Часть 1 «Я бы тоже свалил отсюда»

Часть 1 «Я бы тоже свалил отсюда»

Спецкорры “КП” отправились в уникальную экспедицию - из Москвы во Владивосток на электричках. День первый.

Вот они - отважные

Ноября

08: 03

Курский вокзал. Электричка на Владивосток. Пусть на самом деле она идет на Владимир. Не важно. Нам с Гусейновым отступать некуда. Это первая из 58-ми электричек на нашем пути по России. Пару часов во Владимире. Затем – другая «собака» в великий город Вязники. А дальше…

Первый перегон - Москва-Владимир.Фото: Виктор ГУСЕЙНОВtrue_kpru

Метель как назло.

Витя зачем-то напевает хорошую песню: «А может вернемся, поручик Голицын…»

Поет на первом километре из девяти тысяч.

Поздно, Витя. Поздно.

Жизнь за окном.Фото: Виктор ГУСЕЙНОВtrue_kpru

Гусейнов требует вписать в дневник экспедиции (он отвоевал это право – В. В.):

«Наверное, это неправильно, но мне подумалось, что я в своей стране отчасти чувствую себя иностранцем. Володя! А ведь мы совершенно не знаем, что нас ждет там, после Иркутска (нам бы до Перми еще доехать – В. В.). Там же черная дыра! Жизни нет! »

08: 15

Но пока мы рядом с Москвой. А это значит: все штатно - поезд переполнен.

Это первая из 58-ми электричек на нашем пути по России.Фото: Виктор ГУСЕЙНОВtrue_kpru

Выхватили место напротив хорошо одетого гражданина. Слишком хорошо. Оказывается, здесь, в паре километрах от МКАД, это бросается в глаза. И взгляд – не утренне-мрачный, как у всех здесь присутствующих, едущих служить с тихим отвращением. А спокойный. «Работодатель», - успеваю подумать я. И засыпаю. Я умею засыпать сидя. Это в путешествии мой главный козырь. Гусейнов не умеет. И сидит злой.

9: 15

Разбудили христиане. Торговцы со своими светильниками и пищевой фольгой не смогли. А эти…

Музыканты-христиане-бесребренники.Фото: Виктор ГУСЕЙНОВtrue_kpru

“Счастье – это не деньги и не дом. Счастье – это жизнь c любящим Христом”, - пела молодая пара под гитару. Пела хорошо. И я уже потянулся за деньгами. Все равно они - не счастье. Но христиане сказали: верьте в Бога, люди. Он милостлив. И не взяв ни копейки, вышли на остановке.

Тут я проснулся окончательно, чтоб рассмотреть верующих бесребренников.

“Да, это удивительно”, – равнодушно согласился Гусейнов, мрачно уставившись в окно.

Попутчики.Фото: Виктор ГУСЕЙНОВtrue_kpru

Видимо, услышав это, вдруг заговорил мужичок с соседнего ряда:

“А ведь чудеса бывают. Я пошел как-то в храм. И иконку в задний карман вместе с удостоверением засунул. И чувствую – щекотит там что-то. Прихожу домой – ожог бедра. Ровно размером с иконку. Обиделся святой на меня. Но знак подал! ”.

“Удивительно”, – невозмутимо кивнул Витя.

10: 05

Ну как не поговорить с соседом за четыре-то часа! Угадал - бизнесмен. Игорь. Только что “скинул бизнес”. То есть продал. Говорит, “нервы не выдержали”. Кризис. Спрос во Владимире упал так, что его друзьям-бизнесменам не до развития – лишь бы продержаться на плаву. В Москве еще народ что-то покупает, а во Владимире – “все, приехали”. У народа хватает только на еду.

В тамбуре.Фото: Виктор ГУСЕЙНОВtrue_kpru

Игорь решительный патриот своей страны. Часто смотрит телевизор, и во внешней политике власть поддерживает во всем. “Давят нас”, – говорит. - “Не за Крым, так за что-нибудь другое прищучили”.

Только, говорит, русскую действительность телевизор сильно приукрашивает. Пенсионеров жалко. На голубых экранах им пенсии повышают, а бабушки на самом деле нищенствуют. 6-8 тысяч. Это ровно коммуналка в обычной владимирской квартире.

Но уезжать не собирается. “Мы, русские, только у себя дома настоящие, – говорит, - А если уедешь…“ (морщится).

В бизнес, говорит, не вернется. Станет наемным работником. Или пойдет в органы. Так спокойнее.

11.10

Тут весь вагон узнал, что мы едем во Владивосток. Студент какой-то подслушал. И громко завопил: «Круто! ». Соседи заулыбались.

«Эх, я когда-то мечтал об этом», - вздохнули за спиной.

Безмятежный сон не смогли прервать лоточники.Фото: Виктор ГУСЕЙНОВtrue_kpru

«Чудаки», - тихо сказали слева.

«Я бы тоже свалил отсюда», - тоскливо заметил кто-то в тамбуре. - “А то каждый день по четыре часа туда-сюда, туда-сюда…”.

«Ну вы держитесь! » - пожелали нам обитатели первой из 58 электричек. И даже пообещали следить за нами по kp.ru.

Владимир радуется тому, что он добрался до Владимира.Фото: Виктор ГУСЕЙНОВtrue_kpru

«Зачем нам, поручик, чужая земля», - рассеянно кивнул им Гусейнов, и вошел в город Владимир. Абсолютно, категорически не ведая, что уже через час мы окажемся в тюрьме.

Первая остановка - Владимир.

Часть 2 Владимирский централ, дитя заката...

Наши спецкорры продолжают свое беспримерное путешествие из Москвы во Владивосток на электричках. Часть 2. Владимирская тюрьма.

Владимир Ворсобин радуется встрече с городом-тезкой.Фото: Виктор ГУСЕЙНОВ

3 ноября (продолжение. Начало - здесь)

Ну или около того)

Точное время, понятное дело, никого не интересует. Но во-первых, это черт побери, – какой-никакой, а дневник экспедиции. Бортовой журнал электрички «Москва-Владивосток». Да и временные засечки, оказывается, успокаивают. Прекрасное средство от сумасшествия. Не даром одичавший Робинзон Крузо их чертил…

Итак, 13.15. На древний город Владимир у нас пара часов. Гусейнов, будучи пижоном из Кенигсберга, первым делом упал на мостовую, оскорбив в полете коммунальные службы города.

Владимир, привокзальная площадь.Фото: Виктор ГУСЕЙНОВtrue_kpru

Затем начали думать, куда идти – налево к древнему Богородеце-Рождественскому мужскому монастырю (что, глядя на нас, отчаянно советовал народ в электричке) или направо… «Владимирский централ – ветер северный…», - запел в нашем сознании Михаил Круг. Поэтому пошли к централу. Правда, Витя как фотограф засомневался – не арестуют ли.

Владимир в районе у вокзала живописно завален снегом и сувенирами. Слава Богу, у советских властей хватило ума не трогать купеческую застройку, и по улочкам даже приятно пройтись.

13.40

Памятник Фрунзе. Неожиданно. По нашей логике, во Владимире должны стоять Владимиры. Владимир Ленин, например. Ну или - Владимир Владимирович…

Памятник Фрунзе во Владимире.Фото: Виктор ГУСЕЙНОВtrue_kpru

- А-а-а, понятно: Фрунзе Михаил Владимирович, – вдруг догадался Гусейнов.

Судя по указателю рядом с памятником Владимировичу, у города четкие приоритеты. На стрелках, растопыренных в разные стороны, было написано: Железнодорожный и автовокзал – 1400 метров, центр города – 1500 метров, Владимирский централ – 1850 метров.

По тонкой иронии Всевышнего, тюрьма стоит между роддомом и кладбищем.Фото: Виктор ГУСЕЙНОВtrue_kpru

И, видимо, для иностранцев, желающих попасть в русскую тюрьму, продублировано Vladimir Central Prison.

14.00

Централ, из которого (к странной гордости местных) никто не сбегал, выглядел даже уютно. По тонкой иронии Всевышнего, он стоит между роддомом и кладбищем.

А в централе, оказывается, интересно посидеть. Минут 15.Фото: Виктор ГУСЕЙНОВtrue_kpru

Видимо, чтоб путь между учреждениями был не таким скорбным – рядом процветает ликеро-водочный завод. “Родился, украл, выпил, в тюрьму”, – гениально просто сказал Витя. И с ворчанием, что “формулировать надо проще, писатель! ” полез на режимную территорию снимать тюрьму.

14.03

И тут над нами что-то заорало. Это была песня “Розовый фламинго”, который “дитя заката”. За исполинскими стенами Владимирского централа гремела настоящая дискотека. Потом выяснилось, что администрация специально этим фламинго мучает воров в законе (основной контингент централа – авторитеты, нарушающие тюремный режим. Сюда их присылают на перевоспитание).

- Это для кого?

- Чем громче радио – тем меньше шансов у зэков перекрикиваться друг с другом, – сказал нам проработавший в централе 20 лет Игорь Валерьевич Закурдаев (он нас забрал в тюрьму чуть позже) и горько покачал головой. - Не понимаю я этих баранов.

- Да воров в законе современных. Молодые, упертые, с Кавказа. Традиций не знают. Упрутся. Чего добиваются?

14.30

Закурдаева мы нашли благодаря маленькой девочке, лепящей снеговика у тюремной стены. Во дворе страшного одноподъездного дома с видом на окна камер и колючую проволоку. (Мы влезли в какую-то дырку в заборе).

Маленькая девочка лепила снеговика у тюремной стены во дворе страшного одноподъездного дома с видом на окна камер и колючую проволоку.Фото: Виктор ГУСЕЙНОВtrue_kpru

Девочка не отвечала на вопросы и смотрела в упор.

- А где твоя мама, девочка? – усугубил ситуацию Гусейнов.

Дом оказался служебным – для сотрудников тюрьмы. Девочка сразу исчезла. Видимо, докладывать маме о сбежавших ворах. К счастью, нас во время заметил и пригрел Игорь Закурдаев со второго этажа. Но, конечно, проверил и переписал документы.

- До Владивостока на электричках? – спокойно кивнул он. – Это сейчас модно.

- Почему?! – обиделись мы.

- У меня тут целая пачка писем от туристов. Например, спрашивают – хотим по Владимирскому тракту в кандалах пройти, и переночевать в централе, можно?

- А нельзя? – вырвалось у меня.

- Во-о-от, видите, – покачал головой тюремщик.

14.40

Игорь Валерьевич не похож на тюремщика. Я видел сотрудников колоний в Потьме (Мордовия). Сталь в глазах. Речь обрывистая (из вежливости пытаются не говорить по тюремной фене, поэтому долго подбирают слова). А Игорь Валерьевич и говорит прекрасно. И не смотрит так, что хочется спрятать руки за спину.

Игорь Валерьевич Закурдаев не похож на тюремщика. Говорит не на фене и играет в театре.Фото: Виктор ГУСЕЙНОВtrue_kpru

- Профессиональная деформация, – кивает Закурдаев. - А что вы хотите – на работе говоришь о тюрьме, дома – о тюрьме. Потом выпивка, срывы, психиатрическая клиника. Всякое бывает. Но я спасаюсь театром.

- Чем, простите? – ну, ослышался, конечно.

- Играю в городском театре, – пожимает плечами тюремщик. - Небольшие роли. Зато очень давно. Без театра себя не представляю.

А в централе, оказывается, интересно посидеть. Минут 15. Оказывается, кто здесь только не побывал – сначала революционеры (Фрунзе в централе сидел – поэтому и стоит памятником), потом враги революционеров, потом репрессированные Сталиным, потом Василий Сталин…

- У нас сейчас места есть, - подмигивает наш добрый тюремщик. - Суды смягчились, стали практиковать домашний арест, другие виды наказаний без лишения свободы… Мы вдруг почувствовали, что в тюрьме хорошо. Но пора и честь знать. Да и на электричку уже опаздывали.

- Новых политических ждете? – пошутил я на прощание.

- Нет такой статьи, – пожал плечами Закурдаев. И успокоил. - У нас в централе люди нормально сидят, не как в кино показывают – подвалы, казематы. У нас даже краска на стенах теплых, уютных тонов. Так что приезжайте еще.

- Лучше вы к нам!!! – хором гаркнули мы с Гусейновым.

И запрыгнули в электричку. Следующий городок - Вязники.

Впереди - как минимум 23 дня на электричках до Владивостока.

16.40

- Все, мы влипли, – объявляет Гусейнов.

Он обожает читать восторженные комментарии читателей. Например «это же моя мечта! », «бедные! », «отличное фото! » или «теплые трусы взяли с собой? ».

За окном - метель.Фото: Виктор ГУСЕЙНОВtrue_kpru

В ответ Витя фотографирует замерзшие двери в тамбуре, и торопливо возвращается в теплый вагон, чтобы подкинуть в интернет еще угля.

Для накала жалости в комментариях Витя публикует вот такие фото.Фото: Виктор ГУСЕЙНОВtrue_kpru

Но тут что-то пошло не так.

- Все. Кончилась наша спокойная жизнь, – объявляет Гусейнов, - Они ждут, когда ты влипнешь в историю. У нас же, блин, героическая экспедиция! Ни одной мало мальской катастрофы или мордобития. Читатели недовольны.

Вот, черт… А что поделать.

Оглядываюсь.

Но вагон как назло забит школьниками и бабушками, потому вагонные разговоры - о сексе и лекарствах.

«Вот звонит вечно не вовремя, окаянный! » - отвлеклась от разговоров о пластырях (господи, как же страшно слышать это 2 часа подряд!!! ) соседка-бабуля и нервно выключает телефон. – Опять муж - (передразнивает) как села в поезд, дорогая? Как здоровье? Тьфу! Звонит вечно не вовремя!

- Дура, это любовь! – хихикают беззубые подруги.

Старшеклассники орут, как дети. Все на низком старте - ждут контролера. Вспоминают какую-то особо удавшуюся пьянку, травят сальные анекдоты. Половину из которых я знаю со школы.

Ничего не меняется! Точно такими были мы 25 (вот же блин! ) лет назад. И такими как эти старики будем лет через 30… Вот она – настоящая катастрофа, Вить.

17.00

Позвонили добрые читатели. Зовут в баньку в Перми. И пирожки на промежуточной станции. Витя расцвел. Все-таки ценят.

17.10

Окрыленный Витя предлагает не бриться всю дорогу. По его мнению, мы обязаны выглядеть романтично аля-Конюхов. Гусейнов, судя по лицу, решение принял недели две назад.

17.50

Идиллия продолжается. Новехонький стекло-бетонный вокзал Вязников (кстати, вокзалы пока попадаются исключительно свежеслепленные). Любуемся. Объявлением на стенде – «В связи с распоряжением президента ОАО «РЖД» О. В. Белозерова 2016 год объявлен годом пассажира».

Вспомнили о нас, русском пассажире, наконец-то!!!

На вокзале мемориальная табличка. Оказывается, здесь, в Вязниках, впервые в России билетером стала женщина. 10 апреля 1863 года. Ольга Степановна Кнушевицкая.

Думаю, именно здесь с почестями обязаны похоронить последнего билетера-мужика (к тому, кстати, и идет). Для симметрии.

18.30

Вязники. Предательство. Удар под дых. Гусейнов обескуражен. Он раз уже третий спрашивает – где тут можно поесть? И не верит своим европейским ушам. Единственное кафе закрыто…

В городе тысяч 30 населения, но люди живут так бедно, что дешевле поесть дома. Зарплаты в бывшем центре текстильной промышленности колеблются около 10 тысяч – работают небольшие заводики, выпускающие пластиковые трубы, автомобильную электрику. Есть еще французская фабрика приправ, но людям платят гроши, и те бегут в Нижний.

- Кризис, наверное, – курим с мужичком у вокзала.

Смеется.

Говорит, кризис России не страшен.

За уборку снега на перроне платят 3, 5 тысячи в месяц. Зато, когда снега нет, можно на диване лежать. Хорошо! Фото: Виктор ГУСЕЙНОВtrue_kpru

- И раньше хорошо не жили, - усмехался мужичок. - А коль не жили, так и неча начинать!

Сам то он перрон чистит. За 3500 рублей в месяц. Зато, говорит, если снега нет – лежишь дома. Хорррошо!

19.00

Муниципальная гостиница (спим мы обычно в привокзальных гостиницах, если электричка не в 2 ночи или 4 утра) из удобств имеет лишь чайник.

Администратор гостиницы в Вязниках и ее кот.Фото: Виктор ГУСЕЙНОВtrue_kpru

Люди здесь по вечерам идут или в магазин, или в церковь. А ты бродишь-бродишь по темному городку и ловишь волну Вязников…

Москвичи не понимают нас, провинциалов (сам-то я из Саранска). Много дурной энергии в москвичах.

А ты бредешь себе тихо по аллее у Вечного огня, потом идешь в церковь. Здесь собираются чуть ли не полгорода… Оглядываются с любопытством – чужие! Дети тихо играют в храме. Бабушки дремлют на лавочках.

Местные вечером идут кто в магазин, кто в церковь.Фото: Виктор ГУСЕЙНОВtrue_kpru

Ты постоишь. И потихоньку домой. К телевизору. Несколько программ. Почему-то оставляешь «Поле чудес». Или найдешь песню на стихи уроженца Вязников поэта Алексея Фатьянова:

«Первым делом, первым делом самолеты,

Ну а девушки? А девушки – потом! »

И никакой суеты.

Есть древняя легенда – злой князь по имени Кий во время охоты увяз в местном болоте. Весь город собрался, чтоб посмотреть, как тонет Кий. И под крики «Вязни, Кий! » князь и утоп. После чего и получились Вязники.

С тех времен, наверное, город и не выносит зловредной суеты.

Скромный вокзальный завтрак - и на новую электричку.Фото: Виктор ГУСЕЙНОВtrue_kpru

Приехал сюда как-то артист Панин и разгромил местный ресторан к чертовой матери, попробовав лапшу с мясом. Стаканом разбил дорогое зеркало за 10 тысяч рублей, решительно вместе с кием войдя в местные легенды.

И сгинул ресторан, не совладав с таким ущербом. А городу и хорошо. Зачем он ему?

День третий

13.00

Прибыли в Нижний Новгород. 4 ноября. Как раз отсюда Минин и Пожарский и пошли на дурную Москву с ее поляками.

Нижний Новгород наших путешественников встретил празднично.Фото: Виктор ГУСЕЙНОВtrue_kpru

Крестный ход идет по улицам. У верующих решительные лица. Словно опять нижегородцы на Москву пошли…

Праздничный крестный ход.Фото: Виктор ГУСЕЙНОВtrue_kpru

“Каменный овраг. Следующая остановка – Безводная» - сказал уже родной голос из динамиков.

Витя впервые спросил - какой день недели?

Господи, прошло всего два дня…

14.25

И тут мужик ветлужский вдруг говорит: «Одна радость у нас – поедешь к Светлояру, окунешься - и как новенький». Я, говорит, в эту мистику, конечно, не верю, но что-то в Светлояре есть…

Тут я бью себя по лбу! Ааа! Как же я забыл!

- Интересно! – кричу шифровку Гусейнову, уже доковылявшему до кассы.

- Что?

- Китеж-град! Рядом великий Китеж!

15.40

Мы у знаменитого озера, в котором, по легендам, Господь спрятал от татаро-монголов праведный город. Где, если прислушаться, из-под воды слышится звон колоколов.

Легендарное озеро. Вода пока ещё не замёрзла...Фото: Виктор ГУСЕЙНОВtrue_kpru

Да, сюда приезжала экспедиция, ученые вытащили из ила лишь один гнилой сруб…

Скажете - легенда.

А я стоял у часовни и смотрел на озеро (от хронического недосыпа я все рано не опишу то, что видел - смотрите фотографии Гусейнова). И думал – слава Богу, что мы поехали зимой. Когда нет сотен верующих, идущих три обязательных мистических круга вокруг Китежа. Нет туристов.

Паломники в березовом лесу.Фото: Виктор ГУСЕЙНОВtrue_kpru

И главное – ты можешь вслушаться. Звонят ли колокола…

И ты думаешь – а если это всего лишь глубокий сон. И на самом деле я лежу на стекле вагонного окна по пути в Урень. И через пять минут Гусейнов стукнет мне в плечо и замычит – пошли. И мы снова вывалимся в мороз.

Зимой туристов в окрестностях Китежа встретишь нечасто.Фото: Виктор ГУСЕЙНОВtrue_kpru

Но до Урени есть пара минут. И я вместе с парочкой православных смотрю на камень с небольшим углублением в середине. След маленькой ступни Богородицы.

Местная святыня - " След маленькой ступни Богородицы." Фото: Виктор ГУСЕЙНОВtrue_kpru

Опять легенда, да?

Эти двое истово молятся, расчищая ладонями на камне снег, а я стою и завороженно смотрю, как язычник на костер.

Неужели сон?

- Пошли, – мычит Гусейнов. – Пора на вокзал. Полтора часа до электрички.

Владимир Ворсобин за изучением местных достопримечательностей.Фото: Виктор ГУСЕЙНОВtrue_kpru

16.30

Проезжаем мимо заброшенной воинской части… Многоэтажные дома с выбитыми окнами.

Местные называют ее ласково: «Наше Алеппо».

Моя возвышенная мечтательность сменяется гневом.

- К вам едут тысячи паломников, туристов, – ругаю я местного водителя-лезгина, переехавшего сюда из Нижнего Тагила. – В другом месте Ветлужская бы расцвела. Здесь же на туристах зарабатывают?

- Зарабатывают деньги, – согласился лезгин. - И увозят. Не любят люди нашей земле деньги доверять.

Нашей?

Лезгин приехал из Баку в Россию давно. Воспитал двух сыновей, один трудится в Нижнем эвакуарщиком, другой поступил в институт. Язык свой подзабыл, дети его и не знали никогда. Любит Азербайджан, дружит с местными армянами: «Даже если война в Карабахе – армяне с азербайджанцами будут жить здесь мирно, политика это все! ". И считает себя «почти русским».

И таких у святого русского озера полгорода.

Российская нация.

Водитель: " Не любят люди нашей земле деньги доверять." Фото: Виктор ГУСЕЙНОВtrue_kpru

18.50

Станция Ежиха. Одинокая бабушка на полустанке с улыбкой машет нам и крестит через окно электрички.

- Бабушка знает то, чего вы не знаете, – пришло сообщение от читателя Гусейнову, живущему в соцсетях. Пришлось плевать через плечо.

Все, завязываем с мистикой.

20.00

На телефон, который мы указали на сайте, прислали смс из Иерусалима.

Иерусалим с нами.

Потом позвонили читатели из Перми и Нижнего Новгорода. Предложили между электричками устроить нам, скитальцам, баню с пивом и рулькой.

Святые люди!

Потом пришло сообщение от врача «скорой помощи». Пишет – звоните, если что. Проконсультирую. Все-таки нужен в экспедиции доктор.

Потом коротко написали из станции Тайга – дескать, очень вас ждем. Что-то срочное с НЛО.

Все-таки Россия удивительная страна. И большая.

До Владивостока еще примерно 20 дней.

21.30

Эстетическая удача. В дальнем конце вагона Витя заприметил симпатичную девушку. Попытался было снять (фотографически) мисс электрички «Урень-Шахунья» (уже тысячу километров Витя вынашивает идею федерального конкурса «Мисс электричка»). Но вдруг посуровел. Зачехлил камеру.

- Ей меньше 18-ти, значит, только с разрешения родителей, – говорит. – Да и папа у нее того…

Девушка из местной аристократии. Принцесса Шахуньи. Дочь главы полиции. В маленьких городках этот пост посильнее мэра будет. Девушка с друзьями каталась в Нижний и возвращается одна в ночи.

- Как это вас папа отпустил? – удивляюсь.

- Ну а что со мной случится? – пожимает плечами.

Бесстрашный возраст. Говорит, почти весь ее выпускной класс уезжает из Шахуньи – нет работы. Что жить в Шахунье можно – есть кинотеатр, кафе, даже клуб. И должность хорошую ей, конечно, найдут. Но есть мечта. Питер. А лучше (глаза вспыхивают) в Москву.

Перед посадкой на очередную электричку.Фото: Виктор ГУСЕЙНОВtrue_kpru

23.15

Ночуем в Шахунье. На вокзале комната отдыха есть, но ее администратор куда-то пропал. К счастью, находим маленькую холодную гостиничку. По пути таксист рассказывает, что вокруг пилят лес. Нет здесь другого бизнеса.

Журналисты " КП" в гостинице.Фото: Виктор ГУСЕЙНОВtrue_kpru

10.15

Кировская область. Пересекаем границу Вятского края. О Кирове рвется писать Витя. Он изумлен. Сначала его удивило, что мы вообще оказались в Вятке.

- Мы должны быть в Кирове! – испугался он.

- Витя, крепись, мы еще и в Хлынове.

Отдаю очарованному Гусейнову компьютер.

11.00 (пишет уже Гусейнов)

Тут я узнал две вещи: экс-губернатор Белых сидит, а вятский певец Шура заявил, что за 20 лет в городе ничего не изменилось. Посмотрел сайт Шуры.

- А он зубы, что ли, вставил? – спрашиваю администратора комнаты матери и ребёнка. Мы с Ворсобиным между электричками поселились на вокзале Кирова, ожесточенно споря – кто из нас мать.

- Ага, - отвечает администратор. - Шура что-то скучный стал. Без зубов был веселее.

- Так в чем проблема? – говорю. - Один меткий удар, и артист снова популярен! (Фирменный Витин юмор – комментарий Ворсобина).

Виды Кирова.Фото: Виктор ГУСЕЙНОВtrue_kpru

Итак, вятский анекдот. После ареста губернатора Белыха новый, конечно же, все свалил на старого – дескать, тот все прошляпил и дороги испортил. Местные утверждают, что сам Валуев, когда приезжал бардовский фестиваль послушать, фотографировался с вятскими ямами как с главной городской достопримечательностью. Причем в одну из них - по легенде - залез весь. И вот, в качестве приветственного подарка подданным губернатор распорядился отремонтировать проспект Строителей. А проспект этот – всеобщая городская боль. Асфальт разворочен. Танкодром. Киров, конечно, обрадовался. Да вот беда – в городе два проспекта Строителей. Это местного губера и подвело. Помните “Иронию судьбы”? Или монолог Задорнова о “Втором девятом вагоне”? Во-о-от. Не знаю, как народ и власть друг друга недопоняли. Но власти отремонтировали не тот проспект Строителей…

Второй анекдот.

- Смотри, - показывает мне вятский знакомый Иван на телефоне видео с местного интернет-форума. Рабочие кладут асфальт прямо на снег.

- Это когда было? - спрашиваю.

- Почему было? Они и сейчас кладут.

Едем туда. Действительно. На Преображенском проспекте рабочие покрывают снег асфальтом. Достаю камеру.

На Преображенском проспекте Кирова рабочие кладут асфальт прямо на снег.Фото: Виктор ГУСЕЙНОВtrue_kpru

- Не снимать тут! - бежит злой кавказец с лопатой.

- Тебя вообще кто прислал? - кричит он.

- Владимир Владимирович, - спокойно отвечаю ему, не уточняя, что это Ворсобин.

- Сам? - мужик меняется в лице.

- Ты понимаешь, - тут сзади походит другой кавказец. - Мы тут все по закону делаем. До 15 ноября по нормативам можно.

Ты, мол, у своего Владимира Владимировича спроси - почему такие нормативы утверждают и такие тендеры проводят. Снова пытаюсь снять видео, опять бежит этот гад с лопатой...

- Ты ща со мной тут поговоришь! – заорал на рабочего Иван. И усмирив его, хлопнул меня по плечу. - Очень здорово будет, если ты про наши дороги напишешь! Вдруг поможет.

21.30 (пишет опять Ворсобин)

Чем дальше на восток, тем забавнее красят волосы женщины. Видел розовых бабушек и черно-желтых, огненно-рыжих тетушек… Феминист Гусейнов ругается, говорит: такие наблюдения оскорбляют женщин. Что я встал на скользкий путь. Ладно, молчу.

22.03

Вокзал на станции " Балезино".Фото: Виктор ГУСЕЙНОВtrue_kpru

Удмуртия. Станция с болезненным названием Балезино. Рекорд. Никогда в жизни я не встречал трех обкуренных за несколько минут. Один паренек подошел, попросил закурить. Другой подошел, попросил покурить. И третий, с рюкзачком, вышел из-за угла и, глядя сквозь нас, спросил: «Откуда вы? ».

- Москва...

На станции " Балезино".Фото: Виктор ГУСЕЙНОВtrue_kpru

Витя отдал наркоману сигарету. Это был пропуск в Балезино. Поужинали в гостинице за 53 рубля. «Бомж-пакет» с пюре, сухарики, лимонад. Подъем в 3.45 утра.

Наркоман на станции Балезино.Фото: Виктор ГУСЕЙНОВtrue_kpru

5.30

Едем по Удмуртии. Это видно по скуластым лицам. Удмуртия – часть великой невидимой Финно-Угрии. Местные очень похожи на мою родную эрзю-мокшу (Мордовия - ред.). Говор знакомый. И вкусные шаньги с картошкой, очень похожие на мордовский панджакай. Витю по пути в Пермь накормила добрая соседка-удмуртка. Чувствительный Гусейнов снова забирает у меня компьютер.

Добрая соседка поделилась с журналистами вкусной выпечкой.Фото: Виктор ГУСЕЙНОВtrue_kpru

6.40 (пишет Гусейнов)

Светлана Викторовна в третий день своего законного отпуска отправилась к детишкам в Пермь из небольшого удмуртского посёлка Кез. В электричке " Балезино-Пермь 2" она сидела и вязала варежки для своего младшего 12-летнего сына.

- Это вы за день столько связали? - спрашиваю.

- Да вы что, вяжу вот в дороге и дома, когда отдохнуть сажусь.

- И часто такое получается?

Светлана Викторовна рассказывает мне, что работает в колхозе, а дома у них своё хозяйство - большой огород и скот.

- Как же без скотины своей в деревне? - подытоживает она.

- Про политику спроси, - шепчет мне Володя.

- Вы вот Чечню видели, как отстроили? Грозный весь в руинах был, а сейчас - красота какая! А мальчишкам нашим, которые там воевали, копейки платят... Вот почему так? - говорит Светлана Викторовна.

Ну а что ещё может волновать в политике деревенского жителя, который все своими руками делает?

- А можно вас угостить? - достаёт она из сумки булочку. - Это шаньга с мясом, свежая, из печи.

И вроде просто холодная булочка с мясом, но уплетаем быстро - вкусная! Не знаю, может просто сказывается то, что все ингредиенты в ней из своего хозяйства, но, скорее, секрет в том, что, как и варежки для сына, эту шаньгу Светлана Викторовна сделала с любовью.

(Гусейнов настаивает, что этот текст прекрасен – и если я вырежу хоть что-нибудь, он выступит против цензуры похлеще Райкина. Ладно. Лирик, блин... - Ворсобин).

Владимир Ворсобин в поезде.Фото: Виктор ГУСЕЙНОВtrue_kpru

08.34

Пермь. Первая в моей жизни встреча с читателями. Они уже два дня предупреждали нас: готовьтесь, встретим. Мы сошли с вагона. Оглянулись.

- Вот и они, – только и успел сказать Витя.

И нас накрыло гостеприимством.

- Я же сказал – это они! – кричал читатель Андрей Куляпин, пытаясь оторвать от Гусейнова руку.

- Таак, сразу в баню! – командовал Александр Городилов, параллельно общаясь с женой. – Дрова подкинула? Ага. Борщ? Понятно. Подожди – а рулька? Угу. Когда электричка? - это уже нам. - Успеем. Не успеем – так через недельку поедете, да? Ну скажите – да! Нет? Ха-ха, шучу… Я вам покажу баню по-городиловски! Серега! - в трубку. - Они приехали! Ну, да те самые... э-э-э, - хитро глядя на нас, наконец, подбирает слово. - Смельчаки, во! Подъезжай, быстро, мало времени! - нам. - Ну вы, блин, даете! Эта ваша затея - моя давняя мечта! Молодцы, черти. Все. Пошли.

На станции " Шаля".Фото: Виктор ГУСЕЙНОВtrue_kpru

И понесла нас читательская волна куда-то в Пермь.

- Как бы это… - тихо поделился опасениями Гусейнов.

- Прорвемся, – неуверенно пожимаю плечами.

- А для начала, - провозгласил Городилов. - В магазин!

ВОПРОС ДНЯ