Ирония и ее виды. Сарказм. Оксюморон.

План лекции.

1. Основные характеристики иронии как стилистической фигуры.

2. Сигналы иронии.

3. Ирония как форма отрицания.

4. Самоирония.

5. Корректирующая и уничтожающая ирония.

6. Сарказм.

7. Оксюморон.

§1. Основные характеристики иронии как стилистической фигуры.

Ирония (греч. εἰρωνεία  ‘притворство’, ‘насмешка’) – осмеяние, содержащее оценку того, что осмеивается; одна из форм отрицания. Признак иронии – двойной смысл, где истинным является не прямо высказанный, а противоположный ему подразумеваемый; чем больше противоречие между ними, тем сильнее и ирония. Осмеиваться может как основная сущность предмета, так и отдельные его стороны; в этих двух случаях характер иронии – объем отрицания, выраженный в ней, не одинаков: в первом ирония имеет значение уничтожающее, во втором – корректирующее, совершенствующее [Чавчанидзе 2001, стр. 316; Bullinger 1991, p. 807 – 815; Квятковский 1966, стр. 125].

Ирония появляется в V в. до рождества Христова в древнегреческой комедии, где в числе действующих лиц выступает «иронник» – обыватель-притворщик, нарочито подчеркивающий свою скромность и незначительность. В эпоху эллинизма ирония ирония оформляется как риторическая фигура, усиливающая высказывание намеренным его переакцинтированием. В той же функции ирония переходит к римским риторам и становится одним из вариантов аллегории, которые в дальнейшем используют гуманисты Возрождения [Чавчанидзе 2001, стр. 316]. Сохранившись до настоящего времени в качестве стилистического средства ирония, передается через автора или персонажей, передавая изображению комическую окраску, означающую, в отличие от юмора, не снисходительное одобрение к предмету разговора, а неприятие его.

Рассматривая различные виды иронии как особый речевой прием, И.Б. Шатуновский выделяет ряд взаимосвязанных и взаимообусловленных особенностей:

1) ироническое высказывание является «двусмысленным», поскольку включает в себя два различных «слоя»;

2) эти «слои» противопоставлены друг другу по параметру «истинности» / «ложности» (однако здесь их нужно понимать чрезвычайно расширительно);

3) каждый из слоев в рамках одного высказывания оказывается «частично истинным» и «частично ложным»;

4) все иронические высказывания намеренно и демонстративно нарушают принцип «нормальности» и серьезности употребления (что не означает отсутствие своей серьезной цели у иронического высказывания) [Шатуновский 2007, стр. 340-343]

5) ирония градуальна, поскольку в ней смешаны истинность и ложность в различных пропорциях, давая различные степени ироничности: от ядовитейшего сарказма до легкой, почти незаметной, сходящей на нет иронии [Там же, стр. 370]. Итак, рассмотрим маркеры и дифференциальные признаки этой стилистической (риторической) фигуры, отдельные иронические высказывания в текстах НЗ, и прокомментируем их.

Примечание.

Иронию как стилистическую фигуру не следует путать с юмором и, тем более, с сатирой. Ирония допускает глубокий трагизм, юмор же – смех над относительно безобидным комическим противоречием. Сатира – проявление комического в искусстве, представляющее собой поэтическое унизительное обличение явлений при помощи различных комических средств: сарказма, гиперболы, гротеска, аллегории, пародии и т.п.

§2. Сигналы иронии .

Существуют паралингвистические и лингвистические сигналы (знаки) иронии. К паралингвистическим сигналам относятся улыбка, усмешка (улыбка, сопровождаемая выдохом воздуха, как при смехе), ухмылка – фактически то же, что и усмешка, ироническое хмыкание, взгляд, наклон головы и мн. др. К этим же знакам можно отнести специфическую ироническую интонацию. Однако интонация в отличие от чисто паралингвистических сигналов не может использоваться сама по себе, без какой-либо языковой материи. Все эти паралингвистические сигналы, по понятным причинам, остаются недоступными для исследователей письменных текстов Библии. Некоторое исключение составляет интонация, которая частично восстановима путем исследования порядка слов в высказывании благодаря методикам актуального членения предложения, или динамического синтаксиса. Единственным объективным параметрам для исследователя остается изучение лингвистических сигналов, которые включают в себя специальные слова (номинативная ирония) и семантические содержательные сигналы высказывания (коммуникативная ирония) [Шатуновский 2007, стр. 346]. Так, например, Иисус, разговаривая с фарисеями по поводу ритуальной чистоты, иронично обличает их в легализме за то, что они выполняют формальные предписания, поправ при этом личные искренние отношения с Богом:

 

καὶ ἔλεγεν αὐτοῖς, Καλῶς ἀθετεῖτε τὴν ἐντολὴν τοῦ θεοῦ, ἵνα τὴν παράδοσιν ὑμῶν στήσητε

И говорит им: «Здорово вы это придумали, оставить заповедь Бога, чтобы предания

ваши соблюсти» [Мк 7:9].

 

Формальным знаком, показывающим иронию в данном высказывании, является наречие καλῶς  ‘хорошо’ (в нашем переводе «здорово»), которое, на первый взгляд, здесь совершенно неуместно [Bullinger 2001, р. 811]. Что же может быть хорошего в неповиновении заповеди Самого Всевышнего Бога? Конечно, ничего хорошего! Но Христос, зная ловкую и фальшивую сущность законников, разговаривает с ними с некоторой насмешкой на особом унижающим их языке, уязвляя их собственное самолюбие, показывая им, что эта фальшь вскрыта, легализм осужден, и теперь это выставлено всем напоказ. Это пример номинативной иронии, где даже одно слово может иметь решающее, ключевое значение в подходе к интерпретации (К сожалению, далеко не всегда данные коннотации выявляются переводчиками; например, см. Синод. перевод). Выявление коммуникативных признаков иронии прежде всего связано с исследованием дискурса и самого широкого контекста, поскольку наличие иронии в тексте не всегда самоочевидно:

 

ἦλθεν γὰρ Ἰωάννης μήτε ἐσθίων μήτε πίνων, καὶ λέγουσιν, Δαιμόνιον ἔχει

ἦλθεν ὁ υἱὸς τοῦ ἀνθρώπου ἐσθίων καὶ πίνων, καὶ λέγουσιν, Ἰδοὺ ἄνθρωπος φάγος καὶ

οἰνοπότης, τελωνῶν φίλος καὶ ἁμαρτωλῶν. καὶ ἐδικαιώθη ἡ σοφία ἀπὸ τῶν ἔργων αὐτῆς

Пришел Иоанн: ни ест, ни пьет. Говорят: бесом одержим.

Пришел Сын Человеческий: ест и пьет. Говорят: вот человек, [любящий] поесть и

выпить, друг мытарей и грешников. И оправдана мудрость делами ее  [Мф 11:18-19].

 

Неадекватное восприятие жизни и служения Иоанна и Самого Иисуса определенным иудейским сообществом вызывает у Иисуса горькую иронию. Иоанн Креститель призывал «род сей» к покаянию, возвещая грядущий суд. Но непослушные дети не желают каяться и оплакивать свои грехи. Христос принес радостную весть о спасении, прощении и освобождении, но «род сей» не радуется. У этих людей свое понимание «правильного положения дел» услышать и понять Вестников Всевышнего Бога они не способны.

 

⇐ Предыдущая35363738394041424344Следующая ⇒

Поделиться: