Выборка из книги Героя Советского Союза И. П. Рослого командира 4 СД

«Последний привал в Берлине» М. 1983г.

4 дивизии нужно оторваться от немцев и к утру 29 июля занять оборону на рубеже Малая Таловая, Верхние, Средние и Нижние Хороли. Правее, по балке Таловая, займут оборону части 37-й армии (347СД), а нашим левым соседом будет 261-я стрелковая дивизия, которой тоже приказано обороняться на реке Кагальник. [79]

К утру 29 июля 4-я стрелковая дивизия после двухсуточного марша вышла в район хутора Верхние Хороли и почти без отдыха приступила к организации обороны. Рубеж обороны протянулся на 18 километров, и все три стрелковых полка пришлось расположить в один эшелон: справа — 39-й, в центре — 101-й и на левом фланге — 220-й. По конфигурации передний край обороны дивизии напоминал треугольник, вершина которого находилась на хуторе Верхние Хороли. Именно здесь оборонялся 101-й стрелковый полк.

Чтобы усилить противотанковую оборону, я приказал командиру 40-го артиллерийского полка майору Калинину поставить все оставшиеся в полку 25 орудий в центре боевых порядков соединения. Делалось это для того, чтобы каждое орудие при необходимости могло вести огонь по танкам прямой наводкой. 80-й истребительно-противотанковый дивизион, в котором оставалось восемь сорокапяток, был поставлен у Малой Таловой. В его задачу входило обеспечить правый фланг дивизии от возможного удара танков со стороны Веселого.

Если учесть, что в дивизии осталось мало противотанковых ружей, противотанковых гранат, бутылок КС и вовсе не было противотанковых мин, то станет ясно, что основная тяжесть борьбы с танками ложилась на артиллерию.

Из зенитных средств мы имели только по две-три установки счетверенных пулеметов в каждом стрелковом полку. Но главная опасность заключалась в том, что на новом рубеже не было заранее подготовленных позиций. Части вышли в открытое поле и здесь должны были встретить врага.

Такова была «диспозиция» 4-й стрелковой к утру 29 июля, таковы были ее силы и средства, с которыми в то утро предстояло вступить в бой. [80]

После посещения 39-го стрелкового полка и 80-го истребительно-противотанкового артиллерийского дивизиона я поехал в 101-й стрелковый полк, который интересовал меня больше всего. С майором Щербаком мы встретились на северо-восточной окраине Средних Хоролей. Он доложил, что подразделения приступили к подготовке оборонительного рубежа.

— Очень плохо будет, — продолжал майор, — если противник появится скоро и не даст нам отрыть хорошие окопы, как мы сделали это под Ворошиловградом.

— Такое не исключается, — ответил я и тут же спросил командира полка: — Кто занимает Верхние Хороли? Противник, скорее всего, пойдет через Жуково-Татарский именно на Верхние Хороли. Дорога здесь хорошая, сегодня сами по ней шли и видели.

— Там готовит оборону 2-й стрелковый батальон с полковой батареей и ротой противотанковых ружей. Это хороший батальон, — докладывал командир полка. — Он прекрасно дрался у села Желтое под Ворошиловградом, надежно прикрыл отход полка у Грушевской, думаю, не подведет и сегодня. Командир батальона капитан Мельник — смелый и находчивый командир.

— Там и комиссар отличный, — вступил в разговор комиссар полка старший политрук Михайлов.

Я хорошо знал и командира батальона капитана Мельника и комиссара старшего политрука Волошина, человека кипучей энергии и беспримерной отваги, в прошлом замечательного комсомольского работника.

— К тому же, — добавил Щербак, — в этом батальоне находятся секретарь партийного бюро полка политрук Ищенко и уполномоченный особого отдела политрук Сердюков.

Пока мы разговаривали, подошел майор Мошечков — командир 2-го дивизиона 40-го артиллерийского полка. Щербак представил его мне, как своего старого знакомого: этот дивизион сопровождал 101-й стрелковый полк на марше, Теперь майор Мошечков прибыл к командиру полка, чтобы доложить, что дивизион уже занял огневые позиции в районе 2-го стрелкового батальона и приступил к их оборудованию.

Обветренное и уставшее лицо майора выражало сосредоточенную деловитость, а его ровный и спокойный голос, скупые жесты, как, впрочем, и вся его статная фигура, свидетельствовали об уравновешенности характера и уверенности в себе. [81]

— Как чувствуют себя люди после марша? — спросил я майора.

— Люди, конечно, устали, но настроены хорошо, по-боевому. Жаль только, снарядов мало, по 40–50 на орудие. Это же на 10 минут хорошего боя.

Снарядов действительно было мало. И помочь беде никто сейчас не мог А потому командир дивизиона услышал от меня примерно то же, что мы услышали накануне от командующего армией...

В штаб дивизии, который размещался на юго-западной окраине Большой Таловой, я приехал около 11 часов. Вокруг было тихо. И вдруг раздались орудийные выстрелы. Они отчетливо доносились со стороны хутора Верхние Хороли. Стрельба усиливалась. Мне стало ясно, что 101-й стрелковый и 40-й артиллерийский полки, так и не успевшие подготовить оборонительные позиции, вступили в бой с подошедшим противником.

Да, разгорался бой, в котором два основательно ослабленных полка противостояли целой армаде фашистских танков, поддержанных штурмовыми и бомбовыми ударами с воздуха. Но наши люди не дрогнули. Уставшие, не окопавшиеся, вынужденные беречь каждый снаряд, они смело и решительно вступили в бой с превосходящими силами врага.

Около полудня 29 июля перед 2-м батальоном 101-го стрелкового полка появилась довольно большая группа немецких танков, с ходу атаковавших позиции батальона. Очевидцы сходятся на том, что в первой группе шло 27 боевых машин. Они были встречены огнем орудий и противотанковых ружей. Потеряв четыре танка, противник остановился, а потом отошел на безопасное расстояние. Видимо, это был передовой отряд танковой дивизии, решивший дождаться подхода главных сил.

И действительно, через полчаса подошли еще две большие группы танков и остановились, чего-то выжидая. В это время стал нарастать гул авиационных двигателей. Вражеские бомбардировщики, летевшие двумя волнами, стали с пикирования бомбить позиции 2-го батальона и 40-го артиллерийского полка. Как только самолеты убрались прочь, танки построились в два эшелона и, развернувшись по фронту до трех километров, снова атаковали 2-й батальон.

И опять в бой вступили артиллеристы и петеэровцы, в ход пошли противотанковые гранаты и бутылки КС. Снова запылали танки противника. [82]

Однако силы были слишком неравные. Потеряв перед 2-м батальоном еще пять или шесть машин, гитлеровцы остервенело устремились в глубину нашей обороны. Но напоролись на орудия 40-го артиллерийского полка.

Первым вступил в бой 2-й дивизион. Все его восемь орудий, расстреливая скудный запас снарядов, уничтожали врага, отстаивая каждую позицию, каждую пядь родной земли. Два других дивизиона огнем с флангов помогали своему собрату. Много горело вражеских танков, а еще больше навсегда осталось на поле боя, превращенные в груды металла.

И все же гитлеровцы, преодолев сопротивление 40-го артиллерийского полка, устремились на юг.

Я рассказал об этом бое лишь в общих чертах. Приведу письма, написанные свидетелями и непосредственными участниками драматических событий того июльского дня.

Комиссар 2-го стрелкового батальона старший политрук П. С. Волошин.

«Утром 29 июля нашему батальону было приказано занять оборону в районе Верх. Хоролей и любой ценой остановить противника. Вскоре после того, как мы вышли на позиции, перед нами появилось 27 танков.

Оказавшись на открытой местности, не успев отрыть окопы, наши бойцы не дрогнули, смело вступили в бой с танками.

Огонь открыла полковая батарея, которой командовал лейтенант Муляр, и с первых же выстрелов подбила два танка. Еще один уничтожил командир сорокапятки сержант Дунич. Отличились и петеэровцы, которые ближе всех оказались к противнику: они тоже вывели из строя одну машину.

Встретив организованный отпор, враг остановился и отошел назад. Но тут прилетели самолеты и стали бомбить позиции батальона и 40-го артиллерийского полка. К прежним танкам подошло вдвое больше других, и всей лавиной они устремились на батальон.

Бой закипел с новой силой. Полковая батарея подбила еще два танка и один сожгла, но и сама, располагая двумя орудиями, потеряла одно вместе с орудийным расчетом. Командир батареи лейтенант Муляр был тяжело ранен.

Как и в начале боя, храбро сражался сержант Дунич. Он подбил еще один танк, но второй раздавил сорокапятку и героя-артиллериста.

Недалеко находился политрук 4-й стрелковой роты Лобачев. С противотанковой гранатой в руке он бросился навстречу [83] вражескому танку. Ценой своей жизни политрук Лобачев уничтожил танк противника.

Почти в то же время, но в другом месте загорелся еще один танк. Поджег его неизвестный нам герой, применив бутылку с зажигательной смесью.

В тот день я не видел людей, которые бы спасались бегством. Каждый дрался, как только мог. Но наши ряды таяли. Рядом со мной замертво упал, прошитый пулеметной очередью, командир нашего батальона Иван Михайлович Мельник — человек большой души и беспримерного мужества. Тяжелые ранения получили секретарь партийного бюро полка политрук Николай Михайлович Ищенко и уполномоченный особого отдела политрук Александр Алексеевич Сердюков. Мой связной красноармеец Ольштейн был раздавлен танком. Молодой лейтенант Борис Кондыба противотанковой гранатой подбил танк, но и сам был тяжело ранен в голову.

Много, очень много потерял батальон убитыми и ранеными. Был ранен и я.

А противник, хотя и оставил на позициях батальона 10 сгоревших и подбитых танков, продолжал рваться вперед».

Уполномоченный особого отдела политрук А. А. Сердюков.

«Вместе с секретарем партийного бюро полка политруком Ищенко мы прибыли во 2-й батальон, чтобы оказать помощь в организации партийно-политической работы.

Вскоре батальон был атакован большим количеством танков, которые стали распространяться по нашей обороне. По пути в минометную роту меня ранило осколком разорвавшегося снаряда в правую лопатку. Испытывая мучительную боль, я пытался перевязать рану. И тут скорее почувствовал, чем увидел, что на меня надвигается танк. Пытаясь укрыться от стального чудовища, я плотно прижался к земле, а в последний момент, когда танк был уже рядом, сжался в комок и. упершись ногами в землю, немного отодвинулся от дороги. И все же правой гусеницей танк проехал по моим ногам и раздавил их. Тут же я лишился сознания.

Вечерняя прохлада и крупные капли дождя, который принесла набежавшая туча, освежили меня, и я очнулся. Кругом стояла немая тишина, а я, совершенно беспомощный, лежал один на глухой полевой дороге, пересекавшей пшеничное поле.

«Неужели конец? — думал я. — Неужели никто не найдет, не поможет и я так и погибну здесь в одиночестве?» [84]

Мне стало страшно. Большой черный ворон, вероятно в поисках добычи, кружил над полем. Что-то недоброе, зловещее было в самом его появлении; я содрогнулся и застонал от бессилия. Но тут же поборол свою слабость и, собрав остатки сил, стараясь поддержать угасающую надежду на жизнь, на спасение, не то запел, не то запричитал: «Ты не вейся, черный ворон, я солдат еще живой». Вскоре на меня опять нашло забытье.

Видимо, не суждено мне было умереть. Меня нашли жители Верх. Хоролей и принесли к себе в школу. Когда утром следующего дня ко мне вернулось сознание, я увидел, что к моим ногам вместо гипса привязаны доски. Вокруг себя увидел еще около 30 раненых бойцов и командиров. Местные жители, главным образом женщины и девушки, рискуя собственной жизнью, спасли жизнь мне и многим людям нашего полка. Спасибо им».

Из письма командира 40-го артиллерийского полка майора В. П. Калинина Е. Н. Русанову.

«К сожалению, я не могу сообщить вам подробностей гибели вашего брата А. Н. Русанова, который был начальником связи 2-го дивизиона, так как во время боя, который произошел 29 июля 1942 года, мы были в разных местах: я — на своем наблюдательном пункте, а он — с командиром дивизиона.

В тот день сто танков противника, поддержанных авиацией, атаковали позиции нашего полка. Противник имел явное превосходство. Но наши артиллеристы не струсили и не отступили. Они смело и решительно дали отпор врагу. Многие командиры стали к орудиям, заменив убитых наводчиков, и лично вели огонь по танкам врага.

Первый удар принял на себя 2-й дивизион. Его люди дрались как герои. Командир дивизиона майор Мошечков лично вел огонь из орудия. У орудия он и погиб. В том бою погиб и ваш брат Анатолий Николаевич Русанов. Артиллеристы 40-го полка тогда сожгли 12 танков и 19 подбили.

Но наши силы были на исходе. 2-й дивизион был смят танками противника. Много наших людей у орудий погибло».

Я мог бы привести свидетельства и других участников описываемых событий: помощника начальника штаба 40-го артиллерийского полка капитана Александра Илларионовича Марковского, комиссара этого полка батальонного комиссара Мирона Ермолаевича Колечко и многих других товарищей. У каждого из них свой стиль письма, своя манера выражения мыслей, но все они говорят об одном: в жестокой [85] борьбе с врагом советские люди проявляли невиданный героизм и, когда надо было, ценой своей жизни спасали Родину...

К сожалению, обстановка еще долго оставалась для нас крайне тяжелой и сложной. Именно из-за этого мы не смогли донести командованию армии ни о самом бое, ни о его результатах, как не смогли и представить достойных к правительственным наградам. А достойных было много. И справедливость требует, чтобы я перечислил хотя бы некоторых. С великим уважением называю я их имена: командир 2-го дивизиона майор Василий Степанович Мошечков, начальник связи этого дивизиона Анатолий Николаевич Русанов, командир 2-го батальона капитан Иван Михайлович Мельник, [86] комиссар этого батальона старший политрук Петр Сергеевич Волошин, секретарь партийного бюро полка политрук Николай Михайлович Ищенко, командир 40-го артиллерийского полка майор Василий Петрович Калинин, уполномоченные особого отдела Александр Абрамович Уляев и Александр Алексеевич Сердюков, старшие лейтенанты А. А. Зверев, А. Т. Рылушкин, политрук 4-й стрелковой роты Лобачев, командир сорокапятки сержант Дунич...

* * *

13-я немецкая танковая дивизия, с которой пришлось скрестить нам оружие, продолжала двигаться на юг в сильно потрепанном виде. На острие удара вражеских танков оказался наш 101-й стрелковый. А в тот день, о котором идет речь, гул боя отдалялся все дальше и дальше. Последние мотомеханизированные колонны фашистов скрылись из виду. Мы нежданно-негаданно очутились в тылу врага. К вечеру части 4-й стрелковой сосредоточились в районе населенного пункта с необычным названием Пятая Сотня. Перед нами вставали новые, полные неизвестности задачи: действовать в тылу врага, пробиваться из окружения. Сколько сил и времени потребуется для этого, никто не знал. Главное заключалось тогда в том, чтобы собрать наличные силы, привести их в порядок и подготовиться к новым испытаниям. Не давал покоя и вопрос о судьбе раненых, которые остались на поле боя у Верхних и Средних Хоролей. Отступая под ударами прорвавшихся танков и моторизованной пехоты противника, мы не смогли подобрать всех и вывезти в тыл. Да и тыла как такового у нас уже не существовало: и впереди, и позади нас находились фашисты. [87]

Что это так, мы хорошо знали. Но знали и то, что на оккупированной территории остались советские люди, горячие патриоты своей Родины. В глубине души мы надеялись на них и не ошиблись. Уже потом я узнал волнующую историю спасения наших раненых однополчан, узнал о подпольном госпитале, который был создан советскими патриотами в тех самых Хоролях, где наша дивизия приняла смертельный бой.

Подпольный госпиталь возглавила жена военного летчика Александра Петровна Третьякова, приехавшая на хутор с трехлетним сынишкой в день боя. Ближайшим помощником Третьяковой стала Таня Бодрягина, медицинской сестрой — Мария Киселева, нянями-санитарками — Таня Зинченко, Анна Казачкова, Катя, Клава и Рая Карлашовы, Галя Сильченко, Паша Ивашина, Клава Горбанева, поварами — Анна Кумкова и Дарья Киселева.

Пятьдесят одного человека подобрали на поле боя отважные женщины и девушки. Шестерых выходить не удалось — скончались от тяжелых ран. Одиннадцать солдат и офицеров, быстро подлечившись, перешли через линию фронта к своим. А 34 человека нуждались в длительном уходе и лечении.

Полгода существовал подпольный госпиталь. Полгода в тылу врага бесстрашные патриотки вели самоотверженную, полную смертельного риска и крайнего напряжения борьбу за жизнь раненых советских воинов. И в эту борьбу, так или иначе, оказались вовлеченными жители окрестных сел и хуторов...

Вот уже много лет пионеры из Верхних Хоролей ведут поиск и тех, кто лежал в госпитале, и тех, кто лечил их. Многие уже отозвались...

ИЮЛЯ 1942г.

В течение 30 июля войска Северо-Кавказского фронта продолжали вести тяжелые оборонительные бои с танками и моторизированными частями противника, прорвавшимися на левый берег Манычского канала в районах Пролетарская, Мечетинская, Егорлыкская. В районах юго-восточнее и южнее Батайск и Азов наши войска сдерживали наступление противника в направлении Кущевская.

11. Северо-Кавказский фронт.

51 А На левом фланге армии противник развивает наступление в направлении Николаевская, Пролетарская. 302 сд, 115 кд, 135 и 155 тбр, под воздействием танков численностью 45—50 единиц, поддержанных сильной авиацией противника, в беспорядке отошли к юго-востоку в район Родионов, курган Денисовский (45 км сев. Пролетарская).

Части 37,12 и,18-й армий небольшими группами, сохранившими боеспособность, пытались сдерживать продвижение противника к югу. По предварительным данным в дивизиях 56, 37, 12 и 18-й насчитывалось от 150 до 1000 штыков. Большая часть этих сил неорганизованно отходила в южном направлении.

По немецким данным

40ТК (штаб Болгарский): 3 тд продвинулась вдоль железной дороги на юго-запад и после устранения, упорно обороняющегося предмостного укрепления вокруг Землянка (южнее Пролетарская), захватила север­ный берег Маныча. Советские части с артиллерией, противотанковыми пушками и залповыми орудиями на южном берегу обстреливали район вокруг Землянка.

2 рота 3 мотоциклетного батальона 3 мсп 3 тд юго-западнее Буденновская у Баргустинский (40 км северо-западнее Пролетарская) переправилась через Маныч, имевший в этом месте ширину 1200 метров и совместно с 5 ротой 2 батальона 394 мсп захватила плацдарм.

23 тд в продвижении на юг отбросила советскую группировку на восток - с передовыми частями в районе Бекетный (южная часть).

57ТК, вошедший в состав 1ТА, в боях в течение дня отбросил советские войска по всему фронту. В районе Целины было сломлено ожесточенное сопротивление русских 13ТД, дивизия СС "Викинг", преследуя отступающего противника, захватила Средний Егорлык и район юго-восточнее, 13 тд захватила Гигант и район западнее. Группировка 37 армии, находящаяся в Журавлевка, пыталась пробиться на юг и была при этом сильно потрепана.

Перед 16 мд (со второй половины дня 26 июля в составе 3ТК) части 37 армии еще упорно обороняются при поддержке артиллерии армии. Атаки русских на этом участке были отбиты и в контрударе пехота 16 мд штурмовала высоты южнее Проциков. Вечером 30 июля был наведен понтонный мост через превышающий 100 метров пролом в Манычской плотине, и ночью начала переправу основная часть 16 мд. К вечеру была установлена связь с 3 тд, создавшей предмостное укрепление через Маныч у хутора Бургустинский (юго-западнее Буденновская). Пехотная дивизия "Великая Германия" с основными частями без изменений, боевая разведка в Старо-Кузнецовский(Правый берег Маныча)

Переправленные в районе Манычская части 44АК очистили южный берег Маныча и продвинулись на хутор Веселый. 97 лпд - район Кривянская, Бессергеневская, Мелиховская, части южнее Маныч в продвижении на хутор Веселый. 101 лпд - без изменений.

В течение первой половины дня перехватывается радиограмма 37А, из которой видно, что в районе Журавлевка еще находятся крупные русские силы, которые заняли исходные позиции для контрнаступления на 16 мд. 1ТА и 4ТА получают задание уничтожить по возможности эту группировку.

В 13.30 начальник штаба 1ТА сообщает, что Средн.Егорлык захвачен, и русские в бегстве отступают на юг. Однако соединение 57ТК почти не имеет горючего, поэтому танковая армия просит горючее, предназначавшееся ранее 22 тд, немедленно подбросить 57ТК. На этот запрос ОКХ дает согласие на преимущественное снабжение южных соединений, и дает распоряжение пустить маршем 22 тд 46 часами позже(На Сталинград).

1ТА дается указание, после достижения района Песчанокопское - Сальск, открыть 4ТА переправу в районе Пролетарская и одновременно продвигаться в южном направлении на Армавир и восточнее.

4ТА получает задание после овладения переправой, южнее Пролетарская с 40ТК продвигаться в южном направлении на Ворошиловск и восточнее. 40ТК, который должен продолжать удар на юг, будет придан 1ТА, а управление 4ТА полностью сосредоточится на Сталинградском направлении.

По нашим данным

На 30.07 в 12А практически отсутствуют боеприпасы. Вынуждены выводить в тыл   374 ААП и 81 ГАП из-за отсутствия артснарядов. И это при том, что артиллерия должна была «играть первую скрипку» при остановке немецких танковых дивизий. (авт.)

С 12.00 30 июля перешедшие в наступление мотомеханизированные немецкие части стали теснить войска на левом фланге 37А. К 13.00 командарм принял решение левый фланг армии отвести на рубеж - Манычский конезавод, Толстовка, Головановка, Прелестный, Покровка. Фактически, части, не ожидая указаний сверху, под давлением противника продолжали отход самостоятельно.

74 сд с усиленным 24 погранполком обороняет рубеж: по Манычкому каналу от Сталина до конзавод им.Буденного. Остальные части 37А к исходу дня занимали рубеж: Прогресс, Верх.Хомутец, Н.Ямота, Родионовка, Веселый. Противник на Сальском направлении, выйдя на рубеж Маныческого канала в районе Пролетарская, свх.Гигант, Целина, особой активности не проявлял.

Приказ командующего 37А о наступлении 230 сд на Позднеевку, Красный Кут, Красное Знамя, командиром 230 сд был отставлен в 8-9 часов 30 июля, ввиду усложнившейся обстановки на левом фланге, переданной лично командиром 4 сд и начальником 1отдела 4 сд. 230 сд имеет в составе 200-300 штыков. 230 сд (штаб Голубовка) заняла оборону на рубеже В.Хомутец, геом.точка с отм.110, Попов с задачей не допустить дальнейшего продвижения танков противника. 25 гмп сосредоточился: 224 огмд – отдельные дома западнее 4 км Обильное, 223 огмд – западная окраина Обильное. Тылы дивизионов и полка – Прелестный. Полк огня не вел.

4 сд (штаб Новостройка) заняла к утру 30 июля рубеж обороны (иск)Попов, (иск) Ясная Поляна, Шелковской восточнее 3 км. 4 сд (штаб Привольный) к 12.00 занимала рубеж Стар.Бурукчук, кон.завод (6 км восточнее Пишванов), согласно распоряжения №04/ОП от 30.07 Донской опергруппы от 12.30 подчинена командарму 37. Дивизия отошла своим центром и левым флангом на рубеж Новая Жизнь, Родионовка, Веселый. К 18.00 данных о положении дивизии не поступило.

Разрозненные фронтовые и армейские инженерные части, двигавшиеся в общем потоке отступавших войск, были в большинстве случаев лишены связи со своими начальниками и действовали по собственной инициативе. В меру своих сил и возможностей они помогали полевым войскам оторваться от противника. Однако в условиях равнинной местности и сухой погоды, позволявших вражеским колоннам двигаться по бездорожью, устанавливаемые саперами на дорогах заграждения были малоэффективны. На устройство же полос заграждений не было ни времени, ни сил, ни средств.

О состоянии управления в 37 армии говорят записки генерал-майора Неделина (Командующий артиллерией 37А), направленные:

1. 29 июля 22.40 начальнику артиллерии 295 сд полковнику Суворову: «При, почти полном отсутствии артиллерии, Вы не сумели организовать совместный марш пехоты и полковой батареи. Батарея ПА у Вас целый день блудит. Предупреждаю Вас об ответственности. Батарею найти и поставить на ОП. Заявки на боеприпасы от Вас не поступило. Примите все меры и сами посылайте на ст.Прощальная. Керосин, дизтопливо и смазка имеются в МТС Ольшанка (20 км юго-восточнее Верх.Хомутец). Вы отправили всю матчасть на ремонт в Мечетинская, а какое наблюдение за ремонтом? Не оставят-ли у Вас эту матчасть без тяги, расчетов и пр. Не забывайте о своей ответственности». (ЦАМО, ф.392, оп.8960, д.13, л.78)

2. 30 июля 13.30 начальнику артиллерии 230 сд: «Самовольно ушедший с позиций из района Попов дивизион 1230 гап РГК немедленно разыскать, вернуть на ОП, принять меры по обеспечению боеприпасами. Исполнение донести. Командира полка вернуть и прислать в штаб армии». (ЦАМО, ф.392, оп.8960, д.13, л.85)

3. 30 июля 18.05 работнику штаба 37А полковнику Крисайнину: Немедленно отправиться на розыски 567 дивизиона МЗА. Найти дивизион и привести его в Журавлевка. Произвести расследования причин невыполнение моего приказа о прибытии дивизиона к 3.00 29.7.42 на оборону Журавлевка». (ЦАМО, ф.392, оп.8960, д.13, л.87)

В переговорах со Ставкой Малиновский информирует, что 9А, имеющая в своем составе до 26 тысяч человек разных ее дивизий и очень мало оружия, отводится в район Нальчик, для доукомплектования, а 24А с управлениями и тылами в район Грозный. Части 24А в течение дня 30.7 совершали марш в новый район сосредоточения.

2 гв.сд в течение ночи занимала оборону на фронте до 130 км по южному берегу р.Маныч в районе Сталино, оз.Маныч. 2 гв.сд после пополнения за счет других соединений 3 гв.ск на 30 июля в своем боевом и численном составе имеет личного состава - 1950 чел., винтовок и карабинов - 1350, автоматов ППШ - 90, ручных пулеметов - 20, пулеметов ДТ - 5, ст.пулеметов - 11, зенитных установок - 1, крупнокалиберных пулеметов - 4, ПТР - 25, минометов 50 мм - 7, 120 мм - 21, орудий 45 мм - 8, орудий 76 мм обр.1926г - 2, орудий 76 мм обр.1939 - 6, орудий 37 мм - 5. Боеприпасов: винтпатрон - 165500, патрон ТТ - 17348, патрон к крупнокалиберным пулеметам - 2400, патрон ПТР - 2134, снаряд 37 мм - 293, 45 мм - 260, 76 мм 26г. - 12, 76 мм 39г. - 220, мин 50 мм - 41, мин 120 мм - 614.

При проверке на месте оказалось, что р.Маныч на участке 2 гв.сд для войск противника серьезной преграды собой не представляет, так как в отдельных местах легко могут пройти не только пехота, но и танки. Для того, чтобы весь этот рубеж прочно удержать, необходимым доукомплектовать дивизию людьми и вооружением, а также усилить оборону за счет других частей. В силу большой протяженности участка обороны 2 гв.сд и из-за отсутствия средств связи – роты не имеют связи с батальонами, батальоны с полками, полки с дивизией, за исключением живой связи и примитивных способов сообщения о появлении противника как зажигание факела и других.

В боевом распоряжении 24 армии указано о необходимости связаться со штабом Южного фронта. Однако, несмотря на принятые штакором меры, посылкой для розыска штафронта командиров штакора и по радио, однако, до сих пор, безрезультатно. Штакор с фронтом связи не имеет. Таким образом 3 гв.ск на 30 июля не входит в состав какой-либо армии и не имеет связи также с Южным фронтом. Это положение затрудняет решение ряда вопросов оперативного характера, политического обслуживания и снабжения частей боевым имуществом и боеприпасами. (ЦАМО, ф.224, оп.783, д.32, л.420, 421)

103 ОЗАД в 7.30 30.7 убыл из Нов.Егорлык с задачей прикрытия погрузки частей 24 армии на ст.Виноградная.

12А (штаб Терновский) в 5.30 докладывает генерал-лейтенанту Малиновскому, что 31 сд за ночь собрать не удалось. Отдельные группы оказались в Егорлыкская. Нет командира дивизии. Почти такое же положение с 261 сд. 176 сд в районе Егорлыкская и северо-западнее нет. 4 сд в 1.00 сообщила, что отходит на рубеж Попов, Новокузнецовка. Штадив – Пишванов. Соседей справа и слева не имеет. 81 сбр найдена и отходит на указанный ей рубеж. Заполняю фронт отдельными отрядами. ПТсредств осталось очень мало. Есть угроза быстрого распространения противника на юг и юго-восток. Балабанов занят разведкой противника. Прошу ваших указаний. Ответа от вас на два моих донесения за 29.7 до сих пор не имею. (ЦАМО, ф.224, оп.760, д.49, л.299)

По донесению 12А (штарм с 14.00 Терноватый) противник силой до 250 танков с мотопехотой, при поддержке авиации, продолжает преследование наших отходящих частей в направлениях Егорлыкская, Сред.Егорлык, Белая Глина и Мечетинская, Терновский (6 км восточнее Егорлыкская), к 12.00 передовыми частями вышел на рубеж Прощальный, Егорлыкская, Объединенный. К 18.00 передовые части противника отмечена в десяти-пятнадцати километрах южнее Ср.Егорлык и Октябрьское.

261 сд (без 976 сп) в 9.30 сосредоточилась в районе Самарский, кон.завод им.Кирова (16 км юго-восточнее Егорлыкская) и в 11.00 начала выход на рубеж Целина, Лопанка. Штадив – Лопанка. 976 сп с 12 ОБ ПТР (в составе одной роты) обороняет рубеж Калининский, Куго-Ея. 12 ОБ ПТР - во время боя 29 июля с танками противника в районе Мечетинская батальон оказался в трудном положении, в результате чего вышел из боя отдельными взводами и группами. 30 июля к 12.00 батальон в составе 2-й роты и одного взвода 3-й роты сосредоточился в районе обороны 976 сп 261 сд. Сбор батальона продолжается. В 20.00 разведка противника на 8 мотоциклах с колясками и 24 автоматчика была на северо-восточной окраине Севастопольское (между Калининский, Куго-Ея), были предупреждены мирным населением о наличии советских войск, ушли без боя.

31 сд частью сил, не более одного батальона, с утра 30 июля вела бой с передовыми частями противника в районе Егорлыкская. С 9.00 сведений о положении частей дивизии не поступало, за исключением радиосигнала о переходе штадива в район Буденовский(свх. Московский Егорлыкского района). Высланные офицеры связи к 18.00 вернулись, но штадива не нашли. Части 261 и 31 сд своими остатками в расстроенном состоянии отходили от Егорлыкская на юг.

81 омсбр с 521 лап обороняет рубеж Ново-Ивановка, Калинин.

Командиру группы полковнику Нестеренко 30 июля в 1.40 в районе кон.завод (северо-западнее Обильное) через офицеров связи штарма был передан устный боевой приказ на боевые действия в составе 18А, но так как группа, отдельными колоннами в это время находилась на марше в район Целина и севернее, то выполнить поставленную ей на 30.7 задачу группа не смогла. В 8.00 группа сосредоточилась в районе Капустино, Отрадный, Покровка, Целина, Степной. В 17.00 группе самолетом отправлен боевой приказ о наступательных действиях в ночь на 31 июля в направлении Егорлыкская, Группа полковника Нестеренко в ночь на 31 июля в районе Целина вела бой с прорвавшимися передовыми мотомехчастями 13 тд.

Истребительный отряд в 20.00 прибыл Терноватый (12 км юго-западнее Ср.Егорлык) и получил новую задачу. 374 аап, имея в своем составе 10 орудий 152 мм, сосредоточен в районе Ново-Ивановская. ОМП к 14.30 сосредоточился в район Кисляковский. 81 гап действовал вместе с 4 сд. Место нахождения полка в течение дня установить не удалось.

Во исполнение боевого распоряжения командующего Донской оперативной группой СКФ №04/ОП от 30.7.42 12 армия в ночь на 31.7 переходит в наступление с задачей: своим правым крылом, 4 сд и группа полковника Нестеренко (176 сд, два гв.минометных полка, рота танков и истребительный противотанковый артполк) к рассвету 31.7 овладеть рубежом Омельченко, Октябрьское, Егорлыкская, с последующим выходом на рубеж р.Мечетка. С захватом района Егорлыкская в наступление переходят 261 сд и 81 омсбр. Для воспрещения дальнейшего продвижения противника на юг, в ночь на 31.7.42 Сред.Егорлык захватывается отдельным отрядом.

В частях армии, особенно в артполках, совершенно отсутствуют боеприпасы.

374 аап и 81 гап, из-за полного отсутствия снарядов (152 мм) отвожу в тыл. (ЦАМО, ф.467, оп.6005, д.119, л.339-341)

Противник на Тихорецком направлении к исходу 30.7 занял Ср.Егорлык, Ново-Михайловский.

Части 18А (штаб Новосергиевская) отошли на рубеж по р.Кугоея: Ленинское, Егорлык, Ириновка, Михайловка, Кущевская. На левом фланге 18А противник к исходу дня 30.7 занял Кущевская. Моторазведка противника действовала в направлении Екатериновская.

В своих мемуарах генерал-полковник К.И.Провалов, бывший в то время командиром 383 сд вспоминает: «При отходе от Ростова очень часто нарушалось управление войсками… Изредка появляющиеся из штарма командиры связи привозили лишь боевые распоряжения о занятии того или иного рубежа обороны. Где противник, сколько его, как дела у соседей? Спросишь нарочного, а он тоже почти ничего не знает.

Неорганизованности, за которую приходилось расплачиваться кровью, было предостаточно. Скажем, наша дивизия еще дерется под Батайском, а противник уже захватил Мечетинскую. Мы, разумеется, об этом ничего не знаем, стоим. Вдруг приказ: отходить средь бела дня. Только отошли, окопались, снимается со своих позиций без каких-либо серьезных причин 395-я стрелковая. Снова – опасность окружения, о которой ничего не знаешь…» (Провалов К.И. В огне передовых линий, М. 1981, стр.152)

Быстрое продвижение противника на юг, основанием чему служило растерянное, паническое бегство частей и соединений Северо-Кавказского фронта.

 56А уходит за р.Кубань для организации обороны на участке Темижбекская (восточнее Кропоткин), Усть-Лабинская.

С выходом немецких танков к Манычу и возможностью их вторжения в пределы Северного Кавказа, Ставка своей директивой №170536 от 30 июля 1942г. приказывает войскам Закавказского фронта подготовить прочную оборону Закавказья с севера, для чего развернуть на подступах к Баку и Грозному 44А генерал-майора Петрова И.Е. в составе 389, 151, 414, 416, 223 сд, 9, 10 сбр, 4 маневр.вдб, 863, 1115 ап УСВ, 44, 50 гмп, 133 мин.полк, 1169 пап, два дивизиона бронепоездов.

Для обороны основных проходов через Главный Кавказский хребет занять и оборонять: Военно-Грузинскую дорогу и все проходы через хребет к востоку от нее

до Ботлиха - силами 417 сд; дорогу на Сталинири через Рокский перевал - одним пехотным училищем; Военно-Осетинскую дорогу - частями 392 сд; проходы через хребет в разграничительных линиях: справа - г.Дых-Тау, Чхороцку, Хоби, Кулевиси; слева — Нижегородская, Лазаревское - войсками 3 стрелкового корпуса. (ЦАМО, ф.48а, оп.3408, д.72, л.72-74)

Боевые действия ПГ ГМЧ

30 июля, как только взошло солнце и рассеялся туман, в воздухе появились фашистские самолеты. Они кружились над нашими боевыми порядками, пикировали и бомбили. Дружным огнем зенитных дивизионов было сбито два пикирующих бомбардировщика. Это заставило самолеты врага летать на больших высотах, эффективность бомбометания резко снизилась.

Лобовые атаки противника прекратились. Но его танки пошли в обход наших флангов.

30 июля около тридцати танков противника с запада подошли к Мечетинской. Подразделения 18-й армии стали отходить на юг. Для нас (ПГ) создавалась угроза окружения.

Мы приняли решение: с наступлением темноты (в ночь на 31) отойти и занять оборону на рубеже Хлеборобный, Хлебодарный, Михайловка, 14-м и 58-м дивизионами прикрыть левый фланг( х.Прощальный и южнее х.Самарский) 49-м полком — правый фланг, двумя дивизионами 8-го полка прикрыть отход с фронта.

Как мы видим у полков и дивизионов не было времени даже на передислокацию после марш-броска.Как были высланы вперед 14 ОГМД и58 ГМД(8ГМП) так они и воевали вместе.(авт.)

Ночью из штаба фронта прибыл офицер с приказом командующего об отходе нашей подвижной группы на новый рубеж обороны, именно на тот, который мы сами наметили. И хотя мы получили теперь право на отход, настроение было тревожным.

⇐ Предыдущая12131415161718192021Следующая ⇒

Поделиться: