Архитектура Аудит Военная наука Иностранные языки Медицина Металлургия Метрология Образование Политология Производство Психология Стандартизация Технологии |
Наталия: Иззи уедет на выходные к бабушке на следующей неделе.
На экране запрыгали точки.
Хантер: Когда ты отвозишь ее? Наталия: После пятничной тренировки. Примерно в семь. А заберу в воскресенье перед маминым ужином. Хантер: Тогда я заеду за тобой в пятницу в восемь. Захвати с собой вещи. Ты останешься на все выходные.
Мое сердечко зашлось в бешенном ритме. Прежде чем я успела ответить, пришла еще одна смс.
Хантер: Хотя ничего не бери. Одежда тебе не понадобится, а зубную щетку я тебе дам. Наталия: Ха-ха. Я все равно возьму сменную одежду. На случай, если начнется пожар, и мне придется выбегать из дома. Хантер: Хорошая мысль. Не хотелось бы, чтобы соседи увидели твою задницу, поскольку на следующие два месяца она переходит в мое личное пользование.
Я хихикнула как подросток. Его последние слова мне понравились. Очень. Но где-то в глубине подсознания прозвучало тихое предупреждение. Но убедись, Нат, что подаришь ему только свою задницу, а не сердце. ГЛАВА 20 Хантер
Одиннадцать лет назад
Чувства не остыли. Даже после восьми месяцев разлуки. К этому времени мне уже следовало выбросить Саммер из головы. У меня были и другие девушки — возможно, даже чересчур много в попытке забыть ее, — и все-таки, когда наши пути снова пересеклись, я понял, что моя тяга к ней никуда не исчезла. Это была вечеринка в доме наших дяди и тети в честь выпуска Джейса из универа. Я пил пиво в гостиной, и вдруг туда вошла Саммер. Наши взгляды встретились, и, клянусь, мне показалось, что мое сердце впервые за долгое время забилось. Проклятье. Как же она великолепна. Я смотрел, как она идет к Джейсу и его девушке, с которой тот встречался последние два месяца. Крепко обняв его, Саммер что-то сказала им, и они рассмеялись, а потом подошла к дивану и села рядом со мной. Не поворачивая головы, она забрала у меня пиво и поднесла бутылку к губам. И перед тем, как сделать глоток, спросила: — Правда или действие? Я усмехнулся. — Правда. После приличного глотка Саммер вернула бутылку мне. — Ты удалил с телефона то мое полуголое фото, которое я как-то прислала тебе? Я повернулся к ней и, дождавшись, она на меня посмотрит, ответил: — Нет. В ее глазах засверкали искорки. — Как часто ты на нее смотришь? — Опять сказать правду? Саммер кивнула. — Каждый божий день. Мы снова по очереди приложились к бутылке. — Ты встречаешься с кем-нибудь? — спросила она. — Встречаюсь. Периодически. — Иначе говоря, трахаешься? Уголки моих губ дрогнули. — Я пытался быть джентльменом. А ты? Встречаешься с кем-нибудь? Она ответила мне в той же уклончивой манере. — Да. Тоже периодически. Я путался с другими девушками и не общался с ней восемь месяцев (с той вечеринки, с которой ушел, когда понял, что именно по ней сохнет мой брат), но у меня все равно появилось желание оторвать голову тому безликому, безымянному типу, с которым она спала. Я встал с дивана. — Пойду возьму еще пиво. Тебе принести, или ты планируешь и дальше угощаться моим? Она озорно улыбнулась. — Планирую угощаться твоим. Если ты, конечно, не против. — Нет, без проблем. Перед тем, как вернуться к дивану, я взял пятимянутную передышку, чтобы навести в мыслях порядок. Я оглянулся на брата. Он стоял в обнимку с Эмили и выглядел счастливым. После той вечеринки он вздыхал по Саммер шесть месяцев. Теперь вроде бы двинулся дальше, но сняло ли это запрет? Он понятия не имел, что у нас с ней что-то было — пусть и немногое. Не будет ли подло влюбиться в девушку, по которой однажды сходил с ума твой родной брат, хотя та и не отвечала на его чувства взаимностью? Я не был уверен, что мой моральный компас всегда указывал в правильном направлении. Вернувшись, я увидел, что Саммер не сдвинулась с места. Я сел, открыл бутылку и сделал глоток, после чего передал пиво ей. — Моя очередь. Правда или действие? Она сделала большой глоток. — Действие. — Напиши тому парню, что ваших периодических встреч больше не будет, — ляпнул, не думая, я. Саммер посмотрела по сторонам и, покопавшись в сумочке, достала телефон. Потом пролистала список контактов и стала печатать. Закончив, она повернула телефон экраном ко мне, чтобы я прочитал ее сообщение, адресованное некоему Гэвину.
Привет. Слушай, прости, что делаю это по смс, но между нами все кончено. Хороших летних каникул!
Когда я дочитал, она нажала «отправить». Я сделал глоток пива. — День Гэвина только что стал дерьмовым. Мы улыбались друг другу, а когда на ее телефон пришло сообщение, мне очень понравилось, что она даже не потрудилась его прочитать — как и дюжину следующих, которые приходили в следующие полчаса, пока мы сидели вдвоем. Вечеринка была в самом разгаре, когда мы разделились, решив пообщаться с друзьями. Но не было ни секунды, когда я бы не знал, где находится Саммер. Она притягивала меня как магнит. И я ее тоже. Иногда наши глаза встречались, и мы улыбались друг другу. А порой, пока один из нас с кем-нибудь разговаривал, другой смотрел на него, и пусть наши взгляды не пересекались, но улыбки украдкой давали понять, что мы на одной волне. В какой-то момент, говоря с Джейсом, я ощутил на себе ее взгляд. Я еще не выяснил, как наши с Саммер отношения скажутся на Джейсе, поэтому решил прощупать почву. — Вы с Эмили выглядите счастливыми. — Она замечательная. — Джейс держал бутылку минералки, и я заметил, что когда он подносит ее к губам, его рука дрожала, чуть ли не тряслась. Наша мама страдала болезнью Паркинсона, поэтому на такого рода симптомы мы оба обращали внимание. Я кивнул на его руку. — Что это? — Вчера перебрал с алкоголем. — Он отсалютовал мне бутылкой. — Переусердствовал с празднованием окончания учебы. Так что сегодня пью одну минералку. Покажите мне студента из братства, у которого не было бурных попоек. У меня самого с похмелья дрожали руки, поэтому я не разглядел в его состоянии ничего настораживающего. И я вернулся к разведке. — Эмили собирается в магистратуру? — Позже. Она получает диплом медсестры, но перед поступлением в магистратуру хочет немного поработать. — Как вы познакомились? — Я был ее репетитором. — Он тепло улыбнулся. — В математике она полный ноль. — А-а. Как и Сам.... Перл. Как она проучится последний год в колледже без твоей помощи? Джейс посмотрел мне за плечо. И по его взгляду я понял, на кого он был направлен. — Если Перл понадобится помощь, я всегда найду для нее время. Черт. — Лучше бы Эмили тебя не слышать. Он, не сводя взгляда с Саммер, покачал головой. — Да уж. Никому не понравится узнать, что он запасной аэродром.
***
Я перепил. Вечеринка закруглялась, и я был не единственным, кто переусердствовал с алкоголем. Джейс, который ранее заявил, что сегодня не пьет, только что запутался в своих ногах, а его захмелевшая подружка хохотала так сильно, что, пытаясь поднять его, тоже упала на пол. Желая немного проветриться, я вышел на улицу, сел в одиночестве на крыльцо и с бутылкой пива в ладонях стал зализывать раны. После разговора со братом я изо всех сил старался игнорировать Саммер. Но потом дверь позади отворилась, и Саммер усадила свою прелестную задницу на ступеньку рядом со мной. — Вот ты где. Я начала думать, что ты меня избегаешь. Я всегда был предельно честным, а под воздействием алкоголя — особенно. — Так и есть. Она подтолкнула меня плечом. — Плохо же ты меня избегаешь, если учесть, что сидишь на крыльце единственного выхода. Я допил пиво. — У него все еще есть чувства к тебе. Саммер погрустнела. — Но он же с кем-то встречается. — Я тоже, однако это не помешало мне каждый треклятый день пялиться на твое лицо в телефоне. Саммер склонила голову набок. — На лицо? Именно на это ты смотришь? Мой взгляд упал на ее грудь. — В мире больше трех миллиардов женщин. Ну почему та единственная, которую я хочу по-настоящему, для меня недоступна? Она опустила взгляд в пол. И помолчав, промолвила: — Как я уже говорила восемь месяцев назад, Джейс мне нравится. Он отличный парень. Но даже если бы мы с тобой не познакомились, он все равно остался бы для меня просто другом. — Она посмотрела мне в глаза. — Заставить себя чувствовать нечто большее к одному человеку так же невозможно, как и выключить свои чувства к другому. Я знал, что она права. Узнав, что мой брат влюбился в нее, мы не контактировали почти девять месяцев. Оба спали с другими, и она так и не вывела Джейса из френд-зоны. Было вполне очевидно, что чувства, вспыхнувшие между нами в первую встречу, никуда не исчезли. Сердце побеждало разум — каждый треклятый раз. В этот раз игру начал я. Саммер сидела, опираясь ладонями о ступеньки, ее пальцы были раздвинуты, и я, преодолев несколько сантиметров до ее руки, зацепился за ее мизинец своим. — Правда или действие? Она подняла свои большие зеленые глаза и взглянула на меня из-под ресниц. — Правда. Я выгнул бровь. Она всегда предпочитала действие. Мысленно перебрав миллион вопросов, я выбрал такой, на который можно было дать как серьезный, так и шутливый ответ. — Расскажи мне секрет, о котором никто не знает. Саммер прикусила губу, и вид у нее — впервые за время, что я ее знал — стал смущенным. — Никто не знает, что я слежу за тобой на фейсбуке и сделала скриншот фото, на котором кто-то отметил тебя. Там ты на пляже и выглядишь очень сексуально. — Она сделала паузу и, понизив голос, продолжила: — И никто не знает, что иногда я мастурбирую, глядя на это фото. Господи Иисусе. Я тяжело сглотнул. Эта девушка явно задумала погубить меня. Она опустила взгляд на наши скрещенные мизинцы и своим сжала мой. — Теперь твоя очередь. Правда или действие? Я откашлялся. И поскольку мы играли вразрез со своими привычками, ответил: — Действие. На ее лице расцвела соблазнительная улыбка. — Пойдем ко мне домой.
ГЛАВА 21 Наталия
— Так у вас с Хантером все серьезно? — спросила Иззи. До тюрьмы оставалось полчаса езды, когда она ошарашила меня этим вопросом. Утром в поведении Иззи не было ничего необычного: она как всегда была задумчива и надела наушники еще до того, как мы сели в машину, а потом большую часть пути проспала. — Нет. Вовсе нет. — Наоборот, между нами начиналось нечто совсем несерьезное, но сказать Иззи, что мы с Хантером планируем просто трахаться, было не очень уместно. Она пожала плечами и закинула ногу на приборную панель. — Он мне нравится. — Для тебя он староват, — пошутила я. — Маркус был унылым и скучным. — Маркус был очень милым. Она опять пожала плечами. — А как у тебя на любовном фронте? — Я покосилась на падчерицу. — Как дела с Якшитом? — Нормально, наверное... Он спросил, пойду ли я на танцы, а я ответила, что нет. Тогда он спросил, почему. Я сказала, что парень, с которым мне хотелось пойти, уже занят. — Прямо так и сказала? — удивленно переспросила я. Раньше Иззи просто насупилась бы и не стала продолжать разговор. Она и впрямь повзрослела. — А он? — А он спросил, с кем я хотела пойти. Я взглянула на нее. — И что ты ответила? Иззи спрятала лицо в ладонях. — Выпалила: «С тобой, чудила! Я хотела пойти с тобой! ». У нас было естествознание, и все болтали, потому что учитель еще не пришел. Когда я собралась это ляпнуть, то сидела спиной к двери, поэтому не увидела, как заходит учитель. Клянусь, в этот момент заткнулись решительно все. И все всё услышали. — Ого. Ничего себе. И чем все закончилось? — Несколько человек захихикали, а Якшит просто молча уставился на меня. Мне показалось, что он испугался. Поэтому после урока я сразу сбежала из класса и весь день его избегала. Но после тренировки он подловил меня у раздевалки. — Вы поговорили? — Говорил только он, а я от стыда была в таком ступоре, что почти все время молчала. — И... — Якшит сказал, что предпочел бы пойти на танцы со мной, но думал, что мне нравится не он, а Чад Сиглер. — А это еще кто? — Один зануда из баскетбольной команды. Он вроде Маркуса. Милый, но охренеть какой скучный. Я расхохоталась, хотя мне, наверное, следовало отчитать ее за лексикон. Но мы с ней обсуждали парней. Кто бы мог подумать, что мы продвинемся так далеко? — Почему он решил, что тебе нравится Чад? — Понятия не имею. — Так Якшит все равно пойдет на танцы с Бриттани? — Он сказал, что откажет ей, чтобы мы могли пойти вместе. Но я ему запретила. Танцы уже на следующей неделе, и будет несправедливо, если Якшит кинет Бриттани ради меня. Я сама виновата, что не иду с ним, ведь у меня не хватило смелости пригласить его первой. — Ты повела себя очень чутко. Иззи пожала плечами. — Он хочет пригласить меня в кино. — И ты согласилась? — Я пожелала ему хорошо повеселиться на танцах, а после них, если он к тому времени не передумает, пригласить меня снова. — Ого. Какое-то время Иззи молча смотрела в окно, а после спросила: — Должна ли я сказать папе, что пойду с Якшитом в кино? Я знала своего бывшего мужа. Он был категорично настроен против свиданий до совершеннолетия. Меня тоже не особенно радовало, что она начнет гулять с мальчиками, но через две недели ей исполнялось шестнадцать, и рано или поздно это все равно должно было произойти, хотим мы того или нет. По сути я была матерью-одиночкой и единственной женщиной в ее жизни, с которой она могла брать пример — если не считать бабушку, которая сюсюкалась с ней как с трехлеткой. Нам следовало научиться доверять друг другу. — Решать тебе, Иззи. Я не расскажу ему, если ты решишь промолчать. Однако нам с тобой нужно обсуждать эти вещи, окей? Покосившись на Иззи, я увидела у нее на лице облегчение. — Хорошо. Визит к Гаррету начался как обычно. Он попытался заговорить со мной, но я села с книжкой за свободный столик подальше. Периодически я посматривала на них, а когда время посещения подошло к концу, подошла к их столу, чтобы забрать Иззи. Ни тот, ни другая радостными не выглядели. Но я не заметила и той грусти, которая обычно охватывала Иззи, когда приходило время прощаться. Сегодня моя падчерица стояла со скрещенными руками и выглядела взбешенной. А мой бывший хмурился. — Почему бы тебе не спросить у нее самой? — Иззи прищурилась на отца. Черт, они разговаривали обо мне. Он сурово взглянул на нее и отчеканил: — Изабелла, оставь нас на пару минут наедине. Иззи подняла на него глаза. Я еще никогда не видела, чтобы она так дерзила отцу. — Нет, — выпалила она. — Чтобы ты устроил Нат допрос? То, чем она занимается или с кем проводит время, тебя не касается. У меня округлились глаза. — Изабелла, подожди у двери, — сквозь зубы процедил Гаррет. Иззи встала, и на мгновение мне показалось, что она все-таки уступит ему, но потом она повернулась ко мне: — Нат, пошли? Мой взгляд заметался между падчерицей и бывшим мужем: я пыталась понять, как правильно поступить. Мне не хотелось, чтобы Иззи уходила от Гаррета злой. Если она пожалеет обо всем, что сказала, то у нее не будет возможности на следующий день с ним помириться. Мы приедем только через месяц. Надеясь, что принятое мною решение было верным, я посмотрела на Гаррета. — Иззи растет прекрасным человеком. Она действительно повзрослела и стала принимать собственные решения. — Я встретилась с Иззи взглядом. — И пусть мне не нравится, что вы поругались, я поддержу ее, если она собралась уходить. Счастливо, Гаррет. Увидимся в следующем месяце. Иззи бросила на отца последний взгляд. — Пока, пап. — И мы ушли. Я ожидала, что как только мы покинем тюрьму, она расплачется. Но она не расплакалась. Забрав из шкафчика наши вещи, мы пошли к машине, и все это время Иззи молчала. Сев за руль, я повернулась к ней. — Хочешь, поговорим? — Он такой дурак. Я рассказывала ему о том, как улучшились мои штрафные броски, и знаешь, что он ответил? — Что? — Спросил, что за тип приходил к нам домой. Маркус был у нас всего один раз, но я нутром чувствовала, что речь не о нем. — Как он узнал? — Дэймон сказал ему, что ты якобы встречаешься с каким-то сантехником. Р-р. Чертов Дэймон. — Жаль, что он сунул нос не в свое дело и испортил твою встречу с отцом. — Папа сам все испортил. Он даже не слушал меня, а когда я сказала, что его не должно волновать, кто бывает у нас в квартире, взбесился. Вот блин. — Что он на это ответил? — Что ты его жена, а значит это должно его волновать. Что, пока его нет, я — его глаза и уши. Ну а я ответила, ты его бывшая жена, и что он сам виноват, что сейчас отсутствует дома. И что я не его глаза и уши, а его дочь. Боже, как же я ею гордилось. Но еще у меня разрывалось сердце при мысли о том, что Гаррет попытался использовать ее в тот единственный жалкий час, который выделялся им в месяц. — Иззи, ты на все сто процентов права. Сказать эти слова было, вероятно, непросто. — Но это же правда. И когда она успела так повзрослеть? — Иззи... спасибо тебе. Спасибо за то, что защитила меня. Но я хочу, чтобы ты знала: я не обижусь, если ты захочешь рассказывать Гаррету о наших делах. Да, мои дела его не касаются, но твои — еще как, и у него есть полное право спрашивать, что за мужчина ходит к нам в дом. Она снова отвернулась к окну, а я, давая ей время, завела машину. Нам предстояло провести в дороге не один час, и ей требовалось хоть какое-то уединение, чтобы уложить все сказанное у себя в голове. Но в этот раз Иззи не надела наушники и не уснула. Судя по виду, она о чем-то сосредоточенно думала. Примерно через час, когда мы проехали мимо нескольких указателей на рестораны фаст-фуда, я спросила, не хочет ли она пообедать. Иззи кивнула. Обычно мы заезжали в авто-кафе, но сегодня я припарковалась у «Вендис». Если Иззи была готова поговорить, нам стоило сесть друг напротив друга. Я забрала с заднего сиденья сумочку и собралась было выйти, но меня остановил голос Иззи. — Нат? Я обернулась и увидела, что она не сделала и попытки выйти наружу. Иззи смотрела прямо перед собой, и когда я, присмотревшись, заметила в ее глазах слезы, то закрыла дверцу машины. — Солнышко, поговори со мной. Расстроиться после такого совершенно нормально. По ее щеке скатилась слеза, а нижняя губа задрожала. Когда она повернулась ко мне, и я увидела ее боль, у меня в горле тоже встал ком. — Какие у папы права? — хрипло произнесла она дрожащим голосом. Сначала я не поняла смысл вопроса, но потом вспомнила, как сказала, что у Гаррета есть полное право знать, что за мужчина к нам ходит. Мне показалось, она имеет в виду именно это. — Он твой отец, поэтому имеет право знать, что со мной тебе ничего не угрожает. Что бы ни произошло между нами, и каких бы плохих поступков он ни наделал, с моей стороны будет неправильно, если я позволю ему беспокоиться за твою безопасность. Иззи помотала головой. — Нет. Какие у него права на меня? — Ты про опеку? Она кивнула. Мы еще никогда не обсуждали решение суда. Она знала лишь то, что живет со мной, а к бабушке и отцу ездит в гости. — Ну, в настоящее время полная физическая опека над тобой передана мне, поэтому никто не имеет права забрать тебя жить к себе. Ты ежемесячно навещаешь бабушку, потому что так мы с нею договорились. Мне кажется, тебе важно поддерживать с нею связь, и она тебя очень любит. Твоя бабушка тоже подавала прошение об опеке, но ей семьдесят два, и раньше ты с ней не жила, поэтому суд постановил, что опекуном буду я. Чтобы следующее она услышала ясно и четко, я подождала, когда она поднимет глаза. — И я тоже хотела, чтобы ты жила у меня, потому что люблю тебя. Она улыбнулась сквозь слезы и кивнула, а я продолжила: — Однако существует две формы опеки над несовершеннолетними: физическая и правовая, и правовую мы делим с твоим отцом. — Что это значит? — Это значит, что мы оба имеем право голоса в принятии важных решений, касающихся тебя, таких как обучение, лечение и так далее. — Даже несмотря на то, что папа в тюрьме? — Да. Я даже не пыталась бороться за полную правовую опеку. Твой папа всегда принимал здравые решения на твоей счет, а еще он тебя очень любит. Я не хочу, чтобы он решил, будто я пытаюсь украсть тебя у него. Да, он совершил много ошибок. Больших ошибок. Однако он все равно остается твоим отцом. Мне показалось, я хорошо справилась с объяснением, но в конце Иззи выглядела еще растроеннее, чем в начале. Она сидела и молча плакала. — Боже, прости меня. Я не хотела тебя огорчить. Слишком много информации, да? — Я наклонилась и обняла ее. — Иди сюда. Поговори со мной. Что именно тебя огорчило? Несколько минут Иззи плакала у меня на плече. Я тоже не смогла сдержать слез. Видеть, как она терзается, было больно. Дети не должны страдать из-за поступков родителей, которым полагается оберегать их. Однако подобное происходило ежедневно и повсеместно. Я никогда не думала, что однажды соскучусь по злой и раздраженной Иззи. Спустя какое-то время рыдания стихли, она шмыгнула носом и подняла голову. Ее глаза были красными и опухшими. — Потом ты отправишь меня жить с ним, да? Вопрос застал меня врасплох. Мне никогда и в голову не приходило, что Иззи может не захотеть жить с отцом, когда тот через несколько месяцев освободится. Она только в последнее время начала открываться мне, а я — осознавать, что она ненавидит не меня, а обстоятельства, из-за которых ей пришлось со мной жить. И что ей просто некого обвинить в этом, кроме меня. Я всмотрелась в ее лицо. — Ты не хочешь жить с отцом? Она покачала головой. — Сейчас ты обижена на него. Не думаю, что это подходящее настроение для решения таких вопросов. — Он не женщина. И многого не понимает. Я могу просто остаться с тобой, а к нему ездить по выходным? Боже, я была не готова ответить на этот вопрос. И даже не знала, смогу ли. Когда Гаррета выпустят, он захочет полную опеку над дочерью, разве нет? — Иззи, я… я не думаю, что решение должно приниматься только мной и тобой. Из ее глаз исчезла надежда. — Оно должно приниматься папой? — Наверное, если мы решим, что в твоих интересах остаться со мной, а твой отец будет против, то решать будет суд. Она, словно обдумывая это, опустила лицо, а потом спросила, взглянув мне прямо в глаза: — А ты захочешь, чтобы я жила с тобой, если этого захочу я? — Да, — вырвалось у меня, прежде чем я смогла обдумать ответ. Однако что-то подсказывало меня, что если Иззи захочет остаться со мной, то претворить ее желание в жизнь будет не так-то легко.
ГЛАВА 22 Наталия
Я была на пределе. На взводе. На нервах. Всю неделю мне каким-то чудом удавалось занимать себя делами и не предаваться мыслям о предстоящем свидании — или, вернее сказать, о предстоящих выходных — с Хантером. Была пятница, два часа дня. Пациенты закончились, я оформила все заметки и в надежде расслабиться налила себе ванну, бросив в воду бомбочку с ароматом душистого горошка, которую купила вчера по дороге домой. Ванная комната у меня, как и все остальное в квартире, была маленькой, так что стоило мне включить горячую воду, и она сразу наполнилась паром. Поскольку Иззи не было дома, я приоткрыла дверь и, раздевшись, залезла в воду. Закрыла глаза и глубоко вдохнула изумительный аромат сада моей бабули. То, что нужно. Мой покой нарушил звонок лежащего на раковине телефона. Я подняла голову. И наткнувшись на немигающий взгляд глаза из угла ванны, как ошпаренная выскочила из воды, расплескав половину на пол и чуть не поскользнувшись на мокрой плитке. Кот. Чертов кот. Вообще, наличие всего одного глаза должно было дать мне подсказку. Судя по всему, Котперник проскользнул в открытую дверь и уселся на краю ванны, чтобы перепугать меня до полусмерти. Поскольку он до сих пор глазел на меня (простите за каламбур), я сдернула с вешалки полотенце. Серьезно? Прикрываться из-за кота? Я и впрямь была на пределе. Сделав пару глубоких вдохов, я потянулась за телефоном, жужжание которого стало катализатором чуть не случившейся катастрофы, и внезапно обнаружила, что на раковине его нет. Похолодев от ужаса, я осмотрела все вокруг, оставив самое страшное напоследок. На полу его не было. В раковину он не свалился. И не совершил сверхъестественного прыжка в мусорное ведро. Я покосилась на ванну. Твою же мать. Вот он. На дне, под водой. Видимо, я нечаянно смахнула его, когда схватилась за раковину в момент своего панического прыжка. Я выудила телефон из воды, но, конечно, было уже слишком поздно. Он почил и воскресать явно не собирался. Хоть я и досадовала на себя, ничего поделать было нельзя. Поэтому я вытряхнула из телефона воду и предприняла попытку снова улечься в ванну. Поняв, что расслабиться уже не получится, я решила закончить банные процедуры: сбрила каждый волосок с подмышек и ног, а затем придирчиво изучила области, подвергшиеся бразильской эпиляции воском, дабы убедиться, что все выглядит так, как надо. Котперник все это время послушно сидел на краю ванны, вылизываясь и вычищая лапки. Я договорилась с миссис Уитмен — нашей соседкой, у которой тоже была кошка, — что на выходные она подержит его у себя. Быть может, Котперник тоже готовился к будущему свиданию. Сбор вещей стал для меня целой проблемой. Я выбрала самый наикружевнейший комплект нижнего белья, а далее меня настиг ступор. Я не знала, что еще мне понадобится — и понадобится ли вообще, — в результате чего напихала в сумку слишком много всего: что-то домашнее, что-то нарядное, джинсы, футболку... а вдруг пойдет дождь? Я представила, как заявляюсь к Хантеру с двумя чемоданами и в дождевике. Бедолага решит, что я переезжаю к нему, и его хватит удар. Остальную часть дня у меня в животе порхали бабочки. Мы с Хантером переписывались на неделе и договорились, что он не будет за мной заезжать, а я приеду к нему сама после того, как отвезу Иззи. Хантер жил недалеко от матери Гаррета. Я должна была забрать Иззи с тренировки, но мне не хотелось, чтобы она увидела сумку с вещами, поэтому я положила ее в багажник. В конце концов, мне следовало подавать ей хороший пример —особенно сейчас, когда ей было почти шестнадцать, и она начала интересоваться мальчиками. Подростки обращают внимание на поступки, а не на нравоучения о том, что правильно, а что нет. По дороге к Иззи я заскочила в салон сотовой связи и купила новый до нелепого дорогой айфон. У консультантов не получилось перенести туда данные со старого телефона, поэтому никакие контакты не сохранились, и мне в самом прямом смысле этого слова пришлось начинать с чистого листа. Я даже не помнила первую цифру номера Хантера. Наверное, было даже к лучшему, что Иззи вновь трансформировалась в недовольного подростка и пребывала не в настроении, когда я забрала ее с тренировки. В эмоциях царил полный сумбур, и я сомневалась, что в таком состоянии будет правильно обсуждать с ней мальчиков или отца. Мы подъехали к дому ее бабушки, и я припарковалась вторым рядом. — О, чуть не забыла. Я уронила телефон в ванну и теперь у меня нет твоего номера. — Я вытащила из кармана пиджака свой новый сотовый. — Запишешь? Иззи взяла телефон и, вбивая номер, спросила: — А когда ты принимала ванну? — Днем. — Ты же уже мылась утром. Когда я проснулась, ты была в душе. — Ну... у меня был стресс, поэтому я попробовала новую соль для ванны. — Все хорошо? — Угу, — соврала я. — На работе небольшие проблемы. Я проводила Иззи до порога, пообщалась пару минут с ее бабушкой, а потом, хотя падчерица и противилась, обняла и поцеловала ее. — Позвоню тебе утром. — Что будешь делать на выходных? — спросила она. Я улыбнулась, радуясь, что хоть в этом можно не лгать. — Планирую провести их в постели.
***
Может ли человек чувствовать, как его сердце бьется о ребра? Наверное, нет, но сейчас я ощущала именно это я. Либо у меня был тяжелый случай расстройства пищеварения. Я припарковалась в гараже комплекса, где жил Хантер, и когда парковщик спросил, когда я заберу машину, на меня обрушилось понимание. Я сглотнула. — До воскресенья она мне не понадобится. Я действительно собиралась пуститься во все тяжкие. Пока я шла к дому Хантера, бабочки у меня в животе трепетали крыльями все сильнее. Я сделала глубокий вдох, когда швейцар со мной поздоровался. — Вы, должно быть, мисс Росси? В прошлый раз тут работал другой человек. — Да. Как вы узнали? Мужчина тепло улыбнулся и снял шляпу. — Мистер Делучия позвонил и сообщил, что вы скоро придете. У него не получилось связаться с вами, и он попросил передать, что его рейс задержали, и он будет дома к девяти. — О. — Разочарование затопило меня. Я весь день настраивалась на приезд, а теперь получалось, что мне еще целый час трепать себе нервы. Швейцар сунул руку в карман. — Он попросил передать вам запасные ключи, чтобы вы могли попасть в квартиру и подождать его. Вас проводить? — О. Нет. Я сама. — Я взяла ключи и почему-то почувствовала необходимость все объяснить. — Я нечаянно уронила телефон в воду. Поэтому мистер Делучия не смог до меня дозвониться. В лифте я снова вытащила свой новый телефон из кармана. После активации в магазине я доставала его всего один раз — чтобы Иззи записала свой номер. И конечно пару минут назад на него пришла смс-ка от Хантера.
|
Последнее изменение этой страницы: 2019-03-29; Просмотров: 290; Нарушение авторского права страницы