Положения классического психихоанализа. Бессознательное

филогенетическому «возрасту», соотношению с сознанием.

Классификация бессознательных реакций психики человека:

1. Предсознание — неосознаваемые механизмы жизнедеятельности, которые сформировались в филогенезе до появления сознания, а в онтогенезе представляют собой, как правило, наиболее удалённые от фокуса сознания пласты психики, так сказать структурное бессознательное. К нему относятся:

· неосознаваемые автоматизмы поведения (безусловно-рефлек-торные действия вроде ходьбы, работы органов чувств, прочих телодвижений; условно-рефлекторные действия наподобие навыков плавания, езды на велосипеде, игры на музыкальных инструментах, чтения и т.п.);

· стихийно формирующиеся установки (термин психолога Д.Н. Узнадзе) — предварительная готовность организма к совершению определенных действий в определенных ситуациях под влиянием прошлого опыта; способности к опережающего отражению действительности (так в незнакомой обстановке индивид поневоле мобилизуется ввиду возможной опасности, появляется чувство тревожности или страха, тогда как празднику предшествует некая эйфория; и т.п.);

· внешнее и внутреннее выражения эмоций (непроизвольные биохимические реакции организма, мимика и жесты, т.п. ответы на достаточно сильные раздражители среды обитания).

2. Подсознание — неосознаваемые побудители сознательных поступков. Эти компоненты психики возникают одновременно с сознанием, но вытесняются из его области в сферу бессознательного, ее ближние к сознанию пласты и оттуда косвенно, через барьеры сознания воздействуют (часто искаженно) на поведение индивида. Поэтому эти компоненты бессознательной психики носят функциональный или же динамичный характер, могут быть загнаны глубже в бессознательное, а могут быть так или иначе осознаны, особенно с помощью врача, вообще близкого и чуткого человека.

К области подсознательного относятся различные нервные расстройства — психопатические комплексы и неврозы личности, возникшие под влиянием межличностных конфликтов, других жизненных затруднений.

3. Над- или же сверхсознание (термин К.С. Станиславского, заимствованный им из мистической философии) — интуитивные решения сложных проблем практики, науки и искусства. Это наиболее творческое выражение внесознательной психики, ее основной вклад в самореализацию личности, в культуру человечества.

Как видно, роль бессознательного в психике не менее значима, нежели сознания. Благодаря возможностям бессознательного уменьшается нагрузка на сознание, высвобождается пространство души для сознательного творчества. Кроме того, именно бессознательное первым принимает на себя вызовы и удары среды, давая сознанию возможность подготовиться к решению сложных и неприятных проблем. Вместе с тем, между сознанием и бессознательным рано или поздно, чаще или реже возникают конфликты, обострение которых составляет особый класс нервных заболеваний.

Первой и до сих пор основной теорией бессознательной психики и методом врачевания вызванных ею недугов стал психоанализ в медицине, фрейдизм в психологии и философии.

Зигмунд Фрейд (1856–1939) — выдающийся австрийский врач, психолог и философ. Родился в небогатой еврейской семье во Фрейберге (Австро-Венгрия; ныне Пршибор, Чехия). В 1860 г. семья Фрейда перебралась в столицу — Вену, где будущий ученый прожил большую часть своей жизни. Закончил медицинский факультет Венского университета. В годы учебы был активным членом добровольного объединения студентов — «Союза по изучению истории, политики и философии». Мечтал о карьере научного работника в области экспериментальной биологии, но необходимость помогать обнищавшей семье заставила его стать практикующим врачом-психотерапевтом. Много занимался самообразованием, изучал историю культуры разных стран и эпох, многие отрасли естествознания, знал несколько языков (немецкий, идиш, иврит, английский, французский, латынь и древнегреческий). Как видно, именно сочетание научно-теоретических интересов, книжных знаний и богатого клинического опыта борьбы с неврозами пациентов помогли Фрейду сделать его выдающиеся открытия в психологии и психиатрии.

Исходный пункт развития фрейдизма состоял в открытии функционального бессознательного. Фрейд как врач работал прежде всего со случаями женской истерии. Она выражалась, как правило, в потере чувствительности отдельных участков тела; фобиях — навязчивых состояниях, ночных кошмарах, бессоннице; спазмах сосудов и т.п. симптомах. Этот класс психических расстройств — неврозы — не обнаружил анатомо-физиологи-ческих и биохимических причин. По сути дела, это были серьёзные расстройства психики при совершенно здоровом до такого расстройства организме. Соответственно, подобные болезни не поддавались ни медикаментозному лечению, ни физиотерапии. Фрейд в роли начинающего врача перепробовал все возможные средства врачевания вплоть до микродоз наркотиков (кокаина) и гипноза, но радикального эффекта при врачевании неврозов они не давали. Напротив, метод гипноза порой усугублял страдания пациентов, так как их реакции в состоянии глубокого торможения сознания не всегда поддавались контролю и прогнозу врача.

Предшественники З. Фрейда помогли ему понять истинную природу неврозов и пути борьбы с ними.

Великий французский врач Ж.-М. Шарко (1825–1893) убедительно показал, что причины истерии и многих других нервных болезней не физические, но психические — душевные потрясения, которые он настойчиво стремился лечить гипнозом. Под влиянием стажировки в клинике Шарко Фрейд, по его признанию, наконец «освободился от пут физиологии» при объяснении природы неврозов.

И. Бернгейм (1837–1919), соотечественник и конкурент Шарко, дополнил практикуемое тем внушение загипнотизированному пациенту внушением в состоянии бодрствования. Его врачебный опыт вывел Фрейда на путь лечения нервных болезней путем общения пациента со специально подготовленным врачом. На одном из сеансов гипноза у Бернгейма Фрейд обратил внимание, что пациентка, которой врач внушил после вывода из гипнотического транса взять в прихожей и открыть зонтик, сделала это, объясняя свои действия желанием проверить, ей ли принадлежит этот зонтик. Тогда Фрейду стало ясно, что человек нередко не догадывается об истинных причинах своего поведения (в описанном случае — команда врача-гипнотизера), но придумывает подходящие, приличные мотивы (механизм рационализации бессознательных мотивов).

И. Брейер (1842–1925) — австрийский врач и психолог, учитель, друг, коллега и соавтор Фрейда в его первых исследованиях. Именно он обратил внимание Фрейда на то, что скрытой причиной многих болезней психики являются проблемы сексуальной жизни пациента, о которых он сам может не догадываться.

В 1880 г. Брейер начал лечение очередной пациентки, страдающей истерией — Анны О. с помощью гипноза. Рассказы Брейера в 1882 г. о перипетиях ее лечения навели Фрейда на открытие исходных положений его теории психоанализа. Потеряв в возрасте 21 года любимого отца, эта девушка заболела тяжелой формой истерии (расстройства речи и зрения, частичный паралич конечностей, нарушения кожной чувствительности). Повреждение психики дошло у этой пациентки до раздвоения личности: переход от одной личности к другой сопровождался у Анны О. случаями самогипноза, при которых она рассказывала сама себе о происхождении болезненных симптомов. Узнав об этом, Брейер начал применять к ней гипноз, чтобы она рассказывала про обстоятельства заболевания ему. Тогда выяснилось, что у Анны О. возникла сильная привязанность к врачу и угроза прекращения им лечения вызвала у нее резкое обострение болезни, при котором она имитировала сцену родов как завершение мнимой беременности. «Выплеснув» на врача свои страхи и переживания, пациентка испытывала заметное облегчение. Брейер назвал этот способ терапии катарсисом (греч. «очищение» души при сильном эмоциональном переживании), но отказался от дальнейшего лечения ввиду непредсказуемого поведения больной и протестов собственной жены, ревновавшей его к этой пациентке.

Механизм переноса болезненных комплексов невротика на врача-собеседника был переосмыслен и применен Фрейдом под названием психоанализа. Суть нового метода лечения нервных болезней состояла в следующем. От врача-психоаналитика требовалось в обстановке полного доверия выслушать своего рода исповедь пациента и помочь ему осознать истинные причины, травмировавшие его психику. Т.е. изменить границу сознания так, чтобы она захватила нужный фрагмент бессознательного, высветила его и, тем самым, оказались поняты настоящие причины психической травмы. Переоценка с помощью врача истинных причин невроза выступила единственным путем его исцеления. Метод настояния, успешно примененный Фрейдом-врачом, состоял в том, чтобы принудить пациента-невротика вспомнить и воспроизвести в речи травматические факторы и ситуации его прошлой биографии. Высвобождение «подавленных мыслей» и «травмирующих переживаний» из плена бессознательного излечивало или, по крайней мере, облегчало невротические симптомы.

Психоанализ, таким образом, выступил терапией травмированной памяти, врачеванием души, чьи неосознанные повреждения терзают тело. Опубликованная в 1895 г. совместная работа Брейера и Фрейда «Исследование истерии» означала рождение новой отрасли медицины — психоаналитической. В дальнейшем Фрейд распространил положения своего психоанализа на душу и поведение здорового человека, а в конце концов обобщил их до уровня движущих сил культурного развития общества.

Структура человеческой психики по З. Фрейду включает в себя три основных уровня-подсистемы:

Ego — “Я”, т.е. индивидуальное сознание человека, все его мысли, чувства, планы и воспоминания; эта — центральная в большинстве случаев поведения часть души действует по принципу реальности, руководствуясь инстинктом самосохранения;

Super-ego — «Сверх–Я», т.е. своего рода надсознание, представляющее собой коллективный опыт тех общностей, куда включен данная личность (семьи, профессии, сословия, этноса, конфессии и т.д.); эта часть психики формируется под влиянием норм и принципов религии (грех), морали (совесть), политики и права (обязанность, долг) и других областей духовной культуры общества; для нее главное — принцип долга, отступления от которого порождают чувство вины; сверхсознание образует своего рода защитный барьер между душой личности и всеми впечатлениями реальности; причем те из них, которые противоречат воспринятыми человеком заповедям добра и зла, приличного и безобразного, не пропускаются через этот барьер в сознание, а вытесняются в следующую часть психики;

Id — «Оно», т.е. бессознательное в психике человека, которое управляется врожденными инстинктами, биологическими влечениями индивида; на первое место среди этих влечений Фрейд ставил половую любовь (Эрос), а на второе — страх смерти, чьей оборотной стороной выступает агрессивность (Танатос); с этой своей стороны психика подвластна принципу удовольствия, она не сдерживается ни разумом, ни моралью; зажатое между Я и Сверх-Я, бессознательное напоминает бурлящий котел, с которого бешеным давлением пара (влечением инстинктов) периодически срывает тяжелую крышку (неврозы, аффекты, стрессы).

Пути разрешения душевного конфликта между над- и подсознанием разнообразны и дополняют друг друга. По Фрейду, есть несколько возможностей преодолеть неизбежные в принципе противоречия названных частей психики. В биографии каждого человека эти варианты так или иначе присутствуют, чередуясь и сочетаясь друг с другом.

1. Непроизвольное вытеснение травмирующей психику по причине запретов Super-ego информации в область бессознательного; на определенном возможностями темперамента этапе переполнения бессознательного вытесненными комплексами душевный конфликт предстает как невроз — функциональное расстройство психики в той или иной степени. С невротическим повреждением душа выходит из столкновения идеалов личности с реальной действительностью, в особенности при борьбе полового влечения (либидо) и чувства самосохранения.

Примеры неврозов встречаются нам на каждом шагу — в легкой форме ими страдают люди, которые, например, начав говорить, всё убыстряют темп речи и никак не могут остановиться; разговаривают сами с собой вслух во время ходьбы; обращаются с разговором к незнакомым людям как к хорошо знакомым; никак не могут выкинуть из головы навязчивую идею; переживают постоянную тревожность; т.п. комплексы. Главные формы неврозов — истерия, неврастения, невроз навязчивых состояний и психастения. Однако чаще всего невротические симптомы дают о себе знать в стертом виде, когда человек какое-то время балансирует на грани психического здоровья и невроза.

Основные причины неврозов:

· вынужденный отказ от удовлетворения половых и прочих биологических потребностей;

· фиксация внимания на этих лишениях;

· склонность к конфликтам с окружающими.

Во многом от самого человека, его здравого смысла и самообладания зависит, выдержит ли он давление реальности или же придумает себе вымышленную реальность невроза, а в крайних случаях вообще отгородится от реальной жизни (в этом случае невроз уже переходит в психоз). По Фрейду, «невроз не отрицает реальности, он только ничего не хочет знать о ней; психоз же отрицает ее и пытается заменить» в собственном воображении реальность на беспочвенные фантазии. В этом смысле «невроз заменяет в наше время монастырь, в который обычно удалялись все те, кто разочаровался в жизни, чувствовали себя слишком слабыми для жизни».

2. Регрессия как защитный механизм поведения означает уход личности на более примитивный по сравнению с ее возможностями уровень мышления и деятельности. Распространенными проявлениями регрессии выступают алкоголизм, табакокурение, неоправданная агрессивность в мирных ситуациях, переедание, порнография, наркомания и т.п. формы возврата к прямолинейному удовлетворению животных инстинктов.

3. Сублимация — напротив, переключение энергии бессознательного на высшие цели духовного творчества в науке, искусстве, профессии, благоустройстве быта, всякого рода хобби и т.п. социально полезные задачи. По Фрейду, «сублимирование представляет собой переключение сексуального влечения с его непосредственной цели — любимого человека на более отдаленную и более ценную в социальном отношении цель». Способностью к сублимации в принципе обладают все люди, но многие — в незначительной степени. Своего максимума эта способность достигает у представителей творческих профессий — художников, исследователей, менеджеров и т.п. Так, состояние очередной влюбленности у людей искусства выливается в новые художественные произведения (ср. хотя бы сонеты В. Шекспира, обращенные к смуглой леди; болдинскую осень А.С. Пушкина; стихи о прекрасной даме А.А. Блока; т.п. творения).

4. Трансфер, по Фрейду, означает перенос эмоционального отношения пациента к действительно значимым для него людям (родителям, родственникам, половым партнерам) на людей в общем посторонних (учителей, знакомых, сотрудников, героев литературы, кино, телевидения, звезд эстрады и т.п. кумиров толпы; ушедших из жизни близких человека; даже домашних животных; вплоть до предметов-фетишей) или же на врача-психотерапевта по ходу лечения психоанализом. При позитивном трансфере переносятся чувства любви, восхищения, уважения, доверия, привязанности и т.п., а при негативном — страха, ненависти, отвращения, вражды, злобы и т.п. Перенося вытесненные эмоции, бессознательное частично и на время разгружается от их давления на сознание индивида, как бы перекладывает эту ношу на плечи другого человека.

«Перенесение, — утверждал Фрейд, — наступает при всех человеческих отношениях, так же как в отношениях больного к врачу, самопроизвольно; оно повсюду является истинным носителем терапевтического влияния, и оно действует тем сильнее, чем менее мы догадываемся о его наличии».

5. Психоанализ как метод совместного поиска пациентом и врачом-психоаналитиком глубинных причин душевного конфликта у пациента, истинных обстоятельств причиненных тому психических травм. Сеанс психоанализа происходит в кабинете врача, который в комфортной (лежа на кушетке), конфиденциальной обстановке выслушивает искренний рассказ пациента обо всех обстоятельствах его жизни, его тревогах и заботах. Задача врача — догадаться об истоках невроза или невротической угрозы у данного пациента и довести это знание до его разума, с помощью которого тот переоценит свое отношение к проблеме и преодолеет тем самым невротические симптомы.

Основные приемы такого рода психоанализа:

· метод свободных ассоциаций — в ничем не ограниченном речевом потоке пациента тот высказывает всё, что приходит ему в голову; его слушатель-психотерапевт выбирает из речи пациента такие слова, которыми он невольно проговаривается об истинных причинах своей тревоги или заболевания;

· толкование сновидений, которые Фрейд считал символами вытесненных желаний индивида; универсальным прототипом невроза, общим для здоровых и больных неврозом людей; в этом плане Фрейд делил сны на а) выразители желания; б) страшные; в) ожидания наказания. По его мнению, во сне снимается барьер, отделяющий бессознательное от остальной психики и, вспомнив сон наяву поподробнее, можно многое понять о содержании бессознательного в душе пациента. Одни сны выражают желания и тревоги человека напрямую, как бы продолжая реальность в виде своеобразного театра галлюцинаций (т.е. снятся знакомые спящему люди и ситуации, так что общение с ними как бы продолжается во сне). Другие (у взрослых людей они бывают гораздо чаще) выражают вытесненные желания в замаскированном, символическом виде. Задача психоаналитика — вместе с пациентом дешифровать такие сны и тем самым диагносцировать травматические обстоятельства душевного расстройства;

· расшифровка ошибочных действий, причины которых кроются в подсознании, его болезненных симптомах — уловить эти причины старается врач-психоаналитик; имеются в виду разного рода оговорки, описки, очитки, ослышки, забывание, затеривание, запрятывание и ошибки-заблуждения (например, неузнавание знакомых людей и наоборот); общим мотивом такого рода симптоматических ошибок Фред считал «тенденцию избегать неприятных чувств в связи с воспоминаниями или другими психическими актами, психическое бегство от неприятного». Так, чего-то опасающийся председатель собрания, выходя на трибуну в его начале, неожиданно объявляет собрание закрытым; на траурной церемонии тревожащийся и за свою жизнь оратор скажет по адресу покойного «До свиданья! »

Кроме явных ошибок, к числу того же рода мелких симптомов бессознательного относятся случайные или симптоматические действия (те или иные манипуляции с одеждой, частями тела, предметами и т.п., например — жевание жвачки, использование экстравагантных аксессуаров одежды, макияжа, украшений, татуировки, жаргонных, нецензурных выражений молодежью часто выдает ее стеснительность, неудовлетворенные пока претензии). На вид случайные, такого высказывания или шаги являются, по Фрейду, «вполне мотивированными и детерминированными, причем мотивы скрыты от сознания». Как писал Владислав Ходасевич:

Перешагни, перескочи,

Перелети, пере- что хочешь –

Но вырвись: камнем из пращи,

Звездой, сорвавшейся в ночи...

Сам затерял — теперь ищи...

Бог знает, что себе бормочешь,

Ища пенсне или ключи.

 

6. Любовь как нормальные отношения мужчины и женщины, при том условии, желательно, когда их союз не вредит их судьбе, не обездоливает никого среди их близких (прежде всего детей).

Впрочем, всесторонняя гармония в любви достижима редко; скорее, в виде исключения. Именно психоанализ помогает понять закономерность соответствующих сложностей. Фрейда считают отцом сексуальной революции XX века. Не стоит видеть в ней только полного падения нравов, однозначного кризиса семьи, окончательной деградации морали. Скорее, фрейдизм всего лишь поставил довольно точный диагноз новому этапу развития общественных отношений; преодолел устаревшие представления о половой любви как грехе, покончил с мифом о сексуальности как проклятии рода человеческого. Фрейд не только декларировал, но и теоретически обосновал половую любовь как необходимое условие человеческого счастья, гармонии и здоровья в межличностных отношениях.

В этой связи здесь уместно остановиться на феномене любви мужчины и женщины несколько подробнее, причём не только с психоаналитической точки зрения.

В качестве иллюстрации некоторых сторон сказанного о любви сошлюсь на фильм французского режиссёра Патриса Шеро «Близость» (2000; три высших приза на кинофестивале в Берлине в 2001 г.; в русском прокате шёл под менее точным переводом-названием «Интим»). Это экранизация двух рассказов Ханифа Курейши, живущего в Англии писателя палестинского происхождения. Режиссёр так представляет замысел и сюжет своего фильма: «Она приходит к нему каждую среду, в одно и то же время, с 14 до 16 часов. Они почти не разговаривают, но всё же что-то между ними происходит, заставляя их молча ложиться на низкий столик и заниматься сексом. Секс — это язык, на котором общаются Джей и Клер, мои герои. Секс раскрывает их характеры и движет сюжетом. Есть расхожее мнение, что французское кино стало слишком сексуально озабоченным. Я не знаю, что на это ответить. Мой фильм вовсе не только о сексе...» Точнее говоря, фильм о том, что без настоящего секса нормальные люди, и мужчины, и женщины обойтись не могут. Однако соединить секс с тем, что называют любовью, и с тем, чего от человека требует его семейный, общественный долг, получается далеко не у всех и далеко не всегда.

Так случается и с героями этого фильма (их играют британец Марк Райленс и новозеландка Кэрри Фокс). Оба они уже прошли нелёгкое испытание полной тривиализацией интимной жизни в своих семьях. Это открывает диалог их душ на языке тел. После нескольких неудачных партнёрств, Клэр остановилась на браке с добродушным толстяком-таксистом Энди (выдающийся британский трагик Тимоти Сполл); у них растёт сын. Она — актриса, играющая в полулюбительском театрике в рабочем районе и преподающая сценическое искусство в любительских же студиях; пройти более престижный кастинг у неё пока не получается. Муж, хотя и ставший из привязанности к жене завсегдатаем кулис, ей явно не пара; его назойливое присутствие стирает для неё грань между кухней (бытом) и сценой (творчеством). Джей — старший бармен, на много лет застрявший за стойкой, несмотря на призвание к чему-то большему (в прошлом он музыкант). Пока его жена мирно почивает, равнодушная к мужу, да и, похоже, вообще к мужчинам, он, грешным делом в поисках удовлетворения «основного инстинкта», порой предается «греху» библейского Онана. В один прекрасный день столь мучительная добродетель переполняет его терпение и он уходит из семьи, оставив нелюбимую и нелюбящую его жен(щи)у с двумя обожаемыми им маленькими сынишками. Его быт теперь сведён к минимуму, выворочен наизнанку: дневной сон и кофе вперемежку с пивом “дома” — в снимаемой квартирке на два этажа, захламлённой неразобранными коробками с книгами, музыкальными дисками, прочими вещами (не для кого ему этим всем заниматься); ночная работа в баре.

Друзей у Джея и Клер нет. Она в какой-то момент выплёскивает бурю своих переживаний на случайную знакомую, пожилую ученицу своей студии (Мэриен Фейтфул, ещё одна живая легенда английского кино). Его старый друг Виктор (актёр Элистер Гэлбрейт) окончательно спивается. А когда Джей вытаскивает его из запоев и наркопритонов, женится и целиком прячется за вновь обретённый быт от чужих проблем. Новый приятель, напарник по работе в баре Йен (Филипп Кальварио), будучи «голубым», беспристрастно и очень тонко анализирует переживания Джея, но от дальнейшего соучастия дистанцируется («Извини, вон прошел симпатичный парень, я за ним»). Так что только свидания Джея и Клер сулят им какой-то выход из смысложизненных тупиков.

Поначалу секс новых любовников практически анонимен: они ничего не знают друг о друге, кроме имён; почти ничего не говорят друг другу при встречах. Джею остается только любоваться на недолго спящую после соития партнершу. После свидания каждый из них возвращается к своим повседневным делам. Они даже не договариваются об очередной встрече. Кажется, эта интрижка их ни к чему не обязывает. Джей даже заявляет об этом приятелям. Однако когда она не приходит в очередную среду, он не может найти себе места, близок к отчаянию. Его перестаёт устраивать механический порядок их встреч: ему мнится, что для его партнёрши он служит лишь средством для любовных утех; будто их отношения — новый виток обыденной рутины. А для него они скоро перерастают рамки порнографической связи. Ночь, проведённая с девушкой лёгкого поведения (та, кстати, в противоположность Клер постоянно болтает о чём-то, даже по ходу их соединении в постели), не приносит ему облегчения и не отвлекает его внимания от молчаливой незнакомки. Он пытается что-то узнать о ней, выслеживает, где она живёт (и там, и тут — лондонские трущобы, так что городская среда их обитания словно нарочно захламлена и загрязнена, словно контрастируя с возвышенными на самом деле чувствами этих любовников), чем занимается. Даже знакомится (за игрой в биллиард в баре) с её мужем, вольно невольно раскрывая тому глаза на измену жены. Тогда Клер приходит к Джею и, наконец, рассказывает ему о себе и своих проблемах. Тот предлагает ей оставить мужа, озвучивая признание в любви. Так любовники становятся возлюбленными. Но превращение программных неотношений в настоящие отношения означает конец всех отношений. Достигнутая (в соответствии с названием фильма) близость не только тел, но и душ героев, разделяет их навсегда. Несчастная Клер решает остаться с мужем и сыном. Выясняя отношения с Энди, она, выслушивая его оскорбления и обвинения в сценической бесталанности, отвечает ему сквозь слёзы в третьем лице: «Клер остаётся с Энди...». Ведь в этот момент её «я» аннигилировано изменой самой себе. Её пожилая ученица, беседуя с ней по душам за чаркой джина, признается: «Я уже давно умерла...» «А я умру завтра», — отвечает ей Клер, собираясь порвать с Джеем. Она приносит себя в жертву мужу и сыну. А тем самым и совершает душевное самоубийство, и наносит душевную рану своему возлюбленному. Несчастный Джей снова остаётся в одиночестве, не исключено — духовно уже навсегда.

Когда любовь становится настоящей не вовремя для кого-то из партнёров, она довольно скоро прекращается. Нередко её убивает оповседневнивание. Порой, спасая чей-то налаженный быт от гибели, люди надолго обездушивают собственное существование. За повседневное благополучие в таком случае платится “валютой” самых задушевных чувств. Их растрата опустошает жизнь, оставляя только ее обманчивую бытовую оболочку. С другой стороны, попытка обогатить свою собственную повседневность за счёт некогда близких нам людей бывает чревата всеобщим поражением своих участников. Кинематографическая модель этого сложного процесса жизни на грани быта и страсти у П. Шеро небесспорна, но поучительна.

Его фильм вписывается в целую кинематографическую «волну» последних нескольких лет, которая забрасывает зрителя в пучину разбушевавшейся посреди повседневности любви. Вариацией того же сюжета — о творчестве в искусстве и в любви — выглядит, например, картина Михаэля Ханеке «Пианистка» («La pianiste»), Франция-Австрия, 2001. Автор книги, легшей в основу сценария этого фильма, стала лауреатом Нобелевской премии по литературе за 2004 год. Она о любви учительницы музыки (Изабель Юппер) на возрасте, с садомазохистскими вкусами, всю свою жизнь уживавшейся только с матерью (Анни Жирардо), к юному ученику-натуралу (Бюнюа Мажимель). Показательно, что и эта современная трагедия о любви-страсти в отсутствие выбора получил официальное признание — Гран-при жюри и призы за лучшие актёрские работы исполнителям главных ролей в Каннах-2001.

На бытовой фон спонтанных потрясений обыденного сознания и поведения переносит акцент режиссер Ульрих Зайдль в своем новом фильме «Собачья жара» («Handstage»), Австрия, 2001. Изображён пригород Вены, кажется всецело и навсегда расплавленный жарким солнцем. Жара избрана здесь в качестве метафоры отпуска всех жизненных тормозов — эротические занятия не слишком молодых и не очень привлекательных героев быстро переходят в порнографию, а та в несусветные извращения и просто-напросто тошнотворность. Подобный дебют в игровом кино характерен ныне для режиссера-документалиста. Наверное, в силу исходной профессии ему удалось пока ярче всех показать движущуюся картинку взбесившейся от собственного однообразия повседневности. Больше того, приставить к рвущемуся изо всех своих границ обывателю своего рода беспощадное зеркало.

Вердикт кинокритиков в данном случае — «кровавый палм-фикшн повседневности», «клочковатые страсти, абсурд и бесцельное насилие», «ледяной душ для нарциссов-эротоманов» — не мешает кассовому успеху этой и ей подобных лент. Ведь посмотреть на людей, сбрасывающих вместе со своей сегодняшней повседневностью покровы цивилизации, во все времена бывало пугающе заманчиво («...То, что гибелью грозит / Для сердца вольного таит / Неизъяснимы наслажденья», — хрестоматизировал главный поэт России).

Добившись определенных успехов в лечении неврозов с помощью психоанализа, Фрейд распространил свою теорию бессознательного на всю душевную жизнь человека и даже на целую культуру общества. По его мнению, в основе и того, и другого лежит энергия бессознательного, прежде всего не удовлетворенная до конца сексуальность людей. Фрейдистская модель человека представляет его душу ареной постоянной борьбы сознания и бессознательного, низменных, животных инстинктов с укорами совести, идеалами культуры. В этой связи еще одна подходящая цитата из В. Ходасевича:

 

Пробочка над крепким йодом!

Как ты скоро перетлела!

Так вот и душа незримо

Жжет и разъедает тело.

 

Вряд ли можно оценить теорию Фрейда однозначно. Надо признать, его учение помогло людям лучше понять самих себя, природные начала человека, избавиться от идеализации его возможностей.

 

Последователи классического фрейдизма во многом реформировали его теорию и методологию.

Альфред Адлер (1870–1937) — австрийский врач и психолог. Примкнув поначалу к кружку последователей Фрейда, вскоре отошел от классического психоанализа и создал собственный его вариант, названный индивидуальной психологией. Ее основными положениями являются формулировки комплекса неполноценности и принципа компенсации. Решающим фактором развития личности Адлер считал постоянный конфликт между чувством неполноценности и стремлением к самоутверждению, возмещению собственных дефектов, реальных и мнимых. В отличие от своего учителя полагал главной движущей силой бессознательной психики не сексуальность, но агрессивность, стремление личности к успеху, самоутверждению, превосходству, совершенству, чувству общности. Именно недостатком чувства общности человека с другими людьми Адлер объяснял отклонения от социальных норм поведения и психопатологию. Неврозы возникают при недостаточной или извращенной компенсации чувства неполноценности. Последняя компенсируется стремлением к власти и достижением общности с окружающими людьми.

Как видно, концепция Адлера расширяет теорию психоанализа за счет общественных условий жизни личности, более широкого понимания процесса общения людей. Не только личная жизнь, но и профессиональное общение на работе, межличностные контакты в сфере досуга должны учитываться психоаналитиком. Как врач, Адлер начал применять групповые сеансы психоаналитической терапии (См. их, например, в американском фильме Д. Финчера «Бойцовский клуб» с Бредом Питтом в главной роли). Как педагог, Адлер настаивал на исправлении физических недостатков детей, пороков их воспитания (бессердечные и изнеженные дети) путем поощрения их к самостоятельности, без наказаний и унижения личности ребенка.

Карл Юнг (1875–1961) — швейцарский психолог и философ. Основатель аналитической психологии, которая развивает и дополняет многие идеи классического фрейдизма. Главным вкладом Юнга в психоаналитическую теорию стало учение о коллективном бессознательном и его архетипах (греч. arche – начало + typos – образ), т.е. первообразах, отдаленных образцах, возникших в прошлой истории культуры и передающихся от поколения к поколению принадлежащих к ней людей, с определенными инновациями. Архетипы — своего рода гены культуры, с помощью которых она воспроизводит те или иные структуры человеческой психики. Они заключаются в языке, символах искусства, ритуалах религии, мифах, политических доктринах, т.п. формах духовного творчества. Индивидуальные ком-плексы образуют сравнительно тонкий слой бессознательного, а его толща состоит из межличностных, коллективных установок, предрассудков социальной среды, идеалов исторической эпохи и т.п. моментов коллективного бессознательного. Человек представляет не только себя. Но и расу, народ, общину, землячество, конфессию, партию и др. социальные группы. Интересы и цели этих групп в свою очередь довлеют над бессознательной психикой индивида. Основная задача психотерапии, по Юнгу, — восстановление нарушенных жизнью связей между различными уровнями психики. Особенную известность получила юнговская типология характеров, которые он делил на интра- и экстравертов. Главным содержанием психики считал стремление личности к наиболее полному осуществлению своих возможностей (индивидуация). Нельзя сводить энергию жизни только к сексуальности, как это делал Фрейд. В разные периоды жизни на первый план ее души выдвигаются разные потребности. Психическая гармония личности не может быть ограничена половой любовью, но требует признания личности в остальных сферах ее жизни и деятельности.

Эрих Фромм (1900–1980) — немецкий, затем американский психолог, социолог и философ. Провозгласил свои взгляды неофрейдизмом, стремился объединить учение Фрейда о бессознательном с доктриной марксизма о классовой борьбе и другими радикальными идеями, дзен-буддизмом и др. экстравагантными направлениями общественной мысли. Развил оригинальную концепцию свободы личности и бегства от свободы как распространенную форму психопатологии. Выступил с критикой недостатков капиталистического общества, порождающих отчуждение личности от смыслов ее жизни и деятельности; объяснял глубинную природу фашизма как варианта некрофилии. В рамках социологического психоанализа Фромма различаются такие механизмы преодоления неврозов, как а) авторитаризм; б) деструктивизм; в) конформизм. Социальные характеры делил на: а) накопительский; б) рыночный; в) эксплуататорский; г) некрофилический.

⇐ Предыдущая10111213141516171819Следующая ⇒

Поделиться: