НОРМАЛЬНАЯ НАУКА КАК НАУКА ТРАДИЦИОННАЯ
СОДЕРЖАНИЕ
СОДЕРЖАНИЕ. 2
ВВЕДЕНИЕ. 3
1. Развитие классической химической термодинамики. 4
2. Развитие термохимии. 9
3. Учение о растворах. 13
4. Химическое равновесие. 15
5. Химическая кинетика. 18
6. Катализ. 20
ЗАКЛЮЧЕНИЕ. 23
СПИСОК ИСПОЛЬЗОВАННЫХ ИСТОЧНИКОВ.. 25
ВВЕДЕНИЕ
«Наука, - отмечал основоположник науковедения Дж. Бернал, - может рассматриваться как институт, как метод, как накопление традиций, знаний, как важный фактор поддержания и развития производства, как один из наиболее сильных факторов, формирующих убеждения и отношения к миру и человеку».
Одной из дискуссионных проблем в философии и методологии науки является проблема возникновения нового знания, по-другому – проблема соотношения научных традиций и научных революций. С одной стороны, признавая стремление науки к непрерывному творчеству и наращиванию нового знания, мы не можем не согласиться, что все новое получается не столько эволюционно и поступательно, сколько революционно и скачкообразно. С другой стороны, если мыслить науку как непременное изменение, новаторство, то в этой ситуации не возможно говорить о закономерностях научного познания вообще, ибо любая закономерность связана с повторяемостью явлений (с так называемыми традициями в науке). Именно от традиции, сложившейся как в большой, так и в узкоспециализированной науке, отталкивается ученый в изобретении своей новой оригинальной теории. Можно утверждать, что именно традиции образуют скелет науки, именно они определяют характер деятельности ученого. Вместе с тем без новаций невозможна динамика самой науки. Оставаясь в лоне традиции, далеко не продвинешься. В науке не работает принцип: «тише едешь – дальше будешь». Очевидно, что новое знание не может вытекать из неразрешимого противоречия между научными традициями и научными революциями. Оно непременно подразумевает их диалектическое единство, синтез.
Проблема традиций и новаций в развитии науки всегда привлекала внимание, но только Т.Кун впервые рассмотрел традиции как основной конструирующий фактор развития науки. Он обосновал противоречивый феномен: традиции являются условием возможности научного развития. Любая традиция всегда относится к прошлому, опирается на прежние достижения. Научная парадигма, которая всегда базируется на прежних достижениях и представляет собой совокупность знаний, методов, образцов решений задач, ценностей, безоговорочно разделяемых членами научного сообщества. Со сменой парадигмы начинается этап нормальной науки. На этом этапе ученый работает в жестких рамках парадигмы, т.е. традиции. Кун считает, что действия по правилам господствующей парадигмы, ученые случайно и побочным образом наталкиваются на факты и явления, которые необъяснимы в рамках этой парадигмы. Возникает необходимость изменить правила научного исследования и объяснения.
Но Кун не смог объяснить механизм соотношения традиции и новации.
Концепцию Куна пытался усовершенствовать отечественные философы. Это связано с разработкой концепции многообразия научных традиций, которые основываются на отличных научных традициях по содержанию, функциям, способу существования.
Этапы развития науки, связанные с перестройкой исследовательских стратегий, задаваемых основаниями науки, получили название научных революций.
Перестройка оснований науки, сопровождается научными революциями может: являться результатом внутридисциплинарного развития в ходе которого возникают проблемы, не решаемые в рамках данной научной дисциплины.
Научные революции возможны благодаря междисциплинарным взаимодействиям, основанным на переносе идеалов и норм исследования из одной научной дисциплины в другую.
Главным условием появления идеи научных революций явилось признание историчности разума и историчности научного знания и соответствующего ему типу рациональности.
ТРАДИЦИИ В РАЗВИТИИ НАУКИ
Наука обычно представляется нам как сфера почти непрерывного творчества, как сфера, где стремление к новому является основным мотивом деятельности. В науке нет смысла повторять то, что уже сделано нашими предшественниками, получать заново те знания, которые уже вошли в учебные курсы, переписывать чужие книги или статьи.
В этом плане любой подлинный ученый стоит перед лицом неизведанного и вынужден делать то, что до него не делал никто другой.
Казалось бы, что в этой ситуации не может быть и речи не только о традициях, но и о каких-либо закономерностях научного познания вообще, ибо любая закономерность связана с повторяемостью явлений.
А между тем именно традиции образуют скелет науки, именно они определяют характер деятельности ученого.
Вот что писал по этому поводу в начале прошлого века один из крупнейших математиков, Эварнст Галуа: «Часто кажется, что одни и те же идеи родятся у нескольких, подобно откровению. Если поискать причину этого, то легко найти ее в трудах тех, которые им предшествовали, где представлены эти идеи без ведома их авторов.
Чаще всего, продолжал Галуа, это порождает прискорбную конкуренцию и унизительное соперничество. «Однако нетрудно усмотреть в этом факте доказательство того, что ученые не более чем другие, созданы для изолированности, что они также принадлежат к своей эпохе...»
А вот мнение одного из создателей современной физики, Вернера Гейзенберга: «Мы убеждены, что наши современные проблемы, наши методы, наши научные понятия, по меньшей мере, отчасти вытекают из научной традиции, сопровождающей или направляющей науку ее многовековой истории».
МНОГООБРАЗИЕ ТРАДИЦИЙ
В философии науки пока не существует какой-либо приемлемой классификации традиций, но изложенное выше уже позволяет, и осознать их многообразие, и выделить некоторые виды.
Мы уже показали, что традиции отличаются друг от друга по способу своего существования, что они могут быть вербализованными и невербализованными, явными и неявными.
Вводя в рассмотрение неявные традиции, мы попадаем в сложный и малоисследованный мир, в мир, где живут наш язык и научная терминология, где передаются от поколения к поколению логические формы мышления и его базовые категориальные структуры, где удерживаются своими корнями так называемый здравый смысл и научная интуиция. Историки и культурологи часто используют термин «менталитет» для обозначения тех слоев духовной культуры, которые не выражены в виде явных знаний и, тем не менее, существенно определяют лицо той или иной эпохи или народа. Но и любая наука имеет свой менталитет, отличающий ее от других областей научного знания, но тесно связанный с менталитетом эпохи.
Противопоставление явных и неявных традиций дает возможность провести и более глубоко осознать давно зафиксированное в речи различие научных школ, с одной стороны, и научных направлений - с другой. Развитие научного направления может быть связано с именем того или другого крупного ученого, но оно вовсе не обязательно предполагает постоянные личные контакты людей, работающих в рамках этого направления.
Другое дело - научная «школа».
Здесь эти контакты абсолютно необходимы, ибо огромную роль играет опыт, непосредственно передаваемый от учителя к ученику, от одного члена сообщества к другому. Именно поэтому научные школы имеют, как правило, определенное географическое положение: Казанская школа химиков. Московская математическая школа и т.п.
Неявные традиции отличаются друг от друга не только по содержанию, но и по механизму своего воспроизведения. Мы уже видели, что в основе этих традиций могут лежать как образцы действий, так и образцы продуктов.
Это существенно: одно дело, если вам продемонстрировали технологию производства предмета, например глиняной посуды, другое - показали готовый кувшин и предложили сделать такой же. Во втором случае вам предстоит нелегкая и далеко не всегда осуществимая работа по реконструкции необходимых производственных операций. В познании, однако, мы постоянно сталкиваемся с проблемами такого рода.
Еще одним основанием для классификации традиций могут служить их место, их роль в системе науки.
В свете уже изложенного бросается в глаза, что одни традиции задают способы получения новых знаний, а другие - принципы их организации.
- К первым относятся вербализованные инструкции, задающие методику проведения исследований, образцы решенных задач, описания экспериментов и т.д.
- Вторые - это образцы учебных курсов, о роли которых мы уже говорили, классификационные системы, лежащие в основе подразделения научных дисциплин, категориальные модели действительности, определяющие рубрикацию при организации знаний, наконец, многочисленные попытки определения предмета тех или иных дисциплин.
На традиции систематизации и организации знаний часто не обращают достаточного внимания, придавая основное значение методам исследования. Это, однако, не вполне правомерно. Формирование новых научных дисциплин нередко связано как раз с появлением соответствующих программ организации знания. Основателем экологии, например, принято считать Э.Геккеля, который высказал мысль о необходимости науки, изучающей взаимосвязи организмов со средой. Огромное количество сведений о такого рода взаимосвязях было уже накоплено к этому времени в рамках других биологических дисциплин, но именно Геккель дал толчок к тому, чтобы собрать все эти сведения вместе в рамках одного научного предмета.
Можно смело сказать, что ни одна наука не имеет оснований считать себя окончательно сформировавшейся, пока не появились соответствующие обзоры или учебные курсы, т.е. пока не заданы традиции организации знания. «Потребность в знании есть лишь бабушка науки, - писал наш известный литературовед Б.И.Ярхо, - матерью же является «потребность в сообщении знаний»». «Действительно, - продолжал он чуть ниже, - никакого научного познания (в отличие от ненаучного) не существует: при открытии наиболее достоверных научных положений интуиция, фантазия, эмоциональный тонус играют огромную роль наряду с интеллектом. Наука же есть рационализированное изложение познанного, логически оформленное описание той части мира, которую нам удалось осознать, т.е. наука - особая форма сообщения (изложения), а не познания». И еще один вывод напрашивается из изложенного выше: каждая традиция имеет свою область распространения, и есть традиции специальнонаучные, не выходящие за пределы той или иной области знания, а есть общенаучные или, если выражаться более осторожно, междисциплинарные.
Одна и та же концепция в форме явного знания может выступать в роли куновской парадигмы, а в форме знания неявного задавать образцы для других научных дисциплин.
НОВАЦИИ В РАЗВИТИИ НАУКИ
Как же выглядит динамика науки в свете изложенных представлений? Если ученый работает в традициях, если он запрограммирован, то как возникает новое? Ответ на этот вопрос надо искать прежде всего в многообразии традиций, в возможности их взаимодействия. Однако предварительно полезно уточнить, что именно мы понимаем под новациями в развитии науки, каков их характер, какие можно выделить типы новации и как эти типы связаны друг с другом.
НАУЧНЫЕ РЕВОЛЮЦИИ
Революции - это вид новаций, которые отличаются от других видов не столько характером и механизмами своего генезиса, сколько своей значимостью, своими последствиями для развития науки и культуры.
Поскольку речь идет об оценках, то очевидно, что здесь нет точных границ и всегда возможны споры на тему о том, является или не является та или иная новация революцией.
Однако не вызывает сомнений, что,
- во-первых, научные революции связаны с перестройкой основных научных традиций,
- а во-вторых, они, как правило, затрагивают мировоззренческие и методологические основания науки, изменяя нередко сам стиль мышления.
В этом плане научные революции могут по своей значимости выходить далеко за рамки той конкретной области, где они произошли. Можно поэтому говорить о частнонаучных и общенаучных революциях, а в последнем случае - о специальнонаучных и общенаучных аспектах одной и той же революции.
СОДЕРЖАНИЕ
СОДЕРЖАНИЕ. 2
ВВЕДЕНИЕ. 3
1. Развитие классической химической термодинамики. 4
2. Развитие термохимии. 9
3. Учение о растворах. 13
4. Химическое равновесие. 15
5. Химическая кинетика. 18
6. Катализ. 20
ЗАКЛЮЧЕНИЕ. 23
СПИСОК ИСПОЛЬЗОВАННЫХ ИСТОЧНИКОВ.. 25
ВВЕДЕНИЕ
«Наука, - отмечал основоположник науковедения Дж. Бернал, - может рассматриваться как институт, как метод, как накопление традиций, знаний, как важный фактор поддержания и развития производства, как один из наиболее сильных факторов, формирующих убеждения и отношения к миру и человеку».
Одной из дискуссионных проблем в философии и методологии науки является проблема возникновения нового знания, по-другому – проблема соотношения научных традиций и научных революций. С одной стороны, признавая стремление науки к непрерывному творчеству и наращиванию нового знания, мы не можем не согласиться, что все новое получается не столько эволюционно и поступательно, сколько революционно и скачкообразно. С другой стороны, если мыслить науку как непременное изменение, новаторство, то в этой ситуации не возможно говорить о закономерностях научного познания вообще, ибо любая закономерность связана с повторяемостью явлений (с так называемыми традициями в науке). Именно от традиции, сложившейся как в большой, так и в узкоспециализированной науке, отталкивается ученый в изобретении своей новой оригинальной теории. Можно утверждать, что именно традиции образуют скелет науки, именно они определяют характер деятельности ученого. Вместе с тем без новаций невозможна динамика самой науки. Оставаясь в лоне традиции, далеко не продвинешься. В науке не работает принцип: «тише едешь – дальше будешь». Очевидно, что новое знание не может вытекать из неразрешимого противоречия между научными традициями и научными революциями. Оно непременно подразумевает их диалектическое единство, синтез.
Проблема традиций и новаций в развитии науки всегда привлекала внимание, но только Т.Кун впервые рассмотрел традиции как основной конструирующий фактор развития науки. Он обосновал противоречивый феномен: традиции являются условием возможности научного развития. Любая традиция всегда относится к прошлому, опирается на прежние достижения. Научная парадигма, которая всегда базируется на прежних достижениях и представляет собой совокупность знаний, методов, образцов решений задач, ценностей, безоговорочно разделяемых членами научного сообщества. Со сменой парадигмы начинается этап нормальной науки. На этом этапе ученый работает в жестких рамках парадигмы, т.е. традиции. Кун считает, что действия по правилам господствующей парадигмы, ученые случайно и побочным образом наталкиваются на факты и явления, которые необъяснимы в рамках этой парадигмы. Возникает необходимость изменить правила научного исследования и объяснения.
Но Кун не смог объяснить механизм соотношения традиции и новации.
Концепцию Куна пытался усовершенствовать отечественные философы. Это связано с разработкой концепции многообразия научных традиций, которые основываются на отличных научных традициях по содержанию, функциям, способу существования.
Этапы развития науки, связанные с перестройкой исследовательских стратегий, задаваемых основаниями науки, получили название научных революций.
Перестройка оснований науки, сопровождается научными революциями может: являться результатом внутридисциплинарного развития в ходе которого возникают проблемы, не решаемые в рамках данной научной дисциплины.
Научные революции возможны благодаря междисциплинарным взаимодействиям, основанным на переносе идеалов и норм исследования из одной научной дисциплины в другую.
Главным условием появления идеи научных революций явилось признание историчности разума и историчности научного знания и соответствующего ему типу рациональности.
ТРАДИЦИИ В РАЗВИТИИ НАУКИ
Наука обычно представляется нам как сфера почти непрерывного творчества, как сфера, где стремление к новому является основным мотивом деятельности. В науке нет смысла повторять то, что уже сделано нашими предшественниками, получать заново те знания, которые уже вошли в учебные курсы, переписывать чужие книги или статьи.
В этом плане любой подлинный ученый стоит перед лицом неизведанного и вынужден делать то, что до него не делал никто другой.
Казалось бы, что в этой ситуации не может быть и речи не только о традициях, но и о каких-либо закономерностях научного познания вообще, ибо любая закономерность связана с повторяемостью явлений.
А между тем именно традиции образуют скелет науки, именно они определяют характер деятельности ученого.
Вот что писал по этому поводу в начале прошлого века один из крупнейших математиков, Эварнст Галуа: «Часто кажется, что одни и те же идеи родятся у нескольких, подобно откровению. Если поискать причину этого, то легко найти ее в трудах тех, которые им предшествовали, где представлены эти идеи без ведома их авторов.
Чаще всего, продолжал Галуа, это порождает прискорбную конкуренцию и унизительное соперничество. «Однако нетрудно усмотреть в этом факте доказательство того, что ученые не более чем другие, созданы для изолированности, что они также принадлежат к своей эпохе...»
А вот мнение одного из создателей современной физики, Вернера Гейзенберга: «Мы убеждены, что наши современные проблемы, наши методы, наши научные понятия, по меньшей мере, отчасти вытекают из научной традиции, сопровождающей или направляющей науку ее многовековой истории».
МНОГООБРАЗИЕ ТРАДИЦИЙ
В философии науки пока не существует какой-либо приемлемой классификации традиций, но изложенное выше уже позволяет, и осознать их многообразие, и выделить некоторые виды.
Мы уже показали, что традиции отличаются друг от друга по способу своего существования, что они могут быть вербализованными и невербализованными, явными и неявными.
Вводя в рассмотрение неявные традиции, мы попадаем в сложный и малоисследованный мир, в мир, где живут наш язык и научная терминология, где передаются от поколения к поколению логические формы мышления и его базовые категориальные структуры, где удерживаются своими корнями так называемый здравый смысл и научная интуиция. Историки и культурологи часто используют термин «менталитет» для обозначения тех слоев духовной культуры, которые не выражены в виде явных знаний и, тем не менее, существенно определяют лицо той или иной эпохи или народа. Но и любая наука имеет свой менталитет, отличающий ее от других областей научного знания, но тесно связанный с менталитетом эпохи.
Противопоставление явных и неявных традиций дает возможность провести и более глубоко осознать давно зафиксированное в речи различие научных школ, с одной стороны, и научных направлений - с другой. Развитие научного направления может быть связано с именем того или другого крупного ученого, но оно вовсе не обязательно предполагает постоянные личные контакты людей, работающих в рамках этого направления.
Другое дело - научная «школа».
Здесь эти контакты абсолютно необходимы, ибо огромную роль играет опыт, непосредственно передаваемый от учителя к ученику, от одного члена сообщества к другому. Именно поэтому научные школы имеют, как правило, определенное географическое положение: Казанская школа химиков. Московская математическая школа и т.п.
Неявные традиции отличаются друг от друга не только по содержанию, но и по механизму своего воспроизведения. Мы уже видели, что в основе этих традиций могут лежать как образцы действий, так и образцы продуктов.
Это существенно: одно дело, если вам продемонстрировали технологию производства предмета, например глиняной посуды, другое - показали готовый кувшин и предложили сделать такой же. Во втором случае вам предстоит нелегкая и далеко не всегда осуществимая работа по реконструкции необходимых производственных операций. В познании, однако, мы постоянно сталкиваемся с проблемами такого рода.
Еще одним основанием для классификации традиций могут служить их место, их роль в системе науки.
В свете уже изложенного бросается в глаза, что одни традиции задают способы получения новых знаний, а другие - принципы их организации.
- К первым относятся вербализованные инструкции, задающие методику проведения исследований, образцы решенных задач, описания экспериментов и т.д.
- Вторые - это образцы учебных курсов, о роли которых мы уже говорили, классификационные системы, лежащие в основе подразделения научных дисциплин, категориальные модели действительности, определяющие рубрикацию при организации знаний, наконец, многочисленные попытки определения предмета тех или иных дисциплин.
На традиции систематизации и организации знаний часто не обращают достаточного внимания, придавая основное значение методам исследования. Это, однако, не вполне правомерно. Формирование новых научных дисциплин нередко связано как раз с появлением соответствующих программ организации знания. Основателем экологии, например, принято считать Э.Геккеля, который высказал мысль о необходимости науки, изучающей взаимосвязи организмов со средой. Огромное количество сведений о такого рода взаимосвязях было уже накоплено к этому времени в рамках других биологических дисциплин, но именно Геккель дал толчок к тому, чтобы собрать все эти сведения вместе в рамках одного научного предмета.
Можно смело сказать, что ни одна наука не имеет оснований считать себя окончательно сформировавшейся, пока не появились соответствующие обзоры или учебные курсы, т.е. пока не заданы традиции организации знания. «Потребность в знании есть лишь бабушка науки, - писал наш известный литературовед Б.И.Ярхо, - матерью же является «потребность в сообщении знаний»». «Действительно, - продолжал он чуть ниже, - никакого научного познания (в отличие от ненаучного) не существует: при открытии наиболее достоверных научных положений интуиция, фантазия, эмоциональный тонус играют огромную роль наряду с интеллектом. Наука же есть рационализированное изложение познанного, логически оформленное описание той части мира, которую нам удалось осознать, т.е. наука - особая форма сообщения (изложения), а не познания». И еще один вывод напрашивается из изложенного выше: каждая традиция имеет свою область распространения, и есть традиции специальнонаучные, не выходящие за пределы той или иной области знания, а есть общенаучные или, если выражаться более осторожно, междисциплинарные.
Одна и та же концепция в форме явного знания может выступать в роли куновской парадигмы, а в форме знания неявного задавать образцы для других научных дисциплин.
НОРМАЛЬНАЯ НАУКА КАК НАУКА ТРАДИЦИОННАЯ
Нормальная наука, согласно Куну, - это «исследование, прочно опирающееся на одно или несколько прошлых достижений - достижений, которые в течение некоторого времени признаются определенным научным сообществом как основа для развития его дальнейшей практической деятельности».
Уже из самого определения следует, что речь идет о традиции.
В чем же состоит деятельность ученого в рамках нормальной науки?
Кун писал «При ближайшем рассмотрении этой деятельности в историческом контексте или в современной лаборатории создается впечатление, будто бы природу пытаются вытиснуть в парадигму, как в заранее сколоченную довольно тесную коробку. Цель нормальной науки ни в коей мере не требует предсказания новых видов явлений: явления, которые не вмешиваются в эту коробку, часто, в сущности, упускаются из виду. Ученые в русле нормальной науки не ставят себе цели создания новых теорий, обычно к тому же они нетерпимы и к созданию таких теорий другими».
Итак, в рамках нормальной науки ученый настолько жестко запрограммирован, что не только не стремится открыть или создать что-либо принципиально новое, но даже не склонен это новое признавать или замечать.
Что же он делает в таком случае?
Концепция Куна выглядела бы пустой фантазией, если бы ему не удалось убедительно показать, что нормальная наука способна успешно развиваться. Кун, однако, показал, что традиция является не тормозом, а, напротив, необходимым условием быстрого накопления знаний.
И действительно, сила традиции как раз в том и состоит, что мы постоянно производим одни и те же действия, один и тот же способ поведения все снова и снова при разных, вообще говоря, обстоятельствах.
Традиции управляют не только ходом научного исследования.
Не в меньшей степени они определяют форму фиксации полученных результатов, принципы организации и систематизации знания.
И образцы - это не только образцы постановки эксперимента или решения задач, но и образцы продуктов научной деятельности.
Учитывая это, мы легко обнаружим своеобразную связь традиций разного типа, которые иногда напоминают две стороны одной и той же медали.
В одной из работ известного французского лингвиста Гюстава Гийома сформулирован тезис, который может претендовать на роль фундаментального принципа теории познания: «Наука основана на интуитивном понимании того, что видимый мир говорит о скрытых вещах, которые он отражает, но на которые не похож».
И действительно, мы ведь почти никогда не удовлетворены уровнем наших знаний, мы постоянно предполагаем, что за тем, что освоено, скрывается еще что-то.
«Скрытый мир» Гийома - это мир нашего неявного осознания проблем, это тот же самый мир уже накопленных знаний, но в роли задающего традицию образца. Иными словами, этот «скрытый мир» мы несем в самих себе, это мир наших традиций, это мы сами.
НОВАЦИИ В РАЗВИТИИ НАУКИ
Как же выглядит динамика науки в свете изложенных представлений? Если ученый работает в традициях, если он запрограммирован, то как возникает новое? Ответ на этот вопрос надо искать прежде всего в многообразии традиций, в возможности их взаимодействия. Однако предварительно полезно уточнить, что именно мы понимаем под новациями в развитии науки, каков их характер, какие можно выделить типы новации и как эти типы связаны друг с другом.
