Беседы, способствующие восстановлению участия

Беседы, способствующие восстановлению участия значимых других в жизни человека, опира­ются на представление о том, что идентичность основывается на «жизненном сообществе», а не на некоем «ядре Я», изоли­рованном, инкапсулированном Я. Это жизненное сообщество можно сравнить с клубом, членами которого являются значи­мые другие из прошлого, настоящего и планируемого будущего человека. Их голоса оказывают влияние на конструирование идентичности человека, на формирование его личности. Бесе­да, направленная на восстановление участия значимых других, обеспечивает для людей возможность пересмотреть их членство в своем жизненном клубе, повысить статус одних членов клуба и понизить статус других, признать членство каких-то людей, а кого-то лишить членства, кому-то дать право оказывать влияние на жизнь человека, а кого-то дисквалифицировать, лишить таких полномочий.

Беседы, направленные на восстановление участия значимых других в жизни человека — это не просто пассивное воспомина­ние, но целенаправленное вовлечение, проживание заново исто­рии взаимоотношений со значимыми другими или с какими-то иными фигурами в настоящем и возможном будущем. Существу­ет множество возможностей для того, чтобы выявить, кто имен­но является членом жизненного клуба, чье участие может быть пересмотрено или восстановлено. Это могут быть не только не­посредственные знакомые человека. Существенное влияние на его жизнь могут оказывать, например, авторы книг или люби­мые персонажи из кинофильмов, комиксов. Более того, это не обязательно должны быть люди — ими могут оказаться детские плюшевые игрушки или любимые домашние животные.

Как правило, подобные беседы начинаются с двух набо­ров вопросов. Вопросы первого типа побуждают чело­века вспомнить и рассказать о том, что значимая фигура привнесла в его жизнь; он оказывается способен взгля­нуть на себя глазами значимого другого. С этого начи­нается насыщенное описание того, каким образом эти отношения повлияли или могут повлиять на восприятие человеком себя и смысла своей жизни. Второй набор во­просов побуждает рассказать о том, что сам человек внес в жизнь значимой фигуры, и насыщенно описать то, ка­ким образом эти отношения повлияли или могли бы по­влиять на то, как значимый другой воспринимает самого себя и суть своей жизни.

 

10.3.Церемонии признания самоопределения (работа с внешними свидетелями)

Структурирование терапевтических сессий как церемонии признания самоопределения обес­печивает контекст для насыщенного развития историй. Эти це­ремонии — ритуалы признания и положительной переоценки жизни людей. Жизнь людей часто сравнивается с социальными нормами, и в результате выносятся негативные суждения: люди оцениваются как неадекватные, некомпетент­ные, несостоятельные. Церемония признания самоопределения предоставляет людям возможность рассказать или показать, сыграть историю своей жизни перед аудиторией тщательно подобранных внешних свидетелей. Эти внешние свидетели от­кликаются на истории посредством пересказов, выполняемых в рамках особой традиции признания.

Отклик внешних свидетелей не основывается на современ­ных практиках «аплодисментов» (комплиментов, выделения сильных сторон, поздравлений). Они также не основыва­ются на практиках профессиональной оценки и интерпретации. Внешние свидетели не должны формулировать собственное мне­ние, давать советы, заявлять о чем-то, рассказывать назидательные истории, из которых можно сделать нравственный вывод, притчи или басни. Вместо этого внешние свидетели вовлекают друг друга в обсуждение того, каким образом те или иные слова и выражения, те или иные аспекты истории, которую они услы­шали, привлекли их внимание. Они обсуждают, какие образы возникли у них, когда они услышали эти слова и выражения, ка­кой личный опыт откликнулся, срезонировал, отозвался, вспом­нился, а также то, каким образом их жизнь оказалась затронута этими выражениями, куда это их теперь ведет и что они могут из этого для себя вынести.

Во время пересказов историй внешними свидетелями то, что люди ценят, признают в жизни, представляется заново та­ким образом, что вызывает сильный резонанс и признание. В дополнение к этому именно благодаря пересказам люди по­лучают возможность прочувствовать, что их жизни соприка­саются, связаны с жизнями других людей. Это существенно уплотняет, делает более видимыми и осязаемыми противосюжеты — иные, открывающие больше возможностей линии раз­вития жизни людей.

Эти церемонии обеспечивают противоядие от эффектов изоляции, переживаемых людьми, от чувства «невидимости», которое было главным результатом ощущения изоляции.

Вначале слушатели приглашались Уайтом из социальных сетей тех, кто обращался к нему за консультацией. Позже он стал приглашать участников из среды профессионалов-психологов и социальных работников.

 

Структура церемонии признания самоопределения. В терапевтической практике церемония признания самоопреде­ления разделяется на три стадии:

· Первая — рассказ значимой жизненной истории чело­веком, для которого проводится церемония признания самоопределения.

· Вторая — пересказ истории теми людьми, которых при­гласили в качестве внешних свидетелей.

· Третья — пересказ пересказа внешних свидетелей, осу­ществляемый человеком, для которого проводится цере­мония признания самоопределения.

 

Рассказ. На первой стадии терапевт беседует с людьми, обратив­шимися за консультацией, в то время как внешние свидетели находятся в позиции слушателей. В контексте этого интервью терапевт находит возможности задать вопросы, побуждающие к рассказыванию значимых историй, имеющих отношение к во­просам личной идентичности и «идентичности в отношениях», то есть к тому, как человек воспринимает себя и значимые от­ношения. Внешние свидетели внимательно слушают истории и готовятся участвовать в пересказе того, что услышали.

Пересказ. В подходящий момент внешние свидетели меняются местами с людьми, чьи жизни находятся в центре церемонии признания самоопределения. Люди, рассказывавшие свои истории, теперь, становятся слушателями пересказа внешних свидетелей. Форма этого пересказа обычно задается вопросами терапевта. Это не просто пересказ всего рассказа и не краткое содержание услышанного. Это пересказ тех аспектов истории, за которые «зацепилось» внимание внешних свидетелей. Он расширяет и уточняет отдельные аспекты таким образом, что в результате существенно выходит за пределы самого рассказа, тем самым способствуя насыщенному описанию взаимоотношений и лич­ностной идентичности тех людей, чьи жизни находятся в центре церемонии. Кроме того, пересказы внешних свидетелей способ­ствуют связи, соприкосновению жизней людей общими темами, создают существенный резонанс, потому что живо показывают, чему именно люди приписывают значимость в своей жизни, при­чем таким образом, что люди чувствуют признание и принятие.

Ключевой составляющей пересказов свидетелей является необходимость придерживаться определенной традиции при­знания, которую можно описать в терминах четырех основных категорий расспрашивания. Уайт использует термин «расспраши­вание» для того, чтобы подчеркнуть тот факт, что пересказы не спонтанны («что приходит на ум, то и говорю»), они направля­ются вопросами терапевта.

В ходе пересказов внешние свидетели:

· не поздравляют;

· не указывают на сильные стороны и ресурсы;

· не дают моральную оценку;

· не сравнивают жизни людей с какими-либо нормами (не важно, являются ли оценки и суждения позитивными или негативными);

· не интерпретируют жизни других людей;

· не формулируют гипотезы о причинах;

· не осуществляют вмешательства с целью решить пробле­мы людей;

· не дают советов;

· не рассказывают басни или притчи;

· не навязывают альтернативных историй; не пытаются помочь людям в решении проблем и слож­ных жизненных ситуаций;

· не выражают беспокойство за их жизнь.

 

Отклик внешних свидетелей в большей степени связан с ре­зонансом, чем с эмпатией или симпатией. Наиболее эффективны те отклики свидетелей, которые отражают, показывают, чему люди, находящиеся в центре церемонии признания самоопре­деления, придают значение в жизни, что для них ценно, причем так, что это сильно затрагивает рассказчиков, вызывает у них мощный резонанс.

Когда Уайт перечисляет, чем пересказы не должны являться, он вовсе не подразумевает, что все, что обычно считается признани­ем, не годится для отклика на события в жизни людей. Уайт не под­вергаю сомнению ценность и значимость этих видов отклика в повседневной жизни. Можно представить себе множество случа­ев, когда поздравления, подтверждения, советы и т.д. приемлемы и важны. Однако в контексте церемонии признания самоопреде­ления эти отклики не будут способствовать насыщенному разви­тию историй и даже могут привести к «бедным» заключениям о жизни людей.

Терапевты несут этическую ответственность за последствия участия аудитории в терапевтической работе. Эта ответствен­ность легче реализуется, если терапевт сам структурирует пере­сказы внешних свидетелей. Структурировании не ограничивает участие аудитории, скорее оно обеспечивает условия, в которых внешние свидетели выходят за пределы привычного мышления и озвучивают нечто, что иначе они не проговорили бы. В общем, пересказы не ограничены привычными и само собой разумею­щимися откликами на жизни людей.

Пересказы способны вызывать сильнейший резонанс у людей, чьи жизни находятся в центре церемонии признания самоопределе­ния. Именно резонанс вносит существенный вклад в насыщен­ное развитие истории, в то, что люди начинают лучше понимать, что именно они ценят в жизни, а также способствует размыва­нию, смещению с центральной позиции негативных заключений о жизни и идентичности людей. Он также помогает обрести важ­ный опыт — знание о том, каким образом можно разбираться со сложностями и проблемами в собственной жизни.

 

Подготовка внешних свидетелей.В большинстве случаев, прежде чем свидетели приступают к участию в церемонии, с ними проводится короткая беседа. В этот момент им сообщают о том, что во время пересказа им предложат:

· поучаствовать в традиции признания, которая особенно значима для насыщенного развития историй;

· включиться в пересказ, который является результатом внимательного слушания и связан с отдельными аспек­тами истории, высказываниями и проявлениями, при­влекшими их внимание;

· выразить, изложить этот пересказ естественно, ненавяз­чиво;

· лично откликнуться, выразив свое понимание того, по­чему их внимание привлекли те или иные выражения или фразы и каким образом это на них повлияло;

· отойти от привычных способов отклика на истории о жизни других людей — изложения собственного мнения, совета, суждения, теоретизирования и т.п.

 

Потом со свидетелями обсуждают вопрос о том, что терапевт остав­ляет за собой возможность вмешиваться и перебивать, задавать вопрос, если чувствует, что это может способствовать откликам, ведущим к более насыщенному развитию истории. Терапевт вмешива­ется также, если думает, что пересказ отклоняется от правил, которым нужно следовать. Терапевт обосновывает необходимость своего вмешательства, объясняя, что несет пол­ную этическую ответственность за последствия пересказа исто­рии внешними свидетелями. Подобная организация процедуры всегда хорошо принимается свидетелями, потому что помогает снизить тревожность, страхи и беспокойство, связанные с пред­стоящей задачей. Обсуждение приносит облегчение и потому, что дает внешним свидетелям возможность отвечать на во­просы терапевта без постоянного отслеживания своих слов, что ограничи­вало бы свободу их ответов.

Затем терапевт описывает четыре категории вопросов, на основании которых будет строиться расспрашивание свидете­лей.

 

Четыре категории вопросов.

1) «Во-первых, я попрошу вас выделить из всего, что вы услышали, то, что вас больше всего привлекло, пробудило ваш интерес, зацепило. Это могут быть конкретные слова, фразы или чувства, ощущения».

 

2) «Во-вторых, мы сосредоточимся на образах. Я попрошу описать какие-либо образы, пришедшие вам в голову, пока вы слушали рассказ, образы, вызванные к жизни теми высказываниями, которые привлекли ваше внимание. Эти образы мо­гут принять форму конкретных метафор, касающихся жизни человека, или неких картин, относящихся к личности человека, его взаимоотношениям. Может быть, это будет некое чувство, ощущение, вызванное жизнью этого человека. После того как вы их опишете, я попрошу вас поразмыслить вслух о том, как эти метафоры, образы могут отражать жизненные смыслы, ценности, убеждения, надежды, упования, мечтания и добровольные обязательства человека; чего этот человек хочет, каковы его на­мерения в отношении жизни, каковы его жизненные ценности. В этот момент я буду задавать вам вопросы о том, что бы эти образы могли сказать нам о жизни человека, при этом я не буду просить вас сформулировать какие-то жесткие заключения».

 

3) «В-третьих, мы сосредоточимся на личностном резонансе. Я попрошу вас рассказать о том, почему вас так привлекли именно эти конкретные слова, фразы, но особенно сосредоточиться на том, что именно и как затронуло ту или иную струну вашей личной истории. Ваш интерес будет четко обозначен как личный, а не ака­демический; вовлеченный, жизненный, а не отвлеченный. Наиболее важно для вас будет сказать о том, какие именно переживания вашей личной истории высветились и ока­зались в фокусе внимания в тот момент в силу этих слов, фраз. Для тех, кто профессионально работает с людьми, это может включать воспоминания и переживания, касающиеся терапев­тических бесед с другими людьми».

 

4) «В-четвертых, мы сосредоточимся на «психологическом перемещении». Я попрошу вас отметить для себя и сказать, каким образом присутствие здесь, свидетельствование жизнен­ным историям затронуло вас, повлияло на вас, куда оно вас ве­дет, на что сподвигает. Людям, которые становятся слушателями, свидетелями значимых человеческих драм, почти невозможно остаться не затронутыми. Возможно, вам полезно будет задуматься о том, в какие пространства, какие области ваших переживаний перенес вас этот опыт... Куда вас переместило это переживание: какие мысли о собственном существовании возникли у вас, появилось ли иное понимание собственной жизни или жизни в целом? Возникли ли у вас в ре­зультате этого опыта какие-нибудь соображения о том, что вы могли бы поговорить с кем-то из значимых для вас людей; о том, как вы могли бы действовать в сложных жизненных ситуациях, в ваших взаимоотношениях с людьми? Подобное признание будет рассказом о том, как это затронуло вашу жизнь, как она измени­лась (возможно, совсем чуть-чуть), как вы стали немного другим по сравнению с тем, каким были, прежде чем послушали рассказ и получили возможность откликнуться на него».

 

Описав четыре категории вопросов, терапевт говорит о том, что, когда они будут слушать рассказ, им надо будет просто пытаться осознавать, что именно их привлекает, какие образы, отклики, размышления пробуждаются и них. Терапевт сообщает, что материал, который обеспечивает отклик на третью и четвертую категории вопросов, то есть резонанс и перемещение, скорее всего, будет порожден как ответ на его во­просы непосредственно во время соответствующей фазы пере­сказа.

 

Пересказ пересказа. Интервью проводится в соответствии с теми же четырьмя категориями вопросов (выражение, образ, резонанс и перемеще­ние), однако в фокусе второй группы категории расспрашивания остаются образы, касающиеся жизни и идентичности самого рассказчика, а не образы жизни и идентичности внешних свидетелей. Человека расспрашивают о том, какие метафоры, образы собственной жизни возникли у него под воздействием пересказа его истории внешними свидетелями.

Людей расспрашивают о том:

· какие слова и выражения внешних свидетелей привлекли их внимание;

· какие образы, картины возникли в их воображении под воздействием этих выражений (на сей раз это образы, имеющие отношение к их собственной жизни, а не к жизни свидетелей) и что это говорит об их намерениях, связанных с собственной жизнью, об их жизненных цен­ностях;

· какие личные переживания, впечатления, опыт были за­тронуты этими высказываниями;

· куда высказывания внешних свидетелей переместили, привели их: как изменили понимание, восприятие соб­ственной жизни, какие вызвали размышления о возмож­ных дальнейших действиях.

 

Переходы между стадиями рассказа и пересказа. Важно, чтобы внешние свидетели, совершая пересказ, не вовлекали в этот процесс тех, кто находится в данный момент в позиции слушателей. Они не обращаются напрямую к ним, а разговаривают либо друг с другом, либо с терапевтом о том, что услышали в рассказе. Обращаться напрямую к людям, чьи жизни находятся в центре церемонии, — значит лишить их статуса аудитории, а это может сильно ограничить возможность просто слушать, и многое может быть упущено. Нечеткость за­нимаемых позиций может нарушить те условия, которые дают возможность насыщенного развития истории.

Те, кто находится в позиции слушателей, сидят отдельно, в сторонке от тех, кто осуществляет рассказ и пересказ, а те, кто рассказывает и пере­сказывает, сидят в кругу вместе с терапевтом.

Можно включить в структуру и четвертую стадию, во время которой все участники встречаются вместе, садятся в один большой круг, чтобы обсудить собственные впечатления от этого упражнения.

 

Подбор внешних свидетелей. Когда Уайт начал проводить церемонии признания самоопределения, он приглашал внешних свидетелей в основном из социальных сетей самих людей, обратившихся за помощью: из их семей, друзей, школьного окружения, коллег по работе, из круга знакомых, соседей. Также он привлекал свидетелей из локальных сообществ, людей, незнакомых с тем, кто пришел на консультацию (в частности, мних близких), или профессионалов — психологов, социальных работников, которые приезжали в наш центр получить консультацию или пройти обучение.

В дальнейшем Уайт все чаще стал приглашать свидетелей из числа тех, кто ранее обращался за консультацией и согласился добровольно присоединиться к работе с теми, кто «шел по их следам». Как правило, приглашение присоединиться, оставить свою контактную информацию, чтобы включить ее в список, реестр потенциальных свидетелей, встречалось с энтузиазмом.

 

Как реагировать, если свидетели начинают расхваливать рассказчика. Терапевт немедленно пере­бивает свидетелей, побуждая их сосредоточиться на первой категории вопросов, на пересказе тех слов и выражений рассказчика, которые затронули какую-то струну в них самих, как-то привлекли их внимание. Например, терапевт может сказать: «Да, я понимаю, что вы высоко оцениваете Джоан. Скажите мне, что именно в том, что вы услышали в ее истории, больше всего привлекло вас? » или «Я бы хотел услышать, какие именно слова и выражения Гарри заставили вас увидеть его таким образом. Давайте мы начнем с того, что конкретно он сказал, и что при­влекло ваше внимание в его истории».

 

Как реагировать, когда свидетель «уходит в автобиографию». Откликаясь на предложение вписать интерес к жизни другого человека в личный контекст, свидете­ли часто рассказывают о каком-то эпизоде из своей жизни. Эти небольшие рассказы — не просто пересказ того переживания/опыта, который всплыл в силу резонанса с какими-то аспектами истории человека, это также описание того, каким образом свидетели действовали в ответ на эти переживания, что он для них значил, какие возможности открыл для них и т.д. Если упустить момент, не подкорректировать вовремя, пересказ может легко переместиться на территорию «советов»: свидетель может начать вспоминать притчи или басни; делиться опытом просто ради того, чтобы делиться опытом, в результате чего опыт человека, находящегося в центре церемонии, обесценивается, смещается на периферию.«Я понимаю, что история, которую вы услышали, сильно затронула вас, оживила в памяти ваш собственный опыт. Не могли бы вы сказать, какие именно аспекты этой истории оказали на вас такое сильное влияние? »

Как реагировать на выражение острой душевной боли. В силу своей структуры первая стадия церемонии призна­ния самоопределения, как правило, содержит беседы, во вре­мя которых люди начинают осмысливать ранее игнорируемые инициативы и обнаруживать ростки позитивных подчиненных историй.

Внешние свидетели достаточно часто откликаются на те высказывания, которые особенно связаны с позитивными подчиненными историями. Однако время от вре­мени внешние свидетели «зацепляются» за слова и выражения, выражающие душевную боль, фрустрацию, страдание. В подоб­ных обстоятельствах важно, чтобы терапевт задал вопросы, вы­водящие на первый план те ценности, мечты, надежды и т.д., которые подразумеваются в этих выражениях острой душевной боли. Например, если внешних свидетелей привлекли высказывания, отражающие страдание, можно попросить их поразмыс­лить, чему эта боль может быть свидетельством, о значимости каких вещей в жизни людей говорит это страдание.

Если их привлекла скорбь, плач о пустоте жизни, можно предложить им поразмышлять о том, насколько важны для этого человека близкие, теплые межличностные отношения.

Если человек испытывает сильную боль и страдание, надо помочь ему отстроиться от внешних событий, которые привели к этой боли, и понять, что эти переживания отражают потерю того, что для него в жизни очень ценно. Таким образом, страдание может быть понято как свидетельство того, что человек высоко ценил в жизни нечто, и это нечто было поругано. Длящееся эмоциональное страдание или горе может быть понято как дань тому, что человеку удает­ся поддерживать контакт с жизненными ценностями, несмотря на разные противостоящие этому силы.

 

⇐ Предыдущая11121314151617181920Следующая ⇒

Поделиться: