Понятие, особенности возникновения, динамики экологических конфликтов.

 

Экологические конфликты – одна из наиболее часто встречающихся разновидностей, или групп, социальных конфликтов, возникающих практически на протяжении всей истории существования человечества. Подход к ним основан на двух допущениях. Первое: экологические конфликты имеют сущностные черты и механизм развития, присущие любому социальному конфликту. Второе: эти конфликты обладают одновременно весьма существенной спецификой. Своеобразны предмет и причины экологических конфликтов, процессы их возникновения, протекания и разрешения. Особыми являются последствия этих конфликтов, .весьма опасна их неосознанность, непонятность. Своеобразны и внешние условия динамики экологических конфликтов.

Констатация существования экологических конфликтов порождает необходимость специфического вмешательства со стороны заинтересованных сил (общества, государства, государственных структур, социальных групп), основанного на праве и использующего его возможности.

Рассмотрим сначала экологические конфликты как социальный феномен, некоторую данность, определяющую потребность в правовом регулировании и служащую объектом действия права, а на этой основе и некоторые вопросы, связанные с оптимизацией правового регулирования экологических конфликтов. При этом будет использована информация, полученная при изучении различных сторон механизма действия экологического права, экологически значимого поведения людей и причин экологических правонарушений в различных сферах охраны окружающей среды и рационального использования природных ресурсов[1].

Первая специфическая черта экологических конфликтов, определяющая как методику их распознавания и оценки, так и способы правового и иного регулирования, состоит в их имманентности обществу. Экологические конфликты, будучи, с нашей точки зрения, в принципе порождены самим взаимодействием общества и природы, отражают содержание процессов жизни людей в существующих природных условиях, специфику сложившихся экологических ниш. Как известно, в работах по конфликтологии спорят о существовании полезных конфликтов; возможно, нужно четче различать такие оценки конфликтов, как нормальность, объективность и полезность, и уточнить понятие полезности. Экологический конфликт. е.сть объективное явление и не обязательно негативное. Общество, люди вынуждены жить в условиях экологических конфликтов, считаться с ними, а также с возможностью их возник-

новения и необходимостью преодоления. Взаимодействие общества и природы осуществляется на принципиально ограниченной базе и связано с расходованием объективно ограниченных, трудно восстанавливаемых или вообще невосстанавливаемых ресурсов. Это обусловливает характер экологического конфликта. Действительно, проблема выбора между различными вариантами поведения, которая присуща всему социальному развитию, особенно сказывается на поведении в ограниченной нише и при ограниченных возможностях. В современных условиях это постоянное свойство экологического поведения обостряется тем, что, по мнению многих специалистов, человечество живет в долг у природы, так как уровень потребления природных ресурсов превышает способность природы к их пополнению или восстановлению, воспроизводству[2].

Собственно говоря, не столько теоретический анализ, сколько данные экологического мониторинга показывают, что практически каждое крупномасштабное решение в сфере взаимодействия с природой является началом конфликта либо попыткой его решения, так как связано с выбором между реально непримиримыми или плохо примиримыми альтернативами. Самые разнообразные процессы поведения, казалось бы, признанные обществом и не осуждаемые им, в части, обращенной на потребление или переделку природы, чреваты возможностью возникновения конфликта и связаны с его преодолением. Из сказанного можно сделать как минимум два предварительных вывода. Первый состоит в том, что объектом экологического права должны быть конфликты как имманентное свойство экологического поведения и экологических процессов, существующее латентно или открыто, т.е. конфликтогенные и конфликтные ситуации различной зрелости. Второй вывод связан с необходимостью настройки экологического мониторинга на выявление и анализ экологических конфликтов как на его нормальную и повседневную функцию[3].

Следующая специфическая черта экологических конфликтов состоит в их социальности, общественной природе и значимости. В сущности, экологические конфликты в принципе невозможно представить себе как столкновение людей и окружающей среды, общества и окружающей среды. Это всегда столкновения между людьми. Любой выигрыш одного участника взаимодействия с ок-

ружающей средой, природой может оказаться проигрышем для другого, хотя понятно, что никто не страдает от того, что Волга, Рейн или Миссисипи стали действительно чище. Но уж во всяком случае любой действительной экологический проигрыш одного участника есть проигрыш и всех остальных. Это означает, что в принципе невозможно нанести ущерб окружающей среде так, чтобы не задеть интересы третьих лиц.

Следовательно, человечество заинтересовано в разрешении конфликта, даже если это не осознается при анализе данного конфликта. Разумеется, в конкретной ситуации разрешения конфликта могут быть лучше или хуже учтены интересы группы населения или страны, но в целом последствия экологического конфликта связаны с сохранением или нарушением общего и единственного базиса жизни людей. Экологические конфликты имеют не просто социальный, но экзистенциальный характер и относятся к проблеме жизни, существования людей. Возможно, выбор политической власти, политический конфликт менее значим для людей, чем экологический, ибо первый может и не подрывать условия жизни, тогда как экологические конфликты на деле соотносятся именно с ними. Это положение значимо как для выявления действительных участников экологического конфликта, так и для выбора способов и определения возможностей его разрешения. Экологические конфликты должны решаться не в пользу одной из сторон, а в пользу окружающей среды или природных объектов как таковых.

Далее, существенной чертой экологического конфликта, характерной, возможно, и для иных конфликтов, можно считать гносеологические трудности их оптимального решения. Это относится не только к экологическим конфликтам в целом, но едва ли не к каждому экологическому конфликту в отдельности. Объясняется это тем, что выбор в сфере взаимодействия с природой ограничен уровнем человеческих знаний, которые в принципе недостаточны, их переоценка уже много раз приводила к неверным решениям, к выбору худшей модели снятия конфликта. Известно, что, кроме того, внешние и внутренние факторы принимаемых решений изменчивы; человечество в целом, равно как и его отдельные представители, в сущности, не имеют достаточных возможностей просчитать и предвидеть последствия того или иного решения конфликта. Так, конфликт, связанный с колебаниями уровня Каспийского моря и требовавший выбора одного из способов решения в определенный период, как будто разрешился. Но впоследствии оказалось, что принятые решения принесли огромный экологический вред. Сторона, настаивавшая на щадящем подходе к регулированию Каспия, проиграла, хотя была права. Сейчас продолжается конфликт вокруг дамбы в Финском заливе в районе Санкт-Петербурга. Не видно, чтобы кто-то из участников этого конфликта, как и мировая экологическая мысль, мог показать, каким путем следует решать этот конфликт.

Из этого вытекает необходимость достаточно осторожного от-

 

ношения к возможностям человеческого мышления, науки, а соответственно, государственного регулирования экологических конфликтов правовыми средствами. Стремление к осознанию и решению экологических конфликтов должно сочетаться с пониманием ограниченности человеческих возможностей и необходимости их непрерывного приложения к экологическим процессам. С собственно правовой и государственно-правовой точек зрения этим ограничиваются возможности императивного регулирования и подчеркивается потребность в расширении начала диспозитивности, а шире – альтернативности правовых предписаний.

Таким образом, экологические конфликты и конфликтогенные ситуации имманентны экологическим процессам и экологическому поведению, имеют жизненное значение для человечества, должны постоянно быть предметом социального контроля (мониторинга).

2. Изучение конфликтов.

Подход к экологическим конфликтам как к социальной реальности неизбежно ставит задачу их распознавания и описания, будь то в теоретически обобщенной или эмпирической форме. Здесь возникает ряд практических вопросов. Дело в том, что общество должно иметь определенное представление о распространенности и реальном состоянии того, что условно можно назвать экологической конфликтностью, а для этого следует определить объекты наблюдения. Эти вопросы могут решаться с использованием возможностей юридической социологии, в частности криминологии и социологии отклоняющегося поведения. Это, в частности, означает, что любой, и прежде всего регулятивный, подход к экологическим конфликтам, особенно в сфере их правового регулирования, должен быть основан на эмпирических данных, полученных и обработанных в ходе отдельных конкретно-социологических исследований и постоянного осуществления экологического мониторинга.

Вполне понятно, что на практике существует более общая необходимость изучения внешних проявлений и внутреннего содержания экологических конфликтов. Чтобы доказать актуальность такого изучения, достаточно, например, обратить внимание на специфику поведения участников экологического конфликта, например на поведение членов постоянно нацеленной на участие в экологических конфликтах организации «Гринпис», движения зеленых. Специфична и весьма изменчива мотивация поведения участников экологических конфликтов.

Но сначала, разумеется, экологические конфликты нужно сделать объектом наблюдения, а затем уже изучать подробно.

Между тем, как свидетельствует огромный опыт изучения юридически значимого поведения, и прежде всего преступности, эмпирическое, конкретно-социологическое изучение и отражение экологических конфликтов – весьма сложная задача. В сфере экологической конфликтности несомненно значимой является проблема латентности и маскировки конфликтов. Нелегко определить границы единиц наблюдения, выделить основания их учета на эмпирическом материале, классифицировать (сгруппировать) эко-

логические конфликты, ориентируя такую классификацию (структурную характеристику) на практическое использование.

Наиболее показательным признаком экологического конфликта (иногда его считают достаточным) является предмет конфликта, т.е. действия, которые совершаются или должны (могут) совершаться по отношению к окружающей среде, природному объекту. Стороны в случае экологического конфликта занимают ясно или неявно, осознанно или неосознанно различные позиции относительно субъекта и характера присвоенности и использования природного объекта либо его свойств, независимо от того, идет ли речь собственно об использовании объекта или о возможных либо существующих последствиях такого использования.

Практика показывает, что к негативным экологическим последствиям вполне могут приводить технические, политические, экономические, национальные и иные конфликты, приобретая тем самым более сложный, смешанный характер. Так, военные действия, блокада путей сообщения, иные формы политических конфликтов связаны с принятием решений, наносящих экологический ущерб, с прямым уничтожением объектов окружающей среды. Национальные и иные конфликты отвлекают от решения достаточно традиционных экологических задач. Широко известны факты уничтожения лесов, парков, гибели животных в ходе военных столкновений в межнациональных конфликтах, нанесение во время войны ущерба ландшафтам, заповедникам, загрязнение водных источников, вырубка зеленых насаждений в городах (Ереване, например) для отопления жилья в связи с блокадой нефте- и газопроводов.

Следующим шагом после выявления экологической составляющей конфликта является установление и описание ее действительной роли в механизме данного конфликта. Многочисленные исследования показали, что существуют (или можно корректно выделять) реальные и формальные экологические конфликты, а также псевдоэкологические конфликты. Их разграничение – основа подхода к анализу анатомии и физиологии, статики и динамики конфликта, а соответственно и к поиску путей его разрешения, в чем бы они ни состояли.

В этом смысле признаками реального экологического конфликта являются:

а) степень противостояния сторон в решении вопроса о судьбе природных объектов;

б) характер значимых для сторон целей, которые в таком конфликте соотносятся с рациональным использованием и более эффективной охраной окружающей среды.

Реальность конфликта – это его социальное сущностное и финальное (целевое) качество, которое окончательно устанавливается в каждом отдельном случае. При реальном конфликте доминантой его разрешения является принятие решения об изменении (определении) судьбы природного объекта, окружающей среды в целом, способов воздействия на нее.

Однако необходимо подчеркнуть, что реальность экологиче-

ского конфликта определяется по отношению к природе как его объекту. Для многих участников конфликта его экологическая составляющая может быть только фоном, средством, аргументом. Более того, такое положение можно считать распространенным. Часто конфликт происходит между участниками, заинтересованными в охране природы, мотивированными экологически, и субъектами, пренебрегающими ею.

Напомним об одном из самых известных экологических конфликтов нашего времени – проекте переброски северных рек на юг. Степень противостояния участников конфликта – Минводхо-за, ряда правительственных структур, региональных властей и ученых-экологов, юристов, общественности – была чрезвычайно высокой; на определенной стадии конфликт широко отражался в прессе; существовала и четкая дифференциация целей участников конфликта – экономическая выгода и политический капитал у одних и недопущение разбазаривания и прямого уничтожения водных ресурсов, затопления сельскохозяйственных земель – у других. Другой пример – регулирование режима Волги в связи со строительством крупных ГЭС, когда необходимость развития производительных сил, получения энергии для промышленного производства вступила в противоречие с необходимостью сохранения рыболовства, условий отдыха и быта населения, с рядом социально-психологических факторов (особая роль Волги и др.).

Формальный экологический конфликт состоит в противостоянии сторон, рассматривающих экологическое состояние этого объекта не как основание и цель конфликта, а как аргумент для противостояния. Типичным примером формальных экологических конфликтов могут служить конфликты, возникшие в связи со строительством и эксплуатацией атомных электростанций, в частности Игналинской и Ереванской АЭС, когда экологические сложности на определенном этапе использовались для показа «происков» имперского центра, эксплуатации народов и чуть ли не планов их уничтожения, а на другом этапе – как необходимый и оправданный риск для поддержания определенного уровня жизни и благополучия. Аналогичны и примеры с конфликтами по поводу эксплуатации нефтяных месторождений и возможного ущерба для окружающей среды, возникающими при решении вопроса о том, кому предоставить лицензию на эксплуатацию.

Псевдоэкологический конфликт – это заведомо фальсифицированное, искусственное использование экологических аргументов для достижения политических, экономических либо иных целей, например захвата политической власти, приобретения права распоряжаться экономически значимыми природными ресурсами, дискредитации политических противников и т.п.

Есть две опасности, которые имеют особое значение для экологических конфликтов и должны учитываться в рамках юридической конфликтологии. Первая состоит в размывании специфики конфликта, если под ним будут пониматься любые виды и формы расхождений между субъектами, пусть и обозначенные как

противостояния. Вторая опасность связана с затушевыванием наличных или потенциальных конфликтов в сфере экологического поведения. Практически такой подход сводит проблемы охраны и рационального использования природных ресурсов к противостоянию «общество как единое целое – окружающая среда», а попытки решения конфликта – к расширению инвестиций и к собственно технико-технологическим задачам Между тем в условиях экологического конфликта весьма распространены ситуации, когда без устранения противоречий между субъектами любые инвестиции могут оказаться бесполезными и даже вредными. Так, разногласия относительно возможности добычи нефти на континентальном шельфе, межгосударственные споры о допустимости строительства нефтяного терминала никак не сводятся к проблеме инвестиций. Выходит за пределы разрешения рутинных технических и экономических трудностей и противостояние при выборе между альтернативными источниками энергии, одобрение или неодобрение строительства автотрасс.

Дело в том, что в рамках юридической конфликтологии и ее экологического направления необходимо обозначить ядро конфликта как особую форму, особый вид поведения, который обладает некими дополнительными свойствами и в силу этого порождает специфические потребности в правовом регулировании[4].

Разумеется, определение этих идентификационных черт экологического конфликта, основываясь на общем понятии и общей теории конфликта, должно отражать его экологичность, подтверждать наличие экологической составляющей конфликта, как бы она ни была осложнена или замаскирована иными конфликтными элементами.

На наш взгляд, имеющееся противоречие оценивается как конфликт в экологической сфере (экологический конфликт) на основе нескольких связанных между собой признаков, к которым относятся:

а) наличие несовместимых интересов субъектов взаимодействия с окружающей средой, что может выражаться в стремлении лица или труппы лиц использовать определенным образом тот или иной природный объект или ресурс; применять определенный способ воздействия на окружающую среду; сохранить в неприкосновенности или, напротив, изменить титул и содержание прав на объекты природы и возможность их присвоения;

б) формирование целей одностороннего выигрыша при возникновении ситуации выбора, по сути дела постоянно присутствующей в сфере взаимодействия общества и окружающей среды;

в) подготовка и осуществление действий, направленных на выигрыш.

На этой основе можно указать на различия между конфликтогенной ситуацией в сфере экологии, которая охватывает несов-

местимые или противоречивые интересы и возможности их отстаивать, и экологическим конфликтом, который представляет собой реализацию, проявление конфликтогенной ситуации. Следовательно, ядром конфликта является сочетание трех элементов:

а) наличия полностью или частично несовместимых, осознанных или неосознанных интересов в сфере экологии;

б) выбора стратегии на подавление или исключение интересов иной стороны;

в) реализации деятельности по обеспечению собственных интересов и вариантов их осуществления.

Такой подход, на наш взгляд, наиболее полно отражает специфику охраны окружающей среды, поскольку именно в собственно экологических конфликтах достаточно сильно проявляется рациональная, целевая сторона.

Разумеется, все эти элементы должны быть интерпретированы и конкретизированы в контексте взаимодействия общества и окружающей среды.

На наш взгляд, выделенные признаки – элементы ядра экологического конфликта – хорошо фиксируют реально протекающие конфликтные отношения. Возьмем конфликты вокруг АЭС. Они связаны с выбором способа, а значит, и источника получения энергии, необходимой обществу.

В этой ситуации общество, субъекты социального действия должны зафиксировать наличие конфликта и предпринять вначале усилия по его анализу, структурированию интересов, выявлению установок на поведение и т.п., а затем уже регулировать этот конфликт.

В сущности, именно такой подход необходим по практическим соображениям, для реального осуществления экологического мониторинга, если считать появление конфликтов одной из его задач.

Пока же, по нашим наблюдениям, общество имеет слабое представление об экологической конфликтности. Контент-анализ прессы, опросы специалистов (правда, имевших лишь косвенное отношение к проблеме экологических конфликтов) показали, что внимание привлекают экологические конфликты, которые возникают: а) по поводу появления дополнительных или новых источников угрозы для окружающей среды; б) в связи с определением судьбы факторов, прежде всего техногенных, негативно воздействующих на состояние окружающей среды, причиняющих ей вред; в) из-за использования или планов использования природных объектов, причем эти конфликты обычно связаны с противостоянием по поводу вариантов использования объектов, масштабов такого использования, применяемых технологий и т.п.

К числу наиболее известных таких экологических конфликтов относятся споры относительно судьбы существующих и строительства новых АЭС, допустимости генной инженерии, международный конфликт из-за сброса радиоактивных отходов в морские во-

ды, строительство на территории заповедников, захоронение на территории России токсичных и радиоактивных отходов и т.д.

Далее, на наш взгляд, в конфликте следует выделять его стадии, т.е. основание конфликта, формы противостояния, позиции как систему так или иначе выраженных взглядов о необходимом поведении, аргументы этих взглядов и др. При социологическом подходе особое значение имеют также масштабы и глубина конфликтов, затраты на их преодоление, связь с интересами различных групп граждан, формальных и неформальных структур.

Эта группа вопросов в принципе должна находиться в центре внимания экологов. На основе имеющегося материала наметим здесь предмет исследования.

На наш взгляд, в связи с предложенным пониманием экологического конфликта необходимо:

а) дать классификацию реальных и возможных участников экологического конфликта и носителей конфликтогенной ситуации; здесь подлежит учету характер и степень заинтересованности и осознанности интересов, позиций, иерархия интересов, возможности их отстаивания и т.п.;

б) определить выраженность и осознанность позиций в конфликте как некоторых артефактов, имеющих огромное социальное значение, связанных с участниками конфликтов и одновременно существующих как бы самостоятельно, т.е. речь идет, по существу, о целевом анализе экологического сознания и экологического мышления;

в) выявить принятые и ожидаемые процедуры, стереотипы действия, реализации принятых позиций, аргументы осуществляемой стратегии, степень воли к действию, интеллектуального уровня и интеллектуальной насыщенности;

г) оценить соотношение целей, решаемых в экологическом конфликте, с иными потребностями и целями поведения личности, социальной группы, т.е. участника экологического конфликта.

Наряду с этим целесообразно выделить и исследовать некоторые черты экологической конфликтности как одного из качеств общего состояния общества, как некоторого самостоятельного феномена, характеризующего процессы взаимодействия общества и окружающей среды.

Такими признаками могут быть:

а) место экологических конфликтов в социальной ситуации в целом и в системе социальных конфликтов в частности;

б) распространенность экологических конфликтов по кругу субъектов и объектов (ситуаций) и связанная с этим напряженность экологической конфликтности;

в) содержание экологической конфликтности и структура экологических конфликтов, взятая в соотношении групп экологических конфликтов;

г) контекст экологических конфликтов, т.е. социальная ситуация их протекания.

Все эти характеристики даются во времени (в динамике), в пространстве и по кругу лиц.

Вполне возможно, что знания об экологических конфликтах в связи с проблемой их правового регулирования могут быть конкретизированы несколько иначе либо полнее. Несомненно, однако, что предложенный подход позволяет определить личностный состав экологических конфликтов и вектор его возможного изменения; изучить поведение участников конфликта и остающихся нейтральными социальных сил; выявить значимость конфликтов для общества и демаскировать ложные, псевдоэкологические или выявить реальные конфликты и т.д. Без этого регулировать экологические конфликты нельзя.

3. Динамика экологических конфликтов.

Попытаемся с учетом сказанного о видах экологических конфликтов высказать некоторые суждения о современном состоянии экологической конфликтности в стране.

В настоящее время произошли, на наш взгляд, показательные и ожидаемые изменения в состоянии экологической конфликтности. Она довольно интенсивно перемещается на более низкий уровень в иерархии конфликтов, вытесняясь политическими и экономическими конфликтами (передел собственности и передел власти). Разумеется, происходящие перемены не свидетельствуют об улучшении экологической обстановки. Уход экологических конфликтов на периферию социального внимания не снимает самих этих конфликтов.

На фоне общих негативных процессов в сфере экологии, характеризуемых во многих случаях как экологическая катастрофа, в стране происходят конфликты как на общефедеральном, так и на местном уровне, в рамках как общества в целом, так и отдельных социальных групп. По нашим данным, наиболее распространены конфликты в сфере межгосударственных отношений и конфликтогенные ситуации в сфере использования потребительских природных ресурсов (охота, рыбные промыслы, разработка нерудных ископаемых и т.п.), в сфере землепользования, городского строительства. Показателями этих конфликтов являются данные (хотя и недостаточно полные) об административной ответственности и гражданско-правовых спорах. В Государственном докладе о состоянии окружающей природной среды в Российской Федерации отмечается, что в 1991 г. только за нарушения природоохранного законодательства предприятиями и организациями к административной ответственности было привлечено более 50 тыс. человек, а из 32 тыс. проектных и других 'материалов, проходивших экологическую экспертизу, треть не прошла согласование (т.е. в них заведомо были заложены нарушения экологических требований).

Крупномасштабные, условно говоря, общенациональные, экологические конфликты оказались в состоянии определенного замораживания. Практически затихло противостояние по поводу загрязнения Байкала, судьбы Аральского и Азовского морей, отсут-

ствуют средства для крупномасштабной мелиорации и т.п. Даже конфликты вокруг АЭС приобретают иной характер и перестают быть столь напряженными, как это было раньше.

По нашим наблюдениям, экологическая конфликтность реально не снята, но загнана вглубь. Это проявляется в там, что продолжает наращиваться негативное воздействие на окружающую среду, а следовательно, углубляется размежевание экологических интересов. В экологической сфере существует высокая степень конфликтогенности.

Пока что она ослабляется тем, что в новых условиях экологические интересы многих групп населения осознаны слабо; они подавляются актуальностью экономических потребностей, страхом перед насилием, общей неопределенностью развития, неадаптированностью отдельных групп населения к происходящим переменам. Можно с высокой степенью вероятности утверждать, что это временное состояние и что уже в ближайшее время пружина экологических разногласий может привести к возникновению острых экологических конфликтов. Во всяком случае возможно дальнейшее использование экологической аргументации при территориальных и межнациональных конфликтах, спорах по поводу собственности на землю, в процессе структурной перестройки горнодобывающей промышленности и энергетики.

⇐ Предыдущая12345Следующая ⇒

Поделиться: