Роман «Позиция номер 1» Глава 23

- Слушай... А ты... Вот ты, например, можешь сделать мою сестру счастливой? - Не отвлекайся, пей давай! (Из пьяного мужского разговора)

Исаак пришел к себе в палату и, конечно же, нашел там Анжелу. Она, как девушка решительная, не стала ходить вокруг да около, а приступила сразу к делу:

- Ну, мой друг, что это ты там сегодня рассказывал про коней? Ты что - конь?

- Да не то чтобы конь, а.., - и Исаак рассказал всю свою историю от начала и до конца. Про чудо-трусы, про колышек, про конский член на лбу - в общем, всю правду.

Самое смешное, что Анжела ему сразу же поверила. Раз и навсегда. А что? Вполне правдоподобная история. Не ебаться, так бывает.

Она понимала, что такая возможность может представиться только раз в жизни, а она была слишком практичной особой, чтобы упустить свой шанс. Парсонс, конечно, чудак, но на этот раз его чудачества не имеют никакого значения раз речь идет о такой актуальной для Анжелы теме как конский член.

- Исаак, - медленно начала Анжела, мгновенно оценив всю серьезность ситуации. - Знаешь, что ты сейчас сделаешь?

- Не знаю... Может быть, поцелуемся?

- Прекрати паясничать! Нацелуемся еще. А сейчас ты пойдешь к своему врачу и расскажешь ему все то, что я от тебя только что услышала.

- Позволь узнать, а зачем? Я не клоун, чтобы развлекать разных уродов своей удивительной, но на редкость правдивой историей.

- Ты не будешь никого развлекать. Ты расскажешь ему все! Ты должен объяснить этому идиоту, что тебя напрасно продержали в дурдоме почти два года. Ты должен доказать и убедить его, что не намерен больше оставаться здесь ни минуты. Ты нормальный здоровый человек, и твое место вовсе не в этой вонючей больнице! Тебя обязаны будут отпустить сегодня! Сейчас же!!!

- Слушай, Анжела, не горячись. На хрен нужен этот цирк, если через две недели я и так отсюда выписываюсь!

- Ты что, не понял ничего? Я хочу, чтобы тебя выпустили сегодня! Ты в самом деле идиот что ли? Я хочу, чтобы ты сегодня же пошел домой и надел свои трусы с колышком!

- А дальше?

- Исаак! Ты чудовище! Дальше я тебе отдамся со всей душой. Ты не понял ничего? Я хочу тебя и твой дурацкий колышек. Ну что ты за человек? Почему тебе приходится объяснять очевидное?

- А что для меня должно быть очевидно?

- О, господи! Да я же люблю тебя, идиот!

- И давно?

- Что? - Анжела не поняла вопроса Исаака.

- Давно любишь?

- Да причем здесь “давно”? Я тебе ясно объяснила чего я хочу. Мужик ты или нет? Как тебе еще объяснить, что ты просто обязан сегодня покинуть этот сумасшедший дом. Ради меня ты можешь это сделать?

- Ради тебя? - переспросил Исаак и задумался. Ради такой женщины, пожалуй можно отмочить какую-нибудь глупость, да какой в этом смысл? Внутренний голос ему подсказывал, что не стоит этого делать, но глядя на красавицу-библиотекаршу Парсонс забывал про внутренний голос и про смысл. Не было никакого смысла! Была только Анжела и ее чудесные реснички.

Хотя должна же быть какая-то логика! Зачем нужно сейчас куда-то идти, что-то говорить, доказывать, когда он и так покинет эту больничку через пару недель.

Парсонс заметно разволновался. От Анжелы можно было ожидать чего угодно, но такая ее настойчивость была несколько неожиданна. Любовь какая-то… Что там она говорила про любовь? Какая может быть любовь, когда нужно искать Поле Чудес? Да и не похожа Анжела на влюбленную женщину. Что-то здесь не так. Что-то она замышляет.

Парсонс быстро взглянул на Анжелу и продолжил:

- Ради тебя? А что, Анжела, у тебя не хватает кавалеров, которые ради тебя могут совершать идиотские поступки? Еще и я должен что-то делать ради тебя? Я ради тебя, пожалуй, еще могу посидеть в дурке пару годков, но делать явную глупость что-то не хочется. Две недели не подождать?

- Исаак! Ты - размазня! Тряпка! Такая женщина, как я, вообще не должна тебя ни о чем просить! Ты должен обо всем догадаться сам и доставить мне удовольствие!

- Удовольствие? Это запросто! Снимай трусики!

- А так ты еще и пошляк! Такой же козел, как и все мужики, только одно на уме. Я все-таки надеялась, что ты не такой, как все, а ты - такой же!

- Но Анжела! Пять минут назад ты сама вроде бы хотела того же.

- Нет! Не того же! Я хочу, чтобы тебя отсюда сейчас же выпустили!

“Это понятно! - подумал Исаак, - Неужели так хочется попробовать коня? ”

Атмосфера накалялась. Исаак уже был готов выполнить более чем странную просьбу Анжелы, но хотелось повыпендриваться. Анжела тоже понимала, что можно перегнуть палку, поэтому продолжила более спокойным тоном:

- Пойми, дурачок! Это нужно и тебе, и мне! То, что ты говорил про каких-то там кавалеров - это все херня! Ты - единственный, с кем мне интересно. А что касается кавалеров... Знаешь что? Зайди-ка в библиотеку через десять минут.

Исаак даже не успел спросить “Зачем? ”. Анжела стремительно вышла из палаты.

“Да, занятно, - подумал Парсонс, - вот тебе и Position Number One! ”. У него было десять минут. Конечно, ему было очень лестно такое внимание, но... Как же тогда Поле Чудес? Видимо, поиски Поля Чудес в связи с разворачивающимися событиями откладываются. Парсонс понимал, что все это глупо и нелепо. Зато ему представлялась возможность реально проверить свою теорию о неизбежности. Если все так и должно быть, то будь, что будет! Хотя этого и не должно быть. А если и должно быть, то совсем не так. А, хрен с ним! Посмотрим!

Десять минут истекли, и Исаак направился в библиотеку. Что там еще за сюрприз? Что еще можно ожидать от этой красавицы?

Он открыл дверь библиотеки и застыл в изумлении.

В центре библиотеки в двух шеренгах стояли построенные все сумасшедшие мужчины дурдома. Анжела, как командир, прохаживалась вдоль шеренги и делала замечания по внешнему виду больных. Увидев Парсонса, она скомандовала “Смирно! ”.

Мужчины замерли.

“Интересно, как ей это удалось? - спросил сам себя Парсонс. - Да, командовать она умеет. И любит. Это заметно. А как насчет всего остального? Плавать, например.”

- Исаак, друг мой! - сказала Анжела. - Подойди поближе! Видишь этих мудаков в штанах? Это, как ты говоришь, мои кавалеры. Правда, не все. На воле тоже есть немножко, и, поверь мне, все такие же мудаки. Ну, господа! - обратилась она к строю мужиков. - Отвечайте мне, но только честно: кто из вас трахал меня когда-либо, сделайте шаг вперед!

Никто из построенных даже не шелохнулся.

- Ага, - удовлетворенно кивнула Анжела. - А теперь сделайте шаг вперед те, кто хочет меня трахнуть!

Обе шеренги дружно шагнули вперед. Нашлись даже такие, кто шагнули и на два шага и на три.

- А вот вам всем! - злорадно произнесла Анжела, почти выкрикнула, и сделала жест рукой, который наглядно иллюстрировал ее слова. Затем она взяла Исаака за руку и чуть ли не с нежностью сказала:

- Пойдем отсюда, мой друг!

Она под руку с Исааком победно прошествовала вдоль строя коллективно одураченных мужиков и уже в дверях небрежно бросила через плечо:

- Вольно! Разойдись!

В коридоре она взяла Исаака за плечи, повернула к себе и спросила. Очень серьезно.

- Ну что, дурачок, убедился? Не нужен мне никто. Будь другом, сделай то, о чем я тебя просила. Сделай это для меня.

Исаак сделал было последнюю попытку возразить, но Анжела пресекла все его попытки, заявив буквально следующее:

- Если ты этого не сделаешь, то я прямо сейчас пойду к этому придурку, главному врачу, и предложу ему со мной трахнуться. Как ты думаешь, он откажется? Не думаю, что ты будешь этому рад.

Исаак пожал плечами. Последние слова Анжелы не стали для него решающим аргументом, он и так бы пошел сдаваться. Просто он удивился в очередной раз тому, как Анжела ставила вопрос. Удивительная, потрясающая женщина!

Разумеется, никуда бы она не пошла.

- Ни пуха, ни пера, Исаак! Я буду ждать тебя в твоей комнате!

И Исаак зашагал к кабинету главврача.

Роман «Позиция номер 1» Глава 24

Читай Креативы « предыдущий креатив следующий креатив » случайный креатив

Я не помню, чтобы я делала что-либо иное, что было бы мне таким удовольствием и утехой, как загонять дьявола в ад. Потому я считаю скотом всякого, кто занимается чем-то иным. Лауретта. Новелла десятая. Дж. Бокаччо “Декамерон”

Чем ближе он подходил к кабинету, тем отчетливее понимал всю бессмысленность этой затеи. “Скорее всего, - думал он, - кончится это тем, что мне предрекала Клара, то есть ничем хорошим это не кончится. Что же меня заставляет покорно делать очередное безумство? Что это за колдовство такое? Все-таки она, эта Анжела, порядочная стерва! Блин, ну очень красивая! А! Плевать! Будь что будет! ”

Главврач дурдома был на месте. Он приветливо встретил Исаака, усадил его в кресло и предложил закурить сигаретку.

Исаак закурил и неторопливо стал рассказывать доктору свою историю, второй раз за сегодняшний день. Рассказал во всех подробностях, со всеми мелкими деталями и даже с собственными комментариями.

Доктор слушал Исаака очень внимательно, ни разу его не перебив. На рассказ у Исаака ушло около получаса. Наконец была произнесена заключительная фраза и Исаак выжидательно замолчал.

Главврач тоже некоторое время помолчал, внимательно глядя на Парсонса, затем неторопливо произнес:

- Исаак Антипович, я давно уже к Вам присматриваюсь и, честно говоря, не могу понять, что Вы за человек. Хотя Вы мне глубоко симпатичны. Скажите, пожалуйста, от кого или от чего Вы скрываетесь?

Такого вопроса Исаак никак не ожидал. Он удивленно посмотрел на доктора.

- Вы удивились моему вопросу? - продолжал врач.

- Но давайте вместе взглянем трезво на сложившуюся ситуацию как бы со стороны. Вы у нас находитесь почти два года, проявили себя с хорошей стороны. Мелочи, вроде игры в Рахметова, в счет не берем. За время Вашего пребывания никто Вас не навещал, посылки и передачи не передавал. Сами Вы никому отсюда писем не писали и не звонили никому по телефону. Характеристика с места работы на Вас хорошая, к уголовной ответственности не привлекались, в антисоветчине замешаны не были, к сексуальным меньшинствам не принадлежите. До выписки из больницы Вам осталось ровно две недели. У Вас есть семья, квартира, ленинградская прописка...

- Ну и что? - не выдержал Парсонс. - При чем здесь семья, прописка?

- А то, что Вы не очень хотите выписываться из больницы. Значит, Вы чего-то боитесь и, возможно, от кого-то скрываетесь.

- С чего Вы вдруг решили, что я не хочу выходить из больницы? Наоборот, даже очень хочу. Я с тем к Вам и пришел - чтобы Вы ускорили мое “освобождение”. Для этого я и рассказал Вам мою историю.

- Да. Вы рассказали Вашу историю. Но Вы разве не понимаете, что после того, как я ее услышал, Вы не только через две недели не выйдете из больницы, а вообще, Ваше пребывание может затянуться на длительный и неопределенный срок?

- То есть как? Почему?

- Ну посудите сами. После продолжительного курса лечения, когда все уже были уверены в том, что Вы выздоровели, Вы вдруг являетесь ко мне и заявляете, что у Вас иногда вырастает хуй на лбу и что Вас напрасно продержали в больнице два года. А до выписки Вам осталось две недели! Как я, по Вашему, должен реагировать?

- Но ведь это правда!!! - чуть не закричал Исаак.

- Допустим. Допустим на минуту, что это на самом деле правда. Допустим при всей дикости и нелепости Вашей истории, что это правда. Но, позвольте спросить, кому нужна такая правда? Мне? Вряд ли. Вам? Если да, то зачем? Вы неглупый человек, Исаак Антипович, и должны понимать, что я как тоже неглупый человек, после Вашего трогательного повествования должен сделать следующий вывод:

1 - Вы идиот, и Вас не долечили.

2 - Вы здоровый человек, но прикидываетесь идиотом, чтобы остаться в дурдоме.

Есть другие варианты?

- Есть. Это - если Вы мне верите и отпускаете из больницы сегодня же.

- А я Вам Верю, - просто сказал главврач. - Я-то верю. Я уже ничему не удивляюсь. Но кто еще поверит? Знаете, что будет, если я Вас на основании Вашего рассказа сегодня отпущу? Завтра в Вашей палате буду находиться уже я. И поверьте, так и будет.

- Что же делать? Что же Вы предлагаете?

- Я предлагаю вот что. Я ничего не слышал, Вы вообще ко мне сегодня не приходили. Через две недели идите на все четыре стороны. Ну как план?

- Плохой. - Исаак немного помолчал. - Мне нужно сегодня.

Доктор тоже немного помолчал, закурил сигарету и медленно, даже задумчиво сказал:

- Знаете, Исаак Антипович, я за многие годы работы в этом учреждении научился немного разбираться в людях. Вы не дурак. Далеко не дурак. А раз Вы не дурак и не сумасшедший, я могу сделать еще один вывод - в Вашем деле замешана женщина, - и врач пристально уставился прямо в глаза Исааку.

Исаак выдержал взгляд, но не произнес ни звука. А главврач между тем продолжал:

- Ну конечно! Мне надо было сразу догадаться. Амурные дела! Извините меня, я Вас не подкалываю. Просто, если нет причин, значит есть женщина. Только любовь может толкать человека на безумства без видимых причин. Если у Вас в течение двух лет не было никакой связи с внешним миром, то причину следует искать здесь, в больнице. А у нас в дурке я знаю только одну женщину, которая может спровоцировать мужика на подобные выходки. Я не называю ее имени, но полагаю, что мы оба знаем, о ком идет речь.

Парсонс молчал. Что ему говорить? Доктор прав! Тысячу раз прав! Какая же сука эта Анжела!!!

- Исаак Антипович! Вы как мальчишка, ей Богу! Что, пару неделек не потерпеть?

- Дело не в недельках и не в “потерпеть”.

- Ага! Понимаю. Вы сейчас совершаете поступок. Поступок с большой буквы. Поступок ради любимой. Это достойно похвалы и уважения. Но! Не забывайте, что Вы находитесь в дурдоме!

Лицо доктора потеплело. Появились какие-то искорки в газах. И он стал говорить каким-то мягким, даже ласковым голосом:

- Исаак Антипович... Я Вас понимаю и сочувствую Вам. Подождите, не перебивайте! Понимаю, потому что ради той женщины, о ком идет речь, можно совершить великое множество разных поступков. И достойных, и безрассудных. А сочувствую, потому... Я не знаю, чем у Вас все закончится, но Вы с ней хлебнете горюшка. Впрочем, я от души желаю, чтобы все закончилось хорошо. А что касается поступка... Из-за женщины можно совершать поступки. Разные. Даже нужно. Но не нужно делать глупые поступки ради каприза женщины. Как бы хороша она ни была. Каприз проходит, а сделанное остается. И уже ничего не изменишь. Вы меня понимаете?

- Да. Понимаю. Головой. А сердцем - нет.

- Ну, это бывает. Особенно, когда сердце разбито. Вот поэтому Вам еще надо поработать над собой. Чтобы разум и сердце жили в согласии и гармонии. Ну, короче! Вы знаете, что у нас принято все беседы с больными записывать на магнитофон?

- Догадываюсь.

- Вот и славно! - доктор засунул руку в ящик стола, что-то щелкнуло, и через секунду он вынул магнитофонную кассету. - Вот, возьмите. На память, как сувенир. И запомните - сегодняшнего разговора не было. А через пару недель выписывайтесь, и всего Вам доброго!

Парсонс глубоко вздохнул, встал и направился к выходу. Он уже открыл дверь, как главврач его снова окликнул:

- Исаак Антипович! Одну минуточку! Я хотел бы еще спросить у Вас кое о чем.

- Пожалуйста.

- Скажите, а вот этот Ваш балет про Зою Космодемьянскую... Он ведь вовсе не о том?

- То есть?

- Я в детстве тоже читал сказки. И “Новое платье короля” в том числе.

- Да ну! - почти искренне удивился Исаак.

- Да, вот именно. И я полагаю, что я единственный, кто понял истинный смысл Вашего балета.

- Ну-ну. Интересно!

- Это балет о любви. Ведь правда?

“Он сумасшедший, - подумал Парсонс. - Все кругом сумасшедшие”. А вслух сказал, пытаясь изобразить восхищение проницательностью доктора:

- Конечно, о любви. Как Вы догадались?

- Ну... Это было явно видно.

- Да? Может быть, все-таки не так явно? - Исаак корчил из себя польщенного начинающего автора, а сам думал: “Идиот! Ей Богу, идиот! ”.

- Исаак Антипович, Вы себя недооцениваете. Все было прекрасно! Давно я так не смеялся. Спасибо.

- Не за что. До свидания.

И Исаак покинул кабинет.

Глава 25

Остермана приговорили к колесованию, потом меру наказания заменили на отсечение головы, а на эшафоте было объявлено о помиловании и ссылке на вечное заточение. К.Старосельцев. “Набережная”

Расстояние от кабинета до палаты было не очень большим, и Исаак шел к себе очень медленно, пытаясь растянуть время и привести свои мысли в порядок.

- Что за день сегодня такой сумасшедший? - Размышлял Исаак -- Словно помешались все! Одна что-то про любовь поет, другой что-то мелет про разбитое сердце... Дурдом одним словом. А в дураках, судя по всему, останусь я сам. И что это за любовь такая? Откуда ей взяться? Как услышала про конский член, сразу же - любовь! Странно все это.

Нет, безусловно, внимание Анжелы к скромной персоне Парсонса было для него очень лестно и приятно. Но при чем здесь его конское украшение? Если любишь, то полюбишь и без конского члена, а с простым человеческим. А то, ишь ты! Прямо из трусов девушка рвется, так ей хочется трахнуться с конем! Определенно, крыша едет. А он-то, старый мудак! Только ему глазки состроили, так он и расплавился, побежал к доктору проситься на волю. Хотя сразу же ясно было, что это дохлый номер. Тьфу! Противно!

Парсонс сам себя не узнавал. Прямо гипноз какой-то! Никто не мог его заставить сделать то, что ему не хочется, а эта пигалица заставила. Мало того, что заставила, но еще и выставила его на посмешище. И прежде всего перед самим собой.

- Что же за чары у нее такие? - продолжал размышлять Исаак. - Мало ли я встречал красивых девок? Но ни из-за одной из них я не вел себя как последний придурок. А здесь - бац! На тебе! Я больше года просидел в дурке и ничего, выдержал. А познакомился с этой сероглазой ведьмой и все пошло через жопу! Веду себя как пацан. Точно. Она ведьма!

Последнее умозаключение немного успокоило Исаака. Ведьма? Пусть будет ведьма! А я - черт! Вот тебе и сладкая парочка! Твикс! Но почему же на душе так хреново?

Парсонс подошел к своей палате и открыл дверь.

Анжела сидела на кушетке. Как будто спокойная. Но на самом деле это спокойствие ей не очень легко давалось. Внутри она была напряжена, как струна. И струна была готова лопнуть.

Она ничего не спросила. Только вопросительно посмотрела на Исаака.

Парсонсу очень хотелось начать разговор фразой из фильма “Адъютант его превосходительства”:

- Видишь ли, Юра...

Но сказал совсем другое. Сказал просто:

- Извини, не получилось. Выписываюсь через две недели.

И все.

Здесь надо бы интригующе написать: “Воцарилась зловещая тишина”. Но тишины никакой не воцарилось. Анжела отреагировала почти мгновенно.

- Та-а - а - ак... Не получилось, значит... А что у тебя вообще получается? Ты же придурок! Ты же только и умеешь, что идиотские танцы ставить!

Анжела говорила очень спокойно, отчетливо произнося каждое слово. Внешне она ничуть не изменилась, только зрачки ее расширились и из серых превратились в черные.

- Тебе представилась уникальная возможность стать обладателем такой женщины как я, - продолжала Анжела. - А ты не воспользовался этой возможностью! Какой же ты мужик после этого? Ты не мужик! Ты законченный дурак! Что ты можешь сказать в свое оправдание?

- Доктор сказал...

- Насрать мне на то, что сказал доктор! Я даже знаю, что он тебе сказал. Догадываюсь! А ты-то! Ты кто? Тряпка половая? Ты должен был выбросить этого доктора в окно!

- Но там решетки, - нашел что ответить Исаак.

- Плевать! Ты его должен был придушить! И душить до тех пор, пока он не подпишет тебе разрешение на выписку! А ты? Размазня! Ни хрена не можешь!

- Ты представляешь, что было бы, если бы я начал его душить? Я уже был в палате для буйных. Больше не хочу.

Дзи - и - нь! Это лопнула струна внутри Анжелы.

- Что?! Больше не хочешь? - уже кричала Анжела. - Не хочешь? А меня ты хочешь? Ну-ка отвечай! Хочешь меня?

- Хочу, - машинально ответил Исаак.

- А вот хуй тебе! – Анжела сделала рукой очень неприличный жест. Но зато понятный. - Перехочешь! И никогда, слышишь? Никогда ты меня не получишь! Я тебя любила, а ты... Эгоист! Думаешь только о себе! Палаты для буйных испугался! Подумаешь! Выпустили бы через две недели!

- Да меня и так через две недели выпускают.

- Эх... Исаак, Исаак... Ни черта ты не понял. А еще что-то там мелешь про какую-то неизбежность. Вот к тебе только что эта неизбежность подходила. Совсем близко! А ты... Мудак ты!

“Ай да любовь! ” - подумал про себя Исаак. И тут его внезапно осенило. Он понял то, над чем ломал голову последние месяцы. Он, как и главврач, тоже немного разбирался в людях, а пребывание в дурдоме и постоянное общение с сумасшедшими тоже научили его ставить диагноз. Он все понял. И мысленно поставил Анжеле диагноз - Психопатия мозаичного круга с сексуальными перверсиями, развившаяся на органически неполноценной почве.

- Бедная, бедная девочка... - Исаак хотел произнести это про себя, но, видимо, получилось вслух, потому что Анжела бросилась на него с кулаками и закричала:

- Подонок! И ты еще меня жалеешь?! Ты смеешь меня жалеть?! Тварь ты такая! Себя лучше пожалей! Ты смешон, Парсонс! Ты смешон в своих попытках оправдаться! Нет тебе оправдания!

Уворачиваясь от острых кулачков Анжелы, Исаак окончательно для себя решил: “Это психопатия! Жаль, что у меня нет с собой трусов с колышком! ”

Справедливости ради надо сказать, что Анжела как женщина далеко не глупая, понимала всю абсурдность своей затеи с досрочной выпиской Парсонса. Но отступать было поздно. Тем более, что ее гордость была уязвлена.

Парсонс не выполнил ее приказа! Как? Как он посмел?! Все мужики ей в рот смотрят, а тут какой-то Исаак позволяет себе выпендриваться! Плевать на то, что ее желание само по себе абсурдно! Он должен был его выполнить! Иначе это разрушало все ее убеждения! В бессильной ярости она колотила Исаака по всем местам. Такого рода избиение не могло принести Исааку особого вреда. Он ушел в глухую защиту, и ничего кроме еле-еле сдерживаемого смеха действия Анжелы у него не вызывали.

Тогда Анжела решила изменить тактику. Она перестала бить его кулачками, отошла от Исаака на некоторое расстояние и стала наносить ему удары ногами, целясь, как и положено приличной девушке, по коленным чашечкам.

Так стало ощутимо больнее. Теперь уже было не до смеха. Ему вдруг надоел этот цирк, и он, не будь дурак, как треснет Анжелу кулаком в глаз!

Кулаком в глаз. В красивый серый Анжелин глаз. Кулаком. Хуяк!!! Прямо в еблище!!!

Вот вам и любовь, братцы!

Анжела опешила от неожиданности. Она не чувствовала боли, она ужасно удивилась. Парсонс был первым человеком, который поднял на нее руку. То, что она сама только что колотила его и всячески оскорбляла - это ерунда! Это само собой, ей можно. Красивой женщине позволено все! А Парсонс-то как посмел?

Анжела несколько минут недоуменно глядела на Парсонса. Под ее левым глазом начинал проявляться приличного размера синяк. Анжела молчала.

А что тут скажешь?

Затем она резко повернулась и со словами “Прощай, Исаак! ” вышла из палаты.

Роман «Позиция номер 1» Глава 28 и 29

Читай Креативы « предыдущий креатив следующий креатив » случайный креатив

Стать человеком - это значит с веселым смехом убежать из рая, натянуть нос Господу Богу. Э.Арсан ”Эммануэль”

Утром накануне дня выписки Исаак проснулся с острым желанием послать кого-нибудь на хуй.

Не повезло Кларе. Парсонс с удовольствием ее на хуй и послал. Стало легче. Тем более, что он давно уже хотел это сделать. Такая маленькая радость, как совпадение желаемого и возможного прибавила ему немножко жизненных сил.

Цинизм, как спасательный круг, в который уже раз спасал Исаака от беспросветной серости. Как уже понял читатель, Парсонс был в общем-то добрым человеком. Чутким, отзывчивым, любезным и обаятельным. Немного чудак. Но это его не портило, а наоборот - добавляло ореол таинственности. А его сарказм был своего рода панцирем, который не позволял окружающей грубости поранить его тонкую поэтическую душу.

Только один раз Исаак позволил себе расслабиться, немного приоткрыл свой панцирь - раковину, и тотчас же получил удар. Как боксер, который слишком увлекается в атаке и открывается противнику. А противник ему - хуяк в рыло! И нокаут, бля.

- Какой же я добрый человек! - сам с собой разговаривал Парсонс. - Не дотерпел две недели. А могло быть все просто чудесно! Впрочем, и так все будет чудесно! Нисколько в этом не сомневаюсь. Но больше никаких расслаблений! Ебись оно всё в рот!

Весь день он готовился к завтрашней выписке. И между делом посылал на хуй всех, кто заходил к нему в палату. Посылал всех на хуй в грубой форме. Типа а пошли вы все на хуй, скоты!!! Надоели! Хватит уже прикидываться. И так уже прикидывался слишком долго. И с каждым новым посланным Парсонс обретал былую уверенность и спокойствие.

К вечеру поток посетителей прекратился. Количество желающих попрощаться с Исааком перед его выпиской резко поубавилось, так как по дурдому пошли слухи о том, что он находится в дурном состоянии духа. Рехнулся от радости.

А Парсонс наоборот - к вечеру его настроение заметно улучшилось. Он уже подготовился к завтрашнему событию и сейчас занимался тем, что с помощью силы мысли пытался ускорить ход времени.

Вдруг в дверь осторожно постучали.

Было довольно поздно и Парсонс уже было собирался спать. “Кто это может быть? ” - сонно подумал Исаак и поплелся открывать дверь с тайной надеждой послать еще кого-нибудь.

Исаак открыл дверь и сон его мгновенно прошел.

На пороге стояла Анжела. Охуеть.

Вид у нее был такой убитый, что Исаак решил ничего не спрашивать. Он жестом пригласил ее войти.

- Я ушла от мужа, - сказала Анжела проходя в палату. Совершенно спокойно.

- Поздравляю, - сказал Исаак скорее вопросительно, чем утвердительно. Тоже очень спокойно.

- Только ты очень-то не радуйся. От мужа-то я ушла, но это не значит, что я ушла к тебе. Можно переночевать?

Умница! Потрясающая женщина! И вопросы ставит правильно, сука.

- Я не радуюсь. Ночуй, - ответил Исаак и широко зевнул.

Таких “уходов от мужа” Исаак наблюдал раз двадцать. Он даже хотел однажды нарисовать серию картин под общим названием “Уход Анжелы от мужа”, а под каждой картиной написать причину ухода:

1. Уход от мужа из-за того, что тот не купил ей зимнее пальто.

2. Уход от мужа из-за его позднего возвращения домой.

3. Уход от мужа из-за того, что он мудак и так далее.

Завершать эту серию должно было монументальное полотно под неизвестным пока номером под названием “Уход от мужа навсегда”.

Жаль, что Парсонс не умел рисовать. Пропала такая идея! А и хуй с ней.

Анжела уединилась в ванную комнату, видимо, для принятия душа.. В это время Парсонс сменил постельное белье.

Анжела вышла из ванной, разделась и спокойненько улеглась в его постель. Но вместо того, чтобы сказать хотя бы “Спокойной ночи! ”, она заявила:

- Только, пожалуйста, не приставай ко мне со своими нежностями! У меня болит голова, я ужасно устала и я очень хочу спать.

- Упаси Боже! - Исаак сделал круглые глаза. - Спокойной ночи! - погасил свет и вышел из палаты.

Побродив бесцельно по коридорам психушки, через полчаса он вернулся. Включил свет и подошел к кровати.

Анжела спала. Судя по ровному дыханию, глубоким сном. Ей снилось что-то приятное, потому что она улыбалась во сне. Может быть, ей снова снился олень. А может быть - стадо сайгаков.

Исаак некоторое время полюбовался спящей Анжелой, осторожно стянул с нее одеяло. Потом еще немного полюбовался - она спала в одних трусиках. Грустно вздохнул и снял трусики.

Только вы не подумайте ничего плохого. Просто Исаак вспомнил про фотоаппарат, который ему подарила администрация больницы и который сейчас лежал в его тумбочке.

Фотоаппарат……

Он аккуратно вытащил из тумбочки аппарат, снова вздохнул, и стал быстро снимать Анжелу с разных точек. Хорошо, что аппарат не нужно было настраивать (он действовал автоматически), вспышка тоже работала исправно, и он управился за несколько минут, отсняв всю кассету.

Потом бережно и очень аккуратно надел на Анжелу трусики и осторожно укрыл ее одеялом. Каков кремень!

Она ничего не почувствовала. Даже не шевельнулась. Исаак, задумчиво глядя на спящую гостью, вытащил кассету из аппарата и спрятал ее в карман. Что делать с пленкой, он пока не решил, но то, что снимки получатся хорошими - в этом он не сомневался. Фотомодель была великолепна!

“Может быть, эти фото я оставлю себе на память, - раздумывал он. - А может быть, подарю их ее супругу. Тоже на память. Посмотрим! ”

Самое забавное произошло утром. При прощании они внимательно посмотрели друг на друга и подумали об одном и том же. У дураков мысли сходятся.

- Вот ведь дурочка! - подумал Парсонс. - Ей предоставлялся такой шанс!

- Вот ведь дурачок! - подумала Анжела. - Ему предоставлялся такой шанс!

Комментарии? Да дураки они оба! Журавль и цапля. Как в русской народной сказке. Но наша сказка еще не закончилась...

Глава 29

- Не переживай, парень! Не беда, что еврей. Я четыре года прожил в Алма-Ате, казахи в двести раз хуже... С.Довлатов

Провожать Исаака на волю собралась почти вся психбольница, и больные, и персонал. Исаак тяготился подобным пафосом, хотя в глубине души ему было приятно.

“Оркестра только не хватает, - подумал Парсонс, глядя на радостные лица провожающих. - Неужели они все за меня радуются? ”

Исаак был скромен и сосредоточен. Он через плотные ряды психов прошел к выходу и здесь столкнулся с главврачом дурки.

Тот, видимо, нарочно поджидал Исаака, чтобы сказать ему на прощание несколько теплых слов. Но Исааку надоело уже прикидываться и он не хотел проявления никакого внимания и сантиментов. Поэтому радостно улыбаясь он сам подошел к доктору и весело ему заявил:

- Вячеслав Валентинович! Вы мудак! Вы мудак и хуесос!

- Да что Вы! - всплеснул руками доктор и тоже заулыбался. - Это отчего же?

- Да уж оттого, что мудак и все. Балет “Смерть Зои Космодемьянской” вовсе не о любви.

- Да ну! - улыбался во весь рот доктор. - А о чем же?

- Это балет о тяжелой борьбе советских патриотов с немецко-фашистскими оккупантами. А Вам кругом любовь мерещится. Тронулись сами от любви, а еще другим советы даете.

- Кстати, о советах, - доктор был сама любезность. - Будьте впредь осторожнее с острыми предметами, а то в другой раз так порежетесь, что...

Доктор развел руками.

- Ах Вы мой советник ненаглядный! - еще любезнее заговорил Парсонс. - Любите советы давать? Сердце разбито, сердце не разбито! Какой Вы мудрый! Если ты такой мудрый, что же тебе так и не удалось выебать Жену Космонавта?

Доктор заметно смутился. Не зная, что сказать, он произнес первое, что пришло в голову:

- Можно подумать, что тебе это удалось!

- А мне удалось! - Парсонс, добродушно улыбаясь, похлопал доктора по плечу. - Ну, расслабься! Не плачь, у тебя еще все впереди, мой друг! Съезди в Звездный городок, наверстай упущенное! Советчик хуев...

Парсонс последние слова произносил уже без всякой улыбки. Надоел ему этот самовлюбленный осел!

Исаак развернулся и легкой походкой направился к выходу. Дверь открыл, конечно, ногой.

Жену Космонавта по имени Анна он, конечно, не выебал, типа спиздел. А что? Уж и спиздеть нельзя?

Вышел на улицу, немного потоптался в нерешительности на месте, определяя, в каком направлении следует идти, а потом пошел прямо. Уверенным шагом, с поднятой головой, напевая веселую песенку.

Пройдя несколько кварталов, он засунул руку в карман и что-то нащупал в нем.

- Что бы это могло быть? - подумал Исаак и вытащил серую глиняную мышку.

- Блин! Это же подарок Анжелы! - вспомнил Парсонс. Анжела подарила ему эту мышь в форме вазы (или вазу в форме мыши? ) на Новый Год. Исаак куда-то засунул ее и долго не мог найти. А теперь вот нашел.

Исаак немного подержал ее в руке, как бы пробуя на вес. А потом беззлобно швырнул в ближайший столб.

Мышка вдребезги разлетелась. К ебеням.

Исаак улыбнулся безо всякого выражения неизвестно чему. Может быть, его развлекла гибель мышки, а, может быть, он улыбался милиционеру, который быстрым шагом подходил к нему.

Это был Иван Мохнаткин.

Исаак сразу же узнал ефрейтора Мохнаткина. Встреча с ним у универмага “Пассаж” два года назад неизгладимо осталась в его памяти. Можно сказать, что он почти обрадовался Ивану Мохнаткину. Может быть, он ему и улыбался.

Но Мохнаткин не узнал Исаака. Да это и не удивительно. Удивительно было то, что Исаак средь бела дня бросается в столбы стеклянными предметами, создавая тем самым опасность для прохожих.

- Гражданин! Почему нарушаем? - строгим голосом начал разборку Иван.

- В чем дело, офицер? - в ответ спросил Исаак у Вани. - Никого не трогаем. Починяем примуса!

Мохнаткин озадачился. Он не читал, видимо, М. Булгакова. При чем здесь примуса? Озадачился и насторожился.

- Ваши документы, гражданин! - еще строже сказал Иван.

Исаак совершенно интуитивно понял, как надо себя вести. Волнение - ноль! Сплошное радушие и обаяние. Это должно успокоить злого милиционера.

- А Вы не знаете, любезнейший, где здесь есть Страна Дураков? А на ней Поле Чудес? - вежливо спросил Исаак у Ивана.

Зачем спросил? А что! Все равно ведь Поле надо будет искать. Может быть, милиционер что-нибудь знает об этом.

Милиционер Иван о Поле Чудес ничего не знал.

Зато он знал, что где-то здесь недалеко находится сумасшедший дом. И, судя по всему, кто-то из него сегодня сбежал. И даже не “кто-то”, а этот тип, который бросается стеклянными предметами в столбы и ищет Страну Дураков.

По выражению лица Ивана Парсонс понял, что спросил что-то не то. Лицо мента окаменело и как-то неестественно напряглось, и Исаак сообразил, что Иван ничего не знает о Стране Дураков, но сейчас могут возникнуть проблемы. Поэтому он решил воспользоваться уже испытанным приемом.

Он показал рукой куда-то в сторону и вверх и взволнованно произнес:

- Смотри! Вон там катушка индуктивности!

Даже глупая рыба пескарь и то не попадается дважды на один и тот же крючок! Но милиционер - это не рыба. Поэтому и попался.

Иван внимательно посмотрел в сторону, которую ему рукой указал Исаак. Это было его ошибкой.

Парсонс с криком “А! Получай! Position Number One! ” как даст ногой прямо между ног Ивану. По яйцам!

Хуяк, бля!!! А-а-а-а-а-а, сссссссссука, пизди мусорню, бля!!!!

Иван тотчас же и отрубился. Последняя его мысль была: “Ни хуя себе катушка! ”.

А Исаак некоторое время понаблюдал за съежившимся ефрейтором, пощупал у себя пульс на кисти руки и пошел себе дальше, удовлетворенно думая: “Айсберг! Айсберг! ”

⇐ Предыдущая78910111213141516Следующая ⇒

Поделиться: