Процесс восприятия, хранения и воспроизведения информации

Социальную информацию мы приобретаем в основном как результат двух процессов – восприятия и познания. Безусловно, большая часть социальной информации – результат восприятия. Однако если мы обратимся к непосредственной осознанной социальной активности человека, то большую роль играет именно информация, приобретенная в результате познания – то есть активного потребления информации. Как правило, информация, потребляемая из СМИ, - результат познания. Причем если в случае с телевидением в абсолютности этого тезиса еще можно усомниться, то печатная информация не оставляет никаких сомнений.

Но зачем же мы поглощаем информацию из СМИ?

 

2.1.1. Теории информационного поведения

 

Одно из возможных объяснений в рамках психологической парадигмы основано на теории инстинктов, которая сложилась еще в 80-х гг. XVIII века. Почему птицы строят гнезда? - Потому что они обладают инстинктом построения гнезд. Вильям Джемс резонно предположил, что, будучи существами немного более сложными, люди должны иметь больше инстинктов, чем животные. В 1908 г. Вильям Мак-Дугалл заявил, что человек обладает одиннадцатью основными инстинктами, и далее этот список постоянно пополнялся или сужался. Сегодня в целом можно сказать, что информационное поведение связано с удовлетворением всех инстинктов человека, однако само инстинктом не является. Это даже более древний, более глубокий и лучше отработанный механизм, нежели инстинкты. Еще тогда, когда человек «был» сине-зеленой водорослью, он получал информацию – то есть в доинстинктивный период. Вот такая информация (о самочувствии, например), биологически нужна ему. Любая другая – нет. Человек, лишенный информирования (слепо-глухо-немой), не испытывает инстинктивной потребности в получении информации одним из этих способов. В случае массового информирования человек обладает некоторыми поведенческими реакциями, которые являются сугубо психологическими и более приобретенными, чем врожденными.

Альтернативным теории инстинкта подходом стала теория о потребностях и влечениях. В преломлении к информационному поведению человека она несколько отличается от тех теорий потребностей, которые были рассмотрены в первой главе. Так, по мнению психолога Халла, потребность - это нехватка чего-то, биологически необходимого для выживания. Когда телу необходима пища, развивается потребность в ней. Эта потребность порождает влечение, то есть индивидуум начинает искать пищу. Влечение - это внутреннее напряжение, заставляющее человека что-то сделать для удовлетворения его потребности. Потребности рождают влечение, которое человек пытается сократить. Этот процесс называется удовлетворением влечения. Информирование в этом плане аналогично питанию.

Однако процесс возникновения влечения формируется под влиянием прижизненного опыта человека и истории его научения. Например, один человек для удовлетворения своей потребности в пище идет в ресторан, другой останется дома и сам приготовит себе еду. То, каким образом человек удовлетворяет эту потребность, может зависеть от его умения готовить и от того, какую сумму он может позволить себе на это потратить. То же самое – в случае с массовым информированием. Например, точные сведения не есть врожденная потребность человека. Сформировать эту потребность – высшая задача журналистики. В противном случае мы будем свидетелями деградации вкусов и аудитории, и сотрудников СМИ. Эту ситуацию легко наблюдать в любой другой сфере деятельности. Так, если законы не соблюдаются, если общество привыкло к их вторичности, деградирует правовая сфера и деградирует, разлагается в правовом плане общество.

В рамках теории потребностей не исключается также возможность того, что человек продолжит вести себя определенным образом даже после того, как были удовлетворены его биологические потребности. Мы все знаем, что парашютисты прыгают с самолетов, а серфингисты, рискуя жизнью, ищут большую волну. Эти действия не удовлетворяют биологические потребности, и концепция удовлетворения влечений может быть полезной, но не может быть принята как комплексное объяснение мотивации поведения аудитории.

Другим, альтернативным удовлетворению влечений подходом, является подход, рассматривающий конечное состояние, или цель поведения. Эта теория утверждает, что некоторые внешние стимулы мотивируют людей на определенное поведение. Такие внешние стимулы называются побудителями. Они формируют наше поведение. После хорошего ужина мы можем с удовольствием съесть еще и кусочек торта. У нас нет потребности в этом торте, но он выглядит так заманчиво, а прошлый опыт убеждает нас в том, что он будет так же хорош на вкус. Мы получили всю необходимую информацию в течение дня, но что-то заставляет нас взять любимую газету, потому что предыдущий опыт показал, что там были небесполезные сведения. И задача журналиста в этом плане также высока – побудить аудиторию ценить точность и эксклюзивность сообщений. Логика здесь проста: если журналисты хотят мотивировать аудиторию прочитать газету, читатели должны знать ценность эксклюзивной и достоверной информации. Иначе им будет все равно – факты это или «утка».

Кроме того, важно учесть, что мы предпочитаем (или мотивированы) делать то, что приносит нам удовлетворение (позитивные побудители), и не любим делать то, что ведет к наказанию или просто не приносит нам удовольствия. И потому важно выработать у аудитории позитивные стимулы потребления массовой информации. Так, при просмотре новостей зритель может получить два рода удовольствия – удовольствие от процесса и удовольствие от содержания. В совокупности они создают «иллюзию знания».

Еще одна теория информационного поведения основана на концепции мотивации и имеет отношение к балансу или равновесию. Идея этой концепции заключается в том, что мы мотивированы действовать на восстановление равновесия в организме, порой элементарно на уровне баланса физиологических процессов.

Каждый физиологический процесс в нашем теле обладает уравновешенным набором операций. Когда это равновесие нарушается, определенные физиологические механизмы нашего организма возвращают нас в состояние баланса, в то время как мы ничего не подозреваем об этом. Если эти механизмы не срабатывают, у нас появляется мотивация вернуть равновесие. Никакого удовольствия - только негативные побудители. Неслучайно сама пресса подчеркивает: держите руку на пульсе времени. Это, если хотите, своеобразный «корпоративный сговор» всех, кто имеет отношение к массовому информированию.

Сотруднику СМИ важно учитывать тот факт, что уровень активации человека может меняться день ото дня или даже несколько раз в день. После хорошего отдыха ночью ваш уровень активации может быть высоким, а в конце рабочего дня - низким. Есть мнение, что для любой ситуации существует оптимальный уровень возбуждения или активации. Для того чтобы хорошо сдать экзамен, студенту нужен определенный уровень активации. Если он устал или испытывает скуку, можно ожидать слабых результатов. Если он чересчур взволнован и не может спокойно думать, он так же получит плохую оценку. Было также обнаружено, что высокий уровень активации необходим для выполнения легких задач, но будет разрушителен для сложных, комплексных задач. Так что, если хотите создать глубокий аналитический текст, избавьте его от броских формулировок или эффектных фото. И одновременно помните: не все зависит от журналиста, многое зависит от аудитории, которая, впрочем, поддается влиянию. Так, вопреки теории активации, среди жителей Франции отмечается значительный процент психических расстройств по причине хронического недосыпания. Последнее же, по заключению самих больных, связано, как правило, с тем, что «любимые передачи идут поздно ночью». Таким образом, потребность в их просмотре вступает в противоречие с уровнем активации организма.

Все упомянутые выше концепции активизации восприятия единодушны в одном – для того чтобы привлечь внимание аудитории к материалу, необходимо стимулировать потребность в информации. А такого рода потребность, если она не удовлетворена, рождает интерес. Собственно говоря, не внимание, а именно интерес – желаемый для журналиста результат: внимание может рассеяться так же быстро, как прежде сфокусировалось, а вот интерес – реакция более устойчивая.

Как справедливо отмечает Е.И. Пронин, «проблему создания или модификации интереса следует рассматривать как проблему высветления для субъекта каких-то ранее им не осознанных, но существенных его потребностей, черт его положения и т.д.»[28] Таким образом, мы опять возвращаемся к теории потребностей в том смысле, что журналист должен не просто примитивно удовлетворять потребности аудитории и, как полагают некоторые, «опускаться до ее уровня», а напротив, он должен показать аудитории те потребности, которые она может и не осознавать, - показать за счет профессионального отношения к материалу. Причем всегда необходимо учитывать тот факт, что в процессе познания интересным для человека является не то, что вовсе неизвестно, и не то, о чем уже все известно. Новое в известном вызывает познавательный интерес. Иными словами, информация должна обладать определенной степенью сложности. Знакомые, простые, целостные, избыточные, повторяющиеся и ожидаемые стимулы ведут к снижению интереса и вообще к скуке, в то время как сложные, абсолютно новые, неизвестные, непостоянные, непредсказуемые, неожиданные стимулы в большом объеме вызывают перенапряжение и непонимание. Желательна «золотая середина», приближающаяся к сложности по мере взросления целевой аудитории.

Кроме того, по мнению Е.И. Пронина[29], некомментированное сообщение (то есть текст, созданный в объективной манере творчества), формирует более продолжительный интерес и в конечном счете более эффективное воздействие в силу того, что создает возможность многовариантного толкования и может быть приспособлено к любой первоначальной установке. Оно действует на уровне порога осознания и, для того, чтобы оно не выходило за пределы действия установки, должно обладать следующими признаками:

- динамизмом (выражается, например, в телеграфном стиле);

- читабельностью (способностью задеть за живое самим описываемым фактом);

- неожиданностью содержания или формы.

Именно такое сочетание параметров сообщения тонизирует, вызывает деятельное состояние коры мозга[30] и обеспечивает функционирование ориентировочного рефлекса – рефлекса «что такое? ». В рамках общей психологии такое состояние можно определить как непосредственный интерес. Этот интерес обеспечивается привлекательностью самого объекта. В противовес ему опосредованный интерес использует более широкий спектр средств и определяется как более сильный, значимый. Непосредственный интерес в рамках массовой коммуникации обеспечивается чаще всего формой сообщения, тогда как опосредованный интерес связан скорее с его содержанием, выраженным в конкретной форме.

В случае провоцирования непосредственного интереса журналист, как правило, апеллирует к основным субмодальностям сообщения, на которые и реагирует аудитория.

Аудиальные субмодальности, важные для работника радио и телевидения, чрезвычайно разнообразны:

- стерео или моно;

- слова или звуки;

- громкость (громко или тихо);

- тон (резкий или мягкий);

- тембр (окраска звука);

- местоположение источника звука (далекий или близкий);

- длительность (короткий или длительный звук);

- непрерывность или прерывистость;

- темп (быстрее или медленнее обычного);

- отчетливость (отчетливый или приглушенный).

Не менее богаты и визуальные субмодальности, имеющие существенное значение для организации информации в прессе или для видеоряда на телевидении:

- ассоциированный (вижу своими собственными глазами) или диссоциированный (вижу себя в картинке);

- цветной или черно-белый;

- в рамке или без границы;

- глубина (плоский или объемный);

- местоположение (например, справа или слева, вверху или внизу);

- расстояние (далеко или близко от вас расположена картинка);

- яркость;

- контрастность;

- резкость (размытый или сфокусированный);

- подвижность (фильм или слайд);

- скорость (быстрее или медленнее, чем обычно);

- количество (разделенный экран или составной образ);

- размер.

Моделируя эти субмодальности, мы можем привлечь внимание аудитории. Это обычно бывает тем проще сделать, чем ярче выражен принцип контраста. То есть вслед за тихим звуком, например, идет громкий, вслед за мягким тоном – резкий, на черно-белой полосе – цветная иллюстрация, в череде динамичных кадров кинофильма – стоп-кадр и т.д. На обыгрывании такого контраста нередко выстраивается механизм привлечения внимания к рекламному ролику на радио и телевидении.

Субмодальности разных уровней взаимодействуют друг с другом. Нельзя, например, сбрасывать со счетов тот факт, что в памяти лучше сохраняются визуальные образы, а не вербальные, и если слова расходятся с картинкой, они могут быть утеряны. А материал, поданный во время или сразу после яркого визуального образа, запоминается так же или даже лучше, чем материал, не сопровождаемый ярким визуальным образом. Но в долгосрочной памяти лучше сохраняется фактическая информация и темы репортажей без ярких эмоциональных образов. Таким образом, процесс привлечения внимания имманентно спаян с процессом ее принятия и хранения, а затем и воспроизведения.

Однако, как справедливо замечает Петер Винтерхофф-Шпурк, «воспринятая информация сохраняется практически в полном объеме в течение 250-500 миллисекунд. /…/ Если внимание направленно не на нее, она не используется и просто утрачивается. Та же визуальная информация, на которой человек концентрирует свое внимание, остается доступной в течение 15 секунд и сохраняется в рабочей памяти. Но рабочая память способна удерживать лишь ограниченное количество информации (около 7 единиц). Большее количество информации человек может запомнить, если информация повторяется, соединяется и таким образом дополняет уже существующую информацию, или если происходит формирование ассоциаций»[31].

Итак, вслед за привлечением внимания к информации следует активное ее принятие, которое мы определяем, как правило, как устойчивый интерес. В психологии интерес – наиболее часто испытываемая положительная эмоция, которая непосредственно связана с развитием навыков, знаний и интеллекта. Именно интерес позволяет индивиду заниматься какой-либо деятельностью целенаправленно – в том числе и деятельностью, направленной на потребление информации. Как отмечает Ф. Томкинс, «без интереса мышление было бы серьезно нарушено. Взаимоотношения между интересом и функциями мышления и памяти так обширны, что отсутствие интереса угрожает развитию личности не меньше, чем разрушение мозговой ткани»[32]. Интерес сопровождается оптимальным функционированием всех органов и систем человека. Неудивительно поэтому, что аудитория как бы изначально «заинтересована» в проявлении интереса к сообщению, а потому от журналиста не требуется чрезмерных усилий для провоцирования интереса. Однако при длительном устойчивом интересе человек может «загнать» себя, так что стремиться к чрезвычайно высокому уровню привлекательности всех подряд сообщений в выпуске новостей или всех материалов газетного номера – значит играть на психологическом равновесии аудитории. Зритель, например, может до глубокой ночи смотреть «захватившую»[33] его передачу и не чувствовать сонливости. Но ведь потом он весь день будет сонным.

Впрочем, интерес зависит от многих факторов. Он связан, к примеру, с инертностью внимания, с присутствием / отсутствием других людей в зоне восприятия, с их активностью, с потребностью во вторичной деятельности и ее доступностью, с парализующим влиянием слишком сложной или слишком простой программы и т.д. После того, как интерес сформирован, продолжается освоение информации.

 

Категоризация

 

Самым общим способом работы с соци­альной информацией, по мнению профессора Г.М.Андреевой[34], является процесс категоризации, то есть отнесе­ния каждого нового воспринимаемого объекта к некоторому клас­су подобных и уже известных ранее объектов или категорий.

Категоризация возможна постольку, поскольку люди живут в от­носительно стабильном мире, где предметы обладают более или менее инвариантными характеристиками, благо­даря чему человек и может идентифицировать их. Понятно, что идентификация возможна только в том случае, если все вновь воспринимаемые объекты рассматриваются в некотором контексте. Некоторые исследователи говорят в связи с этим о таких элементах мышления как пред-речь (невербализованное мышление на уровне бессознательно протекающих мыслительных процессов) и пред-видение (формирование образа будущего воспринимаемого на уровне бессознательного). То есть к восприятию чего-либо мы подходим со своеобразными заготовками, шаблонами, контекстами, установками.

Но воспринять объекты «в контексте» — значит установить всю систему связей данного объекта со всеми другими объектами и явлениями, а это весьма сложная познавательная задача и необходимы какие-то способы упрощения ее, своего рода количественное ослабление. Одним из способов упрощения стратегии познания и является категоризация. Сложность такой стратегии в том, что субъект познания не просто «упроща­ет» полученную информацию, но как бы вынужден «выйти за ее пределы», осуществить значительную интеллектуальную работу по дальнейшему комбинированию кате­горий, чтобы получить целостную картину, «усилить качественное звучание сообщения»[35]. Особенность этой «ра­боты» в том, что определенные аспекты информации отбирают­ся, а другие модифицируются с тем, чтобы достичь «лучшего соот­ветствия» внутри категории. Человек выделяет в информации доминирующие черты и относит ее к какой-либо категории. Далее он достраивает ее до целостной картины, но не на основе существующих признаков, а на основе привычных для таких объектов черт. Можно сказать, что каждый камешек заставляет человека строить свои миры. А потому, когда журналист берется описывать какое-либо явление или предмет, он должен учитывать категорию этого предмета и предвосхищать стереотипы категоризации, шаблоны, господствующие в сознании аудитории.

Основанием, по которому объекты помещаются в ту или иную категорию, является сходство этих объектов по какому-либо при­знаку. По мнению А. Г. Шмелева, особенно информативными ког­нитивными признаками являются такие, которые дифференциру­ют альтернативные категории. Иными словами, разли­чия по этому признаку должны быть менее значимы, чем сходство. Если мы относим встреченного нами человека к категории «ста­рые люди», то это означает, что различия, которые имеются меж­ду «старыми людьми» (мужчина это или женщина, здоровый это человек или больной и т.п.), менее важны для нас в данном случае, чем сходство. Воспринятый в конкретной ситуации человек есть, преж­де всего, «старый человек». Точно так же, например, на спортив­ных соревнованиях инвалидов мы фиксируем прежде всего, что участники данного соревнования — инвалиды, превозмогшие свои болезни или увечья и мужественно вставшие в ряды соревную­щихся. Различия в степени и характере их инвалидности пока не принимаются во внимание. Используемая категория «инвалиды» строится по принципу наличия общего признака.

Часто границы используемых категорий достаточно отчетли­вы, и поместить в них объект не составляет труда. Однако иногда вопрос о грани­цах категорий достаточно сложен. Например, такая категория, как «религиозные люди». Что счи­тать их общим признаком: посещение церкви или просто веру в Бога? Ответ на этот воп­рос не так прост. А ведь зрители, слушатели и читатели не будут задаваться таким вопросом. Журналист скажет «религиозные люди», - и каждый поймет это по своему, не думая, точно ли он воспринял информацию.

Следующая важная особенность категорий — их разная «слож­ность», т.е. наполненность конкретным содержанием: мы видим в некоторых категориях больше общих черт, чем в других. Так, например, когда мы воспринимаем людей, при­надлежащих к «своей» группе (скажем, этнической), то мы распознаем у них гораздо больше внешне различимых черт, чем у людей другой группы: известно, что для многих европейцев все люди с резко выраженными азиатскими чертами — «на одно лицо». Насколько это важно в практической жизни, видно на примере сегодняшней ситуации в нашей стране, когда в силу ряда обстоя­тельств возник нелепый термин «лицо кавказской национально­сти» и в условиях роста криминогенных явлений всякое такое «лицо» без разбора начинает вызывать подозрительность правоохранитель­ных органов, что порой приводит к конфликту. Как легко, манипулируя этим абстрактным образом, развить на его основе в сознании аудитории образ врага.

Отнесение социальных объектов к категориям сокращает путь определения стратегии поведения человека. Не случайно психосемантика доказывает, что психологический смысл всякого процесса категоризации заключается в подготовке реше­ния. Потому психологически принятие решения и не требует от субъекта какого-либо заметного отрезка времени, так как реше­ние уже фактически подготовлено отнесением стимульного объекта к определенной категории. Таким образом, как бы прорисовывается связь между восприятием, мышлением, дей­ствием. В звене «восприятие — мышление» категоризация связывает то, как мы воспринимаем мир, и то, как мы думаем о нем. Впроцессе перехода от восприятия к познанию мы не просто механически добавляем не­что к имеющейся информации, но добавляем активно, а, следовательно, в ходе социального познания мы действительно «стро­им» социальный мир. Мы конструируем его во многом на базе того, что получаем от СМИ сейчас и что получили в этом мире раньше. Картина «выстроенного» таким образом социального мира может оказаться весьма индивидуальной и разнообразной. Для того чтобы подготовить хороший журналистский материал, важно иметь в виду все факторы, которые будут причиной таких различий. Самое первое условие — выявить способы, которыми мы собираем социальную информацию: «впитываем» ли ее (всю или не всю? ), «достраиваем» ли ее, «искажаем» ли при этом и т.д. В конце концов, и здесь встают традиционные для любого когни­тивного процесса вопросы: «куда смотреть? », «что слушать? »

Ответы на эти вопросы детермини­рованы рядом факторов. Прежде всего - «жизненностью» (яркостью), которая проявляется как эмоциональная заинтересованность объектом, и «первичностью», обусловленной порядком предъявления информации. Так, категоризация экранных героев осуществлялась быстрее и точ­нее в том случае, когда испытуемые просматривали цветной, а не черно-белый эпизод. Достаточно интенсивно проявляла себя при этом и такая мотивационно-эмоциональная характеристика вос­принимающего, как его настроение. Человек, позитивно настроен­ный, легче ориентировался, в какую категорию поместить тот или иной объект. В эксперименте с просмотром выяснилось, что после легкой, веселой информации категоризация осуществлялась эффективнее, чем после тяжелого документального фильма, хотя и в том и в другом случае демонстрировались одни и те же объекты.

Что касается роли первичности предъявленной информации, то по принципу «когнитивного лентяя» человек легче, немедленнее категоризирует объект только что предъяв­ленный: просто он «хватается» за то, что быстрее приходит в голо­ву.

После «первичной» категори­зации мы начинаем выявлять у познаваемого объекта признаки, которые так или иначе дополняют категорию. При дополнении категории новыми чертами мо­гут возникать две различные ситуации: когда вновь воспринятые черты «вписываются» в начальную категорию и когда они проти­воречат ей. В последнем случае наблюдается процесс рекатегоризации.

Как видим, на пути осуществления социальной категоризации возникает целый ряд «угроз» адекватности построенной картины окружающего мира. Не существует гарантий против возмож­ных искажений, сопутствующих обыденному познанию. Тем инте­реснее некоторые попытки выработать хотя бы самые общие реко­мендации. Такая попытка предпринята, в частности, Э. Аронсоном. Возможно, полезно прислушаться к его советам: быть осторож­ным с теми, кто пытается сконструировать для вас категории; ис­пользовать разные способы категоризации (рассматривать явление под разными углами зрения); уделять достаточное внимание ин­дивидуальным характеристикам людей и явлений; главное — от­давать себе отчет в том, что вы не гарантированы от ошибки.

Все сложные модификации, которые претерпевает процесс социальной категоризации, связаны с еще одним весьма своеоб­разным когнитивным процессом — эвристикой.

Эвристика

Эвристика обозначает сокра­щение или правило произвола, применяемое нами для того, что­бы высказать суждение, для которого имеем недостаточную или неопределенную информацию.

Вместо того чтобы всесторонне поразмыслить о воспринимае­мом объекте, установить все его связи и отношения, обработать всю доступную информацию, эвристика используется для быст­рого решения, основанного на произвольно сформулированном правиле. Эвристика и представляет собой такое «упрощенное пра­вило принятия решения». Набор таких правил является своеобразным сводом тех принципов, на основании которых возникают различные субъективные вкрапления в процесс освое­ния социальной информации.

Ребенок в магазине тянется за сладостью, где на упаков­ке более красивая картинка, потому что обычно такие сладости бывают более вкусными; традиционно считается, что ярко оформленные печатные издания более успешны, хорошо зарабатывают, а потому могут позволить себе эксклюзивные материалы и т.д. Можно критиковать многие пособия о том, как журналисту следует брать интервью и общаться с людьми в кадре и за кадром, как писать и говорить, за то, что все их рекомендации построены на подобных эвристиках, но не объясняют их.

Ученые выделяют несколько типов эвристик:

1. Эвристика наличности, или доступности, имеет дело с тен­денцией оценивать явления на основе готовых суждений, которые хранятся в нашей памяти и легче всего приходят на ум при форму­лировании оценки (поэтому авторы термина предлагают и дру­гую формулировку — «эвристика оценки»). Предпо­ложим, человеку задается вопрос: «Как вы думаете, музыканты — богатые или бедные люди? » Если отвечающий — постоянный по­сетитель шумных и модных рок-концертов, он склоняется к ответу «богатые». Если же его опыт общения с музыкантами содержит информацию об их трудностях, о безработице среди лиц их про­фессии, он отвечает: «бедные». В действительности ни тот, ни дру­гой ответ, очевидно, не верен – соответственно, ошибочна и катего­ризация. Возможно, ответ мог бы быть результатом более тщательного обдумывания, но «эвристика наличности» исключает такую процедуру. На этом типе эвристики часто строится реклама. И, к сожалению, в условиях дефицита времени при восприятии сообщений электронных СМИ эта эвристика с неизбежностью эффективно функционирует в информационном процессе;

2. Многие исследователи также говорят об аттитюдных эвристи­ках, когда суждение выносится на основе сложившейся ранее ус­тановки. То есть СМИ сначала формируют некое информационное представление, а потом на его основе предлагают оценить явление. Это – основа предвыборных кампаний;

3. К. Фидлер называет и симулятивную эврис­тику. Суть ее в том, что легкость, с которой какое-либо событие возникает в памяти или в воображении, приводит к пере­оценке значения этого события в сторону его усиления. Так, пос­леднее дорожно-транспортное происшествие обостряет чувство риска при оценке любого водителя, употребившего алкоголь за рулем, в том случае, если «ментально симулировать» страшную картину последнего инцидента.

Разумеется, применение эвристик не является абсолютно обя­зательной нормой социального познания, но определенные об­стоятельства провоцируют использование этих приемов. В много­численных экспериментах установлены наиболее типичные усло­вия применения эвристик:

1. Дефицит времени для обдумывания ситуации;

2. Перегруженность информацией, затрудняющая воз­можность ее обработки;

3. Относительно невысокая значимость воспринимаемого объекта, делающая достаточно безразличным точное знание о нем;

4. Просто недостаточность информации для осмысленного вывода;

5. Непроизвольность быстрого решения.

Если журналист хочет обращаться к вдумчивой аудитории, он должен стараться исключать эти условия. Тем не менее, характеристики современных СМИ (особенно электронных) располагают аудиторию к принятию поспешных решений. По справедливому замечанию Ю.Богомолова, «ничто так не способствует раздвоению нашего сознания и в такой степени, как современное телевидение – вид коммуникации фанатически синхронный, актуальный и вместе с тем маниакально-ретроспективный»[36].

Более подробно эти и другие трудности социальной катего­ризации раскрываются при анализе основных этапов работы с со­циальной информацией, к которым относятся: внимание, кодирование, хранение, воспроизведение.

Внимание

Любая информация, и создаваемая журналистами в том числе, воспринимается в соответствии с некоторыми общими законами. Обработка информации начинается с эффекта раздражения одного или нескольких чувств человека, которое рождает ощущение. Причем, в этом процессе выделяются несколько порогов раздражения:

1. Нижний (абсолютный) – минимальное количество энергии, необходимое для возникновения ощущения;

2. Предельный – когда последующее увеличение интенсивности воздействия уже не влияет на ощущение;

3. Дифференциальный – минимальное изменение интенсивности раздражения, которое может заметить человек.

Для того чтобы информация привлекла внимание, она должна находиться как минимум на абсолютном уровне. Но и информация меньшей интенсивности может оказывать воздействие – подсознательное убеждение (на чем построены некоторые теории подсознательного воздействия[37]). Однако интереса она вызвать не может. А ведь для журналистики, в отличие от рекламы, например, важнее стимулировать интерес, а не убедить подсознательно. Именно поэтому журналисту необходимо помнить о дифференциальном пороге ощущения – о том изменении интенсивности раздражителя, которое спровоцирует интерес аудитории. Этот порог определяется законом Вебера, который выражен в форме:

К = DI/I, где

K – константа, различная для разных чувств;

DI – минимальное изменение интенсивности, необходимое для достижения заметной разницы;

I – интенсивность раздражителя в момент, когда произошло изменение.

То есть, если посмотреть на формулу Вебера, можно понять, что по мере роста исходной интенсивности раздражителя возрастает и величина необходимых изменений. Иными словами, если о проблеме много говорят, много спорят, новая информация в рамках этой проблемы должна быть очень яркой и эксклюзивной, чтобы быть замеченной и вызвать интерес на фоне другой информации. Если же тема обсуждается менее интенсивно, каждое новое сообщение привлечет внимание аудитории и вызовет интерес тех, кому эта тема в принципе близка. Ситуацию с информацией в этом случае можно сравнить с ситуацией товарного дефицита. Если какой-то товар – редкость, любое появление нового образца рождает спрос. Если же в условиях конкуренции у потребителя достаточно альтернатив, он отреагирует не на все, а лишь на самое заметное, броское, выделяющееся из общего ряда по существенным признакам. Конечно, информация – не обычный товар, но и она стимулирует интерес таким же образом. А точнее, товар стимулирует интерес по общим информационным законам.

Таким образом, журналисту, для того чтобы произвести интересную социальную информацию по обсуждаемой теме, требуется быть «особенным». Отчасти это объясняет установку журналиста на новизну, принцип работы по закону «не так, как все», «не так, как я сам в прошлый раз».

Внимание – это состояние направленной активности ума и обусловленной ею готовности к восприятию и действиям. Оно начинается с ориентировочной реакции – то есть рефлекторного обращения, которое происходит через расширение сенсорики и подготовки моторики (пассивное внимание). Эта реакция проявляется в среднем через полсекунды после применения стимула и завершается через 5 секунд. Далее может наступить активное обращение внимания (направленное внимание), которое проявляется в запланированном использовании сенсорики.

Внимание к определенным проявлениям социального мира имеет своей функцией помочь человеку оценить, отобрать некоторые значимые стимулы, поскольку все их воспринять невозможно - необходим выбор тех объектов, кото­рые релевантны данной ситуации. Сделать такой выбор — значит приковать внимание к чему-то определенному. Направленность внимания при потреблении информации зависит от двух групп факторов – ситуативных и личностных.

Важнейшим ситуативным фактором является так называемая выпуклость, то есть заметность, броскость какого-либо явления или предмета. Это то, что прежде всего «бро­сается в глаза» или «поражает слух». На основании многих наблюдений можно сделать вывод о том, что для большинства людей «выпуклым» является всегда то, что отличается по следующим параметрам: новизна, размер, яркость, цвет, сложность объекта, особенно если он дан в движении и изменении.

Направленность внимания на «выпуклые» объекты слабо кон­тролируется сознанием, реализуется автоматически, и в процесс включаются элементы бессознательного. Правда, следует иметь в виду, что бессознательное в когнитивной традиции понимается специфично: здесь бессознательное — это то, что проявляется слишком быстро, так что сознание не успевает «схватить» его. Тем не менее, мы далеко не всегда отдаем себе отчет в том, что прико­вываем свое внимание лишь к «выпуклому». Последствия же этого могут быть весьма далеко идущими, особенно если процесс осу­ществляется в сложной и значимой социальной ситуации. Это всегда следует учитывать при компоновке журналистских материалов с разным содержанием.

К личностным факторам направленности внимания в соци­альных ситуациях относятся потребности и ожидания. В дан­ном случае внимание приковывается к тому, что в большей степе­ни связано с потребностями или ожиданиями человека. В отличие от ранее описанного феномена выпуклости, здесь часто выбор направления внимания совершается сознательно, то есть процесс кон­тролируем.

С потребностями все ясно – что нужнее нам в этот момент, то и приковывает внимание. С ожиданием сложнее. Мы внимательно слушаем что-то не в силу объективного интереса, а в силу того, что ожидаем интересное сообщение. Крах такого ожидания может сформировать устойчивое негативное отношение к какому-либо типу материалов. Так, было замечено, что в первые постперестроечные годы читатели игнорировали очерки и корреспонденции. Во многом это было связано с тем, что долгие годы эти самые, может быть, интересные жанры не давали хороших образцов.

⇐ Предыдущая234567891011Следующая ⇒

Поделиться: