Борьба с Испанией за морские пути

Пиратство

Потребность в рынках сбыта для изделий английской капиталистической мануфактуры, стремление завладеть морскими путями и найти доступ к богатствам испанских колоний толкают английских новых дворян, предпринимателей и купцов на борьбу с Испанией, страной, господствовавшей на этих путях и в колониях.

С конца 50‑ х годов XVI в. необычайное развитие получило пиратство в Ла‑ Манше и у английских берегов. Богатые грузы, проходившие через Ла‑ Манш, неизбежно становились, хотя бы частично, добычей английских пиратов. Даже при Марии Тюдор английские моряки грабили испанские корабли, что было своеобразным протестом против притязаний Филиппа Испанского, мужа Марии Тюдор, на господство в Англии. В правление Елизаветы Тюдор пиратские нападения на испанские корабли стали проявлением своего рода патриотизма, защитой Англии от испанско‑ католической опасности, ибо Филипп II всячески поддерживал реакционных феодалов‑ католиков в Англии.

Источники того времени полны многочисленными упоминаниями о протестах испанского правительства против захвата испанских кораблей английскими пиратами. В 1560 г. испанский посланник жаловался на то, что англичане, захватив в море испанских дворян, выставили их на продажу с аукциона. Он указывал, что за хорошо одетого испанца платили (в надежде на богатый выкуп) до 100 фунтов стерлингов. В том же году английские пираты укрывались в одном из портов на Канарских островах, но были арестованы испанскими властями. Вскоре они бежали и прибыли в Англию, захватив по дороге испанский корабль. В ответ на это испанцы задержали все английские корабли, находившиеся на Канарских островах, и отношения между Англией и Испанией крайне обострились. Королева Елизавета вынуждена была обещать, что она обуздает английских пиратов, но эта задача оказалась очень сложной, так как в пиратстве были заинтересованы иногда весьма влиятельные люди и даже целые группы населения Англии: богатые помещики, судьи и чиновники сами укрывали пиратов и их добычу. Связаны с пиратами были и мелкие портовые чиновники, и важные сановники двора.

Если пиратов и ловили, то вешали их только в исключительных случаях, сберегая кадры смелых и предприимчивых моряков, а товары и ценности вряд ли возвращали собственникам, даже когда последние и бывали живы. В итоге удалось очистить от пиратов к середине 60‑ х годов XVI в. только Ла‑ Манш. В то же время с конца 60‑ х годов по отношению к пиратам, которые грабили испанские берега и испанские корабли в Атлантическом океане, правительство стало чрезвычайно снисходительным, если не больше – на просьбу испанского посланника повесить врага испанцев пирата Дрейка королева ответила возведением его в рыцари.

Действия пиратов развертывались уже в то время, когда Испания и Англия еще не находились в состоянии войны. Наибольшую известность в 60‑ х годах XVI в. приобрел упомянутый английский пират Джон Гоукинс, положивший начало английской работорговле и совершивший ряд разбойничьих набегов на испанские гавани на мексиканском побережье.

В 70‑ х годах пиратские набеги и экспедиции получили более широкий размах и настоящую деловую основу. Необходимые для организации экспедиций суммы собирались подпиской среди многих участников: джентльменов, придворных, чиновников и купцов, образовывавших настоящие акционерные компании. Экспедиции эти давали большой доход и в то же время вели скрытую войну с Испанией. Естественно, что в этих условиях пиратство процветало. Более того, сама Елизавета Тюдор и многие придворные негласно принимали в них финансовое участие.

Снаряжение таких грабительских экспедиций проходило в глубокой тайне. Например, когда готовился поход Дрейка в 1577 г., королева поклялась, что отрубит голову всякому, кто известит испанцев об этой экспедиции. Моральным оправданием действий английских пиратов была ненависть протестантов‑ англичан к католицизму, оплотом которого являлась Испания. Однако реальным основанием этой ненависти было желание отобрать у Испании ее богатства, колонии и первенство на морях. По сути дела, эта борьба была коммерческим предприятием.

В то же время английские корсары начинают нападать на испанские колонии в Америке. В 1572 г. Френсис Дрейк напал на Номбр де Диос, одну из испанских гаваней на Панамском перешейке, а затем организовал набег на караван мулов, груженных золотом и серебром, в результате чего было захвачено 100 тыс. испанских золотых песет.

Стремление проникнуть в испанские колонии на тихоокеанском побережье Америки заставило Дрейка предпринять путешествие через Магелланов пролив, что еще никем не было повторено после Магеллана. В 1578–1580 гг. Дрейк проник в Тихий океан через Магелланов пролив и, ограбив Чили и Перу, захватил огромную добычу. По испанским данным, сокровища, захваченные Дрейком, состояли из 400 тыс. весовых фунтов серебра, пяти ящиков золота, каждый в полтора фута длиною, и огромного количества жемчуга. Привезенные богатства были поделены между акционерами, королевой (она получила львиную долю) и самим Дрейком с его пиратами. Акционеры получили по 47 фунтов стерлингов на 1 фунт пая. Несмотря на большой шум и разговоры в правительстве о необходимости часть этих сокровищ вернуть Испании, ничего возвращено не было. Следующие экспедиции Дрейка 1585 и 1587 гг. были менее выгодны, но королева не оказалась в убытке.

Английское пиратство продолжало быстро развиваться, причем в эту пору не было возможности провести грань между торговыми и пиратскими предприятиями. Они были теснейшим образом связаны друг с другом, и каждый купеческий корабль был хорошо вооружен и не брезговал пиратскими налетами. Создалось положение, когда Испания должна была отправлять свое серебро и золото в Европу только в сопровождении вооруженных кораблей. Война Испании с Англией стала неизбежной, и она началась в 1585 г.

В последующий период регулярные военные действия были переплетены с пиратскими экспедициями англичан. В годы войны пираты получали от английского правительства официальные разрешения грабить испанские корабли и становились каперами.

Почти каждый год отправлялись все новые и новые английские экспедиции к испанским берегам в Вест‑ Индии и особенно часто на Азорские острова. Именно здесь курсировали английские каперы Камберленд, Фробишер и другие, подстерегая возвращающийся из Вест‑ Индии испанский флот, груженный богатствами Нового Света. Испанскую эскадру всегда сопровождал большой конвой военных кораблей. Между английскими пиратами и испанской эскадрой сплошь и рядом завязывались ожесточенные сражения, и победа чаще всего оказывалась на стороне англичан, которые захватывали богатую добычу: экспедиция 1592 г. Джона Берроуза захватила пряностей на 800 тыс. фунтов стерлингов; экспедиция Уолтера Рэли 1592 г. принесла 150 тыс фунтов стерлингов и считалась неудачной.

Королева Елизавета, как правило, получала львиную долю. Так, например, из 150 тыс. фунтов стерлингов, привезенных Рэли, около 100 тыс. досталось королеве.

Английские каперы нападали на испанские гавани; особенно большая экспедиция, в результате которой испанцам был причинен серьезнейший ущерб, была организована для захвата Кадиса. В 80‑ 90‑ е годы XVI в. вопрос о захвате колоний еще не стоял со всей остротой перед англичанами. Как правило, английские купцы предпочитали вести торговлю, вкладывать деньги в пиратские предприятия, заниматься работорговлей, ибо все это давало верную и быструю прибыль. Основание колоний было делом трудным и сложным. Оно было сопряжено с очень большим риском и могло дать плоды лишь в отдаленном будущем. Тем не менее первые попытки основать колонии все же имели место. Так, Уолтер Рэли в 1585 и 1587 гг. дважды пытался основать колонию в Виргинии, однако обе попытки оказались неудачными. Колонисты не смогли приспособиться к местным условиям. Первой укоренившейся колонией была колония в Джеймстауне, но это было уже в начале XVII в. (1607 г.).

В середине 90‑ х годов XVI в. затянувшаяся морская война с Испанией привела к резкому повышению налогов (в три раза по сравнению с 1558–1588 гг.). От этого в первую очередь страдали народные массы, но сильнейшее недовольство выражали также лондонские купцы, мануфактуристы и джентльмены. Это недовольство приобретало особенно острый характер, поскольку война с Испанией нарушала нормальную торговлю и препятствовала вывозу английского сукна за границу. Помимо сукноделия, целый ряд других отраслей промышленности испытывал затруднения, вызванные закрытием для англичан многих континентальных рынков. Так, например, английские купцы не могли торговать не только в Испании и Португалии, но и в испанских Нидерландах, на Ближнем Востоке и Африке. Испытывали затруднения и знаменитые купцы‑ авантюристы, поскольку в 1597 г. они были изгнаны из Германии. Но и уцелевшая торговля с иностранными государствами была сопряжена с большим риском из‑ за войны и нападений пиратов всех национальностей.

В конце 90‑ х годов XVI в. стало ясно, что убытки от потери регулярной торговли превосходят прибыли, получаемые участниками и акционерами пиратских экспедиций, тем более что пиратство в эту пору тоже изменило свой характер. Избегая больших экспедиций, английские пираты, равно как и пираты других государств, грабили отнюдь не только испанские корабли, но нередко нападали на суда и своей страны. Английские купцы начинают отрицательно относиться к пиратству. Оно становилось настоящим бедствием; например, в 1601 г. торговые корабли зачастую даже не осмеливались оставлять портов. Пиратство перестало играть роль наиболее легкого и выгодного метода обогащения. На первый план выступает проблема основания колоний и организации колониальной торговли.

⇐ Предыдущая 13 14 15 16 17 181920 21 22 Следующая ⇒