Фонд 228 опись 701 дело 824 лист 229, 230

Боевое распоряжение № 004 штарм 9 Гаевская 1.8.42 6.00 карта: 500000.

1. 9 армии к утру 4.8 сосредоточиться в районе Марьино, Тарасовский, Утро, Коноково на левом берегу р.Кубань в готовности к погрузке на ст.Коноково, Кургановский.

             4СД (Привал будет в Берлине)

Выше уже говорилось о том, что 4-я стрелковая дивизия, выйдя из боя, который произошел 29 июля, сосредоточилась в районе Пятой Сотни. Там мы не задерживались и к рассвету 31 июля были в Михайловке, что лежит в 20 километрах к северу от крупного населенного пункта и железнодорожной станции Целина. Здесь дали людям немного передохнуть и подсчитали потери, которые дивизия понесла после оставления оборонительных позиций в Донбассе. Потери были значительными: вдвое сократился личный состав, осталось меньше половины орудий, минометов, автомашин, радиостанций. Боеприпасы и горючее были на исходе.

В довершение ко всему почти двое суток отсутствовала [88] связь с командующим армией. Трудно было в таких условиях ориентироваться в обстановке.

Я приказал послать в разных направлениях группы разведчиков во главе с опытными и смелыми командирами, Разведгруппы вернулись к исходу дня. Из их докладов мы узнали, что на отрезке железной дороги Егорлыкская — Сальск немцы организовали оборону фронтом на север и тем самым преградили нашим частям путь отхода на юг. Судя по всему, противник подготовил для нас котел, пробиться из которого будет не так-то просто.

Разведчики доложили и о том, что в треугольнике между Веселым, Егорлыкской и Сальском скопилось довольно много наших частей, главным образом из состава 37-й армии. Переправившись в Раздорской и Мелиховской через Дон, эта армия попала под сильные удары 4-го воздушного флота и 1-й танковой армии врага. Понеся большие потери, 37-я армия переправилась у хутора Веселого на юго-западный берег Маныча и теперь, прикрываясь с северо-востока Веселовским водохранилищем, приводила себя в порядок и вела разведку, пытаясь найти брешь, через которую можно было бы вырваться из окружения. Эта армия находилась в исключительно тяжелом положении, так как еще на переправах через Дон потеряла почти всю артиллерию. А как без артиллерии пробить брешь в обороне гитлеровцев? Штаб 37-й располагался в тот день в Журавлевке, и мы установили с ним тесный контакт.

В районе скопления наших частей не было почти никакой растительности, а населенные пункты, в которых войска пытались укрыться от авиации противника, хорошо просматривались с высоты. И не случайно фашистские летчики, словно осатанев, весь день бомбили и штурмовали наши части.

Данные разведки убеждали в том, что медлить нельзя и рассчитывать надо прежде всего на собственные силы.

Я собрал работников штаба, своих ближайших помощников, чтобы посоветоваться о дальнейших шагах. После короткого обмена мнениями решили: как можно быстрее прорываться из окружения и уходить к своим, на юг.

Сразу вставал и другой вопрос: в каком месте и какими силами прорывать оборону противника? Подходящее место нашли быстро — железнодорожный переезд в пяти километрах восточнее станции Целина. Правда, большие опасения вызывал недостаток артиллерии и боеприпасов.

Поднялся командующий артиллерией дивизии подполковник Сердюков и сообщил, что, по сведениям, которые требуют [89] уточнения, в трех километрах к югу от Михайловки, в небольшом хуторе, стоит полк «катюш». Я приказал Сердюкову немедленно отправиться на хутор и привезти командира полка. К сожалению, я не запомнил тогда ни номера полка, ни фамилии командира. Через полчаса передо мной стоял стройный, с красивым лицом подполковник. Из его доклада я узнал, что полк «катюш» находился в резерве командующего фронтом и вместе с другими частями попал в западню.

— Теперь вот не знаю, — заключил подполковник, — как и выбраться из нее.

— А чем вы располагаете? — без обиняков спросил я.

— Мы сохранили свою материальную часть и имеем боезапас на один полковой залп.

Услышав это, присутствующие на совещании заулыбались, а у меня вырвался вздох облегчения. Я знал, что фашисты только вчера оседлали железную дорогу и еще не успели как следует закрепиться на ней. Однако на созданном ими рубеже обороны имелись пулеметы и пушки, которые нужно было непременно подавить. И вот теперь в нашем распоряжении оказалась сила, которая поможет справиться с этой задачей.

Мы тут же наметили план прорыва обороны и, заручившись поддержкой штаба 37-й армии, приступили к его выполнению.

На рассвете 1 августа район железнодорожного переезда был накрыт огнем «катюш». Залп прогремел в предрассветных сумерках и произвел на обе стороны огромное впечатление. Почти все фашисты, попавшие под удар, были уничтожены, а оставшиеся в живых не сразу пришли в себя. Это подтвердили и пленные, которых мы захватили во время атаки переезда. Что же касается наших бойцов, то знакомая и внушительная музыка «катюш» принесла им радость и облегчение.

Как только умолкла канонада и в небо взвились сигнальные ракеты, 39-й и 220-й стрелковые полки с большим подъемом ринулись на врага.

Атака была успешной. Овладев районом переезда, полки развернули на своих внешних флангах по одному батальону и расширили прорыв до пяти километров по фронту. Вслед за 39-м и 220-м стрелковыми полками в прорыв устремились все остальные части дивизии и все находившиеся поблизости войска, в том числе соединения и части 37-й армии. Когда слева от нас показался огненный шар восходящего солнца, озарившего широкие просторы Сальских степей, [90] вся эта масса войск хлынула по широкой полевой дороге в сторону Ставрополя. Придерживаясь правой стороны, шли пехотные части и конные обозы. А все то, что находилось на машинах, преодолев опасную зону железнодорожного переезда и вырвавшись на необъятный простор, быстро мчалось на юг.

Сделав свое дело, укатил на юг и полк реактивных минометов. На переезде мне повстречался его командир. Я тепло поблагодарил за помощь и пожелал ему счастливого пути.

* * *

Отшагав 20 километров по широкой степной дороге, дивизия вышла к селу Лопанка, что раскинулось на речке Средний Егорлык. Через речку был перекинут довольно ветхий деревянный мост. Высланная заблаговременно разведка от 7-го саперного батальона установила наблюдение за мостом и уже приступила к его укреплению.

Учитывая большую активность авиации противника, нельзя было допустить образования пробки на мосту или скопления войск вблизи него. Пришлось и на мосту, и на подходах к нему выставить командирские посты.

Подъехав к Лопанке, я отправил эмку на окраину села, а сам остался на мосту. Тут я и повстречался с командующим 37-й армией генералом П. М. Козловым. Мы обменялись информацией о положении дел, поблагодарили друг друга за поддержку во время прорыва вражеского кольца и расстались добрыми друзьями.

Вторично я встретился с генералом Козловым в начале февраля 1943 года в Усть-Лабе, где сомкнули свои фланги 37-я армия, наступавшая на левом крыле Северо-Кавказского фронта, и 46-я армия, наступавшая с Главного Кавказского хребта вдоль долины реки Белая на правом крыле Черноморской группы войск Закавказского фронта.

Минувшей ночью наша дивизия не только с боем вырвалась из вражеского кольца, но и проделала многокилометровый марш. Люди устали и буквально валились с ног. Пришлось остановить дивизию и организовать дневной привал в Лопанке. Этот крупный населенный пункт полностью укрыл в своих садах и усадьбах сильно поредевшие части нашей дивизии и всех тех, кто примкнул к ней в пути. А таких оказалось немало.

Главной заботой в тот момент была неусыпная бдительность. О ней мы предупреждали всех и каждого, на поддержание высокой бдительности нацеливали воинов партийные и комсомольские организации. [91]

Прежде чем дать разрешение на отдых, надо было организовать оборону. И сделать это по всем правилам. Передний край обороны прошел по окраинам села и был близок по форме к эллипсу. Мягкий грунт позволил быстро отрыть окопы. Были назначены секторы обстрела, расставлены пулеметы, выдвинуты на прямую наводку орудия. Обороняющимся была поставлена задача: мелкие группы противника пропускать в село и тут же брать в плен или уничтожать; с крупными силами вести бой перед селом до последней возможности; боеприпасы расходовать экономно: каждую пулю и снаряд — только в цель.

Командный пункт дивизии расположился в центре Лопанки, в одном из дворов с хорошим фруктовым садом. Деревья не только спасали от августовской жары (время едва перевалило за полдень), ни и маскировали нас с воздуха.

Когда я обходил район обороны, проверяя его готовность, люди отдыхали, устроившись в тени деревьев. Только дежурные в штабах да наблюдатели продолжали бодрствовать.

Вернувшись на командный пункт, я и сам, примостившись под вишней, попробовал уснуть. Но из этого ничего не получилось. Мысли о тяжелом положении дивизии не давали покоя.

Конечно, я верил в людей, верил, что каждый готов сражаться до последнего вздоха. Если бы к этой решимости добавить боеприпасов и горючего! Но их было в обрез. Значит, выход один — избегать встреч с противником, передвигаться по ночам, находить разрывы между вражескими колоннами и частями, незаметно проскальзывать через них.

— Товарищ дежурный! Из Егорлыкской на Средний Егорлык движется большая колонна фашистов, — громко доложил примостившийся на дереве наблюдатель. Голос его вмиг прервал мои раздумья. Я тоже поднялся на дерево и убедился, что доклад наблюдателя был точен. Голова вражеской колонны уже приближалась к Среднему Егорлыку. Я продолжал следить за движением гитлеровцев. Вскоре голова колонны вышла из села и устремилась по дороге на Песчано-Копское. В колонне было много крытых машин, повидимому с солдатами, а также танков и машин с орудиями.

— Товарищ генерал! — снова услышал я голос наблюдателя, который находился на том же дереве, но немного выше. — Еще одна колонна немцев идет на нас из Целины.

«Вот оно, начинается самое худшее, — подумал я, устраиваясь поудобнее, чтобы продолжать наблюдение. — Если [92] немцы пойдут через Лопанку, не избежать тяжелого и крайне нежелательного для нас боя».

Но немцы через Лопанку не пошли. Они обходили ее примерно в пяти километрах восточнее.

От сердца немного отлегло. Но тревога не покидала меня. Ведь Лопанка оказалась как бы зажатой между двумя колоннами противника, и он мог в любую минуту послать к нам разведку.

— Вас к телефону, товарищ генерал! — прокричал снизу дежурный телефонист.

Я быстро спустился с дерева. Командир 101-го стрелкового полка майор Щербак доложил все то, что я сам наблюдал только сейчас. Поблагодарив Щербака, я приказал ему усилить наблюдение, но людей не будить: пусть отдыхают и накапливают силы.

Пока разговаривал по телефону, подошли начальник политотдела старший батальонный комиссар Наконечный, командующий артиллерией подполковник Сердюков, дивизионный инженер подполковник Воробьев и другие. Скоро в сборе оказался весь штаб, хотя я никого не будил и не вызывал. Товарищей привело ко мне усилившееся чувство тревоги, стремление узнать, что думаю и решаю я. И хотя мои нервы тоже были напряжены до предела, хотя мне самому нужен был совет умного и волевого командира, я держался спокойно, говорил ровно, стараясь ничем не выдать волнения. Ведь я был там самым старшим и полностью нес ответственность за судьбу подчиненных.

Вскоре опять позвонил майор Щербак. На этот раз он сообщил, что от фашистской колонны отделилась легковая машина и направляется в Лопанку. Я напомнил майору, чтобы действовал так, как было условлено. А спустя полчаса уполномоченный особого отдела 101-го стрелкового полка Александр Уляев привел ко мне двух гитлеровцев, которых при его участии взяли в плен на околице Лопанки. Один из пленных оказался оберст-лейтенантом, интендантом из 13-й танковой дивизии, а другой — шофером его машины.

Офицер сообщил, что в колонне находятся тыловые части 13-й танковой дивизии, следующие в Развильное, где ночевали танкисты и артиллеристы. В Лопанку он ехал, чтобы запасти продукты и затем отпраздновать в Развильном день рождения. А русских, по его сведениям, в Лопанке быть не должно...

Ничего нового от немецкого интенданта мы не услышали, но его показания подтвердили, что дивизия находится в глубоком тылу противника. Надо было срочно выбираться [93] отсюда. Я приказал поднимать людей, кормить их и готовиться к ночному маршу.

* * *

Авиация противника висела над нами с утра до ночи и не давала житья. Стоило появиться на дороге одной из наших колонн, как тут же налетали фашистские стервятники и расстреливали ее с воздуха. А деваться некуда. Вокруг широкие степные просторы, без кустика, без ложбинки, в которой можно было бы укрыться. Поэтому двигаться старались только ночью. Крупные населенные пункты обходили, на больших дорогах не показывались, пользовались глухими, проселочными. И все же встреч и боев с противником избежать не удалось. Остатки боеприпасов таяли на глазах.

К рассвету 6 августа, измотанная и еще больше поредевшая, 4-я стрелковая дивизия вышла в район юго-восточнее Молотовского (ныне Красногвардейское) и расположилась на дневку на огромном кукурузном поле к востоку от хутора Медвеженский.

В тот день дивизия в бою не участвовала, вражеские самолеты ее не бомбили, и все-таки он оказался самым тяжелым из всех девяти дней, проведенных в тылу врага.

Погода стояла сухая и жаркая. И земля, и воздух были накалены до предела. Людей мучила жажда. Запастись водой можно было в окрестных селах, но там — немцы. А рисковать в нашем положении было безрассудно.

Я сидел под стогом прошлогодней соломы (здесь устроили мой КП) и обдумывал, как быть дальше. Мы пробивались на юг, не имея ни соседей, ни связи с командованием. Дивизия отходила в полосе главного удара 1-й танковой армии противника. И хотя основная часть этой армии уже овладела Ставрополем и продвинулась еще дальше на юг, вокруг нас было предостаточно вражеских войск, которые предназначались для уничтожения окруженных частей Красной Армии. Ослабленная до предела, 4-я стрелковая не могла оказать серьезного и продолжительного сопротивления этим войскам. Прикидывая так и этак, я все больше склонялся к мысли, что нужно попытаться вывести части из полосы 1-й танковой армии куда-нибудь в сторону.

Мои размышления прервал начальник политотдела дивизии старший батальонный комиссар Наконечный. Его приятное лицо было спокойным и невозмутимым. Глядя на Михаила Федотовича, можно было подумать, что кругом воцарились мир и благодать. Он стал увлеченно рассказывать о том, что увидел и услышал, побывав в подразделениях. [94]

— Люди устали, очень устали, — сказал он. — Особенно тяжело приходится без воды. Но никакого уныния, никаких признаков упадка духа. Единственное, на что жалуются, так это на отсутствие боеприпасов. Бойцы считают, что именно сейчас в самый раз было бы прогуляться по немецким тылам...

Наконечный умолк. Своим присутствием, своим рассказом он и меня заставил приободриться. Замечательный был человек наш начподив, верный товарищ, стойкий и честный коммунист.

 

Г.

На 08 ч 00 мин 3 августа 1942 г.

В течение 2 августа войска Северо-Кавказского фронта продолжали вести напряженные оборонительные бои с танковыми и моточастями противника, стремившимся развить наступление из районов Сальск- Белая Глина, Кущевская в южном и юго-восточном направлениях. Под давлением превосходящих сил противника наши части на ряде участков отошли на новые оборонительные рубежи.

11. Северо-Кавказский фронт.

37-я армия в течение 2.8 вела тяжелые оборонительные бои с танками (до 250 единиц) и мотопехотой противника, развивавшими наступление из района Сальск в юго-западном направлении.

Штарм-37 в районе Башанта был атакован танками противника и отходил в направлении Дмитриевское.

12-я армия в течение 2.8 вела тяжелые оборонительные бои, сдерживая атаки противника на рубеже им.Буденного (Красная Поляна), Летницкое, Новопавловка, Новороговская.

18-я армия вела тяжелые бои с наступающими частями противника на рубеже Канеловский, Марьинский, Кавалерский и левым флангом – в районе Кущевская.

17 кк в течение 2.8 левым флангом прочно удерживал позиции на рубеже Шкуринская, Канеловская, Старощербиновская, а частями правого фланга вел ожесточенный бой за овладение Кущевская, которая в течение дня три раза переходила из рук в руки.

Части 9-й армии с 14.00 1.8 находились на марше в район станций погрузки. 318 сд из района Мокробалковский совершала марш для занятия обороны по левому берегу р.Кубань на участке (иск) Григориполисская, Темижбекская, Кропоткин. 30 кд с 02.00 2.8 находилась на марше для занятия обороны на новом рубеже обороны Смыков, Привольный, Григориполисская.

24-я армия 2.8 находилась на марше к месту погрузки.

По немецким данным

Численность группы «А» для выполнения операции «Эдельвейс» на 01.08.42г. составляла 468936 чел., в том числе: офицеров -12719, чиновников – 3898, унтер офицеров – 72817, рядовых – 379502 (17А – 15 дивизий, 4ТА – 3 дивизии, 3 рум.армия – 7 дивизий, 1ТА – 11 дивизий, в т.ч. 3 танковые) (Архив Института военной истории МО СССР ф.181 «Германия (фашистская) Перевод с немецкого оп.233, дело 116, кор.99, л.106)

    Пауль Карел «Гитлер идет на восток».

Согласно директиве фюрера, 31 июля операции "Эдельвейс" на Кавказском фронте предстояло вступить во вторую стадию - захват побережья Черного моря. Группе армий "A" надлежало использовать свои подвижные части, сейчас группировавшиеся под командованием 1-й танковой армии, для наступления в направлении Армавира и Майкопа. Другие формирования группы армий армейская боевая группа Руоффа силами 57-го танкового корпуса генерала Кирхнера - должны были наступать через Новороссийск и Туапсе вдоль побережья к Батуми. Немецким и румынским горным дивизиям 49-го горнострелкового корпуса генерала Конрада отводился левый фланг, где они должны были через высокогорные перевалы Кавказских гор обойти с фланга Туапсе и Сухуми.

Сначала все шло в соответствии с планом, причем с необыкновенной точностью. В день, когда фюрер издал свою директиву, 3 и 57-й танковые корпуса также осуществили большие броские в направлении Кавказа. В тот же вечер генерал фон Макензен силами 13-й танковой дивизии, недавно переданной под его командование,взял Сальск.(31.07)авт.

Связист Отто Теннинг, ехавший в бронемашине разведки головного батальона 3-й танковой дивизии, рассказал автору данной книги: «Следующим местом, к которому мы подходили, был Сальск. Мы получили приказ, по мере дальнейшего нашего продвижения по Калмыцкой степи, не стрелять по самолетам противника. Так русские не смогли бы понять, где находятся наши передовые части, поскольку из-за туч пыли, поднятых техникой, не представлялось возможным с воздуха отличить, кто внизу - свои или чужие. Меня с моей машиной придали 1-й роте, и я вместе с унтер-офицером Гольдбергом вел разведку. Мы осторожно приближались к маленькой деревушке, когда командир дозора заметил что-то подозрительное и сообщил по рации: "На окраине деревни стоят вражеские танки". К нашему удивлению, как потом выяснилось, то, что мы приняли за танки, было на самом деле верблюдами. Мы долго смеялись. Начиная с того момента верблюды и дромадеры не были для нас диковинкой. Наши тыловики успешно использовали этих надежных животных».

Нанося удары из поля высоких - в рост человека - подсолнухов, русские часто причиняли немцам большой урон. Но как только те пытались связать их боем, тотчас же исчезали. Ночью отдельные единицы техники попадали в засаду. Посылать с донесениями и приказами мотоциклистов по одиночке стало невозможно. (Отступающие части и группы солдат , из-за нехватки боеприпасов, вели борьбу с противником партизанскими методами.) авт.                                                                                                                                               На протяжении первых нескольких дней августа 1942 г. подвижные соединения группы армий "A" стремительно наступали по всему фронту через р. Кубань и калмыцкие степи, с тем чтобы, вступив в полное боевое соприкосновение с ведущими гибкую оборону и откатывающимися назад русскими дивизиями в предгорьях Кавказа, не позволить противнику улизнуть в горы и создать там новую линию обороны.

В таких условиях немецким дивизиям, армейской боевой группы Руоффа и 1-й танковой армии не удалось выполнить главных задач, поставленных директивой № 45: "Вражеские войска, бегущие через Дон, надо окружить и уничтожить в районе к югу и юго-востоку от Ростова". Вновь план Гитлера дал осечку.

По нашим данным

37А в течение 2.8 вела тяжелые оборонительные бои с танками (до 250 единиц) и мотопехотой противника, развивавшими наступление из района Сальск в юго-западном направлении.

3 гв.ск прикрывал правый фланг армии на участке Кистенское, Красный Маныч. 74 сд вела бой с противником в районе Красный Маныч. 275 сд вела бой на рубеже Пролетарский, Романовский. 2 гв.сд вела бои на рубеже Выселки, им.Буденного (Красная поляна)авт. 102 сд, имея в своем составе 100 штыков, вела бои в районе Башанта. 41 сбр, атакованная танками противника в количестве около 40 единиц, отошла к Радковское.

Штарм-37 в районе Башанта был атакован танками противника и отходил в направлении Дмитриевское.

347 сд в составе 5 тысяч человек, при наличии всей артиллерии, с приданными частями, выделив авангард в 1000 человек, при 17 противотанковых орудиях, на рассвете 2 августа прорвала оборону противника в районе ж/д платформы 147, вышли на р.Ср.Егорлык, уничтожив там немецкий заслон, к 15 часам дня 2 августа 1842г. вошли в с.Богородицкое, где снова попала в окружение и была атакована танками и мотопехотой противника в районе Богородицкое, Развильное. Ведя непрерывный бой с танками и мотопехотой противника, части дивизии были крепко потрепаны, и в ночь на 3 августа начали отходить в двух направлениях: одна группа на Красную Поляну, другая – управление дивизии с машинами на Жуковскую.

12А в течение 2.8 вела тяжелые оборонительные бои, сдерживая атаки противника на рубеже им.Буденного (Красная поляна), Летницкое, Новопавловка, Новороговская. Артиллерия 12А поддерживала действия частей армии: одна батарея 374 аап согласно боевого распоряжения штаба артиллерии Донопергруппы №045/ОП от 1.08 направлена в распоряжение 14 тк в район Белая Глинаи заняла ОП в районе западнее кургана (8 км северо-западнее Терновская), остальной состав полка к 14.00 2.8 занял боевой порядок на ОП в районе южнее Ново-Украинский.

ОМП (Отдельный минометный полк, без номера) до 19.00 2.8 занимал ОП в районе 3 км северо-западнее Терновская, в 19.00 получил задачу на занятие ОП - южный берег р.Челбас, южнее юго-восточной окраины Архангельская.

521 иптап до 19.00 2.8 занимал противотанковые позиции на западной и юго-западной окраине Терновская, к 19.00 получил задачу на занятие противотанковых ОП: двумя батареями - по южному берегу р.Челбас в районе Лосев (24 км северо-западнее Кропоткин), одна батарея находится вместе с 374 аап.

318 сд из района Мокробалковский совершала марш для занятия обороны по левому берегу р.Кубань на участке (иск) Григориполисская, Темижбекская, Кропоткин. 30 кд с 02.00 2.8 находилась на марше для занятия обороны на новом рубеже обороны Смыков, Привольный, Григориполисская.

24А находилась на марше к месту погрузки.

Боевые действия ГМЧ.

Моряки 14 ОГМД Москвина находились в напряженных боях уже восьмые сутки, и им решено было дать передышку.

В ночь с 1 на 2 августа дивизион прибыл к месту отдыха. С утра приводили в порядок материальную часть и автотранспорт. А чуть позже командир и комиссар дивизиона собрали гвардейцев, чтобы поговорить о прошедших боях, указать на недостатки в действиях батарей, отметить отличившихся.

Авт.(Линия обороны на 01.08-42г. 176 СД и ПГ ГМЧ Развильное – Воздвиженский – Жуковка – Рассыпное – Красный Восток. Поэтому место отдыха, предположительно Рассыпное.)

Были названы имена младших сержантов Н. К. Глинина, И. А. Дранкова, краснофлотца И. И. Исаева, не раз выводивших свои установки на прямую наводку под ожесточенным артиллерийским огнем и бомбежкой противника.

Сержант В. Ф. Россохин, краснофлотцы наводчик П. Д. Шадринов и заряжающий П. Т. Анпилов вывели из-под огня несколько подбитых машин, в том числе и боевую установку. При этом Анпилов подбил из противотанкового ружья немецкий танк. Старший сержант В. В. Гагарин под обстрелом противника исправил повреждение в электропроводке боевой машины и произвел два залпа прямой наводкой. Во всех дивизионах рассказывали о мужестве старшего сержанта Искакова Орумбая Искаковича. Под сильной бомбежкой он перезарядил на выжидательной позиции боевую машину и под артиллерийским обстрелом вывел ее на огневую.

Несмотря на тяжелые бои, настроение у моряков было бодрое, боевое. Они организовали даже концерт художественной самодеятельности. Вальс-чечетку исполнял начальник штаба дивизиона старший лейтенант А. Н. Виноградов, лейтенант Е. М. Бискупский, подражая артисту Хенкину, читал «Ночь на даче», причем, увидев в воздухе «мессера», изменил концовку. Вместо слов «где-то джаз заиграл», он прочитал «мессершмитт» залетал», что вызвало дружный смех. Затем хором спели «Катюшу».

Об этом самодеятельном концерте мне рассказал полковой комиссар Дрожжин, находившийся в то время в дивизионе.

 По информации Общедоступного Банка Данных «Подвиг Народа» значится, что 271 ГМД 49ГМП (Катюши) 30.07-42 вместе с ПГ (Подвижной группой), учавствовал в боях под Целиной,затем отошел на реку Ср.Егорлык. Далее стал в оборону прикрытия правого фланга 12А,с.Поливянское Песчанокопского района.31.07-42г. Со стороны г. Сальска ( из с.Николаевского) немецкие танки 13 ТД (ген. Фон Макензен) двигались в направлении на Развильное..Песчанокопское в это время брала моторизованная дивизия СС «Викинг», наступающая из Среднего Егорлыка (Лежанки) и далее на Белую Глину.Потом под Поливянкой состоялся бой,который описан ниже. 2.08 - 271 ГМД сутки держал оборону в районе с. Красная Поляна. А далее ,переправившись через реку (возможно Большой Гок), ушел на Красную Гвардию (Молотовское). В Объединенном Банке Данных «Мемориал», значится, что Гвардии младший лейтенант, командир взвода Алексей Иванович Бартенев, 1923 года рождения, уроженец с. Яблоново Краснинского района Орловской области погиб 30.07-42г. А было Алексею Ивановичу неполных 19 лет.(авт.)

Правый фланг подвижной группы прикрывал 271-й дивизион капитана Л. П. Кашкина (49-й гмп). В бою возле хутора Поливянский, что в семи километрах от Развильного, отважно действовала батарея старшего лейтенанта И. Л. Койфмана. Она заняла огневые позиции южнее хутора. Нещадно палило солнце. Куда ни посмотришь, всюду простиралась безмолвная степь, кое-где пересеченная балками с редким кустарником.

Батарея замаскировалась и замерла. На крышах хуторских домов и стоявших возле них деревьях устроились наблюдатели. Вскоре они заметили, что к станице Николаевская подошли танки и мотопехота противника. Боевые машины были наведены в цель, которая хорошо наблюдалась и находилась в досягаемой зоне. По команде командира батареи установки дали залп по врагу. В раскаленное, белесое небо поднялись столбы черного дыма. А через несколько минут из станицы стали выходить группы танков и спускаться в лощину. (Балка р. Большая Сандата) авт. Очевидно, фашисты решили скрытно подойти к батарее и атаковать ее. Этот обходный маневр первый заметил гвардии рядовой Левин. Он крикнул: «Танки обходят нас сзади, они выходят из балки!..» Командир батареи приказал фланговую установку развернуть в сторону танков. Для снижения угла прицеливания машина задними колесами наехала на отлогий скат кургана. Этот маневр быстро и четко выполнили лейтенант Алексей Бартеньев и командир боевой машины Смирнов со своим расчетом.

Танки заметили движение на батарее и резко увеличили скорость. Развернувшись в линию, ведя орудийный и пулеметный огонь, они пошли в атаку. Смертельно раненный, упал лейтенант Бартеньев, был ранен и командир орудия Смирнов... Когда до ближайшего танка оставалось около двухсот метров, гвардейцы Аржанов, Кузнецов, Супрунов, Хилич, водитель Фомин открыли огонь прямой наводкой. Разорвались шестнадцать снарядов. Танки окутало дымом. Два из них остановились, остальные быстро развернулись и на большой скорости отошли в балку. Больше атак не последовало.

После боя в сумерках уходящего дня гвардейцы хоронили Алешу Бартеньева, любимца дивизиона, безрассудно смелого, балагура и весельчака,находчивого и отважного воина,безотказного товарища. Именно с такого типа людей был слеплен собирательный образ Василия Теркина, поэтом Твардовским. Похоронили Алешу у Поливянки с залпом из стрелкового оружия и воинскими почестями. (А где могила? Авт.)

Во время этих боев взаимодействие гвардейских минометных дивизионов, артиллерийских и стрелковых подразделений приобрело новые формы. Так, например, сложилась боевая группа в составе 269-го дивизиона 49-го гмп, зенитной и противотанковой батарей и роты мотопехоты. Возглавлял эту группу командир 269-го гмд капитан П. П. Пузик. Маневренная и мощная в огневом отношении, эта боевая группа в боях под Песчанокопской и Белой Глиной отбила несколько атак противника, уничтожила более 15 танков и около 35 автомашин Моторизованной Дивизии СС «Викинг».

Умело сочетая огонь дивизиона ГМЧ с огнем противотанковой и зенитной батарей, группа Пузика наносила врагу большой урон. Залповый огонь батарей дивизиона ГМЧ расстраивал боевые порядки атакующих танков и уничтожал мотопехоту гитлеровцев, а огонь прямой наводкой противотанковой и зенитной батарей на ближних подступах поражал одиночные танки, которые пытались атаковать боевые порядки группы.

Применяя тактику последовательного отхода на промежуточные рубежи обороны и взаимного огневого прикрытия, эта группа при выполнении боевых задач и при выходе из-под угрозы окружения имела сравнительно небольшие потери.

Здесь нельзя не сказать, что еще в середине июля, отражая попытки немцев переправиться через Северский Донец возле Каменска, 269-й дивизион, возглавляемый капитаном Пузиком, в течение трех суток сдерживал ожесточенный натиск врага. Боевые расчеты дивизиона подбили и подожгли около двухсот автомашин, пятнадцать танков. Огнем дивизиона было убито и ранено около тысячи гитлеровских солдат и офицеров.

Дивизионы 49 гмп под командованием капитанов Пузика, Смирнова, Кашкина во время действий в составе подвижной группы, так же как и 14-й отдельный гвардейский минометный дивизион моряков, покрыли себя неувядаемой славой.

Продвижение танков и мотопехоты противника было приостановлено. Полки 176-й стрелковой дивизии заняли оборону по гребню возвышенностей на рубеже Белая Глина, Развильное. В станице Белая Глина нам удалось установить связь с частями 12-й армии, занимавшими оборону слева от нас. Фронт временно стабилизировался. Штаб подвижной группы разместился в Жуковском.

На утро 2.08-42г. линия фронта идет по дороге Белая Глина-отд. Совх. Белоглинский, далее по реке Егорлык .Рассыпное-Жуковское, далее по дороге Жуковское-Красная поляна(им. Буденного), далее Сальский район (авт).

Около часу дня 2 августа Нестеренко получил радиограмму следующего содержания: «Начальнику подвижной группы полковнику Нестеренко немедленно явиться к маршалу Буденному».

Вместе с Ломаковским я выехал в Гулькевичи, где находился штаб. Во главе подвижной группы остался командир 176-й стрелковой дивизии полковник Рубанюк, зарекомендовавший себя как очень смелый, волевой, энергичный офицер.

Маршала Советского Союза С. М. Буденного в Гулькевичах мы не застали, он выехал в Армавир. ВПУ фронта и штаб опергруппы ГМЧ готовились к переезду в Белореченскую. Получив необходимые данные о местах расположения и состоянии своих частей, мы с Иваном Никифоровичем Ломаковским выехали в Армавир.

2 августа противник крупными силами пехоты и до двухсот танков перешел в наступление и овладел Рассыпным, Жуковским и Красной Поляной. С этого рубежа один танковый корпус врага наносил удар на Кропоткин, а второй на Ставрополь.

                   СУДЬБА БАТАЛЬОНОГО КОММИСАРА.

В одном из номеров газеты «Колос» прошла публикация о подвиге семьи Запорожцевых из с. Развильного, которые в августе 1942 года нашли раненого офицера и во время оккупации лечили его. Это настоящий подвиг, потому что по закону военного времени, если немцы узнали об этом, была бы расстреляна вся семья, включая детей.

Раненый представился Ивановым, однако после освобождения Развильного в январе 1943 года, он сказал, что зовут его Черноусов Петр Григорьевич и он является Батальонным комиссаром 258 АП (что соответствует званию майор). Офицер поблагодарил семью Запорожцевых и пообещал после войны обязательно приехать в гости с гостинцами. Меня заинтересовала дальнейшая судьба офицера. И вот что удалось узнать из архивов ОБД «Мемориал».

Характеристика на Батальонного комиссара 258 Арт. Полка РГК (Резерв Главнокомандования) Черноусова Петра Григорьевича, 1913 года рождения, служащего, русского, беспартийного. В Красной Армии с 1935 года, образование общее-среднее; военное – Одесское артиллерийское училище, окончил в 1941 году. Уроженец Башкирской АССР Кугарчинский район с. Ново-Николаевское. Семья проживает там же. Дата призыва 1935 год, Бежицким РВК Брянской области г. Бежица. Кадровый военный. Жена – Пессель Сара Абрамовна проживает в г. Бежица.

В начале войны (по документам) проходил службу в 36 ОЗАД (отдельный зенитно-артиллерийский дивизион) политруком. 06.-41 года пропал без вести (ненадолго) вышел из окружения со своим подразделением. В плену не был.

После ранения в районе с. Развильного ему повезло, его с тяжелым ранением ноги нашли на кукурузном поле Запорожцевы. Вылечили, выходили и после освобождения он ушел на фронт. А дальше следствие, объяснения и Военный трибунал. Черноусов Петр Григорьевич был лишен офицерского звания и 06.03-43 года направлен на фронт сержантом Первого отдельного штурмового стрелкового батальона (Штрафбат) 222 СД 39А Первого Прибалтийского фронта. Основание: Отношение УК Главного Политического Управления СА № С – 25192 от 16.02-53 г.

Воевал Черноусов П. Г. в лесах Смоленской области около полугода. Возле г. Демидова их часть освобождала 8 деревень Смоленской области, где он был тяжело ранен и эвакуирован в госпиталь. Позже умер от ран 30.09-43 года. Похоронен Смоленская область Темкинский район д. Дубна кладбище № 2. В августе 1966 года с погостов 8 деревень в братскую могилу г. Демидова было перезахоронено 1074 солдата. Все известны. Шефы Павловская восмилетняя школа и совхоз «Ильинский».

Черноусов Петр Григорьевич – реабилитирован на поле боя (как раненый в боях за Социалистическую Родину) и на основании директивы НКО СССР № ОРГ (2) 1596 от 29.10-43 года, восстановлен во всех правах офицера Красной Армии (Посмертно).

3.8.42

 К концу июля 1942 г. сложилась ситуация, которую можно охарактеризовать как тупиковую: сил для сопротивления противнику осталось крайне мало, но, тем не менее, его необходимо было сдерживать, практически не имея на это сил.
 В течение всего августа 1942 г., пока немецкие войска продвигались по территории Краснодарского и Ставропольского краев все дальше на юг, Ставка не предприняла серьезных шагов для усиления отступавшего Северо-Кавказского фронта. После Южного фронта теперь этому фронту была уготована участь умиравшего. Вплоть до своего расформирования 1 сентября 1942 г. он не получил ни танковых, ни механизированных частей и соединений, способных противостоять танковым корпусам и дивизиям врага. Можно привести на этот счет еще более впечатляющее сравнение. За годы Великой Отечественной войны в СССР было сформировано 10 танковых армий и 30 танковых корпусов [8]. Ни одно из этих 40 крупных бронетанковых соединений не поступило на усиление советских войск во время битвы за Кавказ. А она шла целых 14,5 месяцев или 442 дня!

Между тем, судьба битвы за Кавказ во многом зависела от наличия у обеих сторон танков, которые были главной ударной силой в маневренной войне, какой и являлась вторая мировая война. Преимущество немецкой армии над советскими войсками в танках еще накануне битвы уже было подавляющим. В 3-х танковых и 4-х моторизованных дивизиях группы армий «А» насчитывалось 643 танка. С учетом же 4-й танковой армии, до 31 июля 1942 г. находившейся в составе сил группы армий «А» – 1130 танков [9]. А в 5-ти танковых бригадах и 3-х отдельных танковых батальонах Южного фронта насчитывалось 268 исправных танков. Кроме того, на территории Краснодарского края в составе сил Северо-Кавказского военного округа находились: Майкопская танковая бригада с 27 машинами и 126-й отдельный танковый батальон, в составе которого было 36 танков [10]. Всего, таким образом, на южном крыле советско-германского фронта в войсках Красной Армии числился 331 танк, т.е. в 3,4 раза меньше, чем у немцев.

А всего по состоянию на 25 июля 1942 г. в семи армиях Южного фронта осталось лишь 17 танков [13]. К началу августа 1942 г., когда немецкие войска вторглись на территорию Кубани и Ставрополья, в 18-й и 56-й армиях Северо-Кавказского фронта, прикрывавших Краснодарское направление, не было уже ни одного танка. В войсках 12-й армии, сдерживавшей противника на Майкопском направлении, осталось 3 танка Т-34, а частях 37-й армии, отступавшей на Ставрополь и Черкесск, танков больше не осталось. У противника, прежде всего в 1-й танковой армии генерала Клейста, в боевом строю оставались еще значительные силы. К 3 августа 1942 г. только на Ставропольском направлении враг сосредоточил свыше 200 танков, всего же в дивизиях 1-й танковой армии даже после понесенных потерь к концу октября 1942 г. насчитывалось 410 танков [14].

 Таким образом, самыми тяжелыми для наших войск, отступавших по территории Северного Кавказа, были дни с 1 по 20 августа 1942 г., когда в составе частей Северо-Кавказского и Закавказского фронтов практически не осталось танков. Именно в это время немецкие войска и сумели достичь наибольших успехов. В письме к Сталину, написанному в начале августа 1942 г., Л.Каганович с горечью спрашивал: «Где же танковая промышленность и т. Молотов, который ведает ею, – не может обеспечить наш фронт и оставляет нас без танков...» [17].

И в это же самое время на Сталинградском направлении шло быстрое наращивание советских танковых войск. Здесь к началу августа 1942 г. уже действовали против врага две танковые армии – 1-я и 4-я, 14 отдельных танковых бригад и 10 отдельных танковых батальонов [18]. Еще через месяц – к 1 сентября 1942 г. в район Сталинграда подошли 8 танковых корпусов Красной Армии [19]. По состоянию на 19 ноября 1942 г. в Сталинградской битве в составе трех советских фронтов находилось 1463 танка, а в битве за Кавказ к этому же времени принимали участие всего 319 танков Закавказского фронта полученых по ленд-лизу в конце августа [20].

В первые дни августа 1942 г. особенно тяжелое положение сложилось в полосе отступления 37-й армии Северо-Кавказского фронта, которой командовал генерал-майор П.Козлов. Ее малочисленные дивизии численностью всего в 800-1000 человек каждая не в состоянии были сдержать лавину немецких танков. Не задерживаясь на рубежах обороны, части 37-й армии беспорядочно отходили все дальше на юго-восток.

По немецким данным

3 августа передовые части 3-й танковой дивизии вышли к городу Ворошиловску            ( Ставрополь). Русские войска в городе оказались застигнутыми врасплох, и после непродолжительных перестрелок около 16.00 немцы овладели Ворошиловском. Контратака русских при поддержке танков и кавалерии была отбита.

Наступление продолжалось. Солдаты полка "Бранденбург" шли в первых колоннах, всегда готовые к выполнению специальных заданий. Горные румынские части также действовали в составе 3-й танковой дивизии. Местное кавказское население встречало немцев радушно.

Чем быстрее немцы продвигались к Кавказу, тем очевиднее становилось, что русские продолжают отступать, не неся крупных потерь в живой силе и технике. Немцы захватывали все больше и больше территории, но им никак не удавалось нанести противнику большого урона, не говоря уж о том, чтобы уничтожить его. Несколько перевернутых подвод, несколько конских трупов вот и все, что находили немцы по ходу своего наступления.

Чтобы прикрыть все больше вытягивающийся восточный фланг наступления на Кавказ, командование развернуло широким фронтом 111 и 370-ю пехотные дивизии 52-го армейского корпуса генерала Отта в направлении Каспия. Элиста, единственный крупный город в Калмыцкой степи, пал 12 августа.(Защищала 51А) авт.

Тем временем 3 и 23-я танковые дивизии продолжали продвижение в южном направлении. Выжженной лежала Калмыцкая степь под палящими лучами солнца. Столбик термометра достигал 55-градусной отметки. Далеко-далеко, на фоне ясного синего неба солдаты видели огромное облако. Облако не двигалось. И завтра, и послезавтра, и еще через день оно все так же оставалось на месте. Это было не облако, это была гора Эльбрус высотой 5600 метров. Со своими ледниками и вечным снеговым покровом - крупнейший горный массив Кавказа. - Сколько километров мы прошли сегодня? - спросил командир 421-го пехотного полка полковник Рейнгардт своего адъютанта. Обер-лейтенант Болль посмотрел в карту, на которой отмечались маршруты продвижения 125-й и следовавшей за ней 198-й пехотных дивизий из состава 5-го корпуса. Болль замерил расстояние:

– Шестьдесят пять километров, господин полковник.

Шестьдесят пять километров. Такое расстояние сегодня прошагала пехота. Под жарким небом, через лишенную и деревца Кубанскую степь. На марше колонны окутывали густые облака серо-коричневой пыли. Только головы всадников торчали из нее. Чем дальше на юг они продвигались, тем все менее прочной становилась связь между отдельными полками. Только видные издалека шлейфы пыли говорили о том, что где-то там справа или слева другие колонны точно так же продвигаются к югу.

По нашим данным

В течение 3 августа войска Северо-Кавказского фронта продолжали вести напряженные оборонительные бои с танковыми и моточастями противника, развивавшими наступление в южном и юго-восточном направлениях.

Танковые и моторизованные части противника вышли в район Ново-Александровская, Марксштадт, Расшеватская (35-50 км северо-восточнее Кропоткин), а передовые части подошли к району Привольный (40 км северо-восточнее Армавир), Кропоткин.

3 гв.ск занимал оборону по юго-западному берегу оз.Маныч-Гудило на рубеже Истинское, Романовский (45 км юго-восточнее Сальск).

Части 37А, ведя бои, отходили на новый рубеж. Положение частей армии уточняется.

Части 12А вели бои и отходили на новый рубеж. Положение частей армии уточняется.

18А в течение 3.8 вела ожесточенные бои с мотопехотой и танками противника на рубеже (иск) Незамаевская, Екатериновская, Кисляковская.

17 кк, ведя тяжелые бои с мотопехотой и танками противника на рубеже ст.Кавалерский (10 км южнее Кущевская), Шкуринская, Канеловская, планомерно совершал отход за р.Сосыка на новый рубеж. Из сводки Генерального штаба: «Корпус частями 12 и 116 кд в течение 3.8 произвел четыре конных атаки против частей 4 гсд и подразделений полка СС противника в районе Шкуринская. Во время конных атак было зарублено свыше 3000 солдат и офицеров противника. Взято в плен до 200 солдат и 80 офицеров противника. Захвачено 6 раций».

Части 56А занимали оборону по левому берегу р.Кубань на фронте: Урюпинское пехотное училище - Отрада-Ольгинское, (иск) Нов.Украинское; части 151УР - Нов.Украинское, Северо-Кубанский; 76 сбр – Нов.Николиевское, Адамий; 349 сд - Васюринская (40 км восточнее Краснодар), Новотитаровская (25 км севернее Краснодар); 339 сд - (иск) Новотитаровская, Марьянская. 30 сд сосредоточилась на юго-восточной окраине Краснодар. 113 и 139 сбр 1 оск заняли оборону на широком фронте Смыков, Григориполисская.

Связь в звене штаба фронта со штабами армий работает плохо.

⇐ Предыдущая891011121314151617Следующая ⇒

Поделиться: