Сказ пятый. МАЛЬЧИК-С-ПАЛЬЧИК

- Я его в лесу подобрала. Сгинул бы, заблудился. Он весь такой хрупкий был, незащищенный. Чисто эльф заморский! Глазки ясные, сам такой трогательный. Ну, я его и привела в дом. Поначалу все хорошо было. Я вот честно тебе сказу – я с ним прям расцвела! Ласковый такой был, нежный. Он мне про свою жизнь непростую рассказал, как она его по голове долбила. Я его пожалела: досталось же ему от жизни! Тем более что такой маленький, слабоватый. Не мужчина, а мужчинка. Ну, в моем положении на Илью Муромца рассчитывать не приходится, решила, что какой уж есть – того и буду любить. Во мне ее столько скрыто, любви-то этой…

- И что же, не сладилось у вас? – поторопил ее Иван.

- Да вроде и сладилось… Только вот боялся он всего. От избушки отойти – боится. В лес по ягоду – боится. Сковородку в печь сунуть – тоже боится. Сидит целыми днями, палочку строгает или песенки поет. Я уж его и так, и так пыталась к делу приспособить. Думаю, ну хоть в колдовских заботах мне станет помогать. Нет, и это боится! Одно слово – Мальчик-с-Пальчик! Но я ничего, терпела, слова худого ему не сказала.

- А чего ушла-то? – не выдержал Иван.

- Да не я ушла, он ушел, а еще вернее – я его ушла, — тяжко вздохнула Баба Яга. – И ведь как ушел, подлец! Я ему говорю: «Мол, пока сиднем сидеть будешь, мужиком не станешь, так и проживешь в мальчк-спальчиках!». А он мне в ответ: « Да если бы не ты, я бы давно уже богатырем заделался! Ты, мол, сильная женщина, натурой своей подавляешь меня, я с тобой не расту, потому как ты мне не даешь!». Ты прикинь, каково мне это слушать было??? Я же еще и в виноватых осталась!!! Ну, я ему и отвечаю: «Раз так, то иди, расти, а я тебя, дармоеда, кормить-поить задарма тут больше не намерена».

Ну, на другой день он и свалил. При мне-то, конечно, побоялся. А пока я по делам летала, поскидал в котомку все волшебные вещи, которые на себе унести смог, и испарился. Ну, я и догонять его не стала – чего уж там, невелика потеря.

- А дальше что? – спросил Иван.

- А дальше стала жить, как сказкой предписано, — грустно ответила Баба Яга. – Сижу вот в лесу, добрых молодцев принимаю, на ум наставляю да в путь провожаю. Чего еще делать одинокой бабе, хоть бы и Яге? Ты-то чего явился, да ведешь себя не по правилам? Просить чего будешь – так проси, пока я добрая!

- Блины у тебя вкусные, — сказал Иван. – Мастерица ты. Волшебница, одно слово.

- Да ладно, — засмущалась Баба Яга. – Для хорошего человека не жалко… Проси уж!

- А попрошу я тебя вот что! – решился Иван. – Баньку еще раз истопишь?

- Так топила же уже? – удивилась Баба Яга. – Второй-то раз вроде как не по сюжету?

- А мы от него отступим чуток, ага? – предложил Иван. – Ты вот меня парила, веничком хлестала, а теперь давай я тебя попарю? В виде ответной услуги!

Баба Яга думала недолго – мигом баньку соорудила. Кто ж от таких заманчивых предложений отказывается? Сроду ведь еще ни один добрый молодец не догадался ей-то косточки попарить, веничком постучать!

В бане выяснилось, что Баба Яга вовсе не такая старая, какой казалась – кожа от копоти отмылась, космы расправились, лицо разгладилось, а фигурка и вовсе как у молодой – в общем, женщина в соку, и кто бы мог подумать???

Парил ее Иван истово, от души, и из ковшика то холодной водицей окатывал, то горячей. Яга только постанывала, повизгивала да бока подставляла. А когда с пару-то вышли на белый свет, Иван только охнул:

- Мать честная! Да ты ж красавица! Ни в сказке сказать, ни пером описать!

- Ну да, я такая, — скромно потупилась Баба Яга. – Сказочная женщина, в общем. А ты чего думал?

- Дык сначала-то ты мне старухой показалась, — озадаченно потер лоб Иван. – Прости уж!

- Да ладно, чего там, — засмеялась Баба Яга. – Не ты один обманывался! Это ж не истинное мое лицо было, а маска такая. Когда женщина без ласки живет, в одиночестве, да в прошлом одни разочарования – она в Бабу Ягу и превращается, чтобы не лезли к ней, не приставали, душу не бередили. А под маской-то она завсегда женщина! А некрасивых женщин ни в каком возрасте не бывает, чтоб ты знал.

- Ну, дела! – только и выговорил Иван.

- Ладно, Иванушка. Распотешил ты меня, уважил. Оттаяла я! Давай уж, говори, за чем пришел – ни в чем не откажу.

- Топор у тебя есть? – деловито спросил Иван.

- Есть, — удивилась Баба Яга. – Только он не волшебный…

- А мне волшебный и не надо, — ответил Иван. – Мне такой, чтобы дрова рубил. А то я баню очень уважаю, каждый день бы парился! А у тебя дрова на исходе. Нам вдвоем-то знаешь теперь сколько дров понадобится? Дык еще и зима впереди!

И на этом мемуары Бабы Яги заканчиваются, потому что дальше начинается уже совсем другая сказка!

 

 

ПЛАНЕТА ЛЮБВИ

 В бескрайних просторах Космоса, в одной из обширных Галактик, возле яркой Звезды существовала Планета. Она была еще довольно молодая – всего несколько миллиардов лет, и на ней было все, что полагается порядочной планете: почва, вода, рельеф, разные микроорганизмы, растительность, какие-то животные… В общем, планета как планета – таких в Космосе великое множество. Правда, на Планете пока не наблюдалось разумной жизни – но какие ее годы? Ведь она была, по космическим меркам, еще совсем юной.

Впрочем, сама Планета так не считала. Она казалась себе изрядно пожившей и даже слегка припорошенной пылью веков. В самом деле, трудно было даже представить, сколько витков она исправно совершила вокруг своей Звезды, ни разу не сошла с орбиты, старалась сдерживать эмоции (ведь от них на поверхности планет бывают такие катаклизмы!), и ее было трудно упрекнуть в пренебрежении своими вселенскими обязанностями. Да, Планета была очень уважаемым и симпатичным космическим телом!

Но иногда Планете становилось грустно. Дело в том, что у нее не было Спутника. А ей очень хотелось! Она видела, что у других планет спутники имеются, а у некоторых и не один. Спутники вращались вокруг планет, то приближались, то удалялись, но тем не менее придерживались заданных траекторий, при этом освещая свою планету и делая ее еще ярче и интереснее. Иногда спутники срывались со своих орбит и улетали в открытый космос, порою слишком приближались к планете, падали и сгорали в плотных слоях атмосферы, а были случаи, когда спутники взрывались и разлетались на множество мелких астероидов, но это редко, когда отношения Планеты и Спутника входили в опасный резонанс.

В общем, у всех Спутники были, а у Планеты не было. Ну ладно, пусть не у всех – но у большинства-то были!!! И ей хотелось, чтобы у нее тоже завелся Спутник. По этому вопросу она обратилась к своей Звезде:

- Слушай, ну почему так? Разве не каждая Планета достойна Спутника?

- Каждая, — кратко ответила Звезда.

- Тогда почему у меня нет?

- Не созрела, — полыхнула протуберанцем Звезда.

- Но вот те Планеты, что расположены в соседней Звездной Системе, — каждая имеет по три Спутника!

- Не завидуй, — посоветовала Звезда. – Каждому – свое.

- И в нашей семье… Нас тут семь планет, и только две со Спутниками. Ну как так?

- А вот так, — ответила Звезда. – Не доросли. Молодые еще, глупые. Ты что думаешь, Спутники из космического вакуума берутся? Их надо привлечь, и тогда они у тебя будут!

- А как, как привлечь? – заинтересовалась Планета.

- Ну, это ты уж сама думай, как! Придумаешь – значит, созрела! А я за тебя ничего делать не собираюсь, достаточно того, что я тебе энергию даю. И советы.

- Понятно, — судорожно вздохнула Планета, и где-то на ней произошло землетрясение со смещением пластов.

После этого разговора Планета задумалась. Она совершенно не представляла, как привлекаются Спутники. Она попыталась спросить у другой Планеты их Звездной Системы, у которой Спутник уже имелся, но та посмеялась:

- Малышка, мой опыт тебе не пригодится! Каждая Планета решает этот вопрос по-своему, поэтому и Спутники все разные по размеру, составу и силе притяжения. Так что сама, сама, сама! Мне вот никто не помогал!

Планета расстроилась и даже немного поплакала, вследствие чего на ней произошло небольшое наводнение.

- Нет, нет, нет, так нельзя! – испугалась Планета. – Эдак я все живое на себе погублю, а оно-то чем виновато?

А потом она увидела, что к ней приближается Шальной Метеорит.

- Привет, Планетка! Какая ты симпатичная! – издали закричал он.

- Привет, — заулыбалась Планета. – Ну у тебя и скорости! Я так не умею…

Слово за слово, они разговорились, и Планета, набравшись храбрости, предложила:

- Слушай, Метеорчик, а ты не хотел бы стать моим Спутником? Постоянным…

- Я? – удивился Метеорит. – Знаешь, конечно, ты мне нравишься, и я мог бы сразу воспользоваться твоей доверчивостью и жаждой Спутника. Но именно потому, что хорошо к тебе отношусь, скажу «нет».

- Почему? – огорчилась Планета.

- Я ж Шальной! – объяснил Метеорит. – Туда лечу, сюда лечу… Не могу я долго на одной орбите быть. В конце концов, мне станет скучно, рухну я на тебя и что-нибудь испорчу. Будет на тебе какая-нибудь гигантская впадина, а то, еще хуже, вообще снесу — с орбиты сойдешь, придется потом привыкать, восстанавливаться…

- Спасибо за честность, — подумав, ответила Планета. – И что, все Метеориты такие… непостоянные?

- Все! – не задумываясь , сказал ей Шальной Метеорит. – Мы так устроены. Только не все вот такие честные. От нас многие Планеты страдают. Так что имей в виду: Метеориты на роль Спутников не годятся. Так, если только на короткое время…

И Шальной Метеорит полетел дальше, в глубины Космоса, а Планета осталась ждать других Спутников. Ожидание оказалось недолгим: вскоре у нее на примете оказался солидный Астероид.

- Простите, я вижу, вы в свободном полете? – обратилась к нему Планета.

- Да, так и есть — подтвердил Астероид. – Ищу, где найдется местечко для одинокого путника…

Разумеется, у Планеты такое местечко нашлось, и Астероид прочно утвердился на орбите. Планета так воодушевилась, что и у нее теперь имеется Спутник, что на ней сменилась эпоха и произошел эволюционный скачок.

Впрочем, радость ее оказалась недолгой, каких-нибудь пара миллионов лет. Дело в том, что Астероид был совершенно каменный, весь в острых выступах и очень, очень холодный. И он никак ее не освещал и не согревал. То есть Планете от такого Спутника было ни горячо, ни холодно.

- Астероид, ну почему ты всегда сам в себе? – упрекнула его Планета. – Ни поговорить, ни посмеяться… Летишь, молчишь, словно спишь все время.

- Я и сплю, — объяснил Астероид. – Просыпаться – оно себе дороже получается. Если хочешь знать, я таким не сразу стал, я другой был, веселый и живой, и по размеру во много раз больше. Настоящий Спутник! Но потом… не сложились у меня отношения с одной Планетой. Она меня все воспитывала, пилила, пыталась преобразовать и сделать разумным — на свой лад, разумеется! Я ее любил, поэтому терпел, молчал и держал все в себе. Но я уже просто не мог выносить такой жизни!!! И однажды случилась страшная катастрофа. Я взорвался! Порвало меня на тысячи мелких осколков, и теперь я несусь прочь от нее, одинокий странник в космической черноте, и все чувства во мне умерли. Вот так!

- Может, пора уже оттаять?– робко спросила Планета. – Я же тебя не пилю и не переделываю?

- Именно это ты сейчас и пытаешься делать, — холодно заметил Астероид. – Я такой, какой есть. Поздно мне меняться. Признаю, нет во мне целостности! И заметь: я к тебе в Спутники не набивался. Сама позвала.

- Ну ты и тип! – ужасно рассердилась Планета, и на ней разом проснулась и стали плеваться раскаленной лавой десятка полтора вулканов. – Надо было сразу говорить, что никакой ты и не Спутник! А то еще и виновата осталась!

Но делать было нечего. Планета плюнула на Астероид – просто сдвинула его орбиту подальше, чтобы на глаза не попадался, и пригорюнилась. Ей было одиноко как никогда, на душе – холод и мрак, и настроение было стабильно кислое. На ней даже случился застойный период – наступило сильное похолодание, стали закисляться и заболачиваться почвы, вымерло десятка полтора видов крупных млекопитающих, а на полюсах образовались вечные льды.

- Планета! Слышишь, посмотри сюда, — услышала она вкрадчивый шепот из глубин Пространства. – Я тут… Я жду тебя… Ты прекрасна и удивительна… Я всегда хотел такую, как ты…

Планета очнулась от своего горестного забыться, посмотрела туда, откуда доносился этот бархатный голос – и никого не увидела.

- Ищи самое темное место, — посоветовали ей. – Приглядись, я тут!

Она всмотрелась – и вдруг увидела нечто огромное, восхитительно-темное, невероятно притягательное… От него исходил Зов, и Планете захотелось немедленно на него отозваться.

- Кто вы? – замирая, спросила Планета.

- Разрешите представиться, я – из соседней Галактики, мое имя – мистер Черная Дыра, — представился незнакомец. – А вы… За вами я давно наблюдаю. И прямо скажу – никого прекраснее за всю свою долгую жизнь я еще не встречал!

- Правда? – расцвела Планета. – А вы… очень старый?

- Старше, чем ты можешь себе представить, крошка, — усмехнулся мистер Черная Дыра. – Но душою я молод, и хотел бы быть твоим Спутником во веки веков, аминь…

- О господи, кажется, я нашла себе Спутника, — не веря себе, прошептала Планета. – Ну так летите же скорее сюда, давайте познакомимся поближе!

- Не могу, я же иностранец, — возразил мистер ЧД. – Это тебе придется сойти с орбиты и подлететь ко мне. Давай, малышка, не бойся! Нам будет хорошо вместе, обещаю.

Его голос был так сладок, а речи так заманчивы, что Планета, не долго думая, стала потихоньку сползать со своей орбиты и двигаться туда, на чарующий звук.

- Скорее, скорее, я весь в нетерпении! Стань моей! Я хочу слиться с тобой, вобрать тебя всю, обнять со всех сторон, познать тебя до последней молекулы!

- Да, да, я сейчас! – заторопилась Планета. – Я лечу к тебе, милый!

И вполне возможно, что на этом и закончилась бы ее жизнь молодая, погибла бы Планета во цвете лет, но тут подал голос забытый ею Астероид.

- Стой, дурочка! Куда ты??? Это же верная смерть!

- А тебе чего надо? – нетерпеливо подпрыгнула Планета, и по ней прошлись мощная цунами, обогнув экватор аж два раза. – Ты там спиши – ну и спи себе!

- Ты не знаешь, куда собираешься встряпаться, — еще пуще встревожился Астероид. – Это же Черная Дыра!

- Ну да, я знаю, он представился, — отмахнулась Планета. – И ничего, что он иностранец! Теперь он будет моим Спутником, а ты – отдыхай!

- Да погоди ты! – возопил Астероид. – Ты хоть знаешь, каковы обычаи у этих самых иностранцев??? По каким законам они живут? Может, тебе это вовсе не подойдет!

- Потерплю, изучу и привыкну, — с достоинством отозвалась Планета. – Зато у меня будет Спутник!

- Глупая!!! Спутник – это тот, кто рядом с тобой, на стабильной орбите! – рассердился Астероид. С него вдруг слетела вся холодность, и он стал накаляться. – А Черные Дыры занимаются поглощением! Он заполучит тебя, сожрет, а потом распылит на атомы! Знаешь, сколько космического вещества уже пропало в Черных Дырах бесследно? В том числе и глупых, неопытных, доверчивых планеток – таких, как ты! Это ловушка!

- Обманываешь, — не поверила Планета. – Мстишь.

- Ах, так? Не веришь? Тогда смотри! Только, пожалуйста, ничего не говори и не двигайся, так наблюдай, с места!

И Астероид, поднатужившись, соскочил с орбиты Планеты и направился к Черной Дыре.

- Эй, красавчик! – крикнул Астероид. – Посмотри на меня! Я тебе нравлюсь? Как ты относишься к опытным, повидавшим мир космическим бродягам? Нет желания сойтись поближе? Поговорить по душам? Проникнуть друг в друга?

- Ты прекрасен, — зазвучал выразительный голос, и Планета с изумлением узнала в нем мистера ЧД. – Ты такой сильный, и это мне нравится. Я никогда не видел никого брутальнее тебя. Подлети поближе, мой мальчик… Скорее, скорее, я весь в нетерпении! Стань моим! Я хочу слиться с тобой, вобрать тебя всего, обнять со всех сторон, познать тебя до последней молекулы!

- Не может быть, — пропищала Планета, застыв недоумении – и на ней случились безумные и нелогичные приливы и отливы. – Он же это мне только что говорил??? Я не верю!

- Не веришь? – крикнул ей Астероид. – Сейчас поверишь!

И он вновь двинулся по направлению к Черной Дыре.

- Я иду к тебе! Но путь так долог, а время бесконечно… Я жду-не дождусь момента, когда мы сольемся, — говорил Астероид. – Ты так могуч, ты такой огромный… Помоги же мне преодолеть этот путь!

- Иди сюда! – загромыхал голос, и Планета в ужасе содрогнулась, нечаянно утопив полконтинента и десяток островов, зато подняв из глубин четыре новых горных хребта.

Она увидела, как мистер ЧД вдруг выпустил черные щупальца, они метнулись к Астероиду, который к тому времени уже весь налился багровым светом, и Астероид неудержимо, все быстрее и быстрее, заскользил туда, в центр Тьмы.

- Смотри, Планета! Вот так Черные Дыры заманивают, высасывают тебя до дна – и прощаааай…

Это были последние слова Астероида. Дальше он просто исчез там, в Черной Дыре. Планете даже показалось, что она успела разглядеть, как в последний момент он рассыпался искрами, превратился в пыль. Но может, конечно, просто привиделось…

- Кошмар, — выдохнула она. – Куда я чуть не вляпалась??? И что теперь делать?

- Думаю, для начала вернуться на орбиту, — раздался спокойный голос Звезды. – И хорошенько подумать, почему это все с тобой произошло.

- Звезда, милая Звезда! – жалобно пролепетала Планета. – Я так испугалась… Ведь я могла погибнуть! Почему ты меня не остановила?

- А смысл? – Звезда, как всегда, была лаконична.

- Я чуть не погибла! А ведь мне всего лишь хотелось любить!!!

- Ну так и любила бы, — ответила Звезда. – Знаешь, прежде, чем любить то, чего у тебя нет, имеет смысл научиться любить то, что уже есть.

- О чем ты? Я опять ничего не поняла! Почему мне никто не объяснит толком?

– Ты же никого не слушаешь. Ты слишком озабочена поиском Спутника, только об этом и думаешь. А о чем должна думать?

- О чем?

- О себе. Ты должна прежде всего озаботиться тем, кто есть ТЫ, а не кто есть рядом с тобой. Посмотри, во что ты себя превратила?

- Во что? – Планета глянула на себя и ужаснулась: ее переживания так неузнаваемо изменили ее облик, что оставалось только охнуть: вся ее поверхность была в ранах, впадинах и морщинах.

- И скажи спасибо, что у тебя оказался друг, который вовремя вмешался, — заметила Звезда.

- Ты об Астероиде? Но он же погиб, упал в Черную Дыру, превратился в ничто! – вспомнила Планета. – Или мне показалось?

- Нет, не показалось. Его засосала Черная Дыра. Черные Дыры живут за счет других космических тел. Они забирают чужую энергию. Так что на месте Астероида могла бы оказаться и ты, но он пожертвовал собой, чтобы спасти тебя, глупую.

- Он погиб вместо меня? – никак не могла поверить Планета.

- Он прожил долгую, нелегкую жизнь и умер красиво, — сказала Звезда. – Перед смертью он вновь испытал Высокие Чувства – сострадание, благородство, сочувствие и любовь. Ты же видела, как ярко он вспыхнул?

- Я буду помнить его всегда, — тихо сказала Планета. – И знаешь, сейчас я хотела бы отдохнуть. Мне надо о многом подумать.

… В следующие несколько миллионов лет Планета была очень занята. Она совершенно оставила мысль о каких бы то ни было Спутниках и занялась собой. После всех своих душевных и физических катаклизмов она была совершенно опустошена, но это было и хорошо: всегда легче построить на пустыре новое, недели переделывать старое. И Планета старалась!

Она придумывала конфигурации водоемов старательно совмещала их с линиями берегов, выводила новые и новые сорта плодов, рассаживала повсюду цветы, изобретала экзотических птиц, с любовью раскидывала по поверхности цепочки гор и ожерелья озер. Немного отдохнув и полюбовавшись содеянным, она сочиняла мифы и легенды, которые тут же запускала в атмосферу, устраивала муравейники и термитники, продумывала взаимосвязи между разными видами организмов. Это было увлекательное занятие, которое требовало внимания, терпения и усидчивости, и Планета старалась не отвлекаться. Поэтому она не сразу заметила Пришельца — космическое тело, которое оказалось в непосредственной близости от нее.

- Ух ты! – восхитилось тело. – Как у тебя тут здорово! Прямо райская планетка!

- Ну, тут еще далеко не все обустроено, — деловито отозвалась Планета, формируя цепочку гряды островов в океане. – Работы еще много. Хотя и сейчас мне уже нравится, что получилось.

- Много работы? Помощь нужна? – воодушевился Пришелец. – Я в математике и геометрии хорошо понимаю, в физике твердых тел, и еще много чего могу!

- Ну, если у тебя есть время и желание… Не мог бы ты помочь мне разобраться с цикличностью приливов и отливов? А то у меня это пока слабое звено. А я тем временем сотворю побольше песка и насыплю вон там пустыньку, давно собиралась, да все руки не доходят.

- Отлично! Приливы-отливы за мной. Начал думать.

Вместе дело пошло веселее. Пришелец оказался толковым, работящим и с хорошим чувством юмора. Они все чаще вместе планировали какие-то нововведения, советовались и даже порою спорили, но так получалось еще веселее.

- Эй, Планета! Как дела? – крикнула как-то сверху Звезда.

- Работаю над собой, — отозвалась Планета. – Вздохнуть некогда.

- Я вижу, ты стала куда более стабильной и выдержанной, — похвалила Звезда.

- Да? А я и не заметила. Ну, раз ты говоришь, то наверное…

- Ты не возражаешь, если я слегка подвину орбиту твоего Спутника? А то тут спонтанные возмущения возникают, — попросила Звезда.

- Спутника? Какого Спутника? – удивилась Планета.

- Ну вот этого, который сейчас заканчивает перешеек между материками.

- А, Пришельца? Но он вовсе не Спутник! – ответила Планета. – Мы просто вместе занимаемся обустройством мира.

- Занимайтесь на здоровье. Только знаешь, если космическое тело длительное время находится на устойчивой орбите вокруг другого тела, то это и есть Спутник, между прочим.

- Дааа???? – поразилась Планета. – Надо же! А я и не заметила!

- Разумеется. Тебе же не до этого было – ты свою жизнь устраивала.

- Ну да. Я и не думала даже про Спутников, и не вспоминала. Откуда же он взялся?

- Так давай его и спросим. Спутник, а ты откуда взялся? – спросила Звезда.

- Летел мимо. Смотрю – Планета неземной красоты, причем в стадии развития. Вся такая увлеченная, вдохновенная! Жизнь так и кипит, кругом сплошная эволюция. И главное – простора много, есть, где силы приложить. Мне сразу интересно стало, думаю, вдруг и я полезен буду? Ну, вот, с тех пор и участвую в преобразованиях планетарного масштаба. Мне нравится!

- Поздравляю, дитя мое! Вот видишь, созрела – и все само собой устроилось. Теперь у тебя имеется постоянный Спутник, и я за тебя спокойна, — сказала Звезда. – Какие планы?

- Скажем? – обратилась Планета к Спутнику.

- Ну, Звезде-то отчего не сказать?

- Тогда ты и говори!

- Мы тут о зарождении разумной жизни подумали, — сообщил Спутник. – Пора, самое время. И у нас уже по этому поводу куча идей.

- Молодцы! – одобрила Звезда. – Удачи вам, у вас получится. И еще. Красавица моя, ты не могла бы проконсультировать тут одну молодую? А то я ей говорю, а она мне не верит…

- Да пожалуйста, — удивилась Планета.

- Спрашивай, — посторонилась Звезда, и Планета увидела другую планетку, совсем молодую – видать, только-только сформировалась, не остыла еще от тепла Звезды.

- Скажите, пожалуйста, как привлечь в свою жизнь Спутника? – робко спросила она, с восхищением глядя на красавицу Планету.

Планета задумалась. Ей хотелось предостеречь малышку от ошибок, которые стоили ей нескольких миллионов лет жизни – от непостоянных Шальных Метеоритов, от засасывающих Черных Дыр, от всяких катаклизмов, которые так уродуют твой мир… Но ничего этого она говорить не стала. Она вдруг поняла, что от всего на свете не убережешь, и нельзя запретить кому-то совершить собственные ошибки, но есть нечто, что должна знать любая уважающая себя Планета. Поэтому она и сказала вот что:

- Люби не то, чего пока нет, а то, что уже есть. Занимайся собой, девочка. Совершенствуй себя, ухаживай за собой, будь изменчивой и жизнерадостной, благоустраивай свой мир. Стань интересной сама для себя – и тогда Спутник тобой заинтересуется без твоего вмешательства!

- Так и есть, — подтвердил Спутник. – Именно этим она меня и притянула.

- Спасибо, — проговорила юная планетка, скромно отступая в тень Звезды.. – Я запомню!

- И хватил болтать, давай делом заниматься! – ворчливо сказал Спутник. – Кажется, мы говорили о зарождении разумной жизни?

- Угу, — улыбнулась цветущая Планета. – Говорили.

- Тогда от слов – к делу! – решительно объявил Спутник. – На нашей чудесной Планете начинается новая эра!

… Они так и кружатся до сих пор в бескрайней Вселенной – Планета Любви и ее верный Спутник. А на Планете живут, рождаются и умирают, встречаются и расстаются, влюбляются и творят чудеса их дети – целое человечество, рожденное на Планете Любви.

 

 

 

СНЫ КОРОЛЕВЫ

 Королева, закрыв глаза, расположилась в кресле-качалке и делала вид, что задремала. Это была маленькая королевская хитрость: можно было расслабиться, отрешиться от государственных забот и не держать лицо. В самом деле: кто осудит спящего за неуместную улыбку или одинокую слезинку? Все сразу поймут, что человеку просто снится сон. Королева это знала – и пользовалась. А заодно она прислушивалась к разговорам, которые шли слева и справа от нее.

Справа, на зеленом газоне, негромко переговаривались две служанки, занятые плетением венков. Слева, в беседке, щебетали две принцессы – ее собственная дочь Эльза и дочь сопредельного монарха, принцесса Адель, приехавшая заранее, за несколько дней до грядущего бала. И слева, и справа шли весьма занимательные беседы.

- Ах, как бы было здорово, если бы сказки могли сбываться! – мечтательно говорила служанка по имени Лия. – Представляешь, Мэричка, вдруг появилась бы Добрая Фея, взмахнула своей Волшебной Палочкой, и мы бы с тобой оказались на балу – обе в атласных платьях, с бриллиантовыми диадемами и в изящных туфельках! Хоть на часик, хоть на полчасика!

- О да, я бы танцевала без устали, всю ночь! – с энтузиазмом подхватила служанка Мэри. – А потом всю жизнь бы вспоминала этот волшебный бал!

«Служанки всегда полагаются на чудеса и добрых фей, — подумала Королева. – Да, на кого угодно, только не на себя. И вот что странно: «побывать на балу» — о большем они даже не мечтают!».

- Я так жду своего Принца, — делилась принцесса Адель. – Он освободит меня от родительского надзора, и я наконец-то смогу свободно выбирать наряды, ездить на балы…

- … и не учить уроки — фу! – сморщив носик, добавила принцесса Эльза.

«Принцессы почему-то всегда считают, что их обязательно должен кто-то освободить, — отметила Королева. – Ах, маленькие дурочки, знали бы они, как ошибаются! Ведь свобода не приходит извне, она должна быть внутри».

- Ты слышала, Лия, в соседнем государстве опять появился дракон, — сплетничала служанка Мэри. – Наверное, за их принцессой прилетел. Интересно, почему драконы так падки до принцесс? Вкусные, что ли?

- Хорошо, что их не интересуют служанки, — вполне резонно возразила Лия. – Нам-то с тобой ничего не грозит, и слава богу.

- Ты слышала, Эльза, в соседнем государстве опять появился дракон, — тем временем говорила принцесса Адель. – Теперь придется звать Героя, чтобы он его победил.

- Ах, эти мерзкие драконы! – передернула плечиками Адель. – И за что нам, принцессам, такая напасть?

Королева только улыбнулась уголками губ. «Надо будет сегодня вечером немного полетать на моем Арвиде, — подумала она. – Драконам вредно подолгу лежать в пещере без дела, им нужны простор, полет и свобода. Да и королевам тоже…». В отличие от Служанок и Принцесс, Королевы с драконами дружат.

Тем временем разговор пошел о любви.

- Если бы меня взял замуж Принц, уж я бы старалась! – мечтала Лия. – Я бы и чистоту во дворце блюла, и всякие вкусности ему готовила, я бы пылинки с него сдувала!

- Да уж, если замуж за Принца – так ноги мыть и воду пить, — согласно кивала служанка Мэри. – И ни в коем случае не перечить – муж всегда прав, и точка! А нам, если что, и смолчать можно…

- Главное – не давать мужу расслабляться, — авторитетно вещала принцесса Адель. – Капризы – наше оружие!

- К тому же нам, принцессам, так идут надутые губки! – сказала принцесса Эльза, украдкой любуясь в зеркальце своей неземной красой.

- До мужчин надо милостиво снисходить, тогда они будут нас больше ценить, — продолжала Адель.

- Время от времени, и не очень часто, — подумав, добавила Эльза.

«Ах, глупые девчонки, — усмехнулась Королева. – И те, слева, и эти, справа. Когда придет Большая Любовь, вы не захотите ни пресмыкаться, ни снисходить. Тогда вам будет совсем не важно, кто главнее. Вы научитесь видеть и любить себя в другом и другого в себе. Но эта мудрость приходит только с опытом».

- Женщина должна быть сильной, тогда у нее есть шанс заполучить сильного мужчину, — рассуждали справа служанки.

- Женщина должна быть слабой, тогда у нее есть шанс заполучить сильного мужчину, — решили слева принцессы.

«Женщина должна быть счастливой и внутренне свободной. А больше она никому ничего не должна!», — резюмировала Королева.

Она приоткрыла глаза, посмотрела налево, бросила взгляд направо…

- Ваше величество! – проворно вскочили служанки, присев в глубоком реверансе.

- Мамочка проснулась! – обрадовалась принцесса Эльза.

Королева приветливо улыбнулась служанкам, и те зарделись. Королева, смеясь, помахала рукой принцессам, и они расцвели.

«Мне не трудно, а им приятно, — подумала Королева. – В конце концов, человеку так мало нужно для счастья! Чуточку признания, чуточку похвалы, чуточку внимания…».

Пора было идти делать повседневные дела: готовить ужин, проверять уроки, стирать белье и все такое прочее, что обычно делают матери семейства. Главное – сохранить в себе ощущение Королевы. Пусть она носила настоящую корону только во сне, но разве в этом дело?

- Моя Королева…

Она обернулась и увидела спешащего к ней Короля, своего обожаемого супруга. Он смотрел на нее влюбленными глазами – точно так же, как много лет назад, когда они впервые встретились. И хоть они уже много времени жили вместе, ему не нужны были ни простодушные сговорчивые служанки, ни капризные юные принцессы… Ему была нужна она – Королева, и больше никто.

Со служанками легко, с принцессами сложно, с королевами – восхитительно. Ибо какой же мужчина откажется чувствовать себя Королем?

 

 

ФЕДЬМА

 Жил-был на белом свете Странствующий Рыцарь. Он путешествовал по белу свету, чтобы побеждать Зло. Жители городов и сел, завидев Странствующего Рыцаря, радостно бросались к нему навстречу и наперебой зазывали его на постой, хотя бы ненадолго! Ведь на земле достаточно Зла…

Странствующий Рыцарь охотно разбирался с тиранами, прогонял оборотней, рубил головы драконам и совершал прочие подвиги во имя человечества. Он очень поднаторел в своем славном ремесле и был просто нарасхват – как горячие пирожки.

Но иногда и Рыцарю хотелось отдохнуть от подвигов, скинуть доспехи, погулять по зеленой травке и погреться на солнышке. Тогда он выбирал местечко посимпатичнее, снимал на время комнату в каком-нибудь уютном доме и жил там сколько захочется – набирался сил перед новыми подвигами.

Так случилось и на этот раз. Рыцарь очень утомился, сражаясь с разбойниками, орудующими на Большой Дороге, и решил, что не мешало бы дать отдых и себе, и верному коню. Вскоре он въехал в небольшой городок, где ему ну просто очень понравилось!!! Там светило ласковое солнышко, кругом зеленели деревья и цвели дивные цветы, на обочинах жмурились счастливые и довольные кошки и собаки, а жители были добры и приветливы. «Просто райский уголок! – сказал себе Рыцарь. – Пожалуй, здесь я и останусь на какое-то время. Спокойствие и полный расслабон – это то, что мне сейчас надо!».

Комната, которую он снял, оказалась чистой, теплой и просторной, хозяин разговорами не докучал, и Странствующий Рыцарь целыми днями гулял по тенистым улочкам, срывал с ветвей абрикосы и яблоки, улыбался встречным прохожим и получал улыбки в ответ, и чувствовал себя ну просто на седьмом небе!

Но вот на третий день покой городка был нарушен. Вдруг откуда ни возьмись повеяло холодом, затем налетел порыв ледяного ветра, небо стремительно потемнело, и вообще стало как-то тревожно и неуютно. Рыцарь недоуменно вертел головой, наблюдая, как жители бросают привычные дела и с невиданной прытью несутся кто куда. Чуть дальше, в яблоневом саду, вдруг начали одно за другим ломаться, как спички, деревья – только щепки летели. Такого Рыцарь еще не видел!

— А ты что стоишь, добрый человек? Спасайся, пока не поздно! – крикнул ему на бегу пожилой крестьянин.

Но спастись Рыцарь не успел. Вдруг стало совсем темно, воздух завихрился, вздыбился, подхватил и закрутил Рыцаря. Он слышал, как кругом что-то визжит и грохочет, и лицо больно резало ледяной крупой, так, что и глаз не открыть. В конце концов его приподняло и больно шмякнуло о какую-то стену, и он на время отключился.

Пришел в себя он в своей комнате, на постоялом дворе. Он лежал в постели, за окном – зелень и солнышко, а жена хозяина хлопочет, меняя ему компресс на лбу.

- Очнулись, мой Рыцарь, слава Богу! – и искренним облегчением воскликнула она, когда Рыцарь открыл глаза. – А мы уж боялись, что вы с непривычки того…

- Не дождетесь, — мрачно ответил Рыцарь, пробуя руки и ноги – все ныло и болело. – Что это было?

- Тише! Нельзя об этом говорить вслух! – испугалась хозяйка. – А то услышит – опять налетит.

- Кто налетит? – тут же спросил Рыцарь.

- Умоляю, молчите, не накликайте на нас беду! – сложила руки лодочкой хозяйка. – Вам все равно пока нельзя вставать. Я пришлю вам нашу младшенькую, она смышленая. Если что надо – попросите у нее, она подаст.

- Хорошо, — не стал спорить Рыцарь – он и правда чувствовал себя разбитым. – Присылайте вашу младшенькую.

Вскоре рядом с ним возникла забавная девчонка с рыжими косичками и отчаянными конопушками на носу.

- Здравствуйте, дяденька Рыцарь, я – Нора, — представилась она. – Я буду за вами ухаживать. Вы не думайте, я умею!

И Нора важно уселась на табуретку, сложив руки на коленках, а Рыцарь невольно улыбнулся – до того забавно она выглядела.

- Скажи, а что со мной вообще случилось? – спросил он. – Ты знаешь?

- Знаю, — кивнула Нора. – Вы попали под раздачу.

- Под раздачу? – удивился Рыцарь. – А что это такое – «раздача»?

- Это такое страшное время, когда всем нужно прятаться, — объяснила Нора. – А кто не спрятался – сам виноват! Потому что спастись невозможно: сразу и гром, и гроза, и снег, и ветер, и землетрясение, и наводнение – все вместе. И бушует, пока не найдет Жертву. А как только найдет – потреплет ее и понемногу успокоится. В прошлом году Жертвой была старая Маруна, она теперь вообще из-за забора не выходит, только по двору гуляет. В позапрошлом году – Велес, сын лавочника, он с тех пор заикается… Наверное, очень испугался!

- Ничего себе явление природы! – подивился Рыцарь. – Даже в Северных Переделах такого не видал. Там тоже суровая природа, и пурги, и бураны, но как-то… помягче. Без раздач.

- Да, раздача – штука серьезная, — по-взрослому вздохнула Нора. – Но зато в остальное время у нас тут чудесно! Мы свой городок ни на что не променяем, просто привыкнуть надо.

- А вот ты говоришь – Жертву, — вспомнил Рыцарь. – А кто на этот раз Жертвой стал?

- Так вы же и стали! – удивленно заморгала девочка. – Вас приподняло, закрутило, помотало по воздуху, а потом об забор шмякнуло. Там вас и нашли.

- Слава Всевышнему, не насмерть, — пробормотал Рыцарь.

- Она насмерть не убивает, — замотала головой Нора. – Она так – побушует, повизжит и успокоится. Еще пока никто не умер, хотя некоторые болеют потом долго, конечно.

- Да что же это за раздача такая? – еще больше задумался Рыцарь. – Когда есть жертвы – это непорядок. Мне такое не нравится. Я за то, чтобы без жертвоприношений.

- Я тоже, — согласилась Нора. – Мне нравится, когда солнышко и цветы, а после раздачи кусты листики теряют и цветочки вянут. Потом Фее приходится все поправлять, заново выращивать.

- Фее? А кто такая Фея? – живо заинтересовался Рыцарь, который знавал лично немало Фей, и даже время от времени пил с ними чай.

- Фея – это наша дорогая Правительница, — заулыбалась Нора. – Она такая славная! Веселая, красивая, умная, а главное – очень добрая. Она за всю жизнь ни разу не повысила голоса, ни на кого не обиделась, не сделала ни одной ошибки!

- Что-то с трудом верится, — с сомнением сказал Рыцарь. – Как это можно жить – и не совершать ошибок? Разве такое бывает?

- Бывает! Наша Фея именно такая!!! – с жаром заверила его Нора. – Она безупречна! Всегда улыбается, у нее ангельский голосок, она вышивает крестиком, танцует при луне и сочиняет для детей чудесные сказки!

- Ну просто картина акварелью, а не фея, — покачал головой Рыцарь. Что-то ему в этом портрете не нравилось, как-то все слишком хрустально выходило, аж не верилось. А у Рыцаря был отличный нюх на такие вещи, ведь он имел богатый опыт борьбы со Злом.

- А скажи-ка мне, малышка, если она, Фея ваша, такая уж волшебная, почему она не справится с этой вашей… раздачей?

- Тсссс! Не надо об этом вслух! – девочка округлила глаза и прижала пальчик к губам. – Это опасно, она может услышать!

- Кто? Фея?

- Да нет же! Ведьма! Ой… — Нора очень испугалась вылетевшему слову и готова была заплакать.

- Не бойся, малышка, я же все-таки Странствующий Рыцарь! – успокоил ее Рыцарь. – Я не дам тебя в обиду и сумею защитить. Но обещаю: мы больше не будем произносить ее имя вслух. Ты только скажи: раздача – это ее рук дело?

- Ну да, — подтвердила Нора. – Она очень злая и жестокая. Ей нравится все разрушать и портить. Еще она любит запугивать. И она никого не боится, просто никого! На нее нет управы. Можно только спрятаться и переждать. А если не успел убежать – это и называется «попасть под раздачу».

- Интереееесно, — протянул Рыцарь, пытаясь сложить в голове более-менее ясную картину здешнего мира. – А ее саму кто-нибудь видел?

- Да все видели. И в то же время никто толком ни разу не разглядел, — пожала плечами Нора. – Она, когда налетает, всегда в шуме, гаме, свисте, визге… И всегда такой ветер от нее, что просто сносит! Ее толком ни разглядеть, ни услышать никто не успевает.

- Ага. Это я заметил, — и Рыцарь потер шишку на лбу. – А Фея? Фею кто-нибудь видел?

- Конечно! – обрадовалась девочка, явно счастливая, что тема сменилась. – Она живет в Хрустальном Дворце и часто приглашает жителей в гости, или праздники на лужайке устраивает. Она хорошая! Она всегда сидит на таком золотом троне, в окружении белых голубей, и она очень, очень волшебная!!!

- На троне, говоришь… Ну что ж, — решил Рыцарь. – По-моему, я уже достаточно поболел. Пора мне познакомиться с вашей Феей. Ты меня проводишь в Хрустальный Дворец?

- Конечно! – вскочила девочка. – Надо только посмотреть, когда у Феи приемные часы будут.

- Приемные часы? У Феи??? – воззрился на нее Рыцарь. Нет, определенно, то-то ему казалось странным, как будто не сходилось что-то. – Ну ладно, смотри, когда там высочайшая аудиенция дозволена…

- Ау.. ди… что? – переспросила Нора.

- Когда во Дворец пойдем! – пояснил Рыцарь и стал выбираться из-под одеяла. – Бегом, за расписанием! И жди меня на крылечке!

…Фея оказалась именно такой, как описывала Нора. Она была юная, свежая и очень красивая. У нее была белозубая улыбка, приветливые глаза и серебряный голосок. Она и впрямь сидела на изящном троне, а вокруг порхали белоснежные голубки.

И тем не менее у Рыцаря чувство тревоги почему-то не улеглось, а напротив – стало просто сигналить, как боевая труба. Где-то поблизости крылась опасность, а Рыцарь привык доверять своему чутью: оно не раз спасало его в самых безвыходных ситуациях.

- Мы так рады, что вы посетили наши места! – говорила Фея. – Надеюсь, ваше пребывание будет приятным и безмятежным!

- Ничего себе «безмятежным»! — возмутился Рыцарь. – Не успел приехать, а уже попал под раздачу!

- Что вы говорите! Это нельзя! – в ужасе дернула его за рукав Нора.

Но Рыцарь был старым рубакой и мог позволить себе делать не то, что положено, а то, что считал нужным. Это обычно приносило хорошие результаты, и сейчас принесло. Он заметил, что в течение одного мгновения Фея пережила целую гамму чувств: сначала еле заметно вздрогнула и сжалась, затем замерла, а потом на какую-то долю секунды глаза ее гневно блеснули, а зубки хищно оскалились. Но тут же она справилась с нахлынувшими чувствами и стала такой, как сначала – только немного расстроенной и озабоченной.

- Вы знаете, мы избегаем говорить об этом, — сказала она. – Вы чужеземец, и вам следует узнать кое-какие правила. У нас не принято обсуждать… эээ… некоторые природные явления.

- Чтобы не накликать беду. Я уже слышал, — подхватил Рыцарь. – Но я вам вот что скажу: если опасность игнорировать, она от этого не исчезает, а только крепнет.

- Но что же мы можем поделать с тем, что сильнее нас? – возразила Фея. – Только поискать средства защиты.

- Средства защиты – оружие Жертв, — не согласился Рыцарь. – Я предложил бы поискать средства освобождения!

- Нас не надо освобождать, — безмятежно улыбнулась Фея. – У нас и так все прекрасно. А раздача… От нее еще никто не умер. Да и случается это нечасто. Все привыкли, у нас полное равновесие. И не будем больше об этом. Позвольте, я вам покажу мою последнюю работу – «Яблоневый сад в период сбора урожая».

Фея хлопнула в ладоши, и двое слуг внесли большую картину, изображающую сбор яблок.

- Она прелестна, не правда ли?

- Видел я этот сад после раздачи, — брякнул Рыцарь. – Сплошные голые сучья и обломанные пеньки.

- Против природы мы бессильны, — развела руками Фея. Ее извиняющаяся улыбка казалась слегка застывшей. – Прошу меня простить, но мне надо приступать к моим волшебным занятиям.

- Понятно, выгоняете, — констатировал Рыцарь и все-таки добился своего: на прощание он еще раз уловил мимолетную гримаску – вроде Фея даже слегка лязгнула зубами.

Обратно шли медленно, Рыцарь о чем-то думал.

- Дяденька Рыцарь, вы что-то молчите… Вам наша Фея, что ли, не понравилась? – обеспокоенно спросила Нора.

- Да нет, что ты, очень даже красивая Фея! – спохватился Рыцарь. – И трон, и голуби – ну просто все отлично.

- А я вам что говорила! – обрадовалась девочка. – У нас ее все знаете как любят??? Она всегда и советом поможет, и пожалеет, и ободрит. Подарки дарит, просто так, ни за что. Просто счастье, что она у нас поселилась!

- Действительно, повезло вам, — рассеянно сказал Рыцарь. – А что, малышка, не зайти ли нам в трактир? Пообедать, а?

- Да ведь дома можно пообедать, — удивилась Нора, но в трактир побежала вприпрыжку: какое же дитя откажется от развлечения?

В трактире народу было немного. Рыцарь сделал заказ и стал изучать посетителей. Вскоре он приметил одного пожилого мужчину с длинной бородой и спросил Нору:

- Малышка, это местный житель?

- Ага, это Иоганн-сказочник. Он немного не в себе, а так ничего, безобидный!

- А почему не в себе? От рождения, или как?

- Я не знаю… — стушевалась девочка, но потом не выдержала:

- Знаете, говорят, он когда-то вступил в схватку с… ну, с той, о которой не говорят. Я не знаю, что там у них вышло, меня еще и на свете не было, но вот с тех пор он живет один, на отшибе, ни с кем не разговаривает, только сказки сочиняет. Говорят, они всегда сбываются. Хорошо, что сказки у него добрые!

Рыцарь кивнул и тут же, позвав трактирного служку, заказал бутылку старого доброго вина.

- За тот столик, — кивнул он на Иоганна. – И передай ему мое приглашение присоединиться к нам. Если захочет, конечно.

Иоганн захотел. Он внимательно глянул на Рыцаря, кивнул, сгреб свою тарелку и переместился за их столик. Нора смотрела во все глаза – никогда за Иоганном не наблюдалось такой общительности.

- Спасибо, что разделил нашу трапезу, — сказал Рыцарь. – Эй, официант, тарелку жареных ребрышек и еще вина!

Затем он обратился к Иоганну:

- Я слышал, ты сказки сказываешь? А мне послушать можно?

- Послушать-то можно, услышать вот трудно, — загадочно сказал Иоганн, поглаживая бороду. – Да и сказки, они разные бывают: для матери, для отца, для лихого молодца, для дитяти малого, для Рыцаря бывалого…

- Намек понял, — усмехнулся Рыцарь. – Малышка, мне понадобится твоя помощь. У вас здесь продают… воздушные шарики и медовые пряники?

- Ага, на рынке! – живо ответила Нора. – У бабки Саны дюже вкусные пряники!

- Ну так вот тебе золотой, мигом мчись к бабке Сане и купи пряники на все! А вот еще один – на шарики. Как купишь – возвращайся сюда, ладно?

- Ладно! – схватила монетки Нора и пулей припустила из трактира.

- Так что за сказка-то? – прищурился Рыцарь.

- Сказка-то, она у каждого своя, — ухмыльнулся Иоганн-сказочник. – Тебе какую – с хорошим концом или с правдивым?

- Правда тоже у каждого своя, — ответил Рыцарь. Они с Иоганном понимающе глянули друг другу в глаза – и оба засмеялись.

- Хорошо поговорить с знающим человеком, — бросил Иоганн, принимаясь за подоспевшие ребрышки. – Сказка, она ведь дело причудливое: в лоб глядишь – все просто, а ежели сбоку – так такие узоры проступают!

- Вот я и смотрю, у вас тут больно уж узор замысловатый, — подхватил Рыцарь. – Такая Фея замечательная, просто чудо чудное, диво дивное, волшебство волшебное, а кто-то прилетает Жертвы собирать, и на вашу Фею плюет с высоты, а?

- Ну, на каждую силу другая сила найдется, — ответил Иоганн. – А тебе-то что за дело?

- Работа такая, — пошутил Рыцарь. – Видишь ли, сказочник, дело мое – по свету бродить, людям помогать, Землю от зла чистить. А у вашей Феи – такой могучий враг! Как не помочь?

- Не все так просто, как кажется, — покачал головой Иоганн. – И не говори мне, что она тебя о помощи просила – все равно не поверю.

- А тебя просила? Говорят, ты с этой, ну, о которой не говорят, вроде как дело имел?

- Было дело, и меня задело. Только и меня Фея ни о чем не просила – сам такую сказку сложил, сам и выгребался.

- Ты мне о той расскажи. Которая с раздачей прилетает.

- А чего рассказывать – ты и сам все видел! Ураганом налетает, все живое сметает, Жертву выбирает, удержу не знает. Такая она и есть.

- Да кто она, откуда? Почему на вас ополчилась? Что ее к вашему городку привязывает? И почему на нее никто управы искать даже не пытается? Почему согласны Жертвами становиться?

- Эх, Рыцарь, Рыцарь, — вздохнул сказочник. – Много ты вопросов задаешь… Я тебе так на них отвечу: потому что Фею любим, потому и терпим. Надеемся, значит. Предсказание такое: не станет Ведьмы, не станет и Феи. Понимаешь?

- Ого! Да ты смелый! – удивился Рыцарь. – Вслух о ней говоришь. Вот и ведьма, значит, объявилась…

- У меня иммунитет, — усмехнулся Иоганн. – Я под раздачу не раз попадал. Привык. Мне уже ничего не страшно. Нет у нее надо мной власти!

- Так помоги мне! – попросил Рыцарь. – Расскажи, что да как.

- Не стану. Мне Фея тоже дорога, как память. И тебе не советую! Ты человек пришлый, а нам здесь жить.

- Фея, значит, тебе дорога… Как память… Знаешь что? – вдруг решил Рыцарь. – Ты тут посиди, подожди мою девчонку, Нору. Она сейчас с шариками и пряниками придет. И ждите меня! А я – мигом!

И не успел сказочник что-то ответить, а Рыцаря уже и след простыл. Куда же он направился? Ну конечно, к Хрустальному Дворцу!

- У нас неприемные часы, — грозно объявил привратник, но Рыцарь одним прыжком перемахнул через живую изгородь и вмиг оказался перед троном.

- Здравствуй, Феюшка! А ты о предсказании тоже знаешь?

- Вы откуда здесь взялись, Рыцарь? – спросила Фея, и в голосе ее проскользнули нотки неудовольствия. – Я сейчас занята…

- Чем? Метлу чистишь? – невинным голосом спросил Рыцарь.

- Какую метлу? Да как вы смеете?

- Еще как смею! – заверил Рыцарь, выразительно трогая шишку на лбу. – Я свою смелость выстрадал и выкупил! А вот ты, Феюшка… Что же ты тут сидишь, картинки малюешь, голубков прикармливаешь, а там твоих подданных какая-то Ведьма об заборы шмякает?

- Извольте покинуть мой Дворец! – потребовала Фея. – Это не ваше дело!

- А вот не изволю! – нахально ответил Рыцарь. – Это ты, волшебница, изволь объяснить, почему в сговор с Ведьмой вступила!

- Да я… Да вы… — задохнулась от негодования Фея. На щеках ее появился румянец, а глаза потемнели.

- И что ты мне сделаешь? – продолжал насмехаться Рыцарь. – Пяльцами по макушке запулишь? Ты вон в своем городе порядок навести не можешь, а туда же, Странствующих Рыцарей пугать! А может, ты и есть та самая – Та, О Которой Не Говорят??? Та самая Ведьма???

- Аааааа! – вдруг тоненько завизжала Фея, и тут же на глазах Рыцаря стала раздуваться, расти, лицо ее исказилось от гнева, ноздри раздулись, из них повалил черный дым, который тут же затянул все небо, и мгновенно поднялся ледяной ветер.

- Я уничтожу тебя! – взревело чудовище, которое еще недавно было прекрасной Феей. – Ты, жалкий человечек, сунул свой нос туда, куда не следовало!

- Ты и правда сильна! – крикнул ей Рыцарь сквозь рев урагана. – Но я сильнее! Потому что у меня есть то, чего нет у тебя! Любовь!!!

- Умриииии! – взвыла Ведьма, превращаясь в беснующийся вихрь.

- Я посылаю тебе Любовь, Ведьма! – твердо ответил Рыцарь, распахивая куртку. На груди его висел талисман – зеленый камень в золотой оправе, и из него вырвался луч, который мигом настиг Ведьму и вонзился ей прямо в грудь.

Ведьма вскрикнула, как будто это был не луч, а стальной клинок, рванулась в одну сторону, в другую, но луч словно пригвоздил ее к одному месту.

- Мне больно! – прорыдала Ведьма. – Я ненавижу Любовь!

- Ненависть – это оскорбленная Любовь, — ответил Рыцарь, глядя ей прямо в глаза. – Ты не любила себя, и Любовь на тебя обиделась!

- Отпусти меня! Убери этот чертов луч! – продолжала извиваться Ведьма. – Он жалит меня в самое сердце!

- Он разбивает шипы и наросты на твоем сердце, — Рыцарь был неумолим. – Сейчас тебе больно, зато потом… Ты узнаешь, что такое Истинная Любовь. Когда ты принимаешь себя такой, какая есть! А не притворяешься беззащитной, нежной девочкой-Феей, танцующей при лунном свете и целующей в клювики голубей.

- Ты убиваешь меня… Убиваешь ме..ня… — Ведьма теряла силы, и голос ее становился все тише. Утихомировался и ураган, ветер перестал свистеть, а сквозь тучи проглянуло солнце.

И вскоре Рыцарь увидел, что на троне обмякла обессиленная женщина – не старая и не молодая, не красавица, но очень милая, с печальной складочкой у губ и очень, очень усталая. Ее ресницы дрогнули.

- Ну вот видишь, ты не умерла, — мягко сказал Рыцарь. – Я дам тебе еще немножечко любви, чтобы ты смогла ею напитаться. Вот так…

И он окутал ее зеленым лучиком, как плащом.

— Где я? Что со мной? И кто я теперь? – тихо спросила женщина.

— Мы в Хрустальном дворце. Ты только что прошла обряд посвящения в Любовь. А кто ты теперь – сама решишь.

— Я не понимаю, — пожаловалась она, проводя рукой по лицу. – Я хотела быть Феей для всех, делать добро, нести людям радость и мудрость. А ты, ты превратил меня в Ведьму, у всех на глазах…

— Не я, — открестился Рыцарь. – Ведьма всегда жила в тебе. Она есть в каждом из нас. Это – наша Темная Сторона. Если человек видит свою Темную Сторону и принимает ее, он имеет над ней власть и управляет ею по своему усмотрению. А если отрицает…

— И что же тогда?

— Тогда она разрастается, просится наружу и рано или поздно взорвется неуправляемой силой, которая жаждет Жертвы. Ты не владеешь собой, и горе тому, кто попал под раздачу!

— Хорошо, я – Ведьма, — устало согласилась женщина. – И что мне с этим делать?

— Перестань притворяться Феей, для начала. Ты не Фея, нет. Но ты и не Ведьма. Нечто среднее.

— Может быть, Федьма? – подсказал тоненький детский голосок.

— Нора? – обернулся Рыцарь. – Откуда ты здесь?

— Когда над Дворцом поднялся ураган, мы сразу догадались, в чем дело, — объяснил Иоганн, вылезая из потрепанных ветром кустов. – И поспешили на помощь!

— Кому на помощь? Мне или Рыцарю? – спросила Федьма.

— Обоим! – объяснила девочка. – А вдруг бы вы подрались? А вы оба хорошие, и мы вас любим! Нам обязательно надо было вас спасти!

— Смотри, Федьма! – повернулся к женщине Рыцарь. – Старик и девочка спешат сквозь ураган, чтобы помочь тем, кого они любят. Зная, что одна из них время от времени превращается в Ведьму и собирает Жертвы, а другой – всего лишь случайный Странствующий Рыцарь. Разве это не трогает твое сердце?

— Трогает, — удивленно проговорила Федьма, прислушиваясь к себе. – Я чувствую вот здесь тепло, а вот здесь – слезы… Как странно!

— Ничего странного, — подал голос Иоганн. – Я любил тебя столько лет… И когда ты была Феей, и даже когда ты становилась Ведьмой. Я знал, что там, под коркой, у тебя горячее и доброе сердце. Я даже говорил тебе об этом! Только ты никогда не хотела услышать меня…

— Теперь я слышу, — ответила женщина. – И мне жаль, так жаль! Если бы раньше…

— Но это случилось именно теперь, — напомнил Рыцарь. – И никогда не бывает поздно полюбить себя, во всех видах и лицах. Тогда ты сможешь любить и других, прощая им их мелкие недостатки.

— И больше никогда не буду взрываться, превращаясь в Ведьму? – с надеждой спросила женщина. – И ни одна Жертва больше не попадет под раздачу?

— Никогда, — пообещал Рыцарь. – Теперь твоя энергия будет направлена на другие дела. На то что тебе нравится!

— Мне праздники нравятся, — несмело улыбнулась Федьма.

— Дяденька Рыцарь, а куда шарики девать? И пряники? – деловито спросила конопатая Нора, вытаскивая из кустов связку шариков и корзину с пряниками. – Я ничего не потеряла, все сохранила!

— Вот молодец-то! – искренне обрадовался Рыцарь. – А мы тут как раз о празднике думали! Почему бы нам не устроить праздник Раздачи??? Я вообще предлагаю сделать его государственным! В этот день всем раздавать шарики и пряники, а?

— Отличная идея! – обрадовалась Федьма. – Давайте позовем всех! Праздник Раздачи объявляю открытым!

— Я сочиню об этом сказку, — мечтательно сказал старый сказочник Иоганн.

И вскоре под ясным солнечным небом, на зеленой лужайке веселились все жители городка, а торговцы притащили невероятное количество шариков, пряников и других вкусных и веселых товаров.

А по дороге незамеченным во всеобщей суматохе уезжал Странствующий Рыцарь. У него было еще очень много дел – ведь на Земле оставалось так много Зла, и надо было подарить ему маленький Зеленый Лучик Любви.

 

Категория: Отношения

 

БЕГЛЕЦ

Я – зверь. Я – убегаю. За мной по пятам вот уже который день идет она. Охотница.

Я бегу по лесу, петляя и заметая следы. Я не хочу быть пойманным. А Она не хочет, чтобы я ушел. Это – соревнование, тут уж кто кого. Победит тот, кто окажется быстрее, выносливее и, конечно, хитрее.

Иногда мне удается от нее оторваться, она на какое-то время теряет след, и тогда я отдыхаю и кормлюсь. Но она очень хорошая охотница. Нет, не так. ОЧЕНЬ ХОРОШАЯ ОХОТНИЦА. Да, Охотница с большой буквы. Она не отступится. Если только потеряет след. Или увидит другую, более лакомую добычу. Но я не отвлекаюсь на пустые надежды. Я бегу.

Вскоре я опять чую ее запах и понимаю, что она снова идет по следу. Она пахнет приятно, но это – обманка. Вернее, приманка. Этот запах как поводок, он тянет и влечет. Но я – опытный зверь, я знаю, что бывает с теми, кто покупается. Он идет на запах, вдыхая его, наслаждаясь им, туда, где в засаде сидит какая-нибудь Охотница. Запах дурманит, притупляет нюх, сбивает с толку, заставляет терять голову. Если ты попался – считай, все. Рано или поздно она молниеносным движением накинет на тебя аркан – и тогда все. Ты на поводке. На тебя наденут специальный ошейник, и ты перестанешь быть Зверем. С этого момента ты – домашнее животное. Может быть, даже скотина.

Домашним животным быть плохо. Тебя станут кормить по расписанию, приучать к разным штукам – выполнять команды, знать место, ходить на коротком поводке и даже не мечтать о свободе. Свобода – табу. Тобой станут хвастаться как трофеем перед другими Охотницами. Тебя будут холить и лелеять, чтобы твой экстерьер не попортился – иначе твоя ценность снизится, и Охотнице перестанут завидовать. А \они этого не любят. Они ценят свой труд, ту энергию, которую они вложили в выслеживание, преследование и поимку. Да и экипировка для такой охоты стоит немало, и поддержание должной физической формы тоже. Так что если тебя поймали – они считают, что ты должен «отбить» вложения. Иногда на это уходит вся твоя жизнь. Если, конечно, не удастся сбежать и снова уйти в вольные леса.

Так что лучше не попадаться, и я бегу. Ухожу от погони. Расслабляться нельзя: я знаю, что она не отстанет. Если только ей встретится зверюга получше, а таких мало. Я понимаю, почему она так упорно охотится именно на меня – я породистый зверь, достойный представитель своего вида: я сильный и большой, у меня крепкие ноги, мощный торс и богатая шкура, таким трофеем можно будет гордиться всю жизнь.

Старые самцы рассказывают, что однажды плененный уже никогда не будет прежним. Это – существо второго сорта. В его крови навсегда останется память о тех унижениях и ограничениях, которые ему пришлось пережить, и эта память передастся его потомству. Так что «чистые» самки будут его избегать. Они предпочтут вольного, себе под стать. Того, кто не носил ошейник и не ходил на поводке. Так что я бегу.

Надо быть внимательным. Охотницы серьезно готовятся к погоне. Они в совершенстве владеют знанием леса, умеют читать следы, у них есть множество всяких приспособлений для поимки зверя. Капканы, силки, манки, хитроумные ловушки, вырытые ямы, иногда даже ядовитые стрелы. Нет, нет, насмерть вас не убьет – так, временно парализует. Ровно настолько, чтобы догнать и заарканить. Да, в сленге Охотниц есть такое выражение – «заарканить». «Она его заарканила» — значит, еще один дикий зверь не смог уйти. Попался… Но я не попадусь.

Самое плохое – если ей удастся обойти тебя лесом и встать на пути, перекрыв тропу. Тогда самое главное – не смотреть на нее. Куда угодно, только не на нее. Никто не знает, как они это делают, а только вид Охотницы может полностью лишить Зверя воли. Лес его знает, почему… В мире много того, что не надо понимать, а следует просто знать и учитывать. Это как раз тот случай. Не смотреть – и все. А посмотреть-то тянет… Все непонятное и нездешнее привлекает, тем более – Охотницы. Ведь дикие звери, встречаясь на тропе, всегда смотрят друг другу в глаза. Это – честно. Но только не в случае с Охотницами. Это другой вид, и они играют по своим правилам.

Еще надо уметь отключать слух. Голос Охотницы – это страшно. Нет, не так. Этот голос волнует и завораживает, он будоражит кровь и зовет, но это может стать последним приятным воспоминанием в твоей вольной жизни. Охотницы умеют, используя голос, загипнотизировать и увести за собой куда угодно, и ты вспомнишь о том, кто ты есть, только когда уже будет безнадежно поздно.

Иногда – к счастью, редко! – Охотницам помогают их подруги. В основном, как загонщицы. Это если надо загнать зверя в ловушку или яму. Но коллективно они не охотятся никогда, только поодиночке. Одна Охотница – один Зверь. Это ее добыча, и других она не подпустит. Впрочем, бывает, что одного и того же Зверя одновременно облюбовали несколько Охотниц. Тогда одна надежда – что они обнаружат друг друга и передерутся за добычу. Это – выигранное время, а значит – шанс.

В короткие моменты отдыха я мечтаю о том, как однажды весной услышу призывный запах самки. Это – Зов. Я пойду на запах и скоро увижу Ее. У нее будут большие влажные глаза, стройное сильное тело и гордая посадка головы. Она покосится на меня, но никак не выкажет своей заинтересованности. Она, как и я, дитя Леса, и живет по его законам. Она никогда не будет охотиться на самца, потому что рождена свободной. Она будет ждать, пока лучшие самцы не соберутся на Зов, чтобы померяться силой и доказать свое право обладать ею. И когда выявится, кто лучший, она благосклонно посмотрит на него, и станет понятно – она выбрала. И неважно, что с точки зрения других ее выбор может быть сомнителен, его все равно никто не оспорит – самке виднее, кто может сталь лучшим отцом для ее потомства. У нее инстинкт.

Я знаю, что это однажды случится и со мной. И после меня в Лесу останутся мои отпрыски – красивые зверята с золотистыми искорками в глазах, и в их генетической памяти не будет ничего записано об арканах, ошейниках, командах и неволе. Никогда. Ни за что! Я буду добывать для них пищу – для своей самки и нашего потомства, я буду учить малышей всему, что знаю сам: как выживать в Лесу, кто друг, а кто враг, где лучше добывать пищу, и как уходить от Охотниц – тоже. Я буду защищать свой выводок, и если надо, буду биться за них до последней капли крови. Пока они не вырастут настолько, чтобы тоже стать сильными и свободными самцами и самками… Такими же, как их родители.

Эта мысль придает мне силы, и я мчусь напролом сквозь непроходимую чащу, через овраги и буреломы, переплываю речки и взлетаю на косогоры.

Ты не догонишь меня, Охотница. Тебе не сделать меня своей добычей, своим выставочным трофеем. Я убегаю. И да поможет мне Лес!

К атегория: Он и Она

 

 

АВАРИЯ

 Маринка водить машину не умела. Да и зачем ей? За рулем всегда муж, ее дело – штурманское, вовремя сказать, куда ехать надо. Так и распределялись у них роли, пока не случилась авария.

Да нет, так-то ее муж хорошо водил машину, нарушений не допускал. Не на дороге случилась авария, а в жизни. Вдруг начались у них в отношениях какие-то неполадки. Ну, словно как в машине бывает – не то карбюратор барахлит, не то резина поизносилась. Стала как-то их семейная машина то тормозить, то пробуксовывать, то дергаться на ровном месте. А потом и вовсе встала как вкопанная. Как будто бензин кончился!

Маринкин муж объявил ей, что все, мол, прошла любовь, пришла рутина, надоело все, и он уходит. Навсегда. К маме. Такая вот авария.

Маринка просто остолбенела и впала в ступор. Как так – «к маме»? Почему уходит? Ведь столько лет вместе прожили, вроде все хорошо было, и достаток, и деток вырастили, и дорога впереди виделась ясной, накатанной. И все жизненные ухабы-рытвины они до сих пор как-то преодолевали, а теперь вот на тебе – «прошла любовь». Ну как так?

Ну конечно, Маринка попыталась что-то сделать. Поговорить, объясниться, может, изменить что-то. Ну, как на другой бензин перейти, что ли? Или тюнинг сделать… Но ничего из этого не вышло: муж ее не слушал и стал уже вещи свои к маме перевозить. Решил твердо, стало быть, поменять семейную машину на что-то более современное.

У Маринки просто руки опустились. Если бы у него другая женщина появилась – еще хоть как-то понятно было бы. В женских журналах всегда множество советов есть, «как Его удержать», «как отвадить разлучницу», и все такое прочее, что можно было бы в жизни применить. А тут – «к маме»… Мама его Маринку никогда не жаловала, все губы поджимала. Так что не союзник она, и ни в одном журнале советов не найдешь, как быть в таком вот случае. Все, конец. Авария! Транспортное средство восстановлению не подлежит…

В общем, ушел муж. И машину забрал. А Маринка и не возражала – она же все равно водить не умеет, на что ей машина, зачем?

Вот так и гараж опустел, и семейное гнездышко. Бродит Маринка целыми днями из угла в угол и не знает, чем заняться. Готовить не надо, стирать тоже, хлопот поубавилось, и ехать не на чем, да и некуда. Дети уже взрослые и самостоятельные, у них своя жизнь. А Маринка осталась, как говорится, без руля и без ветрил. И уже подумывала, что ей самой на свалку пора, но тут…

От скуки и отчаяния полезла она в Интернет, зашла на какой-то женский сайт и описала свою беду. Так, мол, и так, осталась одна, вся в непонятках. Вроде жили-не тужили, муж за рулем, я при нем штурманом, а теперь ни руля, ни мужа. И как из этой ситуации выруливать – совершенно непонятно.

На ее крик души много кто откликнулся. Но советы они давали какие-то невнятные: кто советовал наказать, кто отомстить, кто забыть… А вот один совет ей в душу запал. Уж очень он выделялся из общей массы.

БЕЗ РУЛЯ НЕ РАЗРУЛИШЬ. СРОЧНО НУЖНО ПРИОБРЕСТИ РУЛЬ! – вот такой был совет.

И ник у этого пользователя было необычный. Птицефея Симороновна – вот как ее звали. Маринка сразу представила себе эдакую полную деревенскую бабуську, птичницу в третьем поколении, носительницу опыта и народной мудрости. Ясное дело, Маринка сразу ей написала, и завязалось у них общение.

- А где же мне руль взять? Машина-то у мужа, — написала она.

- Известно где. Иди в автомобильные магазины и присматривай. Да сразу не покупай, повыбирай сначала.

Маринка в таких магазинах сроду не бывала. Это потому что ни в рулях, ни в прочих автомобильных деталях не разбиралась – все муж приобретал. А тут собралась и пошла. Ой, глаза у нее просто разбежались! С только всяких штуковин непонятных, железяк всяких… Но она честно все осмотрела аж в трех автомобильных магазинах. Вернулась домой и пишет:

- Рулей много, и все разные. А как свой выбрать?

- А каким тебе рулить приятнее будет? Тот и бери. Руль, он ведь как родной мужчина. Он тебе нравиться должен, тогда сладится у вас.

- А может, какой подешевле? – спрашивает Маринка.

- А ты что, на дешевых мужиков разве западаешь? – отвечает ей Сипороновна. – Не экономь на себе, дорогая. Жизнью рулить – это тебе не двухколесным самокатом управлять. Какой руль, такая и жизнь!

- Это точно, — вздохнула Маринка, махнула рукой и купила себе самый красивый руль. Дорогой – страсть, но зато он ей нравился. Ну нравился – и все тут! Продавец пытался ей какие-то вопросы задавать, но она ничего не поняла и наврала ему, что в подарок покупает. Ну, он и отстал, а ей только того и надо. Пришлось такси взять – а то с рулем в общественном транспорте ехать было как-то неловко.

- О, какая серьезная вещь! – похвалил таксист. – Для вашей машины?

- Ага, — пролепетала Маринка, молясь, чтобы он не стал еще вопросы задавать. А то ей и сказать-то нечего. Но он и не задавал, только посматривал уважительно всю дорогу.

- Купила. И что теперь? – просигналила она Птицефее.

- А теперь начинай рулить потихоньку, — отписала та. – Можешь ситуации разруливать, можешь вираж заложить, можешь поворот судьбы сделать. Только осторожно! Потренируйся сначала. Ты ж водитель начинающий…

Маринка сама себе удивляется – ну что за ерундой тетка занимается? – но рулит. Уж очень он приятно в руки ложится, руль-то… Такой солидный, но не тяжелый совсем. Как тут и был, как будто она с рулем родилась.

- А как ситуации разруливают? – это она Птицефее пишет.

- А ты что, машину не водишь? Надо бы научиться, — отвечает ей Симороновна. – А то когда рулишь, как Бог на душу положит, тогда и аварии случаются.

Маринка подумала – и записалась на курсы вождения. А чего ей делать ,времени свободного куча, да и наличие руля в доме как-то мотивирует…

Поначалу боялась ужасно, но инструктор ей попался толковый, знающий, он все ее комплексы как-то обошел и первичные навыки вождения дал. А Маринке вдруг показалось, что она и раньше рулить умела. Конечно, дома-то уже натренировалась со своей игрушкой. Инструктор Маринку хвалил, говорил, что способная. А ей-то как приятно было!

Ездить Маринке понравилось, и рулить тоже. Дома со своим рулем тренируется, а в автошколе – с настоящим. И так уже ей хочется, чтобы и у нее своя машинка была! Ведь скоро она уже права получит, а где их применять? Не в трамвае же?

- Ой, как я хотела бы авто-леди стать! – набирает она в переписке.

- Так в чем же дело?

- Так и денег нет, и права еще не получила.

- А ты не жди! Иди, присматривай себе машину, а дома бери свой руль и рули по направлению к ней. Поняла?

- Поняла. А что, подействует?

- А ты об этом не думай, ты просто рули! – советует Птицефея.

Маринка поехала на авторынок, где с рук машины продают. Ходит, машины рассматривает, с продавцами общается. Маринка ученицей старательной была, много что полезного от инструктора почерпнула. Теперь она уже могла поговорить на их языке, кое-что понимала. Но вот так взять и купить машину самостоятельно – нет, это ей пока боязно было.

Одна машинка ей сильно понравилась, просто до ужаса! Маленькая такая, синего цвета «металлик», на жука похожая. Стоила она не то чтобы много, но и немало. Таких денег у Маринки не было.

- Присмотрела одну. Очень понравилось. Только купить я ее не смогу, денег нет, — призналась она Симороновне.

- Денег нет у тебя в голове, а в мире их предостаточно. Набери ка в «Поиске» симорон-деньги, и начинай их приманивать.

- А симорон – это кто?

- Это мой папа. По совместительству и мама, — отвечает Птицефея. — Ты не спрашивай, ты делай!

Набрала Маринка эти слова – а по такому запросу столько всяких материалов обозначилось! Она читает – и ей смешно: ну как такая чепуха может деньги приманивать??? Но решила попробовать – чем черт не шутит???

И что вы думаете? Заработало! Стали деньги к Маринке слетаться, как птички к кормушке.

- А вдруг машинку раньше купят, чем я деньги соберу? – спрашивает она Птицефею.

- А ты рули, рули! Вырулишь как раз в нужное место и в нужное время! Есть у Симорона такая присказка: «Нас устроит любой результат. Особенно другой!». Ты его на вооружение возьми, и увидишь, как жить легче станет!

- Ох, дела! – дивится Маринка, но все инструкции выполняет. Про аварию свою и не вспоминает – не до этого ей, ведь столько сделать надо!

И как раз когда она права получила, вскоре у нее день рождения случился, ей как раз 45 стукнуло. Все ее детки приехали и подарок сделали. Вскладчину.

- Ты у нас мама и бабушка современная, вождение вот освоила, молодец просто, гордимся тобою! Мы тут посовещались и решили, что тебе машина нужна. А это наш скромный первый взнос на будущую машину!

И конвертик ей вручили. Маринка после прикинула, своих добавила и взяла кредит – теперь на все хватает. Только вот как бы проверить, насколько машинка ей подходит? Новых аварий в своей жизни она не хотела.

- А я руль с собой возьму! – решила Маринка. – Будет мне и талисманом, и консультантом.

И поехала прямо с рулем! Смотрит, стоит она, родимая, ее дожидается. А продает ее мужчина, такой немолодой уже, приятный во всех отношениях.

- Ох, я смотрю, вы со своим рулем, — восхитился он. – А откуда вы знаете, что он к этой марке подойдет?

- А это как Золушкина туфелька, — пошутила она. – Не подойдет – другой машинке примерим.

- Первый раз вижу женщину, которая к рулю машину подбирает, — удивился мужчина. – Какая вы… оригинальная! А вы сами водите? Может, хотите тест-драйв произвести?

- Обязательно хочу, — обрадовалась Маринка. – А то нам ведь с ней долго жить придется.

Хозяина, конечно, на пассажирское сиденье пригласила. Вот поездили они по окрестностям авторынка, он еще больше изумился:

- Да вы водите просто как ас! Никогда не думал, что женщины так с машиной сливаться могут. Наверное, большой опыт за рулем?

- Большой, ох, большой! – засмеялась Маринка. – Ни дня без руления.

В общем, машинке Маринка тоже понравилась, и решили они узаконить свои отношения и жить вместе. А дальше они с хозяином отправились документы оформлять. Оказалось, что это он старую машинку продает, а сам себе новую купил – большую, серебристую. И домой они отправились уже на двух автомобилях, каждый на своем. А хозяин бывший так Маринкой увлекся, что пообещал ей подарить все запчасти к ее машинке просто так, из хорошего расположения. Для этого они телефонами обменялись и о встрече договорились.

А потом случилось такое. Едет однажды Маринка на своем синем чуде, жизни радуется. На работе оклад повысили и премию дали, вечером – свидание намечено с тем самым мужчиной, у кого она машину купила, мотор работает – как кошка мурлычет, все у Маринки хорошо! Недаром говоря, что в 45 – баба ягодка опять, особенно если у нее в голове симоронский ветерок веет. Его еще Ветром Перемен можно смело назвать, кто симоронить пробовал – тот знает.

И тут на перекрестке рядом с ней в соседнем ряду – кто бы вы думали? Муж ее бывший. На той самой знакомой машине, что до их жизненной аварии общей была. Муж ее тоже увидел и аж рот открыл. И на лице его такое выражение, словно он привидение узрел. Конечно, разве после таких аварий, что у них случилась, женщины могут ТАК выглядеть? Нет, они обычно увядают, опускают руки, доживают себе тихо свой век на воспоминаниях о минувшем счастье… Внуков нянчат да пенсии ждут. А тут… И эта супер-пупер-авто-леди – его бывшая??? Не может быть! Все это промелькнуло на его лице, как кадры на кинопленке.

А Маринка ему улыбнулась, помахала, дождалась зеленого – и рванула туда, в новую жизнь, где перед ней открыто сто дорог, и все новые и интересные, и главное, что она сама за рулем, и едет не туда, куда везут, а туда, куда хочется!

 

 

АМУРНЫЕ ДЕЛА

Пухленький златокудрый амурчик летел на задание. Деловито поправляя лук за спиной, он то и дело заглядывал в бумажку, сверяясь с маршрутом. Лес внизу кончился, показался лужок.

- Ага! Вроде здесь! — обрадовано тряхнул кудрявой головкой Амур и пошел на снижение.

Картинка была еще та…

Луг по периметру был обнесен высокой каменной стеной – как крепость. Вокруг уныло и бродили несколько растерянных мужчин. Некоторые пытались подпрыгнуть и посмотреть, что творится на лужке, но стена мешала – высокая была, основательная. Зато сверху Амуру хорошо было видно, что там, внутри.

По зеленой травке слонялись туда-сюда самые разные животные. Наблюдались овцы, корова, много козлов, крупная черная собака. Овцы блеяли, козлы мекали, корова время от времени мычала, а собака басовито взлаивала. В центре всей этой мычащей-рычащей композиции, на небольшом пригорочке, печально восседала молодая женщина в белом сарафанчике, с венком из ромашек на голове. Вид у нее был недоуменно-беспомощный.

- Ой, блин! – подивился Амурчик, почесав затылок. – Это что ж за зоопарк такой? И кто тут у нас клиентская группа?

Он снизился еще и подлетел к мужчинам.

- Здорово, мужики! Как оно?

- Привет, — оглянувшись, отозвался ближайший мужчина, остальные и не обернулись даже.

- Ага! Ты меня видишь и слышишь! Стало быть, ты – мой нынешний клиент, — с облегчением сообщил Амурчик.

- А они?

- А они, стало быть, бывшие. Или будущие. Ты не заморачивайся, ты лучше скажи, чего ходишь! Небось, дела амурные?

- Ну, амурные! Мне девушка нравится. Которая там сидит. Милочка ее зовут.

- Ага, все верно! Милочка! А тебя – Серега, да?

- Ну. А ты откуда знаешь?

- Так у меня наряд, маршрут. Все прописано. Во, смотри! «Поразить стрелой Амура Милочку и Сергея». Местоположение – тут. Все верно!

- Ух ты! Клево! Ну так поражай же скорее!

- Не могу. Как же я вас поражу, если ты тут, а она там? Вы ж друг друга не видите! Надо, чтобы рядом были. Тогда я прицелюсь – и вмиг!

- А как я ее увижу, если стена?

- Так вот я не пойму, откуда стена взялась? У меня на карте нет никакой стены, не обозначена! Слышь, Серег, может, ты знаешь?

- Да я-то откуда??? Сам мучаюсь! Она мне знаешь как нравится! Я вокруг нее и так, и эдак, а подобраться не могу – стена! Ворота есть, но они на таком конкретном замке, что граната не поможет.

- А перелезть не пробовал?

- Пробовал! И гранатой пробовал! Ни фига не получается. Крепко строили, на совесть. Гляди, камни какие. Монолит!!!

- Ты это, Серега… Погуляй пока еще чуток. Только далеко не отходи. А я на ту сторону, к ней. Выясню, что за стена.

Амурчик вспорхнул и легко перелетел на лужок, повиснув прямо над объектом.

- Эй, девушка! Милочка! Ми-ла!!! Да тебе говорю, не вертись, ты наверх посмотри!

Девушка в ромашках сначала встревожено заозиралась, а потом глянула наверх.

- Ой! Ангелочек!

- Я не Ангелочек! Я Амур!

- Кто-кто?

- Амур в пальто! Не понимаешь, что ли? Амур, бонжур, гламур, ля мур… Я – посланец богов, прилетел пронзить твое сердце стрелой Амура. Ферштейн?

- Да, да, ферштейн, конечно! Я согласная! Пронзай скорее, а то я тут одна-одинешенька, а знаешь как хочется пару себе найти? Только где они, мужчины-то?

- Да я готов! И мужчина на примете имеется. Сергеем звать. Только он по ту сторону стены. Нестостыковочка!!! Я ж вас одной стрелой должен, чтоб любовь – одна на двоих. Ты давай, выйди туда. Он ждет.

- Не могу… — увяла красавица.

- Чего не можешь? – не понял Амур.

- Выйти не могу, — трагически закусила губу девушка и заревела.

- Так, стоп! – скомандовал Амур. – Нет, ну я балдею! Три тыщи лет на этой работе, и все удивляюсь: ну откуда вы, женщины, столько слез берете? И почему, когда разобраться в чем-то надо, вы сразу в рев? Оно что, помогает?

- Помогает, — всхлипнула Милочка. – Знаешь как себя жаааааалкооо!!!!!

- Слушай, у меня заказов – невпроворот, — строго сказал Амур. – Если тебе недосуг – так я полетел. Мне тут тебя утешать некогда!

- Хорошо-хорошо, — испугалась Милочка, торопливо вытирая слезы. – Я уже все! Наплакалась.

- Ну вот и лады, — с облегчением сказал Амур. – Теперь давай о деле. По какой причине ты не можешь отсюда выйти? Знаешь?

- Меня животные к воротам не подпускают…

- Как не подпускают?

- Вот смотрите…

Милочка поднялась и сделала несколько шагов по направлению к воротам. Зверинец, который мирно пасся, пощипывая травку, бросил свои дела и угрожающе напрягся, выставил вперед рога, зубы и копыта.

- Вот видите… — горестно сказала Милочка, отступая на свой пригорочек.

- Ага. Понятно. Это пространство – твой внутренний мир, да? Стало быть, и животные тоже твои, прекрасная пастушка. Кого ты тут пасешь на лугу своей души?

- Я не знааааю… Они страааашные!!! И протиииивные!!!

- Отставить нюни! Еще раз, красавица. Это! Твое! Пространство! Души! Если ты впустила в нее что-то страшное и противное – так и выпустить только ты сможешь.

- А нельзя их как-нибудь… Ну, всех разом куда-нибудь девать, и чтобы я не видела???

- Это кто же должен сделать?

- Ну, вы, например! Я заплачу, вы не сомневайтесь!

- Так, дожились, — саркастически вздохнул Амур. – Как в песне поется, «амуры на часах сломали лук и стрелы…». Вот уже и предложения о частном найме поступают… Простите, я и так при исполнении служебных… Ты, Милочка, пойми: мое дело – влюбленных соединять. Вынул, стрельнул, улетел. Все! А «до» и «после» — это уж вы сами. Без меня!

- Значит, не можете? – обреченно вздохнула Милочка.

- Я – нет. Ты – да. Ты ж своей души хозяйка! Всего-то навсего назови каждую зверюшку по имени, что она там для тебя обозначает… И отпусти! И давай быстрее, у меня график и лимит!

- Ладно, — прерывисто вздохнула Милочка. – А как?

- О боже! – воздел глаза кверху Амур. – «Что за комиссия, создатель…». Ну ладно. Гляди сюда. Вон млекопитающее мычит. Что за корова живет у тебя в душе? Родная, что ль?

- У меня? Родная? Корова? Да вы что! Я в городе живу! С самого рождения! – удивилась Милочка.

- Но корова-то имеется! Значит, есть в твоей жизни корова, есть… Вспоминай давай!

- Не могу… — вконец расстроилась Милочка.

- Ну кто тебе, образно говоря, молоко дает? Кто тебя питает? При этом, может, мычит?

- «Не мычит, не телится», — вспомнила Милочка. – Это начальница моя говорит так, когда ругает.

- Часто ругает, что ли?

- Да каждый день! То юбка слишком короткая, то по телефону разговариваю долго, то цифирки в отчете перепутала… А сама – вообще корова, толстая, вредная и одевается как лахудрища.

- Мммммууууу! – протяжно замычала корова, грозно выставляя вперед рога.

- Ну вот тебе и корова-начальница определилась! – радостно сообщил Амурчик. – Чудненько!

- Чего ж тут чудненького? – возмутилась Милочка. – Она же меня сейчас забодает!

- А что ей остается делать? – безмерно удивился Амур. – Как ты к ней, так и она к тебе. Если ты ее не любишь, с чего ей-то тебя любить???

- А за что ее любить, за то, что ругается, да?

- Это ты уж сама найди, за что ее любить! – предложил Амурчик. – Всегда можно что-нибудь хорошее в человеке найти! Вот попробуй ее поблагодарить – и посмотрим, что получится. Давай, начинай!

- Ну… Спасибо тебе, корова, за то, что платишь мне зарплату… Без задержек даже!

Корова перестала рыть копытом землю и замерла с открытым ртом.

- Еще спасибо, что до сих пор меня не уволила… Даже после того, как я цифирки перепутала.

Корова озадаченно моргнула и склонила голову набок.

- А еще спасибо, что ты такая толстая, я как на тебя посмотрю, так сразу о своей фигуре вспоминаю… Тортики лопать перестаю…

Корова начала бледнеть и словно таять в пространстве.

- И спасибо, что ругаешься, а то бы я вообще с телефона не слезала! – крикнула Милочка.

Корова с тихим хлопком растворилась в воздухе, только дымок пошел.

- Вот это да! – восхитилась Милочка. – Это что, теперь начальницы нет, что ли?

- Начальница есть, — сообщил Амур. – Твоей обиды на нее нет. Лопнула, понимаешь ли! Одним препятствием к счастью меньше.

- С ума сойти… — прошептала Милочка.

- Ну, давай с овцами разбираться, – поторопил ее Амур.

- Ага! Сейчас только, соображу, кто это!

- Ну, кто у тебя по жизни овца?

- Да все, кто меня обидел! – тут же вспомнила Милочка. – Я так-то отпор давать боюсь, а про себя обзываюсь. Если мужского пола, то «баран!», а если женского, то «овца!».

- Ну вот и наплодила овец, пастушка младая! Целое стадо! Напустила обид в душу – а они травку-то щиплют, щиплют…

- Щиплют… А вы заметили, сколько после них навоза остается???

- Еще бы! Аромат еще тот! И как ты в этом амбре жила – ума не приложу. Ну, как будешь с ними разбираться?

- Наверное, надо простить обиды? – робко предположила Милочка.

- Тебе виднее. Экспериментируй.

- Дорогие баранчики и овечки! – неуверенно начала Милочка. – Я знаю, что вы – мои обиды.

Стадо сгрудилось в кучу и жалобно заблеяло.

- Не шумите, пожалуйста! Сейчас, одну минуточку… Я больше не хочу ни на кого обижаться, вот! Ой, да что ж вы так жалостно блеете? Как будто жалуетесь на кого-то?

- Это они на тебя, — подал реплику Амурчик. – Ты же их в душе обвиняешь? Ну вот они и оправдываются…

- Ох, тут работы на полгода! – озабоченно прикинула Милочка, обозревая поголовье своих обид. – А можно их разом отпустить?

- Можно. Все можно, — флегматично сказал Амурчик, поудобнее располагаясь на пригорке. – Раз уж все равно простой в работе, так хоть позагораю…

- Извините, пожалуйста… Я сейчас быстренько! – спохватилась Милочка. – Обиды мои! Я вас тут расплодила и накопила. Но вы на меня не обижайтесь! Я сейчас вас всех отпускаю. На волю! Идите, куда хотите! Освободите территорию!

Обиды еще секунд пять тупо пялились в пространство, а потом всем гуртом повернулись и кинулись прочь. Ворота они вынесли, даже не притормозив. По ту сторону ворот тут же замаячил Серега, призывно маша букетом цветов.

- Ой! Это кто? – вскрикнула Милочка. – Симпатичный какой…

- Это твой стимул, — пояснил Амур. – Чтоб ты побыстрее закончила. Серега, я тебе говорил. Избавишься от зоопарка – познакомишься с ним поближе.

- А сейчас нельзя? – с надеждой спросила Милочка. – Ворота же упали, чего он не заходит?

Словно услышав ее слова, Серега двинулся вперед, но на его пути тут же решительно встала черная собака, зарычав и оскалив клыки.

- Мощный кобель, — с уважением заметил Амур. – Породистый…

- Мой бывший муж, — удрученно призналась Милочка. – Гулял направо и налево. Я его иначе как «кобелем» и не называла. А зачем он здесь, мы ж развелись?

- Развелись, да не разбежались. Пока ты его осуждаешь, он в твоей душе живет.

- Вот здорово! – возмутилась Милочка. – А что, памятник ему, кобелю, поставить?

- А это идея, — одобрил Амурчик. – На долгую память. Чтобы снова кобеля в спутники не призвать. Ты ж сама его выбирала?

- Ну да, сама, — призналась Милочка. – Молодая была, глупая… Ладно, буду памятник ставить! Слышишь, мой бывший муж!

Собака развернулась к ней передом и навострила уши.

- Я снимаю все претензии к тебе! Я сама тебя выбрала, значит, никто не виноват! Ошибочка вышла. Я просто думала, что ты исправишься! Что я тебя сумею изменить! А ты сам вот изменять начал!

Собака села и ожесточенно почесала лапой за ухом.

- Но я всегда буду вспоминать тебя, чтобы снова не выбрать кого попало! Черного кобеля не отмоешь добела! Я сразу белого и пушистого выберу! Так что ты живи своей жизнью, а я буду жить своей!

Собака замерла и стала менять цвет. Через пару мгновений напротив ворот сидел симпатичный бронзовый пес со смазливо-похотливой мордашкой.

- Хороший памятник, — с гордостью сказала Милочка, обозревая фигуру пса. – Очень наглядный…

- Бееее! – с отчаянным блеяньем памятник окружили козлы.

- Ну, это понятно, — иронически усмехнулся Амур. – Все мужики – козлы, да?

- А вы откуда знаете? – с подозрением спросила Милочка.

- Говорю же, 3 тыщи лет на этой работе. Века идут, а метафоры все те же…

- И что делать?

- А что хочешь?

- Я хочу? Я хочу, чтобы козлы, раз уж они во все века есть, паслись подальше от меня! А ко мне чтобы приходили настоящие мужчины!

- Ну и скажи им об этом!

- Эй, вы, козлы!

Козлы взревели дурными голосами и затрясли бородами.

- Козлы, они ведь тоже полезные. Заслуживают уважения, — подсказал Амур.

- Тогда не так… Козлики мои дорогие!

Козлы стали строиться в каре, явно собираясь напасть.

- Опять не так! Ладно. Уважаемые представители животного мира!

Козлы притихли.

- Возможно, кто-то и ненавидит вас. Но только не я! Я уважаю вас. Вы полезные! И зря говорят, что с вас пользы, как с козла молока! Если бы вас не было, то у коз и молока-то не водилось бы!

Козлы одобрительно закивали головами.

- Так что я торжественно обещаю: больше никогда, ни за что, ни одного мужчину не назову козлом!

Козлы заволновались, засуетились, с них стала клочьями падать шерсть, отваливаться рога… Вскоре вместо козлов у памятника Черному Кобелю очутилась группка растерянных, озадаченных мужчин. Они быстро сориентировались в обстановке и потрусили к лесу, прикрывая руками причинные места.

- Мииилааа!!! – завопил Серега, влетая в ворота. – Я идуууу!

- Господи боже мой, я же не при макияже, — запаниковала Мила. – И одета по-домашнему…

– И навоз тут везде… — насмешливо напомнил Амур. – Ты не о внешности беспокойся, а о состоянии души!

- Милочка… Я так давно мечтал с вами поближе познакомиться, — уже говорил запыхавшийся Сергей. – Вы такая необыкновенная! Вот… это вам… цветы!

- Ах, ну что вы, зачем же… – смутилась Мила. – То есть спасибо… Я очень рада! Я так долго вас ждала, Сережа! Правда!

- Милочка, я бы давно пришел! Но вот эта стена – я уже почти отчаялся! Она просто непреодолима!!!

- Кстати, что это за стена? – обратилась Милочка к Амуру. – Вы не в курсе?

- Теперь в курсе, — ответил Амур. – Я сначала и сам не понял, а теперь-то ясное дело. Это твои ошибочные убеждения! Каждый камень – какая-нибудь мысль. «Я больше никогда не смогу выйти замуж», «Хорошо там, где нас нет», «Любовь придумали, чтобы денег не платить», «Все мужики – козлы», конечное дело, ну и прочая муть. Вы приглядитесь, тут на каждом камне что-нибудь написано.

- И что мне с этим добром делать??? – с ужасом воззрилась на стену Милочка.

- Это не ко мне, — поспешно открестился Амур. – Я по другой части.

- Милая, не волнуйся, — солидно откашлялся Сергей. – Стену я беру на себя. Я думаю, надо надписи поменять, а камень пустить на строительство семейного гнездышка. Верно я говорю?

- Какой ты умный! – восхищенно сказала Мила.

- Да я! Для тебя! Для нас! – задохнулся от счастья Сергей.

- Ну ладно, хватит ворковать, голубки! Кончайте свои амурные дела! Становитесь рядом, я вас сейчас пронзать буду, — распорядился Амур, прицеливаясь.

Но его не услышали: Милочка и Сергей стояли обнявшись, закрыв глаза, и было им явно Амура. И вообще ни до кого.

- У меня время, — напомнил Амур, в нетерпении дергая крылышками.

Ромашковый венок упал к ногам – Сергей был заметно выше, и чтобы поцеловаться, Милочке пришлось запрокинуть голову.

Амур еще немного подождал, потом оценил обстановку и спрятал на место орудие труда.

- Ну и ладно! За этот месяц уже пятую стрелу экономлю, — порадовался он. – Квартальная премия в кармане. Вот что значит творческий подход!!!

Он порылся в колчане и достал следующую разнарядку.

- Угу! Одинокая женщина бальзаковского возраста вот уже … лет мечтает встретить свой идеал. Ого! Терпеливая… Ладно! Полетим с идеализациями разбираться!

И Амур стрелой взмыл вверх. В колчане у него было еще очень много заданий. А в голове – много новых идей. Он был очень творческим существом, и экономия стрел выходила просто замечательная! Потому что в тех, кто расчистил в своей душе местечко для любви, вовсе необязательно стрелять. К ним любовь приходит просто так, сама, потому что ей есть где поселиться…

- А навоз — это даже хорошо! – пробормотал Амур. – Отличное удобрение почвы для будущих отношений. Для амурных дел – так просто клад!

И был Амур, разумеется, совершенно прав!

 

 

 

В ОЧЕРЕДИ ЗА ЛЮБОВЬЮ

 - Ой, девушка, а за чем очередь, что дают?

- Любовь.

- С ума сойти! Импортная?

- Да нет, наша, отечественная. Импортную редко завозят.

- А не китайская подделка, случаем?

- Да не знаю я! Сама стою, волнуюсь. Видите, очередь какая!

- Не, девчонки, китайское – это на рынке. А здесь качество, гарантия, все имеется. Я уже брала, знаю.

- А чего тогда опять стоите?

- А мне та любовь не подошла. Вроде выбирала-выбирала, а дома пригляделась – ну не мое. Не мое! Ну я ее и сбагрила подруге, за полцены. Сейчас вот получше подберу.

- Ну так кто последний?

- Здесь нет последних. Все первые. За любовью-то!

- Ну крайний кто? За кем буду?

- Да успокойся, подруга. Ты просто стой. Тут главное в отдел попасть. Запускают только по 5 человек одновременно. Тут порядок такой.

- Ой, а магазин до скольки? Мы успеем?

- А кто его знает? Я вот уже третий раз стою, два раза все никак очередь не доходила. В позапрошлом году стояла и в прошлом. Я уж психовать начала. Все с любовью, а я с пустыми руками… Кошмар!

- А ничего, быстро очередь движется… Смотрите, вон еще одна счастливая пошла, с фирменным пакетом! А почему одни женщины? Мужчинам, что ли, любовь не нужна?

- Да нет, просто они ее добывать предпочитают. На охоте. Или в спорте. А если покупать – то по дешевке, у дороги. Ну, вы понимаете.

- Не скажите! Если и специальные салоны, для мужчин.

- Ну так там любовь одноразовая. Купил, попользовался, выбросил и забыл. А нам, женщинам, срок годности важен! И качество. Правде же, девчонки?

- А как же? Мне, например, ширпотреба не надо. Я достойна самого лучшего.

- Ой, ой, посмотрите на нее! Была бы достойна самого лучшего – ты бы не здесь стояла, а в бутике, сидишь в мягком креслице, а вокруг тебя продавцы вьются, наперебой лучшую любовь предлагают. Мировых брендов! А то и с доставкой на дом!

- А сама-то? Сама говоришь, третий раз стоишь!

- Не ссорьтесь, девушки! Мы ведь все за одним товаром. За любовью!

- А она в какой упаковке? И вообще, она как продается – россыпью, на метры, на литры, на килограммы? Кто знает?

- Я, я знаю! Она – готовая продукция. Вы продавцу скажете, какую любовь хотите, она вам подберет, даст примерить. Если не подойдет – можете другую попробовать. Ну, помните, как в «Бриллиантовой руке»? Он еще говорит: «А у вас есть такой же, но с перламутровыми пуговицами?». А она ему: «К сожалению, нет». А он ей: «Будем искать!».

- Ой, а мне бы хоть какую! Любую! Хоть саму завалященькую! Я без претензий…

- Девушка, девушка, вот вы, которая «без претензий»! Вас без очереди приглашают пройти!

- Ой, иду, уже бегу, пустите, посторонитесь, пожалуйста!

- Смотрите, какая гадюка пронырливая! Обманом в отдел проникла!

- Да нет, ей к выходу вынесут. Завалящую любовь тут без очереди выдают. Только мало кто просит. Это ж брак, неликвиды, или модель устаревшая… Не завидуйте!

- Ну ладно, если брак, тогда не буду… То есть как брак? Сразу брак?

- Да нет, не в том смысле брак, что в ЗАГС, а в том, что фигня.

- А, ну раз фигня, то ладно. Фигни нам не надо. Фигни у нас и дома полно…

- А вот знаете, моя знакомая в секонд-хэнде любовь купила.

- Да? Ну и как?

- Ну, как… Секонд-хэнд и есть секонд-хэнд. Видно, что с чужого плеча. Вроде на вид и симпатичная, но… Потрепанная какая-то. В общем, такое не по мне. А она ничего, пользуется. Пыль вытряхнет, дезодорантом освежит – и любовь как новенькая.

- А моя соседка из-за границы любовь привезла.

- Ух ты! И что?

- Сначала мы все обзавидовались! Вот честно! Какая красивая – спасу нет! Букеты, конфеты, банкеты… Страсти в клочья! А потом, как позолота слезла, как-то любовь товарный вид потеряла. Пошли слезы, угрозы, наркозы…

- А потом? Сейчас-то как?

- Ой, и не спрашивайте! Кончилась любовь. Наверное, батарейка села. Сейчас детей делят…

- Ужас какой! Нет уж, лучше наша, российского производства. Тут хоть надежда есть… Закон о правах потребителей!

- Ой, продвигаемся! Сейчас запускать будут!

- Следующую пятерку покупателей просим пройти в отдел. Наши продавцы-консультанты помогут вам выбрать подходящую любовь. Прошу вас!

- Ой, мамочки! Сколько любви! Глаза разбегаются!

- Вам какую показать?

- Мне? Ой, какую же… Господи, да какую! Не знаю я! Ну, вечную!

- Вечной нам давно не поставляют. Эксклюзивная модель, ручная сборка. Это вам в другом месте поискать надо. В антикварном, может… Или в Художественном Фонде.

- Нет, я уж у вас! В кои-то веки повезло, отстояла очередь… От добра добра не ищут! А какие еще есть?

- Разные. Вы опишите, а я покажу.

- Ну не знаю я! Ну, пусть будет страстная, яркая такая, безумная, чтобы страсти в клочья!

- Да, имеется. Вот, примерьте!

- Ой! Что это вы мне дали? Какой-то балахон невообразимый… Расцветка дикая совершенно. Это вот что висит?

- Как что? «Страсти в клочья». Вы ж просили. И ярко! А что невообразимый – так вам же безумную надо было? Куда уж безумнее.

- Нет, погодите! Что-то мне эта модель не нравится. Я еще подумаю. А что это вон та девушка примеряет?

- Модель «девочка-припевочка». Глупенькая, беспомощная, беззащитная. Мужчинам-папикам – очень нравится.

- А если и мне такую же?

- Вы что? Она до 46 размера. А у вас – 54. Какая же вы «девочка-припевочка»? Она на вас по шву расползется!

- Нет, по шву не надо… Так, а вот это у вас что? Брючный костюм?

- Да, причем с жилетом. Модель «боевая подруга». Партнерство, равноправие, общие интересы, дружеские отношения, разные кошельки. Вот здесь имеется съемный карман для общего бизнеса, легко делится на два кармана – в случае необходимости.

- Ну, как-то разные кошельки мне не нравятся… Я хочу, чтоб он сам меня содержал!

- Модель «содержанка», к сожалению, кончилась. На нее спрос большой. Не успеваем завозить, все разбирают.

- Ну вот! Всегда все хорошее передо мной кончается!

- Да не расстраивайтесь вы так, у нас большой выбор! Могу предложить вам вот эту модель: чистая, нежная, возвышенная, неземная, называется «романтика». Стихи, прогулки при луне, звезды в подарок, песни под гитару у костра…

- Симпатичненькая. Но какая-то не такая. Уж очень воздушная. Для девочек. У меня возраст уж не тот – при луне под гитару. Хочется чего-то более земного. И в подарок чтоб не звезды, а что-то посущественнее.

- Хорошо. Желание клиента — закон. Главное, чтоб клиент сам знал, чего желает.

- А что это вон тот продавец показывает?

- «Повелительница мужчины». Черная кожа, заклепки, полумаска, высокие сапоги, шпоры. В комплект входят плетка, ошейник, намордник, арапник. Показать?

- Нет! Не надо! Такая любовь не для меня. Ужас какой-то вообще. Неужели кто-то берет?

- Берут… Еще как… Тоже ходовая модель. А почему вы вот от этой модели так упорно отворачиваетесь?

- От этой? Да не знаю даже… Как-то глаз на ней не останавливается. Простенькая она совсем. И цвет незапоминающийся.

- Зато для жизни – великолепный вариант. Модель называется «Равновесие». Понимание, спокойный ровный свет, никаких всплесков, ничего «за рамками», дети, внуки, вечера с вязанием у камина.

- Я ж и говорю – простенько! Скучновато.

- Да, никаких изысков – зато сколько вкуса! Между прочим, самый длительный срок носки. Почти «вечная», вы ж хотели!

- Ну, «вечная», оно, конечно… Хотелось бы! Но хочется и всплесков, и пожара страстей, и яркости чувств.

- Ну, нельзя же в одной модели разные стили соединить! Тут уж «или-или»… Даже не знаю, что вам еще предложить. Может, вы уже подумали? Обрисуйте поточнее, какой любви вам хочется?

- Да! Я подумала. Подберите мне такую любовь, чтобы и страсть была, и нежность, и стабильность чувств, и понимание, и ревность, но в меру, и доверие, И привязанность, и свобода, и хороший задел для будущей семьи, финансовый в том числе. И чтобы сидело идеально. По размерчику.

- Извините… Такой модели у нас нет.

- Как нет? А где ж люди такую любовь приобретают?

- А это хэнд-мейк, ручная работа. Есть мастера, не перевелись еще… Но на продажу такую не делают. Только для себя!

- А я как же? А мне?

- Рекомендую попробовать самостоятельно. Сейчас, слава богу, пособий в любом книжном магазине целые полки. Подберите литературу – и вперед! Пробовать.

- А если не получится?

- У вас получится. Вы талантливая, я же вижу. Во всяком случае, так у вас появляется шанс! А в отделах готовой любви вы такого не найдете. И не ведитесь на подделки – их сейчас знаете сколько? Обещают все сокровища мира, а развернете дома – сплошное разочарование.

- Знаете, так жалко, что для меня ничего не нашлось! Так хочется любви!

- Я понимаю. Но ваши запросы… Вы же хотите Идеальную Любовь! А это – всегда произведение искусства. Штучный товар! Плоды многолетнего труда. А может, все-таки модель «равновесие»? Хорошая модель, надежная, качественная!

- Нет… Не знаю. Мне подумать надо. Я потом приду.

- Как угодно. До свидания. Спасибо, что заглянули. Пригласите следующую пятерку! Любовь на все вкусы, разных цветов и размеров! Для тех, кому некогда собственноручно сотворить себе эксклюзивную модель… Милости просим!

 

 

ВАЯТЕЛИ

 В детстве Машеньке очень не нравилась песенка «Я его слепила, из того, что было, а потом что было, то и полюбила…». Она сразу почему-то представляла себе всякий мусор: перья, обрывки бумаги, полиэтиленовые пакеты, веточки и палочки, и все это для скрепления щедро сдобрено глиной из соседней канавы. Вовсе ей не хотелось любить такое чучело-мяучело.

Самые первые отношения она попыталась слепить с Вовкой из старшей группы. Она ходила с ним за руку на прогулке, давала ему свой носовой платочек и играла с ним в «войнушку». Но счастье закончилось быстро и трагически: в песочнице неуклюжий Вовка с размаху наступил на выстроенный ею Замок, где жила Принцесса. А ведь она ему ТАК верила!!!

- Да ладно, не реви, другой построишь, — утешал ее Вовка.

Но он уже совершенно потерял привлекательность в ее глазах. «Эти мужчины неловкие! — очень по-взрослому подумала она. – Прямо как медведи! Не надо допускать их до таких хрупких вещей, как отношения».

Когда Машенька пошла учиться в школу, ей пришлось строить отношения с новым друзьями. Иногда получалось хорошо, иногда – не очень, но Машенька старалась. И попутно наблюдала, как строятся отношения у других людей. Особенно у взрослых. А потом размышляла: «Вот сосед дядя Петя водку пьянствует, а тетя Люба на наго ругается – разве это хорошие отношения?». Или: «Пастухов Клюеву за косы дергает и портфелем по голове лупит, а она его любит и списывать дает, что, это – отношения, что ли?». Или: «Васька Светке изменяет, с другими на дискотеку ходит, а она ему все прощает, как дура! Тоже мне, слепила!».

- Не буду я лепить себе отношения из «того, что было», — думала она. – Я подберу подходящий материал! И вообще – ну что такое «лепить»? Лепят детишки в детском саду. А я буду ваять! Как скульптор.

Как известно, Жизнь – отличная школа для всех Творцов, и для юных ваятелей в том числе. Подросла Машенька и решила, что пора ваять настоящие отношения. Сказано – сделано. Вдохновилась Машенька Идеальным Образом и начала ваять.

- Ты чего делаешь? – спросил ее Мишка из параллельного.

- Не видишь, отношения ваяю? – отозвалась Машенька. – Отойди, не мешай, ты мне свет загораживаешь.

- Ага, понял, — озадаченно почесал в затылке Мишка и свалил.

Такая же участь постигла и Борьку, и Славку, и Витьку. Но через некоторое время Машенька поняла, что в одиночку много не наваяешь, да и не оценит никто, и решила, что пора заводить напарника. Она оглянулась и заметила одноклассника Ромку.

- Роман! – Иди сюда! – строго позвала его она. – Хочешь со мной отношения ваять?

- Хочу! – обрадовался Ромка. – Я еще ни с кем не ваял!

И Ромка с энтузиазмом взялся за дело. Но, в отличие от Машеньки, он не обладал должным опытом и часто делал ошибки. Маше это решительно не нравилось.

- Ну что ты такой неуклюжий? – с досадой говорила она, поправляя его очередной «ляп». – Разве так ваяют? Получатся отношения какие-то… кривобокие!

- Ничего! А мы исправим! – обещал Ромка и делал следующий «ляп».

Машенька поправляла его, снисходительно критиковала его попытки «выпендриться», как она говорила, даже немножко ругалась. Но он все равно вносил дисгармонию в ее Идеальный Образ. Однажды Машенька не выдержала и сказала ему:

- Извини, Ромка, не получается у нас с тобой романа. Не умеешь ты отношения ваять.

- Ну так ты же не объяснила, какие они должны быть! – удивился Ромка. – Откуда ж мне знать, как правильно???

- Я их вижу. Но словами объяснить не могу. Они должны быть Идеальными! Вот это я знаю точно.

- Ну и строй свои идеальные отношения сама, — обиделся Ромка. – А я пойду к Ленке. С ней ваять интереснее, она веселая и не ругается!

Ромка много напортить не успел, и Машенька быстро забыла и Ромку, и его соавторство. А вскоре она закончила школу и поступила в институт. Тут-то она и влюбилась в третьекурсника Олега. Он был невероятно красив, играл на гитаре и в КВН, гонял на байке, и к тому же увлекался водным туризмом. Машенька от такого совершенства совсем потеряла голову. Она готова была часами любоваться на свой Идеал, подавать ему гитару, смотреть все игры КВН подряд и даже репетиции, и записалась в секцию байдарочников. Уж с Олегом-то она точно была готова ваять до самой старости! Беда только, что Олег как-то не спешил присоединиться к ее будущему шедевру.

Машенька мучилась, страдала, завлекала его и так, и эдак, пока однажды он не сказал ей:

- Машка, я ж вижу, что ты в меня втюрилась!

- Ничего и не втюрилась! – независимо ответила Маша, густо покраснев. – Я просто хотела сваять с тобой отношения.

- Так мы их давно сваяли! – весело сказал Олег. – И они мне нравятся. Ты – хороший друг, свой парень, с тобой хоть на байдарках, хоть на «Золотой Кивин»! Я тебя очень уважаю!

- Но я не такие хотела! – запротестовала Маша. – Я думала, мы как-то вместе будем ваять…

- Нет, Машка. У тебя какие-то отношения… ну, правильные, что ли. Слишком уж идеальные. А я люблю, чтобы все легко и естественно было. Как в природе! Отношения должны течь, как река. Изгибы, повороты, мели… Тогда мне интересно. А у тебя они как мраморная глыба. Для Памятника Любви.

- Ну и ладно, — самолюбиво сказала Маша. – Не хотите – как хотите. Была бы честь предложена!

Марья закончила институт, удачно нашла себе работу, и вскоре на ее горизонте замаячил сослуживец Павел Петрович. Он был умный, положительный и с перспективами. Поэтому Маша быстренько вышла за него замуж, тем более что и время пришло.

Ваять отношения с Павлом Петровичем оказалось очень даже удобно: он никуда без спросу не лез, ничего не портил, революционных нововведений не предлагал и общий замысел не нарушал.

- Пашенька, вот здесь поправить надо, — просила Марья, и Павел Петрович безропотно шел поправлять.

- Паш, что-то наши Отношения скучновато выглядят. Давай колеру добавим? – решала Марья, и он послушно окрашивал отношения в другие тона.

- Павел, ну тускло же все, блекло! – хмурилась Марья. – Ну-ка, освежи вот тут! Да не тут, а тут, ты что, сам не видишь?

Так оно все и шло, и вроде со стороны они выглядели идеальной парой, но однажды Марья взорвалась.

- Да сколько можно-то???? – возмутилась она. – Это же наши отношения! Н-а-ш-и!!! Почему же я тогда бьюсь, как рыба об лед, а ты никакой инициативы сроду не проявил??? Тебе что, все равно?

- Машенька, солнышко, ту успокойся, ты скажи, что сделать надо, я же со всей душой, — просил ее Павел Петрович.

- Да не хочу я говорить! – уже в голос орала Марья. – Ты сам догадаться должен! А то получается, что я все время выпрашиваю! Я и лошадь, я и бык, я и баба, и мужик! А ты на всем готовеньком, хорошо устроился!

Павел Петрович очень страдал. Он-то ведь только и думал, как своей любимой жене угодить, как ее Идеалу получше соответствовать. Да ведь столько лет уже прожили! А тут такая немилость…

- Машенька, друг мой, ну я ж не против! – оправдывался Павел Петрович. – Я ж просто не знаю, что ты хочешь! Ты озвучь, а я уже готов принять участие!

- Вот именно! Принять участие! – патетически воскликнула Марья. – А возглавить ты ничего не способен! Все, Павел! Я поняла: наша встреча была ошибкой. Ты не способен ваять вообще! Ты – не ваятель, а подмастерье! Нам лучше расстаться.

И Павел Петрович с тихой грустью растворился в прошлом… А Марья стала думать, как теперь будет ваять свои Идеальные Отношения.

- Теперь-то уж я не промахнусь! – рассуждала Марья. – Теперь-то я научена горьким опытом. Я больше не хочу ваять «за себя и за того парня». Нет, мой мужчина должен сам уметь ваять, стремиться к этому, обладать художественным вкусом и проявлять творческий подход. Сколько же мне можно самой надрываться? В общем, ищу Идеального Мужчину!

Таковой нашелся очень даже скоро. Звали его Аристарх, и был он владельцем сети супермаркетов. А что? И такие мужчины иногда оказываются свободными (в перерывах между Отношениями, разумеется). Вот в такой перерыв очень удачно и попала Марья.

Аристарх был очень, очень похож на мужчину ее мечты! Он был недурен собой, имел мужественное лицо и подтянутую фигуру. А еще он был вежливый, очень деятельный и неплохо разбирался в искусстве. «Ну вот! Кажется, это то, что надо! - решила Марья. – Теперь можно расслабиться, и пусть инициатива будет в крепких мужских руках».

Конфетно-букетный период ей очень понравился. Аристарх дарил цветы, слал СМСки и возил ее ужинать и обедать в дорогие рестораны. Марья расцветала от такого внимания. Отношения ваялись – просто супер! Причем Аристарх действительно не ждал команды, а просто ваял себе, как это понимал, и Марье все очень нравилось.

Поэтому когда он сделал ей предложение, Марья даже не раздумывала, ведь все к тому и шло, она ведь уже и каталоги свадебных украшений втихомолку просмотрела…

После пышной и богатой свадьбы они отправились в свадебное путешествие по Европе, а потом вернулись домой и поселились в солидном трехэтажном доме Аристарха.

- Ну что, будем ваять отношения? – спросила его счастливая Марья.

- Конечно! – воодушевленно ответил Аристарх. – Ты иди пока приготовь что-нибудь в смысле коктейля, а я пока поваяю. Должен же кто-то материалами ваятеля обеспечивать?

Так и повелось. Аристарх ваял, Марья на подхвате. Иногда ей тоже хотелось поучаствовать, но Аристарх ласково отодвигал ее в сторонку, приговаривая: «Душенька, не мешай! Это здесь лишнее, ты просто не понимаешь. Я так вижу!». Марья вздыхала и садилась на диван – наблюдать за мужем и за процессом ваяния.

Но вскоре он стал гнать ее с дивана:

- Пошла бы ты, Машенька, занялась своими делами! А то я, когда над душой стоят, нить мысли теряю! Мне тогда ваять трудно!

Марье вовсе не хотелось упускать процесс из виду, и она даже попробовала перечить, но Аристарх недаром слыл успешным бизнесменом: у него получалось управлять персоналом, а женой тем более. Так что подавала она коктейли и прочие требуемые материалы и все больше ощущала, что из-под рук Аристарха выходит произведение искусства, которое она не очень понимает, да и чужое оно какое-то, холодком от него веет…

А потом холодок превратился в ледяную глыбу. Марье уж и самой рядом находиться невмоготу было. В общем, когда она узнала, что у Аристарха роман с молоденькой продавщицей, то даже не очень удивилась. Но все-таки попыталась спасти отношения.

- Аристарх! Я не стану тебя ни в чем упрекать. Но поклянись мне, что ты порвешь с ней все отношения!

- Это еще что за ультиматумы? – изумился Аристарх. – Тебе что, плохо живется? Я тебя всем обеспечиваю, ничего особенного с тебя не требую, ты чего вообще?

- Но я твоя жена! – с пафосом воскликнула Марья, воздев глаза к потолку.

- Ну, жена, и что? – не понял Аристарх. – Ты – постоянная жена, а она – увлечение. Временное. Я вообще человек увлекающийся. Ты разве не знала? Посмотри, сколько у меня увлечений в Отношения вкраплено. Вот, вот, и вот. И с этой стороны тоже. И с той.

- Ну и наваял ты! – изумилась Марья, присмотревшись. – Да получается, что в наших отношениях повсюду какие-то левые увлечения???

- Ну да! Зато смотри, как блестит! – залюбовался Аристарх.

- Блестит… Я бы сказала, вызывающе сверкает! Кошмарики просто! Где же были мои глаза?

- А что бы ты тогда сделала? – полюбопытствовал Аристарх. – Не пошла бы за меня замуж?

- Да если бы я заранее знала! – гневно воскликнула Марья. – Я бы тебя десятой стороной обошла. Чем потом такие отношения иметь. Несерьезные…

- Ну так не поздно все поправить! – обрадовался Аристарх. – Дело не в тебе, дело во мне. Это я оказался несерьезный, а ты тут совершенно ни при чем. Так, стороной пробегала… В общем, я все устрою. Ты иди вещи пакуй, а я пока адвоката вызову и такси.

Спорить с Аристархом было невозможно – уж он-то точно знал, что и как хочет ваять. Так Марья Сергеевна оказалась сравнительно нестарой и сравнительно обеспеченной дамочкой, у которой в одночасье образовалась масса свободного времени для ваяния. Только вот что и как ваять, она решительно не знала. Работу давно оставила, да и в средствах не нуждалась. Увлечений особых так и не завела. Детей тоже как-то не случилось. Идеальные отношения строить уже не хотелось – одной-то скучно! В общем, хоть волком вой…

Завела себе Марья Сергеевна собаку породы спаниель, чтобы хоть гулять регулярно в соседний парк. Там, в парке, и познакомилась Марья Сергеевна с очень приятным человеком. Звали его Антон Иваныч, он в этом парке свою таксу выгуливал. Сначала собаки познакомились, а потом и хозяева. И столько общих интересов нашлось! Чем кормить, когда прививать, как дрессировать…

А потом и другие интересы обозначились. Антон Иваныч был археолог на пенсии, столько всего в жизни повидал! И по каждому поводу у него история находилась. А еще он очень интересно к жизни относился, умел видеть самую суть вещей.

И однажды Марья Сергеевна пожаловалась ему:

- Не понимаю я, почему жизнь так несправедливо устроена! Вот мы с вами – вроде не злодеи, не гады какие-нибудь, а оба одинокие. Никого у нас, кроме наших питомцев!

- Вы, Марья Сергеевна, тут неправы, уж извините! – возразил Антон Иваныч. – Жизнь устроена очень даже справедливо. Что посеешь – то и пожнешь. И если мы с вами оказались одинокими на склоне лет, так сами в этом и виноваты. Значит, к этому и стремились. А может, делали что-то не так?

- Да нет же! – с жаром воскликнула Марья Сергеевна. – Я вот всегда стремилась найти человека, с которым буду строить Идеальные Отношения. Но всегда оказывалось, что это не тот человек!

- А вы чей идеал собирались воплощать – его или ваш? – сразу ухватил суть дела Антон Иваныч.

- Ну как чей? Наш! – удивленно ответила Марья Сергеевна. – Ведь если мы Со-Творцы, то и идеал – общий? А я всегда четко знала, к каким Идеальным Отношениям стремлюсь.

- Нет, моя дорогая! – не согласился Антон Иваныч. – Не бывает так, чтобы на 100% все совпало. Люди разные, и идеалы разные. А отношения надо строить, исходя из компромисса. Рассмотрели все предложения… Обсудили… И выбрали лучшее! А может, что-то новое вместе придумали. В этом-то и заключается творческий процесс! А вовсе не в том, чтобы «четко знать»…

- Если вы такой умный, что ж ничего не построили? – шутливо подковырнула Марья Сергеевна.

- Некогда было. Работу свою любил, все время ей отдавал. Мало какая женщина выдержит. Вот и моя – не выдержала. Пошла строить отношения с тем, кому это интересно. Раньше с дочерью жил, а недавно замуж выдал, уехала она далеко. Свои отношения ваять!

- И как же вы теперь? – сочувственно спросила Марья Сергеевна. – Скучно, небось?

- Нет, мне не скучно! Я каждый день к вам, как на свидание, собираюсь, — признался Антон Иваныч. – Видите, побрился как! И одеколон новый купил.

- Ой, ну что вы, — засмущалась Марья Сергеевна. – На свидание… Скажете тоже!

- А что? Я бы за вами приударил! – приосанился Антон Иванович. – С серьезными намерениями…

- Ну, если только с серьезными… — погрозила ему пальцем Марья Сергеевна. – Тогда приударяйте. Разрешаю. Только знаете? Расскажите мне, какой у вас идеал отношений. Чтобы не ошибиться. А то еще одной потери я просто не перенесу.

- А нет у меня никакого идеала! – признался Антон Иваныч. – Меня сам процесс привлекает. А так – что изваяем, то и получится. Я всему буду рад!

- Вы знаете, я, пожалуй, тоже, — подумав, согласилась Марья Сергеевна. – Я так думаю, если хочешь получить другой результат — пойди другим путем. Правда же?

- Правда, — подтвердил Антон Иваныч. – Есть вы. Есть я. А со всем остальным разберемся по мере поступления.

- Тогда пойдемте ко мне пить чай! – пригласила Марья Сергеевна. – А для наших ушастиков у меня есть замечательные сахарные косточки.

- А завтра тогда – ко мне, — радостно ответил Антон Иваныч. – Я, между прочим, на кухне возиться люблю. В общем, чего-нибудь наваяю! Только заранее предупреждаю: я далеко не идеал!

- Да и я, пожалуй, тоже, — призналась Марья Сергеевна. – Но это неважно, совсем неважно. Будем искать компромиссы!

Темная монументальная глыба Идеальных Отношений Марьи Сергеевны пошатнулась, закачалась, рухнула и рассыпалась мириадами золотых звездочек. Оказывается, там, под монолитом незыблемых убеждений, скрывалась целая звездная россыпь легкой, летучей, непостоянной и такой прекрасной Любви…

 

 

ДВЕ МУЗЫ

Муза посещала Григория регулярно. Он чувствовал ее приближение заранее, еще издалека — по мурашкам, которые начинали в панике метаться по коже и заставляли дыбом вставать волосяные покровы.

Да, она была невероятно энергичная, его Муза. Пространство вокруг нее было наэлектризованным, и Григорий всегда втайне опасался, что его может дернуть током в 2000 вольт – сгоришь и не заметишь, так что лучше держаться подальше, отстраниться, только по возможности незаметно. Ясное дело, Музу лучше было не сердить и не выводить из себя, и Григорий затаивался, прикидывался ветошью. Мол, лежу тут в углу, не отсвечиваю, творю себе потихоньку… Но не тут-то было! Муза врывалась в кабинет – яркая, как комета, мощная, как цунами, неукротимая, как тайфун, – сметая на лету плохо лежащие предметы, случайные мысли и недооформившиеся идеи. Пахло раскаленной лавой, горящей древесиной и серой – как от вулкана.

- Творишь? – вопрошала Муза.

- Тво…творю, — отчитывался Григорий.

- А ну-ка, покажи, что у тебя получилось! – командовала Муза. — Почитай мне сам, я послушаю.

Григорий брал в руки листочки и старательно, с выражением читал. Муза, подперев рукой голову, внимала. На ее лице отражались все чувства и эмоции: она то смеялась, то плакала, то радовалась, то грустила, а иногда впадала в глубокую задумчивость. Дождавшись окончания, она обычно вскакивала с места, не в силах сдержать эмоций:

- Григорий! Ты гений, Григорий! Тебе надо творить! Ты мог бы стать Великим, нет – даже Величайшим! Да что там «мог бы» — ТЫ МОЖЕШЬ! И я сделаю все, чтобы это свершилось и ты по праву занял свое место на Парнасе! Я поддержу тебя, Григорий, я вдохновлю, я создам тебе все условия! Только твори, только не останавливайся!

- Да, да, — послушно кивал Григорий. Муза вдохновенно металась по комнате, и ее скорости были едва доступны его восприятию. Клубился дым, щелкали электрические разряды, сыпались искры, прожигая микроскопические дырочки на ковре. Иногда ему вообще казалось, что она носится взад-вперед на помеле. Но эти спецэффекты, разумеется, нужно отнести на счет его богатого художественного воображения.

- Григорий! Поклянись мне, что ты вот прямо сейчас сядешь и напишешь нечто эпохальное. Не хуже этого, а лучше! То, что будет играть на самых тонких струнках души, заставляя людей плакать, смеяться, переживать и, главное, думать. ДУМАТЬ, Григорий! Ты понимаешь?

- Я… да, — мямлил Григорий, пряча глаза. Он не очень понимал, потому что не успевал за полетом мысли Музы – ни по скорости, ни по высоте, ни по накалу страстей.

- Я верю в тебя, Григорий! – с чувством говорила Муза, приобняв его за плечи. – Ты гениален, хотя сам этого не знаешь и не понимаешь. Но достаточно того, что это знаю я. Я не зам тебе закиснуть, замереть, забыть твое великое предназначение. И помни: я всегда рядом, только позови! Нет, даже не зови (не стоит отвлекаться от творчества!), я сама приду и все сделаю. В смысле, вдохновлю и обеспечу. Ты только твори! Мы еще будем богаты и знамениты – ты и я, твоя Муза!

- Да, конечно, я сейчас прямо и сяду, — покорно обещал Григорий.

- Ну все, твори, не буду тебе мешать. А мне еще надо позвонить Лёльке и вдохновить ее, а то у нее опять в жизни полный застой. Не могу вынести, что у моей лучшей подруги – застой. Она обязательно должна стать богатой и знаменитой, она же умница, и этого так достойна!

- Да-да, конечно, иди, Лёлька так нуждается в твоей поддержке! – искренне поддерживал Григорий.

- Спасибо, милый, что ты меня понимаешь и не обижаешься, — растроганно прижимала его к груди Муза. – Ты самый понимающий муж на свете, честное слово! Если бы я могла, я бы вдохновляла тебя каждую секунду, днем и ночью, без отпусков и перерывов на обед!

- Что ты, что ты, тебе же тоже надо отдыхать, — испуганно лепетал Григорий. – Иди, конечно, иди, Лёлька же ждет!

Когда дверь кабинета закрывалась, Григорий без сил падал на диван и долго тупо глядел в потолок. После налетов Музы ему казалось, что его высосали до дна. Жизненной энергии оставалось только на то, чтобы дышать. Вдох-выдох, вдох-выдох… Какое уж тут творчество! Он размышлял о том, хотелось бы ему стать богатым и знаменитым, и не мог найти ответа. Он уже давно перестал отличать, где желания Музы, а где его. Чаще всего в присутствии Музы он вообще чувствовал себя маленьким мальчиком, на которого возлагаются Большие Надежды. Такие большие, что вынести их на себе просто невозможно (нечего и пытаться!), и они придавливают к дивану, как могильный камень. Но вот творить… творить ему порою хотелось, это да. Не для того, чтобы стать богатым или знаменитым, а для себя, для души. И не каждую секунду, как требовала того Муза, а по вдохновению. Вот сейчас он отдышится, отдохнет, наберется сил, и тогда…

…За окном уже смеркалось, когда в форточку легонько постучали. Он кинулся, распахнул ее, и в комнату впорхнуло легкое, невесомое, почти невидимое создание в легком хитоне и с лирой в руках. Вместе с гостьей в комнату просочился легкий запах весенних цветов, ветра, дождя и далеких морей.

- Привет! – шепнуло летучее создание, взяв тихий аккорд на своем музыкальном инструменте. – Музу ожидаем?

- Ожидаем, — ответил Григорий, против своей воли расплываясь в довольной улыбке. – Давно ожидаем. Целый день и всю жизнь.

Его душа развернулась и затрепетала в предвкушении. Откуда ни возьмись появились слова и образы, которые сразу стали сплетаться в причудливые узоры, укладываться в строки и четверостишия. Им нужно было срочно дать место на чистом бумажном листе.

- Твоя не ворвется? – осведомилась муза (такое уже случалось, и тогда музе приходилось срочно включать режим полной невидимости и неслышимости).

- Нет, — помотал головой Григорий, придвигая к себе стопку бумаги. – Она сейчас с детьми занимается. Хорошо, что у нас их трое, и все шебутные и требуют внимания, а то бы мне вообще хана. Задушила бы своей заботой!

- Не думай о плохом, — посоветовала муза, аккуратно сложив крылья и устраиваясь на шкафу с книгами.

- Может, все-таки в кресло? Или на диван? – предложил он.

- Нет-нет… Спасибо. Ты же знаешь: нам, крылатым, внизу неуютно. Здесь, под потолком, привычнее.

- Хорошо, — согласился он.

- Ну, тогда начнем! – улыбнулась муза. – Ты твори, а я тут тихонько посижу. Тебе сыграть что-нибудь?

- Да, пожалуй, — рассеянно согласился Григорий, хватая ручку. Он уже забыл о музе – вдохновение накатило, творческий процесс пошел.

А муза, нисколько не обидевшись, тихонько наигрывала на лире простую мелодию и улыбалась. Ей было легко и хорошо, ведь это была ее работа – давать без ожиданий, поддерживать без давления, вдохновлять, не требуя ни денег, ни славы. Просто сделать так, чтобы душа ушла в полет – для этого и нужны музы.

… Примерно в то же самое время Лёлька по телефону доверия говорила невидимому дежурному психологу:

- Понимаете, я не могу Музочке вот так в лоб сказать, чтобы она от меня отстала… Она ведь моя лучшая подруга, и я знаю, что она из лучших побуждений. Она хочет меня вдохновить, чтобы я стала богатой и знаменитой, только я сама не знаю, хочу ли я этого. Наверное, да, но когда на меня давят, у меня внутри все сопротивляется. И прямо хочется спросить: «А ты сама-то что? Может, сначала ты станешь, покажешь пример, а я уж, глядя на тебя, как-нибудь подтянусь? Или не подтянусь…». Но я молчу, потому что она расстроится и обидится, а подругу терять не хочется. Как же быть?

И примерно в то же время Муза, уложив детей, сидела, закутавшись в плед, и огорченно размышляла: «Почему же у меня ничего не получается? Почему Лёлька и Григорий никак не раскрывают крылья в полную мощь, не поднимаются ввысь, не достигают вершин? Наверное, я мало сил вкладываю, — думала она, — не все делаю, чтобы их по-настоящему вдохновить. Получается, я нерадивая муза. Нужно получше постараться! Да-да, приложить усилия! И рано или поздно у них все получится, и они станут богатыми и знаменитыми. И тогда в лучах их славы смогу погреться и я, их верная Муза».

 

 

ЗАМУЖЕМ ЗА О***

 Рабочий день, полный беготни, трезвона и суеты, подходит к концу. Я завершаю свои дела, убираю бумаги, записываю в органайзер, что мне надо сделать завтра. Звонит телефон, я снимаю трубку. Это мама – как всегда, бодрая, энергичная, громогласная.

- Домой собираешься? А я тебя хотела в гости пригласить. Степановы пришли и Михалевы. Я пирог испекла!

- Не, мам. Я домой.

- И чего ты все домой да домой? Пошла бы куда, встряхнулась, развеялась! А то квашня квашней, дом-работа, работа-дом!

- Мама, я уже не маленькая! Сама решу! – вяло отбиваюсь я. – Все, пока, у тебя же гости.

- Ну, хоть в кино сходи! А то чокнешься ты со своим о… – успевает посоветовать мама, прежде чем я отключаюсь.

Нет, в кино я не пойду. В другой раз. Я тороплюсь домой, где меня ждет О***. Как всегда. Я каждый день возвращаюсь к нему после работы, а выходные и отпуск мы чаще всего проводим вместе.

Нет, вы не подумайте – О*** не деспот и никогда не ограничивает моей свободы. Хочешь – пожалуйста, иди! Но я не хочу.

Я хочу сидеть в сумерках у окна и смотреть на заснеженный двор, или на весенние лужи, или на курчавую летнюю зелень… И пусть О*** мягко обнимает меня сзади – мне от этого спокойно и уютно. Мы смотрим молча, но я ощущаю его каждой клеточкой тела, каждой стрункой души. С О*** всегда приятно помолчать – мы так понимаем друг друга! Но с О*** хорошо и разговаривать обо всем – он никогда не перечит мне, не критикует, не настаивает, не учит, как жить. О*** умеет слушать и при этом быть ненавязчивым.

Иногда после работы я не сразу иду домой. Встречаюсь с подругами, навещаю родных, и даже – о господи! – бегаю на свидания. Да, и такое бывает… Но я всегда возвращаюсь к О*** Я знаю, что не будет ни ссор, ни упреков, ни обид. Нам нечего делить и не на что обижаться. О*** знает, что рано или поздно я все равно вернусь, потому что лучше него нет. По крайней мере, для меня – точно нет.

Мы так давно вместе, что наши отношения можно назвать устоявшимися и даже стабильными. Так бывает, когда двое понимают друг друга без слов, и берегут, и видят насквозь, и знают друг о друге все.

По крайней мере, я точно знаю, что дарит мне О***. О*** – это спокойствие, равновесие, безопасность. То, чего мне в жизни не хватает. Вернее, раньше не хватало – но я не люблю вспоминать о тех временах, это очень страшно и слишком больно. Только когда я впустила в свою жизнь О***, все изменилось. С ним я не боюсь, что кто-то вновь обидит меня, отвергнет или нанесет мне незаживающую душевную рану. О*** защищает меня от жестокости этого мира.

Иногда на меня находит какое-то помрачение, и я начинаю злиться на О*** Мне кажется, что О*** меня тормозит, ограничивает мои возможности, лишает меня каких-то приключений, драйва… Тогда я начинаю психовать, вредничать, решаю резко изменить свою жизнь и уйти от О. И я делаю это на самом деле – собираюсь и ухожу.

О*** никогда меня не удерживает. Никогда. О*** знает, что это ненадолго. Пока у меня хватит сил. Потому что там, с другими, я не смогу долго чувствовать себя комфортно, ведь я останусь без защиты, без того невидимого прозрачного купола, который дарит мне О***

А без этого защитного купола я напрягаюсь, во мне возникает тихая паника. Когда паника становится громкой, я уже мечтаю только об одном – поскорее вырваться из шума, суеты, выяснения отношений, непонятных чужих желаний и требований, и вернуться к своему верному О***. Я бросаюсь в него, как в облако, я жалуюсь ему, я хватаюсь за него, как утопающий за соломинку, и О*** не подводит: обнимает, укутывает, успокаивает. Самое главное – успокаивает. Я думаю, О*** лечит мне душу, ведь она такая ранимая… Каждый неосторожный взгляд, каждое резкое слово – как ножом по нежной кожице, и рана долго не заживает. Вот что бы я делала без О***? Наверное, просто истекла бы кровью. Но О*** всегда меня спасает.

Иногда мне кажется, что мой нерушимый союз с О*** — тупиковый путь, застойное болото. Слишком спокойно, слишком размеренно, слишком… бесконфликтно, что ли. Раньше я часто пыталась сбежать в другую жизнь, но теперь такие попытки все реже. Я понимаю, почему. Ведь только О*** принимает меня такой, какая я есть. Не пытается изменить, подстроить под себя… Я знаю, О*** любит меня. Надо честно признаться – я тоже очень люблю О***, я не мыслю себе жизни без него. Вернее, мыслить-то мыслю – но не хочу. Ведь тогда придется подстраиваться, изменяться, учиться самой лечить свои раны. А зачем – если есть О***???

- Тебя проводить? Может, в кафешку забежим? – заглядывает в кабинет Павлик, мой коллега. Он за мной ухаживает, и у нас даже был небольшой романчик. Но я подумала, прикинула – и предпочла О***. Павлик все еще надеется, что я одумаюсь. Но я устала от его вечных вопросов, ревнушек и прочих занудств. Нет уж, если выбирать между Павликом и О***, то это будет точно не Павлик.

- Я спешу, Паш. В другой раз, ага? Занята я сегодня.

Я правда занята. Я очень соскучилась по О***.

И вскоре я уже взбегаю на третий этаж, влетаю в квартиру, захлопываю за собой дверь… Все! Я дома. И уже на пороге меня встречает О***. Мы стоим лицом к лицу и смотрим друг на друга. Я вижу морщинки на лбу, и наметившиеся мешки под глазами, и взгляд, полный грусти. Родное лицо, знакомое и изученное на 100%.

- Ты так и состаришься со мной. Ты многое теряешь, отказываясь от жизни за пределами нашего мирка.

- Терять – больно. Ошибаться – страшно. Разочаровываться – ужасно. Я предпочитаю оставаться с тобой – так проще. Я люблю тебя, Одиночество.

- Что ж, тебе выбирать. Я никогда тебя не покину по собственной воле, ты же знаешь. Но ты, ты сама – можешь в любую минуту отказаться от меня, и я не буду в обиде. Ведь я дано тебе для того, чтобы разобраться в себе, отпустить свои страхи и научиться жить в мире людей. Благословенно Одиночество, когда оно помогает в поисках себя. Но оно легко становится Проклятием, если становится для тебя хрустальным гробом.

Я стою в прихожей перед зеркалом – и вижу в нем себя, только себя. Из рамы, грустно улыбаясь, меня смотрит мое отражение, мое спасительное Одиночество.

 

 

⇐ Предыдущая56575859606162636465Следующая ⇒

Поделиться: