Архитектура Аудит Военная наука Иностранные языки Медицина Металлургия Метрология Образование Политология Производство Психология Стандартизация Технологии |
Искажение природы человека
Особенность алкоголизма и наркомании по сравнению с другими болезнями состоит в том, что поражаются все части человеческого существа. Зависимый от алкоголя или наркотиков человек как бы «впускает» в свою сущность наркотик. Важно помнить, что человек вовсе не собирался подчинять ему себя всего. Нет, он только впустил наркотик в свое тело. Наркотик выглядел как безопасное лекарство от плохой жизни. Предполагалось, что, как любое другое лекарство, наркотик через какое-то время исчезнет из тела — и все опять вернется в первоначальное состояние. Но не тут-то было. Наркотик сломал тело так, что теперь оно стало нуждаться в наркотике для того, чтобы нормально функционировать, и при этом быстро разрушалось. После этого наркотик занялся умом и, подчинив себе ум, замучил, а затем загнал чувства под спуд. Главное же, куда проник наркотик — это духовная часть человека. Там он постепенно взобрался на верх системы ценностей и теперь правит всей жизнью человека как король. Наркотик — главный. Он делает теперь то, что хочет. Воля, соединяющая духовную часть с умом и чувствами, теперь служит наркотику, в остальном бездействуя. Наркотик, как имеющий абсолютную власть, может позволить быть и еще чему-то в жизни человека: любви, работе, дружбе, порядочности... Но только после себя самого, там, где это не противоречит его интересам. Например, парню подарили машину, он ездил на ней два года, занимался ею и ни за что бы с ней не расстался. Но наркотик требует своего, и парню пришлось отдать машину за долги. Он думает, что ему сильно не повезло, не там и не так он доставал наркотики. «Они обещали меня убить, пришлось оставить им машину». Очень страшным людям он попался в лапы... Но он даже не понимает, что причина его попадания в такую ситуацию — не страшные люди, а наркотики. И даже если понимает, не перестает их употреблять. Наркотик позволил ему какое-то время поездить, как парень того хотел. Но когда встал выбор: или машина или наркотики, парень вынужден был отдать очень важное для себя. Так же он попутно «отдавал» нервы родителей, их и свое доброе имя, деньги и здоровье. И после этого он вновь возвращается к употреблению наркотика, зная, что он будет продолжать терять все больше и больше. Осознает он или нет, наркотик стал для него важнее всего в жизни. Вот это и есть самое страшное. Как раковая опухоль, наркотик постепенно подчиняет себе всего человека, в конечном счете, убивая его. К счастью для нас, этот процесс можно остановить, и тогда выздоровление оказывается возможным. Выздоровление возможно - как способ жить без наркотика, когда человек последовательно восстанавливает свою жизнь вновь; возможно - как жизнь более или менее здорового организма и выздоравливающего ума и чувств и как возрождение своего уникального духовного строя. Вот только вернуться к употреблению наркотика мы никогда не сможем... потому что остаемся наркоманами или алкоголиками на всю жизнь. Пути для наркотика в нашей жизни открыты. Стоит нам вновь впустить его — и он быстро снова станет во главе. Но соблазн остается, потому что не так-то просто восстановить разрушенные душевные и духовные структуры. Искаженное сознание удобно наклоняется к соответствующему этому искажению наркотику. Например, почти детская потребность прямо сразу отключить душевную или физическую боль, неспособность терпеть ее и переплавлять в смысл — все это легко приведет уже давно трезвого человека вновь к соблазну употребления наркотиков. Они сразу избавляли от боли: это наш опыт, и мы это не сможем забыть. Поэтому нам долго нужно будет выздоравливать, восстанавливать себя — и расти дальше как личности. Только в этом будет гарантия жизни без срывов. И для этого нам потребуется помощь тех, кто научился этому прежде нас — но мы вернемся к этому во второй части книги. Давайте же разберемся теперь подробно: что изменяет в нас наркотик? Как это происходит? Зная это точно, мы будем больше защищены от соблазна вернуться к употреблению. Знание, конечно, не лечит — но оно дает силы изменять свою жизнь.
Биология зависимости Рассмотрению биохимического механизма зависимости посвящены целые тома научных книг, представления об этом все время уточняются и дополняются и весьма интересны. В этой книге мы вряд ли сможем представить подробно этот материал — да это и не нужно. Для того, чтобы понять смысл проблемы, мы можем разобраться в ней в рамках обычной эрудиции. Сегодня, например, этот важный аспект биологии человека в Америке изучают в школе. Это еще и вопрос свободы: раздражает, когда от меня скрывают информацию про меня. Я имею право знать, что со мной происходит! Для этого не надо входить в ученые детали: если это так важно, мы сможем понять главное. Итак, рискнем разобраться. Мелким шрифтом добавлены некоторые любопытные, с моей точки зрения, детали и комментарии. Если не хочется, их можно не читать: целостность общего изложения от этого не пострадает. Но они могут быть интересны... Вам решать.
А. Влияние наркотика на мозг. Главная часть нашего организма, которая страдает от употребления наркотиков или алкоголя, — это головной мозг. Именно там формируется и механизм зависимости от вещества. Рассмотрим поэтому подробно, что там происходит. Мозг управляет почти всей жизнью человека: движением, связью с окружающим миром, ходом внутренних процессов в организме, чувствами. Это орган, с помощью которого наша душа думает, чувствует, и даже «держит что-то в чулане» — бессознательном. Вся наша жизнь не обходится без мозга. Это своего рода музыкальный инструмент, на котором играет наша душа — прекрасную или дурную музыку. Без инструмента музыки нет, как бы ни был хорош музыкант. Мозг разделен на участки, каждый из которых занимается своим делом. Есть участки, отвечающие за конкретные функции: зрение, движение, память. Некоторые функции распределены по всему мозгу. Как в хорошем коллективе, в крайнем случае, кто-то из «коллег» может «подхватить» «работу» поврежденного участка, но в целом каждый занимается своим делом. Действительно, чтобы хорошо делать что-то, нужна специализация. Кроме того, «разделение труда» позволяет мозгу все выполнять одновременно, а это необходимо для жизни в быстро меняющемся вокруг нас мире. Есть в мозге особая область под названием лимбическая система8. Она находится в основном во внутренней поверхности полушарий (рис. 4). Эта Рис. 4. Основные зоны мозга
Система управляет эмоциями и принятием решений. Особенно она связана с чувствами страха, злости (раздражения) и удовольствия. Это необходимые эмоции, позволяющие выжить, а также закрепить полезный (приятный) жизненный опыт: то, что нам нравится, мы хотим повторить еще раз! Эта система, недаром находящаяся в центре мозга, управляет самыми первичными, жизненно необходимыми реакциями. Наркотики и алкоголь активируют эту систему таким образом, что мы чувствуем удовольствие. И поэтому нам хочется повторить его! Очень важно понять, что мы не обдумываем это решение: по развитию более ранняя, первичная структура мозга уже дала команду быстрее, чем лобные доли, «рассуждающие» о цене употребления. Это одна из причин того, почему так силен контроль наркотиков и алкоголя над мозгом. Как же наркотики и алкоголь осуществляют этот контроль? Мозг состоит из нервных клеток — нейронов. Все клетки нашего тела к чему-то приспособлены: мышечные — к сокращению, движению; клетки кожных покровов — к защите тела от окружающей среды; а нервные клетки приспособлены к передаче информации. Она передается от одной клетки к другой по цепи в виде слабого электрического импульса, и по мере этого движения информация перерабатывается. Клетка получает импульс через длинные волокна-дендриты (рис. 5)9; импульс проходит тело клетки и по особенно длинному отростку — аксону — направляется к следующей клетке в цепочке. Все это похоже на обычную электрическую цепь, где по проводам от устройства к устройству течет ток. Как вы понимаете, для того, чтобы цепь работала, нужно, чтобы в цепи был хороший контакт. Для этого контакт осуществляется каждым аксоном примерно в 1000 точек, вот как важно передать сигнал дальше! А как обстоят дела в точке контакта? Посмотрим на рис. 6. Здесь схематично изображен контакт двух нервных клеток. Удивительное дело, но контакта-то и нет! Вместо этого (как, впрочем, и в других электрических цепях случается) есть промежуток между клетками под названием синапсная щель, и через нее импульс «проскакивает» к другой клетке. Для этого первая нервная клетка выделяет специальные вещества — нейромедиаторы — и они помещаются в специальные «сумки» -пузырьки, в каждом — много медиаторов. Клетка готова к передаче импульса. Под действием импульса «сумки» разрываются, и медиаторы выходят за пределы первой — «передающей импульс» клетки в синапсную щель. Там они «плывут» ко второй — «принимающей» импульс клетке, к ее дендритам, у которых для приема медиаторов есть специальные гнезда — рецепторы. Медиатор «встраивается» туда, как ключ в замок. Данному рецептору, как замку, подходит только тот медиатор, для которого он приспособлен. Тысячи маленьких замочков. И тысячи маленьких ключей, которые открывают их, и тогда вторая клетка получает сигнал: импульс есть! Она несет импульс по своим дендритам к телу клетки, потом по своему аксону — дальше и дальше... Цепь работает, сигнал передается. Если рассказать об этом образно, механизм передачи импульса от клетки к клетке (рис. 6) выглядит так: одна клетка, получив импульс и испытывая сильное «желание» передать его дальше, осуществляет это, как бы перекинув «мячики» -медиаторы с посланием через пропасть между клетками — а вторая клетка эти «мячики» ловит, «читает» послание и бежит передавать дальше. Отработанные медиаторы могут либо вернуться назад в передающую клетку (если получится), либо их уберут «санитары» -ферменты, которые регулярно «чистят» синапсную щель, чтобы можно было распознать, когда сигнал есть, а когда — нет. Вот мы и посмотрели, как работает здоровый мозг. Но в лимбической системе, отвечающей за разные чувства и мотивации, так много разных эмоций! Поэтому должна быть целая «палитра» медиаторов, сложным сочетанием которых и достигается вся особенность, уникальность нашего эмоционального состояния. Сегодня известно около 50 медиаторов. Посмотрим особенности некоторых важных для нашей темы медиаторов в таблице 210.
Изменения в системе при передаче импульса: 1. Под действием импульса пузырьки выделяют медиаторы в синапсную щель. 2. Они достигают рецепторов и возбуждают импульс в принимающей клетке. 3 Неиспользованные медиаторы, уничтожаются ферментами или обратно захватываются и попадают в пузырьки передающей клетки. Сказать, что наши чувства — это движение медиаторов между нервными клетками, значит ошибиться. Конечно, наши чувства — это не какие-то там простенькие медиаторы, мы — больше, сложнее этих веществ! Чувство — это свойство человека, а не сравнительно простых, «биологических» нервных клеток. Да, это верно. Медиаторная передача — это только сухой, бездушный, молчащий музыкальный инструмент, точнее — целый оркестр, как мы только что поняли. Для того, чтобы зазвучала великая музыка, приходит музыкант: душа. Только вот какая же музыка звучит? Может ли наша душа играть на инструменте, который ИСПОРЧЕН? Как — испорчен? А вот как — употреблением наркотиков или алкоголя. Что же бывает, когда мы употребили наркотик? Большинство наркотиков вызывают удовольствие тем, что изменяют передачу импульса в клетках с медиатором дофамином (рис. 7,9). Импульс передается искаженно. Есть много способов, которыми наркотики вмешиваются в этот процесс.
Первый способ — это увеличить количество медиаторов независимо от реального исходного импульса. Это похоже на мегафон: человек негромко что-то говорит, а звук такой мощный, что слышно за километр! Наркотики, такие, как алкоголь и никотин, так возбуждают передающую клетку, что она производит больше дофамина. Амфетамины («экстази», «винт» и др.) заставляют хранящие запасы дофамина пузырьки выбросить их, как бы выдавливают их. Это не связано с тем, каков был «заказ» на дофамин, наркотическое насилие вызывает быстрый и долгий эффект. Второй способ — заставить «принимающую» клетку работать с ошибками. Марихуана («трава», гашиш, анаша) и опиаты активируют рецепторы «принимающей» сигнал нервной клетки. А вот кофеин препятствует другому медиатору — аденозину, вызывающему чувство покоя — попасть в предназначенные для него рецепторы, поэтому человек сохраняет возбуждение, не успокаивается, не отдыхает. Действие других наркотиков очень разносторонне. ЛСД, например, активирует одни и блокирует другие серотониновые рецепторы. Третий путь воздействия наркотика на передачу импульса — это не дать медиатору уйти из синапсной щели. Так действуют кокаин и амфетамины. Оба наркотика блокируют обратный захват дофамина передающей сигнал клеткой, в результате чего еще быстрее растет количество дофамина между клетками, что вызывает чувства эйфории и благополучия. Многие антидепрессанты также не дают ферментам убирать отработавшие свое медиаторы из синапсной щели.
Все наркотики действуют похожим образом: они влияют на систему мозга, связанную с переживанием удовольствия. Почти все они имеют возможность увеличивать количество дофамина в лимбической системе. Например, героин прямо стимулирует производство дофамина. Но действие наркотиков не ограничивается изменением дофаминовой передачи импульса в лимбической системе, хотя это, возможно, основной механизм их действия11. Доказана роль серотониновой передачи, влияние норэпинефрина и ряда других медиаторов — помните, в палитре у нас до 50 медиаторов, и, даже если не все они участвуют в формировании зависимости от наркотиков и алкоголя, их много — отсюда и все оттенки действия наркотиков на человека. Отсюда и такое понятие как «наркотик выбора» — т.е. это тот наркотик, который предпочитает человек; по-видимому, это связано с особенностями биохимической регуляции его мозга. Опытным путем человек нашел для себя самый лучший наркотик (что не мешает ему при необходимости поменять его), и этот наркотик поймал его на крючок. Способность наркотика вмешиваться в такие тонкие (и точные) механизмы работы мозга кажется странной. Как это возможно? Ответ прост: химическая структура наркотика похожа на структуру естественного вещества, выделяемого организмом для обеспечения работы мозга. Например, героин (и морфин, и др. опиаты) в своей «ключевой» части (помните: «ключ-замок», точное соответствие медиатора и его «принимающего устройства»?) очень похож на выделяемые организмом вещества (они так и называются: эндогенные опиоиды), которые служат для снижения болевого порога. Когда, например, сгибается-разгибается сустав или кишечник сокращениями продвигает пищу, организм должен испытывать боль. Выделяемые нашим организмом опиоиды служат тому, чтобы мы при нормальной работе организма не корчились от боли. Когда же в кровь попадает героин, организм опознает его как «своего», включает его в работу нервной клетки, — а тот уже вершит в ней свое «черное дело» (рис. 7,9). Чтобы представить себе степень, с которой при этом насилуют организм, надо сказать, что количество наркотика при этом превышает в тысячи раз количество естественных опиоидов, нужных организму для нормальной работы. Представьте себе, скажем, что вам надо съесть не грамм соли — посолить суп — а килограмм... Вот и посмотрим, каковы последствия Этого насилия. Рис. 7. Контакт двух нейронов у наркомана, Употребившего наркотик Изменения в системе: 1. Наркотика больше, чем медиатора, в тысячи раз! 2. Наркотик «затыкает» порты и препятствует обратному захвату медиаторов 3. Уменьшается резко выработка медиаторов - они не нужны 4. Увеличивается резко количество рецепторов: в них огромная потребность 5. Увеличивается количество ферментов - надо «чистить» санапсную щель 6. Импульс передается даже при отсутствии сигнала в передающей клетке Таблица 2. Некоторые нейромедиаторы и их роль в организме.
Б. Формирование зависимости. Нормально работающий мозг должен одновременно изучать обстановку вокруг, оценивая значимость того, что происходит, для выживания, и адекватно на это реагировать. Эта трудная одновременная работа по сосредоточению, вниманию, обучению, принятию решений и чувственному восприятию действительности требует эффективной связи между разными участками мозга и разными уровнями в этих участках. Поэтому, когда формируется зависимость, в этот процесс включается весь мозг, и потому нельзя найти единственное «место» зависимости. Особенно страдает, как это теперь понятно, лимбическая система (рис. 4): вентральный средний VTA и вентральный передний мозг NAc (кубовидное ядро, здесь формируется реакция удовольствия), и область на дне четвертого желудочка в переднем мосте, отвечающая в большей степени за синдром физической зависимости. В формирование зависимости включены многие участки мозга, в частности те, которые отвечают за память и осознание смысла. При действии многих наркотических веществ лимбическая система становится главным координатором функций других зон мозга. Наркотические вещества активизируют ее как главную систему, и это приводит к изменениям в других участках мозга. Усиливающее активность мозга действие кокаина, опиатов и амфетамина зависит от лимбических дофаминовых проводящих путей из вентральной области VTA в кубовидное ядро NAc. Похоже, эти системы связаны с выбором наркотических веществ, но процессы эти еще очень мало изучены. Давайте посмотрим, что происходит с мозгом при регулярном употреблении алкоголя. Особенностью алкоголя (рис. 8,9) является то, что алкоголь, в отличие от большинства наркотиков, не имеет определенного медиаторного аналога в мозге. Алкоголь стимулирует выброс дофамина, он как бы «выдавливает» пузырьки с медиаторами, заставляя клетку работать в десятки раз интенсивнее, чем в нормальных условиях. Но результат все тот же: в синапсную щель выбрасывается ненормально огромное количество дофамина. Алкогольное насилие меньше героинового во много раз. Зато насилие происходит очень долго. Поэтому, кстати, чтобы стать алкоголиком, мужчине надо «потрудиться» обычно лет 10-15, а чтобы стать наркоманом, ему хватит полугода-года... Вот и вся разница. Быстро и страшно или долго и менее травматично, но человек ЛОМАЕТ свой механизм дофаминовых передач импульса, и именно так портит свой «музыкальный инструмент» души. Кстати, вы видите существенную разницу между тем, как вам сломают руку: опустив на нее тонну сразу, или долго прибавляя по гире, пока тонна не наберется? Или вы надеялись выдержать тонну? Реакции мозга на алкоголь у зависимого от него человека существенно отличаются от реакций здоровых людей. Возникает парадоксальное чувство освобождения от напряжения, прилива энергии и свободы. Это при том, что для мозга здорового человека алкоголь является депрессантом, т.е. замедляет действие процессов в мозге! Особенности действия алкоголя на мозг алкоголика: во-первых, алкоголь снижает возбуждение, вызываемое медиатором глютаматом в NDMA — подвиде Глютаматного рецептора. Во-вторых, алкоголь поддерживает замедляющее действие медиатора GABA в а-подвиде рецептора. Эти рецепторы связаны с ионным обменом в клетке, и изменение их действия изменяет заряд клетки. В этом процессе участвуют также дофамин, серотонин, и опиоидные пептиды. Алкоголь изменяет действие дофамина, норэпинефрина и серотонина. При приеме алкоголя уровень этих медиаторов увеличивается. Это приводит к ощущению прилива энергии (норэпинефрин), удовлетворению (дофамин), уравновешенности (серотонин). Люди чувствуют себя лучше, уходит обычная подавленность, люди лучше управляют собой, выпив необходимое количество алкоголя. Одновременно повышается кровяное давление. У людей без алкогольной зависимости этот эффект не наблюдался. В тех же исследованиях было обнаружено, что алкоголь тормозит действие кортизола у алкоголиков. Кортизол служит мозгу для слежения за опасными ситуациями, создавая готовность организма к борьбе или бегству. Затормозив действие кортизола, человек не чувствует опасности. У него нет причин для беспокойства и, кстати, нет причин бросать пить. У здоровых людей алкоголь вызывает увеличение уровня кортизола. Человек чувствует облегчение, расслабленность и снятие нравственных барьеров: он может поэтому вдруг стать необыкновенно ласковым, а может разозлиться и начать драться, потому что он больше не чувствует сдерживающего напряжения. Если человек с биохимией, измененной в результате постоянного употребления алкоголя, чувствует себя увереннее, активнее, менее подавленно, испытывает чувство удовольствия, уравновешенности и безопасности, когда он пьет, — почему бы ему не пить? И он пьет! В мозге наркомана и алкоголика происходят резкие изменения12. Поскольку у наркоманов наркотики конкурируют и вытесняют из рецепторов нейронов эндорфины и энкефалины, происходит формирование «ложных нервных импульсов» в структурах мозга. В результате мозг и организм в целом утрачивают способность правильно реагировать на окружающую обстановку. Предметы меняют очертания, размеры, искажается их смысловая оценка, что вызывает неожиданные реакции на звуки, слова, появление людей. В результате длительного воздействия наркотиков, особенно стимуляторов и психотропных веществ изменяется архитектоника, структура нервных сетей во многих отделах центральной нервной системы. Одни синапсы повреждаются и исчезают, другие образуются вновь в неожиданных, несвойственных организму местах. Возникновение новых синапсов, новых цепей и связей, извращение нейромедиаторного механизма приводит к болезненному функционированию систем. По-видимому, в этом причина, в том числе множества вегетосоматических расстройств: потливости, дрожи и пр., характерных для различных наркоманий. Все наркотики, включая героин, способны менять свойства клеточных оболочек, делая их для некоторых веществ излишне проницаемыми, а для других — закрытыми. В результате клетка начинает жить в иных условиях, нарушается гормональная и иммунная регуляция, возникают многочисленные неврологические и соматические расстройства. Этот процесс в свою очередь влияет на выживание клеток мозга. Установлено, например, что дыхание клеток в срезах головного мозга в значительной степени подавляется морфином. Клетки мозга перестают дышать... совсем как наркоман при передозировке. Никто из нас не собирался стать зависимым от наркотиков или алкоголя. Мы научились таким способом получать удовольствие — вот и все, и почему-то были уверены, что не «подсядем». Может быть, потому что это звучит слишком плохо, чтобы это случилось с нами, и не хочется принимать это в расчет. Мы заметили грозные признаки, когда стала расти доза. Рост дозы продолжался, как бы мы ни пытались употреблять реже или меньше. Наркотик требовал своего, а контроль употребления нам не удавался. Попытки «сбить» дозу, менять наркотик один на другой, заменять наркотик алкоголем, пить только пиво или только определенные «благородные» напитки, в конечном счете, ничего не изменили — алкоголя или наркотиков требовалось все больше и большее. Затем доза вроде бы перестала расти, но это огромное количество наркотика уже долго организм не выдерживал. Это первый признак зависимости — развилась толерантность к наркотику. Организм научился разрушать, «не пускать» наркотик к рецепторам мозга, перерабатывая какую-то часть «по дороге» с помощью ферментов. А мозг приспособился к тому, чтобы не так сильно реагировать на присутствие наркотика. Например, мозг кокаинового наркомана сократил количество «приемников» дофамина — рецепторов, что снижает эффект стимуляции кокаина. Мозг героинового наркомана, напротив, научился не воспринимать так сильно активацию принимающего нейрона и потому выделять меньше дофамина. Мозг (умница!) стремится снизить насильственное влияние наркотика на организм. Запомним: это называется «сохранение гомеостаза», т.е. организм стремится поддерживать свое нормальное на сегодняшний день состояние, «защищаясь» от насилия извне. Итак, ферментов стало больше, активация «передающего» нейрона замедлилась, а количество рецепторов «принимающего» нейрона и их чувствительность уменьшились. Все это делает влияние наркотика не столь мощным — организм приспособился к тому, что наркотик есть. Но когда мы решили остановиться, тут стало понятно, что теперь жизнь устроена иначе. Мы мучились от «кумаров», похмелья или ломок в разной степени, в интервале от плаксивости и постоянного насморка и головных болей до поноса, дрожи, потливости, болей в животе, спине и суставах, бессонницы и депрессии... Рассчитанные теперь уже на огромный поток наркотика системы мгновенно уничтожают по крохам собираемые мозгом собственные ресурсы выработки медиаторов, и их катастрофически не хватает не только на удовольствие (хоть сколько-нибудь), но и на простой болевой порог, на минимум! Рецепторы перестают «улавливать» эндогенные опиоиды в их сверхмалых количествах. Алкоголик переживает похмелье, а наркоман — «ломку»: малейшее движение, простое сокращение мышц в организме вызывает ощущение резкой боли, теряется нормальная реакция на естественные факторы: температура, голод, жажда... «Кумар» или «ломка» радикально могут сниматься только новыми дозами наркотика или алкоголя, потому что продукт распада алкоголя ацетальдегид, реагируя с медиатором дофамином, приводит к образованию морфиноподобного вещества и уровень опиатов в мозге на некоторое время повышается. (Смотрите, значит, у алкоголика в мозге тоже образуются морфиноподобные вещества! Действительно, наркомания и алкоголизм — одна и та же болезнь.) Именно поэтому у алкоголика, если он начнет употреблять наркотики, очень быстро формируется наркомания, а наркоман — уже практически алкоголик (сам он об этом часто не знает!). Возникает вопрос: если не хватает медиаторов, значит, надо их принять в виде лекарства — это же не наркотики! — и все наладится! На этом «глубоком» выводе построены программы «выздоровления» с использованием биодобавок. Ошибки две: во-первых, недостаточно просто положить вещество в рот, чтобы оно без изменений достигло цели именно в той части мозга, где его не хватает. Скажем, серотонин присутствует в бананах. Где вы видели, чтобы наркомана в ломке можно было успокоить бананом?! Мы гораздо сложнее устроены. Во-вторых, добавление извне медиаторов, которых так не хватает организму, снижает его способность восстанавливаться самому, а потому мы идем здесь путем заместительного лечения — по сути, делая то же, что делает наркотик. Биодобавки, может быть, помогут пережить острый период похмелья или ломки, но дать человеку выздоровление они не в состоянии. Организм приспособился жить с наркотиком и отказывался жить без него. В большинстве случаев это можно было остановить двумя способами: вновь употребить наркотик или пройти лечение, чтобы как-то это пережить. Когда, промучившись, мы постепенно налаживали свое физическое состояние, казалось, можно начать нормально жить. И тут оказалось, что на этом наша зависимость не закончилась. Самое главное нас ждало дальше: тяга. Наш мозг так приспособился к употреблению наркотиков, что теперь без них нам плохо. Мозг создан так, чтобы сохранять свое привычное состояние — сохранять свой теперь уже измененный гомеостаз. Мы становимся сверхчувствительными к отсутствию наркотика. Возникает тоска. Чуть-чуть, или так, что невозможно терпеть. Бывает, что мы почти забыли о том, как нам было трудно остановиться, жизнь наладилась — и тут тяга «накрыла» нас неожиданно, без связи с какими-то обстоятельствами. Дело в том, что мы остались зависимыми от наркотиков. Тяга — это комплекс психо- и физиологических механизмов, вызывающий сильное (хотя и не всегда осознаваемое — но об этом впереди) желание употребить наркотик или алкоголь, потому что организм нуждается в нем! Это уже не ломка или похмелье, связанные с резким прекращением употребления. Тяга — это печальное подтверждение того факта, что мы сломали нормальную работу нашего мозга. Дело не в том, что «так сложились обстоятельства», или мы где-то ошиблись и попали в опасную для употребления ситуацию. Дело в том, что наш мозг не может нормально работать без наркотика, и отказывается все время «сидеть на голодном пайке», требуя восстановить «нормальное» состояние употребления наркотика. Подтверждением этого служат исследования работы мозга наркоманов с помощью теперь уже обычного метода «послушного рентгена» мозга — компьютерной томографии. Сегодня это широко распространенный метод, позволяющий увидеть травмы, опухоли и иные органические и функциональные нарушения в работе мозга. Томограммы мозга наркомана в тяге существенно отличаются от томограмм его мозга в паузе между приступами тяги. Меняется работа мозга: попробуй усилием воли откажись от мысли об употреблении... если мозг, который и «заведует» этими решениями, требует наркотик. Наркотики могут наносить и иной ущерб мозгу. Алкоголь, метамфетами-ны («экстази») потихоньку просто убивают нервные клетки. В отличие от других клеток организма, нейроны во многих областях мозга имеют малую способность к восстановлению, или вообще ее не имеют. Алкоголь убивает нейроны в части мозга, помогающей запоминать новое. Способность к обучению уменьшается... Метамфетамин токсичен для нейронов, содержащих дофамин. «Экстази» также замечен в пагубном деле повреждения нейронов, содержащих серотонин... Стимуляторы (кокаин, фенамин и др.) влияют непосредственно на адренергетические элементы сетей нейронов, усиливая эффект катехоламинов. Наконец, наркотики существенно снижают активность всего мозга. Например, томографические исследования мозга кокаиновых наркоманов показали, что обмен глюкозы, «горючего» для клеток, сильно снижен, и этот эффект сохраняется много месяцев спустя после прекращения употребления наркотика. В случае алкоголя основной вред организму наносит образующееся при переработке организмом алкоголя крайне токсичное вещество — ацетальдегид, количество которого превышает естественный фон в 50-100 раз, и может еще более повышаться. При этом способность организма удалять этот яд — с помощью системы специальных ферментов — значительно снижается, что и связывают с формированием зависимости от алкоголя. Нарушается работа клеток мозга из-за повреждения их оболочек, и меняется весь «обмен веществ», т.е. вместо жиров и углеводов в обмен активно включается алкоголь, и человек просто уже не может без него жить! При этом меняется вся биохимия клетки, включая активность витаминов, гормонов, в том числе адреналина, половых гормонов и пр. Ацетальдегид включается в обмен медиаторов: дофамина, норадреналина, серотонина и эндогенных опиоидов. Эти процессы лежат в основе формирования алкоголизма. Теперь сформировавшийся измененный обмен медиаторов может работать только в присутствии алкоголя и ацетальдегида, т.е. при введении в организм все новых и новых доз алкоголя. Даже относительно кратковременное потребление опиатных и некоторых других наркотиков (героин, морфин, метадон, кодеин) вызывает значительное снижение половой функции. Имеется множество данных о других гормональных нарушениях у наркоманов. Эфедрин, в первую очередь, нарушает серотониновое равновесие в мозге и нервных структурах. Эфедроновая зависимость, очень быстро формируемая, после короткого всплеска мозговой активности снижает физическую и умственную работоспособность. Резкое снижение уровня серотонина нередко приводит к психозам. Различные варианты наркотика на основе конопли (каннабиса) — анаша, гашиш — резко меняют свойства оболочек нервных клеток, что вызывает характерный сдвиг в обмене веществ в нейроне и в клетках сердечной мышцы. В этом зависимые от препаратов конопли очень похожи на зависимых от алкоголя. Недаром в народе так и говорят: я не хочу пить, и поэтому курю «травку» — а в чем разница, почему нельзя? Последствиями этого сдвига является повышенное чувство голода, жажды, снижение артериального давления и болевой чувствительности. Возникает повышенная аллергическая готовность и иммунологическая незащищенность, поэтому эти наркоманы очень подвержены различным инфекционным и простудным заболеваниям. Бытует представление о том, что препараты конопли не формируют зависимости. Это печальное заблуждение: в действительности, зависимость вполне устойчива, другое дело, что обычно вскоре она маскируется иными, с более резкими последствиями: опиатной или первитиновой, например. «Травка» становится тогда удобной ступенькой для человека, развивающего опиатную зависимость. Кроме того, не следует забывать, что по характеру действия препараты конопли относятся к галлюциногенам (как ЛСД), а потому системно употребляющие «безобидную травку» наркоманы нередко страдают психозами и серьезными непреходящими нарушениями психики. Иногда думают (и не только родственники, но и сами наркоманы, находящиеся в отрицании своей зависимости), что тяга обусловлена страхом перед ломкой. «Я не могу бросить, потому что меня будет ломать! Ты знаешь, что это такое?!!» Но тяга — это именно поломка в лимбической системе, она вызывает сильное влечение к наркотику, даже когда нет ломки. Если суммировать данные об основных изменениях в мозге, вызванных употреблением наркотиков или алкоголя, то можно сказать, что наркотик замещает собой естественные медиаторы, «обманывая» мозг, при этом его количество превосходит естественные количества медиаторов в тысячи раз. Это неминуемо вызывает изменения в синапсной передаче, которые можно представить в следующем виде: 1. Передающая импульс клетка перестает вырабатывать достаточное количество медиаторов, необходимых для передачи сигнала. Наркотик замещает его функцию, и труд по выработке медиаторов уже не нужен, а потому постепенно сокращается (прекращается?). 2. Принимающая импульс клетка, приспосабливаясь к большим количествам «фальшивых» медиаторов — наркотиков - развивает систему рецепторов и снижает их чувствительность. 3. Ферментные системы, «раскормленные» большим количеством наркотика, который надо удалять из синапсной щели, работают в форсированном режиме. 4. Формируются сетчатые структуры цепей нейронов, неестественные для нормальной работы мозга. Отличие алкоголя от наркотика состоит только в том, что алкоголь не замещает собой медиаторы, а «выжимает» пузырьки с медиаторами так, что собственных медиаторов выбрасывается в десятки раз больше, чем это обусловлено нормальной работой мозга. В результате идет тот же процесс, что в перечисленных пунктах, но несколько медленнее, чем при наркотической зависимости. В результате этих изменений при отсутствии наркотика мозг переживает сильнейший стресс, который выражается в ломке или похмелье. Острый стресс удается с течением времени погасить, но в определенной степени указанные изменения сохраняются на всю жизнь. Как же теперь жить? Неужели всегда наркоман или алкоголик должен переживать стресс — или он обречен на употребление вещества? Вовсе нет. Длительные наблюдения за процессом выздоровления наркоманов и алкоголиков показывают, что мозг может вернуть себе способность жить не просто хорошо, а нередко лучше, чем у относительно здорового «независимого» человека. Это требует абсолютного отказа от употребления любых психоактивных веществ и специального процесса поддержания себя, который называется выздоровлением. Можно предложить модель изменений, которая, на наш взгляд, описывает основные факты, наблюдаемые нами в выздоровлении наркоманов и алкоголиков: 1. Передающая импульс клетка очень медленно начинает вырабатывать необходимое количество медиаторов. Это связано с необходимостью отмены любой заместительной функции (в т.ч. медикаментозной) для того, чтобы стимулировалось восстановление. На уровне биологических процессов в мозге, вероятно, групповая и индивидуальная психотерапия в выздоровлении стимулирует восстановительные процессы в этом «узле» работы мозга. 2. Принимающая импульс клетка не сокращает количество рецепторов, но переводит часть из них — тоже очень медленно — в неактивное, спящее состояние. Таким образом, постепенно баланс медиаторов и активных рецепторов переходит в практически нормальное состояние. «Спящие» рецепторы, однако, могут практически сразу «проснуться» от нескольких и даже одного употребления вещества, и наркоман тут, к сожалению, поймет, что его зависимость никуда не делась. Поэтому употребление любых психоактивных веществ категорически противопоказано. Исключения из этого правила (крайне редкие) обсуждаются в разделе «Двойной диагноз». 3. Ферментные системы также сокращают свою активность, но вскоре могут вновь ее «включить», если их к этому спровоцирует употребление. 4. Сетчатые структуры, вероятно, остаются навсегда, но на фоне нормализующейся работы синапсов они, возможно, менее значимы. 5. Мозг - не резинка, и при множественных срывах в выздоровлении все же наступают некоторые необратимые изменения, не проходящие даже при глубокой и точной работе по выздоровлению, но длительная трезвость и выздоровление все же приводят к замечательным улучшениям даже в этих случаях. Очень важно понимать, что мозг — не просто набор зон со своей специализацией, как конструктор: замени или отключи «неправильный» блок — проблема решена. Это целостный орган, и болезнь одной зоны неизбежно сказывается на всем мозге и организме в целом. Хорошие врачи лечат пациента, а не «кусочек» его. Мы слишком сложно устроены, чтобы можно было просто «разобрать и собрать без лишних деталей». Не телевизор мы, а наркоманы или алкоголики со сложнейшими изменениями в организме, которые, кстати, до конца не изучены. В маленьком объеме популярной книги, конечно, нельзя войти в обсуждение деталей механизмов только упомянутых процессов и нарушений, но даже если бы мы с вами были многоученые врачи-биохимики, и тогда могли бы обсудить занимающий нас предмет только в общих чертах. Но это обычное дело. Мы научились уважительно обращаться с этим «черным ящиком»13 — нашим организмом. У нас есть лекарства, помогающие справляться со многими проблемами. Наконец, у нас есть наш умный организм, который обладает потрясающим запасом возможностей восстанавливаться, особенно если мы ему будет в этом помогать. В. Генетическая предрасположенность к зависимости Самое главное в этом, разделе — это непреложно доказанный факт: никто не рождается алкоголиком или наркоманом. У зависимых родителей рождается здоровый ребенок, если только в течение примерно полугода-года до зачатия они были трезвы, и в беременности мама тоже сохраняла себя от алкоголя и наркотиков. Если это не выдерживалось, то у малыша, конечно, могут быть разнообразные нарушения развития, но это уже разговор не о наркомании, а о яде, который отравлял организмы родителей в это важнейшее время в жизни семьи, и тут наркотики ничем не отличаются от любого другого яда, скажем, выхлопных газов или вредного производства возле дома, где живет эта семья. Мне много раз приходилось слышать возмутительные истории о том, как неграмотные родственники — и, как ни грустно, некоторые врачи! — настаивали на прерывании беременности молодых женщин — выздоравливающих наркоманок, мотивируя это тем, что они родят «неполноценных» детей. Хочется верить, что после этой фразы у читателей не будет больше никаких оправданий для таких абсолютно безграмотных и безответственных «советов» — а у наших выздоравливающих будущих мам, напротив, будет счастливое материнство и надежда на помощь Божью в исполнении Его воли появления на свет человека. А вот вероятность, риск того, что малыш, у которого зависимые родители, когда вырастет, станет зависимым, — действительно выше, чем у остального населения. Но риском этим вполне можно управлять! Специальные исследования показали, что дети алкоголиков имеют значительно больший риск стать зависимыми от алкоголя или наркотиков, чем дети из здоровых в этом отношении семей. Понятно, что родители-алкоголики не могут передать детям того, чего не имеют сами — представления о том, как можно хорошо жить трезво. Не могут по простой причине — в воспитании как нигде требуется собственный жизненный опыт, можно научить только тому, что умеешь сам, — а жить трезво и хорошо родители-алкоголики как раз и не умеют! Может быть, именно в этом причина того, что дети этих родителей тоже нередко становятся алкоголиками? Конечно, это важный фактор. Но единственный ли? Для того, чтобы различить влияние среды (воспитания) и генетического фактора были обследованы приемные дети и близнецы14. Выяснилось, что среди пьющих приемных детей по сравнению с непьющими большее количество имели родителей-алкоголиков, и не просто большее, а в четыре раза! Было также показано, что у однояйцовых близнецов (т.е. имеющих одинаковый набор генетической информации), выросших в разных семьях, наблюдается большее сходство с точки зрения употребления алкоголя15. Классическим примером генетической предрасположенности к алкоголизму является особенность организма у представителей некоторых народов почти мгновенно формировать зависимость. История с «огненной водой», уничтоживших индейцев как сильную нацию, известна всем. Не менее известна подверженность алкоголизму северных народов России: коми, якутов, чукчей, ненцев16. Обычно это связывают с генетически обусловленным недостатком ферментов, расщепляющих алкоголь и ацетальдегид. Возможно, это не единственный фактор: эпидемия наркомании, «накрывшая» в последние годы в том числе и эти регионы, не может объясняться недостатком этих ферментов: они не участвуют в формировании наркотической зависимости. Вероятно, в этом случае изменяются механизмы обмена медиаторов серотонина и дофамина, а также присутствует мощный психологический фактор, о котором речь впереди. Ох уж эти «советчики» ... Им ведь, слава Богу, не приходит в голову запретить рожать всем северным народам! Удивительна агрессивность невежества. Говоря о предрасположенности к развитию зависимости от алкоголя и наркотиков, надо сказать о женском алкоголизме и наркомании. Хорошо известно, что у женщин развитие болезни происходит гораздо быстрее (в 5-8 раз!), и выздоровление требует даже больших усилий, чем у мужчин (но тогда и срывы реже). Большинство специалистов связывает это с низкой исходной переносимостью алкоголя и наркотиков женщинами, что, как мы теперь знаем, соответствует определенным сдвигам в обмене медиаторов, ферментов и гормонов. Может быть, поэтому в традиционных обществах употребление алкоголя (не говоря уже о наркотиках) женщинами в отличие от мужчин не поощрялось. Гормональные месячные циклы, вызывающие резкое снижение настроения, раздражительность, что прямо связано с нейромедиаторным обменом (ПМС-синдром); беременность и роды, также вызывающие длительный стресс, являются провоцирующими срыв факторами. Впрочем, часто на время беременности зависимые женщины стараются перестать употреблять алкоголь и наркотики, что еще раз подтверждает, что «не организмом единым» мы живем, но еще и душой и духом. Все это очень тонкие эксперименты и специальные вопросы, исследования здесь продолжаются. Нам же стоит запомнить следующее: генетическая предрасположенность к зависимости существует. Она существенно увеличивает риск ребенка стать зависимым, если его родители несут в себе эту генетическую информацию. Кстати, сами родители могут и не болеть... Именно потому, что это только предрасположенность, она вовсе не обязательно проявляется в виде алкоголизма или наркомании. В неподходящих для нее (но зато очень подходящих для нормальной жизни человека) условиях, зависимость так и останется в скрытом виде. Часто у моих пациентов с родителями все в порядке, но вот дедушка умер в запое... О своей предрасположенности к зависимости от психоактивных веществ надо знать, чтобы не попасть в беду. Мы должны предупредить об этом своих детей и, более того, помочь им. избежать формирования зависимости. Даже если это потребует серьезных усилий с нашей стороны, дело стоит того. Самый лучший способ помочь детям избежать алкоголизма или наркомании, если у них есть к ним предрасположенность — это выздоравливать самим. Тогда, и только тогда наши детки будут иметь жизненный опыт из первых рук, как хорошо жить трезвым. Если у вас сформирован алкоголизм или наркомания, то вопрос, были ли к этому генетические предпосылки, может представлять сейчас интерес только в смысле вероятной предрасположенности ваших детей. Обычно для этого довольно подробно исследуют семейную историю. Для вашего сегодняшнего положения это не имеет ровно никакого значения. У вас «сломан» этот биологический механизм, и теперь уже не очень важно, был ли он «слабым» с рождения или вы слишком его «нагрузили». Так или иначе, сейчас этот биологический механизм «сломан», и надо научиться с ним жить, потому что он «восстановлению не подлежит». Сейчас это известно с абсолютной точностью. А вот как жить — разговор впереди. Жить можно, и очень хорошо, нередко лучше, чем живут люди здоровые в этом отношении. В обсуждении темы генетической предрасположенности мне приходилось встречаться с дремучими представлениями. Одна высокоученая дама уверяла меня, что «поскольку ее сын алкоголик, то и дети у него с рождения могут быть только алкоголиками, это же генетика!». Вроде бы времена Лысенко прошли... Пришлось прибегнуть к обиходному примеру. У дамы, к счастью, был пес - эрдель. Когда я спросила ее: раз собаке отрезали хвост, ожидаются ли в ее потомстве щенки без хвостов?! — она энергично замотала головой. — Почему же вы ожидаете детей-алкоголиков у вашего сына, который получил свою зависимость уже в зрелом возрасте? — Задумчивость на лице моей собеседницы внушила мне надежду, что принцип генетической передачи предрасположенности к зависимости будет, наконец, понят правильно.
Психология зависимости. В этой главе пойдет речь о том, как зависимость влияет на чувства и разум человека. Вспомним, это равные по важности части нашей личности (рис. 3), при этом чувства служат связью с окружающим миром и с самим человеком, это источник информации обо всем вокруг: чистый, яркий, сильный — но неточный, и сам по себе мало что способный изменить. А вот разум проверяет чувства, заботится о них и делает нас способными на основе информации, полученной чувствами, изменять свою жизнь в мире. Разум осознает себя и мир, связывает события логикой или интуицией в системы, структуры, задает сам себе вопросы и отвечает на «почему?», «как?» и многие другие, и, наконец, вырабатывает поведение, позволяющее нам хорошо жить в мире. Друг без друга они не могут! А. Чувства. Как вы думаете, почему возникает чувство? Например, почему вы испугались на улице? Обычно тут же отвечают: потому что там... скажем, ко мне подошла большая собака. Что-то «там» произошло, и потому родилось чувство? Правильно, но не совсем. Это только один из «родителей» чувства. Внешние обстоятельства дают стимул к тому, чтобы чувство возникло, но есть еще одно обстоятельство: наше внутреннее состояние (рис. 10). В примере с собакой разные люди по-разному почувствуют себя при одном и том же внешнем обстоятельстве - «собака подошла». Любитель собак, у которого вдобавок были дома именно крупные собаки, обрадуется и приветливо к ней обратится, а тот, кого покусали собаки в детстве, сильно испугается. Получается, что история человека, его сегодняшнее состояние, его привычки и вкусы могут сыграть здесь решающую роль. В разных случаях внешний либо внутренний фактор может быть ведущим. Например, если на вас напали с ножом, кто бы вы ни были, нормальная реакция - это страх. Здесь внешний фактор самый важный, но все же и страх у разных людей здесь будет разный. А вот женщина, пережившая насилие, нередко будет со страхом и гневом относиться к любым мужчинам, пока не вылечит в себе эту боль. Здесь пережитая эмоциональная боль станет решающим фактором. Внимательно относясь к своим чувствам в разных жизненных ситуациях, мы можем разобраться, что происходит в мире вокруг и в нас самих. Но чувства — это язык души, и мы «слышим» его с помощью известных теперь нам нейромедиаторов. А «слух» у наркомана или алкоголика притуплён или искажен, «инструмент», на котором играет свою музыку наша душа, сломан! Поэтому когда наркоман чувствует удовольствие, это вовсе не означает, что какие-то внешние или внутренние события благоприятны. Все проще: в крови героин, и потому в мозге фальшивые «медиаторы» создают чувство, которого на самом деле нет! Неважно, есть проблемы или нет, сделал что-то плохое, ушла девушка, или она рядом — независимо от внешних или внутренних обстоятельств наркоман «на дозе» чувствует себя хорошо или по крайней мере сносно. А когда дозы нет, то сколько бы радостных неожиданностей ни приносила ему жизнь, радости не будет — нечем ее чувствовать. Во всем мире осталось только одно вещество, которое на самом деле является фактором для выработки чувств. Мир и сам исчезли — остался героин. Выглядит это так: без «дозы» жизнь надо терпеть. Раздражение, страх, тревога и чувство вины, из которого нет выхода, заполняют душу. Я терплю и стараюсь эти «негативные» чувства не чувствовать, «не переживать». Все как пылью покрыто, как будто нет отдельных предметов, они сглажены этим слоем пыли, все серое и чужое. Употребил наркотик — и мир, будто тряпочкой протерли, все сияет и играет, жизнь интересна и безоблачно спокойна. Или хотя бы пассивно тепла и не мучительна... пока наркотик не перестанет действовать. С течением времени употребления радость от наркотика и другие сопутствующие «позитивные» чувства притупляются или даже исчезают, и остается дилемма: «негативные» чувства без дозы или вообще никаких, отдых от «негатива» «на дозе». И все... Вообще-то, «негативных» и «позитивных» чувств нет. Есть приятные и неприятные, и последние не менее важны, чем первые. Конечно, неприятно бояться, когда я иду поздно вечером домой темным переулком. Но именно этот страх мобилизует меня и даст мне силы мгновенно отреагировать на опасность: если нужно, убежать. Именно тревога предупреждает нас об опасности, а «предупрежден - значит, вооружен». Гнев дает силы защитить себя, обида отделяет нас от того, что принесло нам боль, и дает время залечить раны. Наконец, грусти мы обязаны появлением едва ли ни всей лирической поэзии. Поэтому т.н. «негативные» чувства мы все же берем в кавычки, имея в виду то, что они очень важны для нас, но переживать их трудно. Понятно, что с годами таких «тренировок» привычка подавлять «негативные» чувства становится такой сильной, что человек как бы замерзает, он безучастен ко всему. Какое-то время он равнодушно живет неважно в каком мире, а потом долго сдерживаемые чувства со взрывом вырываются наружу, все сметая на своем пути. Драки вплоть до убийства в аффекте, бессильные рыдания, самоубийства — вот последствия замороженных наркоманом чувств. Алкоголик здесь ни в чем не отличается от наркомана. Но поскольку процесс здесь дольше и постепеннее, алкоголь вначале не просто формирует чувство, как у наркомана, а только снимает сдерживание разума, и человек, обычно приветливый, выпив, становится агрессивным — оказывается, за внешней приветливостью скрывалось то, что он вас побаивался, а потому готовился защищать себя. Или, выпив, человек делается невероятно добрым - неважно, с кем и как, и так грустно понимать, что это «выжатый» алкоголем дофамин, а не честная доброта человека напротив. Впрочем, с течением времени зависимость развивается, и алкоголь все больше определяет чувства человека ровно так же, как у наркомана. Это очень грустная картина для тех, кто рядом с зависимым человеком, потому что в человеке ценятся именно чувства. Именно с их помощью мы и узнаем друг о друге главное. Когда мы видим, что чувств, адресованных нам и миру вокруг, нет, а есть только отделенность человека от нас, стена из алкоголя или наркотиков, мы теряем отношения с человеком. Подробнее мы поговорим об этом в рассмотрении социального аспекта зависимости, но именно чувства вносят в него наибольший негативный вклад. А сам зависимый человек тем временем попал в страшную ситуацию: он потерял связь с миром, и не знает, что происходит вокруг. Он не может ответить на опасность, потому что не чувствует страха. Ему не стыдно, что бы он ни сделал, и он с удивлением смотрит на отворачивающихся от него друзей. Он не знает, как бы ему порадоваться... В его сознании получается искаженная, уродливая картина: они ушли, потому что они предатели, почему-то на меня напала милиция, в жизни вообще нет ничего хорошего... Так он и живет, беззащитный перед жизнью и не способный получить от нее то, что жизнь с такой щедростью ему предлагает. И это еще полбеды... Я нарисовала сейчас картину сознания абсолютно зависимого человека, а в жизни ведь абсолютных наркоманов и алкоголиков нет, и правильный, «пойманный» случайно во время перерывов в употреблении жизненный опыт перемешивается с тем, что описан выше. Возникает гремучая смесь совершенно разных чувств, мир будто сошел с ума, вчерашний жизненный опыт сегодня неприменим, и все, что остается, — заткнуть этот ужас новой порцией алкоголя или наркотика и наконец отдохнуть... Скажем теперь сразу, что когда наш наркоман или алкоголик соберется выздоравливать, первое, с чем он столкнется, — это сумасшедшая каша разных чувств в угрожающем и непредсказуемом мире. И это надо пережить — обязательно без вещества! — разбирая чувства по местам, учась опять доверять себе и другим людям. И после того, как будет проделан этот труд, а мозг начнет опять работать, пусть не очень хорошо выделяя медиаторы, но зато по правильному поводу, тогда постепенно чувственная сфера будет приходить в норму. И тогда появляется эмоциональный портрет выздоравливающего наркомана или алкоголика — такие это замечательные, тонкие, глубоко чувствующие люди! Но об этом будет речь впереди. Б. Разум. Отрицание своей зависимости. Очень страшно осознавать, что ты хронически, неизлечимо и смертельно болен. «Жизнь становится все хуже, но ведь у меня ничего не болит? И врачи меня толком не лечат, только ломки снимают... А может, они ничего не понимают, и я не алкоголик? Не наркоман? Или мне удастся однажды от этого избавиться? Надо только как следует захотеть... «Кто хочет, тот добьется», чтобы я, да не смог больше не уколоться? Да просто не буду, и все. Какая там болезнь?!» Но проходит несколько часов, и логика чуть меняется: «Когда-нибудь я брошу обязательно. Ну что, я не понимаю, сам на днях друга хоронил, все наши поумирали уже… но это не про меня. Мне только надо себя в порядок сегодня привести, а завтра я брошу. Что я, не понимаю? Мне только сейчас надо «поправиться» а то разве так можно бросать! Надо постепенно, я сам все знаю и никто мне не нужен. Я сам!» Знакомые слова, правда? Вроде бы все понимает, и даже готов иногда поговорить о том, что надо бросать — но только когда выпил, а трезвый отказывается обсуждать эту тему: не подходи! Похоже на то, что болезнь управляет мыслями и поступками наркомана и алкоголика, но сама находится за спиной, он ее не видит и думает, что это его собственные мысли и намерения. Человек обманут или обманывает сам себя - а потом и нас. Ведомый болезнью, наркоман или алкоголик узнает последним, что он – болен. Нам со стороны видна болезнь, управляющая им как бы со спины, сам же он ее не видит. А раз он не видит свою болезнь, боль, проблему - он и не оставляет места для помощи, помощи просто некуда войти! Даже если он согласится под нажимом близких «что-то делать», только бы от него все отстали, внутри он не готов к изменениям и помощь пройдет мимо без пользы. Зависимый человек показывает чудеса изобретательности только бы не признать факт болезни и необходимость действий по выздоровлению. Похоже, что ему невозможно принять в себя мысль, что он больше ничего не будет употреблять никогда, и он готов на любые «кульбиты» объяснений, лишь бы не лишить себя единственного, что составляет сейчас для него жизнь - алкоголя или наркотика. Вот список примеров, узнайте среди них свои: ♦ «ничего особенного, все пьют», «я не собираюсь колоться, только один раз попробовал...», «алкоголики в канаве лежат, а меня уважают на работе», «я просто отдыхаю» ... т.е. отрицание факта алкоголизма или наркомании; ♦ «просто у меня нервная работа», «это вы мне нервы треплете, из-за вас и пью», «как к друзьям попаду, сразу уколюсь, может, квартиру поменять?», «просто у меня нет друзей, вот я и пью», «жизнь теперь такая, каждый за себя» ... т.е. отрицание факта, что проблема в алкоголе или наркотиках; ♦ «отстань, не твое дело!», «я пью на свои, а не на твои», «ты нас не поймешь, наркоманы - особенные люди» ... т.е. отрицание того, что зависимость влияет на людей вокруг; ♦ «мне сказали, что алкоголизм неизлечим, дай мне спокойно пить», «героин умеет ждать, без толку бросать», «ломка — это такая нагрузка на организм, переламываться вредно» ... т.е. отрицание того, что можно и нужно выздоравливать; ♦ «я уже год не пью, что тебе еще надо?!», «я уже прошел реабилитацию, теперь надо работать, а не на группы ходить», «у меня уже все наладилось, мне пора заняться делами» ... т.е. отрицание того, что даже выздоравливающий алкоголик или наркоман вовсе не стал здоровым и ему нужно продолжать поддерживать свое состояние. И так далее, и так далее... Удивительно, как меняется сознание человека, когда болезнь поднимает голову, особенно это видно у выздоравливающих людей, там контраст очень заметен. Человек пытается жить так, как будто он «независимый», и постоянно неожиданно для самого себя сталкивается с неудачами, поражениями, но реальность зависимости им все равно не принимается: он в отрицании, и потому не может научиться на собственном опыте. Отрицание можно сравнить с течением реки, против которого движется лодка выздоровления. Если человек не будет все время грести, то на быстром течении сразу или на плесе медленно и незаметно, но его обязательно снесет назад, в водопад, и все будет очень плохо. Чем дальше тебя отнесло назад, тем труднее вновь выровнять лодку и выгрести против течения — а на последних метрах уже и невозможно... Отрицание — сила, действующая против нас и против нашего выздоровления, и для того, чтобы выздоравливать, нам придется стоять против нее. Как — посмотрим дальше здесь и в главе «Выздоровление». Persona и Id . Есть один психологический образ, позволяющий очень точно понять, почему наркоман или алкоголик так, на первый взгляд, странно ведет себя. Говорят, что причины поступка человека можно представить состоящими из двух частей (см. рис. 11). В осознаваемой или полуосознаваемой части находятся наши представления о себе самом — кто я? — и о жизни («надо трудиться» или «надо жить для себя»), принципы («слабых не обижать!»), ценности, полученные нами извне — никто с ними не рождается, — но усвоенные настолько хорошо, что они уже стали нашими собственными, навыки, логические построения, которые мы выстраиваем из фактов и своих принципов... про себя и свою жизнь. Словом, вся наша осознаваемая «умственная кухня». Кое-что из этого мы не особенно осознаем, и только после некоторых усилий сможем понять, что есть некий принцип, безусловно нами принятый (так у многих людей принято стремление к справедливости). Это наша личность, Persona на латыни, и вся наша осознанная мотивация, «я поэтому так поступаю!» — отсюда. Но это только половина причин наших поступков. В иной части под названием Id скрываются, и нередко именно скрываются от нас, не осознаются нами, некие первичные потребности нашего существа. Это биологические потребности: еда, сон, отдых — но и не только. Хочется думать, что это еще и потребность в любви — что может быть первичнее этой потребности? Может быть, некоторые чувства — например, страх — тоже живут здесь. Потому что потребность в безопасности — это, без сомнения, первичная потребность. Получается часто, что сигналы из Persona и Id противоречат друг другу. Например, принцип «нельзя бросать друга в беде» заставляет нас кинуться ему на помощь, но страх боли и даже смерти гонит нас прочь. Мы медлим... Если страх не будет преодолен, друг помощи не получит. Почему-то Id-овые стимулы сильнее17, и они как бы управляют нами — если мы не сможем управлять ими, а для этого их надо «перетащить» частично в часть Persona, т.е. осознать и что-то с ними сделать, потому что что-то менять мы можем только в части Persona. Это очень важно: потребности контролировать мы не можем, но можем их осознавать. Поведение же можно контролировать. Осознав свой страх, мы можем сделать его огромной силой, он даст энергию гневу, и наша пустоватая декларация «надо другу помогать» наполнится жизнью и силой, Id очень жизненна! А можем и не справиться с ним, но, по крайней мере, мы будем знать, что мы струсили (и как-то это оправдывать... или стыдиться этого).
Я пишу об этом потому, что, как я думаю, потребность в наркотике становится вполне Id -овой потребностью у наркомана, а потребность в алкоголе — у алкоголика. Это такой сильный стимул, который больше потребности в еде, в безопасности (милиция) или даже смерти... Мощнейший стимул требует употребить наркотик или алкоголь несмотря — в буквальном смысле, не рассматривая — на то, что может противопоставить этому слабенькая Persona. Наркотик — это стремление к счастью, к безопасности, к отдыху от эмоциональной и физической боли... Все наши «твердые решения» больше не употреблять, логика обстоятельств и «приемчики» меркнут и вянут в сопоставлении с этой мощнейшей силой Id. Очень важно понимать, что усиливая как-то Persona, мы никак не делаем его сильнее Id. Как бы мы ни шлифовали, ни оттачивали наш инструмент Persona, пока мы не применим его к стимулу, осознанному, «вытащенному» из Id, инструмент бессилен. Тренировки воли наркомана обречены на провал. Выход в другом: научиться осознавать свое стремление к наркотику, не вытесняя его назад в Id, а рассматривая и наблюдая его в жизни, осознавая его — тогда тяга к наркотику становится более управляемой. Как же это сделать? Разобраться с отрицаниями и внутренним неосознаваемым стремлением употребить наркотик или выпить, хотя бы увидеть его и начать с ним что-то делать — все это не по силам одному человеку. Именно неосознаваемость отрицаний и внутренних побуждений относит проблемы как бы за спину человеку, и как мы без зеркала не увидим, что у нас на спине, так и без живого «зеркала» других людей мы не справимся с этими проблемами. Это «живое зеркало» должно быть специально устроено. Мы не примем во внимание упреки злого недоброжелательного к нам человека, не ждем помощи от чужака, ничего не смыслящего в наших бедах, и нам не годится зеркало, в котором отражаемся не мы, а кто-то другой. Итак, нам нужны люди, которые понимают наши проблемы (такие же, как мы, или, может быть, тот, кто специально научился — специалист?), доброжелательные именно к нам, кто без осуждения и с интересом именно к нам хочет нам помочь. Это осуществляется (в некоторой степени) на консультациях со специалистом, но максимально полно это звучит в группе, где собираются люди с похожими проблемами для того, чтобы помогать друг другу. Именно там можно увидеть «свою спину» и начать с ней что-то делать. У группы есть свои законы эффективности, но об этом подробнее — в главе «Выздоровление».
|
Последнее изменение этой страницы: 2019-03-22; Просмотров: 345; Нарушение авторского права страницы