Глава 17: Земля вращалась у меня под ногами

Я уставилась в огонь костра, наблюдая, как передо мной прыгают языки пламени. Мои пальцы плотно сжимали сучковатую палку, а огонь облизывал края зефирки, которую я поджаривала. И чувствовала я себя как будто в тумане, словно там присутствовала только половина меня. Это состояние не имело отношения к алкоголю — я сделала буквально несколько глотков из особой «Четырех-июльской» кружки Танны, просто, чтобы она не спрашивала меня, почему я такая тихая. Помогло. Она сидела рядом со мной на узловатом бревне и пела вместе с ребятами, подпевавшими Питу, когда он играл «I'mYours» Джейсона Мраза на гитаре.

Сонный туман, сквозь который я плыла, начался тридцать восемь дней назад. Со смерти Джои жизнь начала проноситься мимо цветными пятнами, звуковыми волнами, раскатами правды. И все это выходило из-под моего контроля. Я понимала, что в моей власти устроить некоторый порядок. Но я не знала, как. Поэтому продолжала плыть сквозь мгновения, переходя от одного к другому.

Но потом зефирка упала. Просто соскользнула с кончика этой дурацкой палки. И все, что я пыталась собрать воедино, рассыпалось сразу же, упав следом за ней прямо в пылающий огонь.

— Мэгги! — взвизгнула Шэнонн в нескольких метрах от меня. — Я же сказала тебе, что у нас практически закончился зефир.

Я смотрела, как зефир пузырится и шипит среди пепла, как его растапливает голубой огонь, превращает в клейкое месиво.

— Держи, — Шэннон обошла костер и шлепнулась на землю рядом со мной, протягивая мне практически пустой пакет зефира. — Еще один шанс.

Вокруг были люди, они сидели на садовых стульчиках вокруг огня и в ожидании начала фейерверка поджаривали собственные зефирки, и делали это идеально. Из толпы людей у заднего крыльца Шэннон, подготовившихся к пив-понгу, раздался крик. Родители Шэннон уехали из города, поэтому все чувствовали себя расслаблено, наслаждаясь музыкой, костром и летней ночью.

Все, кроме меня. Я оттолкнула руку Шэннон, практически роняя свежий зефир на землю.

— Не нужно.

Танна резко развернула голову, ее волосы защекотали мне лицо.

— Что с тобой такое?

— Ты о чем? — спросила я, пытаясь отвести взгляд от пламени.

— Ты же душу готова продать за жареный зефир, Мэгги. Не пытайся меня обмануть, уверяя, что все в порядке.

— А спрашивать обязательно? — я кинула на нее взгляд, предупреждавший, что лучше оставить меня в покое. Она могла бы понять намек. Если бы не Шэннон.

— Да. Что-то точно случилось. Я подумала, что мне просто показалось, но потом я увидела, как ты сегодня продинамила Пита.

— Я не динамила Пита, — ответила я, пытаясь сохранять спокойный голос и не глядя ей в глаза, потому что прекрасно знала, что все было именно так. Я была так удивлена, когда увидела Адама за углом дома Шэннон, что отвернулась от Пита и практически убежала. Я не видела Адама с самого ущелья, прошло уже больше недели, и я понятия не имела, что мне следовало ему говорить. Или кому-либо еще, если уж на то пошло.

Пит прекратил играть и повернулся к нам, его губы приоткрылись, словно он хотел что-то сказать, но он промолчал.

— Пит даже не успел договорить, а ты просто ушла, — фыркнула Шэннон.

Как же я хотела вцепиться ногтями прямо ей в горло. Но эта возникшая картинка заставила меня подумать о губах Джои, его теплом дыхании, его языке, как он поднимался к ее милым розовым губам. Все мое тело начало трясти в новом порыве злости.

— В последнее время ты ведешь себя как-то не так, — сказала Танна, склонив голову набок и рассматривая меня, словно рассчитывая, что если она будет смотреть достаточно долго, то настоящая часть меня наконец даст о себе знать.

— Тебе так кажется? — я закатила глаза. — Не похоже, что есть какие-то причины, чтобы я вела себя как-то по-другому или еще что-то.

Краем глаза я увидела, что Шэннон смотрела на меня так же пристально. Она наклонилась, ее волосы рассыпались по плечам.

— Боже мой. Ты же вспомнила, да?

Тогда я посмотрела на нее, ее глаза зажглись, поблескивая в мерцающем свете костра.

— Ты вспомнила, что произошло на скале, — взгляд Шэннон был прикован ко мне. — Скажи мне правду, Мэгги.

Ее слова вызвали мой смех. Это был болезненный звук, который вырвался до того, как я смогла его удержать. Именно он привлек Адама, вышедшего из тени деревьев, его лицо было обеспокоено.

— Что происходит? — спросил он.

Я встала и развернулась, оказавшись лицом к нему.

— Шэннон думает, что я вспомнила что-то, что произошло на верху скалы.

Затем встала Шэннон: плечи отведены назад, подбородок поднят, на лице застыла маска злости.

— Говорю же тебе, я с самого начала это чувствовала. Там наверху что-то произошло.

— Что именно произошло между мной и Джои на той скале, тебя не касается, Шэннон.

— Черта с два! — Шэннон посмотрела прямо на меня. Такого твердого взгляда у нее я еще никогда не видела. В нем было больше злобы и обвинения, чем когда она назвала Ника Хэдли виновным в краже гитары Пита в восьмом классе. — Почему ты не прыгнула вместе с ним? Как так получилось, что прыгнул только он?

— Я не помню, — на меня нахлынула еще одна волна гнева, сотрясавшая все внутри. Как она могла стоять передо мной и обвинять меня в чем-то после того, что сделала?

— Его тело было все искривлено, Мэгги. Изогнуто назад, — упавшим голосом сказала Шэннон. — Как будто он неудачно оттолкнулся. Что на самом деле глупость, потому что с восьмого класса он прыгнул с этой скалы уже тысячу раз.

— Это был несчастный случай, — покачал головой Пит. — Иногда его тупость поражала воображение. Мы все знаем об этом. Неважно, сколько раз мы будем это все проговаривать, не думаю, что нам удастся получить ответы, которые мы ищем.

— Мы бы могли попробовать, — пожала плечами Шэннон, убирая за ухо прядь волос и наклонив голову в мою сторону. — Если бы только она что-то вспомнила.

— Шэннон, достаточно! — Танна встала и положила руку мне на плечо. — Мы все просто сходим сейчас с ума. Ты не можешь обвинять Мэгги больше, чем остальных. Мы пили. А Джои? Он был тем парнем, который даже простую прогулку в парке был способен превратить в безрассудство. Все это — ужасная трагедия, Шэн. Но единственный, кого следует в чем-то винить, — это сам Джои.

— Ребята, — вмешался Пит, — Джои бы не хотел, чтобы вот это все сейчас происходило.

— Но почему мы не задаем больше вопросов? — спросила Шэннон. — Почему мы…

— В чем именно ты меня обвиняешь? — спросила я, чувствуя, как все мое тело трясло. Мне показалось, что меня словно отключили ото всего. Разворачивавшаяся передо мной сцена не была реальной. Этого просто не могло быть.

— Думаю, что у тебя есть тайна, что-то, что ты не хочешь никому раскрывать, о том, что произошло на скале, — слова Шэннон вырвались в темную ночь.

— О, ну наконец-то. Давай копнем поглубже, что скажешь? — я хлопнула ладонями и сделала шаг к Шэннон. — Забавно, что ты обвиняешь меня в том, что у меня есть тайна. Ведь у тебя тоже есть тайна, правда, Шэн?

Во взгляде Шэннон полыхала злость, которая затем превратилась в нечто, что напоминало страх.

— О чем ты говоришь?

Я развернулась, прошла вдоль края костра и вытащила сумочку Шэннон из-под садового стула. Я была в бешенстве из-за того, что оставила фотоальбом дома. Я думала о том, чтобы взять его, но боялась, что если буду держать его при себе, непременно захочу напасть на Шэннон. А раньше я не была готова встретиться с ней лицом к лицу. Потому что наша встреча будет означать, что всему, что было у нас с Джои, придет конец. И всему, что было у нас у всех, тоже придет конец.

Когда я повернулась, рядом оказался Адам.

— Ты не хочешь этого, Мэгги, — дрожащим голосом прошептал он.

— Нет, — ответила я. — Хочу.

— Прямо здесь? — Адам поднял руку в воздух, обводя всех, кто стоял вокруг, сжимая кружки и пялясь на нас. — На глазах у всех них?

— Да почему бы и нет, черт возьми? Они же все равно все узнают, посмотри, как в нашем городе разлетаются сплетни! Возможно, что кто-то из них и так в курсе, — я пожала плечами, повернулась и направилась обратно к костру, прежде чем потеряла самообладание.

Шэннон широко открыла рот, когда я дернула молнию ее сумочки и перевернула ее, вываливая практически все ее содержимое на траву, пока мои пальцы не сжали телефон. Адам вышел откуда-то сзади и встал рядом со мной. Было здорово, что он был там, это казалось практически нормальным, но я беспокоилась, что он остановит меня на полпути.

— Мне просто любопытно, — я неуклюже шаталась вокруг, нажимала клавиши в поисках сообщений, уворачиваясь от Шэннон, которая прыгнула в мою сторону, пытаясь ухватить телефон.

— Прекрати, — произнесла она. — Ты не имеешь права…

— Не имею права? — я рассмеялась, откинув голову назад, в сторону жара пламени. — А вот это уже забавно. Почти так же забавно, как и то, что ты просишь меня рассказать правду.

Пит вылетел у меня из-за спины и схватил за руку.

— Ребята, хватит, ладно

— Нет. Я так не думаю, — я пристально посмотрела на Шэннон, даже не пытаясь выдернуть руку из твердых пальцев Пита.

Танна подошла ближе, пытаясь встать между Шэннон и мной.

— Какого черта тут происходит?

Шэннон быстро переводила взгляд между мной, Танной, Питом и Адамом.

— В чем дело, Шэн? Гадаешь, как много мне известно? Пытаешься решить, что именно рассказывать? — я шагнула к Шэннон.

Я держала телефон в воздухе между нами, строчки сообщений стали стеной, которая разделит нас до конца наших дней.

— Все, Шэннон, конец. Я все знаю.

Взмахнув рукой, Шэннон выхватила телефон из моей руки и посмотрела на строки текста.

— Хорошо, — сказала она. — Это была я.

— Что значит ты? — спросила Танна. — Кто-нибудь, скажите уже, что происходит.

— И мне тоже намекните, — проговорил Пит, отпуская мою руку.

— В тот вечер, когда была вечеринка у Даттона, Джои не приехал домой, потому что он провел ночь с Шэннон, — я скрестила руки на груди, смотря прямо на нее.

Мне было интересно, признается ли она во всем. Сумасшедшей правдой было то, что я практически хотела, чтобы она это отрицала, чтобы я все еще могла держаться за крошечный кусочек надежды, что мой Джои был настоящим Джои.

— Что? — спросила Танна.

— Но почему ты просто не сказала нам? — воскликнул Пит, переводя взгляд с меня на Шэннон и обратно.

— Потому что, Пит, это еще далеко не все, — ответила я.

— Стойте! — Танна подняла руку в воздух. — Прошу прощения. Какого черта?

— Точно. Я знаю! — засмеялась я ненормальным смехом, мерцавшим в заряженном воздухе. — Именно об этом я подумала, когда нашла фотографии.

Все тело Шэннон напряглось. Затем она отвела плечи назад и посмотрела мне прямо в глаза.

— Ты видела фотографии?

— Кто-то оставил их на моем крыльце. Там было около двадцати снимков, аккуратно разложенных в сладеньком альбомчике. А фотографии рассказали историю сладкого романа. Романа, который длился в течение года, если я не ошибаюсь.

— Практически, — Шэннон пристально смотрела на меня, в ее глазах горели искры нервного возбуждения. — Он длился практически год.

Я сделала шаг в ее сторону, моя рука заныла от желания врезать по ее миленькому личику. Мне стало дурно от взгляда на нее, от мыслей о том, сколько лет я думала о ней как об одной из лучших своих подруг.

— Ты хотела, чтобы я узнала, не так ли?

— Я оставила так много улик, что нужно было бы быть слепой или глупой, чтобы не… постой-ка, — Шэннон посмотрела в огонь, ее лицо сияло в отсветах оранжевого пламени, ее мозг зацепился за какую-то новую мысль, и я не уверена, что я хотела бы ее услышать. — Ты уже знала… еще до уикенда на День Памяти… не так ли? Вот что произошло там, наверху?

— Шэннон, прекрати, — вмешался Адам.

Шэннон посмотрела на землю, она крутила пальцами кольцо на левой руке, не останавливаясь. Затем она снова посмотрела на меня.

— Возможно, у Джои и меня были секреты. Но твой секрет куда серьезнее, не правда ли?

— Я думала, ты одна из моих лучших подруг, — проговорила я, — и вот что я получаю после того, как узнаю, что ты и Джои были вместе, скрывали свой безумный роман в течение года?

— Боишься остаться в тени, Мэгги? — Шэннон пожала плечами. — Боишься, что после всего, что сейчас произошло, люди узнают, что он любил и меня тоже?

— Ты серьезно? Ты думаешь, что я злюсь, потому что…

— Я сохраняла эту тайну, Мэгги, после того, как он погиб. Ради тебя. Я находилась в твоей тени и позволяла всем утешать тебя, как будто ты была единственным человеком, имевшим значение. Так что не пытайся выставить все так, будто я не думала о твоих чувствах.

— Теперь я должна сочувствовать тебе?

— Нет, — ответила Шэннон, наклонив голову в сторону. — И ты также не должна сочувствовать Джои.

— Какого черта это значит?

— Помнишь тот вечер у тебя дома? До похорон, когда ты сказала Танне и мне, какую ты испытываешь вину, что он все еще был девственником? Что ж… — губы Шэннон изогнулись в едва заметной улыбке.

Этого было достаточно. Простой последовательности слов. Наша дружба, которую мы создавали в течение целой жизни, испарилась с одним-единственным выдохом.

— Шэннон! — в наш круг шагнул Адам, положив руки на мои плечи и сильно сжав их. — Достаточно!

— Адам, отвали от меня! — бросила я, пытаясь освободиться, когда он повернул меня к себе. Я увернулась в сторону, но это не помогло. Его хватка была твердой, и мне не удавалось никуда дернуться.

— Мэгги, пора идти, — голос Адама был жестким, уверенным.

Но там было что-то еще. Намек на страх, который укреплялся с каждым слогом. Страх, который, на первый взгляд, казался бессмысленным. Пока я не поняла ту вещь, которой не хватало с самого момента конфликта с Шэннон. Сюрприз.

Все встало на свои места, когда я посмотрела ему в глаза, эхо его голоса пробиралось в мой мозг, проламываясь сквозь разные уровни моего осознания, пока я не поняла все без вопросов.

— О боже, — произнесла я. — Вы с Джои ругались из-за этого, не так ли? Ты все знал все это время?

— Мэгги, дай мне объяснить.

Я покачала головой:

— У тебя была куча времени, чтобы это сделать, Адам.

— Я не мог просто…

— Адам, я не хочу слышать ничего из того, что ты хочешь сказать.

Именно в тот момент все и началось. Тройным залпом в небе разорвались первые фейерверки, раскрашивая нас мерцающими красками: красным, белым и синим.

Вся энергия, которая поддерживала меня, внезапно ушла. Я чувствовала себя опустошенной, словно кто-то высосал из меня все силы. И мне надо было сесть.

Прямо тогда. Прямо там.

Я спрятала лицо в ладонях и зажмурила глаза так сильно, что, подумала, мне удастся сморгнуть прочь весь мир. Но когда открыла их, мир по-прежнему был вокруг. Я поняла это, потому что вокруг нас с Адамом образовался круг из ног. Неравномерный ритм фейерверка в моей груди, рука Адама, поглаживающая меня по спине, его голос, шепчущий мне в самое ухо:

— Пожалуйста, просто поговори со мной, Мэгги. Пожалуйста, послушай, что я тебе скажу.

Блеск для губ, сиреневая ручка и брелок, которые я вытряхнула из сумочки Шэннон. И браслет, оказавшийся на маленьком клочке травы. Тонкая кожаная полоска. Даже не успев подумать, я уже знала, что он когда-то был повязан вокруг запястья Джои. Он двигался вместе с Джои, скользил вверх и вниз с каждым движением руки. И три бирюзовых стеклянных бусины, закрепленные прямо в середине. Когда-то в этих бусинах играло солнце, подобно тому, как сейчас сверкал фейерверк, отражаясь от их гладких боков, расплескивая вокруг яркие голубые краски.

— О, Шэннон, — я сжала одной рукой прохладную траву, чувствуя, как под моими ногами вращалась земля, и протянула вперед другую руку. — Не может быть.

Затем я взяла его в руки. Между моими пальцами оказалась эта полоска кожи. Эти прохладные бусины, сверкающие в искрящемся свете. Посылающие волны памяти в мой и так измученный разум.

Взмах. Треск. Плеск.

 

⇐ Предыдущая78910111213141516Следующая ⇒

Поделиться: