О Вере, как способе саморазвития.

Предисловие

 

 

Разные работы А.Николаевского, удивительные как по глубине проникновения в суть феномена жизни, так и по изящности изложения, собраны мною в единую публикацию для удобства изучения и использования в качестве своеобразного справочника.

 

Предполагается, что прежде, чем приступать к прочтению этих материалов, читатель должен быть знаком с концепцией о “цифровом” физическом мире А.А.Гришаева, исходя из принципа “от простого – к сложному”.

 

Николаевский и Гришаев создали новую мировоззренческую платформу, которая имеет в своей основе прочную экспериментальную, фактическую и логическую основу. На базе этого мировоззрения не только легко объяснимы всевозможные загадки, неразрешимые в рамках ортодоксальных научных и религиозных взглядов. Предложенная концепция мироздания также является мощным инструментом познания и самосовершенствования, могущим вывести человечество на качественно новый уровень развития.

 

Если Вы не боитесь узнать правду о нашем мире, о сущности жизни – в добрый путь. Читайте и перечитывайте эту книгу: каждое прочтение будет открывать много нового и полезного, как будто Вы читаете её в первый раз.

Это не должен знать каждый.

 

Умножающие скорбь.

 

О Вере, как способе саморазвития.

 

 

Свобода и могущество смертного в значительной степени определяются тем, насколько истинны его представления об объективных законах мира, в котором он живет. Более эффективно способен действовать тот, кто – при прочих равных условиях – имеет более истинное мировоззрение. Животным дана возможность накапливать жизненный опыт и обучаться лишь в рамках неизменного базиса понятий и представлений, т.е. сознание животного может развиваться лишь количественно. Людям же даны возможности качественно изменять свои индивидуальные мировоззрения в сторону их большей истинности.

 

Имеются два главных способа качественных перестроек мировоззрения – через Разум и через Веру. Различаются они следующим. Если перестройка обусловлена своим личным опытом, то она делается Разумом; Вера же позволяет использовать чужой опыт. Заметим, что практические следствия той или иной перестройки мировоззрения одинаковы как в случае, когда эта перестройка сделана Разумом, так и в случае, когда она сделана Верой. Например, не совать руку в огонь, чтобы не обжечься, можно либо на своем опыте убедившись, что огонь жжется, либо – приняв это на веру. Таким образом, истинные верования имеют не меньшую практическую ценность, чем истинные знания – именно поэтому люди имеют возможность такого эффективного обмена информацией. Поскольку личный опыт всегда меньше коллективного, то обычно даже сугубо “научное” личное мировоззрение состоит в подавляющей степени из верований, не говоря уже о том, что оно и базируется-то на верованиях, которые называются “основными понятиями”, “аксиомами” и “постулатами”.

 

”Вера имеет большой минус, – кричат иные, – верящего легко обмануть! ” – как будто Разумом люди обманываются меньше. Критерий истинности верований и знаний один и тот же – практика, умение сделать что-либо.

 

Вместе с тем большой плюс, который имеет Вера, заключается в следующем. В отличие от Разума, Вера позволяет расширить сознание за границы своего личного опыта, что дает возможность резко увеличить мощность информационного взаимодействия с внешним миром. Мировоззрение является по сути дела фильтром, через который осуществляется это взаимодействие.

 

Чем больше соответствует этот фильтр объективным сущностям мира, тем более адекватно восприятие мира, а, значит, более адекватны действия. И если возможности Разума по перестройке мировоззрения ограничены в связи с ограниченностью личного опыта, то возможности Веры, не имея такого ограничения, могут превосходить возможности Разума несоизмеримо. Более того, именно Вера допускает работу сознания по законам высшей, настоящей логики мира, которую мы называем тринитарной логикой. Действительно, логика фанатика – унитарна (однозначна): вот это белое, а вон то – черное. Логика мудрецов земных – бинарна: это – не совсем белое, оно немного и черное. Наконец, тринитарная логика такова: это и белое, и черное, и… ни белое, ни черное! Здесь “белое” и “черное” – это те свойства объекта, представления о которых имеются в мировоззрении-фильтре восприятия, т.е. это все то в объекте, что имманентно к субъекту. “Ни белое, ни черное” – это все то в объекте, что трансцендентно к субъекту. Только тринитарная логика учитывает, что наши ограниченные мировоззрения охватывают не всю реальность мира. Только такое тринитарное сознание несет в себе возможность качественного развития, ведь мировоззрению, охватывающему всю реальность – или пребывающему в иллюзии такого охвата – качественно развиваться просто некуда.

 

Только тринитарное сознание дает возможность такого просветления, как осознания своего истинного положения – осознания себя как части живого существа более высокого ранга. Если клеточка имела бы индивидуальное сознание, то, взаимодействуя лишь с соседними клеточками и не имея Веры, она никак не осознала бы, что она входит в состав органа, а орган – в состав тела. Такая “Селла сапиенс” – Клеточка разумная – вполне могла бы возомнить себя венцом эволюции. Клеточка же, которая имела бы истинные верования об органах и теле, была бы больше, чем просто клеточка. Она понимала бы, что причинение вреда соседям – это причинение вреда всему организму, а значит – и себе; она мыслила бы более глобальными категориями и работала бы на благо всего организма. Сравните: Разум основан на личном опыте и ведет лишь к обособлению.

 

Следует сказать несколько слов о не имеющем аналогов шедевре кинематографа о современном положении дел, связанных с Верой – глубоко символичном фильме Тарковского “Сталкер”. Чтобы прийти к Вере, действительно нужно с риском для жизни прорваться через кордоны и разгрести завалы дерьма, которые наворотили вокруг неё. Кого же приводит туда проводник-юродивый? Во-первых, исписавшегося пошляка-циника, идущего туда за вдохновением. Но тщетно: верный себе, он может лишь все опошлить. Во-вторых, физика, умника-разумника, который хочет исследовать Веру научными методами. А раз уж это не получается (Как? Чтобы наука оказалась бессильна?! ) – так уничтожить её, заразу, причем под вполне благовидным предлогом – чтобы какой-нибудь негодяй ей не воспользовался…

 

Почему мы начали с разговора о Вере? Потому что это произведение – для тех, кто способен к саморазвитию через Веру.

 

О биосинтезе материи.

 

 

При попытке охватить мыслью надфизический, программный уровень реальности, возникает чувство благоговейного трепета. Трудно представить объем пакета программ, требующегося даже для какой-нибудь одной живой твари: для формирования ее тела, поддержания в нем жизненных функций, обработки ощущений с ее органов восприятий и управления ее поведением. Каким же могуществом обладают Программисты, создавшие и заселившие весь этот мир, в котором мы живем?!

 

Заканчивая разговор о программном обеспечении биологических форм жизни, следует сказать о таком фундаментальном явлении, как биосинтез материи.

 

Экспериментальные результаты, интерпретируемые как следствие биоядерного синтеза химических элементов в живых существах, уже имеются (автор нам не известен). Подопытные мыши были помещены в условия, полностью исключавшие попадание в их организм кальция. При этом делался анализ экскрементов на количественное содержание этого химического элемента. Вначале содержание кальция в экскрементах стало уменьшаться, но затем оно вышло на постоянный уровень. В таком режиме в организм кальций не поступает, а из организма он выводится. Мыши прожили время, более чем достаточное для полного избавления от всего своего кальция. В частности, их кости давно должны были размягчиться. Этого, однако, не произошло. Итак – биоядерный синтез?

На наш взгляд, здесь возможна более далеко идущая интерпретация. Программы, обеспечивающие существование физического тела живого существа, простирают свое влияние вплоть до атомарного уровня. Они регламентируют положение каждого атома в каждой белковой молекуле, но не более. Они не работают на субатомном уровне. Поэтому если при “строительстве” молекулы белка строящая программа вдруг не находит нужного атома в пределах досягаемости, то нет возможности синтезировать этот атом из имеющихся атомов других элементов посредством ядерных превращений. Это оказывается роскошью, причем роскошью опасной.

Зато имеется возможность синтезировать нужный атом целиком, из соответствующего количества физической энергии в согласии с принципом эквивалентности массы и энергии. Такой синтез атомов в живых существах ничуть не более загадочен, чем синтез атомов неоживленной материи (косной, как ее называл Вернадский). В обоих случаях частицы вещества создаются соответствующими программами. При этом, конечно, не сохраняется количество вещества. Но закон сохранения количества вещества, строго говоря, неприменим даже для явлений рождения и аннигиляции частиц и античастиц, не говоря уже о ситуациях, когда работают еще какие-то каналы производства или дезинтеграции вещества.

 

Действительно, что мешает программисту заставить светиться больше точек на экране монитора? Что мешает Программисту “добавить материи” на физический уровень? Ведь и программист может сконструировать и выпустить дополнительного персонажа на экран, и Программист в принципе может за доли секунды материализовать сконструированное физическое тело для кого-то. Перед такой материализацией, однако, следует расчистить ту часть пространства, которую в первый момент будет занимать это тело. Эта “расчистка” может сопровождаться экзотическими физическими явлениями, например, яркой вспышкой света: известны легенды с подобным сюжетом.

Впрочем, такие “взрывные” чудеса биосинтеза если и делаются, то весьма нечасто. Обычно пространство отвоевывается живым организмом постепенно, в процессе своего роста. Но монотонное наращивание биомассы в планетарных масштабах (не в ущерб массе косной материи! ) представляется нам явлением, вносящим не самый малый вклад в процесс увеличения массы Земли с течением времени. Прирост массы Земли из-за биосинтеза материи происходил бы гораздо более быстрыми темпами, если бы Программисты не позаботились о пищевом балансе биосферы, при котором практически вся биомасса многократно проходит через замкнутые пищевые цепи, когда даже мертвые тела одних организмов служат пищей для других. Однако, пища не всегда обеспечивает потребности в том или ином химическом элементе, и тогда приходится добывать недостающие атомы через биосинтез с гораздо большими энергетическими затратами. Известно, что узники и аскеты доживали до преклонного возраста на “диете”, состоящей только из хлеба и воды.

 

Подъем почвенного покрова планеты, который на радость археологам хоронит все их будущие находки, является прямым свидетельством биосинтеза материи. Едва ли можно объяснить этот подъем падением на Землю метеоритов и метеоритной пыли, даже если химический состав каменных метеоритов близок к химическому составу почвы. Каменная пыль – это косная материя, а почву составляют, главным образом, живые микроорганизмы, которые питаются не каменной пылью, а преимущественно бренной биомассой, отправляя ее в новые обороты по пищевым цепям. Но плодородный, живой слой почвы тонок, а нижележащие слои со временем превращаются в осадочные породы.

 

Таким образом, можно продолжить мысль Вернадского о том, что почти вся земная кора является продуктом жизнедеятельности биосферы: “А, в конечном итоге – продуктом биосинтеза материи”.

 

Заключение.

 

 

Мы постарались показать, что многие загадочные явления становятся понятными, если учесть, что их причины находятся на программном уровне. А ведь кто-то пишет эти программы! Кто же?

 

Пишут их в том числе и люди, которым не лень думать. Решание задач – это один из способов написания программ. Некоторые удачные программы людей, совместимые с уже работающими, могут даже чуточку обогатить программное обеспечение мироздания. Но такие программы, в свою очередь, являются порождением программ-интеллектов. Первичные же программы создаются существами, пребывающими в духе (или в ком пребывает дух, что то же самое). Программа – это ограничение свободы движения духа. Дух, ограничивая сам себя, создает программу, а протекая, просачиваясь через это ограничение, рождает энергию.

 

Главный в Иерархии Человеков, в ком пребывает все сущее – Всевышний. Все другие существа – это части Всевышнего. Все Человеки – и Всевышний, и Его Сыновья – пребывают в Святом духе, очень удачным символом которого является Сфинкс – с крыльями орла, туловищем тельца и лапами льва. Эти трое животных соответствуют трем главным “степеням свободы” движения духа – Творчеству, Любви и Воле. (Вы помните об этих наивных представлениях древних о том, что мир держится на трех китах? Или на трех слонах? )

У Ангелов тоже своя Иерархия, но Ангелы пребывают не в Святом духе, им чего-нибудь да не достает из его трех главных составляющих. Творчество, Любовь и Воля дают три главных способа преображения, развития, в котором и заключается тайна жизни вечной. Но волевой способ преображения допускает возможность преступления Закона. Когда Воля направлена на себя, она законна, а когда на кого-то другого, то это насилие. Поэтому Воля Всевышнего законна всегда, а Воля других существ, являющихся Его частями, может быть преступна. Такое существо может проявить своеволие и совершить “грехопадение” – обособиться и работать не на общее благо, а для себя лично.

Узнаете? Это же суть ракового принципа! Так что люди, больные раком (как и многие другие) являются для кого-то бесценными “подопытными кроликами”, причем добровольными. И паразитизм, как способ существования – это тоже детище преступной Воли.

 

Цели, с которыми создаются программный и физический уровни, зависят от того, каким духом движим тот, кто пишет программы. И смысл происходящего на программном и физическом уровнях непостижим одними только средствами души без пребывания в соответствующем духе, поскольку программы не могут обработать то, что находится качественно выше их. Впрочем, из хода истории на Земле можно догадываться, что на этой планете интересы носителей различных духов очень сильно пересекаются.

 

Ключи отравленные.

 

Замки леденящие.

 

О пересадке органов.

 

 

Теперь мы поговорим о том, что преподносится обывателю, как выдающееся достижение медицины – о пересадке органов, по-зарубежному называемой трансплантацией.

 

Вызовите на откровенность того, кому, например, пересажена почка. Он скажет: “А все-таки здесь что-то не то… Понимаете, я не чувствую эту почку своей, она какая-то сама по себе… Делает, что ей хочется…”

 

Такие ощущения закономерны. Они являются отражением того факта, что пересаженный орган, пока он жив, управляется своим родным пакетом программ, т.е. программами донора, поскольку при пересадке никто не производит перекодировку управляющих программ реципиента для работы с новыми белками. Напомним, что особым является случай однояйцевых близнецов, у которых белки одинаковы и телесная автоматика общая. Этот случай мы сейчас не рассматриваем.

 

Не будем много говорить о проблеме, связанной с иммунным барьером. Чтобы пересаженный орган не отторгался (во вред и реципиенту, и донору), реципиент вынужден применять иммунодепрессанты, расшатывающие и калечащие его организм. Заметим лишь, что при сильных взаимных симпатиях донора и реципиента эта проблема могла бы и не возникать вовсе, если у них произошла “иммунная притирка”. Главный же вопрос, на котором мы заостряем внимание, это вопрос о последствиях “удачной” пересадки для здоровья донора.

 

Прежде всего, если донор и реципиент живут в разных местах и ведут различный режим жизни (в разное время едят, пьют, спят), то на входы соответствующей автоматики донора поступают сигналы, противоречащие друг другу. Это приводит к сбоям и ошибкам в системе управления, что отражается функциональными расстройствами в организме донора.

Но это еще не всё. Как отмечалось выше, вертикальное энергоснабжение в автоматических иерархиях осуществляется по тем же каналам, что и управление. Поскольку пересаженный орган управляется программами донора, то и энергия ему идет от донора. Таким образом, реципиент по ведению или по неведению, нечаянно или намеренно становится энергетическим упырем. Разумеется, потенциальных добровольных доноров, желающих продать свои органы для пересадки, не предупреждают о том, что после этой удачной сделки они будут вынуждены отдавать часть своей энергии на сторону.

И еще один момент. Допустим, что реципиент с пересаженным органом умирает раньше донора, и его труп начинает разлагаться. Для донора такая ситуация сходна с той, как если бы ему, скажем, ампутировали здоровую руку (гуманно, под наркозом! ), а потом бросили бы ее в лохань с гниющими отбросами. Обычно разложение ампутированной части тела вызывает дикую фантомную боль. Болит именно та часть тела, которой физически нет на месте (ниже мы вернемся к фантомной боли). Но какой же уважающий себя хирург станет изымать из трупа пересаженный орган, чтобы, промыв и продезинфицировав, поместить его в склянку с формалином и выдать донору на сохранение! Проще списать фантомные боли у донора на послеоперационные осложнения. А чтобы кто-нибудь не догадался, не сообщать им, когда реципиент умер. Это большая врачебная тайна! В конце концов, принцип “Не навреди! ” – он ведь для пациента: пациенту не навреди. А кто тут у нас пациент? Конечно же, реципиент, а не донор.

 

По сравнению с сегодняшним днем, когда пересадка органов поставлена на поток, первые шаги в этой перспективной отрасли медицины были робкими и осторожными. Что вытворяли с животными, мы опустим. Быстро стало ясно, что добывать органы для пересадки из трупов тех, кто умер естественной смертью, бесполезно, такие органы не живут. Это и понятно: кто же будет управлять таким органом и обеспечивать его энергией?

Первые скромные успехи были достигнуты при использовании органов тех, кто погиб в результате несчастных случаев. Такие органы жили, но недолго – до выработки остатка энергии погибшего и “отлета” его души. На следующем этапе в движении медицинской морали стали использовать органы тяжелобольных людей, которым вскоре все равно предстояло умирать (кстати, умирание при этом ускорялось). Но и этого было мало. От бдительных очей “людей в белых халатах”, конечно, не укрылась закономерность: как только умирает донор – отказывает пересаженный орган. Так представители самой гуманной профессии открыли эмпирическое правило: чтобы пересаженный орган работал дольше, донор должен быть помоложе и поздоровее.

 

Завершая эту главу, добавим, что все, что в ней говорилось о пересадке органов тел людей, применимо для самых разнообразных аспектов бытия. В частности, это применимо для органов души, а также, например, к некоторым случаям эмиграции.

 

О боли и наслаждении.

 

 

Боль и наслаждение – это атрибуты, конечно же, автоматических иерархий.

 

Жизнестойкость автоматической иерархии определяется не только исполнительностью подчиненных подуровней и качеством обратной связи, но и возможностями для “отработки возмущений”, нарушающих эту идиллию. Эталоном, по отношению к которому идентифицируются эти отклонения, является специальный пакет программ, который содержит полную информацию о том, “как оно все должно быть”. Мощная программа сравнивает с этим эталоном информацию о том, “как оно все есть в действительности”. Несовпадение действительности с эталоном – сигнал для запуска реагирования, исправляющего разницу. Далеко не все из таких сигналов дублируются тревожными сообщениями оперативному сознанию; но когда они дублируются, роль тревожных сообщений играет именно боль.

 

Кстати, на принципе сравнения с эталоном и исправления обнаруженных отклонений основано все принудительное развитие в автоматических иерархиях. Для этого эталон должен всего лишь нужным образом изменяться, а системы регенерации – успевать отрабатывать все новые отклонения. Например, именно так вырастают растение из семечка и животное из эмбриона. Конечно, в процессе роста все время имеется рассогласование между эталоном и действительностью. Но если рост идет, все время стараясь убрать рассогласование, то боли не возникает. Если же ограничить рост и вызвать таким образом сильное рассогласование, то появится боль. Так, страшно должны были мучиться дети, которых средневековые монархи велели помещать в жесткие сосуды, ограничивавшие рост их тел и придававшие им “ужасно смешную” форму.

 

Физическая боль, помимо индикации непорядка в теле, имеет еще одну важную функцию. Достаточно долгая и сильная боль означает, что системы регенерации не справляются с имеющимся повреждением (например, при ампутации конечности) и тогда сам эталонный пакет программ автоматически перестраивается в соответствии с новой ситуацией; при этом боль утихает.

 

Тело с помощью своего эталонного пакета контролируется полностью, в отличие от вспомогательного контроля тела с помощью периферической нервной системы, болевые индикаторы у которой расположены дискретно. То, что не все болевые ощущения возникают при участии нервов, легко наблюдается при тех же ампутациях конечностей. Физические воздействия на ампутированную конечность, даже далеко отнесенную, вызывают у пострадавшего такие же боли, как если бы конечность была на своем родном месте. В научной медицине такие боли называются фантомными, но она не может внятно объяснить их происхождение.

Ей трудно согласовать фантомные боли с другим фактом: эффективным местным обезболиванием именно с помощью блокады проводимости нервов! Но обратим внимание, что такое обезболивание достигается тогда, когда нервы не повреждены. При этом болевая индикация оперативному сознанию осуществляется, действительно, с их помощью. Если же они повреждены, то происходит переключение на аварийный режим болевой индикации – прямо с выхода программы, сличающей действительность с эталоном. Вот почему при травмах с повреждением нервов, например, при раздроблениях конечности, местные обезболивающие блокады неэффективны, и приходится применять наркотические анальгетики, изменяющие состояние сознания пострадавшего.

 

”Но ведь в головном мозге, – возразят нам медики, – имеются т.н. центры боли и наслаждения. Электрическое воздействие на них вызывает реальные ощущения у подопытного! ” Это действительно так, но почему? Прежде мы говорили о том, что головной мозг – это оконечное устройство на физическом уровне у системы обратных связей для управления тела душой. Возмущения, вносимые в обратные связи, вызывают соответствующие отклики – так и должно быть. С помощью микроэлектродов можно вызвать у подопытного не только разнообразные физические ощущения, не только сокращения мышц, изменение тонуса сосудов и другие физиологические реакции, но и эмоции, мысли, чувства, и даже зрительные и другие образы – правда, при непременном условии: все эти отклики не выходят за рамки автоматических, рефлекторных актов. Никаким физическим воздействием на мозг не удается добиться сознательной реакции, скажем, новой мысли. Кроме, разве что, мысли “сволочь ты, профессор…”

 

Происхождение душевных болей и мук основано на том же принципе, что и происхождение болей физических – на сравнении действительного положения вещей с эталоном. Должно быть вот как, а есть – как всегда… И душа болит, причем она может болеть не только за себя, а и за других и вообще за что угодно, к чему болящий имеет какое-либо отношение. Имеется, однако, и качественное отличие душевной боли от физической. Долгая и сильная душевная боль не вызывает автоматической подстройки душевного эталона, поскольку перестройки в душе дарованы людям, как их сознательные деяния. Чтобы унять боль по поводу своей же души, можно перестроить либо ее эталон, либо её саму. Обычная дилемма: перестраивать эталон, т.е. занижать идеалы, означает признать себя ничтожеством, а возвышать душу до эталона – это же трудиться надо… Проще всего принять испытанное обезболивающее – что-нибудь покрепче. Это хотя бы на время избавляет от всех душевных мук, включая муки совести…

 

Представьте, сторожевая система сообщает: “Вот здесь имеется неблагополучие”. А хозяин, принимая обезболивающее, отвечает фактически: “Ну и хрен с ним, с этим неблагополучием! ” Добросовестный сторож повышает голос… Дозу обезболивающего приходится увеличивать до тех пор, пока не будет достигнуто динамическое равновесие. В результате такого поведения хозяина происходит перестройка эталона. Нормой начинает считаться то состояние, когда принято обезболивающее. Теперь, при отклонении от этой “нормы”, разумеется, возникает боль. Причем источника той боли, с которой все это началось, может уже и не быть. Вот так и возникает пристрастие к препарату. Своим “коварством” по этой части славятся алкоголь и наркотики, но некоторые любители таблеток успешно доводят себя до жалкого состояния, обходясь каким-нибудь анальгином. Все внешние, насильственные методы обезболивания чреваты осложнениями такого рода.

 

Известны, впрочем, и другие методы подавления боли – через управление своим сознанием. Один из них – это переключение внимания. Если отключить внимание от болящего места, то боль не чувствуется. Этому методу обучаются, например, бойцы: “Не обращай внимания на боль, иначе не сможешь продолжать бой! ” Народное средство – “заговаривание зубов” – это, по сути, тот же метод. Эффективность такого метода обезболивания играет порой злые шутки. Известны случаи, когда отвлекшийся рабочий медленно (! ) отпиливал себе руку циркулярной пилой. “Как же ты не чувствовал боли?! ” – “Да задумался…” А еще говорят, что тем, кто достигает состояния внутренней молитвы и все свое внимание направляет к небесам, не страшны ни пытки, ни костер…

 

Еще один метод обезболивания через управление своим сознанием несколько экзотичен. Его суть – превратить боль в наслаждение. Чтобы понять, как такое возможно, заметим, что боль и наслаждение связаны между собой, это как бы две стороны одной и той же медали. Прикосновение желанного для нас приятно, а точно такое же прикосновение нежеланного – неприятно! Одно и то же воздействие вызывает либо боль, либо наслаждение, в зависимости от нашего отношения к нему. Когда обнаруживается рассогласование действительности с эталоном, сигналящее болью, нужно всего лишь полярно изменить свое отношение к этому рассогласованию – сделать желанным не эталон, а действительность, т.е. переключить входы у сравнивающей программы. И боль тут же обернется наслаждением.

 

Разведчиков специально обучают приему противодействия пыткам: желать вот этой боли, желать еще более сильной боли! Вот в чем разгадка мазохизма: мазохисты не от боли испытывают наслаждение, а превращают боль в наслаждение. Вот почему существует феномен тех людей, которые так любят страдать и сострадать, вплоть до глубоких степеней пристрастия.

Кстати, принцип “наслаждение испытывается только от того взаимодействия, которое желанно” – универсален. Изысканная пища не приносит удовольствия, если она вкушается не потому, что кушать хочется, а потому, например, что пришло время обеда. Ласки прекраснейшей из женщин – ничто, если эта женщина не желанна. А по поводу мазохизма остается лишь добавить, что если он становится жизненной позицией, то фактически происходит превращение саморазрушения в наслаждение.

И еще. Не всякая боль утоляется мазохистским способом, ведь для этого необходима оценка ситуации сверху. Поскольку совесть находится на самом верху души, то муки совести превратить в наслаждение никак не удается.

 

Тропа иссушающая.

Ступени испепеляющие.

 

О природе шаровой молнии.

 

 

Наверное, ни одно земное природное явление не имеет сегодня такого изобилия гипотез, выдвинутых в попытках его объяснения. Огромная энергия, которая выделяется при взрывообразном исчезновении шаровой молнии, сулит заманчивые перспективы для исследователей, которые собираются “приручить и запрячь шаровую молнию”. Казалось бы, все очевидно: ярко светится, искрит, взрывается, значит высокоэнергичный объект, в общем, плазменный сгусток. Непонятно только, как этот “плазменный сгусток” ухитряется проходить сквозь оконное стекло, не повреждая его? Почему этот “высокоэнергичный объект” не поджигает оконные занавески, бумагу, сухое сено, фанеру на своем пути? Почему при его легких контактах с телами живых существ (без взрыва) возникают поражения и симптомы, характерные не для ожогов, а скорее для отморожений?

Такие особенности в поведении шаровой молнии, как ее прохождение сквозь вещественные преграды и ее независимое движение, например, против сильного ветра, подсказывают, что причина подобных чудес находится не на физическом уровне, и она не сводится к свойствам вещества. Причина связана с какой-то локальной аномалией в архитектуре Физической Арены, а наблюдаемые физические свойства шаровой молнии – это результат поведения вещества, попадающего в эту локальную аномалию.

 

Что представляет собой эта локальная аномалия? Замечено, что шаровые молнии образуются во время гроз, в результате разрядов “обычных”, линейных молний. Громадная мощность ударно-энергетического воздействия на вещество, оказывающееся в канале такого линейного разряда, физикам хорошо известна. Вещество при этом гарантированно “вышибается” из частотных гнезд почти с полным разрушением атомарной структуры.

Таким образом, в канале линейного разряда образуется множество опустевших частотных гнезд. Вспомним, что они способны передвигаться безынерционно и беспрепятственно. По мере продвижения линейного разряда могут создаваться условия для их массового “стока” или “выплеска”. Возникающие таким образом скопления опустевших частотных гнезд – это и есть затравки для образования шаровых молний. Добавим, что обычно массовый сток опустевших частотных гнезд происходит на самых оконечностях линейного разряда, т.е. под землей, так что их дальнейшая судьба ускользает от наблюдателей.

Итак, пусть в воздухе образовалось скопление опустевших частотных гнезд. Молекулы, влетающие в это скопление, испытывают соответствующие “провалы” по частоте. Поскольку объем, занимаемый орбитальными частотными ямками, гораздо больше объема, занимаемого ядерными частотными ямками, то “провалы” частот у влетающих молекул происходят, в основном, для орбитальных электронов. При этом выделяется разностная энергия, что и является причиной свечения шаровой молнии.

Далее электроны, испытавшие “провал” по частоте, как правило, отрываются от своего атома и оседают в какой-либо из пустых орбитальных ямок, которыми изобилует скопление пустых гнезд. Таким образом, влетают в шаровую молнию, главным образом, нейтральные молекулы, а вылетают из нее положительные ионы. Вот каким образом она сильно ионизирует воздух.

Параллельно идет процесс накопления в ней электронов, причем эти электроны, находясь в частотных ямках, являются связанными, а не свободными, поэтому они не синхронизируют свои мерцания и не ведут себя как суммарный отрицательный заряд. Наоборот, шаровая молния ведет себя как положительный заряд из-за положительных ионов, находящихся в ее объеме, а это вызывает дополнительный приток электронов из окружающего воздуха. Она – действительно “молния”, действительно электрический разряд. Она ведет себя как положительный электрод, ненасытно заглатывающий электроны и “замораживающий” их в своих тайниках. Вот так в объеме шаровой молнии может накопиться огромное число “замороженных” электронов, но, разумеется, не больше, чем могут вместить частотные гнезда.

Избыточные электроны вызывают уменьшение глубины частотных гнезд, что, в свою очередь, может спровоцировать преждевременное, лавинообразное “отключение” частотных гнезд с программного уровня. После такого отключения все накопленные электроны становятся свободными, т.е. внезапно “размораживается” сгусток отрицательных зарядов с чудовищно избыточной концентрацией. Следующий тут же взрыв является результатом перераспределения свободных зарядов, устраняющего эту избыточную концентрацию. Вот почему пострадавших от взрыва шаровой молнии не только контузит, но и поражает электротоком.

 

При контакте шаровой молнии с хорошо заземленным металлом, например, громоотводом, она начинает эффективно поглощать свободные электроны металла, “замораживая” их и нарушая зарядовое равновесие в металле. На смену “изъятым” электронам притекают все новые и новые, так что переполнение и “отключение” частотных гнезд происходит очень быстро. “Размороженный” сгусток свободных электронов оказывается при этом в контакте с громоотводом. Поскольку токи, выравнивающие концентрацию зарядов, текут по пути наименьшего сопротивления, то в данном случае практически вся энергия электронного сгустка бьет в громоотвод. Наблюдались случаи, когда громоотводы при этом полностью испарялись.

 

В заключение хотелось бы прокомментировать заверения об управляемых шаровых молниях, полученных в лабораторных установках. Если повелители шаровых молний не являются проводниками духа, вроде Теслы, то их молнии – игрушечные. Настоящая шаровая молния, которая обязана своим существованием скоплению пустых частотных гнезд, неуправляема физическими средствами. Она, во-первых, гуляет сама по себе, её не удержать ни с помощью вещественных преград, ни с помощью электромагнитных взаимодействий. Во-вторых, это – бомба, до взрыва которой осталось неизвестно сколько секунд. Конечно, проводники духа в состоянии обращаться с настоящей шаровой молнией. Только зачем с ней возиться, ведь у них всегда есть доступ к куда более мощному энергоисточнику!

 

Огонь неугасимый.

О деятельном сознании.

 

 

Нам известно о двух главных режимах функционирования сознания как энергетического терминала духа. При одном из этих режимов, когда сознание мы будем называть деятельным, энергия духа через этот терминал в душу поступает, а при другом, когда сознание мы будем называть созерцательным – не поступает, так что дух только созерцает, чем занята душа.

 

Эти два режима работы энергетического терминала соответствуют двум способам управления своим индивидуальным сознанием – свободному и автоматическому. Свободный выбор запускаемых программ осуществляется непосредственно духом, поэтому для работы только этих, свободно выбранных, программ энергию даёт непосредственно дух. Автоматический же выбор запускаемых программ осуществляется не духом, а программой, например, психикой. Для работы автоматически выбранных программ дух энергии не даёт, и их работа энергетически обеспечивается другими источниками, например, персональными аккумуляторами.

Обратите внимание: одной и той же программе дух может либо давать энергию, либо не давать; в зависимости от того, свободно ли была выбрана на исполнение эта программа или автоматически.

 

12345678910Следующая ⇒

Поделиться: