Небезынтересны позиции Европейского суда в оценке беспристрастности судьи, который ранее рассматривал арест.

Так, согласно постановления по делу «Ясинский против Польши» ЕСПЧ пришел к выводу: «То обстоятельство, что судья, председательствовавший на процессе, принимал решения о содержании заявителя под стражей, как до начала процесса, так и во время его, не означает, что у этого судьи сформировалось предубежденное мнение относительно виновности заявителя и необходимой меры наказания ему, поскольку первоначальные постановления судьи по вопросу о продлении сроков содержания заявителя под стражей не включали никакой оценки этого судьи в отношении того, совершил ли заявитель вменяемое ему преступление или нет, и содержание этих постановлений, поэтому не может считаться приравненным к выводу о виновности»[13].

Иное решение вынес Европейский суд по делу «Хаушилдт против Дании»: « Вынесшие обвинительный приговор заявителю суды, в заседаниях которых приняли участие некоторые из судей, ранее участвовавшие в принятии решений по производству следствия по этому делу, включая, решения о содержании под стражей в ходе следствия, не соответствуют требованию «беспристрастности», поскольку ранее судьи дали оценку обоснованности подозрений (объяснялось, как означающее, что судья был убежден в наличии «особо высокой степени ясности в вопросе о вине»)»[14].

Лупинская П.А. отмечала противоречивый характер решений ЕСПЧ. К примеру, Европейский суд по правам человека не выявил нарушения требований беспристрастности суда в деле Нортье, хотя судья, председательствующий на судебном процессе, ранее принял несколько решений относительно содержания под стражей. В то же время практика Европейского суда по правам человека противоречива. По делу Хаусшильдт, в котором имели место сходные обстоятельства, суд усмотрел нарушение требований беспристрастности суда.[15]

В деле «De Cubber v. Belgium»^[16] речь шла о том, что рассматривавший уголовное дело судья на стадии предварительного следствия выполнял функции следственного судьи. Правительство Бельгии утверждало, что это не умаляет объективности судьи, подчеркивая, что в Бельгии судья-следователь полностью независим при выполнении своих обязанностей, не имеет статуса стороны в уголовном процессе и не является «инструментом обвинения». Его задача состоит в том, чтобы беспристрастно собрать доказательства, как в пользу обвиняемого, так и против него, поддерживая при этом справедливый баланс между обвинением и защитой, поскольку он никогда не перестает быть судьей. Однако ЕСПЧ посчитал, что эти факторы не являются решающими. Учитывая, что судья хорошо ознакомился с подробностями дела, обвиняемый вполне мог опасаться, что у судьи успеет сложиться мнение о его вине или невиновности. На этом основании ЕСПЧ признал, что заявителю было отказано в праве на разбирательство дела независимым и беспристрастным судом.

В деле «Ben Yaacoub v. Belgium»^[17] уголовное дело рассматривал судья апелляционного суда, который ранее был председателем нижней палаты. Стороны достигли мирного урегулирования в связи с тем, что Бельгия изменила свое законодательство благодаря ранее рассмотренным делам Piersak^[18] и De Cubber. Знаменательно, что ЕСПЧ ставит знак равенства в смысле определения беспристрастности судьи в случаях участия одного лица вначале в качестве прокурора, а затем председателя суда при разбирательстве одного и того же дела и в случаях санкционирования судьей ареста и дальнейшего рассмотрения им же уголовного дела в отношении обвиняемого.

По делу Piersak ЕСПЧ также провел различие между объективными и субъективными факторами, которые следует использовать при определении беспристрастности судей. ЕСПЧ определил «беспристрастность» как «отсутствие предубеждения или предвзятости», причем первый элемент связан со «стремлением установить личное убеждение данного судьи по данному делу», а во второй — с «определением того, предоставил ли закон достаточные гарантии, с тем чтобы «исключить любое законное сомнение в этом отношении».

В недавнем деле «Ekeberg and others v. Norway»[19] ЕСПЧ установил нарушение п.1.ст.6 ЕКПЧ в отношении одного из заявителей, дело которого рассматривалось судом присяжных, а вердикт был утвержден судьей, принимавшим решение о продлении содержания под стражей.

А.В. Смирнов указывает: «Судебная система, которая одной рукой закрывает за обвиняемым дверь арестантской камеры, а другой подписывает ему оправдательный приговор, рискует оказаться в положении гоголевской унтер-офицерской вдовы, которая «сама себя высекла»[20].

По мнению В.И. Радченко «Участие судьи в досудебном производстве по общему правилу не является основанием для его отвода при разбирательстве дела по существу, поскольку при рассмотрении жалоб или ходатайств о производстве процессуальных действий не затрагивается существо дела и не оценивается содержание доказательств, которые будут получены в результате проведения этих процессуальных действий. Это правило действует и в отношении принятия судьей решения о применении заключения под стражу либо о продлении его срока, а также решения по результатам проверки правомерности задержания, заключения под стражу и продления его срока.»[21]

Садчикова О.В. обоснованно полагает, что суд, рассматривая ходатайство органов предварительного расследования об избрании в отношении подозреваемого, обвиняемого меры пресечения или о ее продлении, хотя и не входит в обсуждение вопроса о виновности данного лица в совершении преступления, но, тем не менее, должен убедиться в том, что уголовное дело возбуждено в соответствии с требованиями уголовно-процессуального закона и данное лицо обоснованно подозревается, обвиняется в совершении преступления. Заключение под стражу относится к мерам государственного принуждения, которые в наибольшей степени ограничивают права и свободы граждан, включая право на свободу и личную неприкосновенность.

Поэтому судья должен убедиться, что в деле имеются полученные с соблюдением закона доказательства, указывающие на совершение данным лицом преступления, т.е. в том, что обвинение основано не на догадках и предположениях, а на доказательствах, позволяющих привлечь гражданина в качестве обвиняемого.

Для этого необходимо ознакомиться с объяснениями, показаниями потерпевших, свидетелей, подозреваемого, обвиняемого, с другими имеющимися в материалах уголовного дела протоколами следственных действий и документами, подтверждающими совершение преступления данным лицом.

Для того чтобы вынести постановление об удовлетворении или об отказе в удовлетворении ходатайства органов предварительного расследования об избрании в отношении подозреваемого, обвиняемого меры пресечения в виде заключения под стражу, судья должен иметь веские основания подозревать или не подозревать подследственного.

Учитывая это, разница между тем решением вопроса, которое судья принимал до процесса, и вопросом, который он будет решать на самом процессе, становится ничтожной, и в связи с этим его беспристрастность может оказаться небесспорной. В этом случае другой судья, который будет рассматривать это дело, может оказаться под влиянием прежнего решения другого судьи.

Может проявить себя так называемая корпоративная солидарность, когда судья, рассматривающий уголовное дело в судебном заседании, обнаружив ошибку своего коллеги-судьи, принимавшего решение об аресте обвиняемого на предварительном следствии, не захочет исправлять ошибочное решение, чтобы не подставить под огонь возможной критики своего коллегу.[22]

На мой взгляд, судья, рассмотревший ранее ходатайство следователя о заключении под стражу, при рассмотрении дела по существу находится в положении сапера, оказавшегося на минном поле. Он должен передвигаться настолько осторожно, чтобы не наступить на то место, на которое он ранее наступал при избрании меры пресечения. В любом случае такой судья находится в незавидном и не свободном положении, в отношении его беспристрастности в любой момент могут возникнуть сомнения.

ЕСПЧ рассматривал жалобы в связи с многократной и немотивированной заменой председательствующего.
Так, по делу «Сутягин против России» Европейский Суд нашел сомнения заявителя относительно независимости и беспристрастности суда при рассмотрении уголовного дела объективно оправданными в свете замены председательствующего судьи, произошедшей по неясным причинам и не описанным какими-либо процессуальными гарантиями[23].

А по другому делу «Моисеев против России» ЕСПЧ посчитал нарушенными требования ст.6 Конвенции в связи с тем, что сомнения заявителя в независимости и беспристрастности суда первой инстанции объективно оправданны в связи с многократной и частой заменой членов суда по его уголовному делу (во время второго судебного разбирательства дела заявителя произошло одиннадцать замен судей в составе суда, четыре председательствующих судьи один за другим вели дело, каждая замена председательствующего судьи сопровождалась заменой обоих народных заседателей), которые проводились по неясным причинам и не были очерчены какими-либо процессуальными гарантиями[24].

Данные решения должны стать поводом для иного правового регулирования и изменений в отечественной практике, когда председатели судов многократно передают дела от одного судьи к другому, полагая, что это их право не требует какого-либо обоснования.

⇐ Предыдущая3456789101112Следующая ⇒

Поделиться: