Управление Сибирью в период позднего феодализма

 

В социальной жизни общества важную роль играл аппарат управления. Интересы господствующего класса России в позднефеодальной Сибири представляла самодержавная, абсолютистская монархия. В системе центрального российского государственного управления в первой половине XVIII в. делами восточного края занимался, как и раньше, Сибирский приказ. Это учреждение, прекратившее существование при Петре 1, было возрождено его преемниками, с некоторыми перерывами оно действовало до 1763 г. В отличие от XVII в., у Сибирского приказа были изъяты полномочия на сношения с иностранными государствами и контроль за горнорудной промышленностью. С 1763 г. сибирские дела в центральном управлении распределяются по коллегиям, а с 1802 г. по сменившим коллегии министерствам. Коллегии и министерства, занимавшиеся каждое своей сферой дел, вносили в жизнь окраины солидную долю неразберихи и путаницы. Поэтому в 1822 г. M.М. Сперанский вновь предложил управление Сибирью передать особому учреждению - Сибирскому комитету. Таким образом, определяя место Сибири в системе центрального управления, царское правительство действовало непоследовательно, то распределяя сибирские дела по общероссийским учреждениям, то вновь собирая их в одном, специальном. Эта переменчивость была связана с перестройкой государственной системы позднего феодализма и недостаточной, по мнению властей, эффективностью правительственной машины на окраине.

Начало петровских административных преобразований почти не коснулось Сибири. По первой областной реформе 1708 г. весь край был объединен в одну Сибирскую губернию, этим по существу все и кончилось.

По второй областной реформе 1719-1724 гг. территориально-административное устройство Сибири было приближено к Европейской России. Губерния была разделена на Тобольскую, Енисейскую, Иркутскую провинции, которые делились на дистрикты, соответствовавшие старым уездам. По второй реформе на Сибирь распространялось петровское городское самоуправление.

Главным лицом в чиновничьей иерархии являлся генерал-губернатор. Под его контролем находилось взимание основного налога – подушной подати и других денежных сборов. Широкими были судебно-полицейские права губернатора. Он являлся высшей судебной инстанцией в крае, его юрисдикции подлежали дела от связанных с иностранным шпионажем до надзора за чистотой городских улиц. 

Органом исполнительной власти в губернии являлась губернская канцелярия. Через канцелярию губернатор следил за деятельностью провинциальных и уездных властей.

Власть в провинции и уездах сосредоточивалась в руках воевод. Воеводы, подобно губернатору, были полными хозяевами на подведомственной им территории. Управление провинцией или уездом осуществлялось через соответствующую канцелярию.

Низшим звеном административной власти были волостные приказные избы. Начальствовал в избе приказчик, назначаемый воеводой. Волостная изба следила за сбором налогов, отработкой крестьянских повинностей и главной среди них – десятинной пашней. Приказчик решал все мелкие судебные дела. Под его жестким контролем было общинное крестьянское самоуправление. 

На особом положении в системе управления был город. Согласно петровской городской реформе сибирские города, как и российские, получали ограниченное самоуправление. Население городов делилось на «регулярных граждан», обладавших собственностью и капиталом, и «подлых людей», не имевших ничего, кроме рабочих рук. «Регулярные граждане» получили право создавать в крупных городах выборные магистраты, в прочих-ратуши во главе с бурмистрами. Магистраты и ратуши распределяли и собирали налоги, ведали хозяйственными делами города. 

Городская реформа была одним из типичных проявлений политики абсолютизма. Абсолютизм, ориентируясь на интересы феодального господствующего класса, в какой-то мере должен был учитывать и интересы купечества, формирующейся буржуазии. Делалось это весьма непоследовательно. Отменялись и вновь учреждались магистраты, в том числе и Главный Магистрат в Петербурге, контроль за деятельностью городского самоуправления то ужесточался, то смягчался. В целом, магистраты и ратуши находились в сильной зависимости от сибирского губернатора и воевод, они даже имели право отменять результаты городских выборов и арестовывать бурмистров, совершивших, по их мнению, какие-то провинности. 

Для развития центрального и местного управления в петровское и послепетровское время были характерны централизация и бюрократизация власти. Феодальное государство стремилось всемерно усилить фискальный и полицейский надзор. Эта тенденция преобладала и во всех государственно-административных мероприятиях конца XVIII-первой половины XIX вв. 

После подавления Крестьянской войны 1773-1775 гг. самодержавие принимает меры по усилению государственной власти на местах. В 1775 г. появляется «Учреждение для управления губерний Всероссийской империи». Губернии получили единообразное устройство.

Новая система территориально-административного управления была распространена на Сибирь после некоторых колебаний в конце XVIII в., когда были образованы Тобольская, Томская, Иркутская и позже Енисейская губернии.

Губернией управлял губернатор, он возглавлял губернское правление, надзиравшее за важнейшими учреждениями губернии: казенной палатой, казначейством, гражданским и уголовным судами и Верхним земским судом, приказом общественного призрения (больницы, приюты, богадельни и т. д.).

Губернии разделялись на уезды или округа – как они стали называться в XIX в. Уездом управлял земский исправник, округом окружной начальник.

Штаты многочисленного чиновничества должны были комплектоваться из «доброго шляхетства», но нехватка дворян на окраине заставляла власти привлекать к службе разночинцев. Только с 60-х гг. XVIII в. все чиновники стали получать жалованье, до этого значительная часть их вынуждена была обходиться «добровольными подношениями».

полицейский надзор, опирались на крестьянское и городское самоуправление.

В ходе колонизации Сибири стихийно сложилась крестьянская община. Возникали, прежде всего, сельские общины, объединявшие крестьян одного селения. В процессе формирования феодальных отношений община оказалась под контролем государства. Преследуя свои цели, государство до поры пренебрегало небольшими и крохотными крестьянскими «мирами», объединяя их в фискальных и полицейских интересах по территориальному принципу в волостные общины. До 60-х гг. XVIII в. волостные общины находились под неусыпным контролем воеводских приказчиков. Отказ от наиболее грубых форм эксплуатации крестьян и укрепление военно-полицейского и бюрократического аппарата власти в конце XVIII в. позволили феодальному государству дать общине относительную самостоятельность.

Основные задачи общин в понимании администрации заключались в том, чтобы обеспечить раскладку податей и повинностей, гарантировать их исполнение и уплату, а также быть низшим звеном в решении мелких судебных дел и обеспечении полицейского порядка. Выполнение этих функций общин строго контролировалось сверху.

В то же время общины могли по своему разумению регулировать порядки пользования земельными угодьями, распределять подати и повинности с учетом трудовых возможностей крестьянских дворов, вмешиваться в хозяйственную деятельность и семейную жизнь крестьян, если, по мнению общины, они наносили ущерб интересам «мира». 

Внутренняя жизнь общины, определялась решениями волостных и сельских сходов («согласий»). Сходы выбирали волостные и сельские правления, во главе которых ставили волостных старост и сельских старшин.

Выбирали писарей, сотников и десятников для служб правлений. По важнейшим делам сходы выносили приговоры и выбирали поверенных. «Поверенный» облекался чрезвычайными крестьянскими полномочиями, в нужных случаях ему подчинялось и сельское начальство. В социальных конфликтах общинное самоуправление использовалось крестьянами для защиты своих интересов. Через общины подавались жалобы властям, община объединяла крестьян в легальных формах протеста и при открытых выступлениях против феодальных порядков. 

Городское самоуправление в Сибири, так же как общины, находилось под опекой феодального государства. После екатерининской «Жалованной грамоты городам» 1785 г. права «регулярных граждан» несколько расширились. Городские магистраты и ратуши сменили в конце века градские думы и управы. Вместо бурмистров появились городские головы из «именитых граждан». Городское самоуправление, как и раньше, занималось налогами и хозяйственными делами. Полицейская власть в городе принадлежала городничему, подчинявшемуся уездной и губернской администрации. На практике именно городничий управлял городом, думы и управы все свои действия вынуждены были согласовывать с ним. 

Последняя крупная перестройка управления Сибирью в дореформенный период предпринимается в 20-е гг. XIX в. В 1819 г. Александром I был отправлен в Сибирь для всеобщей ревизии управления один из самых видных администраторов империи – Михаил Михайлович Сперанский. Ревизия, занявшая три года, вскрыла картину повальных злоупотреблений сибирского чиновничества. У Сперанского были полномочия не только для наказаний, но и на «устройство» управления краем. Проводя ревизию, Сперанский одновременно подготавливает ряд проектов реформ управления. Деятельную поддержку в этом ему оказывает будущий декабрист Г. Батеньков. В 1822 г. появляется ряд законодательных актов: «Учреждение для управления Сибирских губерний», «Устав об управлении инородцев», «Устав о ссыльных», «Положения и правила о земских повинностях», «Положение и правила о вольном переселении казенных крестьян в Сибирь» и некоторые другие уставы, положения, правила.

Реформой 1822 г. Сибирь была разделена на два генерал-губернаторства: Западно-Сибирское и Восточно-Сибирское с административными столицами в Тобольске (с 1839 г. Омск) и в Иркутске. В Западносибирское генерал-губернаторство вошли Тобольская и Томская губернии и Омская область, в Восточно-Сибирское – Иркутская и Енисейская губернии, Якутская область, Охотское и Камчатское приморские управления. Генерал-губернаторы сохраняли широкие полномочия, касавшиеся всех сторон жизни края. Гражданские губернаторы, как и прежде, сосредоточивали в своих руках экономическую, судебную, финансовую власть.

С целью как-то ограничить произвол высших чиновников Сперанский создает при них совещательные советы. Поскольку советы состояли из подчиненных губернаторов, то эффективность их была мала. Скромные результаты «Учреждения для управления» по существу сводятся к географическому и административному делению Сибири на Западную и Восточную.

Большое значение имел «Устав об управлении инородцев». Нерусские народы Сибири подразделялись на «оседлых», «кочевых», «бродячих». «Оседлые инородцы», в основном западносибирские татары, в правовом и административном отношениях приравнивались к русским крестьянам и мещанам. Управление «бродячими инородцами» (ненцы, коряки, чукчи, эвенки и др.) – охотничьими народами Сибири, передавалось в руки родоплеменной верхушки - «князцов» и старост. «Кочевые инородцы» (якуты, буряты, хакасы и др.) – скотоводческие народы южных районов края, получали родовое правление по улусам и стойбищам. Это правление было выборным, но старосту и его помощников обычно выдвигали из состоятельной родоплеменной верхушки. Несколько улусов и стойбищ подчинялись «инородной» управе. «Инородную» управу составляли улусные «головы», в их власти были раскладка и сбор ясака, решения по мелким судебным делам. Распоряжения управы контролировались русским чиновником-начальником округа.

«Устав» закреплял за коренными народами Сибири находившиеся в их пользовании земли, определял порядок и размеры взимания ясака, регулировал торговлю с русскими, распространял на аборигенов уголовное законодательство страны, позволял открывать свои школы и училища, отдавать детей в русские школы. «Устав» декларировал полную веротерпимость.

В другом законе – «Уставе о ссыльных» Сперанский делает попытку улучшить положение людей, ссылаемых в Сибирь. Единственное, что представлялось ему возможным сделать, это упорядочить транспортировку ссыльных. Каторжный путь в Сибирь был разделен на 61 этап, на каждом этапе ставились тюрьмы для ночевок и отдыха ссыльных. 

В целом, «Сибирское учреждение» Сперанского было вполне в духе политики русского царизма. Ограждая свои основные интересы, феодальное государство пыталось смягчить отрицательные воздействия эксплуатации окраины. Делалось это мерами сугубо бюрократическими и потому поверхностными, сути социальной и экономической жизни Сибири не меняющими. 

В Сибири, из-за ее отдаленности и размеров, произвол чиновников мало чем мог быть ограничен. История сибирского управления – это непрерывная череда должностных преступлений, казнокрадства, взяточничества. 

Первый сибирский губернатор М. Гагарин «за неслыханное воровство» был повешен в 1721 г., Иркутскому вице-губернатору А. Жолобову за злоупотребления отрубили в 1730 г. голову. Сперанский по материалам ревизии отдал под суд двух сибирских губернаторов и 48 высокопоставленных местных чиновников, еще 681 чиновник, по мнению ревизоров, вполне были достойны острога, но их не решились предать суду.

В практике административной деятельности сибирские чиновники прибегали к дикому произволу. В 1758-1760 гг. в Иркутске действовал следователь П. Крылов. Единственной целью «следствия» был выгодный винный откуп в пользу покровителя Крылова. Конкуренцию могли составить иркутские купцы. Крылов начал дело с того, что заковал в цепи и заключил под арест 74 купца, опечатал их лавки и дома. Затем привлек к следствию еще 100 купцов. В ходе следствия один из купцов погиб от пыток на дыбе. Все кончилось тем, что купцы отказались от откупа и дали Крылову астрономической величины взятку в 155 тыс. р. Правда, Крылов был впоследствии привлечен к ответственности, но не за «иркутский погром», а за то, что прикрепил к государственному гербу дощечку со своим именем.

Многие сибирские самодуры-сатрапы могли посостязаться с Крыловым, но, пожалуй, всех «перещеголял» начальник нерчинских заводов, крестник Екатерины II, В. Нарышкин. Он совершенно перепутал казну с собственным карманом, держал «гусарский полк» из уголовников-каторжан. Поссорившись с иркутским губернатором, Нарышкин объявил ему войну и решил с боем взять Иркутск. «Войско» Нарышкина двинулось в поход с колокольным звоном, барабанным боем, по пути грабя купеческие обозы, устраивая пьяные пиршества. Поход был прерван арестом Нарышкина, которого отправили в Петербург. Екатерина II в наказание пожурила крестника, назвав его «шалуном».

Можно выделить лишь единицы обладавших государственными талантами сибирских чиновников. Оригинальной фигурой был Ф. И. Соймонов. Активный противник Бирона, он за участие в заговоре А. Волынского был бит кнутом и сослан на каторгу в Охотск. Освобожденный императрицей Елизаветой, он остался в Сибири, занялся изучением Нерчинского края, основал навигацкую и геодезическую школы в Нерчинске и Тобольске. В 1757-1763 гг. был сибирским губернатором. Управлял краем, исходя из идеи «государственной пользы». Многое сделал для улучшения транспортных коммуникаций. Написал много статей о Сибири. В то же время губернатор-каторжанин пытался возродить «десятинную пашню». 

Другой пример неординарной личности – енисейский губернатор А. Степанов (1823-1831 гг.). Близкий друг Батенькова, человек прогрессивных взглядов, краевед и писатель, Степанов, будучи губернатором, выступал против обременения крестьян податями, преследовал ростовщичество, злоупотребления чиновников. В 1831 г. по доносу был смещен с губернаторства без права занятия высоких постов. 

Соймонов и Степанов были исключениями в сибирской администрации. Основная масса чиновничества являлась верными слугами престола и проводила в жизнь антинародную политику самодержавия. 

⇐ Предыдущая17181920212223242526Следующая ⇒

Поделиться: