Глава 15. Корреляция, причинность и контроль

ные, были уверены, что сделают более точные предсказания Лангер и Джейн Рот, также отметили, что 40% всех испытуемых верили, что их прогнозы со временем совершенствуются, 25% заявили, что их постоянно что- то отвлекало, и поэтому они были недостаточно точны — хотя их задача заключалась в том, чтобы предсказать случайное событие. Эти исследования совпадают с наблюдением за игроками, крутящими рулетку тихонечко для получения маленьких номеров и сильно — для получения высоких, или же полностью сосредоточивающимися на диске (Хенслин, 1967). Лангер и Рот (1975, с. 954) заключали: «Сначала случайная цепь успехов приводит к ощущению ложной компетенции, заставляющему людей рассчитывать и на будущие успехи»

В другом исследовании Лангер (1975) офисные работники принимали участие в лотерее, билеты которой содержали знакомые буквы или незнакомые символы, а участники могли либо выбрать билет, либо получить его. Когда участники получали по билету, им предлагался выбор: оставить билет у себя или поменять его на билет другой лотереи с большими шансами на выигрыш. Лангер обнаружила, что субъекты, выбиравшие билеты или же имевшие билеты со знакомыми буквами, предпочитали оставлять их у себя значительно чаще, чем остальные Основываясь на этих результатах, Лангер сделала вывод, что знакомство и выбор влияют на иллюзию контроля. Подобные результаты были получены Камиллой Уортман в 1975 году.

Помощь, которая не помогает

Ощущение контроля, даже если он является иллюзией, играет важную роль для здоровья. Например, Эллен Лангер и Джудит Родин в 1976 году опубликовали тематическое исследование, показавшее, что ограничение права выбора и платежеспособности пожилых людей может иметь серьезные последствия для здоровья. В эксперименте участвовал 91 человек в возрасте от 65 до 90 лет, проживающих в пансионе в Коннектикуте. На одном этаже пансиона администратор объявил пациентам, что персонал, в основном, должен лишь вести минимальный контроль за тем, как они проводят свое время, как выглядят их комнаты, и, если они захотят, они могут изменить что- то в порядках пансиона, и т. д. Кроме того, каждому из пациентов администратор выдал по растению, чтобы тот за ним ухаживал. На другом эта-

же администратор сказал пациентам, что персонал нужен для того, чтобы заботиться о них и делать их жизнь как можно приятнее. После этого администратор и здесь дал каждому пациенту по небольшому растению, но сказал, что за ним будет ухаживать сиделка.

Три недели спустя 71% пациентов, которым сказали, что персонал должен «помогать» им, значительно ослабли. И наоборот, из пациентов, которые могли сами принимать решения, 93% показали улучшение физической формы. Судя по их собственным оценкам и по оценкам персонала (которому не было сказано об эксперименте), эти пациенты проявляли большую активность и были довольны. К ним чаще приходили в гости, и они больше времени проводили в гостях. Лангер и Родин (1976, с. 197) писали: «То, что такая незначительная манипуляция дала такой эффект, показывает, какую роль играет увеличение контроля для таких людей, для которых возможность принимать собственные решения становится основой существования».

Одной из проблем в этом эксперименте, как и во многих других тематических исследованиях, оказалась сложность выяснения — являлись ли изменения, связанные с экспериментом, причиной полученных результатов, а если да, то какие. Речь администратора о контроле? Или цветок, за которым нужно ухаживать? Или сказалась предыдущая жизнь пациентов с разных этажей? Узнать это точно нет никакого способа. Однако со времени этого эксперимента был проведен целый ряд исследований, подтвердивших связь между здоровьем и степенью контроля, особенно у пожилых людей (Родин, 1986). Эти опыты выявили центральную роль соотносительных оценок в повседневной жизни.

Заключение

Одним из наиболее распространенных видов оценки является оценка того, связаны ли между собой две переменные. Во многих случаях эти оценки — простые обобщения от ранее установленных отношений. В некоторых ситуациях, однако, обобщений недостаточно, человек должен взвесить новую и противоречивую информацию и принять нестандартное решение.

Из исследований ковариационной оценки можно вывести несколько рекомендаций. Во-первых, нужно принимать во (216: ) внимание не только положительные и подтверждающие примеры. При оценке непредвиденных обстоятельств то, что не произошло, зачастую не менее важно, чем то, что произошло. Во- вторых, прежде чем обсуждать наличие связи, принимающий решение должен задаться вопросом: основана ли его оценка на наблюдениях или на ожиданиях. Если на первом, ковариация может быть недооценена, если на втором — переоценена. Эта разница, пока еще очень обобщенная, имеет отношение к экспериментам по иллюзорной и невидимой корреляции (например, Дженнингс, Амабайл и Росс, 1982). И наконец, нужно точно понимать разницу между корреляцией и причинностью. Два события могут не только коррелировать без причинной связи, но могут иметь причинную связь, хотя корреляция между ними очень слаба. Следующая глава посвящена детальному разбору одной из наиболее важных оценок причинности — суждениям о причинах поведения.

Глава 16. Теория атрибуции

Ваш друг сделал вам комплимент по поводу вашего вида. Что- то выбило вас из ритма, и дела пошли плохо. Вы делали важный доклад, но реакция аудитории оказалась негативной. Попадая в подобные ситуации, как вы объясняете их?

Теория атрибуции — психологическая теория, объясняющая то, как люди создают «каузальные атрибуции», т.е. объясняют причины действий и событий. Эта теория была впервые систематизирована и описана психологом Гарольдом Келли в 1967 году, который основывался во многом на классических работах Фрица Хайдера (1958), Неда Джоунза и Кейт Дейвис (1965). Так же, как и в случае с теорией ожидаемой полезности, теория атрибуции стала нормативной теорией оценки (идеализированной теорией о том, как люди должны поступать), но в отличие от первой, она применяется и как описательная модель повседневного поведения.

В своей оригинальной формулировке Келли разработал модель атрибуции, которую он назвал «анализ переменной структуры» (назван в честь статистической методики, известной как анализ переменной, или AN OVA). Согласно этой модели, люди обычно объясняют поведение, исходя из трех возможных причин: 1) личность — что- то в самой личности определило ее поведение; 2) объект — какое- то объективное обстоятельство могло повлиять на поведение; 3) время — что-то, связанное с данной ситуацией и временным отрезком, также могло повлиять на поведение. Келли говорит о том, что эти три атрибуции во многом происходят из трех видов информации:

1. Консенсус: Так ли поведут себя другие люди в такой ситуации?

2. Характерность: Порождают ли другие ситуации или стимулы такое же поведение?

3. Постоянство: Случается ли такое постоянно?

Таблица 16.1 иллюстрирует некоторые предположения теории атрибуции Келли. В этой таблице «сильный консенсус» оз-

 

ТАБЛИЦА 16.1

ПРОГНОЗЫ ТЕОРИИ АТРИБУЦИИ

		ШАБЛОН ИНФОРМАЦИИ
Прогнозируемая атрибуция	Консенсус	Характерность	Постоянство
Человек Объект Время	Низкая Высокая Низкая	Низкая Высокая Высокая	Высокая Высокая Низкая

Примечание Эта таблица взята из статьи Брюса Орвиза, Джона Канингема и Гарольда Келли (1975)

начает, что большинство людей ведут себя так же в подобных случаях, «высокая характерность» — что поведение провоцируется только характерной ситуацией или стимулом, а «высокое постоянство» — что такие вещи происходят при первой же возможности. Чтобы проиллюстрировать это, предлагаю вам представить себе единственного экзаменующегося («низкий консенсус»), ответившего хорошо на вопросы различных тестов («низкая характерность»), несмотря на ряд обстоятельств («высокое постоянство»). Келли предсказал бы «личную атрибуцию» — объяснение вашего поведения с точки зрения личных возможностей (объяснение в п. 24 Анкеты). На самом деле идея оценки основана на предпосылке, что наиболее верный способ создания личной атрибуции — оценка поведения на пересечении времени и ситуации. Используя структуру AN OVA, такой вид атрибуции можно представить в виде обода, параллельного осям времени и объекта, но подходящего только для одного человека (см. рис. 16.1)

РИСУНОК 16 1

Согласно модели ANOVA, приведенной Гарольдом Келли, данный шаблон информации должен приводить к персональной атрибуции (объяснению, основанному на факторах, специфических для личности) (Перепечатано у Келли, 1973)

РИСУНОК 16 2

Согласно модели ANOVA, приведенной Гарольдом Келли, эта модель информации должна приводить к факторной атрибуции (модель объяснения, основанная на факторах или побуждениях, заключенных в вопросе) (Перепечатано у Келли, 1973 )

С другой стороны, если обод параллелен осям времени и человека, но пересекает ось обстоятельств (данности), то Келли говорит об «обстоятельственной атрибуции». Например, если один («высокая характерность») тест каждый год предлагается студентам и они всегда отвечали на него хорошо («высокий консенсус» и «высокое постоянство»), то нужно объяснять хорошие оценки результатом качества теста (обстоятельством), а не знаниями отвечающих на него студентов (см. табл. 16.1 и рис. 16.2).

Согласно Келли каузальные атрибуции основаны на оценке ковариации (подробно обсуждавшейся в 15 главе). Эта связь выражена Келли в 1973 году (с 108) в его «принципе ковариации», говорящем о том, что «результат атрибутируется одной из возможных причин, с которой он устойчиво ковариирует».

Келли понимал, насколько упрощенным является этот принцип, но он предлагал его, чтобы обдумать, как люди создают каузальную атрибуцию. С того времени как впервые была разработана теория атрибуции, она породила сотни опытов, чтобы выяснить, насколько прав был Келли. Более 900 статей опубликовано только в первые 10 лет после появления теории (Келли и Мичела, 1980). Возникло несколько примечательных ответвлений и продолжений теории (Ченг и Новик, 1990; Ферстер-линг, 1989; Хьюстоун и Джаспарс, 1987; Хилтон и Слугоски, 1986; Орвиз, Каннингем и Келли, 1975). (220: )

Действительно ли теория атрибуции раскрывает то, как люди объясняют свое собственное и чужое поведение? В основном — да, но есть несколько исключений.

Недостаток консенсуса

В некоторых ситуациях люди отступают от предсказаний теории атрибуции, не обращая внимания на информацию о консенсусе (Нисбетт, Борджида, Крандалл и Рид, 1976). Неиспользование этих данных — пренебрежение базовой частотой, если считать информацию о консенсусе эквивалентом базовой частоты в той или иной ситуации. Например, в своем знаменитом исследовании покорности авторитету, Стэнли Милграм (1963) обнаружил, что 65% субъектов соглашались. А когда Гюнтер Биербрауэр в 1973 году предложил эксперимент Милграма с использованием обзоров, его базовая частота была полностью проигнорирована. Обзор атрибутов поведения показал, что испытуемые скорее находились под влиянием собственных личных характеристик, нежели ситуации, общей для всех участников эксперимента.

Ричард Нисбетт и Юджин Борджида в 1975 году писали, что люди часто игнорируют базовые частоты вроде этого, когда создают каузальные атрибуции. Нисбетт и Борджида заметили, что если существуют значительные основания, чтобы информация о постоянстве и характерности влияла на каузальные атрибуции — очень небольшая вероятность того, что информация о консенсусе сыграет главную роль. Отчет об одном из первых экспериментов, проверяющих модель AN OVA, предложенную Келли, был опубликован Лесли Макартур в 1972 году и поддержал аргументы Нисбетта и Борджида. Макартур обнаружила, что информация и о характерности, и о ситуации влияет на каузальные атрибуции в несколько раз чаще, чем информация о поведении других людей.

Дополнительную поддержку ее тезисы получили в двух экспериментах, проведенных Нисбеттом и Борджида в 1975 году. В этих экспериментах студентам рассказывали о двух предварительно опубликованных опытах — одном, проведенном Ричардом Нисбеттом и Стэнли Шахтером в 1966, а другом — проведенном Джоном Дарли и Биббом Латанэ в 1968. Некоторым студентам давали информацию о консенсусе (субъекты объясняли свое поведение во время экспериментов), другим — нет. (221: )

Оба старых эксперимента были выбраны потому, что в их ходе была получена удивительная консенсусная информация. Нис-бетт и Шахтер обнаружили, что 32 из 34 испытуемых с готовностью получили электрошок, который в эксперименте якобы предназначался для «проверки чувствительности кожи» (и около половины выдержали такой сильный удар, что потом у них тряслись руки). Еще более пугающими были результаты Дарли и Латанэ, обнаруживших, что 11 их 15 субъектов не приходили на помощь явно подвергшемуся нападению человеку, пока тот не начинал задыхаться (а шестеро вообще никогда не помогали пострадавшим). Согласно модели AN OVA эта информация должна заставлять людей делать ситуационную атрибуцию, поскольку большинство субъектов поступали одинаково, столкнувшись с одинаковой ситуацией.

Нисбетт и Борджида (1975) задавали студентам различные вопросы, но два из них представляются особенно интересными. Во-первых, студентов просили оценить, насколько поведение отдельного субъекта первого эксперимента, Билла Дж., выдержавшего самое большое напряжение, или отдельного субъекта второго эксперимента, Грега Р., который никогда не помогал пострадавшим, обусловлено их личными качествами (а не характеристиками ситуации). Во-вторых, студентов просили сказать, как бы они поступили, оказавшись субъектами такого эксперимента.

Нисбетт и Борджида обнаружили, что информация о консенсусе не имела «ни малейшего эффекта». Студенты, которым сказали, что большинство испытуемых старых экспериментов вели себя одинаково, не сделали значительных скидок на ситуацию при оценке поведения Билла Дж. и Грега Р. Информация о консенсусе также совершенно не повлияла на то, что студенты думали о своем поведении в случае, если бы они участвовали в этих экспериментах. То, как вели себя другие люди, просто не имело значения.

Несмотря на то что некоторые исследователи оспаривают заключения Нисбетта и Борджида (например, Рабл и Фельдман, 1976; Уэллз и Харви, 1977), их основные наблюдения были подтверждены другими исследователями. Когда тенденции поведения представлены в виде статистических базовых частот, люди часто недооценивают или игнорируют информацию (Фиск и Тейлор, 1991; Кассин, 1979; Нисбетт, Борджида, Крандалл и Рид, 1976).

Нисбетт и Борджида в 1975 году объясняли эту тенденцию абстрактностью, невыразительностью и невнятностью информации о базовой частоте. Согласно их предположениям, информация о постоянстве и характерности кажется более причинной, чем информация о консенсусе, потому что первая обычно бывает более конкретной, яркой и броской. Фактор яркости — фактор, привлекающий внимание, — обычно кажется более каузальным, чем другие.

Выпуклость

Выпуклость во многом сродни доступности или яркости. Информация выпуклая, яркая или доступная производит большее впечатление. Обобщенно: 1) чем доступнее событие, тем более вероятным оно кажется; 2) чем ярче информация, тем легче ее пересказать и тем более убедительной она кажется; 3) чем более выпукло что-либо, тем больше оно походит на причину. Восприятие причинности частично зависит от влияния контакта с окружающей средой, а внимание обращается к более выпуклому, явному.

Связь между выпуклостью и каузальной атрибуцией была впервые выражена Хайдером в 1958 году и окончательно зафиксирована в конструктивном обзоре Шелли Тейлор и Сьюзен Фиск в 1978 году. Тейлор и Фиск обсуждали многие свидетельства, в том числе результаты нескольких собственных исследований. Например, в 1975 году они провели эксперимент, в котором шестеро наблюдателей следили за двумя беседующими мужчинами. Разговор наблюдался из одного из трех положений: из-за спины одного из говоривших, из-за спины другого, сбоку (см. рис. 16.3). Все наблюдатели следили за диалогом одновременно, так что разница между ними была только в точке наблюдения. Тем не менее Тейлор и Фиск обнаружили, что наблюдатели имели тенденцию оценивать человека, которого видели, как задающего тон разговора, имеющего решающую информацию и заставляющего собеседника отвечать так, как тот отвечал (сидевшие сбоку оценивали обоих мужчин как одинаково влиятельных).

В другом эксперименте испытуемым показывали слайды и записанные на пленку голоса шести мужчин, осененных внезапной идеей об общественной акции (Тейлор, Фиск, Клоус,

РИСУНОК 16.3

Эта диаграмма показывает положение сидящих участников в эксперименте Шелли Тейлор и Сьюзен Фиск (1975). Двое наблюдателей сидят лицом к персоне А, двое — лицом к персоне Б, и двое из контрольной группы — между персонами А и Б. Тейлор и Фиск обнаружили, что наблюдатели оценивали персону, к которой сидели лицом, как более влиятельную.

Андерсон, Рудерман, 1977). В одном из вариантов эксперимента каждый голос на пленке сопровождался фотографией белого мужчины; в другом варианте — половина голосов звучала параллельно с показом фотографий черных, а половина — с фотографиями белых; в третьем варианте пять голосов были соединены с фотографиями белых и один с фотографией черного мужчины (каждый раз использовалось одно и то же звуковое сопровождение). В соответствии с гипотезой, что более «выпуклый» индивидуум будет восприниматься как более влиятельный, Тейлор и ее коллеги обнаружили, что единственный черный в третьем варианте показался более влиятельным, дольше говорившим и оставившим более глубокое впечатление, чем тот же (224: ) голос в окружении других «черных» голосов (когда он был менее «выпуклым»). Итак, один и тот же человек, говоривший одно и то же, воспринимался как более влиятельный, когда он был единственным черным в группе.

В дополнительных экспериментах манипулировали выпуклостью и другими способами: одевая одного из говоривших в яркую рубашку, а других — в серые, заставляя его качаться в кресле- качалке, а других сидеть неподвижно, освещая одного сильнее, чем других — результаты были те же (Макартур и Пост, 1977). Броские («выпуклые») люди воспринимаются более каузальными. Практически одно из исследований показало, что когда человек сидит перед большим зеркалом, он тоже чувствует себя более каузальным (Дыовал и Уикланд, 1973).

⇐ Предыдущая891011121314151617Следующая ⇒

Поделиться: