Изложение монашеского опыта
Изложение монашеского опыта
Часть 1. Письма к монашествующим и мирянам...
А палка — защита от всякой страсти»
Благодать всегда предшествует искушению, предупреждая и говоря: «Будь готов и затвори свои двери».
Когда видишь в своем сердце утешение, в своем уме — просвещение и созерцание, то сразу будь готов. Не говори: «Мне дано успокоение», но, зарядив свое оружие — слезы, пост, бдение и молитву, — приставь часовых к чувствам, чтобы охранять ум.
Каким образом начнется сражение? От бесов? От людей? Или от твоего собственного естества? Не смыкай глаз, пока труба не протрубит бой. И когда произойдет битва, тебе будут видны твои подвиг и победа.
Тогда тебе, несомненно, нужно бояться, когда в тебе действует благодать. Если же видишь, что тебя отовсюду душат искушения и скорби, тогда радуйся. Не печалься, не ропщи, не унывай. Ободряй себя, ибо к тебе придут радость и утешение.
Говори: «Мужайся, душа моя. Это только искушение, испытание, скорбь, а потом на многие дни у тебя будет мир, и радость, и благодать». Говори: «Благодарю Тебя, Христе мой, ибо в скорби распространил мя еси, и, наказуя, наказал мя еси, и извел еси в покой душу мою» (Пс. 4:2; Пс. 117:18; Пс. 65:12).
А палка — защита от всякой страсти. И бесы ее боятся и трепещут, видя, что человек наказывает себя, как мученик, ради любви Христовой.
Время от времени, когда страсти восстают против души и хотят сбросить всадника — ум, когда каждая страсть поднимает голову, повелевай ей: «Молчи, престани» (Мк. 4:39)! Иначе поработает жезл!»
Приходит, например, помысел и огорчает тебя в церкви: «Почему снова поет твой брат, а не ты, хотя и твоя очередь?» Ты ему говоришь: «Лучше, чтобы порадовался мой брат, а не я». Помысел настаивает: «Но почему, ведь так было бы справедливо и правильно?» Ты скажи ему: «Диавол, оставь меня!» И погрузись умом в Иисусову молитву. Восстает искуситель, хочет извести: «Ну нет, почему?» — «Ладно, — скажи ему, — ладно! Подожди немножко — я тебе скажу, почему!»
И сразу под каким‑нибудь предлогом выйди из церкви и поспеши в свою келлию. Там возьми палку и скажи с гневом: «Вот твое «почему», диавол, вот оно! Вот справедливость, которой ты у меня просил, получай же!» И, нанеся ему рану в своем теле, ты жалуешься на него Христу как на виновника твоей боли. Убегает, трепеща, бес, приходит Христос, наполняет тебя умилением, облегчает страсть, и ты научаешься искусству побеждать.
Тобою овладевает сон? Попирай нерадение. Тебя возмущает гнев? Сокруши гордость. Тебя огорчают памятозлобие, зависть? То же самое. Не нравится тебе еда? Так же. Восстает плотская брань? Восстань, как сильный, и борись со своими врагами. И вообще, когда тело и помысел будут искать «справедливости» и «почему», решение — палка.
«Или проживу один час, как Ты хочешь, Христе мой, или пусть меня не будет в этой жизни». Так плачешь, рыдаешь, и приходит милость Господня. Успокаиваются страсти, и ты имеешь мир с самим собой, с Богом и со всем творением. Усмиряется тело со всеми своими помышлениями, и тогда ему больше не нужна палка, так как оно научилось подчиняться духу.
И я, прежде чем усмирилось мое тело, много палок поломал о свои бедра. Как палач, стоял над самим собой. Все мое тело дрожало, когда видело, что я сейчас возьму палку. Убегали бесы, успокаивались страсти, приходило утешение, и радовалась душа. Поскольку закон Божий: все, что приносит наслаждение, исцеляется страданием.
Итак, довольно об этом. Если хочешь большего, прочти жития святых. Прочти, и увидишь, какое злострадание употребили святые против своего ветхого человека, сколько вольно-невольно утесняли себя, пока не расцвел в них цветок чистоты, благоухание святости. Поэтому благоухают и мироточат их мученические и преподобнические святые мощи.
ПРЕДИСЛОВИЕ
Чадо, возлюбленное о Господе, радуйся, и благодать Бога Отца, Сына и Святого Духа — на твоей душе. Аминь.
Так как я вижу, чадо мое, что ты, как жаждущий олень, стремишься к источникам небесных вод божественной благодати и взыскуешь их с горячей любовью, то, несмотря на свою безграмотность, предпринимаю сие, забывая меру своей неспособности и неучености, полагаясь на молитвы моих отцов. И ныне с Божией помощью и вашими святыми молитвами начну с начала рассказывать тебе о монашеском и подвижническом житии и о том, каким образом удостаивается монах Небесного Царствия и по благодати и милости Божией становится причастником вечных благ.
Ты же, чадо мое, не ленись это изучать, а каждый день прилежно читай, пока это не запечатлеется в твоей душе и не произведет плоды добрые и благие. И не принимай это за простые слова, ибо они не таковы, но суть слова делания святых отцов, просвещенных божественной благодатью. Ими я был научен и плод их отчасти вкусил. И, будучи безграмотным, многие труды приложил, чтобы тебе их написать. Как и возделыванию их предавался до крови. И теперь полагаю их готовыми пред твоими очами, как трапезу с разнообразными кушаньями и как райский сад из разных деревьев, полных плодов.
Итак, не неради, но, срывая, вкушай их каждое мгновение, чтобы жить жизнью вечной и избежать плода познания, который съели прародители и умерли.
Сие да будет, Господи, сохранитися нам от запретного плода, Тобою же, сладчайшим нашим Богом, да просветимся истиной, «Емуже... слава и держава во веки веков. Аминь» (1 Пет. 4:11).
О другой прелести
Но послушай, чадо мое, и о другой прелести, чтобы уберечься от нее. Многие монахи трудились над какой‑нибудь одной добродетелью и приложили все свои усилия для ее достижения. К примеру, постились, то есть не употребляли растительного масла, или приготовленной пищи, или другого подобного. И связали свою свободу, веря своему помыслу, будто все заключено в посте. И, упражняясь в этой добродетели, они советуют и другим, что это единственная дорога, и полнота всех добродетелей, и ручательство душевного спасения, основываясь на том, что столько лет он не ел растительного масла, или приготовленной пищи, или чего‑нибудь другого.
И мы говорим, что такой монах стал рабом своего вольного поста и считает, что тот, кто не делает так же, не спасется или не на пути к спасению. И мы спрашиваем такого монаха: «О человече Божий! Скажи мне, что ты приобрел за столько лет своего поста? Покажи мне плод твоего многолетнего поста, и тогда меня убедишь. О человече! Ты отказываешь другим в милости Божией из‑за своего господина — поста. А куда же ты тогда дел беспредельную милость благости Господней? Да и у всех ли людей такое же сложение и телесные силы, как у тебя, что ты требуешь от всех стать подобными тебе? Итак, оттого, что ты не управляешь хорошо тем, что касается тебя, то и куешь ты столько лет обол железа на наковальне поста, но так ничего и не выковал, ибо нет у тебя рассуждения. А исцеление в этом случае состоит в том, чтобы оставить такой мнимый «пост» и попросить у духовника совета как жить».
Другой, опять‑таки подобным же образом положился на свое бдение и только ему и учит. И считает, сколько лет он совершает бдение. А того, кто не делает то же самое, он считает идущим во тьме. Но и таковой пусть оставит свое бдение и следует за духовным наставником.
Иной уповает на свои слезы и как человеческому изобретению поучает этому других, говоря, что горе тому, кто не плачет! И думает, что раз плачет, то в этом уже совершенство. А лекарство для такого — познать, что слезы должны сопровождаться смирением, и не думать, что он исполняет некое дело Божие и что Господь должен ему благодать. И опять же: даже если хорошо плачет, пусть знает, что трудится он только над одной добродетелью, а недостает ему еще девяноста девяти.
Иной уповает на свою молитву и наставляет других, что если ты так делаешь, то удержишь ум. И это, подобно другим, он считает изобретением своего разума.
Другой, опять‑таки, уповает на свое безмолвие, как будто в нем заключено все совершенство. И полагает, что если кто захочет, то сможет безмолвствовать.
И что же сказать? Есть люди, которые надеются просто на число лет, в течение которых они носят монашескую одежду, и этими годами хвалятся.
Итак, мы обо всех этих добродетелях говорим: не сомневаемся, что они — средства, без которых мы не можем достигнуть совершенства. И нам даже необходимо до крови трудиться над всеми ими и над другими, о которых мы здесь не упомянули.
Ибо на самом деле безмолвие — это единственное средство, которое содействует достижению всех добродетелей. Однако мы говорим: никто не может выдержать его тяжесть в ведении и рассуждении, если Господь не пошлет как дар и милость благодать безмолвия. Таким образом, безмолвствующий должен знать, что безмолвие — это дар Божий, и должен благодарить Бога.
Подобным образом мы говорим и о том, кто молится. Апостол говорит, что «никтоже может рещи Господа Иисуса, точию Духом Святым» (1 Кор. 12:3). Итак, как же ты говоришь, что молишься чисто и держишь невоздержанный ум нерассеянным, и учишь, что если понудит себя человек, то сможет держать ум и молиться чисто? И мы говорим, что молитва — это единственное средство, которое содействует очищению разума, и без нее мы не можем жить духовно. Однако никто не может держать ум и молиться чисто, если не придет благодать божественного и духовного ведения или если не придет вышеестественным образом некий благий и божественный помысел или другое действие божественной благодати. Поэтому он должен знать, что не сам он удерживает ум, а божественная благодать, и по мере божественной благодати он молится чисто. И пусть знает таковой, что это не от него, а от Бога. И пусть благодарит Бога. И пусть учит других, что мы должны действовать теми способами, которые в наших силах, показывая Богу наше намерение и желание молиться чисто. Но придет ли это, зависит от Бога.
Также мы говорим и тому, у кого есть слезы, что слезы — единственное оружие против бесов и баня очищения грехов, если они бывают с ведением. Однако они не от самого человека. Но он, понуждая себя, показывает намерение воли плакать, а появится ли слеза, зависит от Возводящего «облаки от последних земли» (Пс. 134:7; Иер. 10:13). И пусть такого научит опыт, что он плачет не тогда, когда хочет сам, а когда хочет Бог. И пусть благодарит подателя Бога. А не имеющих слез пусть не осуждает. Ибо Бог не дает всем одно и то же.
Также мы говорим и о бдении, что оно содействует очищению ума, если совершается в ведении и рассуждении. Однако, если не поможет Господь, от него не бывает плода. Так что способный совершать бдение должен просить у Бога ведения и управлять собой с рассуждением. Ибо без божественной помощи он остается бесплодным.
Также и пост, и все другое, если хорошо управляется, — это добродетели, исполняя которые с болезнью, мы, с одной стороны, показываем наше произволение Богу, а с другой — противоборствуем страстным похотениям. Ибо если мы не понудим себя к этим добродетелям, непременно будем совершать грехи. Это — чистая правда, наша, человеческая. Посмотри на земледельца: он вскапывает землю, очищает, сеет и ожидает милости Божией. И, если не пошлет Бог дожди и благоприятные ветры в нужное время, его труд пропадает. Ибо все зарастает сорняками, и пожинать нечего, и труды его становятся пищей бессловесных животных. Так и с нами. Если Господь не пошлет очистительных вод Своей божественной благодати, то мы остаемся бесплодными и наши труды становятся пищей бесов. Ибо труды подавляются нашими страстями, и мы ничего не пожинаем. И добродетели, если совершаются не хорошо, становятся злом.
Итак, более всего другого мы нуждаемся в духовном рассуждении и должны с болезнью просить этого у Бога, «Емуже... слава и держава во веки веков. Аминь».
О трех состояниях естества, до которых поднимается и нисходит человек: естественном, противоестественном и вышеестественном. И о трех образах божественной благодати, которую он может получить, понуждая человеческое естество: очистительной, просвещающей и совершенной
Итак, послушай, чадо, и о трех образах естества, через которые восходит и нисходит человек. И мы скажем, что естественное состояние человека, после того как мы преступили заповедь Божию и отпали от рая, — это божественный закон, который был нам письменно дан после оного изгнания. И всякий человек должен, если желает своего спасения, понуждать себя и вести брань со страстями, нанося удары и сопротивляясь, сражаясь и защищаясь, побеждая и терпя поражения. И вообще должен подвизаться, чтобы пребывать в рамках божественных законов естества.
И когда мы находимся в рамках божественного закона, данного нам Святого Писания, и когда мы не блудники, убийцы, воры, обидчики, лжецы, гордецы, клеветники, тщеславные, чревоугодники, многостяжатели, сребролюбцы, завистники, оскорбители, хулители, гневливые, ропотники, укорители, лицемеры и тому подобное, тогда мы пребываем в естественном состоянии после случившегося преступления.
А противоестественное состояние — у того, кто находится вне божественного закона и, как скот, уподобился бессловесным, у которых нет закона. И о нем говорит пророк: «И человек в чести сый, не разуме, приложися скотом несмысленным и уподобися им» (Пс. 48:13). Итак, тот, кто ходит вне божественного закона, валяясь в различных, как мы сказали, грехах, — такой пребывает в противоестественном состоянии.
А вышеестественное состояние — это бесстрастие, которое было у Адама, прежде чем он преступил заповедь Божию и отпал от этой божественной благодати и незлобия.
Вот, чадо, таковы три образа, через которые мы, если преуспеваем, то восходим от противоестественного к вышеестественному. А если живем в бесчувствии, не радея о нашем спасении, тогда мы пасем свиней и стараемся насытиться рожками, как блудный сын (Лк. 15:16).
А три образа божественной благодати, как мы сказали, которую может получить человеческое естество, когда у человека доброе произволение, и он понуждает себя, таковы: очистительная, просветительная и совершенная.
И когда человек сперва придет в покаяние от своих прежних грехов, старается следовать божественному Закону и подъемлет великие подвиги и суровые труды из‑за привычки к страстям, тогда божественная благодать тайно дает ему утешение и радость, плач, наслаждение и сладость от божественных словес, которые он читает, и силу и дерзновение для духовного подвига. Итак, эта благодать называется очистительной. Она тайно помогает кающемуся подвижнику очиститься от грехов и устоять в пределах естественного.
Если же он устоит там, в пределах естественного состоянии, и не прекратит подвигов, не обратится вспять, не вознерадит, не упадет со своего места, а терпит, понуждая себя творить благие плоды, сохраняя великодушие и принимая непрерывные перемены естества, ожидая милости Божией, тогда ум принимает божественное просвещение и весь становится божественным светом, в котором он умно видит истину и различает, как он должен идти, пока не достигнет любви, которая есть сладчайший Иисус.
Однако и здесь, чадо, необходимо большое внимание. Слыша о свете, не думай, что это огонь или свет светильника, или молнии, или другой вид цвета. Прочь такую нелепость! Ибо многие, не понявшие этого, приняли вид молнии и, прельстившись, зло погибли. А умный свет божественной благодати — невещественный, безвидный и бесцветный, радостный и мирный. Это и есть благодать, называющаяся просветительной, которая просвещает ум и указывает безопасные пути духовного путешествия, чтобы путник не заблудился и не упал.
Однако, так как тело неразрывно связано с переменами и текут годы, то благодать не пребывает постоянно, а уходит и приходит. И после света наступает тьма, и снова после тьмы — свет.
И послушай внимательно, чтобы уразуметь.
Наше естественное состояние перед божественной благодатью есть тьма. Тем более когда к нам приближаются мрачные бесы, природа которых темна. И когда приходит свет благодати, все это исчезает, подобно тому как исчезает тьма, когда восходит солнце. И мы ясно видим даже мельчайшие опасности, которые до восхода солнца были сокрыты от нас. И снова, когда солнце зайдет, нас опять естественным образом объемлет тьма. И у того, кто ходит во тьме, бывают большие беды и болезненные злоключения.
Подобное случается с нами и в духовном путешествии. Когда у нас есть божественный свет, мы все видим ясно и бесы убегают далеко, не в силах устоять перед божественной благодатью. А когда уходит божественная благодать — остается тьма, наше естественное состояние. И тогда опять приходят разбойники-бесы и с нами воюют. Итак, поскольку наше естество подвержено столь многим переменам и в час тьмы мы совершаем много не освещаемых Божией благодатью дел, причиняя себе вред и часто получая смертельные раны от врагов, ибо из‑за тьмы мы не видим врагов, которые скрываются, — то мы никогда не должны впадать в самонадеянность и считать, что все, что мы делаем, угодно Богу. И не должны уповать на наше оружие и искусство. Но, призывая божественную помощь, мы должны надеяться на нее и только на нее и с великим страхом говорить как незнающие: «Угодно ли Богу то, что я говорю, или, может быть, я Его огорчаю?» И в час изменений мы должны терпеть.
Итак, если мы пребудем в этом состоянии и не случится с нами какого‑нибудь зла от постоянных браней и смущения страстей, тогда нам дается дар от Бога — благодать совершенная. Она делает нас совершенными и является и называется вышеестественной, ибо шествует выше естества. И в двух других прежних состояниях человек благими помыслами и духовными воспоминаниями понуждает себя держаться добродетелей: любви, смирения, воздержания и прочих. И вообще, благочестивыми и противоборствующими помыслами он дает отпор злобе страстей и держится добродетелей. Когда же придет совершенная и вышеестественная благодать, все страсти исчезают. И все добродетели удерживаются естественно, без усилий и старания самого человека. Ибо дано ему то божественное бесстрастное состояние, которое было до преступления. Потому что страсти вошли в человеческое естество после преслушания, совершенного Адамом. А естественное состояние, в котором человек был создан Богом, было бесстрастным. Поэтому и ум, когда освобождается от страстей, ходит, благодаря божественному знанию, как царь, выше естества.
Итак, когда и ты, чадо, видишь, что без ухищрений и духовных забот о помыслах все добродетели пребывают как естественные и не изменяются, то знай, что ты — выше естества. Когда, опять же, ты удерживаешь добродетели с помощью благих помыслов, а они изменяются, то знай, что ты — в естественном состоянии. А когда ты совершаешь грехи, знай, что ты — в противоестественном состоянии и пасешь чужих свиней, как сказано в святом Евангелии. И поспеши освободиться. А то, что сверх сего, ведает Премудрый и Всеблагий Бог и тот, кто пребывает в Боге, Которому слава и держава во веки веков. Аминь.
О любви
Так как мы написали уже много разного, чадо мое, то я, побуждаемый твоей горячей верой и благоговением, посчитал, что хорошо бы написать тебе немного и о любви из того, что я узнал от прежде меня бывших преподобных отцов и чтения Писаний. Но, боясь высоты этой вышеестественной благодати, побеждаюсь страхом, что не смогу окончить это слово. И все же, согреваемый надеждой на ваши святые молитвы, я это слово начинаю. Ибо как я могу, чадо мое, своей силой написать о столь великом даровании, которое превосходит мою силу? И каким языком следует мне рассказать об этой пренебесной сладости и пище святых ангелов, пророков, апостолов, праведников, мучеников, преподобных и всего сонма записанных на небесах?
Истинно говорю, чадо мое. Если бы я мог говорить языками всех людей от Адама, чтобы они мне помогали, то и тогда мне кажется невозможным, чтобы я смог достойно восхвалить любовь. И что говорю: достойно? Ведь человеческий язык ничего, даже малости не может сказать о любви, если Сам Бог, Самоистина и Любовь, не даст нам действие слова, и мудрость, и ведение, чтобы посредством человеческого языка Сам Бог и сладкий наш Иисус Христос — Сам Собой был именуем и восхваляем. Ибо любовь есть не что иное, как Сам Спаситель, сладкий Иисус и Отец вкупе с Божественным Духом.
И все другие божественные дарования человеколюбивого Бога, то есть смирение, кротость, воздержание и прочее возбуждают божественное чувство, когда в нас приводятся в действие божественной благодатью. Они, вобщем, без действия божественной благодати суть просто добродетели. И мы их храним ради заповеди Господа, для исцеления наших страстей. И прежде чем получим благодать, мы постоянно изменяемся в отношении смирения и самомнения, любви и ненависти, воздержания и многоядения, кротости и гнева, долготерпения и ярости и т. д.
Однако когда мы движимы божественной благодатью, тогда эти постоянные душевные преложения и изменения прекращаются. И хотя тело и испытывает простые и естественные изменения, то есть холод, жару, тяжесть, труд, боль, голод, жажду, болезни и прочее, но душа, питаемая действием божественной благодати, пребывает неизменной в данных ей естественных божественных дарованиях.
А неизменность, о которой я говорю, у меня означает следующее: когда в нас находится благодать, душа не изменяется в данных ей Богом божественных дарованиях. Но не то, однако, что она не изменяется, когда благодать отходит. Малоподвижной она бывает благодаря твердости мысли души, однако не неизменной.
Ибо мы и в другом месте этого письма написали, что до тех пор, пока мы носим это скудельное одеяние, пусть никто не думает, что без пришествия божественной благодати может существовать высота состояния неизменная и без страха, тогда он достаточно вкушает ощущение божественного дарования и по-настоящему познает.
Однако, когда человек достигнет чувства божественной любви, которая есть Сам Бог, согласно говорящему, что «Бог любы есть, и пребываяй в любви в Бозе пребывает, и Бог в нем» (1 Ин. 4:16), тогда способен ли будет человеческий язык, не имеющий божественной энергии, вообще рассуждать о Боге и о Его святых дарованиях? Как сегодня многие добродетельные и благочестиво живущие, делом и словом благоугождающие Богу и приносящие пользу ближнему, думают, и другие о них думают, что они достигли любви из‑за малого дела милости и сострадания, которое они имеют к ближнему.
Однако истина не такова. Заповедь любви они исполняют ради Господа, говорящего: «Да любите друг друга» (Ин. 13:34). И соблюдающий ее достоин похвал как исполнитель Божиих заповедей. Но, однако, это не действие божественной любви. Это дорога к источнику, однако не сам источник. Это ступени ко дворцу, однако не дверь дворца. Это царская одежда, но не Царь. Это заповедь Божия, но не Бог.
Итак, желающему говорить о любви следует достаточно вкусить в чувстве таинство любви, и затем, если позволит Источник любви, сладкий Иисус, передать плод от полученного, и принести настоящую пользу ближнему. Ибо великая опасность для нас говорить ошибочно, и мыслить невежественно, и мнить о себе, что мы знаем то, чего не знаем.
Итак, точно знай, возлюбленное чадо мое, что иное есть заповедь любви, исполняемая делами ради братолюбия, и иное — действие божественной любви. И первое могут все люди, если захотят и понудят себя это исполнить, а второе — нет. Поскольку оно совершается не благодаря нашим делам и не зависит от нашего желания: хотим ли мы, когда мы хотим и как мы хотим. Но зависит оно от источника любви, нашего сладчайшего Иисуса, Который дает нам, если хочет, как хочет и когда Сам хочет.
И когда мы ходим в простоте, и храним заповеди, и со слезами, терпением и постоянством, с болезнью просим, и хорошо, как Моисей, стережем Иофоровых овец, то есть благие и духовные движения ума и помыслы, при зное дня и холоде ночи постоянных браней и искушений, и приходим в сокрушение от своих труда и смирения, тогда удостаиваемся боговидения и видения купины, в наших сердцах от божественного огня любви горящей и неопаляемой. И, приблизившись к ней умной молитвой, мы слышим божественный глас, говорящий в таинстве духовного ведения: «Изуй сапоги... ног твоих». — То есть разрешись от всякого своеволия и попечения этого века и всякого младенческого мудрования и подчинись Святому Духу и Его божественной воле, — «ибо место, на немже ты стоиши... свято есть» (Исх. 3:5).
И когда он от всего разрешится, принимает на себя предстательство за народ и наносит раны фараону, то есть принимает рассуждение и управление божественными дарованиями, и победу над бесами. И затем получает божественные законы. И не на каменных скрижалях, как Моисей, которые разрушаются и разбиваются, но в божественных начертаниях Святого Духа в наших сердцах. И не только десять заповедей, но сколько вмещают наши ум, ведение и естество. И затем входит «во внутреннейшее завесы» (Евр. 6:19).
А когда приходит божественное облако в огненном столпе любви и он становится весь огнем и не в силах более этого выносить, тогда божественное действие любви взывает к Источнику любви и говорит человеческими устами: «Кто может отлучить меня от Твоей сладкой любви, Иисусе?» И еще, в веющем дуновении — в теле или без тела Бог знает, внутри келлии или вне ее, в воздухе Бог знает, это знает лишь тот, кто видел, — весь став огнем от огня и изливая слезы любви, с удивлением и изумлением взывает: «Останови, сладкая Любовь, воды Твоей благодати, ибо связи моих членов разорвались!» И когда он говорит это при веющем дуновении Духа с дивным Его и неизреченным благоуханием, замирают чувства, и невозможно никакое телесное действие. И, весь плененный, заключенный в молчание, он только удивляется богатству славы Божией, пока не уйдет мрак.
И стоит, как безумный, вне себя, словно пьяный,
И сказать ничего он не может другого.
Сам язык не позволит промолвить ни слова
И не даст ум и сердце душе или воле.
Только лишь: Иисусе, любовь, жизнь и сладость!
Мой Отец и Спаситель, раченье и радость!
Мой Создатель и Бог и Божественный Душе,
Нераздельная Троица в Единице дивной!
О души моей жизнь, наслаждение сердца,
Просвещенье ума и любви совершенство!
О источник любви, о надежда и вера,
Научи меня Сам, как Тебя обрести мне.
Иисусе, любовь, жизнь, Спаситель и сладость,
Только это скажи мне, другого не надо.
Как Тебя мне найти, чтоб упасть Тебе в ноги,
Чтобы сладко лобзать Твои раны и гвозди.
Чтобы мог вечно плакать я с болью сердечной,
Орошать Твои ноги, как прежде Мария,
Чтобы не отлучили от Тебя меня силы,
И господства и власти врага-велиара,
Или суетный мир сей, все его обольщенья,
Наслажденья и радость сего краткого века.
Но, где буду я, плача, орошать Твои ноги,
Ты возьми мою душу, помести, куда хочешь,
Чтоб Тебя, мой Спаситель, Бог, Творец и Создатель,
Видел вечно, и славил, и Тебе лишь служил я.
Вместе с праведных ликом, праотцов, и пророков,
И апостолов, с сонмом всех святых преподобных,
И всех ангелов войском, сил небесных священных,
Серафимов крылатых, херувимов, престолов,
Вместе с Матерью сладкой, Приснодевой Святою,
Богородицей Чистой, Госпожой всех Марией.
Аминь.
Итак, блажен, чадо мое, час, в который мы, если сподобимся, предадим нашу душу чистой Господу и будем сорадоваться со всеми, о ком мы сказали, там, где во всех и над всеми царствует Иисус Христос, сладкий Спаситель, Отец и Бог, Дух возлюбленный, святой, благий, мирный, живоначальный, животворящий, Троица Святая Нераздельная, ныне и присно и в бесконечные веки нескончаемых веков. Аминь.
Эпилог
О чадо, непрестанно обращайся своим умом и сердцем ко всему тому, что я тебе написал. И точно знай, что начало чистого пути Божия и пришествие всех благ — это познание человеком своей немощи.
И чтобы это познать, он должен пройти через великие искушения, которые выше его силы. А не пройдя через такие вышеестественные искушения, он не может познать немощь естества. И когда он это познает, то знает все и его руки завладеют всем. И тогда близко и истинное смирение. С ним пришло и терпение. И ведение таинств он постиг. И находится под покровом рассуждения. И от Любви он принял плоды духа: радость, мир, долготерпение, веру, кротость, воздержание.
Вопрос: В чем же состоят все эти блага?
Ответ: Все они состоят в том, чтобы человек по благодати увидел в наготе не призраки и видения, а всю голую и чистую правду, что человек — ничто.
Вопрос: Что же такое «ничто»?
Ответ: Это «ничто» есть то, что было ничем до того, как Бог сотворил землю и все творение. А когда Он сотворил небо и землю, тогда назвал ее, произошедшую из небытия, землей. И опять: когда Бог взял из нее брение и создал человека, тот был бренный, без души. И когда Он вдунул в него дуновение, тот получил дух жизни, разумную душу, и Он назвал его человеком, «по образу Своему и подобию».
И то, что «по образу» есть дух, который Он дал ему посредством дуновения, разумная душа. А то, что «по подобию», — это прекрасные и благие добродетели: любовь, благость, милость и прочие, как мы написали выше. И тот, кто имеет эти естественные и благие добродетели, имеет то, что «по подобию». А тот, у кого их нет, — того, что «по подобию», не имеет, но о нем говорит пророк, что «в чести сый не разуме, приложися скотом несмысленным, и уподобися им» (Пс. 48:13).
Вопрос: Но что есть полнота всех благ и завершение всего, чтобы заключить слово?
Ответ: Полнота всех благ и завершение всего есть Бог благий, милостивый, благоутробный, и «вся Тем быша от не сущего и без Него ничто же бысть» (Ин. 1:3). Итак, Ему подобает всякая слава, любовь, честь, служение и поклонение, с возлюбленным Его Сыном и сладчайшим Спасителем нашим Иисусом Христом и Пресвятым и Благим и Животворящим Его Духом ныне и присно и в бесконечные веки нескончаемых веков. Аминь.
Стихи того же
Я имени не надписал, оно известно всем. А если ты его не знал, послушай и узнай. Его начало есть ничто, с землей сотворено. Итак зовут меня: земля, персть, брение и пыль. Меня Творец образовал и создал из земли. Затем разумною душой меня Он украсил. Монахом сделал Он меня, чтоб славил я Его. Чтоб не грешить, не спрашивай ты больше ничего, А лучше поблагодари, прославь Его со мной - Благодарения достоин Он и славы неземной - Родителя Предвечного с Единородным Сыном И Духом и Утешителем, Троицу Святую, Чтоб части нас сподобила спасаемых Своих Мольбами сладкой Матери Христа и всех святых. Аминь. На Святой Горе Афон во всех монастырях, за исключением Иверского, употребляется византийское время, согласно которому полуночи соответствует заход солнца. — Ред.
Здесь имеется в виду молитва по четкам, которая совершается отшельниками вместо церковных служб суточного круга, за исключением литургии. — Прим. пер.
1 драми равен 3,2 грамма. — Прим. пер.
Имеется в виду консервная банка емкостью порядка 400 мл. — Прим. пер.
Указанное здесь соотношение византийского и употребляемого сейчас в Греции времени не является постоянным, поскольку точкой отсчета для византийского времени служит момент захода солнца, который считается соответствующим 12 часам ночи. — Прим. пер.
Информация о первоисточнике
При использовании материалов библиотеки ссылка на источник обязательна.
При публикации материалов в сети интернет обязательна гиперссылка:
"Православная энциклопедия «Азбука веры»." (http://azbyka.ru/).
Преобразование в форматы epub, mobi, fb2
"Православие и мир. Электронная библиотека" (lib.pravmir.ru).
Изложение монашеского опыта
Часть 1. Письма к монашествующим и мирянам...
