ЮЖНОРУССКИЕ КНЯЖЕСТВА В XII -- НАЧАЛЕ XIII ВЕКА

 

 

Киевское княжество

 

 

Для автора " Слова о полку Игореве" Киевское княжество было первым среди

всех русских княжеств. Он трезво смотрит на современный ему мир и не считает

уже Киев столицей Руси. Великий князь киевский не приказывает другим

князьям, а просит их вступить " в злат стремень... за землю Русскую", а

иногда как бы спрашивает: " не думаешь ли ты прилететь сюда издалека, чтобы

охранять отчий золотой трон? ", как обратился он ко Всеволоду Большое Гнездо.

Автор " Слова" с большим уважением относится к суверенным государям,

князьям других земель, и совершенно не предлагает перекраивать политическую

карту Руси. Когда он говорит о единстве, то имеет в виду лишь то, что было

вполне реально тогда: военный союз против " поганых", единую систему обороны,

единый замысел далекого рейда в степь. Но на гегемонию Киева автор " Слова"

не притязает, так как давно уже Киев превратился из столицы Руси в столицу

одного из княжеств и находился почти в равных условиях с такими городами,

как Галич, Чернигов, Владимир на Клязьме, Новгород, Смоленск. Отличала Киев

от этих городов лишь его историческая слава и положение церковного центра

всех русских земель.

До середины XII века Киевское княжество занимало значительные

пространства на Правобережье Днепра: почти весь бассейн Припяти и бассейны

Тетерева, Ирпеня и Роси. Только позднее Пинск и Туров обособились от Киева,

а земли западнее Горыни и Случи отошли к Волынской земле.

Особенностью Киевского княжества было большое количество старых

боярских вотчин с укрепленными замками, сосредоточенных в старой земле полян

на юг от Киева. Для защиты этих вотчин от половцев еще в XI веке по реке

Роси (в " Поросье" ) были поселены значительные массы кочевников, изгнанных

половцами из степей: торков, печенегов и берендеев, объединенных в XII веке

общим именем -- Черные Клобуки. Они как бы предвосхищали будущую пограничную

дворянскую конницу и несли пограничную службу на огромном степном

пространстве между Днепром, Стугной и Росью. По берегам Роси возникли

города, заселенные черноклобуцкой знатью (Юрьев, Торческ, Корсунь, Дверен и

др.). Защищая Русь от половцев, торки и берендеи постепенно воспринимали

русский язык, русскую культуру и даже русский былинный эпос.

Столицей полуавтономного Поросья был то Канев, то Торческ, огромный

город с двумя крепостями на северном берегу Роси.

Черные Клобуки играли важную роль в политической жизни Руси XII века и

нередко влияли на выбор того или иного князя. Бывали случаи, когда Черные

Клобуки гордо заявляли одному из претендентов на киевский престол: " В нас ти

есть, княже, и добро и зло", то есть что достижение великокняжеского

престола зависит от них, постоянно готовых к бою пограничных конников,

расположенных в двух днях пути от столицы.

За полвека, что отделяет " Слово о полку Игореве" от времени Мономаха,

Киевское княжество прожило сложную жизнь.

В 1132 году, после смерти Мстислава Великого, от Киева одно за другим

стали отпадать русские княжества: то из Суздаля прискачет Юрий Долгорукий,

чтобы захватить Переяславское княжество, то соседний черниговский Всеволод

Ольгович вместе со своими друзьями половцами " поидоша воюючи села и

городы... и люди секуще даже и до Киева придоша...".

Новгород окончательно освободился от власти Киева. Ростово-Суздальская

земля действовала уже самостоятельно. Смоленск по своей воле принимал

князей. В Галиче, Полоцке, Турове сидели свои особые князья. Кругозор

киевского летописца сузился до киево-черниговских конфликтов, в которых,

правда, принимали участие и византийский царевич, и венгерские войска, и

берендеи, и половцы.

После смерти незадачливого Ярополка в 1139 году на киевский стол сел

еще более незадачливый Вячеслав, но продержался всего лишь восемь дней --

его выгнал Всеволод Ольгович, сын Олега " Гориславича".

Киевская летопись изображает Всеволода и его братьев хитрыми, жадными и

криводушными людьми. Великий князь непрерывно вел интриги, ссорил родичей,

жаловал опасным соперникам далекие уделы в медвежьих углах, чтобы удалить их

от Киева.

Попытка вернуть Новгород не увенчалась успехом, так как новгородцы

выгнали Святослава Ольговича " про его злобу", " про его насилье".

Игорь и Святослав Ольговичи, братья Всеволода, были недовольны им, и

все шесть лет княжения прошли во взаимной борьбе, нарушениях присяги,

заговорах и примирениях. Из крупных событий можно отметить упорную борьбу

Киева с Галичем в 1144--1146 годах.

Всеволод не пользовался симпатиями киевского боярства; это отразилось и

в летописи, и в той характеристике, которую взял из неизвестных нам

источников В. Н. Татищев: " Сей великий князь муж был ростом велик и вельми

толст, власов мало на главе имел, брада широкая, очи немалые, нос долгий.

Мудр (хитер. -- Б. Р.) был в советах и судах, для того, кого хотел, того мог

оправдать или обвинить. Много наложниц имел и более в веселиях, нежели в

расправах упражнялся. Чрез сие киевлянам тягость от него была великая. И как

умер, то едва кто по нем, кроме баб любимых, заплакал, а более были рады. Но

при том более... тягости от Игоря (его брата. -- Б. Р.), ведая его нрав

свирепый и гордый, опасались".

Главный герой " Слова о полку Игореве" -- Святослав Киевский -- был

сыном этого Всеволода. Всеволод умер в 1146 году. Дальнейшие события ясно

показали, что главной силой в княжестве Киевском, как и в Новгороде, и в

других землях в это время, являлось боярство.

Преемник Всеволода, его брат Игорь, тот самый князь свирепого нрава,

которого так опасались киевляне, вынужден был присягнуть им на вече " на всей

их воле". Но не успел еще новый князь отъехать с вечевого собрания к себе на

обед, как " кияне" бросились громить дворы ненавистных тиунов и мечников, что

напоминало события 1113 года.

Руководители киевского боярства, Улеб тысяцкий и Иван Воитишич, тайно

послали посольство к князю Изяславу Мстиславичу, внуку Мономаха, в

Переяславль с приглашением княжить в Киеве, и, когда тот с войсками подошел

к стенам города, бояре повергли свой стяг и, как было условлено, сдались

ему. Игоря постригли в монахи и сослали в Переяславль. Началась новая стадия

борьбы Мономашичей и Ольговичей.

Умный киевский историк конца XII века игумен Моисей, располагавший

целой библиотекой летописей различных княжеств, составил описание этих

бурных лет (1146--1154 годы) из отрывков личных хроник враждовавших князей.

Получилась очень интересная картина: одно и то же событие описано с разных

точек зрения, один и тот же поступок одним летописцем описывался как

внушенное богом доброе дело, а другим -- как козни " вселукавого дьявола".

Летописец Святослава Ольговича тщательно вел все хозяйственные дела

своего князя и при каждой победе его врагов педантично перечислял, сколько

коней и кобыл угнали враги, сколько погорело стогов сена, какая утварь была

взята в церкви и сколько корчаг вина и меда стояло в княжеском погребе.

Особенно интересен летописец великого князя Изяслава Мстиславича

(1146--1154 годы). Это человек, хорошо знавший военное дело, участвовавший в

походах и военных советах, выполнявший дипломатические поручения своего

князя. По всей вероятности, это боярин, киевский тысяцкий Петр Бориславич,

много раз упоминаемый в летописях. Он ведет как бы политический отчет своего

князя и старается выставить его в наиболее выгодном свете, показать хорошим

полководцем, распорядительным правителем, заботливым сюзереном. Возвеличивая

своего князя, он умело чернит всех его врагов, проявляя незаурядный

литературный талант.

Для документирования своей летописи-отчета, предназначенного, очевидно,

для влиятельных княжеско-боярских кругов, Петр Бориславич широко использовал

подлинную переписку своего князя с другими князьями, киевлянами, венгерским

королем и своими вассалами. Он использовал также протоколы княжеских съездов

и дневники походов. Только в одном случае он расходится с князем и начинает

осуждать его -- когда Изяслав поступает против воли киевского боярства.

Княжение Изяслава было заполнено борьбой с Ольговичами, с Юрием

Долгоруким, которому дважды удавалось ненадолго овладеть Киевом.

В процессе этой борьбы был убит в Киеве по приговору веча пленник

Изяслава князь Игорь Ольгович (1147 год).

 

В 1157 году умер в Киеве Юрий Долгорукий. Предполагают, что суздальский

князь, нелюбимый в Киеве, был отравлен.

Во время этих усобиц середины XII века неоднократно упоминаются будущие

герои " Слова о полку Игореве" -- Святослав Всеволодич и его двоюродный брат

Игорь Святославич. Пока еще это третьестепенные молодые князья, ходившие в

бой в авангардных отрядах, получавшие небольшие города в удел и " целовавшие

крест на всей воле" старших князей. Несколько позднее они закрепляются в

крупных городах: с 1164 года Святослав в Чернигове, а Игорь в

Новгороде-Северском. В 1180 году, уже незадолго до событий, описанных в

" Слове", Святослав стал великим князем киевским.

В связи с тем что Киев часто являлся яблоком раздора между князьями,

киевское боярство заключало с князьями " ряд" и ввело любопытную систему

дуумвирата, продержавшуюся всю вторую половину XII века.

Дуумвирами-соправителями были Изяслав Мстиславич и его дядя Вячеслав

Владимирович, Святослав Всеволодич и Рюрик Ростиславич. Смысл этой

оригинальной меры был в том, что одновременно приглашались представители

двух враждующих княжеских ветвей и тем самым отчасти устранялись усобицы и

устанавливалось относительное равновесие. Один из князей, считавшийся

старшим, жил в Киеве, а другой -- в Вышгороде или Белгороде (он распоряжался

землей). В походы они выступали совместно и дипломатическую переписку вели

согласованно.

Внешняя политика Киевского княжества иногда определялась интересами

того или иного князя, но, кроме того, было два постоянных направления

борьбы, требовавших повседневной готовности. Первое и главнейшее -- это,

разумеется, Половецкая степь, где во второй половине XII века создавались

феодальные ханства, объединявшие отдельные племена. Обычно Киев

координировал свои оборонительные действия с Переяславлем (находившимся во

владении ростово-суздальских князей), и тем самым создавалась более или

менее единая линия Рось -- Суда. В связи с этим значение штаба такой общей

обороны перешло от Белгорода к Каневу. Южные пограничные заставы Киевской

земли, расположенные в X веке на Стугне и на Суде, теперь продвинулись вниз

по Днепру до Орели и Снепорода-Самары.

Вторым направлением борьбы было Владимиро-Суздальское княжество. Со

времен Юрия Долгорукого северо-восточные князья, освобожденные своим

географическим положением от необходимости вести постоянную войну с

половцами, устремляли военные силы на подчинение Киева, используя для этой

цели пограничное Переяславское княжество. Высокомерный тон владимирских

летописцев иногда вводил в заблуждение историков, и они считали порою, что

Киев в это время совершенно заглох. Особое значение придавалось походу

Андрея Боголюбского, сына Долгорукого, на Киев в 1169 году.

Киевский летописец, бывший свидетелем трехдневного грабежа города

победителями, так красочно описал это событие, что создал представление о

какой-то катастрофе. На самом деле Киев продолжал жить полнокровной жизнью

столицы богатого княжества и после 1169 года. Здесь строились церкви,

писалась общерусская летопись, создавалось " Слово о полку Игореве",

несовместимое с понятием об упадке.

Киевского князя Святослава Всеволодича (1180--1194) " Слово"

характеризует как талантливого полководца. Его кузены, Игорь и Всеволод

Святославичи, своей торопливостью пробудили то зло, с которым незадолго

перед этим удалось справиться Святославу, их феодальному сюзерену:

 

Святославь грозный великый Киевьскый грозою Бяшеть притрепал своими

сильными полки и харалужными мечи;

Наступи на землю Половецкую;

Притопта холмы и яругы;

Взмути рекы и озеры;

Иссуши потоки и болота.

А поганого Кобяка из луку моря

От железных великих полков Половецких,

Яко вихрь, выторже:

И пвдеся Кобяк в граде Киеве,

В гриднице Святославли.

Ту Немци и Венедици, ту Греци и Морава

Поют славу Святославлю,

Кають князя Игоря...

 

Поэт имел здесь в виду победоносный поход объединенных русских сил на

хана Кобяка в 1183 году.

Соправителем Святослава был, как сказано, Рюрик Ростиславич, княживший

в " Русской земле" с 1180 по 1202 год, а потом ставший на некоторое время

великим князем киевским.

" Слово о полку Игореве" целиком на стороне Святослава Всеволодича и о

Рюрике говорит очень мало. Летопись же, наоборот, находилась в сфере влияния

Рюрика. Поэтому деятельность дуумвиров освещена источниками пристрастно. Мы

знаем о конфликтах и разногласиях между ними, но знаем и то, что Киев в

конце XII века переживал эпоху расцвета и пытался даже играть роль

общерусского культурного центра. Об этом говорит киевский летописный свод

1198 года игумена Моисея, вошедший вместе с Галицкой летописью XIII века в

так называемую Ипатьевскую летопись.

Киевский свод дает широкое представление о разных русских землях в XII

веке, используя ряд летописей отдельных княжеств. Открывается он " Повестью

временных лет", рассказывающей о ранней истории всей Руси, а завершается

записью торжественной речи Моисея по поводу постройки за счет князя Рюрика

стены, укрепляющей берег Днепра. Оратор, подготовивший свое произведение для

коллективного исполнения " едиными усты" (кантата? ), называет великого князя

царем, а его княжество величает " державою самовластной... известной не

только в Русских пределах, но и в далеких заморских странах, до конца

вселенной".

После смерти Святослава, когда Рюрик начал княжить в Киеве, его

соправителем по " Русской земле", то есть южной Киевщине, стал ненадолго его

зять Роман Мстиславич Волынский (праправнук Мономаха). Он получил лучшие

земли с городами Треполем, Торческом, Каневом и другими, составлявшими

половину княжества.

Однако этой " лепшей волости" позавидовал Всеволод Большое Гнездо, князь

Суздальской земли, желавший быть в какой-то форме соучастником управления

Киевщиной. Началась длительная вражда между Рюриком, поддерживающим

Всеволода, и обиженным Романом Волынским. Как всегда, в усобицу быстро были

втянуты и Ольговичи, и Польша, и Галич. Дело кончилось тем, что Романа

поддержали многие города, Черные Клобуки, и наконец в 1202 году " отвориша

ему кыяне ворота".

В первый же год великого княжения Роман организовал поход в глубь

Половецкой степи " и взя веже половеческие и приведе полона много и душь

хрестьянских множество отполони от них (от половцев. -- Б. Р.), и бысть

радость велика в земли Русьстей".

Рюрик не остался в долгу и 2 января 1203 года в союзе с Ольговичами и

" всею Половецкою землею" взял Киев. " И сотворилося велико зло в Русстей

земли, якого же зла не было от крещенья над Киевом... Подолье взяша и

пожгоша; ино Гору взяша и митрополью святую Софью разграбиша и Десятинную

(церковь)... разграбиша и манастыри все и иконы одраша... то положиша все

собе в полон". Дштее говорится о том, что союзники Рюрика -- половцы

изрубили всех старых монахов, попов и монашек, а юных черниц, жен и дочерей

киевлян увели в свои становища.

Очевидно, Рюрик не надеялся закрепиться в Киеве, если так офабил его, и

ушел в свой собственный замок в Овруче.

В том же году после совместного похода на половцев в Треполе Роман

захватил Рюрика и постриг в монахи всю его семью (включая и свою собственную

жену, дочь Рюрика). Но Роман недолго правил в Киеве, в 1205 году он был убит

поляками, когда на охоте в своих западных владениях отъехал слишком далеко

от своих дружин.

С Романом Мстиславичем связаны поэтические строки летописи, дошедшей до

нас, к сожалению, лишь частично. Автор называет его самодержцем всей Руси,

хвалит его ум и храбрость, отмечая особенно борьбу его с половцами:

" Встремил бо ся бяше на поганые, яко и лев, сердит же бысть, яко и рысь, и

губяше, яко и коркодил, и прехожаше землю их, яко и орел; хробор бо бе, яко

и тур". По поводу половецких походов Романа летописец вспоминает Владимира

Мономаха и его победоносную борьбу с половцами. Сохранились и былины с

именем Романа.

Одна из не дошедших до нас летописей, использованная В. Н. Татищевым,

сообщает чрезвычайно интересные сведения о Романе Мстиславиче. Будто бы

после насильственного пострижения Рюрика и его семьи Роман объявил всем

русским князьям, что его тесть свергнут им с престола за нарушение договора.

Далее следует изложение взглядов Романа на политическое устройство Руси

в XIII веке: киевский князь должен " землю Русскую отовсюду оборонять, а в

братии, князьях русских, добрый порядок содержать, дабы един другого не мог

обидеть и на чужие области наезжать и разорять". Роман обвиняет младших

князей, пытающихся захватить Киев, не имея сил для обороны, и тех князей,

которые " приводят поганых половцев".

Затем излагается проект выборов киевского князя в случае смерти его

предшественника. Выбирать должны шесть князей: суздальский, черниговский,

галицкий, смоленский, полоцкий, рязанский; " младших же князей к тому

избранию не потребно". Эти шесть княжеств должны передаваться по наследству

старшему сыну, но не дробиться на части, " чтобы Русская земля в силе не

умалялась". Роман предлагал созвать княжеский съезд для утверждения этого

порядка.

Трудно сказать, насколько достоверны эти сведения, но в условиях 1203

года такой порядок, если бы он мог быть проведен в жизнь, представлял бы

положительное явление. Однако стоит вспомнить благие пожелания накануне

Любечского съезда 1097 года, его хорошие решения и трагические события,

последовавшие за ним.

У В. Н. Татищева сохранились характеристики Романа и его соперника

Рюрика:

" Сей Роман Мстиславич, внук Изяславов, ростом был хотя не весьма велик,

но широк и надмерно силен; лицом красен, очи черные, нос великий с горбом,

власы черны и коротки; вельми яр был во гневе; косен языком, когда

осердится, не мог долго слова выговорить; много веселился с вельможами, но

пьян никогда не бывал. Много жен любил, но ни едина им владела. Воин был

храбрый и хитр на устроение полков... Всю жизнь свою в войнах препровождал,

многи победы получил, а единою (лишь однажды.-- Б. Р.) побежден был".

Рюрик Ростиславич охарактеризован по-другому. Сказано, что он был на

великом княжении 37 лет, но за это время шесть раз был изгоняем и " много

пострада, не имея покоя ниоткуда. Понеже сам питием многим и женами обладай

был, мало о правлении государства и своей безопасности прилежал. Судьи его и

по градам управители многую тягость народу чинили, для того весьма мало он в

народе любви и от князей почтения имел".

Очевидно, эти характеристики, полные средневековой сочности, составлял

какой-нибудь галицко-волынский или киевский летописец, симпатизировавший

Роману.

Интересно отметить, что Роман -- последний из русских князей, воспетых

былинами; книжная и народная оценки совпали, что случалось весьма редко:

народ очень осмотрительно отбирал героев для своего былинного фонда.

Роман Мстиславич и " мудролюбивый" Рюрик Ростиславич -- последние яркие

фигуры в списке киевских князей XII--XIII веков. Далее идут слабые

владетели, не оставившие по себе памяти ни в летописях, ни в народных

песнях.

Усобицы вокруг Киева продолжались и в те годы, когда над Русью нависла

новая небывалая опасность -- татаро-монгольское нашествие. За время от битвы

на Калке в 1223 году до прихода Батыя под Киев в 1240 году сменилось много

князей, было много боев из-за Киева. В 1238 году киевский князь Михаил

бежал, боясь татар, в Венгрию, а в грозный год Батыева прихода он собирал в

княжестве Даниила Галицкого пожертвованные ему феодальные оброки: пшеницу,

мед, " говядо" и овец.

" Мать городов русских" -- Киев прожил яркую жизнь на протяжении ряда

веков, но в последние три десятилетия его домонгольской истории слишком

сказывались отрицательные черты феодальной раздробленности, приведшей

фактически к расчленению Киевского княжества на ряд уделов.

Певец " Слова о полку Игореве" не мог своими вдохновенными строфами

остановить исторический процесс.

 

⇐ Предыдущая1234567Следующая ⇒

Поделиться: