Начальник штаба Верховного Главнокомандующего всеми сухопутными и морскими Вооруженными силами России

         г. Уфа, сентябрь 1918 г.         

Милостивый государь!

Предъявитель сего — судебный следователь по важнейшим делам в округе Пензенского суда Н.А.Соколов.

Господин Соколов с давнего времени мне известен как лично, так и по своей служебно-общественной деятельности.

По своей специальности он проводил многие сложные дела, возбудившие общественный интерес, и пользовался репутацией опытного следователя.

Будучи Председателем Союза Судебных следователей Пензенского окружного суда, г. Соколов, со времени большевистского переворота, терпел всякие притеснения от Советской власти за его решительный отказ служить в судейских большевистских коллегиях и за моральное в этом направлении воздействие на своих товарищей.

Соколов входил в состав возникших в Пензе как узловом пункте военно-общественных организаций, имевших целью возрождение родины, руководимых мною лично и деятельно помогал установлению связи, отправлению офицерских кадров и т.п. Благодаря прекрасному знанию им мест, прилегающих к фронту, он давал нужные маршруты, служа иногда лично проводником курьеров с ответственными поручениями.

В последнее время пребывание его на территории Советской власти стало положительно невозможным, и он почти одновременно со мною прорвался через фронт, пройдя расстояние от Пензы до Сызрани пешком под видом нищего.

Ввиду изложенного, я считаю себя морально обязанным просить Вас, г. Министр, оказать г.Соколову всяческое содействие с Вашей стороны к получению им надлежащего места по судебному ведомству.

Примите уверение в совершенной почтительности и преданности.

Начальник штаба Верховного главнокомандующего генерал-лейтенант С.Розанов.

(ЦГАОР ф4369 от 4 д, 752)

 

Ходатайство генерал-лейтенанта сопровождало личное прошение о зачислении на должность, которое Соколов подал в октябре 1918 года тому же министру. Столь убедительной просьбе быстро вняли, и уже 19 октября Соколов зачисляется на должность товарища прокурора Иркутского окружного суда.

Но не только за заслуги перед белым движением обратил на Соколова внимание генерал Дитерихс, когда он принялся подыскивать замену Сергееву. Может быть, в неменьшей мере его привлек столь нужный ему антисемитизм Соколова. Эта склонность пензенского следователя проявлялась даже в мелочах. К примеру, Дитерихсу не могла не импонировать неприязнь Соколова к Керенскому. И то, как Соколов выражал ее: Соколов называл Керенского Ааронкой. Наделять человека подчеркнуто еврейским именем для Соколова означало выказать тому высшую степень пренебрежения.

Поэтому сотрудничество Дитерихса с Соколовым было в какой-то степени делом предопределенным. Именно такого человека он и искал.

7 февраля 1919 года Соколов, теперь уже следователь по особо важным делам Омского окружного суда (столичного суда, поскольку масштаб дела требовал поднять уровень следствия, а Омск — это колчаковская столица! ), по формальному поручению министра юстиции Старынкевича (Старынкевич только оформил указание Колчака) приступил к производству предварительного следствия по делу об убийстве бывшего императора, его семьи, великих князей, убитых в Алапаевске.

Поскольку еще в одном важном качестве Дитерихс и Соколов совпадали: оба они были невероятно трудолюбивы и скрупулезно тщательны в работе — то начали они производить предварительное следствие с продумывания плана предстоящих мероприятий. Был составлен перечень главных направлений их деятельности. По Дитерихсу (том I, стр. 171-172), этот перечень предусматривал:

1. Распределение всех собранных по делу вещей и документов на две группы: вещи и документы, которые должны остаться при следственном производстве в качестве вещественных доказательств, и вещи и документы, имеющие не столько вышеуказанное значение, сколько представляющие исторически-национальную ценность как предметы, принадлежащие Царской Семье и убитым Членам Дома Романовых.

2. Исследование и изучение вещественных доказательств.

3. Исследование и изучение мест, связанных с убийством в Екатеринбурге бывшего Государя Императора и его Семьи.

4. Организация розыска преступников и свидетелей по делу и сбор сведений о лицах, причастных к свершившемуся злодеянию.

5. Допросы в отношении выяснения дела с юридической, исторической и национальной точек зрения.

6. Розыски тел мученически погибших бывшего Государя Императора, Членов Его Семьи и состоявших при них придворных и слуг.

При ближайшем рассмотрении план работ предстает очень продуманной и дальновидной программой действий. С одной стороны, он точно исполняет предписание Колчака начать все сначала и предполагает поэтому всестороннюю ревизию проведенного ранее расследования. С другой стороны, памятуя неудачу Сергеева, задачу найти тела погибших они отнесли в самый конец программы.

Таким образом, кардинальный для Сергеева вопрос они сделали лишь звеном цепи доказательств, которые и без того должны были достаточно уличить и убийц непосредственных, и убийц-вдохновителей, совершивших это злодеяние.

Соколов буквально с головой погружается в порученное ему дело. Он въедлив и неугомонен, строго педанитичен юридически и неуемно страстен практически. Ведь он прекрасно понимает и историческую, и политическую перспективу его расследования. Понимает и его эффект в развитии пресловутого «еврейского вопроса», если, как абсолютно убеждены Дитерихс и Соколов, им удастся подтвердить факт «...исключительного отношения евреев Советской власти к убийству Царской Семьи».

Первый месяц он решил посвятить ознакомлению с материалами, что добыли его предшественники. Он изучает протоколы допросов, изучает вещественные доказательства.

И, думается, это необходимо особо подчеркнуть: блистательно демонстрирует виртуозную следственную технику. В качестве примера можно привести хотя бы протокол, зафиксировавший его изучение текста одного из основополагающих вещественных доказательств — черновика знаменитой телеграммы Президиума Уральского областного Совета, посланной в Москву, в Центральный Исполнительный Комитет.

Вот это документ.

 

⇐ Предыдущая12345678910Следующая ⇒

Поделиться: