Развитие страстного помысла и грех.

Страстный помысел возникает в сфере сознания человека и, овладев вниманием, переходит в сферу чувств и воли, вызывая у человека желание, склонность и решимость совершить грех. Такова общая схема развития страстного помысла.

В святоотеческой и богословской литературе называются различные моменты постепенного, прогрессирующего воздействия страстного помысла на душевное состояние человека: прилог, внимание, услаждение, желание, пленение и решимость.

Первый момент возникновения в душе страсти называется в переводной славянской письменности и в русской нравственно-богословской литературе приражением или прилогом. Этим термином обозначается такое представление какого-либо предмета или действия, которое соответствует одной из порочных наклонностей природы человека и которое или под влиянием внешних чувств, или вследствие работы памяти и воображения входит в сферу сознания человека. Появление в сфере сознания впечатлений и представлений очень часто совершается помимо воли человека, вопреки его желанию, без всякого его собственного свободного участия, поскольку впечатления внешнего мира могут иметь характер неконтролируемого воздействия вследствие непредвиденности, внезапности и даже принудительности своего внешне непреодолимого вторжения. Прилог не считается грехом, и человек не несет за него нравственной ответственности, если не допустил его сознательно и добровольно и если не вызвал его появление праздностью ума и блужданием мыслей. Для человеческой воли прилог является пробным камнем, поводом к обнаружению ее доброй или злой настроенности. В склонении воли человека в сторону добродетели или порока проявляется свобода человеческого выбора, которая выражается в виде определенного отклика чувства по поводу возникшего в сознании страстного помысла. От характера отклика на прилог зависит дальнейшая судьба помысла. Так как вторжение прилога в сферу сознания означает опасность зарождения в душе страсти, человек должен немедленно изгнать прилог из сознания и совершенно не останавливать на нем свое внимание. Но если в действительности этого не происходит, если прилог при его появлении не подавляется, не отвергается и не изгоняется из сознания, наступает второй момент в развитии страстного помысла, который называется вниманием.

Второй момент в процессе развития помысла заключается в том, что человек медлит с изгнанием помысла из сознания и останавливает на нем свое внимание с целью рассмотрения всего того, что несет в себе помысел. Медление в помысле является очень точным критерием нравственного состояния человека. Оно показывает, что возникший помысел не случайный, не внешний и не чужеродный элемент для личности, но, напротив, находит в душе человека подходящую и благоприятную почву. Медление в помысле выражается в проявлении интереса к пришедшему помыслу. Побуждаемое этим интересом внимание человека привлекается и приковывается к помыслу, который, благодаря таким способствующим его развитию факторам, раскрывается в целую мечтательную картину, заполняя собой всю сферу сознания и вытесняя из нее все другие впечатления и мысли. Поглощенное созерцанием этой обворожительной картины внимание служит импульсом к развитию целой ассоциации образов и переживаний, готовых доставить человеку чувство услаждения. Чтобы порвать нить этих ассоциативных образов и освободить от них сознание, необходимо отвлечение внимания напряжением воли, необходима активная и твердая решимость человека отвернуться от картины греха, больше на ней не останавливаться и к ней не возвращаться. Но если активное внимание человека направлено на продолжительное созерцание картины греха, наступает третий момент развития страсти — услаждение.

Третий момент в развитии в душе страстного помысла характеризуется тем, что увлечение помыслом сопровождается сочувствием к нему со стороны сердца и что самая сокровенная и интимная область личности становится областью господства страстного помысла. Если, обольщая внимание, помысел завоевал себе место в интеллектуальной сфере личности и существовал лишь в воображении, то теперь, совершая свой триумфальный вход в сферу чувства, он приобретает свои реально ощутимые черты. Если медление в помысле предполагает нравственную оценку личности и рассматривается как грех, то сочувствие и услаждение помыслом представляет собой новую ступень нравственного падения личности. Подняться после этого нового падения и одержать победу над грехом теперь гораздо труднее, чем это можно было сделать тогда, когда помысел был в сфере сознания. Но и на этой ступени, когда чувство стремится пережить наслаждение, которое преподносится в мечтательном образе, возможны победа над страстным помыслом и изгнание его из области чувства и сознания. Если же этого не происходит, наступает следующий, четвертый, момент развития страсти — желание.

Четвертый момент в развитии страстного помысла отражает следующую ступень его прогрессирующего воздействия на душевное состояние человека. На этой ступени, в результате переживания человеком чувства услаждения помыслом, в душе возникает настолько сильное сочувствие к воображаемому объекту страсти, что человек начинает пренебрегать принципами нравственного самоконтроля, игнорирует нравственную недозволенность воображаемого поступка и, напротив, желает его реального осуществления. В желании содержится элемент неудовлетворенности чувства настоящей ситуацией и устремленность к новой, более привлекательной, ситуации. Эмоциональная устремленность требует решительного склонения на свою сторону воли, от позиции которой теперь зависит исход борьбы страстного помысла с доводами разумно-нравственного порядка. Частичное склонение воли достигается уже в момент желания, но еще остается возможность борьбы и победы над страстным желанием и чувством.

Последним и завершающим моментом развития в душе страсти является особое нравственно-психологическое состояние души, называемое в святоотеческой письменности пленением. Состояние пленения наступает в том случае, если человек отказывается от решительной борьбы со страстью, что может быть результатом слабой и вялой воли или страстной склонности, ставшей приобретенным свойством эмпирического характера. В состоянии пленения страстное желание бывает настолько интенсивным, влечение к воображаемому объекту настолько сильным, что воля человека или совсем без борьбы, или же почти без борьбы стремительно, бурно, охотно отдается во власть охватившей ее страсти, теряя самообладание и утрачивая господствующую, нормативно­-контролирующую и руководящую власть над влечениями падшей природы.

В состоянии пленения страсть полностью и безраздельно господствует в душе человека, заступая место духовной радости, внутреннего мира и других даров Божественной благодати и открывая простор для реального совершения греха. Однако между победой страстного помысла и действительным совершением греха существует четко осознаваемая грань, являющаяся последней заградительной чертой на пути падения человека. Реальный мир и окружающая обстановка предполагают иную нравственную ситуацию в сравнении с той, какая сложилась в воображении и желании. Человек способен перейти эту грань и совершить соблазнивший его грех лишь в том случае, если будет исполнен преступного замысла решиться на беззаконие. Часто решимость может явиться результатом бессознательных темных влечений, о которых сам человек раньше “не подозревал, ” но которые могут заявить о себе в благоприятной для них ситуации и спровоцировать человека на совершение явного беззакония. Условия внешней обстановки могут препятствовать или, наоборот, подталкивать человека к совершению греха, выбор которого всегда остается делом свободного самоопределения личности. Степень нравственной сформированное личности является самым важным и решающим фактором, определяющим в каждой конкретной ситуации ее свободный нравственный выбор.

Процесс развития страстного помысла, в зависимости от ситуации и характера страсти, может протекать в течение длительного времени и может происходить мгновенно. В плане скоротечности страстного помысла печальная пальма первенства принадлежит страсти гнева. Из всех страстей гнев есть страсть самая быстрая. Однако и другие известные страсти, обнаруживающие порочные и злые наклонности души, могут обладать способностью быстрого, иногда почти мгновенного овладения человеком.

Медление в помысле и услаждение картиной преподносимого им обольстительного мечтательного образа являются опасным симптомом развития страсти, но и помимо этой опасности медление и услаждение в помысле представляют собой мысленный грех, предполагающий нравственную ответственность. Поэтому представляется в корне ошибочным отрицать вменяемость греха в тех случаях, когда человек сознательно допускает соблазняющие его ум нечистые мечтания и услаждается картиной греха. С другой стороны, чем больше человек уступает в своем воображении порочным наклонностям, тем более жестоким и неотступным становится натиск страсти. Не случайно в одном из своих значений греческий термин “π ρ ο σ β ο λ η ” переводится как “нападение, ” “натиск, ” “атака” и передается в святоотеческой аскетической письменности термином “прилог” или “приражение, ” имеющим общий корень с русским словом “сражение.” В результате неотступного действия страсти всякий человек, допускающий в свое сердце злые и нечистые помыслы и втайне услаждающийся их губительным действием, рано или поздно впадает в реальный грех, подобно тому как человек, постоянно ходящий по краю пропасти и подвергающий себя риску падения, в конце концов подвергнется, вопреки своему желанию и расчетам, гибельному ниспровержению. Исходя из реальной опасности медления в помысле, за которым неизменно следуют услаждение, желание и пленение, делающие победу над страстью все более трудной и все менее вероятной, святые отцы категорически запрещают останавливаться умом на страстных помыслах. Они единодушно настаивают на необходимости немедленного изгнания пришедшего страстного помысла из сферы сознания, отлично понимая, что страстный помысел приходит только затем, чтобы “украсть, убить и погубить” (Ин. 10: 10) всякое святое и доброе начало в душе человека. При этом непозволительность и незаконность страстного помысла в любом случае для самого человека являются столь ясными и очевидными, что вовсе не требуется какого-то “рассмотрения” или “анализа” его скрытого внутреннего содержания. Наоборот, необходимо немедленное изгнание страстного помысла из сознания, во исполнение слов Священного Писания: “злого я не буду знать” (Пс. 100: 4). Святые отцы Церкви учат о необходимости вступать в бескомпромиссную борьбу со страстными помыслами в стадии их зарождения, чтобы победить помыслы в “младенческом” состоянии (Пс. 136: 9), пока они не развились в непреодолимую и губительную страсть.

 

Последствия греха.

Действие греха производит определенные психологические, духовные и даже физические изменения в природе человека. Все эти последствия, хотя и могут быть 'теоретически предусмотрены, не входят в намерения человека, находящегося в состоянии обольщения грехом и стремящегося, как он думает, к личному благу. В действительности же в грехе происходит потеря как сверхъестественного, так и естественного блага.

По учению Церкви, в грехе было нарушено единение человека с Богом как источником жизни. Своим свободным самоопределением человек пресек свое участие в благодатных действиях Святой Троицы, лишился причастности к Божественному свету, стал чуждым благодати Святого Духа, облекся в дебелую и грубую плоть и оказался в тиранической власти своих собственных страстей. В духовно-телесной природе человека произошел необратимый процесс разлада и разъединения духовной и телесной жизни. Физическая смерть явилась неизбежным следствием этого разъединения.

Потерю человеком естественного и сверхъестественного блага следует рассматривать как результат первородного греха. Наряду с потерей сверхъестественной благодати человек вместе с первородным грехом унаследовал физическую немощь своей природы. Личный грех усугубляет эту немощь, делает зло более легко совершаемым, а добродетель более трудной. Однако оставшийся неповрежденным в грехе дар трансцендентальной свободы позволяет каждому человеку заново осуществлять свою эмпирическую свободу и поступать в ситуации морального выбора так, как он этого хочет. Физическая немощь человеческой природы и ее склонность к греху вовсе не исключают возможности естественных сил стремиться к добру.

Данные каждому человеку чистота и целомудрие являются самым существенным и драгоценным естественным благом, утрата которого представляет собой невосполнимый ущерб. Потеря невинности до законного брака или оскорбление чужой чести составляют одно из самых ужасных нравственных и церковно-канонических преступлений, которые по своим субъективно-психологическим последствиям можно сравнить с изгнанием человека из первозданного рая.

Но главным последствием греха является потеря челове ком сверхъестественного блага, лишение плодов спасительной благодати, сообщающей человеку дары духовного мира радости, любви и свободы.

Утрата благодатных даров ведет личность к отчуждению в области межличностных отношений и к внутреннему обеднению, которое человек, в случае одержимости страстью гордости, пытается компенсировать путем достижения внешнего превосходства над всеми, кто его окружает. Поэтому отчуждение личности и ее установку на соперничество также следует считать важнейшими последствиями греха.

Если одним из нравственных предназначений человека является преодоление природного эгоизма и враждебности, то не что иное, как грех препятствует осуществлению этой задачи и, напротив, влечет человека на путь отчужденности и соперничества.

 

⇐ Предыдущая78910111213141516Следующая ⇒

Поделиться: