Вождь — свита — партийная машина.

Власть превращается в своего рода предприятие.

«Харизма», как правило, краткосрочна. Аффективная преданность вождю довольно быстро сменяется у его последователей состояниием покоя. Тем не менее, харизма более длительна по своему влиянию, чем состояние аффекта.

Это, в то же время, фундамент для определения смысла жизни и смерти. Конкурировать с этим не может ничто, даже эротика, поскольку она относится к частной сфере. Современный человек утратил смысл смерти. Вспомним хотя бы «Смерть Ивана Ильича» Льва Толстого. Только на войне человек знает, за что он отдает свою жизнь. Государст­во приобретает свою предельную значимость во время войны. Война как братство и обретение смысла смерти — единственный конкурент религии. Превращая политику в войну, харизматический лидер предла­гает людям универсальную религию спасения — веру в вождя. Это тот «спаситель Отечества», «Герой», «Вождь и учитель», который приходит во время смуты, кризиса, войны.

В политике харизматический лидер приобретает свой авторитет в силу обладания особо выдающимися качествами, а точнее, когда его последователи верят, что их вождь обладает такими особенностями.

По Веберу, хотя два первых типа легитимации власти часто встреча­лись в истории, общая мировая тенденция ведет к преобладанию систе­мы рационально-легального авторитета. В таких системах авторитет проистекает из системы легальных правил и законов, а также обосновы­вается рационально. Так, например, президент Соединенных Штатов приобретает свой авторитет благодаря Конституции США, а также то­му, что большинство американцев верит в президентскую систему правления и легитимность всеобщих выборов. Тем не менее, проблемы эволюции рационально-легального авторитета и роста бюрократии — это только часть веберовской аргументации относительно рационализа­ции Западного мира. Процитируем самого Вебера:

«Государство, равно как и политические союзы, исторически ему пред­шествующие, есть отношение господства людей над людьми, опираю­щееся на легитимное (то есть считающееся легитимным) насилие как средство. Таким образом, чтобы оно существовало, люди, находящиеся под господством, должны подчиняться авторитету, на который претен­дуют те, кто теперь господствует. Когда и почему они так поступают? Какие внутренние основания для оправдания господства и какие внеш­ние средства служат ему опорой? В принципе имеется три вида внут­ренних оправданий, т.е. оснований легитимности (начнем с них). Во-первых, это авторитет «вечно вчерашнего»: авторитет нравов, освящен­ных исконной значимостью и привычной ориентацией на их соблюде­ние, во-вторых, — традиционное господство, как его осуществляли пат­риарх и патримониальный князь старого типа. Далее, авторитет внеобы-денного личного дара (Gnadengnabe) (харизма), полная личная предан­ность и личное доверие, вызываемое наличием качеств вождя у какого-то человека: откровений, героизма и других, — «харизматическое гос­подство», как его осуществляет пророк, или — в области политического

— избранный князь-военачальник, или избранный всеобщим голосова­нием выдающийся демагог и политический партийный вождь. Наконец, господство в силу «легальности», в силу веры в обязательность легаль­ного установления (Satzung) и деловой «компетентности», обоснованной рационально созданными правилами, т.е. ориентацией на подчинение при выполнении установленных правил, — господство в том виде, в ка­ком его осуществляют современный «государственный служащий» и все те ностели власти, которые похожи на него в этом отношении. Понятно, что в действительности подчинение обусловливает чрезвычайно грубые мотивы страха и надежды — страха перед местью магических сил или властителя надежды на потустороннее и посюстороннее вознаграждение

— и вместе с тем самые разнообразные интересы.

ИДЕАЛЬНЫЕ ТИПЫ — «интерес эпохи», представленный в виде теоретиче­ской конструкции. Он не извлекается из эмпирической реальности, а конст­руируется как теоретическая схема. В этом смысле Вебер называет идеаль­ный тип «утопией». «Чем резче и однозначнее сконструированы идеальные типы, чем они, следовательно, в этом смысле более чужды миру, тем лучше они выполняют свое назначение — как в терминологическом и классифика­ционном, так и в эвристическом отношении» (М.Вебер).

В данном случае нас интересует прежде всего второй из них: господ­ство, основанное на преданности тех, кто подчиняется чисто личной ха­ризме вождя, ибо здесь коренится мысль о призвании (Beraf) в его выс­шем выражении. Преданность харизме пророка, или вождя на войне, или выдающегося демагога в народном собрании (Ekklesia) или в парла­менте как раз и означает, что человек подобного типа считается внут-

ренне «призванным» руководителем людей, что последние подчиняются ему не в силу обычая или установления, но потому, что верят в него. Правда, сам вождь живет своим делом, «жаждет свершить свой труд», если только он не ограниченный или тщеславный выскочка. Именно к личности вождя и ее качествам и относится преданность его сторонни­ков: апостолов, последователей, только ему преданных партийных при­верженцев. В двух важнейших в прошлом фигурах: с одной стороны, мага и пророка, с другой — избранного князя-военачальника, главаря банды, кондотьера — вождизм как явление встречается во все историче­ские эпохи и во всех регионах. Но особенностью Запада, что для нас бо­лее важно, является политический вождизм сначала в образе свободного «демагога», существовавшего на почве города-государства, характерно­го только для Запада, и, прежде всего, для средиземноморской культу­ры, а затем в образе парламентского «партийного» вождя, выросшего на почве конституционного государства, укорененного тоже лишь на Запа­де»

М.Вебер. Политика как призвание и профессия.

Разумеется, теория Вебера значительно богаче ее краткого изложе­ния. Например, его работы по рационализации содержат множество исторических деталей и теоретических «открытий». Однако это тема отдельного исследования. В любом случае влияние трудов Вебера на развитие политической теории было огромным.

Одной из причин этого было то, что идеи Вебера содержали множе­ство элементов как либерального, так и консервативного толка (напри­мер, в отношении роли государства). Хотя он и был суровым критиком современного капиталистического общества, и его критический пафос часто напоминал марксистский, он в то же время был противником ра­дикального разрешения социальных и политических проблем. По его мнению, радикальные реформы, предлагаемые марксистами, принесут больше вреда, чем пользы.

Позднее политические теоретики, в особенности в Америке, почув-ствовававшие угрозу со стороны марксизма для своего общества, назва­ли три основные альтернативы марксизму: Дюркгейма, Парето и Вебе­ра. Тем не менее, следует принять во внимание, что у Вебера рациона­лизация относилась не только к капиталистическому, но и к социали­стическому обществу.

Известности Вебера способствовала также форма подачи материала. Большую часть своей жизни он посвятил детальному исследованию истории, и его политические выводы неотделимы от контекста его ис­торических исследований, поэтому и они всегда научно обоснованы. Вебер работал в рамках философской, кантовской традиции, он опирал-

ся в своих выводах на причинно-следственные связи. Такой тип мыш­ления был более приемлем для позднейших западных теоретиков, не­жели марксистская диалектическая логика.

Наконец, Вебер представил довольно целостный подход к социаль­но-политическому миру. Его интересовал широкий спектр политиче­ских проблем, причем он внес в их разработку так много, что его впол­не по праву называют родоначальником политической теории XX века.

Вопросы для самопроверки

1. Как Гегель понимал собственность?

2. За что Маркс критиковал Гегеля и Фейербаха?

3. Как, по Марксу, соотносятся производительные силы и производствен­ные отношения?

4. Что такое экономизм?

5. Что такое бюрократический тип господства?

6. Как Вебер понимал власть?

7. Сравните трактову государства у Гегеля, Маркса и Вебера.

8. Что означают следующие понятия и термины:

♦ легитимность;

♦ легальность;

♦ «дух времени»;

♦ пролетариат;

♦ класс;

♦ буружазия;

♦ отчуждение;

♦ идеальные типы;

♦ базис/надстройка?

Дополнительная литература________________Ш

1. Вебер М. Протестантская этика и дух капитализма. Политика как при­звание и профессия // Избранные произведения. М., 1990.

2. Вебер М. Образ общества // Избранное. М., 1994.

3. Хрестоматия по истории философии. От Лао-Цзы до Фейербаха. Т. 1 / Под ред. Л.А.Микешиной. М., 1997.

4. Зарубина Н.Н. Социокультурные факторы хозяйственного развития: М.Вебер и современные теории модернизации. СПб., 1998.

Лекция 3

ПРИРОДА ЧЕЛОВЕКА

И ПОЛИТИЧЕСКАЯ ТЕОРИЯ

Проблема оснований политической теории непосредственно связана с соотношением природы человека и естественного права. Кроме того, без представления о природе человека невозможна также никакая «ди­агностика» причин отсутствия политического порядка. Многие люди, впервые открывая для себя произведения Локка, Руссо или Гоббса, на­ходят все их споры о воображаемом «естественном состоянии» как ми­нимум архаичными, если вообще не бессмысленными. Однако филосо­фы занимались этой проблемой отнюдь не из праздного любопытства. «Естественное состояние» было для них аналитическим инструментом исследования более важных вопросов об устройстве политического об­щества и государства. Это был своего рода мысленный эксперимент, попытка с помощью абстракции определить социальные истоки челове­ческих проблем с помощью обращения к естественным, природным основам. Как же это делалось?

Политические мыслители начинали выстраивать гипотетическое «естественное состояние», исключая из описания существующего об­щества таких его черт и особенностей, которые представляются мысли­телю условными и искусственными (то есть созданными человеком). Оставшиеся после такого «очищения» характеристики воспринимались как данность, адекватная «естественному состоянию».

Политические мыслители XX века уже редко говорят об «естествен­ном состоянии», в отличие от своих предшественников XVII—XVIII веков. Они используют другие аналитические инструменты. Однако проблемы, ради которых они проводили эти мысленные эксперименты, сохранили свою актуальность.

В соответствии с современными представлениями, природа человека не может быть открыта на основании эмпирических свидетельств, а рассматривается на фоне более общих идей относительно места челове-

ческой жизни и деятельности в естественном порядке и оценке фунда­ментальных целей и устремлений человека.

Иными словами, встает вопрос, действительно ли природа человека может дать нам нейтральное основание для определения природы чело­веческой морали и соответствующих институтов, или же это в принци­пе неверное утверждение.

Остановимся на некоторых современных подходах к этой проблеме.

⇐ Предыдущая12345678910Следующая ⇒

Поделиться:

Популярное:

1. Внутрипартийная борьба в 20-е годы 20 века