Как наложница стала царицей, и что за этим последовало

Муза, римская рабыня, была преподнесена императором в подарок Фраату IV. Фраатом овладела любовь к этой женщине, и он на ней женился. Она родила сына по имени Фраатак (20 г. до н. э.). Для того чтобы сделать его наследником, Фраат отправил остальных своих сыновей в Рим и приказал им жить там. Этих четырех царевичей звали Вонон, Сераспадан, Родасп и Фраат. Определенно, Муза приложила руку к избранию нового преемника и постаралась посадить Фраатака на трон. Последний во 2 г. до н. э. отравил отца, а затем воцарился на троне вместе с матерью.

В это время Рим вмешался в дела Армении, сменив там царя. Тогда же из-за старости Августа и отсутствия достойного для управления делами полководца империя была слаба, и Иран и Рим находились на пороге войны. Муза разом достигла двух целей: и посадила сына на престол, и спасла Рим от окончательного поражения. Фраат IV положил начало упадку Аршакидской династии, и если мы вспомним, что он вернул римские знамена, оставшиеся от разгромленного Красса, то лучше осознаем значимость этой рабыни.

Фраатак попросил императора вернуть братьев, чтобы убить их. Цезарь потребовал у Фраатака гарантий и отправил в Парфию войско под командованием своего внука. Фраатак вступил с Гаем, внуком цезаря и командующим войском, в переговоры и отказался от Армении. Это было еще одним следствием того, что римская рабыня завладела престолом. В это время в Армении случилось восстание, Гай был убит, однако Фраатак ничего не предпринял. Отцеубийство Фраатака, его покорность римлянам, соплеменникам его матери, особая связь между ним и его матерью, совместное с ней воцарение, именование ее царицей, изображение ее лица на монетах и признание ее богиней, уступка Риму Армении, которая была передним краем фронта двух империй, привели к восстанию в Иране, низложению и убийству Фраатака[155].

Фраатак был недостойным человеком. Он был первым аршакидским царем, разрушившим величие Парфии и покорившимся римлянам. После него на царство выбрали Орода, однако и тот творил столько насилия, что его убрали. Потом призвали на царство Вонона, сына Фраата IV, пребывавшего в Риме, и цезарь с радостью согласился. Вонон взошел на престол, однако римские нравы Вонона раздражали знать, и его также свергли, и, наконец, троном завладел Аршакид Артабан, царь Атропатены. 

Большинство рабынь, танцовщиц и музыкантш царей и вельмож были гречанками. Их привозили пленными из греческих городов и помещали в гаремы. Иногда греки, жившие во владениях Аршакидов, давали своим дочерям образование, учили их пению и игре на инструментах и преподносили в качестве подарка в гарем парфянского царя[156].

Отцеубийство в Парфии

Митридат и Ород, двое сыновей Фраата, сговорившись, отравили его. Причина и обстоятельства этого события неизвестны. Фраат был первым среди Аршакидов, умерщвленный собственным сыном. После этого отцеубийство, а затем и братоубийство вошли в обиход в семье Аршакидов.

Братоубийство среди парфян

У Орода было тридцать сыновей, однако в конце его царствования его любимый сын Фраат IV предал мечу их всех. Аршакидское государство столкнулось с дефицитом достойных принцев, и вскоре Рим очень сильно «поднял цены» на тех царевичей, которые находились там[157].

Почему такое положение стало частым у парфян? Матерью Фра­ата IV была певица-гречанка. Филэллинская политика парфян в это время проникла в гаремы, и когда Ород возмутился братоубийством Фраата IV, его сын незамедлительно и безжалостно отправил его вслед за ними [158].

Война между царевичами

В отсутствие Митридата III его брат Ород сблизился с вельможами и провозгласил себя царем Ирана. Когда Митридат в Армении узнал об этой новости, он поспешил в Иран. Ород, услышав, что его брат приближается с войском, сбежал. Митридат III предал мечу всех спутников брата, которых смог найти[159].

После Вологеза IV в Иране было два претендента на власть — Во­логез V и Артабан V. Представляется, что Вологез правил на востоке Ирана, а Артабан — на западе. В это время претенденты на престол появлялись один за другим, в особенности после смерти каждого царя. Было так, что римский император даже поздравил римский Сенат с раздором между Артабаном и Вологезом. После Фраата V внутренний раскол в роде Аршакидов и появление претендентов на трон и корону практически по всему государству ослабили Парфию, и дело приняло такой оборот, что в разных местах трон занимали разные претенденты.

Те силы, которые были обязаны заниматься делами государства или противостоять внешней агрессии, ввязывались во внутренние войны. Внутренний раскол в аршакидской семье оказал наилучшую поддерж­ку таким мятежам. Пламя разлада в роде Аршакидов стало основным фактором упадка. Артабан потерпел поражение из-за противодействовавших полководцев и внутренней слабости Аршакидов, так как дух Арташира и его желание править были сильнее.

Правящие дома

По поводу появления полунезависимых правителей, что стало отличительной чертой аршакидской эпохи, историки первых веков ислама, такие как Мас‘уди, пишут:

Александр, сын Филиппа, убив Дария, сына Дария(? ), назначил начальника над каждым регионом; цель Александра состояла в том, чтобы между ними возникли расхождения во мнениях и они потерпели неудачу. Из-за этого каждый начальник захватил по региону, и государственный строй, и подчинение были нарушены. Затем большинство из них покорились Аршакидам. Александр сделал это по указке своего учителя Аристотеля, чтобы они не объединялись и враждовали друг с другом [160].

Ибн Асир пишет:

Для предотвращения мятежей в покоренных странах Александр, посоветовавшись с Аристотелем, который был самым мудрым и самым знающим среди греческих ученых, разделил их на маленькие части, каждую их которых поручил вассальному царю… Потом появился человек по имени Аршак. Он был из потомков Дария Великого и родился в Рее. Затем он собрал большое войско и сразился с Антиохом в Мосуле,  убив последнего. Он стал править в Саваде и управлял землями от Рея до Исфахана. Он был выше удельных правителей по обычаям, благородству происхождения и деяниям, и прочие называли его падишахом, хотя он и не мог сместить кого-либо из них [161].

Автор книги «Дурар ал-тиджан» об этом пишет:

Из азиатских правителей никто, кроме падишаха Ирана, не называл себя шаханшахом. Это слово означает то же, что и термин «император», обычный для Европы, и каждый, кто избрал этот титул, стал объектом насмешек. Арсак, или Аршак, также не назвал себя шахом, а говорил именно Арсак. Короче говоря, в течение ста пятидесяти лет, начиная с восстания Аршака I,  Аршакиды были главами племени парфян, а не падишахами Неарабского Ирака (‘Аджама). По крайней мере, так как они были из народа скифов, надеялись на поддержку своих соплеменников и не скупились на помощь, их сила и мощь была больше, нежели у глав прочих племен, и в целом соперники принимали их во внимание; поэтому исследователи истории Востока говорят, что после смерти Александра Великого настал период удельных царств. В действительности, эта эпоха продолжалась сто пятьдесят лет — от Аршака I, аршакидского падишаха, до Митридата I, шестого правителя из этой династии[162].

Однако подданные Аршакидов непарфянского происхождения, под­чиняясь силе оружия, проявляли полное повиновение, покорность и благоговение по отношению к царям, наместникам, вельможам и государственным деятелям в провинциях; последние также были двух видов. Одни управлялись парфянскими, аршакидскими наместниками и со всех точек зрения были лояльны и покорны, другие находились под властью местных удельных царьков. Эти правители выражали покорность Аршакидам, а в пределах своих владений были полностью вольны, не обращались к аршакидскому двору и не были вынуждены просить и получать санкции у парфянских правителей и их представителей. Их подчинение выражалось только в том, что они платили определенную дань и при необходимости или во время войны собирали войско и посылали его к месту боевых действий или в специально оговоренный пункт. Их власть была наследственной и передавалась от отца к сыну. Аршакидские цари не могли назначить иного человека управлять делами этих провинций или регионов. Это напоминало наместничества в Индии; практически такой же порядок правления был принят по всей Европе вплоть до XII в.: каждый район даровался князю, маркизу, графу или барону на правах бенефиция или аллода. Крупными регионами наделяли князей, относительно меньшими — маркизов, еще меньшими — графов, а самыми маленькими — баронов.

Затем этот обычай исчез, и некоторые полагают, что такой порядок правления был характерен только для Европы. Однако в прошлом этот обычай был в ходу в Иране,  Индии и у удельных царьков, подчинявшихся Аршакидам[163].

И‘тимад ал-Салтана, исчерпывающе излагающий данный вопрос, прибаляет:

Из трудов авторов, на слова которых можно положиться, можно сделать вывод, что некоторые из этих правителей и удельных царьков, подданных Аршакидов, имели титул «падишахов», например, было время, когда семерых величали этим титулом, а аршакидского царя называли шаханшахом. В действительности, Аршакидское государство следует считать военным, и такое положение было присуще не только Аршакидам. До них это было также характерно для Ассирии и страны Кийанидов [164].

Естественно, принимая во внимание условия, при которых Аршакиды взяли власть в свои руки, победив селевкидских царей Сирии и отбросив их из Ирана на противоположный берег Евфрата, местные царьки были вынуждены подчиниться им, но они не согласились выплачивать им дань и налоги, а лишь обязались посылать войско в лагерь парфянского правителя во время войны. Итак, они были «царями», а аршакидский царь — «царем царей». Именно поэтому арабские и иранские историки назвали этот период «временем удельных царьков». Из всех трудов историков следует, что каждый раз, когда власть аршакидских царей серьезно усиливалась, он принимал подношения от удельных царь­ков, и они в случае необходимости посылали войска на подмогу «царю царей».

В парфянское время большинство соседних государств управлялись независимыми правителями, которые платили дань Аршакидам, например Вавилон, Хузестан или восточные области. Аршакиды абсолютно не вмешивались в их внутренние дела. Так, в городе Селевкии произошла резня иудеев, осуществленная сирийцами и греками, в ходе которой было убито пятьдесят тысяч человек, — парфянский царь не вмешался.

В целом, несмотря на то что Аршак I добился независимости за счет победы над греческим правителем, он не обрел такого статуса, чтобы называть себя шаханшахом, и вожди племен не подчинялись ему, а каждый считал себя равным ему и говорил с ним на равных. Было так, что между ним и удельными царями был заключен уговор: в приказах и повелениях названия всех провинций будут записываться в соответствии с их статусом и положением, а так как имя Аршака относительно более древнее, оно будет писаться перед всеми именами. Также было установлено, что Аршак не имеет права назначать себе преемника. После его кончины будет созван совет, состоящий из удельных царей, военаначальников, звездочетов и религиозных деятелей, которые и из­бе­рут на престол царя на смену Аршаку [165].

Без сомнения, и Мас‘уди, и Ибн Асир, и И‘тимад ал-Салтана, говоря о происхождении власти крупных землевладельцев, повествуют о некоторых фактах. Сравнение удельных царств с раздробленностью средневековой Европы, определенно, заимствовано из теорий европейских ученых и, естественно, не полностью соответствует порядку землевладения у иранцев. Еще с одним моментом — проведением параллели между общественно-политическим строем Аршакидов и ассирийцев, мидян и Кийанидов — также невозможно согласиться. Иранский способ управления страной в прошлые века коренился в общественно-по­литическом укладе общества Ариев, и в принципе институты нмана, вис, занту и дахью составляли пирамидальную структуру власти и администрации. И, наконец, структура власти в целом была однородной, и те, кто стоял во главе народов и регионов, управляли делами государства совместно с царем.

Причины возникновения
парфянского государственного строя

1. Вначале само Парфянское государство было племенным, и естественно, народовластие приветствовалось.

2. Селевкидское государство с самого начала и, особенно, в период упадка, не справлялось с наместниками. Поэтому для того, чтобы провинции не отпали от центра, с ними обращались учтиво. Зависимые государства — Атропатена, Армения, Каппадокия, Набатея, Пергам, Мидия и Персия — в той или иной степени находились в таком же положении. Когда парфяне пришли к власти в Иране, они были вынуждены принять такое положение вещей или вести непрерывные военные действия. Принимая во внимание создавшиеся условия, они избрали первый вариант.

3. Парфяне с точки зрения уровня цивилизации стояли ниже мидян, персов, эламитов и прочих народов Южного и Западного Ирана. В по­добных случаях народ-победитель делает побежденным поблажки, что­бы те остались довольны. Особенно трудно управлять цивилизованными побежденными по причине их превосходства в плане традиций, нравов и культуры. Победитель непременно желает признания побежденными его превосходства и получения материальных благ, однако то, каким образом осуществляется управление у побежденных народов, не входит в интересы победителя, а если он захочет управлять провинциями непосредственно, то не получит ничего, кроме постоянных конфликтов и вражды. Власть парфян схожа с управлением европейских кочевых племен в средние века[166].

Плутарх изображает Сурена как одного из небольших царей таким образом:

Сурен занимал первое место после царя по роду, богатству и имени. Он был первым среди парфян по храбрости и положению, не уступал никому в росте и телосложении; когда он путешествовал, тысяча верблюдов везла его скарб, его гарем занимал двести повозок, его сопровождали тысяча всадников, закованных в железо и булат, и еще большее количество легковооруженных воинов, поскольку его ставленники и рабы могли обеспечить ему десять тысяч всадников (под ставленниками Плутарх имеет в виду второстепенных владетелей, а под рабами — его подданных).

Благородство происхождения его рода дало ему наследственное право повязывать пояс царю на церемонии коронации царей Парфии. Этот полководец возвел на престол Орода,  когда царя свергли. Он взял Селевкию и был первым человеком, покорившим стены этого города; он собственноручно сбрасывал вниз тех, кто оказывал сопротивление. Ему в то время не было и тридцати лет, однако его решительность и ум принесли ему огромную славу, и в принципе именно благодаря этой решительности и предусмотрительности он нанес поражение Крассу [167].

Совет при Аршакидах

Аршакидский царь должен был совещаться с двумя советами. Один из них, «семейный совет», состоял из членов правящей семьи мужского пола, достигших совершеннолетния, выбор которых к тому же не зависел от желания царя. Второе собрание называлось «советом старейшин» (Сенатом). Второй совет состоял из старых и опытных людей и высокопоставленных духовных лиц парфянского народа. Иногда так­же собирался совет из двух вышеупомянутых собраний, его называли «советом магов» (мугистан) или «советом великих». Слово «мугистан», очевидно, является искажением от «михистан» («совет великих»), поскольку мы и теперь употребляем для «великого» слово «мих». Впрочем, этот совет не состоял из одних магов. Избрание аршакидского царя в большинстве случаев осуществлялось путем его выбора советом великих; он должен был быть из семьи Аршакидов.

После смерти царя обычно избирали на царство его старшего сына, если только тот не был недостоен или не достиг совершеннолетия. В таком случае избирали брата царя, а если у него не было брата, то дядю[168] царя. Если царство переходило к другой ветви царского рода, оно более не возвращалось к предыдущей, кроме как в случае бесплодия получившей власть ветви или если у последней не было возможности для продолжения правления. Корону на голову царя возлагал глава дома Суренов; некоторые пишут, что он повязывал царю пояс власти. Должность главы дома Суренов была наследственной; человек, возложивший венец на чело царя, получал также пост главнокомандующего. Совет великих иногда менял недостойных царей, однако обычно в таких случаях это вело к войне, и закон меча разрешал проблему царя и совета. В периоды междуцарствия совет великих всегда был фактором создания единства и редко становился причиной раскола в Парфянском государстве. Видимо, идея такого совета была заимствована из традиций и обычаев иранских племен.

До Митридата I этот совет также играл решающую роль при выборе военных предводителей во время боевых действий. Например, совет великих, созванный Митридатом I, сыграл главную роль в правление Аршака IV Фриапатия и Аршака V Фраата во время многочисленных войн с восставшими племенами внутри страны.

С другой стороны, на создание совета великих в правление Митридата I также появлияло расширение империи. Совет высокородных и великих (михистан) в моменты опасности (например, когда Фраат II был убит саками, а пленные греки в его войске бежали, во время восстания в Селевкии в Вавилонии, произошедшего из-за неверных действий Гимера, который поставил новорожденную империю на край гибели) сумел спасти страну от распада, выбрав достойного преемника.

Царь находился под пристальным наблюдением совета старейшин (Сената, как его называли римляне), а поскольку членами данного совета были великие и маги, имевшие авторитет среди населения, он обладал необычайной властью. Вельможи царя были исключительно сильны с военно-экономической точки зрения, и в случае их объединения царь оказывался под их давлением. Ни в одну эпоху в истории Ирана мы не знаем таких примеров. Парфянские вельможи надзирали за царскими чиновниками и обладали собственной точкой зрения на государственные дела. Недостатком власти аристократии были внутренние войны, начинавшиеся из-за противоречий между царем и знатью. Последующие цари задумали ограничить власть совета магов, и это стало одним из факторов упадка и гибели Аршакидов.

Когда власти Парфии узнавали, что на страну нападет войско из-за границы, они рассылали гонцов на быстроногих лошадях во все уголки государства и требовали помощи от вассальных царей и наместников. Парфянская знать по приказу властей также набирала из своих бенефициев конников и пехотинцев и выступала в поход. Они собирались в определенном месте, образуя армию. Группы, присылаемые удельными царями, должны были быть вооружены и экипированы. Те, кого присылали из бенефициев, также были вооружены. Юстин пишет:

Число знатных людей, участвовавших в войне с Крассом, составляло четыреста человек, а войско Аршакидов насчитывало сорок или пятьдесят тысяч солдат, однако количество воинов одного главы рода или землевладельца иногда доходило до десяти тысяч человек.

Сила и влияние парфянской знати и вельмож превосходили силу и влияние любой аристократии любого царства на Востоке. Должности и права знати были наследственными. Конечно, битва при Каррах (Харране)  имела обратные последствия для полководца и венцевозлагателя, главнокомандующего Сурена, поскольку Ород, вместо того что воздать ему почести за его великие свершения, позавидовал его славе и уничтожил его. Он действительно проявил большую неблагодарность по отношению к Сурену. Естественно, когда царь убивал одного из аристократов, остальные объединялись против него. Если царь в период своего могущества, умертвивший членов своей семьи (например, Фра­ат IV убил 39 своих братьев; Готарз и другие поступали так же)[169], обладал большей свободой, то в случае насилия над знатными людьми он сталкивался с союзом, имевшим достаточно военной силы и эко­номических возможностей. В последующем, как уже говорилось, цари хотели как можно сильнее ограничить великих, и это стало одним из факторов ослабления и гибели Аршакидов, так как в целом превосходство знати над царем было сильнее, чем власть царя над знатью. В конце концов превосходство аристократов послужило причиной гибели Аршакидов, так как они поддержали мятеж Сасанида Арташира.

Членство в совете великих не даровалось царем, а было основано на праве, которым обладала каста аристократов, и отобрать указанное право у нее было невозможно. Обычно царь уважал знать, считался с ней, поскольку совет великих его избирал. Миссия и привилегия совета великих состояли в том, чтобы укреплять и стабилизировать государство и делать так, чтобы оно казалось сильным, грозным и устойчивым в глазах иностранцев. Мы сказали, что интересы царя и знати были взаимосвязаны; усилия знати по укреплению и продолжению существования Парфянского государства в дествительности были усилиями по продолжению их собственной жизни. Такого не было ни в одном из государств Востока, только в Парфии. Именно поэтому это государство просуществовало пять веков и даже в период слабости и упадка легко громило римские легионы и взимало с них огромные репарации.

Несмотря на то что мы не можем считать совет великих именно «советом магов», присутствие магов в совете великих говорит о значении религии у Аршакидов. Существование этого совета, помимо демонстрации военного могущества Аршакидов, было своего рода уступкой, происходившей из терпимости друг к другу и создававшей гибкость в Парфянском государстве. Впоследствии знать и высокородные максимально расширили свои земельные владения и увеличили военную мощь, и страна в эпоху Аршакидов на самом деле приобрела облик военного лагеря. Аристократы чаще хотели от царя войны, поскольку она приносила им богатство, земли и большую власть.

В мирное время они и их дети находились в свите царя и демонстрировали свою готовность к любой службе, исполнение которой в значительной степени увеличивало их силу и влияние. В военное время аристократы командовали различными частями войска. Это служило причиной укрепления их власти в регионах, где они осуществляли командование, и их богатства за счет захваченной добычи увеличивались. Огромное влияние и сила этих родов иногда пугали и вызывали беспокойство царя; в конце эпохи Аршакидов могущество родов и магов казалось особенно опасным. Власть знати над подданными была даже большей, нежели власть жестоких римских императоров, по отношению к провинившимся и соперникам они проявляли ярость не меньшую, чем римские патриции. Одежды аристократии были похожи на одежды царя, с той только разницей, что знатные люди на праздники и в гостях возлагали себе на голову венки из цветов, а венец царя был настоящим. В конце правления Аршакидов знать также носила златотканые и вышитые золотом и серебром одежды. Фраат IV в самом начале царствования из-за своего комплекса неполноценности (поскольку его мать была певицей-гречанкой) умертвил братьев и отца и стал подозревать крупных вельмож — членов совета великих, одних убил, а другие от страха скрылись. Один из вельмож, по имени Манезий, друг Пакора и именно на него поэтому падали еще большие подозрения Фраата, нашел прибежище у Антония, римского полководца.

Недовольная знать вынудила Рим послать войска в Иран против Фраата IV, и в конце концов в 33 г. до н. э. народ взбунтовался против него. Фраат IV умертвил и своего старшего сына, чтобы у народа не было альтернативного ему претендента, однако потом пожалел о содеянном, послал к Манезию человека, пообещав забыть прошлое и оказать массу милостей. В итоге Манезий вернулся в Иран.

Когда римские войска под командованием Антония потерпели поражение от иранских воинов и отступали, Митридат, двоюродный брат Манезия, считавшийся самым великим среди парфянской знати, отправился в лагерь Антония и поведал ему секреты преследования и ведения войны парфянского войска против римлян и дал ему несколько советов, как избежать судьбы Красса. Митридат приезжал в лагерь Антония еще раз, когда войско последнего почти попало в ловушку, дал полководцу необходимые рекомендации и получил в подарок много золотых чаш и кувшинов. Он спрятал эти вещи под одеждой и уехал.

В ходе борьбы за власть между Артабаном и сыном Фраата IV (Фраатом)  еще один человек, по имени Синнак,  который происходил из парфянской знати и был очень богат, объединился с евнухом Абдом против Артабана, однако, на счастье знати, Фраат, сын Фраата IV,  скончался. Римская империя спровоцировала армянского царя напасть на Иран; эта война окончилась ценой жизней тысяч парфян. В конце концов Артабан нашел убежище у дахов, а Тиридат, посланный римским императором в Иран, с помощью Синнака и Абда сел на трон.

Также в войне между Готарзом и Митридатом,  где Рим поддерживал последнего, после того как Митридат подошел к городу Зейгма, некоторые знатные люди и Акбар, царь Осроены, который был став­ленником парфян, присоединились к царевичу. Парфяне хотели, чтобы Митридат как можно скорее прибыл в Ктесифон, а правитель Осроены, на самом деле друг и союзник Готарза, на несколько дней задержал принца в столице Осроены на празднике и в конце концов отправил Митридата через Армению. Изат, царь Адиабены, был сторонником Митридата, поэтому арабы (Изат и Акбар, царь Осроены) отпустили Митридата, и он со своими парфянскими сторонниками сразился с Готарзом. Несмотря на то что благодаря усилиям Карена, полководца Митридата, Готарз потерпел поражение, Карен сам попал в ловушку и был разбит. Пленного Митридата передали Готарзу, который приказал отрезать ему уши, чтобы он не занял трон.

Когда Готарз впервые пришел к власти, он совершил массу преступлений, например убил своего брата, его жену и сына. Это вызвало ненависть парфянской знати, и они свергли его с престола. Он бежал к дахам и при поддержке последних и гирканцев прибыл в Селевкию, чтобы отобрать назад корону у брата. Однако, когда два брата поняли, что знать ведет переговоры, чтобы устранить их обоих, они прекратили войну, и Готарз стал править в Гиркании.

В 46 г. аристократия еще один раз спровоцировала мятеж Готарза против его брата Вардана. Дело обернулось войной между обеими сто­ронами, и Готарз потерпел поражение. После этого и Вардан стал су­рово обходиться с вельможами, до тех пор пока они же не убили его на охоте. Готарз умертвил всех своих родственников мужского пола, кого смог, его меча не избежали даже беременные парфянки и младенцы. Поскольку он обычно бездельничал, от него не было пользы даже на войне. В конце концов недовольные отправили послов к римскому императору Клавдию и попросили одного из аршакидских принцев, находившихся в Риме, на царство. Цезарь же отправил Митридата с большим почетом и наказал ему быть справедливым в Азии.

Парфянские аристократы за долгие годы гражданской войны постепенно разочаровались в роде Аршака и в то же время между ними самими существовали острые противоречия. Может быть, они были недовольны победой Артабана над Римом, так как, возможно, Артабан ответил им наказанием за их предательские провокации; именно поэтому аристократы воздержались от серьезной помощи Артабану, когда восстание Арташира и его отца Папака в Персиде переросло в со­противление парфянскому царю, и даже втайне оказывали Арташиру поддержку. В конфликте Вологеза с Артабаном они приняли сторону Вологеза. После того как Вологез потерпел поражение от Артабана, мятеж Арташира разросся. Нируфар, царь Элимаиды, получивший приказ о противодействии Арташиру, не смог исполнить его так, как повелевал царь: заковать Арташира в цепи и доставить. Поэтому Артабан сам отправился в поход против него и в 224 г. был убит в сражении на равнине Ормиздакан.

Парфянская знать никак не поспособствовала реставрации власти Аршакидов. Несмотря на то что Вологез, брат Артабана, и Артавазд, его сын, приложили значительные усилия, они не имели успеха, а великие парфянские роды соревновались друг с другом, сдаваясь Арташиру и пытаясь получить преимущества и сохранить свои должности и положение[170].

Парфяне и закон

После того как Парфянское государство стало обладателем обширных земель, Митридат I, посчитал необходимым ввести в нем государственный строй наподобие мидийского или персидского. Отголоски этого решения мы увидим в последующие эпохи, которые Диодор Сицилийский описывает таким образом: «Титул аршакидского царя, первоначально звучавший как «царь», а затем — как «великий царь», превратился при Митридате в «царя царей». Титул «базилевс базилевсов» на аршакидских монетах — перевод «царя царей». Этот титул был характерен для ахеменидских царей, ассирийцы, мидяне и Селевкиды так не именовались. Аршакиды всегда имели виды на Сирию и Малую Азию и прямо говорили о том, что это земли их предков. Причиной этого было то, что вышеназванные провинции принадлежали ахеменидским царям, а Аршакиды считали себя их наследниками, прочие титулы, наблюдающиеся на аршакидских монетах, такие как «царь царей, арий, брат Солнца и Луны», явно сложились под влиянием их верований. На некоторых монетах читается слово «теос», что означает «бог». Некоторые называют себя «теопатор», т. е. «сын божий» или тот, чей отец — бог».

Они величали себя подобными недостойными титулами в подражание Александру и Селевкидам. У Аршакидов встречаются также другие греческие слова, такие как «эпифан» («славный»), «дикайос» («справедливый»). Если царь имел титул «бог», то царицу называли богиня или небесная богиня.

Суд царя

На потолке одного из покоев были изображены небо и звезды, а также боги, которым поклонялись Аршакиды. Рисунок был выложен небесно-синими сапфирами и другими каменьями, в этом покое заседал царь для суда и вынесения приговора. К потолку были подвешены четыре золотых волшебных колеса, которые вращались вокруг своей оси. Их вешали маги, находившиеся во дворце; эти колеса считали языком богов и верили, что они показывают царю круговорот судьбы. В Парфянском государстве существовал один основной закон, ограничивавший власть царя. Его составителем одни считают Тиридата I, а другие — Митридата I, так как во время Митридата Аршакидское государство стало империей[171]. Прецедент основного закона подобного рода ранее имел место в жизни парфян, поскольку, как мы уже упоминали, он был распространен среди первых ариев, пришедших в Иран.

На авестийском языке семью называли нафа, дом — нмана, род — таухма, место его проживания — вис, т. е. «деревня», племя — занту, а место его жительства — дахью, или данью. Ранее уже говорилось о том, что главы семей выбирали главу племени, его называли виспати. Виспати выбирали главу племени, который назывался зантупати. Дахьюпати, или глава государства, также был избираемой должностью. Ясно, что при такой структуре власти дахьюпати избираемы и ограничены и обязаны держать совет с главами племен и родов. Во время войны власть дахьюпати усиливалась. Мидийские цари быстро заимстовали государственный строй Ассирии и Вавилонии, персы также последовали примеру мидян. Однако Парфия, возникшая на Востоке, сохранила древнее арийское устройство. Поэтому, естественно, институты власти Парфии сохранились в своем исконном виде даже после расширения Парфянского государства. С другой стороны, у Тиридата и даже Митридата I не было иного выхода, кроме как опираться на парфянский народ и знать, потому что для противостояния Селевкидам необходимо было создать национальное государство. Поэтому основной причиной создания такого вида власти были ситуация и условия в самой Парфии.

Во всех странах существовали люди, которых называли глазами и ушами царя; они доводили до него сведения, касающиеся его интересов или здоровья. Пирнийа пересказывает слова известного историка Диодора Сицилийского: «Митридат I, закончив завоевание стран, собрал и ввел в Парфии лучшие законы подвластных народов (наверное, под „законами“ имеются в виду „обычаи“)» [172]. Диодор продолжает: «Говорит Митридат: „Если ты забудешь, что ты человек и захочешь считать себя чем-то больше этого, на тебя падет гнев Немезиды (бога (sic! ) закона)“».

В аршакидском государстве законы соблюдались жестко, снисхождение было не слишком распространено, например: убийцу обязательно убивали; если кто-то нанес кому-то ранение, ему наносили такую же рану; развратника и развратницу жестоко карали. Это было в обычае у них в племенной период, и они сохранили свои первоначальные традиции.

Права пленников и беженцев

Пленниками были люди, взятые в плен во время военных действий. Их делили между парфянской знатью, те давали пленным жен и учили их детей военному делу. Каждый из правителей или вельмож во время войны был обязан послать какое-то количество пленных или их детей для несения службы в войске царя. Парфяне относились к пленникам очень по-доброму, давали убежище тем, кто прятался у них, и крепко держали слово[173].

Несмотря на то что многие из конных лучников происходили из детей военнопленных, их бó льшая часть была из касты свободных, и их отношения со своими предводителями из знати были отношениями между начальниками и подчиненными, а не между рабами и господами. Земледельческие и животноводческие работы, особенно в обширных владениях знати, несомненно, иногда выполняли рабы, бó льшая их часть была из военнопленных. Вероятно, на землях, принадлежавших храмам, и в царских рудниках в качестве рабочей силы также использовался рабский труд. Пишут, что Гимер продал в рабство некоторых жителей знаменитого города Вавилона. Одна из весьма укрепленных крепостей даже была захвачена малым числом пленных римлян, т. е. когда пленные римляне узнали о приближении римской армии, они восстали против гарнизона крепости, перебили его и открыли ворота римлянам.

Евнухи и семьи

Наивысшей должностью, даровавшейся евнухам, был пост наместника провинции. Свободомыслие, имевшее в Иране древние корни и проникшее через Грецию в Рим, практиковалось в эпоху Аршакидов. Рабы становились свободными, и именно они создавали лучшие произведения искусства. В Иране рабыня, преподнесенная Римом Фраату IV, стала царицей. Она играла важную роль в государственных делах в правление свого сына Фраата V, который позже считался и ее мужем. Иранцы всегда хорошо обходились с рабами. Документы из Персеполя, касающиеся выплаты заработка рабочим, занятым там на постройке дворца, говорят о степени внимания властей, а следова­тельно, и иранского общества к рабам. Положение рабов в парфянскую эпоху было лучше по сравнению с селевкидской с точки зрения, изна­чально присущей иранским правящим кругам власти, и великодушия иранцев, потому что восстание Спартака в Риме хорошо свидетельствует о поло­жении рабов у римлян. Положение низших слоев общества при Арша­кидах, определенно, было гораздо лучше, чем при Селевкидах. Основ­ную причину этого также следует искать в иранской философии и чело­веколюбивых взглядах арийцев, живших в этой стране, поскольку они обращались с любым человеком как с живым существом и признавали за ним права гражданина; в то же время невозможно отрицать жестокость римлян, современников Аршакидов, в отношении их рабов, и крупные восстания, такие как мятеж Спартака, необходимо считать неизбежным противодействием слабых низших угнетенных слоев сильным.

Разделение на провинции

Способ деления страны на провинции в эпоху Аршакидов неясен. Точное деление на сатрапии во времена Ахеменидов определено по сохранившимся надписям, однако представляется, что порядок деления на провинции в парфянский период (принимая во внимание записи римских историков) сложился под влиянием особого общественно-по­литического уклада общества. Приграничные провинции обладали внут­ренней независимостью и управлялись мелкими царями или великими родами.

⇐ Предыдущая12345678910Следующая ⇒

Поделиться: