Частичное оправдание партнера

Это третий блок, как бы смягчающий первые два. Частично оправдываем партнера обстоятельствами и собственным поведением. Например, таксисту: «Я понимаю, у вас трудности: запчасти за свой счет и прочие «накладные» расходы». Это обстоятельства, которые как-то делают понятным желание таксиста выгадать на нас. Мужу: «Сереж.

ну, я, конечно, не оговорила перед свадьбой наше равенство на кухне». Тут имеется в виду, что я не ставила условие, не предупредила, значит, я частично обусловила твое поведение, — оправдание партнера своим поведением. Мы не снимаем полностью вину с партнера и не берем ее полностью на себя, как при, вспомним, исключительно синтонном общении. Но и не концентрируем вину только на партнере, как это будет при жесткой конфронтации. Значит, это смягчение, но в духе сопротивления.

Мирные инициативы

Ясно, что сопротивление может привести к ссоре и партнер может понять ваше сопротивление как раз в том плане, что вы ведете к ссоре, поэтому в качестве отдельного блока выдвинем мирные инициативы. Собственно, это просто провозглашение, призыв к миру. Но в то же время — это очень важно — надо, чтобы партнер понял: вы ссориться не хотите. Таксисту: «Я бы не хотел доводить дело до конфликта» (подтекст: он возможен, но нежелателен для меня). Жена мужу: «Сань, так не хочется ссориться, а мы стоим на тропе войны». Опять смягчение, но мир — на справедливых условиях.

Конструктивные предложения

Предлагаем партнеру такое решение противоречия, которое пусть частично, но в то же время по большей части удовлетворяет ваше справедливое предложение снять конфликто генное поведение и частично уменьшает трудности партнера. Компромисс, не унижающий партнера и восстанавливающий ваше достоинство и ваши права. Таксисту: «Вам хочется попасть вовремя домой, сейчас действительно поздно. Но и мне хочется попасть домой пораньше. Право мое, и я настаиваю. Однако мы могли бы доехать до стоянки такси, которая расположена по дороге к моему дому, и если вы договоритесь со своим коллегой, чтобы он меня доставил, то я могу пересесть; впрочем, понятно, пересадка за ваш счет». Он потеряет немного времени и денег, но вы, не настаивая на невыгодном для него вояже, существенно облегчаете его ситуацию, сами потеряв три минуты на пересадку. Ну а что же с женой и мужем? Конструктивное предложение в нашем примере может состоять в том, что муж почистил бы картошку на два дня, не отрываясь от телевизора.

Конструктивные предложения означают и усиление давления, и смягчение его. Я ведь не снимаю требований, а вношу предложение, которое может обеспечить их выполнение, а сам по себе очередной блок воздействия означает наращивание давления. Но я забочусь и о том, чтобы неудобства для партнера при условии выполнения этого требования были минимальными.

Подавить конфликтогены

Мы строго следим за тем, чтобы в нашем поведении не проскользнули даже минимальные конфликтогены. Понятно, это смягчение по сравнению с неуправляемым конфликтом, где конфликтогены составляют суть воздействия. Но как ни странно, это — такова диалектика — и элемент давления. Человек ведь чувствует разницу: сам он дал конфликтоген, а с ним — по-человечески, заботятся о том, чтобы не задеть, сравнение в его глазах и в глазах свидетелей — не в его пользу, и он «засмущается» или даже искренне засмущается.

Но это сложное дело — изъятие конфликтогенов в процессе мягкой конфронтации. Обычно-то нас так и тянет оскорбить в ответ на оскорбление... При первичном коммуникативном поведении не так трудно сдержаться, а здесь ох как трудно. И поэтому при мягкой конфронтации более тщательно, чем при первичном коммуникативном поведении, надо следить, чтобы конфликтоген в ответ на конфликтоген не проскочил даже случайно, даже махонький, ибо дальше —свалка неуправляемого конфликта. Ни ирония, ни легчайшая пристройка сверху, особенно с близкими. Вычеркиваем конфликтогены начисто.

Любопытный вопрос. Почему мы выделили изъятие конфликтогенов в блок? Ведь здесь вроде бы не действие, а, наоборот, отсутствие действия. Тонкость в том, что это тем не менее целенаправленная и упорная деятельность, заключающаяся в постоянном уловлении, пресекании, оттормаживании постоянно и напряженно возникающего желания выдать конфликтоген. Все время надо быть начеку.

Подавать синтоны

Выделим в мягкой конфронтации еще один блок — подачу синтонных посылов. То есть постоянно изыскиваем возможности подать адекватные, уместные, нельстивые, искренние, с чувством меры и вкуса синтонные посылы.

■ Вернемся к любимому персонажу — таксисту. Ему можно сказать (если это действительно так): «У вас очень ухоженная машина, мне хотелось бы ехать с вами, а не в развалюхе какой-нибудь...» Ну а что скажет жена любимому мужу? «Вить, ну поссоримся, от ссоры до развода рукой подать. А где я найду потом такого хорошего мужа? »

То, что это играет на смягчение конфронтации, понятно. Но опять-таки и давление: я, несмотря на напряженность, нахожу в себе силы увидеть в тебе положительные качества; ответь и ты мне искренним стремлением уменьшить напряженность. Но чтобы не было соскальзывания в сторону манипуляции. Такая опасность есть, но именно поэтому мы и дали такой длинный ряд определений для синтонов: адекватные, уместные, нельстивые, искренние, с чувством меры и вкуса. Кроме того, манипуляция, не забудем, — это скрытое психологическое воздействие в ущерб партнеру. Нет, наша мягкая конфронтация не приносит ему ущерба, это только восстановление справедливости.

Как видим, подача синтонных посылов тоже напряженная деятельность. Тем более напряженная, что, как мы уже толковали, хочется-то прямо противоположного — оскорблять.

Интонации

К сожалению, нет возможности в книге «озвучить» речевые интонации. Мы сможем только описать их. Разделим (очень условно) людей на близких и неблизких. Близкие: муж, жена, сын, дочь, мама, папа, брат, сестра... Неблизкие: таксист, продавец, кассир, хамящая завстоловой, мелкий чиновник в учреждении, крупный чиновник городской исполнительной власти... Ну а преподаватель, подчиненный, непосредственный руководитель — они где-то посередине...

Так вот, в речевых интонациях при мягкой конфронтации с близкими людьми лучше, чтобы присутствовали мягкость, нетвердость, неуверенность, прерывистость речи, негромкость, нежесткость, рассудительность, легкое чувство обиды, удивление. Но в то же время это не попытка разжалобить, а сигнал сопротивления, предупредительный «выстрел вверх». Интонации могут быть и сожалеющими или щадяще-настоятельными. Но чтобы не было вкрадчивости, фальши, неискренности.

С неблизким человеком. Какие здесь интонации? Ну, прежде всего, более уверенные. Речь уже гладкая, а не прерывистая; без запинок, как бы выученная. Легкий (только очень легкий) оттенок вальяжности. Непреувеличенное, неподчеркнутое, но отчетливо обозначенное чувство достоинства. Чиновник, выжимающий взятку, должен почувствовать, что впереди жесткая конфронтация. Речь может быть и более громкой или подчеркнуто переходить на почти шепот. Кстати, модуляции в голосе позволяют разрядиться и в то же время не орать и не размахивать руками, а выглядеть спокойным.

Вам придется потренироваться самостоятельно, найти и выбрать подходящие интонации. Попробуйте записать свои поиски на магнитофон, послушайте внимательно и добейтесь, чтобы вы услышали в своих интонациях те оттенки, которые мы только что попытались описать.

Взор

Тоже со счетов не сбросишь. В неуправляемом конфликте глаза вылезают из орбит, сверкают, расстреливают партнера в упор. Взор-взгляд, направленный в глаза (глаза в глаза) в биомире — это выражение либо сексуальных чувств, либо агрессии. При получении конфликтоге-на мы, конечно, не сексуальные чувства испытываем, поэтому глаза мечут молнии, в такт грому из гортани. В то же время прятать глаза — в биомире означает трусость. Вспомним, как провинившаяся собака прячет морду, когда ее стыдят. Поэтому лучше не так и не так. Взор — по разным точкам контура верхней части фигуры, редко — на лицо, еще реже — в глаза.

Тоже придется потренироваться. В наших тренинговых группах это проделывается под руководством психолога. Но можно и самостоятельно, а лучше вдвоем-втроем. Затеять тренировочный мягкоконфронтационный разговор (третий — сторонний наблюдатель, как бы режиссер). И в определенном ритме смешать взор с одного плеча на другое, потом на верхнюю точку головы, потом на пряжку ремня, потом на левое ухо, потом на правый глаз, потом снова на левое плечо, но чуть пониже, чем в первый раз, потом снова на правое плечо, но тоже чуть пониже, потом на левый глаз, потом на правое ухо...

Поза

должна быть не развязная и не скованная. Разговоры с выяснением отношений чаще всего бывают в положении сидя. Если человек, равный с вами по статусу, сидит, то и вы должны сесть. Бывают исключения, конечно, но чаще всего возможность сесть есть. Лучше это сделать со словами «И я присяду, если вы не против».

Если партнер стоит, проводить разговор надо тоже стоя. Итак, сначала про положение сидя. Руки и ноги должны быть несомкнуты, тем более не перекрещены. Голени не выставлены вперед и не поджаты под себя, они должны располагаться перпендикулярно к полу. Причем так, чтобы они удерживались бы сами в этом положении без напряжения. Это достигается тем, что колени слегка, под углом в 30 градусов, разведены. Понятно, что, если это дама и на ней юбка, то колени, как и стопы, — уступим этикету — пусть будут сведены, но все же не перекрещены. Но полная симметрия неестественна, так что лучше одну стопу — на 3 сантиметра вперед, другую — на 3 сантиметра назад. И руки тоже не так симметрично, как у египетского сфинкса, одна пусть будет на ноге чуть ближе к туловищу, другая — чуть дальше. Не стоит локоть класть на спинку стула — это агрессия. Не стоит кисти рук и тем более локти класть на стоящий перед вами стол — это занятие пространства партнера и тоже напрягает.

Если вы стоите (равный вам по статусу партнер при этом тоже стоит), не надо стоять широко расставив ноги. Помните фильмы про фашизм? Так стояли эсэсовцы. Но и не «пятки вместе, носки вместе». Это неустойчивая поза, или, точнее, поза неустойчивости: достаточно дуновения, и «вы свалились». Пусть между стопами будет 20 сантиметров, при этом одна на 3 сантиметра вперед, другая — на 3 сантиметра назад.

Жесты

Экспансивные политические лидеры любят широкие жесты. Часто — это выбрасывание руки вперед, а иногда и в других направлениях. При мягкой конфронтации пусть руки движутся, не слишком отдаляясь от туловища и головы. Жесты — скромные, неэнергичные, в основном кистью руки, но жесты должны быть, и притом живые, а не полная неподвижность.

Жесткая конфронтация

Опять начнем с целостной схемы, к которой читатель сможет обращаться по мере описания каждого блока (рис. 8).

Формулирование обвинения

Почему именно формулирование? Потому что партнер должен четко понять, чего, собственно, от него хотят. Обычно в неуправляемом конфликте обвинение предъявляется хаотично, беспорядочно. Сопровождается выкриками, оскорблениями. Одни бурные эмоции. Как

определял немецкий психолог-психиатр Эрнст Кречмер, двигательная буря. А что значит формулирование? Последовательное, четкое изложение вины или, скажем так, подведение под статью уголовного кодекса, процессуального кодекса, морального кодекса, словом, какого-либо кодекса. Нарушены какие-то правила, может быть, административные, а может, нарушен только межличностный договор (но значит, нарушен моральный кодекс).

Пример? Ну что же, продолжим примеры с таксистом и мужем. Таксисту: «Ведь вы прекрасно знаете, что сейчас семь часов, а посадка до семи тридцати, и вы обязаны меня везти в любой конец города и в аэропорт». Мужу (понятно: жена — мужу)... «Ты хочешь, чтобы, работая с тобой на равных в школе, я вела бы дом одна? Но ведь это же несправедливо. Это даже не домострой. Потому что при домострое жена вела только дом. Это же не по-человечески...»

В жесткой конфронтации уже нет блока частичного оправдания партнера (смягчения вины). Хотя разные другие средства позволяют провести жесткую конфронтацию и более жестко, и более мягко (смотря по обстоятельствам). А блок

Требования снять конфликтоген

заменил собой блок просьба снять конфликтоген, который был частью мягкой конфронтации. Содержание блока, в сущности, то же. Даже слова могут быть теми же. Но произнесение их более требовательное, более настоятельное. А иногда имеет смысл и слова изменить. Вместо «Ну, может быть, ты мне все же поможешь? » — «Ты мне все же должен помочь» (это, как вы обратили внимание, — к мужу). Вместо «Будьте добры, включите счетчик, поедем» — короткое «Так мы едем?! ». Этот блок мы, в отличие от предыдущего, в видоизмененном виде повторяем, если жесткая конфронтация является этапом после мягкой конфронтации, а не «самостоятельной» формой реагирования. Но если она не этап, а сама по себе, то это, понятно, не повторение, а звучит впервые для партнера, но тоже с известной степенью жесткости.

Есть и еще блоки, которые с небольшими изменениями или вовсе без них мы можем повторить на этапе жесткой конфронтации. Или если это не этап, они просто являются аналогами блоков мягкой конфронтации. Это мирные инициативы и конструктивные предложения. Рассмотрим их.

Мирные инициативы

Мужу: «Виталь, ну, я думаю, что нам все же не удастся поссориться». Таксисту: «Честное слово, мне не хочется обострять обстановку. Да и вам это не нужно». Ремарка:

МИРНЫЕ ИНИЦИАТИВЫ И В ЖЕСТКОЙ КОНФРОНТАЦИИ, И В МЯГКОЙ ИМЕЕТ СМЫСЛ ВЫДВИГАТЬ НЕОДНОКРАТНО, ВАРЬИРУЯ СЛОВА И НЕВЕРБАЛЬНЫЕ ЭЛЕМЕНТЫ.

Как бы уговаривая, внушая.

Конструктивные предложения

Мужу: «Саш, так я принесу тебе сюда к телевизору картошку? » — мягко-настоятельно. Таксисту: «Так все-таки давайте заедем на стоянку и пересадите меня в другое такси! » — жестко-настоятельно.

Но есть много нового по сравнению с мягкой конфронтацией. И самое серьезное новое — это

Формулирование угрозы.

Опять формулирование. Почему? А потому, что угрозы, как и обвинения, высказываются обычно в духе двигательной бури по Кречмеру. И тогда партнер понимает, что это «буря в стакане воды», то есть что ничего не будет, что дело кончится только эмоционально высказанными угрозами, в ответ на которые он также что-то беспорядочно выкрикнет. К неуправляемым конфликтам он привык.

Итак, что же мы формально-сухо должны сказать таксисту.

— Вы полагаете, что дело тем и кончится, что я выйду из машины, и только. Нет, я запишу ваш номер, придя домой, сяду за машинку и напишу письмо о том, как вы работаете. В трех экземплярах. Один пойдет в мэрию. Второй — в общество потребителей. Третий — в городскую газету. В каждом экземпляре будет указано, что копии пошли в два других адреса. Вы понимаете, конечно, что мэрия, зная о копиях, так или иначе вынуждена будет сообщить в ваше АО и проверить, как отреагировало руководство. Вы хотите немного выиграть, отказываясь меня везти, но проиграете вы существенно больше. Стоит ли?

(И снова мирные инициативы: «Может быть, не будем доводить дело до конфликта? »)

С родственниками и вообще с близкими людьми угроза должна звучать не формально-сухо, а в голосе будет горькая обида и обреченность. Вы вынуждены обострить отношения, потому что страдает ваше достоинство. Итак, горечь, обида, обреченность:

— Алеш, если ты отказываешься на равных со мной вести кухню, то я отказываюсь готовить, и мы переходим на сухомятку.

— Ты отказываешься покупать стиральные порошки, ну что ж, я отказываюсь стирать рубашки...

Угрожать близкому человеку мы можем, скорее всего, частичным разрывом отношений. Это очень много, если он вас ценит. А угроза полного разрыва еще более тяжела.

Внимание! Никогда не бросайтесь словами о полном разрыве. Если вы решаетесь на него, то до этого должен быть проведен неоднократный глубокий нравственно-психологический анализ ситуации. Эти слова сначала сильно ранят. Но если ими злоупотреблять, то они перестают работать. Или резко портят отношения.

⇐ Предыдущая13141516171819202122Следующая ⇒

Поделиться: