Для того чтобы действовать, ему нужен ощутимый толчок смысла

Он тянется к тем, кто способен постоянно генерировать новые, необычные идеи и научные гипотезы и логически обосновывать их. Здесь он проявляет всеядность и некритичность, способен мгновенно принять за истину практически любое утверждение, любую теорию — но совсем необязательно, что останется верным и постоянным ее приверженцем.

Суть в том, что я не могу найти в жизни точку, которая притягивала бы меня всего целиком.

А любая информация о людях, окружающих его, необходима ему чуть ли не как воздух. Во всех разговорах — личных или деловых — СЭИ ненавязчиво и незаметно постарается вытащить из собеседника все, что тот знает о ком-либо (иногда доходит до того, что естественное нежелание собеседника вытаскивать на свет божий чужое «грязное белье» СЭИ воспринимает чуть ли не как оскорбление лично для себя, хотя внешне этого и не покажет).

У него имеются наработанные в течение жизни определенные логические критерии, которым все должно соответствовать. Например, в любой игре СЭИ строго следит, чтобы все шло по принятым правилам. Внешняя логичность в изложении материала настолько импонирует что иногда он злоупотребляет этим. И тогда из-под пера второклассника выходит классическая фраза: «Капуста образуется путем сворачивания капустных листьев вокруг кочерыжки». Это в его стиле — усложнять и округлять конструкцию предложений в ущерб легкости понимания.

СЭИ чувствует себя как бы полупрозрачным и пытается спрятаться от любопытных взглядов «за системами фраз», натянув на себя одежки чужих идей и мыслей. Он живет с постоянным ощущением, что люди часто пропускают его самого мимо внимания — не желают его понимать и прислушиваться к его мнению. Если попадает наблагодарного слушателя, становится многословен (иногда до занудливости), но даже и в этом случае СЭИ с внутренним неудовольствием чувствует, что его речь несколько пресна и невыразительна.

Уважаю в людях то, что сам у себя не могу развить в достаточной степени, — умение сгущать мысли.

Поэтому в разговорах всегда старается запоминать чужие «умные» высказывания и в удобном случае выдает их потом как бы за свои мысли (а подобный плагиат, который он замечает у других, раздражает его).

Думать чужими словами очень удобно, за них не отвечаешь, если они окажутся неверными.

Вместе с тем у него великолепный эмоциональный «слух» на слова: в самом обыденном и примелькавшемся словосочетании он способен увидеть что-то оригинальное и может тонко обыграть его, неожиданно придав ему смешной смысл.

 

Иногда, если СЭИ искренне кажется, что их обошли, но при этом они не желают прямо и открыто враждовать с теми, кого считают своими врагами, они внимательно высматривают все их «болевые точки», а потом легко вворачивают в них зазубренное жало внешне будто бы безобидной шутки.

СЭИ постоянно создает впечатление человека «себе на уме», даже во время доверительного разговора преследующего какие-то свои тайные цели. На самом деле это не совсем так — таким образом проявляется его интровертная погруженность в свой внутренний мир. С другой стороны — то впечатление, которое он умело создает о себе, во многих вещах разительно отличается от его настоящей сути. Например, его знаменитая обаятельная улыбка — самый удобный способ надежно «спрятать» себя от собеседника. Чем больше СЭИ улыбается «без повода», тем более он неискренен.

Непревзойденнейший мастер давать уклончивые ответы на прямые вопросы. Если ему задают вопрос, на который никак невозможно найти иного ответа, кроме как «да» или «нет», — все равно найдет лазейку. Иногда кажется, что СЭИ органически не способен сделать окончательный выбор даже в пустяках.

Всякое решение есть самоограничение.

Ко всем нововведениям и блестящим деловым перспективам он вначале относится настороженно, первая реакция на них почти всегда скептическая. Ему надо дать время на то, чтобы его твердое «нет» само собой сменилось на «да». Если это не учесть и начать торопить или давить на него, дела не будет: упрямства у него хватит на десятерых. Он не будет думать о возможных последствиях — тут уж хоть кол на голове теши! Он замыкается в себе и становится непробиваемым для любых разумных доводов и увещеваний. В этом случае лучше всего дать ему возможность самому трезво взвесить ситуацию.

Сам же СЭИ умело убеждает и уговаривает людей. Этому очень помогает его умение понимать их интересы и желания, а также способность демонстрировать доброжелательность в их адрес (внешне это выглядит настолько убедительно, что часто вызывает у собеседников чуть ли не исповедальную откровенность; правда, от СЭИ тяжело ждать настоящего сочувствия). А вот просить или требовать не любит, может лишь намекнуть собеседнику на свои затруднения.

 

Намек — просьба деликатного к умному

Не любит быть никому обязанным. Очень боится, что те, кого он недолюбливает, могут навязать ему близкие отношения. В этом случае СЭИ не говорит прямо: «Уходи из моей песочницы». Его стиль избавляться от нежелательного партнера — это тонко и ненавязчиво устраивать ему такую жизнь, что тот сам с радостью сбежит от него. В результате рядом с ним остаются только самые «толстокожие».

Порой складывается впечатление, что СЭИ гораздо легче переносят практически полное несовпадение близкого человека со своим идеалом, чем небольшое несоответствие с ним. Это, кстати, приводит к тому, что люди этого типа чаще остальных связывают свою жизнь с психологически не подходящими партнерами.

А в людях СЭИ разбирается плохо, легко может ошибиться, кто ему враг, а кто — друг, кому можно довериться, кому нельзя, а кто и вовсе будет просто его использовать, ведь причины всех поступков окружающих — непознаваемая для него тайна. Но также он не может понять причины и своих собственных поступков, а это, в конце концов, приводит к тому, что он иногда совершенно не чувствует ответственности за все то, что делает.

У СЭИ есть реальная опасность по своей вине терять настоящих друзей. Он легко умеет вызывать любовь к себе, но от него часто уходят даже те, кто его любит.

 

Картонные крылья любви

Русская литература богата интересными образами людей этого типа: это и Клим Самгин, и знаменитый барин Обломов, и вечно «лишний человек» Евгений Онегин. И разными авторами среди множества сложных вопросов поднимается один, главный вопрос поиска этим героем своего места в жизни.

Мой внутренний порыв вспыхивает лишь тогда, когда рядом оказывается близкий и понимающий человек. Ведь сам по себе я всего лишь сгусток чувств, пассивная энергия.

В душе СЭИ живет образ идеального друга, любимого человека, с которым он смог бы полностью раскрыть свои душевные богатства. Он, иногда не очень осознанно, чувствует, что только рядом с человеком, полностью совпадающим с его идеалом, он может жить и творить во всю свою силу. Но когда он наконец такого встречает, то упрямо ждет от него полного соответствия идеалу. Любое, даже самое незначительное отступление от него его чувствительная душа воспринимает как предательство ее возвышенных ожиданий. Получается, что он лишает близкого человека права быть самим собой, требуя от него, чтобы он осуществлял все его надежды и желания.

Естественно, такой упрямый настрой на совершенную гармонию (причем иной раз только для себя) разрушает существующую, но «недостаточную» с его точки зрения гармоничность. Внутреннее же ощущение собственной правоты («Разве можно отступаться от собственных идеалов? ») не позволяет ему признать, что отчасти и он виновен в этом разрушении. Он искренне уверен в своей безгрешности, похоже не понимая, что тем самым сваливает всю вину на близких людей, а ответственность возлагает только на обстоятельства.

 

И чья вина, что день за днем

Уходит жизнь чужим путем?

Нежелание СЭИ принять тот факт, что совершенной гармонии не бывает, приводит к тому, что из его жизни практически исчезают любые формы, в наибольшей мере приближающиеся к ней. Это касается не только его личной жизни, но и творчества.

У каждого типа есть свои неповторимые особенности, свои «изюминки» в творчестве, свои возможности максимального самовыражения. А сенсорно-этический интроверт — один из немногих соционических типов, которому это лучше всего удается. Причина в его самой сильной функции — интровертной сенсорике, которая позволяет ему наиболее полно воспринимать реалии окружающего мира, полноту бытия. Он как никто другой чувствует физическую гармонию мира.

Но за все в этом мире приходится платить. Раз ему кажется (причем совершенно объективно), что ему доступна вся гармония мира, то отсюда легко сделать малюсенький шаг до ощущения, что он сам есть гармония. И большинство людей этого типа хоть и неосознанно, но абсолютно твердо уверены в этом, как бы самокритичны они ни были на словах.

Подобное самомнение очень вредит СЭИ, зачастую оборачиваясь для него творческим бесплодием: процесс творчества означает приращение гармонии, а о каком ее росте может идти речь, если он уже ощущает себя безграничной мировой гармонией? Как говорится, от добра добра не ищут.

Вот так и выходит — что бы теперь ни происходило в жизни, как бы ни развивались его отношения с людьми, в случае любой неудачи он будет абсолютно твердо уверен в том, что вся вина лежит на ком угодно, только не на нем — ведь он само совершенство...

Богатая сенсорика СЭИ, дарящая радость гармонии, может обернуться для него как щедрым даром благосклонной судьбы, так и вечной скукой. Ведь недостаточно только ощущать гармонию — гораздо интереснее ее создавать.

 

⇐ Предыдущая12

Поделиться: