Сценарии возможного развития событий

Происходящее ныне в России не вписывается ни в какую теорию — ни Кейнса, ни Фридмана, ни Маркса... И никакая из них неспособна дать рецепта выхода из кризиса. Ибо все эти теории — экономические. Страна же находится в ситуации быстрого перехода из одного социально-экономического и политического состояния в другое. Такие состояния всегда уникальны. Перестраивается вся система, а не только экономика. И в условиях такого быстрого перехода выделить чисто экономические факторы нельзя принципиально, а предсказать возможный ход событий и особенно его детали невероятно трудно. В нашей стране происходит формирование новых собственников — теперь уже настоящих собственников и настоящих частных капиталов. Происходит размежевание различных социальных групп и классов. Идет пресловутый процесс первоначального накопления. И все это происходит «одномоментно» на всех этажах социальной иерархии. И одновременно же происходит перестройка, которая, увы, не закончилась. Ничего подобного в Западной Европе, а тем более в Америке не было, и ориентироваться на них крайне опасно. Надо думать самим!

Подобные процессы перераспределения общественных благ, общественной собственности всегда связаны с насилием и, как правило, безнравственны по своему содержанию. Но то, что происходит сейчас в нашей стране, отличается от всего, что знала история. Прежде всего масштабами, стремительностью грабежа и образованием миллиардных состояний, возникающих на пустом месте. А при дележе фантастического богатства огромной страны, возможность «урвать» имеют прежде всего властные структуры. Отсюда и такая острая борьба за власть, когда еще нет классов, но зато уже образовались клики. А чисто экономические соображения являются не более, чем фоном. Они начнут играть роль позднее, когда произойдет раздел мафиозных и компрадорских (торгово-посреднических) структур. Поэтому сегодня сказать что-либо о том, какое общество может возникнуть в результате происходящего вселенского передела, крайне трудно. Тем более, что фактически не участвующий в нем народ еще не сказал своего слова.

Но он его пока может и не сказать. Народ бесконечно устал от демагогии и беспросветности, а интеллигенция и вообще думающие люди все более и более отстраняются от политики. Рейтинг политиков стремительно падает — никто никому не верит! В подобных условиях огромна роль случайности. И даже порой — легковесного популистского лозунга, что особенно опасно. Вспомним события недавнего прошлого — весь Союз проголосовал за его сохранение, а несколько человек все решили по-своему!

Мне представляется, что в ближайшие годы наиболее вероятны два варианта развития событий. Условно я их назову вариантом «слабой власти» и вариантом «сильной власти». Такие термины, разумеется, весьма условны. Но всем понятно, например, что нынешняя власть слабая, законов мало, да и те не уважаются, управы ни на кого не найти невозможно и т.д.

При современной дешевизне наших природных ресурсов (связанной с фантастически несправедливым курсом рубля, в частности) продавать что-либо у нас в стране элементарно невыгодно. Все те, у кого есть деньги, стремятся не вкладывать их в производство, а покупать все, что можно купить — нефть, уголь, металлы, — и продавать их за границей. Полученную валюту либо помещать в западные банки, либо продавать у нас на рубли по существующему грабительскому курсу. Затем снова покупать за бесценок все, что только подвернется под руку, и повторять операцию, имея на каждом обороте сотни процентов прибыли. А при таких прибылях люди готовы идти на любые подлости — это заметил, кажется, еще Маркс. И мы наблюдаем псе это каждодневно.

В стране началась цепная реакция перекачки наших ценностей за рубеж, остановить которую, крайне трудно, если вообще возможно без каких-либо крайних мер. Тем более, что эта «перекачка» наложилась на процесс приватизации, который носит характер неприкрытого грабежа и стремительного роста компрадорской буржуазии.

В этих условиях сценарий «слабой власти» просматривается достаточно отчетливо. Это хорошо известный «аргентинский вариант», когда эксплуатация людей, земли, недр и вывоз ресурсов за границу погружает богатую страну в пучину нищеты. Внутренний рынок станет непрерывно сужаться, а компрадорская буржуазия в этих условиях будет невероятно богатеть на выкачивании из страны ее природных богатств. Капиталы станут оседать в «благополучных» странах, где у российских нуворишей появятся виллы и яхты (они уже появились), их дети станут студентами самых престижных университетов, а страна, се народ и его культура будут непрерывно деградировать. Коррумпированное чиновничество и компрадорская буржуазия во все большей степени будут чувствовать свою абсолютную безнаказанность. И составят тот слой, в интересах которого и будут развиваться процессы в нашей стране.

Особенно опасно происходящее разрушение внутреннего рынка, когда что-либо продавать внутри страны становится все более невыгодным, а покупать не на что. Возникают как бы две сферы денежного обращения, все меньше пересекающиеся между собой. На верхнем ярусе денежного обращения те, кто связан с продажей на внешнем рынке, и те, кто их так или иначе обслуживает. Они обедают в ресторанах, строят загородные особняки, скупают предметы искусства и путешествуют по заграницам. Другая сфера денежного обращения связана с деградирующим производством, пустующими рабочими столовыми, закрывающимися детскими садами. И эти две сферы все более и более отдаляются друг от друга, как и в те времена, когда власть имущие были отделены от всех остальных зелеными заборами. Только теперь все это приобретает форму гротеска, причем все открыто — фиговые листки идеологии исчезли. Различие в уровне жизни становится чудовищным и многие даже не стремятся скрывать наворованное богатство.

Такой сценарий очень опасен для остального мира, ибо Россия не Аргентина. И мощь ее ядерного арсенала вряд ли заметно уменьшится в ближайшие юды. А социальная напряженность неизбежно станет расти при таком развороте событий... Сейчас народ пассивен — он просто устал. Но это спокойствие временное, как перед бурей. Виллы на Лазурном берегу у одних и нищета, какой народ не знал со времен гражданской войны, не могут долгое время существовать вместе. Их сочетание неизбежно должно будет взорвать общество. Уже сейчас его стабильность весьма относительна. Ситуацию будет усугублять отсутствие лидеров — я не говорю о национальных псевдовождях вроде Гамсахурдия или Дудаева. Людей с высоким общенациональным рейтингом в России сейчас просто нет! Значит и некому будет удержать общество от падения в Мальстрем!

Логичным развитием такого сценария будет дальнейшее ослабление власти, усиление центробежных тенденций, при которых нельзя исключить окончательный распад государства и переход от аргентинского сценария к его югославскому варианту в бесконечно более страшном исполнении.

Но судьба страны может повернуться и по-другому. Однако для этого необходимо появление сильного правительства, обладающего доверием народа. В наших условиях такая власть не может возникнуть одномоментно, в результате, например, военного переворота, как в Чили. Любое насилие приведет лишь к крови, сбросит народ в пучину хаоса и уничтожит Россию как государство. Понимают ли это политики? Пока они отмалчиваются.

Власть должна созреть. И если такой процесс вызревания возникнет, то он будет проходит в условиях нынешнего российского безвластия. Поэтому новая власть постепенно может утвердиться лишь опираясь на какую-то общественную силу, на систему взглядов — систему общенациональных целей, привлекательных для огромных масс населения. В стране происходит сейчас смена ценностей, и власть, если она хочет стать настоящей властью, должна будет иметь настоящую поддержку граждан. А для этого она должна сама понять характер этих ценностей и сама сказать народу, чем мы жертвуем и ради чего.

Без этого сценарий «социальной власти» невозможен. И в тоже время только сильная власть, обладающая ясными целями, способна остановить развитие коррупции и разворовывание национального достояния. Только она способна сплотить народ, вселить в его душу веру в будущее, а следовательно, и желание работать, остановить падение производства и создать внутренний рынок — основу процветания национальной экономики. И любого государства.

Но пока не видно ядра, из которого такая власть могла бы вырасти. Не видно и интеллектуальных групп, способных формировать общенациональные цели. Авторитет политических деятелей, которые сейчас вершат дела, непрерывно падает. И среди ведущих политиков не видно никого, кто был бы способен формировать какие-либо объединяющие идеи. Когда в 91-м году начался новоогаревский процесс и мы стали с надеждой думать о будущем, было видно, как растет популярность некоторых политиков, которые понимали трагедию возможного распада и искали альтернативы. Например, всесоюзный рейтинг Назарбаева, которого многие видели желанным премьер-министром или даже следующим Президентом будущею Союза (может быть, уже и не советского и заведомо не социалистического) непрерывно возрастал именно потому, что он высказывал объединяющие идеи. Но тут произошел этот нелепый августовский путч и последующая катастрофа распада, восторженно встреченная Бурбулисом и прочими, единственная цель которых была «не иметь никого над собой», по выражению самого Геннадия Эдуардовича. Путч, превративший эволюционный перестроечный процесс в революционный хаос с непредсказуемыми результатами, катастрофическими для самих разрушителей Великого Государства. Может быть, и сейчас будущих популярных, умных и энергичных руководителей следует искать среди республиканских или областных политиков?

Рифы либеральной экономики

Но если утвердится власть, осознающая общенациональные цели, способная их сформулировать, донести до сознания людей и реализовать меры, необходимые для их достижения, то история страны имеет шанс перейти на новые рельсы. Однако этой власти предстоит еще провести страну над опаснейшими рифами. Проход над которыми, тем не менее, просматривается.

Первое — это создание эффективно работающего госкапиталистического сектора. В любой либеральной экономике (американской, английской — на то она и либеральная) госкапиталистический сектор производит значительную долю валового национального продукта (ВНП). А в нашей стране в обозримом будущем госсектор — до госкапитализма ему еще далеко — будет производить львиную долю продукции. Иного не может случиться (если страна вообще будет существовать), каково бы ни было правительство. Мощный госкапиталистический сектор будет существовать независимо от воли правительства. Для такого утверждения Англия дает хорошие аргументы, и ее пример весьма поучителен. За все годы правления консерваторов под началом весьма умной и энергичной мадам Тэтчер, стремившейся предельно сократить значение госсобственности в английской экономике, консервативному правительству удалось лишь на несколько процентов сократить удельный вес госкапиталистического сектора в структуре английского ВНП. А теперь он снова начинает расти! Правда, между Россией и Англией есть существеннейшее различие — никогда никому в Англии не приходило в голову выходить из Великобритании и объявлять от нее суверенитет. А вот Россия, в силу своей особенности (лучше — исключительности менталитета ее ведущих политиков), сумела не только подковать блоху, но и объявить суверенитет от самой себя.

Укрепление организационных структур госкапиталистической промышленности — это закономерный процесс поиска рациональной организации либеральной экономики. Если угодно, того самого компромисса, о котором говорилось в начале этой главы. На то экономика и либеральная, что она допускает соревнование самых разных форм организации производительных сил.

Вот почему путь к либеральной экономике в нашей стране не может миновать этапа «развитого госкапитализма». Но государственный сектор в нашей стране должен быть кардинальным образом перестроен. Система отраслевых монополий действительно должна быть до конца разрушена. А сам сектор должен превратиться в настоящий госкапиталистический сектор с ориентацией на корпоративную форму организации и многоотраслевые конгломераты, способные вести успешную конкурентную борьбу на рынке. Последнее особенно важно, и именно это и есть основная задача конверсии. Ориентация должна быть и на акционирование, но очень постепенное, и только тогда, когда возникает реальная необходимость привлечь деньги населения на расширение или модернизацию производства — единственное, ради чего на начальном этапе приходится выпускать акции. Одним словом — приватизация по мере необходимости, а не в угоду антибольшевистской идеологии!

Значит, первейшей задачей сильного правительства окажется задача развития государственной промышленности и включение ее в структуру рыночных отношений. А не разрушение госсектора и его растаскивание во имя торжества рыночных принципов, которые и так будут играть определяющую роль в либеральной экономике.

Второе — это организация сельского хозяйства на основе рынка. Полный отказ от кооперативного ведения сельского хозяйства (то есть коллективизация наоборот) был бы смертелен для нашей страны, которая не способна себя прокормить без высокотоварного земледелия. Сегодня в России необходимо должен существовать весь спектр организационных форм: и коллективные хозяйства (колхозы), и государственные (бывшие совхозы), и фермерские, и мелкие крестьянские хозяйства. В каком соотношении — это покажет время, точнее рынок и конкуренция. Задача, которую придется решать сильному правительству, будет состоять в выработке и реализации стратегии поддержки такого сельского хозяйства, которое уже сегодня будет способно накормить страну. Если говорить об общенациональных целях, то нет цели приоритетней, чем уберечь нацию от перманентного голода, который неизбежно наступит, если страна откажется от импорта продовольствия. Развитие города и рынка должно прежде всего решать проблемы села! А такая задача без целенаправленной деятельности правительства и государства в целом — неразрешима!

Третье — создание новой государственной, прежде всего региональной структуры власти, сочетающие объективные тенденции консолидации и кооперации регионов для образования целостного экономического организма, со стремлением к развитию цивилизационных потребностей наций и местной самостоятельности. Вот эти проблемы невероятной трудности, решать которые нынешняя власть пока не собирается. И не способна. Вот почему по всем этим конструктивным вопросам необходима апелляция к общественному сознанию, широкие публичные дискуссии и деполитизированная пресса, проникнутая идеей необходимости формирования общенациональных целей. То есть пресса, по-настоящему патриотичная.

Наконец, нам предстоит еще понять, что такое современная Россия. Это ведь тоже не просто географическое понятие, не просто вырванная из единого организма часть тела. И для нее выработать свою национальную политику, как политику к собственному государству и тому культурному, а не географическому пространству, которое сегодня естественно именовать Россией.

⇐ Предыдущая78910111213141516Следующая ⇒

Поделиться: