса я говорю себе, что «медитирую на ожидании автобуса», а стоя в длинной очереди в магазине занимаюсь «медитацией на стоянии в очереди».) Я стала более упорно стараться ценить обычные дни своей жизни. Самым естественным образом эта мысль возникала у меня в моменты, когда я укладывала спать своих девочек. Я приносила Элеоноре чашку теплого молока, а потом укачивала ее на коленях, пока она не заснет. Что же до Элизы, то, как только Джеми заканчивал с ней получасовой сеанс чтения «Гарри Поттера», я приходила минут на пятнадцать «пообниматься». Мы устраивались на ее кровати, она клала мне на плечо голову, и мы разговаривали. Кроме того, я пыталась больше ценить времена года, то есть, находясь посреди бетона и автомобилей, замечать цвет неба, характер солнечного света, цветы в оконных ящиках. «Несомненно, есть что‑ то невыразимо приятное, – пишет Сэмюэл Джексон, – в ежегодном обновлении мира и каждой новой демонстрации сокровищ природы».

Ощущая в себе явное отсутствие благодарности, я пыталась исправить это состояние применением своей Третьей заповеди: «Веди себя так, как хочешь себя чувствовать». Могу ли я превратить жалобы в слова благодарности? Когда меня раздражала необходимость вести Элеонору на регулярный осмотр к педиатру, я говорила себе: «Я чувствую благодарность за то, что мне надо вести Элеонору к доктору». Как ни безумно это звучит, но такой подход оказался действенным! Ведь мне было бы очень плохо, если бы это должен был делать кто‑ то другой…

Однажды ночью я проснулась в три часа и к четырем, вместо того чтобы начать ворочаться в кровати и бессмысленно беситься, сказала себе: «Я чувствую благодарность за то, что не сплю в четыре часа утра». Я встала, приготовила себе чаю и отправилась в свой темный тихий кабинет. Я зажгла свечку с ароматом цветка апельсина и уселась работать, зная, что по крайней мере на протяжении двух часов меня никто не побеспокоит. Вместо того чтобы начинать день в сонном и раздраженном состоянии, я вступила в него с чувством спокойствия и определенной гордости за то, что сделала. Вуаля! Жалобы сменились ощущением признательности.

Я проводила много времени в раздумьях о своих попытках ощущать больше признательности миру. А потом, в один жаркий воскресный день, когда мы сидели около бассейна с родителями Джеми, Элиза сказала мне: «Знаешь, о чем я только что подумала? Я купаюсь в бассейне, сейчас лето. Мне семь лет, на мне чудесный голубой купальник, и бабушка спрашивает, не хочу ли я чего‑ нибудь поесть или попить». Говоря это, она имела в виду, что «жизнь лучше не бывает».

«Я прекрасно понимаю, что ты хочешь сказать», – ответила я ей.

Подражать духовному учителю

Одна из самых универсальных духовных практик, направленных на воспитание самодисциплины и умения разбираться в себе, – подражание духовным учителям. Например, христиане изучают книгу Фомы Кемпийского «О подражании Христу» и задаются вопросом: «Что бы сделал на моем месте Иисус? » В светском мире для духовного развития читают биографии великих людей, чтобы научиться чему‑ нибудь на примере их жизней. Именно это желание и было одной из причин, некогда побудивших меня к написанию биографических книг. Теперь я решила ознакомиться с учением какого‑ нибудь нового духовного учителя и начать ему подражать… но кто бы это мог быть? Я спросила у читателей своего блога, чьими последователями являются они.

«Я восхищаюсь а многому научился у двух дзенских учителей (хотя и не практикую эту традицию). Норман Фишер может считаться образцом мудрости, терпимости и благоразумия. Моя любимая еврейская дзенская бабушка (не моя) – это женщина великой мудрости, красноречия и искренности по имени Сильвия Бурстайн. И, наконец, человек, относящийся к моей собственной традиции, то есть раввин Чарлз Кролофф».

«Винсент Ван Гог. Знаю, знаю: как можно выбрать в качестве духовного наставника человека, творческое наследие которого включает отрезанное самому себе ухо? (Ну, вообще‑ то он себе ухо не отрезал…) Чтобы увидеть, насколько высокодуховной личностью он был, а также чтобы вдохновиться жизнью, мыслями, идеями, философскими воззрениями и стойкостью этого невероятно одаренного человека, не только в искусстве живописи, но и в искусстве трансцендентности, веры в себя и в собственные силы, надо всего лишь прочитать собрание его писем, „ДОРОГОЙ ТЕО“».

«Чарлз Дарвин. Фантастически преданный поискам выяснения того, почему мир природы сегодня именно такой, какой есть. Он не поучал, а показывал. Все его озарения были результатом глубочайших размышлений и упорного труда. Существует несколько хороших биографий, рассказывающих о его совершенно обычном детстве, о путешествии на борту „Бигля“ и о том, как он сознательно решил стать уважаемым ученым, прежде чем опубликовать свои потрясшие мир идеи, подтверждаемые гигантским количеством примеров. Выясняется, что он был еще и вполне симпатичным и добрым человеком. Любой, кому удается видеть мир с такой ясностью, заслуживает глубочайшего уважения».

«Доктор Эндрю Уэйл, практикующий интегративную медицину и написавший на эту тему множество книг. Он говорит о способах, благодаря которым люди могут улучшать свое психическое, физическое и духовное состояние, и его советы, всегда находят во мне отклик. Еще Натали Голдберг, автор популярной книги „Писательство в крови“. Там описывается дзенский подход к литературному труду, но, как она указывает, ее советы можно использовать и во многих других областях. Для меня главной из ее идей является концепция снисходительного отношения к себе».

«Я бы назвал своим главным духовным учителем (не люблю термин „наставник“) мир природы. В рамках западной культуры считается, что духовности может научить только другой человек, но с точки зрения многих аборигенов, учителем может быть любое существо и любой элемент природы. Мы можем многое узнать, научившись прислушиваться к миру природы и наблюдать за ним».

«Мне кажется, я еще не нашла себе настоящего духовного учителя, но меня пленяет поэтика и страсть святого Павла. А мой муж находит для себя вдохновение в жизни Джорджа Оруэлла».

«Далай‑ лама. Я чувствую прилив счастья просто при виде его фотографии. Тем не менее я никогда даже не задумывался о том, чтобы начать подражать ему. Об этом стоит подумать».

«Я выбрала для себя одного учителя и намерена лучше изучить его увлекательную жизнь. Этот человек – один из отцов‑ основателей нашей страны, Бен Франклин. Я только что прочитала о нем в Википедии, и там написано – „знаменитый энциклопедист Франклин был еще и известным писателем, издателем, сатириком, политологом, политиком, ученым, изобретателем, гражданским активистом, государственным деятелем и дипломатом“. Я помню, как читала, что он занимался всеми этими делами, но до сих пор так и не могу понять, как ему это удавалось. В этом отношении мне придется изучить его жизнь подробнее».

«Лама Норлха Ринпоче (www.kagyu.com, если хотите узнать о нем побольше. Это тибетский буддист, такой же, как и далай‑ лама! ). Больше 25 лет он был моим учителем медитации. Но в определенном смысле, его методика обучения противоположна имитационным способам, хотя сам по себе он прекрасно умеет воодушевлять людей (забавно, что сначала я написал слово „воодуховлять“). Это больше похоже на попытки освободить меня, чтобы я стал самим собой в какой‑ то глубинной, позитивной манере».

«Я знаю, что это может показаться дикостью, но я – за Дона Сэвиджа (он ведет рубрику секс‑ советов). Он не столько духовный учитель, сколько наставник в области этики. Ну да, он жутко ругается матом, но ведь он выступает за честность, любовь и уважение. А еще он просто говорит готовыми цитатами, например „это взаимоотношения, а не попытка низложения“. Как вы любите говорить, мы в силах выбирать только то, что делаем, а не то, что хотели бы делать… и, может быть, сознательно я никогда не стала бы возвышать Дона до подобного уровня, но таково мое искреннее к нему отношение».

«Генри Дэвид Торо, а еще – Природа. Очень хорошо об этом говорил святой Бернард: „В лесах можно найти гораздо больше, чем в книгах. Деревья и камни научат тебя тому, чего никогда не узнаешь от наставников“. Наверно, надо бы больше почитать о святом Бернарде…»

«Герман Гессе. Хотя я никогда не думал о нем, как о духовно мучителе, мне кажется, он как раз ими является, потому что я собрал все его книги, мемуары и поэзию. Думаю, вас может заинтересовать следующая цитата: „Счастье – это как, а не что. Это талант, а не объект“».

«Многому в отношении приятия вещей, кажущихся мне враждебными, я научилась у святого Франциска Ассизского. Вместо того чтобы ненавидеть, я теперь пытаюсь посмотреть на ситуацию с другой точки зрения. Например, вместо того чтобы ненавидеть комаров, я напоминаю себе о том, что ими кормятся птицы, следовательно, у них тоже есть свое предназначение. Конечно, я по‑ прежнему их недолюбливаю, но больше уже не ненавижу с такой силой, как раньше. Мне очень многое нравится во Франциске Ассизском, и я стараюсь ему подражать».

«Я работаю с людьми, которые (среди всего прочего) ищут для себя счастья. Тем не менее вместо того чтобы советовать им подражать кому‑ то (даже духовным наставникам), я предлагаю им выбрать несколько вызывающих у них восхищение людей своего пола. Это может быть историческая фигура, литературный персонаж, герой фильма, человек, с которым они знакомы лично, политик, учитель, член семьи или знаменитость. В действительности, не имеет никакого значения, кто будут эти два‑ три человека, пока они будут вызывать у них восхищение. Когда они называют этих людей, я прошу указать, какими конкретно их характеристиками они восхищаются (только не внешность, пожалуйста! ). А потом я говорю им следующее (очень по‑ юнгиански, но знать полезно): чем бы они ни восхищались в выбранных людях (характеристики, как правило, совпадают для всех упомянутых ими людей), это будут качества, которые в зародыше присутствуют в них самих, но еще не раскрылись в полной мере. То, что эти качества присутствуют в них в зародышевой стадии и еще почти не осознаются ими, и есть реальная причина их восхищения этими характеристиками в других людях. Как только они начнут развивать данные качества в себе, они станут считать достойными восхищения в окружающих иные характеристики, и все это нужно для того, чтобы продолжать цикл приближения к внутренней свободе и счастью. Зная, что восхищает тебя в окружающих, ты словно смотришь в волшебное зеркало, отражающее твое глубочайшее, но еще не рожденное, „я“».

Все эти предложения очень меня интриговали, я читала множество книг о разных исторических личностях, но так и не чувствовала никакого родства ни с кем из них, пока не узнала о святой Терезе из Лизье. Я заинтересовалась святой Терезой, увидев, как ее хвалит Томас Мертон в своих мемуарах «Семиярусная гора». Меня настолько удивило, что эксцентричный, похожий на монаха, [8]Мертон с таким благоговением пишет о барышне с забавным именем «Маленький цветочек», что я сразу захотела прочитать книгу ее духовных воспоминаний «История одной души». Эта повесть так заворожила меня, что я купила еще одну книгу о ее жизни, потом еще одну, потом еще одну. А «Историю одной души» я даже перечитала несколько раз.

Однажды, когда Джеми увидел, что я пытаюсь втиснуть на книжную полку очередную только что купленную биографию святой Терезы (между «Тайным лицом святой Терезы» и «Двумя портретами святой Терезы»), он спросил с оттенком изумления

⇐ Предыдущая 7 8 9 10 11 121314 15 16 Следующая ⇒