Философия Эпикура делится на три части

Главная из них — этика, которая учит как достичь счастья. Вторая часть философии — физика. Она дает представление о природном мире, освобождает от страха перед ним и служит основанием для этики. Обе эти части опираются на канонику, своего рода теорию познания и методологию науки, выступающую в качестве третьей части. У Эпикура познание возможно на базе ощущений. Повторяющиеся ощущения, глубоко западая в сознание человека, образуют понятия. Эпикур рассматривал чувства как непогрешимые, а заблуждения выводил из неправильных суждений.

 

В физике Эпикур исходил из признания вечности и несотворимости мира. Он вслед за Демокритом придерживался идеи об атомном строении вещества. Он смягчил демокритовскую версию детерминизма. Это ему понадобилось для обоснования допускаемой им свободной воли человека. Мыслитель выдвинул идею о том, что не все в мире происходит по необходимости, в нем есть место и для случайности. В познании явлений, протекающих в силу необходимости и случайности, Эпикур видит путь к свободе.

Мыслитель осознавал трудности познания окружающего мира, вытекающие из несовершенства органов чувств как средств познания. Это заставило его искать основание, опора на которое давала бы правильные знания о мире и обеспечивала бы реализацию свободы. Такое основание Эпикур увидел в благоразумии, которое он ценил даже выше философии. Высокая оценка благоразумия объясняется тем, что Эпикур рассматривает его как особое качество, сформировавшееся у личности на основе освоения ею философских знаний. В данной связи он рассматривает и саму философию. Она для Эпикура имеет ценность лишь в той мере, в какой отвечает потребности формирования у человека благоразумия. Благоразумие как человеческая способность формируется в ходе воспитания. Эпикур считал, что достижение счастья должно предусматривать высвобождение человека от уз общественной деятельности, имея в виду участие в политической деятельности. Однако этим учение Эпикура о счастье, как составной части его этики, не ограничивается. Оно связано с учением об атараксии или безмятежности, которые им рассматриваются как состояния, тождественные счастью.

Разрабатывая проблемы этики, которая в системе философствования Эпикура занимает главенствующее место, и сравнивая состояние атараксии и безмятежности со счастьем, Эпикур не был склонен, подобно мудрецам древнего Востока, видеть в безмятежности единственное условие счастья. Безмятежность (атараксия) у него — это лишь условие одного из видов удовольствий, которые он делил на активные и пассивные или удовольствия покоя. Последние и выступают, согласно Эпикуру, результатом безмятежности. Для Эпикура атараксия скорее состояние сосредоточенности в процессе познания, помогающее достичь истинного знания, благодаря отрешению от восприятия побочных эффектов и следованию важнейшим принципам достижения истинного знания.

 

Проблема удовольствий занимает особое место в этике Эпикура. В ней мыслитель вслед за Аристипом из Кирены (435 — 360 гг. до н. э.) и признавал, что для человека высшим является удовольствие. Эта точка зрения характерна для гедонистической этики. При этом удовольствие признается за начало и конец счастливой жизни. Однако в отличие от Аристипа, который рассматривал удовольствие как положительное состояние наслаждения, Эпикур связывал удовольствие с отсутствием страдания.

 

Эпикур понимал удовольствие как рубеж, за которым начинаются страдания. Умеренность во всем, в том числе и в удовольствиях, рассматривается мыслителем как самостоятельное и значительное благо. По мнению философа, тот, кто привык к умеренности, не будет страдать, когда многого нет и приходится довольствоваться малым.

Эпикур отнес к числу важнейших условий счастливой жизни прежде всего такие, казалось бы, элементарные, но чрезвычайно важные для поддержания жизни потребности, как потребности в пище и тепле. По его мнению, удовлетворение этих потребностей порождает самые приятные удовольствия.

Эпикур как философ имел многочисленных последователей как в Древней Греции, так и в Древнем Риме. К числу крупнейших среди этих многочисленных последователей выделяются Филодем (ок. 110 — 40/35 гг. до н. э.) Лукреций Кар (начало I — середина I в. до н. э.). В поэме Лукреция Кара “О природе вещей” в синтезированной форме передаются идеи эпикуреизма. В ней Лукреций Кар подверг критике религиозное мировоззрение. Он считал, что Вселенная не сотворена богом или богами. В то же время он не отрицает их существования, он считает, что они не вмешиваются в дела людей. Боги, по его мнению, не нуждаются в поклонении людей.

Согласно Лукрецию, материя существует вечно, она не является материалом для нематериальных сил. Материя состоит из своего рода атомов, которые поэт называет первоначалами вещей.

Природа у Лукреция складывается из первоначал, движущихся в пустоте. Первоначала, по его мнению, не слипаются, они всегда разделены пустотой.

Лукреций вслед за Демокритом и Эпикуром считал душу телесной, она рассматривается и как носительница разума. Философ считал, что душа рассеяна в теле и не может существовать без него. Она гибнет вместе с телом. Лукреций убеждает, что не следует бояться смерти души, ведь таким способом она избегает мучений. Поэма “О природе вещей” проникнута уверенностью в благоприятном для жизни будущем людей, в том, что их усилиями будет создана более совершенная организация общественной жизни, а также проникнута верой в силу знания. В дальнейшем это произведение стало катализатором, пробуждающим пытливость мысли и потребность в служении науке и людям.

Стоицизм. Основоположником стоицизма был Зенон из Китиона (333/32—262 до н. э.), родом с острова Кипр. Зенон как человек, не имевший афинского гражданства, не мог арендовать помещение для занятий, и потому он читал свои лекции в портике. По-гречески портик — «стоя», отсюда название школы стоиков. Хотя, перейдя в русский язык, это название стало ассоциироваться с глаголом «стоять», а стоицизм стали связывать со стойкостью духа. Принято выделять три периода в развитии стоической философии. Первый период «Древней Стои» (конец IV—III вв. до н. э.) представлен фигурами самого Зенона и его сподвижников Клеанфа и Хризиппа, написавшего более семисот книг, позднее утраченных. Второй период называют «Средней Стоей» (II —I вв. до н. э.), где главные фигуры Панэций и Посидоний, в учениях которых уже присутствуют эклектические идеи. Третий период— это «Поздняя Стоя», которая развивалась в Древнем Риме и представлена в лице Марка Аврелия, Сенеки, Эпиктета. Она совпала с периодом становления христианства, одним из «теоретических источников» которого явилась именно философия стоицизма.

Зенон попытался создать учение, которое давало бы основу внутренней независимости человека. Его философское учение включало три части. Первую часть составляла логика, затем шли физика и этика. Но по сути самым ценным у стоиков оказалось их этическое учение. Кстати, Зенон сравнивал свою систему философии с садом, где ограда — это логика, фруктовые деревья — это физика, а плоды, которые вырастают на деревьях, — этика. В стоицизме мы находим логическое, космологическое, физическое и этическое «оправдание» зла и страданий в этом мире. Во-первых, доказывали стоики, ничто не существует без своей противоположности, а потому добро в совершенном мире логично дополнено злом. Во-вторых, то, что для человека является злом и несчастьем, то для космоса в целом оказывается благом. В-третьих, на низших уровнях бытия слепая необходимость природы противится божественному разуму, и из этого сопротивления материальной стороны мира его духовной сути тоже вырастает зло. И, наконец, последнее этическое объяснение природы зла, смысл которого в том, что у зла по отношению к человеку есть свое высшее назначение. Зло существует в мире для того, чтобы люди, претерпевая невзгоды, совершенствовали свою пневму, становясь все добродетельнее и одухотвореннее. К слову сказать, именно пневма у стоиков соединяет воедино составные части души. Поскольку несчастья людей имеют свой космический смысл, то важно выработать соответствующий этому замыслу образ жизни и поведения. Мудрец — это тот, кто достиг бесстрастия, которое у греков именовалось «апатией», и невозмутимости, что по-гречески звучит как «атараксия». Причем стоическое претерпевание невзгод дается мудрецу путем высшего напряжения пневмы. Помимо этого, мудрец гармонично сочетает «автаркию», т. е. самодостаточность, с подчинением благу. И надо сказать, пафос невозмутимого следования долгу будет пользоваться популярностью, особенно у граждан Рима. Именно в исторических условиях Рима в стоицизме будет преобладать нота героического пессимизма. В мире, в котором каждодневно убывает смысл и гармония, единственной опорой оказывается следование долгу. Стоик — это тот, кто держится за эту опору и исполняет долг до конца, хотя бы и рушилось все вокруг. Причем это долг не столько перед другими, сколько перед самим собой. Ведь добродетель, считали стоики, сама себе награда. И в такой трансформации чувства долга из чисто внешнего во внутреннее — одно из величайших завоеваний античного сознания.

Но вернемся к принципу смирения, который именно из стоицизма перейдет в христианскую этику. Суть его в том, чтобы принять неизбежное со спокойствием духа и без экзальтации, не оказывая судьбе бесполезного и суетного сопротивления. Но в стоицизме мудрость еще не стала антиподом разума. Поэтому стоический идеал, в отличие от христианского, заключается в том, чтобы не плакать, не смеяться, а понимать. Этика стоиков глубоко индивидуалистична, несмотря на идею подчинения целому, мировому Логосу, а ближе — обществу, государству. Они пренебрегают этническими и социальными различиями. Человек, считали они, принадлежит целому, он — космополит. Иначе говоря, стоики первыми объявили себя «гражданами вселенной». И, вместе с тем, будучи гражданином мира, человек эпохи эллинизма одинок в этом мире. Та ближайшая ячейка — античный полис, в котором индивид был укоренен в качестве гражданина, разрушилась, и человек оказался, с одной стороны, наедине с самим собой, а с другой — наедине с вечным и бесконечным космосом. Но ни в том, ни в другом случае человек не находится у себя дома: дом слишком тесен, а мир слишком просторен. Из этого противоречия и родится впоследствии христианская община как та форма коллективности, в которой человек попытается по-новому обрести себя.

⇐ Предыдущая123456Следующая ⇒

Поделиться: