Глава четвертая. Вторая жизнь самолета.

Красив штурмовик в полете!

Кто не любовался парящей стальной птицей! Кто на фронте не следил за боевыми действиями грозной машины, символизирующей нашу силу, наше величие, нашу волю к свободной жизни, к победе!

Но бой есть бой. И раз идет война, значит, есть и потери. Тяжело и больно смотреть на штурмовик, беспомощно распластавшийся на земле. Погнут винт. Нелепо торчат из разбитого крыла куски металла. Ветер гуляет в дыре, образованной разрывом снаряда в борту фюзеляжа, он старается сорвать обшивку с рассеченного пулеметной очередью киля. И, кажется: прекрасная машина мертва…

Но полно, точно ли мертв самолет? Может быть, он только ранен? Пусть тяжело, но, может быть, удастся его спасти?

У разбитой машины появляются «врачи». Это — ремонтники.

Грянула война, и жизнь предъявила к этим рядовым работникам совсем иные требования. После боя, если стальные птицы возвращались на аэродромы израненными, надо было произвести немедленный и тщательный ремонт. И кто же мог лучше, быстрее вылечить машину, как не эти люди, так хорошо изучившие ее? Многие бригады ремонтников в первые же дни вероломного нападения фашистов получили одновременно «боевое крещение» и новую профессию — восстановителей самолетов.

Они совершали порой чудеса, воскрешая самолеты.

Полевой ремонт не был новостью для ремонтников. И до войны им случалось ремонтировать машины в полевых условиях — без стапелей, стендов, всевозможных приспособлений, которые так облегчают труд монтажника на предприятии. Это была хорошая школа.

Но только на фронте люди поняли по–настоящему, что такое полевой ремонт самолета на войне. Это работа на открытом воздухе — и во вьюгу, и в снегопад, и в дождь. Это жизнь в землянках, палатках, а то и просто в шалаше. Это бомбежки фашистских самолетов и артиллерийский обстрел, и подчас минометный огонь… Но это ни с чем не сравнимая радость победы, когда, взревев мощным мотором и набирая скорость, взмывает в небо воскрешенный тобой самолет!

Ни стапелей, ни готовых агрегатов. Все равно — штурмовик должен быть восстановлен! Из снарядных ящиков, пустых бочек, остатков разбитого грузовика и тут же срубленного дерева молниеносно сооружается «стенд».

Да, самолет пострадал сильно — просто непонятно, как удалось летчику довести до своей базы израненную машину! Хвоста у нее уже вовсе нет. Но хвост сохранился у другого самолета, который невозможно восстановить. И «авиа хирурги» делают «пересадку» хвостовой части одного штурмовика на другой.

Тридцатиградусный мороз. Фронт в двадцати километрах — и фашистские самолеты не дают ни минуты покоя. Но это была уже привычная обстановка полевого ремонта на фронте. И, сетуя на короткий зимний день, либо радуясь светлой лунной ночи, поругивая мороз и наглых фашистов, длинными пулеметными очередями взбивавших вокруг снег, ремонтники работали с тем же мастерством, что и раньше, но только скорее, торопясь вернуть в строй еще один «ил».

Мастерство от них требовалось незаурядное. Мало было отлично владеть инструментом, мало было в совершенстве выполнять одну и ту же, хорошо знакомую операцию. Нужна была находчивость, смекалка, инициатива. Не так просто в условиях прифронтового аэродрома быстро сообразить, как лучше сделать не предусмотренную технологическим процессом сборки работу.

Еще три дня назад над этим самолетом совершались сложнейшие ремонтные операции — и вот уже командиру части отдают рапорт: машина готова к боевому вылету. И никого это не удивляет, никто не вспоминает о нормах. Лучшая награда для ремонтника — узнать, что на машине, которой он вернул жизнь, летчик с успехом выполнил новое боевое задание.

Скромные труженики фронта, ремонтники немало сделали для сохранения мощи нашей авиации.

Когда фронт приблизился к городу, где находился завод, машины, получившие повреждение, стали направлять на ремонт сюда. Так на заводском аэродроме постепенно создалась своеобразная полевая авиационная ремонтная мастерская. Не считаясь ни с какими трудностями, не отступая ни перед какими препятствиями, мастера тт. Турапин и Савин, слесари тт. Переславцев, Вьюнов, Белозеров брались за любое казавшееся невозможным восстановление и неизменно добивались успеха. Пришла пора эвакуировать завод, где труднее стало ремонтникам, но до последней минуты, пока город был в наших руках, они продолжали восстанавливать самолеты.

Вскоре группа ремонтников во главе с тов. Бобровым получила новое задание.

Задание было важным, и они это понимали. Базируясь на подмосковных аэродромах, наши самолеты, которые ранее выпускал завод, громили коммуникации врага. Во что бы то ни стало надо было увеличить дальность полета тяжелых машин, а для этого — сделать дополнительное оборудование.

Но как сделать это, если и баки, и арматура, и чертежи машин уже эвакуированы? На счастье, кое–какие материалы были еще не отправлены. Бобров и его люди спешно разгружают из вагонов то, что может понадобиться. Все это перебрасывается на подмосковный аэродром. И там, в полевых условиях, ремонтники с честью выполняют задание правительства. Теперь самолет может громить дальние тылы врага.

А на другом аэродроме под Москвой — другая бригада ремонтников. Это тт. Малышев, Хорошин и Сошник. Они доставили в столицу первую партию «илов», собранных на новой площадке завода. «Облетывать» машины на месте было некогда. Их испытывали уже в Москве и тут же сдавали частям. Темпы работы были невиданными: дорожили секундами, ибо в те дни шли бои за столицу Родины, и штурмовики были нужны, как хлеб, как воздух. Порой «ильюшины» тотчас после испытаний шли выполнять боевое задание.

И еще были на подмосковных аэродромах бригады восстановителей — тт. Ананьевского, Бендера, Бабанина. Недаром десятки ремонтников носят на груди почетную медаль «За оборону Москвы».

Мужество и мастерство — вот что отличает кадры советской авиации. Мужество и мастерство — вот что требовалось от рядового ремонтника на фронте.

Бригада Беляева прошла большой боевой путь. Она пережила тяготы блокады под Ленинградом, работала на «пятачке» и всюду делала свое нужное, важное дело. Более двухсот пятидесяти «илов» восстановлено ею за годы войны. Дважды Беляев и все члены его бригады получали правительственные награды.

Самоотверженный труд ремонтников не оставался незамеченным. Приказом командующего Черноморским флотом мастер бригады тов. Казьмин награжден орденом Красной Звезды, а слесари тт. Горденин и Каширин — медалями «За боевые заслуги».

Только за один год бригада тов. Каширина вернула в строй на 3‑ м Украинском фронте 125 самолетов. Тов. Каширин и его люди были удостоены правительственных наград. «Правда» писала об искусстве мастеров тт. Барташевича и Матвеева, в свое время восстанавливавших самолеты под Сталинградом, а позднее — на западных рубежах страны.

Да разве перечислишь всех замечательных ремонтников!

Жизненная школа, которую прошли многие мастера до войны, и боевая обстановка, в которую они затем попали, выработали в них упорство и настойчивость, непреклонную волю к победе.

…На опушке леса расположилась авиачасть, в которой работала бригада тов. Калмыкова. Поблизости деревня, а за ней — болото, поросшее кустарником. По ту сторону болота, всего килек метрах в пятнадцати, — немцы. Но болото слыло непроходимым, и это останавливало наступавшего, в ту пору врага.

Случилось так, что наш летчик, возвращаясь на поврежденной машине с боевого задания, не смог долететь до аэродрома, и вынужден был посадить свой «ил» на болото. Пилот с невероятными трудностями добрался до части пешком.

Калмыков взволновался. «Ил» на болоте! Но если человек сумел пройти по болоту от самолета до аэродрома, значит можно пройти и от аэродрома до самолета. Калмыков стал действовать. Он попросил у командования части людей, призвал на подмогу население деревни и свой отряд, вооруженный кольями, досками, веревками, повел на болото.

Перепрыгивая с кочки на кочку, проваливаясь по пояс в воду и уклоняясь от вражеского огня, советские люди вытащили самолет из болота и доставили в часть. За два дня Калмыков с товарищами устранили все повреждения. Машина была спасена.

Вот такие смелые, знающие, инициативные мастера составляли ядро ремонтных бригад. Своим опытом они щедро делились с другими. В дни войны в авиацию пришло много новых людей, и от того, как быстро осваивались они с самолетами, во многом зависели наши боевые успехи.

Немало сделал для скоростного освоения экипажами материальной части мастер тов. Капустник. Под его наблюдением формировались десятки боевых авиаполков. Орден Отечественной войны 1 степени на груди тов. Капустника говорит о его высоких заслугах перед Родиной.

Долго будут вспоминать уроки и советы мастера тов. Бабанина и многие авиатехники, мотористы, которым довелось под его руководством осваивать штурмовик «Ильюшин».

Рассеянные небольшими группами по всему необъятному фронту от Черного до Белого моря ремонтники внесли свой трудовой вклад в победу Советской Армии.

Большую работу проделали и ремонтники на самом заводе. 171 из них получил правительственные награды. В особой папке хранятся на заводе документы, о которых говорят здесь с гордостью. Это около 300 благодарностей, полученных от различных воинских частей нашей армии.

Колоссальную работу сделали ремонтники в дни Великой Отечественной войны, возвращая к жизни, поврежденные в боях «илы». Их труд можно приравнять к боевым действиям наших летчиков. Давая «вторую жизнь» самолету, они тем самым уменьшали наши потери, помогали изо дня в день создавать на фронте превосходство нашей авиации над авиацией противника. Народ и его сталинская авиация никогда не забудут трудового подвига ремонтных бригад, дававших вторую жизнь самолету!

Глава пятая. Над Берлином.

Берлин…

Как часто на долгом и трудном пути, почти от границ Средней Азии до центра Европы, представлял себе боец великой армии–освободительницы тот час, когда падет последняя твердыня гитлеризма! И чем ближе становился этот час, чем ближе подходили наши войска к берлоге фашистского зверя, тем неудержимее стремились они вперед, тем сильнее, точнее, сокрушительнее становились их удары по врагу.

Битва за Берлин началась еще на дальних подступах к нему. Чуть ли не от самого Одера до своей столицы немцы создали сплошную систему крупных оборонительных сооружений и узлов сопротивления. «Отборные» эсэсовские части, которым была поручена защита этих сооружений, с ожесточением обреченных сопротивлялись Советской Армии, несшей гитлеровцам возмездие за все их кровавые преступления перед человечеством. Оборону берлинского района с воздуха несли до тысячи самолетов, среди которых три четверти составляли истребители. Их пилотировали лучшие гитлеровские асы. В восточном секторе обороны были установлены сотни зенитных батарей.

Но натиск Советской Армии был так силен, что никакие преграды не могли ее остановить. Снова славная сталинская авиация помогла наземным войскам сломить все препятствия на их пути. И как всегда, штурмовики Ильюшина, взаимодействуя с наземными войсками, прогрызали немецкую оборону. Их неутомимость, мужество, мастерство поистине восхитительны!

Характерный боевой эпизод. Вслед за Одером наши части форсировали другие немецкие реки. Шли бои за переправы. Одна часть получила приказ овладеть деревней, за которой находилась такая переправа. Задача была нелегкой: превратив деревню в опорный пункт, фашисты засели в каменных домах, обращенных в доты, и оттуда обстреливали все подступы. Атака нашей роты, встреченная сильным огнем, была отбита.

Но тут в небе появились «илы». Плотным строем прошли они над ротой, обозначившей свое место условным сигналом — ракетой, затем повернули в сторону фашистских дотов и произвели несколько атак. Огромное облако дыма застлало все вокруг. Рота поднялась в атаку. Не прошло и нескольких минут, как она овладела окраиной, а затем и всей деревней. Переправа оказалась в наших руках.

Сложной была для авиации обстановка в районе Нейсдорфа. Группа штурмовиков под командой офицеров Шумского и Шмакова попала во вражескую полосу задымления и была встречена огнем не менее пяти батарей зенитной артиллерии. Шумский, чтобы скрыть маневр своей группы, повел ее в атаку с противоположного направления. После трех заходов возникли четыре огромных очага пожара. На воздух взлетели два склада с боеприпасами, два орудия полевой и одно зенитной артиллерии были уничтожены. Нанеся этот меткий удар, штурмовики без потерь вернулись на свои аэродромы.

Сильное противодействие оказывала нашей авиации зенитная артиллерия противника. Но за долгие месяцы и годы борьбы с врагом советские летчики–штурмовики изучили все его повадки. Несмотря на дымку в районе Емлица, несмотря на жестокий обстрел, одна группа «илов» сумела отыскать зенитные средства противника. Она обстреляла их из пулеметов и пушек, затем бросила бомбы. Когда же зенитки замолчали, «ильюшины» стали бить по цели — скоплению живой силы и техники врага. Двадцать пять минут пробыли самолеты над целью и сделали шесть заходов. Сопротивление немцев было сломлено.

С помощью авиации наши войска перерезали коммуникации на подступах к Берлину. Гвардии капитан Суворов со своей десяткой штурмовиков вблизи от Дуббека атаковал железнодорожный эшелон. В первые два захода «илы» сбросили бомбы, а в следующие два — открыли пушечно–пулеметный огонь. Паровоз и 15 вагонов были разбиты, железнодорожное полотно во многих местах повреждено. Движение по линии, находившейся еще в руках врага, было остановлено.

Наземное командование давало высокую оценку действиям нашей авиации на подступах к Берлину. Командир одного из стрелковых соединений, овладевших Форстом, заявил:

— Штурмовики работали прекрасно. Молодцы! Спасибо вам, соколы, от всех солдат и офицеров, Ваша работа помогла нам взять город.

…Ближе и ближе Берлин. Идут бои за крупный город на самом пути к нему. Город превращен в крепость. Все кварталы перегорожены баррикадами, по улицам двигаются, изрыгая огонь, немецкие самоходные пушки. Каждый дом, каждый подвал — сильно укрепленная точка.

Наши наземные части все же прорвались в город. Один из участников этого сражения, красноармеец Кухарук рассказывает:

— Трудно приходилось нам. Помню, кто–то из бойцов сказал:

— Как же мы вышибем фашистов отсюда? Пулей каменную стену не пробьешь.

Наш командир обнадежил всех:

— Погодите, сейчас появятся штурмовики, наведут порядок.

И в самом деле, слышим: идут наши самолеты.

Не первый год уже воевал я, но такого удара, какой они нанесли, я еще не видал.

Бесстрашны наши летчики! Они спускались так низко — чуть за крыши домов не задевали и сбрасывали бомбы прямо на головы гитлеровцам.

Тут и мы поднялись в атаку. Скоро город был уже наш. Немцы отовсюду выбегали с поднятыми руками.

Корреспондент «Правды» писал в те дни:

«В операции под Берлином высокое мастерство и зрелость продемонстрировали штурмовики Героя Советского Союза подполковника Николая Лысенко.

В день, когда мы находились на станции наведения, летчики Лысенко уже в воздухе получили задачу помочь продвинуться нашим танкам и пехоте к одному из сильных опорных пунктов немецкой обороны. Стоял полдень. Двадцать «ильюшиных» под прикрытием истребителей двинулись на Берлин. Ведущим был Николай Лысенко. Разыскав указанное место, он обнаружил, что немецкие батареи и танки отошли западнее и замаскировались в лесу на новых позициях. Снизившись, Лысенко насчитал в лесу 6 минометных и артиллерийских батарей и 12 танков. Они вели по нашим войскам огонь.

— Приготовиться к атаке! — приказал по радио Лысенко. — Группа Румянцева бьет по танкам, моя — по батареям.

Вспыхнули и упали в лесу зеленые ракеты. Это пехотинцы указывали летчикам цель. Штурмовики приняли боевой порядок. 22 минуты продолжалась атака. Точными бомбовыми ударами они уничтожили 2 батареи и три танка. Остальные немецкие батареи и танки поспешили уйти на новые позиции. Опорный пункт пал. Воспользовавшись этим, наши танкисты и пехотинцы двинулись вперед».

Воздушное сражение над Берлином родило десятки новых героев. Под прикрытием «Яковлевых» и «лавочкиных» штурмовики бороздили во всех направлениях берлинское небо, обрушивая на гитлеровцев один неотвратимый удар за другим. Западнее города группа майора Игнахина уничтожила более полусотни автомашин, много бронетранспортеров и фашистских солдат и офицеров. Северо–западнее действовали летчики подполковника Склярова и майора Клименко: они подавляли вражеский артиллерийский и минометный огонь. Общими силами наша авиация подавила в районе Берлина огонь почти 600 артиллерийских и минометных батарей, а также 110 зенитных, уничтожила 4000 автомашин, взорвала более 200 складов, разрушила около 300 укрепленных зданий, создала 800 очагов пожара.

Жарко было под Берлином! Только за неделю пилоты одного соединения совершили 29 тысяч самолето–вылетов и провели более 400 воздушных боев. Дыбом вставала земля, горели гитлеровские танки, взлетали в воздух доты и дзоты, падали наземь объятые пламенем немецкие истребители.

…И Берлин пал. 2 мая 1945 года победоносная Советская Армия водрузила алый флаг над рейхстагом.

Так в годы Великой Отечественной войны раскрылись высокие боевые качества советских штурмовиков, пилотируемых сталинскими соколами, слава о которых никогда не померкнет.

Самолеты–штурмовики, созданные по инициативе великого Сталина, в результате упорной исследовательской работы коллектива конструкторов во главе с С. В. Ильюшиным, полностью отвечали высоким требованиям современной войны. Мы видели на многочисленных примерах, что «ильюшины» великолепно справились с возложенными на них задачами.

Мощное комбинированное вооружение в сочетании с высокими летными данными и бронирование обеспечивали штурмовикам внезапность появления и быстроту действия над позициями противника, надежность в борьбе с противовоздушными средствами, а также в бою с истребителями и бомбардировщиками.

В своем письме конструктору С. В. Ильюшину Герой Советского Союза гвардии майор Якурнов рассказывает, что он, совершив 211 боевых вылетов, налетал на штурмовике около 250 часов. За это время самолет получил в общей сложности 350 пробоин. 18 августа 1944 года во время боевого вылета в машине было пробито костыльное колесо и повреждена костыльная установка, пробита хвостовая часть фюзеляжа (вражеский снаряд разорвался в фюзеляже), отбита половина рули высоты. Киль оказался пробитым в двадцати местах. И, несмотря на это, самолет не только вернулся из операции домой, но после ночного ремонта уже на другой день, 19 августа, вышел в новый боевой полет.

Самолет «Ильюшин» — первый и единственный в мире штурмовик — яркий образец соединения сталинской передовой военно–теоретической мысли с возможностями высокоразвитой социалистической индустрии.

«Такого штурмовика, — писала «Правда», — за все время войны немцам, несмотря на все старания, так и не удалось создать.

Они оборудовали истребитель «фокке-вульф» для работы в качестве штурмовика, но тем самым только ухудшили свой истребитель, утяжелили его, а штурмовиком он не стал. Советский «летающий танк» — штурмовик, выдающееся творение Ильюшина, остался непревзойденным».

Благодаря заботам товарища Сталина наша авиация получила на вооружение такой самолет, равного которому не смогла создать ни фашистская Германия, ни какое другое капиталистическое государство. Исключительные достоинства штурмовика Ильюшина признаны всеми.

Наша партия, товарищ Сталин, Военный Министр Союза ССР требуют от советских воинов, чтобы они всегда находились в состоянии полной боевой готовности, неустанно повышали свои военные и политические знания, совершенствовали боевое мастерство, зорко стояли на страже мира и безопасности нашей Родины.

Летчики–штурмовики сейчас упорно овладевают опытом минувшей войны, изучают тактику маневрирования. Каждую крупицу боевого опыта они тщательно хранят и изучают. И в мирных условиях, в боевой учебе, летчики–штурмовики, как и в боях за Родину, работают с полным напряжением сил. В этом залог их боеспособности и боеготовности.

 

⇐ Предыдущая12345

Поделиться: