Современные тенденции развития цивилизационной теории. Цивилизационные революции.

 

1.Изданный незадолго до вынужденной эмиграции из нацистской Германии в 1939 г. основной научный труд Н. Элиаса «О процессе цивилизации» на тридцать лет канул в забытье. Вновь вышедший в 1976 г. он достиг небывалого для научной работы успеха. Не только книга стала «бестселлером», но и изложенная в ней теория цивилизации вновь обратила на себя внимание немецких, голландских и английских исследователей, более подчеркивавших при этом ее культурологическое, нежели социологическое значение. На тот факт, что эта теория представляет собой новую парадигму гуманитарных наук указывает, не в последнюю очередь, дискуссия, развернувшаяся вокруг нее.

Первый том «О процессе цивилизации» имеет подзаголовок «Изменение поведения светских высших слоев Европы». И во втором томе много внимания уделено анализу отношений между королем и знатью. Большое значение, которое Элиас придает борьбе за власть в рамках аристократии может быть более понятным, если учесть, что вслед за этими двумя томами следовала работа, непосредственно посвященная исследованию придворного общества. Такую концентрацию на фигуративной динамике высших социальных слоев европейских стран некоторые критики рассматривают как недостаток, указывая на недооценку автором революционной роли буржуазии, так как, по их мнению, именно она была той силой, которая разрушила абсолютистский механизм королевской власти, что хорошо видно на примере Франции

О том, что эпоха абсолютизма закончилась подъемом бессословной буржуазии, корни которой уходят в традицию средневековых городов, Элиас отмечал особо, а возникновению буржуазных слоев и их отношению к знати посвящена даже целая глава То, что объектом своего анализа он избирает институт королевской власти и придворного общества, имеет две причины. Во-первых: основные цивилизационные сдвиги и процесс создания государств начались еще до буржуазных революций. Эти процессы следует, в первую очередь, объяснять с помощью анализа баланса власти и конкурентной борьбы в рамках абсолютистского господства. Во-вторых: Элиас сознательно подчеркивал важность механизма королевской власти. В качестве «коррективы», но больше вопреки основному течению социальной мысли, считавшему именно буржуазию творцом современного мира или, говоря словами самого автора, «в качестве контраста», он обратил особое внимание на функциональную роль придворной знати

Социальные изменения, с точки зрения Н. Элиаса, имеют не в том или ином слое, а возникают из «взаимосвязи силовых напряжений между различными функциональными группами определенного социального поля и между конкурирующими индивидами» поэтому недостаточное внимание к буржуазии- скорее желаемая составляющая «теоретико-цивилизационного исследования».

Основной тезис «О процессе цивилизации» гласит, что с ростом социальной интеграции возрастает степень регулирования аффектов и влечений, а индивидуальное поведение становится «более цивилизованным». Это подразумевает, что исследования различных исторических эпох или обществ, находящихся на различных ступенях развития невольно включают в себя элемент компаративности (например: «более цивилизованные, чем…», «более высший уровень контроля аффектов, чем…» и т.д.). Если нашу собственную историческую эпоху мы считаем более «цивилизованной», нежели предшествующие, или если мы приписываем западноевропейскому обществу более высокий, чем в развивающихся странах уровень контроля аффектов, то такие сравнения могут легко интерпретироваться как ценностные суждения.

Опасность состоит в том, что такие суждения, приобретающие свойства категорий, рассматриваются порой в качестве предрассудков.

Элиас описывает цивилизацию как процесс, который:

— не имеет начального и конечного пунктов;

— не обладает континуальностью, а протекает в форме сдвигов (вперед-назад);

— характеризуется не только диахронными, но и синхронными различиями поведения; например: между высшими и низшими слоями общества, между дворянством и буржуазией или в поведении горожан и придворных.

Регулирование поведения достигается лишь в социальном процессе, как в филогенетическом развитии всего человечества, так и в онтогенетическом развитии отдельного индивида с детских лет до зрелости.

Основное научное достижение Элиаса состоит в том, что он показал каузальную взаимозависимость психогенеза и социогенеза. При этом поведенческие стандарты следует рассматривать как зависимые переменные, детерминированные социальной необходимостью, трактуемой Элиасом в смысле necessitas Н. Макиавелли. Только лишь с введением категории фигурация стало возможным объяснение процесса цивилизации индивидуального поведения.

Тезис о возрастании дисциплины поведения в ходе процесса цивилизации вызвал возражение, которое состоит в том, что как раз таки в слабо дифференцированных «нецивилизованных» обществах, — племенах, родовых общинах, — налицо строжайшая дисциплина поведения, в то время как в современных развитых обществах имеет место либерализация, особенно заметная в сфере сексуальности. Это указание по сути подтверждает цивилизационную теорию Элиаса, подчеркивая тот факт, что в течение общественного интеграционного процесса посторонние принуждения замещаются самопринуждениями. То, что посторонние принуждения могут быть значительно ослаблены и даже иногда заменены обширным, эффективным, хотя не всегда без внешнего контроля, аппаратом самоконтроля не следует оценивать как ослабление регулирования аффектов.

Эмпирические данные, особенно последних 40 лет, подтверждают факт ослабления как внешнего регулирования поведения, так и самопринуждения. Это дало возможность дальнейшему развитию теории цивилизации, которое предпринял ученик и последователь Элиаса, К. Воутерс, ввел в научный оборот категорию «процесс информализации», характеризующую результат потери автономности индивида, отмеченную в свое время М. Хоркхаймером и Т. Адорно. По мере ослабления властной внутрисемейной позиции мужчины (рост профессиональной занятости женщины, усиливающееся влияние масс-медиа и внесемейных инстанций социализации (школа, детский сад), влияние его как отца на развитие личности ребенка становится все меньшим.

Элиас считал распад традиционных социальных норм не результатом глобальной потери индивидуальной автономии, а следствием сдвигов баланса власти между различными социальными группами, например: между мужчинами и женщинами или между родителями и детьми. Относительная потеря властных полномочий мужа и отца корреспондируется с относительным усилением власти жены и детей. В семье это изменение ведет к ослаблению прямого контроля и большей подвижности стандарта поведения, ввиду того, что отец и муж не в состоянии бесконфликтно поддерживать традиционные нормы, преимуществами которых исторически пользовались мужчины. Ввиду такого изменения баланса власти и влияния становятся привычными обстоятельные обсуждения жизненных ситуаций и приведение интересов каждого члена семьи в соответствие с общесемейной стратегией. В межличностных отношениях на смену «менеджмента с помощью приказа» пришел «менеджмент посредством переговоров»

В ходе такой трансформации оказался ослабленным целый ряд ограничений, характеризуемых в работе «О процессе цивилизации» еще достаточно жесткими. Это касается в первую очередь удовлетворения сексуальных потребностей. В отличие от исследователей, видевших в этом ослаблении симптом заката цивилизации, Элиас не рекомендует путать большую часть этих изменений с элементарным отрицанием самоконтроля и свободой выражения аффектов. Это ослабление Элиас предлагает характеризовать как «контролируемую бесконтрольность эмоционального контроля». Особенно наглядное выражение это находит на примере семьи. В современном ее типе отношения родителей и детей стали менее формальными. Все чаще родители предпочитают обращаться с детьми не как вышестоящая инстанция с нижестоящей, а, по возможности, на равных. Давая детям больше свободы действий в выражении своих чувств и потребностей, родители подвергают себя дополнительным самопринуждениям. Одно из них повышенная толерантность. С другой стороны, в длительной перспективе, этим самопринуждениям начинают подвергаться и становящиеся взрослыми дети. Таким образом фиксируется некая норма «контролируемой бесконтрольности»

Студенты, университетские преподаватели и представители профессиональных групп с относительно самостоятельным распределением времени («свободным расписанием») представляют собой еще один пример процесса постепенной информализации социальных норм.Дальнейшая разработка тезиса о том, что в посторонних принуждениях нет больше необходимости, если они замещены самопринуждениями, показывает, что на определенной ступени цивилизационного процесса эти самопринуждения, в случае соответствия определенного типа поведения «социальным взаимозависимостям», могут исчезнуть. В этом случае действительно можно говорить об информализации поведения, то есть о некотором ослаблении его регулирования. В этом расширении можно различать следующие переходящие друг в друга фазы цивилизирования:

l в первой фазе процесса цивилизации регулирование влечений и аффектов осуществляется посредством перманентного внешнего социального контроля, связанного с угрозами наказания. Психологически это значит, что контроль аффектов мотивируется «внешне» и «негативно», то есть достигается лишь на основании желания избежать штрафных санкций. Если социальный контроль становится недостаточным, то немедленно может произойти разрядка влечений. Такой модус регулирования поведения типичен для традиционных обществ со слабой дифференциацией и прямыми неопосредованными межиндивидуальными связями;

l во второй фазе создаются действующие автоматически и вслепую самопринуждения, которые представляют собой «внутренние», соответствующие нормам мотивации. Норма поведения соблюдается сама по себе, даже если тот или иной индивид остается ненаблюдаемым. Но мотивация все еще остается негативной: страх перед санкциями сменяется на страх нечистой совести. Эта ступень соответствует дифференцированным обществам с опосредованными, безличными системами порядка в виде формального права.

l в третьей фазе самопринуждения могут быть устранены, а их место может занять информализованный тип поведения, который достигается посредством рационального понимания позитивных, целеориентированных мотиваций

Эта фазовая модель хорошо просматривается на примере ступеней трудовой мотивации. Первая фаза: на работу приходят вовремя из страха жестокого наказания (телесные наказания цеховых подмастерий, распорядки на мануфактурах раннего капитализма вплоть до начала 19 в.). Во второй фазе дисциплина соблюдается ввиду того, что серьезному работнику должна быть присуща пунктуальность (трудовая и профессиональная этика, приблизительно до конца 20 в.). В третьей — пунктуальность соблюдается, если это действительно необходимо (скользящий график работы, связь с производством из дома с помощью компьютера в высококвалифицированных профессиональных группах; с конца 20 в.)

Таким образом прогрессирующее регулирование аффектов — это не догма, основанная на теории Элиаса. Основной тезис его теории цивилизации гласит о том, что тип и интенсивность регулирования поведения определяется специфическими требованиями социальных взаимозависимостей. Изменение последних влечет за собой изменение модуса контроля за индивидуальным поведением.

2. Рождение исторической школы «Анналов» было связано с началом издания в 1929 г. французскими историками Люсьеном Февром и Марком Блоком журнала «Анналы. Экономики. Цивилизации. Общества». Л. Февр и М. Блок стали основателями нового направления исторической мысли - «Новой исторической науки», как предпочитают именовать себя представители школы «Анналов». Февр и Блок поставили под сомнение главенствующую роль событийной истории, подчинив свои исследовательские усилия задаче воссоздания жизни людей прошлого в ее полноте и сложности, их привычек чувствовать и мыслить, их повседневной жизни, их способов борьбы с обстоятельствами.

Вообще школу «Анналов» не стоит представлять в виде некоего монолита. Напротив, отличительной чертой данного направления является энергичная полемика между разными поколениями школы, между различными ее версиями.

Второе поколение историков, принадлежавших к школе «Анналов», олицетворяет Фернан Бродель, доминировавший во французской исторической науке с конца 50-х до 70-х гг. Изначальная аксиома Броделя - признание множественности цивилизаций; главными принципиальными характеристиками каждой из них он считает малоподвижность, инерционность, статичность.

Понятие и концепция цивилизации у Ф. Броделя тесно связаны с понятием «большая длительность». Ученые считают, что это - самое оригинальное, емкое, глубокое понятие работ Броделя и представителей школы «Анналов» в целом. По Броделю, цивилизации - это «реальности большой, неисчерпаемой длительности, без конца приспосабливающиеся к своей судьбе». Они не только преодолевают, переживают социальные, экономические, политические, идеологические и другие потрясения, но и детерминируют их, «командуют ими», - отмечает Бродель. Как пример всемогущества цивилизационных традиций он приводит Великую Французскую и Русскую революции, которые не сумели переломить ни судьбу французской, ни судьбу русской цивилизаций. Цивилизации «переваривают» социальные катастрофы и перевороты. Даже смена правящего класса не меняет характера продолжающегося развития. Социальные перестройки вели лишь к тому, что менялся «цвет цивилизации по отношению к ней самой», но сохранялись все ее нюансы и особенности по сравнению с другими цивилизациями.

Бродель видел в цивилизации некое пространство, некую нишу, «культурную зону». Внутри ниши находится масса различных черт культуры, например, особая техника, диалекты или группы диалектов, форма и материал дома, особая манера верить, манера любить и даже бумага, типографский пресс и т.д. Это множество элементов цивилизации определенным образом упорядочено и наряду с устойчивостью в пространстве обладает устойчивостью во времени. Такая «культурная зона» зависит от географических факторов; она имеет свой центр, ядро, свои границы и окраины, включает в себя многие общества и социальные группы.

Таким образом, по Броделю, цивилизация - это определенная культурно-географическая зона, обладающая неповторимым своеобразием и взаимодействующая с другими зонами-цивилизациями. История цивилизаций складывается из многочисленных частных историй - истории языка, письменности, права, социальных и политических институтов, нравов, искусства, быта, даже истории предрассудков и т.д. При этом речь идет не о механической сумме указанных «частных историй», а о чем-то большем (вспомним названные главные признаки цивилизации: малоподвижность, инерционность и статичность).

3. За интенсивное развитие исследовательского направления, связанного с изучением ментальной сферы, высказались в начале 60-х гг. Ж. Дюби и Р. Мандру, которых поддержали историки третьего поколения школы «Анналов» - Жак Ле Гофф, Андре Бюргьер, Марк Ферро и др.

Труды историков школы «Анналов» нацелены на преодоление традиционного «событийного» подхода в освещении истории и создание многомерной, разносторонней - «синтетической» - исторической картины.

Школа «Анналов» - «Новая историческая наука» - уже давно не представляет чисто французского явления, имея приверженцев в различных странах: США, Великобритании, Италии и др. В настоящее время данное направление выступает наиболее перспективным и привлекательным направлением мировой исторической мысли.

В центре внимания историков-«анналистов» - исследование проблем человеческого самосознания, истории изменявшегося человеческого восприятия мира, ценностных ориентаций человека и группы, систем ценностей. В рамках школы «Анналов» сформировалось ясное понимание недостижимости проникновения в глубь истории вне изучения человека с его повседневными потребностями и интересами, ценностными ориентациями, мировидением, обусловливавшими его поведение. В объяснении исторических событий, фактов, в раскрытии цивилизационных феноменов необходимо принимать во внимание ментальные установки людей. Исторические деяния всегда предстают деяниями людей и свершаются, лишь затрагивая их мысли, идеи, верования, эмоции.

Еще один вариант подхода к изучению мировой истории - определение цивилизации как основной типологической (различающей) единицы развития. Л.И. Семенникова выделяет три основных типа (критерием служат отношение к историческому времени и цели существования человеческого сообщества):

1.цивилизация непрогрессивной формы существования - народы, живущие в рамках природного годового цикла, в гармонии с природой;

2.восточная (циклическая) цивилизация;

3.западная (прогрессивной формы существования) цивилизация.

В конце XX- начале XXI вв. теория цивилизаций заняла значительное место в исследованиях отечественных историков. Среди них следует отметить прежде всего работы М.А. Чешкова, И.Н. Ионова, А.Н. Назаретяна и др.

Большое значение отечественные цивилизациологи придают взаимодейтвию западных и незападных цивилизаций. Так, В.В. Лапкин и В.И. Пантин обращают внимание на тенденцию обособления Запада. Они, однако полагают, что эту тенденцию современности следует рассматривать в историческом контексте. Исследователи полагают, что доминирующей чертой современного развития интенционально является формирование универсальной или «сверхцивилизации»- динамичного сообщества интегрированных и тесно взаимодействующих между собой цивилизаций. При этом предполагается, что универсальная цивилизация принципиально отличается от «всемирной цивилизации». Исследователи отмечают, во первых, негомогенность западной цивилизации, во вторых интегрированность в центр мир-системы (в терминологии Валлерстайна) Японии и НИС Юго-Восточной Азии. Во второй половине XX в. по утверждению этих исследователей, западная цивилизация далеко вышла за свои географические пределы (происходил, в терминологии А. Тойнби, рост цивилизации). Авторы концепции оговариваются, что понятие сверхцивилизации представляет собой «идеальный тип», то есть теоретический конструкт. Однако, такие процессы как глобализация подчеркивают теоретическую значимость понятия «сверхцивилизация».

По мнению исследователей, западноевропейская цивилизация носит двойственный характер, сочетая культурную самодостаточность и культурную экспансию. возможно, эта двойственность связана с изначальной гетерогенностью Западной цивилизации- цивилизационным синтезом наследия античности и варварства, а также ее полиэтничностью. европейская цивилизация сама есть результат урегулирования локальных и религиозных конфликтов, отсюда ее политическая толерантность. Локальность и универсализм это два образа западноевропейской цивилизации. Роль России (ранее СССР) в становлении «сверхцивилизации» авторы оценивают как активную, но скорее «негативную», как антагониста Запада. Проблема современной России рассматривается указанными исследователями в трех возможных сценариях:

1. Стратегия изоляции от Запада.

2. Интеграция России в «сверхцивилизационное сообщество».

3. Взаимодействие России с формирующимся «сверхцивилизационным сообществом».

В цивилизационографии И.Н. Ионова особое внимание уделяется эпистемологическим проблемам, связанным с цивилизационной теорией. В частности он рассматривает возможности использования созданной еще в 1967 г. И. Пригожиным теории диссипативных структур и синергетическому подходу. Много внимания Ионов уделяет современному состоянию цивилизационных и глобалистских исследований. он анализирует методологические позиции авторов глобальных историй. рассматривает не только синергетический, но и мир-системный подход. так, одним из первых, он обратил внимание на 2революционное», хотя и очень дискуссионное исследование А.Г. Франка «РеОриент: глобальная экономика Азиатского века» (1998). Ионов отмечает синтетичность современных цивилизационных концепций. среди отечественных цивилизационистов Ионов выделяет итоговое исследование М.А. Чешкова «Глобальный контекст постсоветской России. очерки теории и методологии мироцелостности» (1999). Сложность проблем современной цивилизациологии привела к тому, что в методологический аппарат вошли не только мир-системный и синергетический подходы, но и концепции современного богословия.

М.А. Чешков в своих исследованиях показывает значение ценностей классических цивилизаций. В тоже время, он отмечает, что утрата самостоятельности в рамках глобальных процессов ведет к утрате интереса к категории «цивилизация» и возрождению внимания историков к разнообразию локальных культур. В рамках глобалистики М.А. Чешков поставил проблему исчерпанности социальной стадии человеческой эволюции, что вызывает необходимость реконструкции трех ветвей универсальной эволюции — социальной, биологической и небиологической. Это проблема сопровождается кризисом в дихотомии человечество — индивид. Отсюда он выводит рост традиционалистских и даже докультурных форм. Современный период характеризуется Чешковым как «взрыв полиморфизма», что ставит под сомнение само существование цивилизационной теории в ее не только классической, но и постнеклассической парадигме. Теория цивилизаций, по его мнению, эволюционирует, как и глобалистика к социоестественной истории.

Подводя итоги, выделим следующее. Несмотря на разнообразие точек зрения, концепций, наука о цивилизации в современном состоянии пришла к достаточно тривиальным общим выводам:

1.признание множественности цивилизаций, разных путей мировой истории;

2.признание взаимосвязи множества элементов, структур, систем и подсистем, которые образуют ткань общественной жизни.

 

Раздел 4. ПЕРСОНАЛИИ

Изучение биографического материала создателей цивилизационной теории- важная часть самостоятельной работы студентов. Ниже приводятся материалы, посвященные деятельности выдающихся представителей цивилизационной теории.: Н.Я. Данилевского, О. Шпенглера, А.Дж. Тойнби, П.А. Сорокина, Ф. Броделя, Н. Элиаса, И. Валерстайна, Ф. Фукуямы, С Хантингтона.

Студентам необходимо:

1. Ознакомиться с предлагаемыми материалами;

2. Самостоятельно найти материалы к биографиям следующих исследователей цивилизаций: Жак Ле Гофф; М.А. Барг; А. Швейцер; Н.А. Бердяев; К. Ясперс; М. Вебер (по выбору студента).

3. Используя рекомендуемый Интернет-ресурс пополнить свои представления о биографиях и научных исследованиях наиболее известных представителей цивилизационной теории.

 

1. ДАНИЛЕВСКИЙ, НИКОЛАЙ ЯКОВЛЕВИЧ (1822–1885). Родился 28 ноября (10 декабря) 1822 в с. Оберец Ливенского уезда Орловской губернии. Умер в Тифлисе 7 (19) ноября 1885

Русский ученый-естествоиспытатель, мыслитель, публицист. Окончил в 1842 Царскосельский лицей, а затем естественный факультет Петербургского университета. В 1849 получил степень магистра ботаники. Летом того же года увлечение молодого человека социалистическими идеями Фурье привело к его аресту (в связи с делом петрашевцев). Данилевский провел сто дней в Петропавловской крепости. После того как его невиновность была доказана, он был освобожден. Кратковременное увлечение фурьеризмом не сделало молодого Данилевского радикалом. В дальнейшем он всегда критически относился к различным вариантам российской леворадикальной идеологии. «Все различие между нашим нигилизмом и нигилизмом заграничным, западным, – писал Данилевский в статье Происхождение нашего нигилизма, – заключается единственно в том, что там он самобытен, а у нас подражателен, и потому тот имеет некоторое оправдание будучи одним из неизбежных результатов исторической жизни Европы, а наш висит в воздухе и... есть явление смешное, карикатурное». После освобождения из крепости Данилевский был выслан из Петербурга и работал сначала в Вологде, а затем в Самаре.

В 1853 он отправился в свою первую научную экспедицию под руководством знаменитого натуралиста Карла фон Бэра на Волгу и Каспийское море. Таких путешествий в дальнейшем он совершил множество, проведя на берегах рек, озер и морей России большую часть жизни. Данилевским было выработано законодательство о рыболовстве во всех водах европейской России.

В последние годы жизни Данилевский работал над фундаментальным научным трудом «Дарвинизм» (были опубликованы два первых тома), где критиковал дарвинизм как теорию, «упрощающую проблему видового многообразия жизненных форм».

Самое известное сочинение Данилевского –«Россия и Европа», оказавшее существенное влияние на Ф.М. Достоевского, К.Н. Леонтьева, Н.Н. Страхова, К.Н. Бестужева-Рюмина. В этой работе Данилевский подверг критике европоцентризм, доминировавший в историографии 19 в., и, в частности, общепринятую схему деления мировой истории на Древность, Средние века и Новое время. Русский мыслитель считал подобное деление имеющим лишь условное значение и совершенно неоправданно «привязывающим» к этапам европейской истории явления совсем иного рода. Сам принцип рассмотрения истории с точки зрения «степени развития» различных форм социальной и культурной жизни он полагал вполне правомерным. Но лишь тогда, когда этот принцип помогает, а не препятствует решению главной задачи культурно-исторического исследования – определению и изучению исторического многообразия «типов развития». «Главное, – писал Данилевский, – должно состоять в отличении культурно-исторических типов, так сказать, самостоятельных, своеобразных планов религиозного, социального, бытового, промышленного, политического, научного, художественного, одним словом, исторического развития».

Понятие «культурно-исторических типов» – центральное в учении Данилевского. Согласно его собственному определению, самобытный культурно-исторический тип образует всякое племя или семейство народов, характеризуемых отдельным языком или группой языков, довольно близких между собою, если оно вообще по своим духовным задаткам способно к историческому развитию и уже вышло из состояния младенчества.

Данилевский выделял в качестве основных культурно-исторических типов, уже реализовавших себя в истории, египетский, китайский, ассиро-вавилоно-финикийский, индийский, иранский, еврейский, греческий, аравийский и германо-романский (европейский) типы. Уже в ближайшем будущем, считал Данилевский, огромную роль в истории предстоит играть новой культурно-исторической общности – России и славянскому миру.

Будучи человеком глубоко религиозным, Данилевский не ставил под сомнение роль Провидения, но и не пытался связать ее непосредственно с исторической деятельностью этносов. Он настаивал на том, что «государство и народ суть явления преходящие и существуют только во времени, а следовательно, только на требовании этого их временного существования могут основываться законы их деятельности». Рассматривая понятие общечеловеческого прогресса как слишком отвлеченное, Данилевский практически исключал возможность непосредственной преемственности в культурно-историческом развитии. «Начала цивилизации не передаются от одного культурно-исторического типа другому». Различные же формы воздействия одного культурного типа на другой не только возможны, но и фактически неизбежны.

Намеченная Данилевским циклическая модель исторического процесса предвосхитила последующие весьма разнообразные опыты подобного рода как на Западе (О.Шпенглер, А.Тойнби), так и на Востоке (наиболее яркий представитель культурологического циклизма – китайский мыслитель Лян Шумин).

 

2. ШПЕНГЛЕР, ОСВАЛЬД (Spengler, Oswald) (1880–1936), немецкий философ и культуролог. Родился 29 мая 1880 в Бланкенбурге (Германия). Умер в Мюнхене 8 мая 1936.

Изучал философию, историю, математику и искусство в Мюнхенском и Берлинском университетах, докторскую степень получил в 1904. Работал учителем в Гамбурге. Академическую карьеру начал в Мюнхенском университете в качестве преподавателя математики. Пытался заняться публицистикой, однако после прихода к власти нацистов в 1933 и изъятия одной из его книг вел уединенную жизнь.

В 1918 вышел в свет первый том его известного труда «Закат западного мира» (Der Untergang des Abendlandes, 2 тт., 1918–1922, исправленный вариант первого тома вышел в 1923). В этой самой значительной из своих работ Шпенглер предсказывал гибель западноевропейской и американской цивилизаций, которая последует за жестокой «эпохой цезаризма». Сама история, на его взгляд, есть калейдоскоп из восьми «органических» культурно-исторических типов, или культур: египетской, индийской, вавилонской, китайской, аполлоновской (греко-римской), магической (византийско-арабской), фаустовской (западноевропейской) и культуры майя. Девятая – культура будущего, русско-сибирская. Приводя разнообразные исторические данные, Шпенглер пытался доказать два тезиса в отношении этих культур.

Согласно первому тезису, все культуры, которые он рассматривал как «организмы», следуют одной и той же схеме развития и гибели, которая разворачивается в продолжение одного и того же исторического цикла. Все они проходят через стадии пред-культуры, культуры и цивилизации и отмечены кризисами одного и того же типа и аналогичными событиями и фигурами. Так, Александр играет ту же роль в античной культуре, что и Наполеон в западной, аналогично соотносятся Пифагор и Лютер, Аристотель и Кант, стоики и социалисты.

Согласно второму тезису, каждая культура обладает своей уникальной «душой», или формой опыта и творчества, которая выражена в искусстве, мышлении и деятельности. Западная «фаустовская» душа характеризуется стремлением к бесконечности, которое одинаково выражено в готическом соборе, исчислении бесконечно малых, музыке Баха, империалистической дипломатии силы, радио и банковском кредите.

Среди других значительных работ Шпенглера – Человек и техника (Der Mensch und die Technik, 1931), Годы решений (Jahre der Entscheidungen, 1933), в которых он писал о сложном политическом и духовном положении Германии после Первой мировой войны.

⇐ Предыдущая123456Следующая ⇒

Поделиться: