Число женских лиц, совершивших преступления

Выявлено лиц, совершивших преступления	Январь-ноябрь 2015 г., тысяч	январь-ноябрь 2013 г. в % к январю-ноябрю 2014 г.	январь-ноябрь 2014г. в % к январю-ноябрю2013 г.
женщины	158, 2	108, 8	101, 7

В январе-ноябре 2015г. число выявленных лиц, совершивших преступления в составе организованной группы либо преступного сообщества (преступной организации), составило 9, 1 тыс. человек (в январе-ноябре 2014г. - 7, 7 тыс. человек). Число лиц, совершивших преступления в состоянии алкогольного опьянения, составило 321, 7 тыс. человек, что на 12, 3% больше, чем в соответствующем периоде предыдущего года, из них женщины - 35, 2 тыс. человек (увеличение на 12, 9 %) [90].

Таблица 17

Динамика зарегистрированных и фактических преступлений по статьям УК РФ, которые лидируют в структуре женской преступности

Статья УК РФ	Коэффициент латентности в 2009 г.	Прирост количества зарегистрированн ых преступлений в 2015 г. к 2008 г., %	Прирост количества фактических преступлений в 2008 г. к 2015 г., %
Убийство матерью новорожденного ребенка (ст. 106)	2, 0	-39, 7	-3, 8
Умышленное причинение легкого вреда здоровью (ст. 115)	13, 1	146, 2	14, 8
Побои (ст. 116)	12, 5	207, 7	16, 7
Истязание (ст. 117)	2, 5	76, 7	23, 0
Угроза убийством или причинением тяжкого вреда здоровью (ст. 119)	8, 5	26, 4	26, 5
Неисполнение обязанностей по воспитанию несовершеннолетнего (ст. 156)	11, 0	112, 8	25, 0

Опираясь на данные о структуре женской преступности, нами проанализирован фактический уровень преступлений по тем статьям УК РФ, доля женщин в которых максимальна. Преступления часто совершаются женщинами в домашних условиях, редко становятся известными правоохранительным органам. В табл. указан коэффициент латентности по каждой конкретной статье УК РФ в 2015 г., а также различия в приросте 2015 г. к 2008 г. в процентах между количеством зарегистрированных (официальной статистикой) и фактических (включающих латентные) преступлений.

Данные демонстрируют очень высокие коэффициенты латентности преступлений, которые доминируют в структуре женской преступности. Максимальные показатели незарегистрированной части фактической преступности характерны для преступлений, которые часто случаются в бытовом контексте (например, умышленное причинение легкого вреда здоровью, побои, неисполнение обязанностей по воспитанию несовершеннолетнего), а также совершаются против собственности (кража, мошенничество). Например, коэффициент латентности 11, 0 по ст. 156, которая предусматривает ответственность за жестокое обращение с ребенком, включая физическое и психическое насилие, означает, что на каждое зарегистрированное в 2015 г. преступление (5, 9 тыс.) приходилось 11 фактических преступлений, что составило фактический уровень преступлений по этой статье в 2015 г. 64, 4 тыс. Неожиданно, что коэффициент латентности такого преступления, как убийство матерью новорожденного ребенка (ст. 106), - наименьший из всех представленных в таблице преступлений и равен 2, 0 в 2015 г. На каждое зарегистрированное преступление 2015 г. приходилось еще одно латентное (незаявленное или укрытое), что удвоило изначальный показатель. Этот факт требует дальнейшего объяснения [90].

Вторым наблюдением становится тот факт, что официальная статистика демонстрирует гораздо более резкий скачок почти во всех указанных преступлениях в период с 2008 по 2015 г., в то время как фактический уровень если и возрастал (или падал), то намного более скромными темпами. Например, количество зарегистрированных побоев (ст. 116) возросло с 38, 2 тыс. в 2008 г. до 117, 6 тыс. в 2015 г. с приростом в 207, 7 %. Однако уровень фактической преступности, хотя намного более высокий, увеличивался гораздо более медленными темпами, а именно: с 1260, 0 тыс. в 2008 г. до 1470, 0 тыс. в 2015 г. с приростом только в 16, 7% (табл.) [90].

Приведенные в таблице данные позволяют сделать два главных вывода о фактическом уровне и тенденциях роста женской преступности. Уровень фактической женской преступности в целом существенно выше, чем демонстрирует официальная статистика. Ни один из приведенных факторов женской преступности не может служить основанием для ожидания роста числа женщин-преступниц в последнее десятилетие. Демонстрируемый официальной статистикой рост может объясняться разными факторами, связанными с регистрацией преступлений (изменениями в законодательстве, интересами ведомств и др.), а также «моральной паникой» в связи с отходом женщин от идеалов «истинной женственности».

Причины преступности женщин

Увеличение числа российских женщин в криминальных событиях связано с ухудшающимися социально-экономическими условиями, ростом психологических расстройств и проблемами зависимости от психоактивных веществ, а также усиливающейся дискриминацией.

Большинство исследователей приоритетными в комплексе причин женской преступности считают социально-экономические условия в стране. Декларируемое улучшение социально-экономической жизни (например, рост ВВП) не означает, что блага распределяются равномерно между гражданами страны, проживающими в разных регионах, а также между мужчинами и женщинами. Тот факт, что женщины составляют большинство среди безработных, при том, что две трети из них имеют высшее образование и что зарплата женщин в среднем ниже, чем у мужчин, свидетельствует о «феминизации бедности». Неоспоримую роль безработицы в детерминации криминальной активности женщин демонстрирует тот факт, что хотя безработица среди женщин в РФ в 2008 г. составила 6, 1 % от числа экономически активного женского населения, соответствующая величина среди женщин- преступниц значительно выше и составила 58, 7 % [21. С. 107].

В исследовании по Дальневосточному федеральному округу большинство осужденных за мошенничество сообщили, что потратили деньги на приобретение вещей для себя и членов семьи (21 %) или продуктов питания (23 %) [71]. Однако указанная связь между социально-экономическими условиями (безработицей, бедностью и др.) и преступностью женщин - корреляционная, а не причинно-следственная.

Исследование причин роста преступной активности женщин строится также на динамических, а не только статических показателях социально-экономического положения. По данным Федеральной службы государственной статистики, основные показатели по доходам и уровню жизни населения заметно улучшились в период с 2000 по 2010 г. Уровень безработицы в указанный период снизился с 10, 6 до 7, 5 %, индекс реальной заработной платы вырос с 60, 04 до 173, 64, коэффициент рождаемости увеличился с 8, 7 до 12, 6, в то время как уровень смертности снизился с 15, 4 до 14, 3 [81]. Если дополнить данные официальной статистики результатами опроса населения, проведенного ВЦИОМ и позже «Левада-Центром», то получим следующее: процент оценивших материальное положение своей семьи как «плохое» и «очень плохое» снизился почти вдвое в период с 2000 г. (январь) по 2010 г. (декабрь) (50, 4 % и 26, 1 %, соответственно) [82]. Таким образом, социально-экономические показатели уровня жизни населения в начале XXI в. не дают оснований ожидать резкого подъема женской преступности, обусловленной этими факторами.

Здоровье женщин (психопатология и проблемы зависимости от психоактивных веществ). Многие ученые склонны видеть причины роста зарегистрированной преступности женщин в усиливающихся психопатологических чертах личности женщин, а также возрастающей зависимости от алкоголя и психоактивных веществ, особенно среди несовершеннолетних [38]. Если принять во внимание ожидаемую продолжительность жизни женщин при рождении как интегральную характеристику качества жизни и здоровья, то получим, что она выросла на 2, 5 года в период с 2000 по 2007 г. с 72, 3 до 74, 8 лет [83]. При этом ожидаемая продолжительность здоровой жизни женщин в период с 2002 по 2007 г. также выросла с 64, 3 до 65 лет [84]. Таким образом, благоприятные тенденции в продолжительности ожидаемой и здоровой жизни женщин в России не могут служить объяснением для роста уровня женской преступности, связанного с ухудшением женского здоровья.

Неоднозначное влияние гендерного равенства. Хотя женщины, несомненно, добились значительных успехов в борьбе за равные права с мужчинами в экономической, политической и социальной сферах в XX и XXI вв., результат еще далек от желаемого. Положительные стороны и необходимость женского движения не вызывают сомнений. Однако обзор современных исследований демонстрирует крайне неоднозначное воздействие гендерного равенства на уровень женской преступности. С одной стороны, дискриминация женщин в основных сферах жизни, включая семейную, может способствовать усилению их включенности в криминальную насильственную и корыстную активность. По данным опроса ВЦИОМ в 2002 г., 51% женщин и 8 % мужчин выразили недовольство распределением домашних обязанностей, что может стать основой для проявления конфликтов и насилия [22. С. 117]. Исследование показало, что равномерное распределение обязанностей в семье между мужчинами и женщинами связано с более низкой вероятностью совершения физического насилия над женщинами в семье.

С другой стороны, некоторые российские ученые видят причину роста уровня женской преступности именно в достижении женщинами гендерного равенства в семье и обществе, а также связанной с этим эмансипацией и утратой женской культуры. Например, С. М. Иншаков говорит о «неблагоприятных процессах в области культуры - подмене подлинной женской культуры ее суррогатами (типа эмансипации, феминизма, вариантов криминальной субкультуры и т.п.)» [65]. В вопросе профилактики женской преступности «защита женской культуры и женственности» (под которыми понимаются традиционные женские роли, функции и качества) должна стать приоритетной в государственной политике, идеологии, общественном мнении.

Итак, противоречивое воздействие гендерного неравенства на уровень женской преступности не дает оснований для объяснения ее значительного роста в начале этого века.

Латентная женская преступность. Важно признать, что данные официальной статистики ничего общего с действительным увеличением числа женщин, совершающих преступления, не имеет. В реальности изменения в уровне регистрируемой женской преступности могут быть связаны с изменениями в законодательстве, а также с особенностями учета совершенных преступлений, а именно интересами соответствующих ведомств и конкретных должностных лиц. Необходимо критически взглянуть на официальные цифры, которые не отражают истинного положения дел об уровне и тенденциях женской преступности в России. Свои предположения мы строили на основе результатов 10-летнего исследования латентной преступности учеными НИИ Академии Генеральной прокуратуры РФ под руководством С. М. Иншакова. Согласно этим данным, уровень общей фактической преступности более чем в восемь раз превышает зарегистрированный. Реальная преступность в РФ за период с 2001 по 2009 г. не только не снижалась, но постоянно росла, вопреки данным официальной статистики МВД [65. С. 6]. Некоторые исследователи отмечают предполагаемую высокую латентность женской преступности. Однако попытки выявления ее фактического уровня предпринимались редко.

Причины высокой латентности женской преступности могут заключаться в психофизиологических чертах личности женщин-преступниц, которые склонны до мельчайших подробностей продумывать, совершать и потом скрывать преступление, а также в гендерных стереотипах, согласно которым подозреваемые и обвиняемые женщины нередко воспринимаются следователем слабыми, эмоционально-неустойчивыми и пассивными [30]. Известно, что работники правоохранительных органов очень неохотно реагируют на случаи домашнего насилия, совершаемые женщинами, особенно когда жертвами оказываются мужчины. Такие случаи становятся поводом для шуток и анекдотов, редко попадают в официальную статистику. Ситуация усугубляется негативным отношением и недоверием к полиции среди населения, что способствует формированию самого весомого источника латентности, а именно - незаявленной преступности [65. С. 10]. Однако Л. Ю. Кирюшина утверждает, что женщины в современном обществе не уступают, но нередко превосходят мужчин в природной интуиции, хитрости, выносливости. Это может затруднять расследование уголовных дел и способствовать их разрешению в пользу женщин.

Обратной стороной гендерных стереотипов, помимо их воздействия на безнаказанность женщин, может стать ужесточение реагирования и наказания женщин за те же самые преступления, если женщины перестают восприниматься беспомощными и зависимыми от мужчин, а также нарушают некие ключевые ожидания (например, быть порядочными в сексуальном поведении, ответственными матерями, заботливыми женами). Этот феномен хорошо изучен в гендерной психологии. Таким образом, можно предположить, что демонстрируемый официальной статистикой рост женской преступности может спровоцировать очередную волну регистрируемой преступности женщин.

Доказательствами высокой латентности женской преступности могут служить данные виктимологических и социологических опросов о фактах криминального поведения женщин, а также флуктуации в данных официальной статистики, нередко зависящие от изменений в законодательстве или интересах ведомства, ведущего учет преступлений.

Вопросы виктимизации партнеров в интимных отношениях выявили значительный процент мужчин, которые подверглись психологическому и физическому насилию, однако, как мы предполагаем, не обратились за помощью в полицию. По результатам опроса осужденных женщин, 45 % в 2003 г. и 67 % в 2008 г. совершали различные преступления, но они остались неизвестны правоохранительным органам [63].

Изменения в уровне зарегистрированной женской преступности в 2000-е гг. могут быть детерминированы изменениями в законодательстве, процедурой регистрации преступлений и др. Например, устойчивое снижение уровня женской преступности в России в целом и в федеральных округах в период с 2001 по 2004 г. связано с изменением уголовного закона (в 2001 г. - изменениями ст. 158 УК РФ, в 2003 г. - декриминализацией обмана потребителя, ст. 200 УК РФ). Регистрируемый рост уровня женской преступности после 2004 г. может быть связан с ужесточением «войны с наркотиками» и введением новых статей УК РФ (ст. 228.1 и ст. 228.2), преследующих незаконное производство, сбыт и пересылку, а также нарушение правил оборота наркотических средств или психотропных веществ. Альтернативным объяснением 40 % увеличения количества женщин, совершивших наркопреступления, в период с 2005 по 2015 г., может быть повышенное внимание к наркотической проблеме со стороны правоохранительных органов и необходимость заполнения новых категорий «преступниками».

⇐ Предыдущая14151617181920212223Следующая ⇒

Поделиться: