Основные особенности Неофрейдизма. (хорни, фром, райх, лакан)

 

В теории Хорни биол. ориентированность, характерная для классич. психоанализа, заменяется социокультурной, присущей Н. С т. з. Хорни, решающим фактором развития личн. явл. социальные отношения между ребенком и родителями, прежде всего касающиеся двух важнейших тенденций детства – стремления к удовлетворению своих желаний и стремления к безопасности. Причем ведущей явл. последняя тенденция: удовлетворение потребности в безопасности ведет к формированию здоровой личн.; и наоборот – поведение родителей, препятствующих этому (насмешки, невыполнение обещаний, гиперопека, оказание явного предпочтения братьям и сестрам и т. п.), ведет к развитию у ребенка базальной тревоги – ощущения одиночества и беспомощности перед лицом потенциально опасного мира.

По Хорни, выраженная базальная тревога у ребенка ведет к формированию невроза у взрослого. Чтобы справиться с базальной тревогой, ребенок прибегает к защитным стратегиям, которые получили название невротич. потребностей, или невротич. тенденций. Это избыточные потребности 1) в любви и одобрении; 2) в руководстве партнера; 3) в четких ограничениях; 4) во власти; 5) в эксплуатировании других; 6) в обществ, признании; 7) в восхищении собой; 8) в честолюбии; 9) в самодостаточности и независимости; 10) в безупречности и неопровержимости.

Хорни утверждала, что эти потребности присутствуют у всех людей. Они помогают справляться с чувствами отверженности, враждебности и беспомощности, неизбежными в жизни. Однако невротик, реагируя на различные ситуации, использует их негибко. Он принудительно полагается лишь на одну из всех возможных потребностей. Здоровый человек, напротив, легко заменяет одну другой, если этого требуют меняющиеся обстоятельства. Например, когда возникает потребность в любви, здоровый человек пытается ее удовлетворить. Когда возникает потребность во власти, он также пытается ее удовлетворить и так далее. Хорни поясняет, что невротик, в отличие от здорового, избирает какую-то одну потребность и использует ее без разбору во всех социальных взаимодействиях.

 

Эрих Фромм (1900-1980) окончил Франкфуртский университет. Он был приглашен специализироваться в области психоанализа сначала в Мюнхенский университет, а позднее - в знаменитый Берлинский психоаналитический институт. В 1933 году Фромм переезжает в США, где он вначале становится лектором Чикагского психоаналитического института, в котором работала и К. Хорни. Спустя некоторое время он перебирается в Нью-Йорк, где занимается частной практикой, параллельно читая лекции в ряде американских университетов.

Фромм считается наиболее социально-ориентированным из всех психоаналитиков. Фромм под средой понимал не только ближайшее окружение человека, его семью и близких, но и то общественное устройство, при котором он живет. Фромм подчеркивал, что наибольшее значение для него имели идеи Маркса и Фрейда, которые он и хотел объединить в своей теории.

Движущими силами развития личности являются две врожденные бессознательные потребности: потребность в укоренении и потребность в индивидуализации. Если потребность в укоренении заставляет человека стремиться к обществу, соотносить себя с другими его членами, стремиться к общей с ними системе ориентиров, идеалов и убеждений, то потребность в индивидуализации, напротив, толкает к изоляции от других, к свободе от давления и требований общества. Эти две потребности являются причиной внутренних противоречий, конфликта мотивов у человека. Стремление примирить эти потребности является двигателем не только индивидуального развития, но и общества в целом.

В стремлении к индивидуализации люди обычно стремятся к свободе от других, от обязательств и догм, определяющих их жизнь в обществе. Желание свободы от всех и любой ценой не дает человеку возможности задуматься над тем, зачем ему нужна эта свобода. Поэтому, обретая ее, он не знает, что с ней делать, и у него возникает желание променять ее опять на укорененность. В то же время есть и другая свобода, «свобода для», то есть свобода, необходимая нам для осуществления наших намерений. Такая свобода требует освобождения не от всех связей, а только от тех, которые мешают в осуществлении задуманного. Единственным чувством, которое, по мнению Фромма, помогает человеку примирить эти две противоположные потребности, является любовь в самом широком понимании этого слова. Любовь дает одновременно удовлетворение и потребности в индивидуализации, и потребности в укорененности, примиряет их и гармонизирует жизнь человека, его личность и отношения с миром. Поэтому Фромм говорил о необходимости построить на Земле новое общество –«гуманистический идеализм», основанный на любви людей друг к другу.

Фромм также говорил о механизмах психологической защиты, с помощью которых человек стремится избежать внутриличностного конфликта (садизм, мазохизм, конформизм и деструктивизм).

Фромм приходит к выводу, что есть два способа реализации своей внутренней природы: способ быть (придать себе значительность) и способ иметь (главное для таких людей - не демонстрировать обладание знанием, религиозностью, властью или любовью, но быть, чувствовать себя любящим, религиозным, знающим человеком).

Главное значение работ Фромма в том, что они, оставаясь в русле основных положений психоанализа, отвечали и на новые, возникшие уже во второй половине XX века вопросы, соединяя идеи Фрейда и с Адлером, и с гуманистической психологией.

 

Возникновение Гештальтпсихологии.

 

В те же годы, когда в Соединенных Штатах вспыхнул бихевиористский " бунт" против психологии сознания, в Германии другая группа молодых исследователей отвергла психологический " истеблишмент" с не меньшей решительностью, чем Уотсон. Эта группа стала ядром новой научной школы, выступившей под названием гештальт-психологии (от нем. Gestalt – форма, структура). Макс Вертгеймер (1880-1943), Вольфганг Келер (1887-1967) и Курт Коффка (1886-1941). Они встретились в 1910 году во Франкфурте-на-Майне в Психологическом институте, где Вертгеймер искал экспериментально ответ на вопрос о том, как строится образ восприятия видимых движений, а Келер и Коффка были не только испытуемыми, но и участниками обсуждения результатов опытов. В этих дискуссиях зарождались идеи нового направления психологических исследований. В опытах над животными гештальтисты показали, что, игнорируя психические образы – гештальты, нельзя объяснить их двигательное поведение.
Критике гештальтистов подвергалась и бихевиористская формула «проб и ошибок». В противовес ей в опытах над человекообразными обезьянами выявилось, что они способны найти выход из проблемной ситуации не путем случайных проб, а мгновенно уловив отношения между вещами. Такое восприятие отношений было названо инсайтом. Оно возникает благодаря построению нового гештальта, который не является результатом научения.Изучая мышление человека, гештальт-психологи доказывали, что умственные операции при решении творческих задач подчинены особым принципам организации гештальта, а не правилам формальной логики.Сознание было представлено в гештальт-теории как целостность, созидаемая динамикой познавательных структур, которые преобразуются по психологическим законам.

 

Психология Левина.

 

Человек, писал К. Левин, живет и развивается в «психологическом поле» окружающих его предметов. Каждый предмет имеет для человека свою валентность — своего рода энергетический заряд, вызывающий у человека специфическое напряжение, требующее разрядки. Поведение человека делится на волевое и полевое.( Полевое поведение — понятие, введёное Куртом Левином для обозначения совокупности импульсивных ответов на стимулы окружающей среды, характеризующееся преобладанием ориентации субъекта на ситуативно значимые объекты воспринимаемого окружения (в отличие от ориентации на принятую цель деятельности) и низким уровнем произвольности. Полевое поведение наблюдается уже у детей раннего возраста.) Волевое — вызвано внутренними потребностями и мотивами, а полевое — влиянием внешних объектов. Вот описание эксперимента, показывающего, как выглядит наиболее яркое полевое поведение, не зависящее от внутреннего мира человека[1]:

Испытуемого, которого пригласили якобы с целью исследования его «интеллекта» или «памяти», просили минуточку подождать. «Я забыл, что мне необходимо позвонить», — говорил экспериментатор, выходил из комнаты, а сам наблюдал (через стекло Гезелла) за тем, что будет делать испытуемый, оставшись наедине. Все без исключения испытуемые (а это были не только студенты, но и сотрудники берлинского института психологии — профессора, доценты) производили какие-то манипуляции с предметами: некоторые перелистывали книгу, трогали «шкафчик», проводя пальцем по бисерной занавеске; все без исключения позванивали колокольчиком.

 

 

⇐ Предыдущая12345678910Следующая ⇒

Поделиться: