Из «Книги назидания» Усамы ибн-Мункыза (1095—1188)

У франков, («Франками» автор называет всех европейцев в государствах и армиях крестоносцев.) да покинет их Бог, нет ни одного из достоинств, присущих людям, кроме храбрости. Одни только рыцари пользуются у них преимуществом и высоким положением. У них как бы нет людей, кроме рыцарей. Они дают советы и выносят приговоры и решения... Такое постановление, после того как рыцари окончательно утвердят его, не может быть изменено или отменено ни королем, ни кем-нибудь из предводителей франков, и рыцарь у них — великое дело...

Я расскажу кое-что о делах франков и об их диковинном уме, В войсках короля (Иерусалимского)... был всадник, пользовавшийся большим почетом, который прибыл из их страны, совершая паломничество, и возвращался туда. Он подружился со мной, привязался ко мне и называл меня «брат мой». Между нами была большая дружба, и мы часто посещали друг друга. Когда он собрался возвращаться по морю в свою страну, он сказал мне: «О, брат мой, я отправляюсь в свою страну и хотел бы, чтобы ты послал со мной своего сына». А мой сын был в то время при мне и было ему от роду 14 лет. «Пусть он посмотрит на наших рыцарей, научится разуму и рыцарским обычаям Когда он вернется, он станет настоящим умным человеком».

Мой слух поразили слова эти, которых не мог бы произнести разумный; ведь даже если бы мой сын попал в плен, плен не был бы для него тяжелее, чем поездка в страну франков.

Я ответил моему другу: «Клянусь твоей жизнью, то же было и у меня в душе, но меня удерживает от этого лишь то, что его бабушка — моя мать — очень его любит и не позволила ему выехать со мной, пока не заставила поклясться, что я приведу его к ней обратно» — «Значит, твоя мать еще жива? » — спросил франк. «Да», — сказал я. «Тогда не поступай против ее желания», — сказал он...

Все франки, лишь недавно переселившиеся из франкских областей на Восток, отличаются более грубыми нравами, чем те, которые обосновались здесь и долго общались с мусульманами.

Вот пример грубости франков, да обезобразит их Бог. Однажды, когда я посетил Иерусалим, я вошел в мечеть аль-Акса. Рядом с мечетью была еще маленькая мечеть, в которой франки устроили церковь. Когда я заходил в мечеть, а там жили храмовники — мои друзья, они предоставляли мне маленькую мечеть, чтобы я в ней молился.

Однажды я вошел туда, произнес: «Господь велик» и начал молиться. Один франк ворвался ко мне, схватил меня, повернул лицом к востоку и крикнул: «Молись так! ». К нему бросились несколько человек храмовников и оттащили его от меня, и я снова вернулся к молитве. Однако этот самый франк ускользнул от храмовников и снова бросился на меня. Он повернул меня лицом к востоку и крикнул: «Так молись! ». Храмовники опять вбежали в мечеть и оттащили франка. Они извинились передо мной и сказали: «Это чужестранец, он приехал на этих днях из франкских земель и никогда не видал, чтобы кто-нибудь молился иначе, как на восток». — «Хватит уж мне молиться», — отвечал я и вышел из мечети. Меня очень удивило выражение лица этого дьявола, его дрожь и то, что с ним сделалось, когда он увидел молящегося по направлению к югу.(В сторону Мекки.)

Я видел, как один франк пришел к эмиру Му'ин ад-Дину, да помилует его Господь... и сказал: «Хочешь ты видеть Бога ребенком? ». — «Да», — сказал Му'ин ад-Дин, франк пошел впереди нас и показал нам изображение Мариам, на коленях которой сидел маленький Мессия, да будет над ним мир. «Вот Бог, когда он был ребенком», — сказал франк. Да будет превознесен Всевышний Бог над тем, что говорят нечестивые, на великую высоту!

У франков нет никакого самолюбия и ревности. Бывает, что франк идет со своей женой по улице. Его встречает другой человек, берет его жену за руку, отводит ее в сторону и начинает разговаривать, а муж стоит в сторонке и ждет, пока она кончит разговор. Если же разговор затянется, муж оставляет ее с собеседником и уходит...

Я присутствовал в Табарии при одном из франкских праздников. Рыцари выехали из города, чтобы поиграть копьями. С ними вышли две дряхлые старухи, которых они поставили на конце площади, а на другом конце поместили кабана, которого связали и бросили на скалу. Рыцари заставили старух бежать наперегонки. С каждой из этих старух двигалось несколько всадников, которые их подгоняли. Старухи падали и подымались на каждом шагу, а рыцари хохотали. Наконец, одна из них обогнала другую и взяла этого кабана в награду...

Мы вошли в дом одного рыцаря. Это был один из старожилов, которые сюда прибыли во время первых походов франков... Нам принесли прекрасно накрытый стол, чисто и хорошо приготовленные кушанья. Рыцарь увидел, что я воздерживаюсь от еды (Мусульмане опасались съесть за столом европейца что-либо нечистое, например свинину.) и сказал мне: «Ешь, ублаготвори свою душу. Я сам не ем ничего из франкских кушаний и держу египетских кухарок, я ем только то, что ими приготовлено, и в моем доме не бывает свиного мяса». Я стал есть, но был осторожен, а потом мы ушли. Однажды я проходил по рынку и ко мне привязалась какая-то женщина. Она что-то бормотала на их языке, и я не понимал, что она говорила. Вокруг нас собралась толпа франков, и я убедился в своей гибели. Вдруг приблизился этот самый рыцарь... Он увидел меня, подошел ко мне и сказал, обращаясь к женщине: «Что у тебя с этим мусульманином? ». — «Этот человек убил моего брата Урса! » — воскликнула она... Рыцарь закричал на нее и сказал: «Этот человек купец, он не сражается и не принимает участия в бою». Он прикрикнул на собравшихся, и те рассеялись. Тогда рыцарь взял меня за руку и пошел со мной. Мое спасение от смерти было следствием того, что я у него поел.

Вопросы

1. Что помимо войны сводило вместе мусульман и христиан в Палестине? Какие связи завязывались между ними?

2. Какие обычаи друг у друга не понимают или не хотят понимать мусульмане и христиане в Палестине?

3. Какие основания у автора высокомерно относиться к «франкам», считать их грубыми и некультурными людьми?

4. Чему научились у мусульман европейцы, пожившие какое-то время в государствах крестоносцев?

5. Объясните поведение братьев ордена тамплиеров в приведенной ибн-Мункызом сценке. Почему они разрешали молиться у себя мусульманину, почему извинялись за поведение новичка-«франка»?

Англия и Франция: слишком тесные объятия

Над кем властвует король?

В то время как на востоке Европы набирали силу молодые монархии — Польша, Чехия и Венгрия, Германская империя шла к вершине своего могущества, а крестоносцы сражались в Сирийской пустыне с мусульманами, Франция переживала тяжелые времена. Бывшее Западно-Франкское королевство распалось на десятки независимых друг от друга самостоятельных владений — больших и мелких княжеств. При передаче этих княжеств по наследству они порой делились между наследниками на части, переходили из рук в руки при заключении браков между разными династиями. Юг Франции стал до того самостоятельным, что там и слышать не хотели о короле. На севере потомков Гуго Капета, графа Парижского, на словах признавали королями, но мало кто их действительно слушался. Собственные владения королей того времени (королевский домен) простирались узкой полосой от Парижа — на севере до Орлеана — на юге. Герцоги Нормандии, Бургундии, Бретани, Аквитании имели каждый намного больше земель и людей, чем их король. Не уступали королю силами и некоторые графы, например графы Анжу, Тулузы, Блуз. Да и в самом домене засели в крепких замках сильные сеньоры, не боявшиеся короля.

Первые успехи

Король Людовик VI по прозвищу Толстый (1108—1137) вместе со своим верным помощником Сугерием, аббатом главного монастыря Франции Сен-Дени (т. е. св. Дионисия), всю жизнь потратил на то, чтобы навести порядок в королевском домене. Ему удалось укротить многих дерзких баронов и разрушить их замки. А в самом конце жизни Людовик VI добился, как всем тогда казалось, невероятной удачи. Он смог женить своего 17-летнего сына и наследника Людовика VII (1137—1180) на 15-летней Альеноре, ставшей после неожиданной смерти отца единственной наследницей огромного Аквитанского герцогства.

Из жизни королей

Блестящий двор Аквитанских герцогов был известен всей Европе своей изысканностью и богатством. Дед Альеноры — герцог Гильом IX — был одним из самых известных поэтов своего времени. Но не поэтические увлечения аквитанцев манили Капетингов: от брака Людовика VII и Альеноры владения французского короля могли вырасти сразу раз в пять. Веселая свадьба в Бордо' сулила французской монархии скорое величие.

Но на самом деле все оказалось куда сложнее. Через несколько лет после женитьбы сердце молодого короля было тронуто страстной проповедью знаменитого аббата монастыря Клерво Бернара, призывавшего христиан вновь идти с оружием в руках в Палестину. И Людовик VII в 1147 г. отправился во Второй Крестовый поход. Он не хотел расставаться с очаровательной и жизнерадостной королевой и взял ее с собой. Поход был неудачен, а душа Людовика VII омрачилась ревностью. Ему показалось, что Альенора слишком много внимания уделяла блистательному Раймонду, князю Антиохийскому...

Вскоре после возвращения из Святой Земли Людовик VII, несмотря на искреннюю привязанность к жене, решил с ней развестись. На разводе настаивал и тот же Бернар Клервосский, считавший, что королева дурно влияет на монарха. Развод Людовика VII и Альеноры стал событием, имевшим тяжелые последствия для Французского королевства. Альенора забрала с собой изрядную часть приданого — обширные аквитанские земли. По дороге из Парижа в Бордо разведенной королеве приходилось то и дело спасаться от отрядов знатных сеньоров, каждый из которых решил во что бы то ни стало похитить Альенору и жениться на ней. Спустя время Альенора отдала свою руку сопернику своего бывшего мужа Генриху, графу Анжу (на западе Франции) из рода Плантагенетов. Генрих оказался счастливым наследником сразу нескольких знатнейших семейств, и спустя некоторое время в его руках оказались огромные владения: многие западные французские земли, часть Аквитании и, самое главное, герцогство Нормандия. Более того, Генрих был внуком короля Вильгельма Завоевателя и потому в 1154 г. к нему законным образом перешла... английская корона.

Держава Плантагенетов в XII в. и собственные владения (домен) французских королей

Анжуйская держава

Король Англии Генрих II Плантагенет мог считать себя во Франции большим хозяином, чем французский король. Огромные владения Генриха II, простиравшиеся по обе стороны Ла-Манша, получили у историков название Анжуйской державы.

Непростое наследство ожидало в Англии Генриха II. Со времени битвы при Гастингсе прошло 90 лет, но англосаксы продолжали считать нормандских королей и баронов чужеземными завоевателями. Чтобы упрочить свою власть, нормандцы по всей стране выстроили крепкие замки, самым известным из которых был Тауэр, как бы грозно нависший над Лондоном. Нормандские бароны получили большие владения, в которых трудились покоренные англосаксы. Так что у крестьян были свои основания питать к нормандцам неприязнь. Она усиливалась и из-за того, что пришельцы говорили на языке, непонятном англосаксам. Постоянная опасность восстаний англосаксов заставляла баронов теснее сплачиваться вокруг короля, тем более что в Нормандии привыкли к строгому послушанию своему герцогу.

Нормандские герцоги — английские короли, естественно, старались, чтобы и в Англии их власть не стала слабее. Еще Вильгельм Завоеватель объявил, что вся земля в стране — его. Он раздавал земли баронам так, чтобы у каждого из них владения были разбросаны в разных концах Англии, а не лежали единым большим массивом. Чтобы лучше узнать завоеванную страну, нормандцы провели земельную перепись — первую в средневековой Европе. Поскольку на вопросы уполномоченных короля требовалось отвечать только правду, «как на Страшном суде», то и готовая перепись получила название «Книга Страшного суда» (1086).

Чтобы бароны не забрали слишком много власти, нормандские короли сохранили англосаксонские судебные собрания в графствах и сотнях, на которые издавна делилась Англия. Но в каждом графстве был и королевский представитель — шериф. Со временем было создано центральное казначейство (Палата шахматной доски), куда шерифы привозили из своих графств собранные ими подати, штрафы и другие королевские доходы. Здесь все эти деньги учитывались и распределялись.

Королевский талант

У Генриха II Плантагенета был вкус к власти и настоящий талант правителя. Чтобы прочно связать между собой столь различные земли, как в Анжуйской державе, талант, безусловно, требовался. Генрих II, казалось, никогда не отдыхал. Он постоянно разъезжал по своим бескрайним владениям, везде старался сам навести порядок, появлялся всюду нежданно-негаданно, чтобы застать врасплох нерадивых управителей. Король всеми силами старался еще более укрепить свою власть. Он требовал безоговорочного подчинения своей воле. Порой Генрих II отдавал самые неожиданные приказания, по нескольку раз на дню их меняя только для того, чтобы проверить, готовы ли его придворные, не раздумывая и без ропота, выполнять любые капризы государя.

Зарождение суда присяжных

Генрих II рассылал всюду своих судей, к которым могли обращаться все свободные люди. Прибыв в какую-нибудь местность, королевский судья вызывал к себе двенадцать " достойных, честных и заслуживающих доверия" людей. Они должны были под присягой назвать судье всех известных им в этих краях воров, убийц и прочих преступников. Среди двенадцати всречалось немало и свободных крестьян. Из этого новшевства Генриха II впоследствии вырос суд присяжных. В современном суде присяжных, правда, двенадцать избранных " достойных" людей не выдают преступников, а решают, виновен или нет человек, представший перед судом.

В особенно сложных случаях тяжба передавалась в придворный королевский суд. Дело рассматривалось порой долго, а двор всё время разъезжал вслед за не знавшим покоя королём. Одному ходотаю по делу о наследстве пришлось проехать вместе с королевским двором из Англии до Аквитании, потом обратно в Англию и там ещё изрядно поколесить по стране, прежде чем он дождался приговора, к счастью, благоприятного для него.

Архиепископ-мученик

Казалось, что никто не в состоянии противостоять несгибаемой воли короля. И уж меньше всего ждал Генрих II сопротивления от своего давнего друга и верного помощника Томаса Бекета, канцлера королевства. Король желал, чтобы во главе английской церкви стоял послушный ему человек. Поэтому он уговорил Бекета, не имевшего раньше никакого отношения к духовенству, принять духовный сан. Однако не успел Томас Бекет стать в 1162 г. архиепископом Кентерберийским, как переменился до неузнаваемости. Из блистательного придворного, купавшегося в роскоши, он превратился в строгого монаха, погруженного в молитвы и богоугодные дела. И самым неприятным для Генриха II сюрпризом стало то, что новый архиепископ начал неистово отстаивать самостоятельность церкви, неподвластность ее королю. Гнев короля был таков, что Томасу Бекету пришлось на шесть лет покинуть Англию. Но изгнание только ожесточило архиепископа. «Неужели же нет никого, кто освободил бы меня от этого попа! » — воскликнул Генрих II, когда узнал, что Томас, вернувшись в Англию, принялся яростно обличать своих врагов. Слово короля было услышано привыкшими к повиновению придворными, и они прямо у алтаря Кентерберийского собора умертвили Бекета.

Это святотатство вызвало бурю негодования. Начались волнения. Папа наложил на Англию интердикт. Впервые в жизни Генриху II пришлось склонить голову и смиренно принести покаяние. Но смута в королевстве продолжалась. Против деспотичного короля восстали даже его сыновья, которых подговаривал к неповиновению французский король. Мятеж во Франции попробовала поднять и Альенора, но была заточена в тюрьму. С трудом удержался Генрих II на пошатнувшемся троне. Чтобы замолить тяжкий грех убийства Бекета, он обещал отправиться в Крестовый поход, но умер в 1189 г. Обещание отца выполнил его сын — Ричард Львиное Сердце.

Вопросы

1. Женитьба и развод французского короля перекроили европейские границы. Как вы думаете, часто ли подобное случалось в средневековой Европе?

2. Почему король во Франции оказался слабее многих герцогов и даже некоторых графов?

3. Какими способами старались не допустить усиления баронов английские короли?

4. Попробуйте объяснить, почему произошла резкая перемена в характере и взглядах Томаса Бекета?

⇐ Предыдущая24252627282930313233Следующая ⇒

Поделиться: