Политическая философия и политология: грани взаимодействия

Попытки научного осмысления политической реальности явились ответом на интеллектуальный вызов: на определенном этапе развития всякого общества обнаруживается, что изменения идут отнюдь не в соответствии со сложившимися представлениями о политическом идеале. Политология, собственно, и зародилась в качестве стремления понять и описать то, как дела обстоят в действительности. Для знаний, полученных на эмпирическом уровне, характерно то, что они являются результатом непосредственного контакта с «живой» реальностью через наблюдение или эксперимент. На этом уровне мы получаем знания об определенных событиях и фактах, выявляем свойства интересующих нас объектов и процессов, фиксируем отношения и, наконец, устанавливаем эмпирические закономерности.

       Если политическая наука связана с конкретным обществом и эпохой (можно, например, говорить о современной политической науке США, Великобритании, ФРГ, Франции, Италии и т. д.), то политическая философия – шире пространственных ограничений и временных рамок ныне живущего поколения, она охватывает гораздо более длительный исторический опыт и качественно различные традиции мышления.  

Как самостоятельная область знания, политическая наука ( политология) сформировалась к концу Х1Х века почти одновременно с другими социальными науками, выделившись из философии. За почти полтора столетия интенсивного развития политическая наука породила целый ряд специализированных дисциплин, начиная с политической конфликтологии, политической антропологии, политической психологии, политической этики и вплоть до еще более фрагментарных – политической глобалистики, политической идеологии, политической культуры и т.д. Сформировалось множество методологических подходов: бихевиоралистский, структурно-функциональный, сетевой, сравнительный, системный и др.

 Следует признать, что «развод» политологии с философией был отнюдь не простым: если в начале ХХ века «политическая философия» и «политическая наука» еще считались синонимами; то в 1950-70-ее гг. наиболее ретивые сторонники политологии уже заговорили о «смерти политической философии» (Питер Ласлет, Дэвид Истон и др., фактически задавленной позитивистскими требованиями. После 1970-х гг. политическая философия вновь утвердила свою легитимность, развиваясь параллельно политологии, хотя нередко границы между ними преодолевались отдельными исследователями. С некоторым оптимизмом можно говорить сегодня о тенденциях к возвращению их в единый комплекс, тем более, что с течением времени становится все более очевидным, что успешное исследование конкретных явлений и процессов, применение разнообразных методов анализа всегда предполагает наличие у исследователя высокой философской (эпистемологической) культуры, а не только знания политических технологий и владения практическими навыками анализа.

Политология, как и всякая другая наука, имеет значительный теоретический компонент. Она часто включает как эмпирический, так и нормативный подходы, однако ориентируется скорее на объяснение феноменов, нежели их оценку, то есть несет на себе печать общенаучной парадигмы. Политическая философия, наоборот, прежде всего, связана именно с оценкой фактов и явлений, то есть, неотделима от ценностного измерения. Часто чуть ли не любой раздел абстрактного знания называют «теорией». Однако одного только критерия абстракции недостаточно. В академическом дискурсе теория связывается прежде чего с объяснением: это идея или совокупность идей, направленных на упорядочивание феноменов. Теория конструируется обычно в виде гипотезы, которая затем проверяется на практике через обращение к эмпирическим фактам. 

Теория направлена на объяснение объективной реальности. Главная задача теории – описать, систематизировать и объяснить все множество данных эмпирического уровня. Однако теория строится таким образом, что она описывает не окружающую действительность, а идеальные объекты ( «идеальные типы» - по Максу Веберу). Идеальные объекты, в отличие от реальных, характеризуются не бесконечным, а вполне определенным ( редуцированным, сокращенным) числом свойств, что позволяет контролировать их интеллектуально. В теории задаются не только идеальные объекты, но и взаимоотношения между ними, которые описываются законами. В итоге теория, которая описывает свойства идеальных объектов, взаимоотношения между ними, а также свойства конструкций, образованных из первичных идеальных объектов, способна описать всё то многообразие данных, с которыми ученый сталкивается на эмпирическом уровне. Происходит это следующим образом: из исходных идеальных объектов строится некая теоретическая модель данного конкретного явления и предполагается, что эта модель в существенных своих сторонах, в принципе соответствует тому, что есть в действительности.

Всю область теоретического знания, в свою очередь, можно подразделить на два уровня:

1) Фундаментальные теории, описывающие наиболее абстрактные идеальные объекты;

2) Теории, которые описывают конкретную ( достаточно большую) область реальности, базируясь на фундаментальных теориях ( например, политология, теория международных отношений и т.д.). Иногда их называют «теориями среднего уровня».

Роль теории в науке определяется тем, что в ней мы имеем дело с интеллектуально контролируемым объектом, в то время как на эмпирическом уровне – с реальным объектом, обладающим таким большим количеством разнообразных свойств, что осмыслить их все не представляется возможным.

Таким образом, подчеркнем еще раз, разделение на две области знания отнюдь не означает непреодолимой пропасти между ними. Наоборот, они взаимно дополняют друг друга. Не случайно можно отметить тенденцию к увеличению числа исследований, находящихся на стыке наук, в частности, политологии с экономикой, правом, историей и т.д., а в этом случае без политико-философского фундамента уже никак не обойтись.Отсюда – необходимость их обобщения, упрощения, систематизации, чем, собственно, и занимается теория.

В англо-американских академических кругах политическую философию часто называют политической теорией, поскольку границы между двумя дисциплинами во многих случаях размыты, проблемы схожи и методы исследования часто дополняют друг друга. В европейской традиции чаще говорят именно о политической философии, желая подчеркнуть нормативный характер мышления и философствования. В отечественной науке употребление этих наименований часто зависит от первоначальной специальности исследователя: для философа – это преимущественно политическая философия, для политолога и международника – политическая теория, хотя имеются и исключения. Тем не менее, при всем сходстве двух областей знания, между политической философией и политической теорией есть и существенные различия.     

Политическая философия и теория предполагают аналитическое исследование идей и доктрин, составляющих политическую мысль. Обычно мы знакомились с ней как с историей политических учений, останавливаясь на теориях ведущих политических мыслителей – от Платона до Хабермаса, рассматривая «классические» тексты в качестве канона. В то же время, политическая теория изучает цели и средства политической деятельности, и в этом она уже не может обойтись без нормативных вопросов: «почему я должен подчиняться государству? », « какое вознаграждение будет справедливым? », или «каковы пределы индивидуальной свободы? »- именно здесь происходит соединение политической теории и политической философии. При этом основной интерес политической теории обращен к интерпретации текстов, она выясняет, что именно по данному поводу сказал тот или иной мыслитель, как именно он узаконил с помощью аргументации свой подход, в каком интеллектуальном контексте он писал.

Кроме того, существует также формальная политическая теория.  Она во многом опирается на экономическую теорию и занимается конструированием моделей, в основе которых лежат процедурные правила, обычно в отношении рационального поведения сориентированных на собственные интересы индивидов или государств. С помощью математических моделей формальная политическая теория пытается объяснить поведение избирателей, политиков, лоббистов, бюрократов, а также отдельных государств. Так возникли «школы» «рационального выбора», «общественного ( публичного) выбора», «социального выбора» и др.

Таким образом, там, где научное исследование создает теорию политических форм (институтов, систем, структур), политическая философия пытается обнаружить отношения сущностей. Например, для политической теории проблема свободы – это теоретический анализ системы конкретных свобод и их институциональных гарантий. Для политической философии, это проблема соотношения свобод, их взаимных ограничений, в частности, гарантия осуществления: личной свободы – равенством, равенства – свободой индивидуального развития и т.д.

Отметим, что для того, чтобы описать локальную область знания, скажем, политологию, эмпирического и теоретического уровней сплошь и рядом оказывается недостаточно. Необходимо выделить еще один уровень, зачастую нефиксируемый, - уровень философский.  Этот уровень содержит общие представления о действительности и процессе познания, выраженные в системе философских понятий. Обратим внимание на то, что в науку теория может войти в таком виде, что она не представляет собой знание в полном смысле этого слова. Она уже функционирует как определенный организм, уже описывает эмпирическую действительность, но в полноценное знание она превращается лишь тогда, когда все ее понятия получают онтологическую и эпистемологическую интерпретацию. Это и есть философские основания той или иной науки. Все три уровня научного знания – эмпирический, теоретический и философский – тесно взаимосвязаны между собой. 

Политико-философская интерпретация политики есть, по-видимому, высшая форма политического знания, открывающая такие стороны познания, которые зачастую не лежат на поверхности и поэтому оказываются вне сферы внимания или интересов политиков-практиков, да и ученых других политологических специальностей. Иными словами, политическая философия абстрагируется от эмпирического знания, но вечно возвращается к нему, питается им и одновременно воздействует на него (хотя и крайне редко непосредственно). Этот вечный кругооборот спасает политику от двух угроз, ежеминутно нависающих над ней: от опасности наложения на политическую реальность некоей универсалии, выведенной в иных исторических и социальных обстоятельствах (что неизбежно, если отказаться от политической философии и ограничиться только политологией), и опасности мелкотравчатой рефлексии, не позволяющей вырваться из цепких объятий текущих событий и поверхностных возмущений.

 

⇐ Предыдущая57585960616263646566Следующая ⇒

Поделиться: