год, недалеко от границ Трансильвании.

Маленький мальчик шести лет выбежал на крыльцо старинного особняка и ринулся в сторону подъезжающей лошади. Он остановился в нескольких метрах, ожидая, пока человек, сидящий верхом, остановит животное и спустится с него. Лицо мальчика озарила широкая улыбка, когда мужчина подхватил его на руки и подбросил вверх. Звонкий смех эхом разнесся вокруг, отражаясь от стволов деревьев.

- Бэкхённи, мальчик мой, - мужчина усадил сына на сгиб руки и понес в дом, где его уже ждали тепло и уют родного дома, а также прекрасная жена, как и всегда встречающая мужа нежной улыбкой.

Да, детство Бён Бэкхёна было крайне беззаботным. Его предки перебрались в Европу, в поисках лучшей жизни. Постепенно, перемещаясь с места на место, они обосновались на этой территории, без разговоров присвоив ее себе. Плодородные земли, богатые леса и реки, полные рыбы – что еще нужно для благополучия? Спустя время фамилия Бён стала звучать у многих на устах, став одной из самый богатых семейств в округе.

Пусть в жилах Бён не текла «голубая кровь», они смогли подняться на высокую ступень общества, и маленький Бэкхён с самого рождения получал все самое лучшее, обучен всему, что должен был знать настоящий аристократ. Его внешность даже в столь юном возрасте привлекала к себе внимание, со всех сторон так и слышались возгласы умиления и восхищения, а как ребенок вел себя и как говорил! Воспитанный, скромный, талантливый… Гордость и радость родителей.

Одна ночь разрушила весь покой, что царил в этой семье.

Маленький мальчик проснулся от страшного грохота и громких женских криков. Прижавшись к спинке кровати и натянув на себя одеяло до самого подбородка, Бэкхён широко распахнутыми глазами смотрел на дверь, ведущую в его комнату. Еще один крик с улицы заставил его вздрогнуть и накрыться одеялом с головой. Ребенок крупно дрожал, чувствуя сковавший его тело страх. Что случилось? Почему за дверью слышится крик? Маме плохо? Кто же посмел сделать ей плохо?

- Не подходи! – глубокий голос отца, в котором явственно слышался страх, еще сильнее напугал Бэкхёна. Он сжался в комок, подтянув колени к груди, и беззвучно плакал, роняя горячие слезы на белую сорочку. Последовавший через несколько минут душераздирающий крик еще раз дрожью пробежался по телу, и после все стихло.

Бэкхён тихо сидел в своей комнате, на своей кровати с балдахином, стараясь дышать едва слышно, но часто. Он сидел под одеялом, где кислорода становилось все меньше и воздух постепенно нагревался, но мальчик боялся откинуть одеяло. Звук открывающейся двери и тихие шаги по ковру заставили задержать дыхание и большими перепуганными глазами смотреть прямо перед собой, в темноту нависшего над ним одеяла. Но буквально через секунду оно было откинуто в сторону, и Бэкхён зажмурил глаза, сжимая тоненькими ручонками свои ноги.

- Что ты нашел? – до ушей ребенка донесся низкий мужской голос. Еще одни шаги, поступь была более тяжелой, чем предыдущая.

- Здесь мальчик, - последовал ответ.

Бэкхённи понял, что остановились возле его кровати, и не мог не сдержать слезы от переполняющего его страха. Он громко всхлипнул, но все же поднял голову, глядя мутными от слез глазами на незваных гостей.

Перед ним стояли двое. Один – небольшого роста парень с большими глазами и узкими плечами. В его взгляде читалось сочувствие, а пухлые губы были плотно сжаты. Второй – очень высокий парень невероятной красоты. Маленький Бэкхён никогда прежде не видел никого подобного ему. Эти двое были такими разными, но было в них что-то общее – белоснежная гладкая кожа, темные словно ночь глаза, оба были стройные, элегантные, одетые в богатые одежды – они словно аристократы, что крутятся в высших кругах общества и совершенно непонятно, что эти двое тут делают.

- Где мама и папа? – вспомнив звучащие недавно крики, жалобно прошептал мальчик. – Я хочу к ним…

Слезы новым горячим потоком полились из глаз, а двое парней продолжали растерянно смотреть на скрючившегося в кровати ребенка. Пока один из них, тот, что выше, не отмер и потянулся к нему, присаживаясь рядом и осторожно вытирая мокрые щечки. Бэкхён вздрогнул, чувствуя прохладную кожу рук незнакомца, и поднял на него свои заплаканные глаза.

- Твои папа и мама не смогут прийти к тебе, - мягким голосом произнес высокий мужчина. – Их больше нет.

После этих слов мальчик замер, пытаясь переварить то, что только что услышал. Как же так? Он больше не увидит маму? Не сможет покататься с папой на лошади? Никто больше не прочтет ему сказку на ночь?

- Малыш… Ты пойдешь с нами? – между тем этот загадочный человек в упор смотрел на Бэкхёна, приближаясь еще ближе и в итоге беря его на руки и усаживая к себе на колени. Мальчик вцепился в его белую рубашку, глядя распахнутыми глазами со слипшимися ресничками в красивое лицо перед собой. – Идем…

Незнакомец поднялся, держа Бэкхёна в своих руках, но был остановлен своим другом. Тот крепко держал его за локоть и строго смотрел на высокого парня.

- Ты что делаешь, Крис? – зашипел он. – Мы не можем взять этого ребенка с собой.

- А что ты предлагаешь, Кёнсу? Оставить его здесь? У него никого, кроме нас не осталось! – так же зашипел Крис. Он выдернул руку из цепкой хватки и прижал дрожащее тельце к себе, словно защищая. – Мы заберем его с собой, и это не обсуждается.

Кёнсу проводил удаляющуюся фигуру и лишь глубоко вздохнул: если Крис что-то вбил себе в голову, его трудно переубедить.

***
Вот так маленький Бэкхён стал жить в клане вампиров, главой которого был Крис. Естественно, что многие не одобрили его поступок, но никто не смел и слова поперек вставить. Они лишь склонили головы, молча принимая выбор своего хозяина.

Кёнсу, поначалу неодобрительно отнесшись к тому, что Крис привел в дом, кишащий вампирами, маленького ребенка, постепенно оттаял и уже сам чуть ли не ворковал над Бэкхёном, словно заботливая мамочка. Особняк наполнился смехом и веселыми криками, что нарушали спокойствие вампиров, привыкших к тишине и покою. В комнате, отведенной для мальчика, валялись игрушки, книжки и куча одежды – Крис изрядно баловал Бэкхёна, целиком и полностью находившись в его власти. Кёнсу пару раз даже решался подшутить над другом, за что получал злобный взгляд в ответ. Но несмотря на это, разговор между ними все же состоялся.

На тот момент клан вампиров проживал в Лондоне, но буквально через несколько лет намеревался тронуться с места и перебраться в другое, дабы не вызвать подозрения у горожан относительно своей вечной молодости. И сейчас, когда Ифань и Кёнсу сидели и обсуждали предстоящую поездку в Ирландию, младший незаметно ввернул в тему Бэкхёна.

- Сколько ты будешь держать ребенка рядом с собой? – До, закинув ногу на ногу, спокойно взирал на старшего вампира, хотя взгляд и выдавал беспокойство. Ему все равно не нравилось то, как Крис поступил. Лучше бы они отдали человека в приют, чем брали бы с собой. – И зачем ты вообще забрал его?

- Я не знаю, Кёнсу… Я не знаю, - тяжкий вздох и задумчивый взгляд из-под широких бровей. Сцепив руки в замок, Ифань уставился в одну точку, погрузившись в свои мысли. Кёнсу молча наблюдал за ним, а затем усмехнулся, поднимаясь на ноги. Старший вопросительно посмотрел на него.

- Я ни в чем не смею упрекать тебя. Все мы имеем свои слабости, Крис. Но будь осторожен – как бы в будущем твоя прихоть не обернулась бедой для нас и для тебя в частности.

***
Плотные шторы тяжелыми складками закрывали окна большой комнаты. Она не выглядела вычурно, но вся мебель, что находилась здесь, была из ценных пород древесины, обтянутая красивой дорогой тканью. Высокая кровать, имеющая возможность уместить несколько человек, стояла возле левой стены от двери, накрытая легким балдахином с четырьмя столбиками по углам. Их «оплетал» тянущийся вверх плющ, тонкими стеблями пробегающий по краям навеса.

Крис лежал посередине, утопая в мягких подушках и пытаясь хоть ненадолго забыться сном – вампирам тоже необходимо отдыхать. Неожиданно резко распахнулась дверь, но никто не вошел. Вампир лежал не шевелясь, продолжая с закрытыми глазами прислушиваться. Но «гость» входить не спешил.

- Бэкхённи, - наконец-то решился позвать Крис, и тут послышались торопливые шажочки детских ступней, а после перина сбоку прогнулась от чужого тела. Приоткрыв один глаз, он столкнулся с испуганным выражением лица, в глазах Бэкхёна стояли слезы. Ифань резко поднялся, хватая ребенка и прижимая к себе. – Что случилось? Ты поранился? Где болит?

- Джонхён напугал меня, - всхлипнул мальчик, уткнувшись в его грудь. – Его лицо стало таким страшным! – Бэкхён отодвинулся, чтобы показать Крису весь ужас на своем личике. – У него были большие красные глаза, которые не двигались, и ужасная гримаса на лице! И зубы! Они были вот такими! – малыш показал, какого размера были клыки вампира, а после всхлипнул снова, утирая нос рукавом рубашечки. – З-зачем он так сделал? Он что, какой-то монстр?

Внутри Ифаня все покрылось корочкой льда, а после задрожало от едва сдерживаемого гнева. Ведь велел же всем не показывать Бэкхёну то, на что способны вампиры! Он ведь может напугаться, как сейчас. Ох, он устроит Джонхёну хорошую взбучку! А пока что нужно что-то сказать Бэкхёну… Постараться донести правду до мальчика, но не испугать его еще больше.

- Понимаешь, Бэкхён… - Крис усадил мальчика поудобнее на своих ногах, укрытых пуховым одеялом. – Мы не такие, как все. Мы немного… отличаемся от других.

- Чем же? – непонимающее выражение пухловатого личика и любопытство в блестящих глазах. Вампир замялся, придумывая, как бы рассказать ребенку понятнее.

- Мы не можем выходить днем, когда светит солнышко, - мягким голосом пояснил он. – У нас… будут ожоги на коже. Сильные ожоги. И еще мы иногда… ммм… меняемся. Как Джонхён, - Крис привел пример, который недавно видел мальчик, и Бэкхён вздрогнул, передернув узкими плечиками. – Но ты не бойся – никто тебя не тронет, обещаю.

Бэкхён кивнул, подарив Ифаню одну из своих ярких улыбок, а затем положил маленькие ладошки на щеки вампира, заставляя того слегка дернуться от неожиданности.

- Ты не можешь быть таким, как Джонхён. Ты очень красивый, - восхищенно прошептал ребенок, оглаживая пальчиками гладкую кожу. – И не опасный. Мне хорошо рядом с Крисом. – Бэкхён вдруг подпрыгнул, и любопытство снова загорелось в его глазах. – А у тебя тоже есть длинные зубки? Покажи, пожалуйста…

Ифань не смог сдержать улыбки. Чудо, а не ребенок! Его личный лучик света в темном царстве, в котором он живет уже долгое время. Приоткрыв рот, вампир позволил клыкам выдвинуться немного вперед и удлиниться. Он замер, наблюдая за мальчиком.

А тот с восторгом приподнялся на коленях, вставая рядом с парнем, и протянул руку, указательным пальчиком касаясь правого клыка. Бэкхён с нескрываемым восхищением рассматривал клыки вампира, пока Крис не решил пошутить, клацнув челюстью, чем вызвав визг, а после громкий детский смех. Он повалил мальчика на спину и принялся щекотать, пока тот дрыгал ножками и хохотал от души. Крис сам не сдерживал смех, глядя на сияющего радостью и весельем Бэкхёна.

После «щекоточной пытки» Бэкхённи подполз к вампиру и улегся рядом, прижавшись к нему всем тельцем.

- Я тоже хочу такие зубки, - прошептал ребенок и, зевнув, провалился в сон.

Крис, до этого с теплотой обнимающий его, замер, испуганно уставившись на Бэкхёна. Он искренне понадеялся, что этого никогда не случится.

***
Было бы странно, если бы глава клана вампиров, беря под опеку человеческого ребенка, не задумался о том, что вскоре тот будет выспрашивать все об их образ жизни. Он, где-то с неохотой, где-то с интересом рассказывал обо всем, что хотел знать Бэкхён. Чаще всего этим занимался Кёнсу, который взял дальнейшее обучение ребенка в свои руки и попутно рассказывал ему о вампирах.

Но еще больше Крис удивился, когда в голове мальчика стали появляться мысли о том, что ему тоже хочется быть таким же, как и они. Первые задатки этого желания прозвучали в тот день, когда Крис показал свои клыки Бэкхёну. И теперь, чем больше тот узнавал, тем сильнее желал стать одним из них. Он очень восхищался старшим вампиром, он боготворил его, а когда ему исполнилось 15 – полюбил слепой любовью, хотел быть рядом с ним всегда и везде, ему хотелось прожить вечность и непременно рядом с Ифанем. А вампир сходил с ума и теперь в полной мере понимал свою ошибку, когда взял на руки маленького мальчика Бён Бэкхёна и принес к себе в дом. Слова Кёнсу приобрели смысл, когда Крис, все эти годы наблюдающий за развитием Бэкхёна, понимал, что сам влюбляется, сам все дальше и дальше впускает в свое сердце образ тонкого, хрупкого юноши с чистой душой и смеющимися глазами, спорящими по яркости с широкой улыбкой, появляющейся на лице каждый раз, стоило ее обладателю увидеть старшего вампира.

Бэкхён не скрывал своей влюбленности: он часто приходил в комнату к Крису, спал в его кровати, вампир то и дело ловил на себе пристальный взгляд юноши, он стал бояться лишний раз подержать Бэкхёна в своих объятиях чуть дольше, чем положено. Он понимал свою ошибку, но уже ничего нельзя было сделать. Как-то Крис услышал, что Кёнсу завел разговор с Бэком на эту тему, видимо, устав смотреть на мучения своего друга. На что юноша выскочил из кабинета, громко хлопнув дверью и напоследок бросив, чтобы Кёнсу не лез не в свое дело. Но несмотря на эту вспышку стоило сказать До спасибо: Бэкхён стал вести себя еще тише, чем раньше, стал более неприметным и скрывающим свои чувства. Его печальный взгляд еще сильнее ранил сердце Ифаня, чем редко бросаемые взгляды и объятия, в которых было слишком много личного.

Ситуация достигла своей критической отметки во время празднования 20-летия Бэкхёна. Событие было поистине грандиозным и праздновалось с размахом. Множество гостей, звон хрусталя под живую музыку, шорох платьев, яркими пятнами мелькающих перед глазами, блики дрожащего пламени свечей на начищенном до блеска паркете и маленькие огонечки на вкатываемом в зал прямоугольном торте. Вся эта суета настолько вовлекла именинника в свой водоворот, что он не сразу заметил отсутствие Криса.

Пропажа нашлась почти сразу: знакомая до каждой черточки в текстуре дерева, из которого была сделана дверь, тихие шаги через открытую щель без стука, до щемящей боли в груди высокий силуэт у окна.

- Почему ты не празднуешь мой День Рождения? – Бэкхён хотел придать голосу обиду, но у него ничего не вышло: ему было все равно, что внизу он оставил кучу гостей, что там без него, виновника сего торжества, веселятся и пьют вино. Зачем все они, если ему достаточно одного Криса рядом с собой.

Парень подошел ближе, становясь на одну линию с вампиром, но тот лишь слегка скосил голову в его сторону, а после тут же вернул ее в исходное положение, наблюдая вечерним городом с его прохожими и повозками, то и дело проезжающими мимо окон особняка.

- Выпьем? – так и не дождавшись ответа, Бэкхён задал следующий вопрос и поднял в воздух два бокала на тонкой ножке, держа их в одной руке, и бутылку вина – в другой. И снова не ожидая ответа на свой вопрос, парень налил немного красного в хрусталь и протянул один из бокалов Крису. - С Днем Рождения меня! - улыбнувшись напоследок, прежде чем поднести свой к губам и сделать небольшой глоток.

Вампир молча наблюдал за ним, скользя взглядом по идеально уложенной прическе и смокингу, выгодно подчеркивающем стройность и гибкость молодого тела, по румянцу, едва коснувшемуся скул Бэкхёна, задержавшись на лихорадочно блестящих глазах и четко очерченных губах с чуть опущенными уголками, по которым быстро прошелся кончик языка, слизывающих остатки вина.

Крис опомниться не успел, как эти самые губы, которые он проклинал и о которых мечтал уже долгие годы, прижались к его собственным, даря пьяный поцелуй с привкусом ароматного красного.

- Ты же сам прекрасно знаешь, что я люблю тебя, - горячее дыхание щекотало чувствительную кожу губ, пока Бэкхён, приподнявшись на носочки, шептал то, что давно хотел сказать. – Уже давно знаешь, но ничего не делаешь. А я хочу каждый час, месяц, год и больше быть рядом с тобой. Пожалуйста, Крис, я тебя очень прошу… Сделай так, чтобы мы были вечно вдвоем. Ты спас меня тогда, так сделай это снова… Ведь я не смогу по-другому, никак, совсем-совсем, - Бэкхён замотал головой, затуманенным взором глядя на вампира.

У Ифаня ступор. У него дикое желание и обреченность во взгляде смешались в один коктейль. Ему хочется поступить правильно и одновременно… Боже, как же хочется сделать Бэкхёна своим! Как же хочется наконец-то почувствовать на кончике языка вкус его крови, ощутить, как плоть рвется под натиском острых вампирских клыков, как напиток, опьяняющий похлеще вина, ударит в голову, отключая разум и даря наслаждение. А после, когда все закончится и Бэкхён станет навеки его, хочется насладиться сполна этим невероятным телом, бархатистой кожей без единого изъяна, хочется целовать до умопомрачения, дарить ласку и получать в ответ. Два диких желания, сплетенных в одно, сопротивляться которому просто нет сил.

Отойдя от парня на несколько шагов, Крис подошел к столику, на котором лежал нож для вскрытия конвертов, и взял его в руки. Надрез на запястье, небольшой, но достаточно глубокий, чтобы кровь закапала в наполненный ранее вином бокал, постепенно заполняя его густой жидкостью, не уступающей вину по цвету.

- Выпей, - спокойно, стараясь сдерживать себя. Крис поражался тому, что едва сдерживался, ведь обычно он отличался хладнокровностью и сдержанностью. Но тут был особый случай, сомневаться не приходилось.

Юноша громко сглотнул, но твердым шагом подошел к вампиру, принимая бокал и залпом выпивая его кровь. Когда он отнял от губ бокал, Ифань лишился последнего рассудка от вида испачканных в крови, его собственной крови, губ, по которым снова прошлись кончиком языка.

Бэкхён вскрикнул, когда его с нечеловеческой скоростью и силой прижали к стене, разрывая ворот белой рубашки и на секунду замирая, лишь хриплое дыхание у горла и длинные пальцы, невесомо касающиеся изящной ключицы и яремной впадины, спускаясь чуть ниже, до кромки выреза на порванной рубахе. Юноша прикрыл глаза и, подняв руку, прикоснулся к затылку вампира, вплетая пальцы в густую шевелюру и будто успокаивая этим, разрешая идти дальше.

Еще один крик, и кровь хлынула из прокушенного горла, стекая в глотку, а зубы все глубже и глубже вгрызались в плоть, разрывая ее, заставляя лишь беспомощно стучать кулаком по спине, а в другом сжимать пряди чужих волос.

Бэк беззвучно хватал ртом воздух, боль разнеслась по всему телу, ломая, иссушая до дна. Сил уже ни на что не осталось, руки ослабли, безвольно повисая вдоль тела, колени подогнулись, и юноша упал бы, если бы не сильные руки, крепко держащие его в объятиях смерти. Последний глоток кислорода, последний глоток крови, и все закончилось.

Крис опустил бездыханное тело на ковер, усаживаясь рядом. С его губ еще тягучими струйками стекала кровь, пачкая и без того заляпанную кровью рубашку Бэкхёна. Глаза застыли, шоколадным стеклом глядя на потолок, с лица и губ сошла краска, словно плеснули водой на восхитительный по своей красоте холст. Даже сейчас он безбожно прекрасен.

Подхватив тело Бэкхёна, вампир перенес его на собственную кровать, аккуратно укладывая посередине. В голове роились облегчение, стыд, радость, ужас от собственного поступка. Но так будет лучше, действительно лучше. Как для Криса, так и для Бэкхёна.