Из лекций Г.Е. Колыванова

Марта 2018 года

Из лекций Г.Е. Колыванова

Святой Равноапостольный князь Владимир и Крещение Руси

Выбор веры

Нам неизвестны причины, по которым Владимир разочаровался в язычестве. Летопись под 6494 (986) годом содержит рассказ о том, что к Владимиру приходили волжские болгары-мусульмане, потом посланцы римского папы, хазарские евреи, и некий греческий философ. Все они хвалили свою веру. Вот как рассказывает об этом «Повесть временных лет».

«Пришли болгары магометанской веры, говоря: «Ты, князь мудр и смыслен, а закона не знаешь, уверуй в закон наш и поклонись Магомету». И спросил Владимир: «Какова же вера ваша?» Они же ответили: «Веруем Богу, и учит нас Магомет так: совершать обрезание, не есть свинины, ни пить вина, зато по смерти, говорит, можно творить блуд с женами. Даст Магомет каждому по семидесяти красивых жен, и изберет одну из них красивейшую, и возложит на нее красоту всех; та и будет ему женой. Здесь же, говорит, невозбранно можно предаваться всякому блуду. Если кто беден на этом свете, то и на том», и другую всякую ложь говорили, о которой и писать стыдно. Владимир же слушал их, так как и сам любил жен и всякий блуд; потому и слушал их всласть. Но вот что было ему нелюбо: обрезание, воздержание от свиного мяса и от питья и сказал он: «Руси есть веселие пить, не можем без того быть». Потом пришли иноземцы из Рима и сказали: «Пришли мы, посланные папой», и обратились к Владимиру: «Так говорит тебе папа: «Земля твоя такая же, как и наша, а вера наша не похожа на твою, так как наша вера – свет; кланяемся мы Богу, сотворившему небо, и землю, звезды и месяц, и все, что дышит, а ваши боги просто дерево». Владимир же спросил: «В чем заповедь ваша?» и ответили они: «Пост по силе; «если кто пьет или ест, то все это во славу Божию», как сказал учитель наш Павел». Сказал же Владимир немцам: «Идите, откуда пришли, ибо и отцы наши не приняли этого».[15] Услышав об этом, пришли хазарские евреи и сказали: «Слышали мы, что приходили болгары и христиане, уча тебя каждый своей вере. Христиане же веруют в того, которого мы распяли, а мы веруем в единого Бога Авраама, Исаака и Иакова». И спросил Владимир: «Что у вас за закон?» Они же ответили: «Обрезываться, не есть свинины и заячины, хранить субботу». Он же спросил: «А где земля ваша?» Они же сказали: «В Иерусалиме». Снова спросил их: «Точно ли она там?» И ответили: «Разгневался Бог на отцов наших и рассеял нас по различным странам за грехи наши, а землю нашу отдал христианам». Сказал на это Владимир: «Как же вы иных учите, а сами отвергнуты Богом и рассеяны? Если бы Бог любил вас и закон ваш, то не были бы вы рассеяны по чужим землям. Или и нам того же хотите?»[16]  

Затем летописец рассказывает о приходе к князю Владимиру философа, присланного греками. Этот философ сначала похулил веру мусульман и западных христиан. Причем мусульманская вера в его описании представлена в нелепом и комичном виде. Затем сам князь Владимир сказал: «Пришли ко мне евреи и сказали, что немцы и греки веруют в того, кого они распяли». Греческий философ в ответ на это произнес большую речь о христианстве. Сначала он изобразил разницу между верой иудеев и христиан. Затем философ подробно пересказал историю Ветхого Завета, начиная от сотворения мира и заканчивая пророчествами о Мессии. Владимир прервал его повествование вопросом: «Когда же это сбылось? И сбылось ли все это? Или еще только теперь сбудется?»[17] В ответ философ благовествовал князю Владимиру о Новом Завете. Закончил свое повествование философ, показав князю Владимиру запону, то есть занавес, на котором написано было изображение Страшного Суда. Рассмотрев изображение, Владимир сказал, вздохнув: «Хорошо тем, кто справа, горе тем, кто слева». Философ же сказал: «Если хочешь с праведниками справа стать, то крестись». Владимиру же запала на сердце мысль эта, и сказал он: «подожди еще немного», желая разузнать о всех верах. И дал ему Владимир многие дары и отпустил его с честию великою».[18]

Многие ученые считают этот рассказ вымышленным. Отвергали его достоверность Е.Е. Голубинский, А.А. Шахматов, М.Д. Приселков и другие. Однако несомненно, что князю Владимиру приходилось выбирать веру. Поэтому нельзя решительно утверждать, что летописный рассказ о приходе миссионеров, полностью лишен исторической основы. Митрополит Макарий (Булгаков) не счел возможным отвергнуть достоверность этого летописного рассказа. «По нашему мнению, - писал он, - здесь нет ничего странного или невероятного ни вообще, ни даже в подробностях, за исключением весьма немногого, и, следовательно, нет достаточного основания считать все сказание вымыслом. Нет ничего странного в том, что ко Владимиру приходили разные миссионеры, из которых каждый хвалил свой закон и порицал все прочие: история представляет не один подобного рода случай».[19] Далее митрополит Макарий приводит соответствующие исторические примеры. «Вспомним, что говорили послы хазарские, приходившие к греческому императору Михаилу просить себе христианского учителя. Они говорили: «Евреи убеждают нас принять их веру, а сарацины преклоняют к своей…». И святой Кирилл Философ, отправлявшийся к ним по сему случаю, должен был состязаться о вере с мудрецами еврейскими, сарацинскими и хазарскими. Болгаре также в вопросах своих к папе Николаю пишут, что их стараются преклонить к своей вере то проповедники греческие, то проповедники хазарские. При дворе императоров монгольских очень часто сходились учители разных религий: христианские, еврейские, магометанские и буддийские – и спорили о превосходстве одной религии пред другою».[20] При этом митрополит Макарий отмечает, что миссионеры пришли к князю Владимиру не вдруг все вместе, а постепенно.

В то же время, митрополит Макарий не стоит за буквальную точность слов миссионеров и ответов князя Владимира в пересказе летописца. «Можно ли допустить, - вопрошает он, - чтобы послы беседовали с Владимиром точно так, как изображает преподобный Нестор? Во всех подробностях, без сомнения, нельзя: подобного рода точность могла бы иметь место только в таком случае, когда бы кто-либо записал эти беседы в то самое время, как они происходили, непосредственно из слов беседовавших. Но, по крайней мере, в основаниях этих бесед, уже посредственно дошедших до того, кто первый записал их, нельзя не признать истины: так все они приличны людям беседовавшим и справедливы, за исключением разве некоторых вопросов и замечаний Владимира послам еврейским и немногих слов греческого философа о магометанах! Речь послов болгарских к Владимиру весьма естественна: они знали слабую сторону князя и хорошо понимали, чем особенно их вера может привлекать к себе подобных людей. Равно и резкий ответ и Владимира о вине для Руси совершенно сообразен с тогдашними понятиями и обстоятельствами и мог буквально переходить из уст в уста и сохраниться до преподобного Нестора. Нет причины отвергать подлинность ответа Владимирова и к послам римским: он мог указать на посольство западных миссионеров к великой княгине Ольге и Ярополку. Вопросы Владимира к греческому философу, в продолжение длинной речи последнего, как нельзя более естественны: они невольно могут возникнуть в уме человека здравомысленного, когда он в первый раз с углублением внимает чудным таинствам христианского откровения. Столько же естественна и самая речь философа, и ее обширность, после того как великий князь высказал ему желание познакомится с сущностью христианства. Наконец, ничего не может быть естественнее того, что философ, оканчивая свою проповедь повествованием о Страшном Суде, внезапно показал князю картину сего Суда, исторг из груди его невольный вздох и породил в нем желание стать от страны избранных и креститься. Пусть существует предание, что подобным же образом еще прежде был обращен к христианству один царь болгарский, - это не дает нам права заключать, будто такой же случай не мог повториться у нас, и что только по ошибке и что только по ошибке перенесен был он на нашего великого князя.[21] Напротив, естественнее думать, что греческий философ, зная из прежних опытов, как сильно действует на грубых язычников картина Страшного Суда, с намерением позаботился употребить сие испытанное средство при обращении Владимира. И когда князь, долго слушавший его беседу, сильно углубился в размышления, неудивительно, если внезапность этой картины поразила его в высшей степени».[22] Критики рассказа о проповеди греческого философа указывают на ее схожесть с рассказом об обращении в христианство болгарского князя-язычника Бориса в 60-е годы IX века. Борис пригласил византийских художников для росписи своего дворца. Сюжеты некоторых росписей назначил он сам, других предоставил на выбор художников. Один художник написал картину Страшного Суда, произведшую на Бориса сильное впечатление. Вскоре он обратился в христианство и крестил Болгарию.

Под 6495 (987) годом «Повесть временных лет» помещает рассказ о посольстве, которое князь Владимир, посоветовавшись с боярами и городскими старейшинами, послал к волжским болгарам, западным христианам и к грекам. Число участников посольства летопись определяет в десять «мужей славных и умных». Посольство посетило Волжскую Болгарию, «немцев» и Константинополь. В Византийской Империи тогда формально было два императора – это сыновья Романа II и внуки Константина VII Багрянородного Василий II Багрянородный[23] и его брат Константин VIII Багрянородный.[24] Василий II впоследствии вел упорные и кровавые войны с болгарами и вошел в историю как Василий Болгаробойца. Самостоятельно царствовать братья начали после смерти Иоанна Цимисхия в 976 году, однако фактически царствовал деятельный Василий. Поэтому в источниках говорится то об одном, то о двух императорах. Константинопольский патриарший престол с 979 по 991 год занимал Николай II Хрисоверг. О посещении Царьграда посланниками Владимира летописец оставил такое повествование: «Пришли в Царьград и явились к царю. Царь же спросил их: «Зачем пришли?» Они же рассказали ему все. Услышав их рассказ, царь обрадовался и в тот же день сотворил им честь великую. На следующий же день послал к патриарху, так говоря ему: «Пришли русские испытывать веру нашу, приготовь церковь и клир и сам оденься в святительские ризы, чтобы видели они славу Бога нашего». Услышав об этом, патриарх повелел созвать клир, сотворил им обычную праздничную службу, и кадила возожгли, и устроили пение и хоры. И пошел с русскими в церковь, и поставили их на лучшем месте, показав им церковную красоту, пение и службу архиерейскую, предстояние дьяконов и рассказав им о служении Богу своему. Они же были в восхищении, дивились и хвалили их службу. И призвали их цари Василий и Константин, и сказали им: «идите в землю вашу», и отпустили их с дарами великими и с честью. Они же вернулись в землю свою».[25] Вернувшись в Киев, послы рассказали о своих впечатлениях от посещения мусульманской мечети, храма западных христиан и православного храма в Константинополе. «И пришли мы в Греческую землю, - передает летописец впечатления послов, - и ввели нас туда, где служат они Богу своему, и не знали – на земле или на небе мы: ибо нет на земле такого зрелища и красоты такой, и не знаем, как и рассказать об этом, - знаем мы только, что пребывает там Бог с людьми, и служба их лучше, чем во всех других странах. Не можем мы забыть красоты той, ибо каждый человек, если вкусит сладкого, не возьмет потом горького; так и мы уже не можем пребывать здесь в язычестве».[26] В ответ на это, бояре сказали князю Владимиру: «Если бы плох был закон греческий, то и не приняла бы его бабка твоя Ольга, а она была мудрейшей из всех людей». И спросил Владимир: «Где примем крещение?» Они же сказали: «Где тебе любо».[27]                            

Древнерусские источники о крещении князя Владимира противоречивы. Существуют две версии. Согласно первой версии князь Владимир принял крещение в Киеве в результате проповеди греческого миссионера. Эта версия нашла свое отражение в сочинении Иакова Мниха «Память и похвала князю Владимиру». Иаков Мних относит поход на Корсунь (Херсонес) к «третьему лету» после крещения князя Владимира. В «Похвале кагану нашему Владимиру» митрополита Киевского Илариона усматривают отражение этой же версии.

Вторая версия получила в науке название «Корсунской легенды». Согласно этой версии князь Владимир крестился в Корсуни (Херсонесе). Эту версию поддерживают «Повесть временных лет» и жития святого князя Владимира.

 

Временных лет»

В 6496 (988) году, согласно «Повести временных лет» князь Владимир «пошел походом на Корсунь, город греческий, и затворились корсуняне в городе. И стал Владимир на той стороне города у пристани, в расстоянии полета стрелы от города, и сражались крепко из города. Владимир же осадил город. Люди в городе стали изнемогать, и сказал Владимир горожанам: «Если не сдадитесь, то простою и три года». Они же не послушались его. Владимир же, изготовив войско свое, приказал подсыпать насыпь к городским воротам. И когда насыпали они, корсунцы, подкопав стену городскую, выкрадывали подсыпанную землю, и носили ее себе в город, и ссыпали посреди города. И вот некий муж корсунянин именем Анастас, пустил стрелу, так написав на ней: «Перекопай и перейми воду, идет она по трубам из колодцев, которые за тобою с востока». Владимир же, услышав об этом, посмотрел на небо и сказал; «Если сбудется это – крещусь!» И тотчас же велел копать наперерез трубам и перенял воду. Люди изнемогли от жажды и сдались. Согласно некоторым древним житиям князя Владимира стрелу из Корсуни пустил варяг Ждьберн, посоветовавший перекопать дамбу, по которой в город поставлялись припасы. Владимир вошел в город с дружиною своей и послал к царям Василию и Константину сказать: «Вот взял уже ваш город славный; слышал же, что имеете сестру девицу; если не отдадите ее за меня, то сделаю столице вашей то же, что и этому городу».[28] И услышав это, опечалились цари, и послали ему весть такую: «Не пристало христианам выдавать жен за язычников. Если крестишься, то и ее получишь, и царство небесное воспримешь, и с нами единоверен будешь. Если же не сделаешь этого, то не сможем выдать сестру за тебя». Услышав это, сказал Владимир посланным ему от царей: «Скажите царям вашим так: я крещусь, ибо еще прежде испытал закон ваш и люба мне вера ваша и богослужение, о котором рассказали нам посланные нами мужи». И рады были цари, услышав это, и упросили сестру свою, именем Анну, и послали к Владимиру, говоря: «Крестись, и тогда пошлем сестру свою к тебе». Ответил же Владимир: «Придите с сестрой вашей и тогда крестите меня». И послушались цари и послали сестру свою, сановников и пресвитеров. Она же не хотела идти, говоря: «Иду как в полон, лучше бы мне здесь умереть». И сказали ей братья: «Может быть обратит тобою Бог Русскую землю к покаянию, а греческую землю избавишь от ужасной войны. Видишь ли, сколько зла наделала грекам Русь? Теперь же, если не пойдешь, то сделают и нам то же». И едва принудили ее. Она же села в корабль, попрощалась с ближними своими с плачем и отправилась через море».[29] Затем в «Повести временных лет» рассказывается, что князь Владимир разболелся глазами, так, что ничего не видел. После того, как он принял крещение, князь Владимир прозрел.

 

Марта 2018 года

Из лекций Г.Е. Колыванова

12345Следующая ⇒

Поделиться: