Мужчина обычно выступает как носитель активного, социально-творческого начала, а женщина – как пассивная Природная Сила.

Так, к примеру, в китайской мифологии женское начало «инь» и мужское начало

«янь» трактуются как Космические Силы, взаимодействие которых делает

возможным видимое существование окружающего мироздания. Вы это лучше расскажите современным феминисткам и любителям гей-парадов, особенно на Западе!

«Инь» символизирует тьму, холод, влажность, пассивность, податливость, а «янь» – Свет, сухость, твердость, активность и т. д.

В большинстве мифологий луна, земля и вода трактуются как женское начало, а солнце, огонь и тепло – как мужское. Такие ассоциации превращаются из условных знаков в нормативные ориентиры мышления, воздействующие на поведение и психику людей: уже в первобытном искусстве одним из способов символического выражения женского начала было изображение левой (пассивной) в сравнении с правой (активной) руки.

Мужское и женское начала трактуются в древних верованиях то как взаимодополнительные, то как конфликтные, то как иерархически соподчиненные.

Обычна для мифологии и идея андрогинии – совмещения в одном теле мужского и женского начал. Сын Гермеса и Афродиты (Гермафродит) обладал мужской и женской природой. Двуполыми иногда считались и предки людей.

В развитых и сложных мифологиях оппозиция мужского и женского

начал вообще не сводится к видимым различиям между индивидами.

Мужское и женское часто мыслится как противопоставление культуры и природы, дружественного и опасного, ибо женщина приходила в племя из другого, чужого Рода, и ей приписывалась меньшая культурность и скрытая или явная опасность, чуждость. Взаимодействие этих начал символизируется в изображениях половых органов (гениталий) и воплощает собой идею плодородия.

Крест, к примеру, по мнению ряда ученых, является древнейшим символом мужской половой силы, а круг – женской.

Древнеегипетский иероглиф «анх» (вечного возрождения солнца, вечной

жизни и рождения) является сочетанием креста и круга. Греческое слово

«эрос» обозначает не только любовь, но и космическую силу, соединяющую первоэлементы Космоса.

 Очень интересный факт: в странах Скандинавии фаллические статуи ставили рядом с христианскими церквами вплоть до XII века.

И.С. Кон разделяет асексуальные и просексуальные культуры.

В первых из них сексуальность виделась только как средство продолжения

рода и подвергалась строгому контролю со стороны общества.

Во вторых усматривали в эротике самоценное начало, средство выражения чувств и эмоций.

Большинству восточных культур чуждо христианскому противопоставлению «чистой» духовной любви и «грязной» физической. Согласно древнейшим индийским верованиям, зафиксированным в Ригведе, Мир был создан «желанием».

Постижение высшего духовного начала, составляющее суть занятий философией, уподобляется чувствам мужа, пребывающего в объятиях любимой жены.

Идея взаимосвязи оплодотворения, жизни и смерти универсальна для большинства народов.

Данные фольклористики свидетельствуют о глубокой взаимосвязи сексуальности со смехом: смеются божества, творящие Мир, люди, прошедшие инициацию.

Смех связан с чувством радости, живительным, спонтанным, свободным от ограничений творчеством, но именно порождение новой жизни и есть прообраз всякого творчества.

Древние праздники всегда включали в себя элементы оргиастических действий, нарушений привычных запретов и табу. Сами «срамные места» часто были символом празднества и свободного выражения чувств.

 Сексуальной символикой пронизана и инвективная лексика – язык ругательств, где «отсылание» в зону рождающих органов означало в древности смертельно опасное заклятие, высшее оскорбление, влекущее потерю достоинства.

А теперь вспомните последние тенденции нашего театра, кино и литературы, где чуть ли не как «благо» и «свобода выражения» преподносится ненормативная лексика. А ведь по сути – это энергетический удар по нашему Роду и нашим энергетическим центрам. Только информация сия даётся не всем, избирательно (Л.Н.).

У земледельцев утверждается новое понимание «добра» (т.е. сочувствия, самопожертвования и взаимопомощи) и «зла» (как личного корыстного и эгоистического «произвола»), противостоящих охотническим добродетелям, когда «чужое» (лес) всегда выступало как зло.

Весь Мир начинает поляризоваться на добрых и злых духов, сил, демонов и т.п.

В мифологии духи сами по себе не злые и не добрые – их таковыми делают люди, раздражая или умиротворяя их. Возникает собственно моральная и нравственная проблематика, характеризующая именно «эпосы» в отличие от охотнических мифов, где главным было утверждение победы над противником любой ценой, здесь результат оправдывал всё, в этом смысле и говорят о внеэтичности или безнравственности мифа, его натуралистичности.

Появление проблем, осмысливаемых в связи с возникающим неравенством в социумах, приводит к смещению акцентов с «энтоцентричного» на «персоно-центричный», когда «зло» исходит не от другого народа, «чужаков», а от своих «тиранов», или незримых «богов», «сакральных индивидов», персонифицированных универсальных «космических сил».

Все эти «силы», т.е. в современном понимании нечто «непредметное», однако,

мыслились только «предметно», именно как «предметные силы».

Эпосы, как и волшебные сказки, характеризуются «аристократизмом»

противопоставления личности и традиции, поляризацией «эгоизма» и

«альтруизма» как свободно избираемых – «произвольных» – стратегий по-

ведения.

Индивидуалистически-эгоистическое как «дикое», «звериное», «нечеловеческое» начинает противопоставляться альтруистическому как собственно «человечному», истинному, доброму, традиционному и культурному, земледельческому.

Со временем, наш Мир дифференцируется на «стихийно-дикий» и «человечно-культурный».

Разделение Мира на «добро» и «зло» неизбежно оборачивается «богоборчеством», борьбой с духами или древними «злыми» Богами, т.е. «атеизмом», ибо иначе, вне теологического контекста, «зло» тогда не могло осмысливаться, категоризироваться и, следовательно, существовать.

 «Злом» могли выступать «чужие» Боги, Боги иных этносов или

«свои», которым отказывали в почитании, и собственно греческий термин

«atheos» с глубокой древности применялся в этом смысле.

Мифы, выступая как священная традиция, нередко противопоставляют положительному «культурному герою» образ «трикстера» («дурачка», «посмешища», «плута»). Трикстером может быть и собственно бесхитростный «неумеха», «недотепа», «посмешище», «безумец», «дурак», не сумевший на должном уровне идентифицироваться с позитивными героическими образами (образцами) традиции.

Данный персонаж может выступать в двух ипостасях, либо он обречен на неизбежную гибель сам, либо подвергает смертельной опасности свой Род и всё племя, или прямо противоположный ему персонвж: «хитрец», «озорник», «плут», способный компенсировать свои слабые силы хитростью, умом и изворотливостью, тем самым побеждая – «одурачивая» – гораздо более грозных и сильных соперников.

Образ трикстера символически возвращает нас к «истокам», к «началу времен», когда ещё не утвердилось само противостояние хаоса и космоса, неопределенности и порядка, серьезного и несерьезного.

Трикстер выражал собой глубокий скепсис и насмешку над сложившимися образами и образцами порядка и правильности, интуитивно утверждая тем самым не нигилизм, но образ глубинной таинственности бытия, неожиданности манифестаций его форм, структур и процессов.

Страх перед Миром, или до сих пор непонятным и «чужим», сменялся смехом над его, «чужого», глупостью, тупостью и интеллектуальной слабостью. Трикстер осмеивает и принятые нормы понимания «правильного» и «должного», утверждая своего рода вечную открытость, новизну и апофатичность Мира.

Трикстер профанирует, осмеивает определенный тип представлений об «уме» как эгоистическом стяжании удовольствий и богатств, материальных ценностей.

 

Мантикой (от греч. mantike, mainomai – буйствовать, входить в экстаз, лат. divinatione – предсказание) называют различные виды гаданий и способы узнать будущее. Предполагается, что будущее, так или иначе, существует само по себе, что на него нельзя повлиять и изменить, (данное утверждение весьма спорно – человек в силах изменить будущее, вопрос только – как сильно. Л.Н.) но, узнав о нём, можно к нему подготовиться и встретить его достойно, либо нивелировать до минимума его последствия.

Будущее можно узнать путём индукции (наблюдения за признаками погоды, и т.п.) или интуиции (сна, экстаза). В древних культурах мантика использовалась для того, чтобы предсказать возможность получения урожая или определить «приметы», «знаки» неизбежно наступающего будущего. Мантика тесно связана с календарем, представлением о том, что время имеет жестко структурированный циклический характер: год из 365 дней.

Тема календарей тоже интересно освящается, но видимо, не для всех, а только для своих:

Народный  и ведические календари отличаются от привычного всем нам, светского, государственного и церковного, поскольку в них включены события, имеющие прямую взаимосвязь с Природой, хозяйственной жизнью, сезонными явлениями, жизнью семьи, Рода или общины. Они имеют дохристианские, ведические корни, хотя за прошедшие две тысячи лет христианизации древнее содержание неоднократно переосмысливалось и неоднократно «заимствовалось» официальными религиями, а впоследствии, ведические и народные знания преподносились как некая «заслуга» официальной церкви того или иного государства.

В дохристианские времена, Природа выступала как друг и партнер человека, как община одушевлённых существ, а не как безличное, бездушное «Оно» в представлении современного горожанина или не как «мастерская, в которой человек – хозяин».

С древних времён к нам из мифов дошли такие обращения к Природе: « Матушка сыра Земля Русская», «Царство Берендея», «Батюшка Лес», «дух Леса – Леший», «Матушка Ладога», «Батюшка Байкал» и т.п.

Современный календарь (Григорианский) был введен в России после октября 1917 года, до этого Петр Первый перенес начало года на 1 января, которое с 1492 года отмечалось 1 сентября, а еще раньше – 1 марта.

Летоисчисление в древней Руси, даже после принятия правоверного христианства, велось «от сотворения мира», причём слово «мир» в данной фразе имеет смысл мирного договора, как например мы сейчас ведём летоисчисление «…летие Победы над фашисткой Германией». Как видите даже Византийские служители культа не рискнули изменить летоисчисление на Руси, в отличии от Римской церкви, которая быстренько подмяла под себя всю западную Европу.

Петр ввёл западно-европейский отсчет от рождества Христова (1700 год), тем самым «украв» из истории Великой Империи несколько тысяч лет.

Само слово «год» означало время вообще и года считались по сезонам – «лето», «зима», «яр» (весна), «есень» (осень). До прихода христианства неделя называлась «седмица», а слово «неделя» обозначало выходной день, т.е. «неделание».

Христианство принесло в ведическую Русь юлианский календарь, чуждые русской буквице, русскому народу и Русскому Духу, латинские названия месяцев, которые делились на четыре недели, выходной стал называться «воскресение», а седмица – «неделей».

⇐ Предыдущая1234

Поделиться: