Внешняя деятельность кагала

Из предыдущего раздела мы узнали, какими путями и средствами кагал выполняет свою основную задачу – сохранение неприкосновенности иудейства в области внутреннего управления общиною; теперь нам необходимо ознакомиться с внешнею деятельностью кагала, т.е. с совокупностью тех его действий, средств и приемов, которые направлены к ограждению еврейской общины от внешнего влияния.

Кагал – это бдительное око еврейского народа – неусыпно следит за национальными интересами иудейства и, в силу своей власти, берет на себя защиту этих интересов путем ограждения всего того, что прямо или косвенно он считает опасным и вредным для иудейства. Согласно основному догмату иудейства, по которому человечество разделено на два враждебных между собою лагеря: на Богом избранного Израиля и на остальное отверженное им человечество, кагал, весьма понятно, видит в этом последнем своего естественного врага.

Мы уже знаем, как кагал относится к отдельной личности нееврея и к его имуществу; теперь нам предстоит выяснить вопрос о том, как относится кагал к иноверческой власти и к ее распоряжениям относительно евреев.

Относительно всех вообще распоряжений иноверческой власти кагал выработал свой особенный, национальный критерий, по которому все распоряжения иноверческого правительства могут быть или безразличны, или небезразличны для иудейства. Само собою разумеется, что если эти распоряжения, по его мнению, безразличны, т.е. ни полезны, ни вредны для иудейства, тогда он относится к ним совершенно пассивно и индифферентно. Затем остаются акты правительственной власти уже не безразличные с точки зрения кагала. Было бы излишне выяснять здесь образ действий кагала при таких распоряжениях иноверческой власти, инсценировать которые удалось самим же евреям чрез прикомандированных к учреждениям и властям разным ученым и неученым евреям; гораздо более любопытным представляется образ действий кагала в тех случаях, когда какое-либо самостоятельное распоряжение иноверческого правительства угрожает целости и неприкосновенности кагало-бетдинской республики.

Само собою разумеется, что об открытом сопротивлении в подобных случаях иноверческому правительству кагал и не помышляет, но вместе с тем 2.000-летняя история еврейской общины служит наглядным для него указанием, что не следует падать духом, что и негласная борьба приносит вполне желанные результаты, что и при подпольном образе действий возможно вполне оградить неприкосновенность и целость иудейства. Благодаря подобным удачным маневрам его представителей, Иудейское царство до сих пор не погибло и всегда выходило победителем даже при самых серьезных столкновениях с иноверческой властью в тех странах, где Богу угодно было поселить им избранный народ.

Вот этой системы скрытого противодействия, санкционированной и оправданной всею историей народа израильского, придерживается кагал и до сих пор.

Не подлежит сомнению, что успех борьбы зависит тут от точности и своевременности тех сведений, которые имеются у кагала относительно могущих произойти распоряжений центрального или местного правительства.

В этом отношении, надо отдать справедливость, кагал всегда находился и ныне находится на высоте своего призвания, повсюду имея самых деятельных, самых бдительных и самых исправных агентов.

Агент кагала, которому поручено следить за делами евреев во всех административных учреждениях в местности, - это еврейский фактор.

Факторское искусство евреи употребляют не при одной только торговле. В их руках оно применяется ко всем сторонам жизни. Поэтому в городах еврейской оседлости фактор на страже везде, не только у порога магазина, лавки, в заезжем доме и прочих заведениях торговли и мены, но и в административных и полицейских учреждениях, а нередко даже и в квартирах лиц, принадлежащих к этим установлениям.

Легион этих факторов, умеющих ловить, так сказать, каждое движение жизни и, извлекая из него для себя существенную пользу, направлять ее при этом к общееврейской цели, разделен на разные классы, и каждый класс имеет своих специалистов: есть факторы по торговле, факторы по подрядам, факторы, занимающиеся сводничеством, и есть факторы по делам судебным, административным и проч. Мы здесь не говорим о хадатаях по делам или так называемых еврейских вольных адвокатах. Это статья отдельная, и кажется, что с этой стороны евреи не отличаются от прочих народов. Фактор, о котором здесь идет речь, - это отличительная черта иудейства. Занятие этого фактора состоит в следующем: фактор должен быть на страже у лица или учреждения, при которых он определен кагалом, встречать просителей и входить с ними в сделку на счет суммы, которую каждый из них должен, по его мнению, жертвовать в пользу его пана*1, если желает успеха делу, по которому он явился. Конечно, при каждой сделке фактор не забывает и себя. Окончив дело, фактор сам, как следует рекомендует кого и кому следует: причем дело, все-таки, очень часто направляется путем, каким не следует. Касательно последнего пункта фактор всегда должен сперва справиться и соображаться с традиционными правилами, записанными в его памяти в факторской совести, по которым определено: как направляются дела между евреем и гоем (неевреем), между двумя евреями, между кагалом и частным евреем, между кагалом и чиновником и т.д. А главное дело, у фактора должны быть заметки по тем делам, по которым он наиболее сбил с пути своего порица (господина). Этот запас передается кагалу как вернейшее орудие для укрощения нрава начальника или охлаждения его ревности к своим обязанностям, если таковая пробуждается и проявляется не в пользу еврейских интересов.

Следует оговориться, что изобилием этого продукта на еврейской почве в российских губерниях в черте еврейской оседлости, Отечество было обязано исполнителям русских законов из лиц польского происхождения. Надо заметить, что паны вообще как-то не могли в жизни обойтись без фактора, но более всего этому споспешествовала симпатия к ним со стороны польского чиновного мира. В этом мире присутствие фактора было так необходимо, что два пана, связанные между собою самыми неразрывными узами — родством, достоинством шляхетского происхождения, религиозными и политическим убеждениями и пр., — не могли, однако ж, без фактора сговориться, когда один из них восседал где-нибудь на чиновном месте, а другой являлся к нему просителем.

Факторы последней категории, которые большею частью употребляют свое искусство в пользу частных интересов евреев, нередко исполняют поручения кагала и действуют по его указанию. О них Державин говорит чрезвычайно метко: «Сии факторы, или лучше сказать повсеместные приставы, бдят под видом прислуги душевно и телесно над истощением хозяйских имуществ и сообщают нужные известия своим собратьям»*2.

При вопросах, касающихся всего еврейского населения страны, возникающих в высшей правительственной сфере, как увидим ниже, тоже являются факторы с уполномочием, разумеется, от всего народа или страны. Таким образом, в краях еврейской оседлости общественные и частные дела евреев с неевреями, важные или не важные, подлежащие решениям законов и властей государственных и сам еврейский вопрос, который никогда и нигде не перестал и не перестанет быть вопросом, всегда и везде имели и теперь еще имеют вернейшую стражу и вернейших поборников в кагале, действующем через массу еврейских факторов. Орудие, которым вооружена эта верная стража при всех случаях, везде одинаково и всем почти знакомо - это подарки и подкуп.

Раздача подарков и подкуп блюстителей порядка и законов в странах, где евреи находили для себя приют, давно сделалась у них общенародным обычаем и получила место если не в строках талмудической догматики*3, то на первом плане той практической жизни, над которой развевается знамя Талмуда. Великие чудеса творила и творит сила упомянутого талисмана в руках искусных факторов. Этою силою евреи всегда устраняли все преграды, которыми местные законы и власти старались оградить туземное население от окончательного изнеможения под гнетом общееврейского пролетариата, осаждающего его со всех сторон, и, вопреки всем стеснениям, с которыми они везде встречались, им в короткое время удавалось завоевывать себе самое счастливейшее экономическое положение, завладеть живым капиталом, плодами производительного труда коренного населения и производства страны. Этой силе и бдительному надзору факторской стражи в административных, полицейских и др. учреждениях евреи обязаны своими победами в борьбе с нееврейскими противниками почти при каждом общественном и частном деле. Наконец, силою факторского искусства и талисмана, которым они владеют, евреи при теперешней своей организации, с которой знакомит нас настоящая книга, освобождали города и местечки своей оседлости от всякой нееврейской конкуренции в ремесленной и торговой промышленности. Одним словом, этот талисман заменил евреям древний чудотворный народный жезл, под ударами которого море обратилось в сушу, а скала — в источник. Вся разница в том, что жезлом владел во времена фараонов один только народный вождь, нынешним же чудным талисманом [внедрением и подкупом] владеют в каждом городе и местечке еврейской оседлости еврейский кагал и целый легион еврейских факторов.

Вот краткое обозрение той стороны еврейского факторства, которая, впрочем, в общих чертах давно всем известна, ибо о факторах и о подкупе весьма много говорила периодическая печать.

Однако сколько ни говорилось в печати о еврейских факторах и о подкупе, однако ж до сих пор никто не заявил, что этот порок проявляется на еврейской почве не как психическое уродство частных лиц, от которых в большей или меньшей мере не свободны даже самые просвещенные народы, а как достояние общественное; никто не указал, что это зло производится между евреями везде и по известной системе, и, наконец, до сих пор не было еще указано, в каких отношениях находятся факторы к кагалу, при каких случаях раздаются подарки и в каких размерах, из каких источников черпается расход на подарки и подкуп по делам кагала, кем определяется размер и принимается решение на производство расхода в подобных случаях и, наконец, самое главное, каким образом составляется капитал для подкупа при вопросах, касающихся евреев целого края?

Эта любопытная сторона медали изображена самым точным образом, со всеми подробностями, в кагальных постановлениях, изложенных во 2-й части этой книги под №№ 183, 184, 335, 389, 340, 341, 343, 507, 607, 779 и др. ( или N2, 4, 5, 17, 21, 33, 37, 48, 73, 84, 114, 117, 119, 156, 159, 228, 244, 260, 261, 280-286 в прил. к первому изданию).

Особенного внимания заслуживает акт №335 (N280-286 в прил. к первому изданию). Из него видны все дебеты, происходившие среди евреев, представителей всего края, по поводу комиссии по еврейскому вопросу в Петербурге при Александре I и об изыскании средств для противодействия этой комиссии. Совпадая по времени и содержанию своему с отчетом Державина об исходе дел по еврейской комиссии, при которой он состоял членом, акты эти взаимно подтверждаются, дополняются и объясняются.

Вот что говорит Державин об этом деле*4. «Выше видно, что мнение о евреях Державина, сочиненное им во время посылки в Польшу, отданное при Императоре Павле на рассмотрение Правительствующего Сената, приказано было рассмотреть почти с самого начала министерства Державина учрежденному особому комитету, составленному из графа Черторижского, графа Потоцкого, графа Валериана Зубова и Державина, которое и рассматривалось через продолжение всего его, Державина, министерства, но по разным интригам при нем окончания не получило. Оно заслуживает, чтобы о нем сказать подробнее. Первоначально положено было, чтобы призвать из некоторых губерний несколько старшин из кагалов и раввинов знаменитейших для объяснения с ними всех обстоятельств, в том Державина мнении изображенных. Оно достойно, чтобы его с прилежанием прочесть и войти во все его подробности, дабы узнать прямое мнение сочинителя, к благоустройству Государства и самих евреев служащее. Продолжались их съезд, явки и их представления во всю почти зиму; тут пошли с их стороны, чтобы оставить их по-прежнему, разные происки. Между прочим, г. Гурко, белорусский помещик, доставил Державину перехваченное им от кого-то в Белоруссии письмо, писанное от одного еврея к поверенному их в Петербурге, в котором сказано, что они на Державина яко на гонителя по всем кагалам в свете наложили херем, или проклятие, что они собрали на подарки по сему делу 1.000.000 руб., и послали в Петербург, и просят приложить всевозможное старание о смене генерал-прокурора Державина, а ежели того не можно, то хотят посягнуть на его жизнь, на что и полагают сроку до трех лет, а между тем убеждают его, чтобы сколько можно продолжить дело, ибо при Державине не чает, чтобы в пользу их решено было. Польза же их состояла в том, чтобы не было им воспрещено по корчмам в деревнях продавать вино, отчего все зло происходило, что они спаивают и приводят в совершенное разорение крестьян, а чтобы удобнее было продолжать дело, то он будет доставлять ему из чужих краев от разных мест и людей мнения, каким образом лучше учредить евреев, которые вскоре после того самым делом начинали вступать то на французском, то на немецком языке и доставлялись в комитет при повелении Государя Императора рассмотреть оне то чрез графа Черторижского, то Кочубея, то Новосильцева. Между тем еврей Нотко, бывший у Державина в доверенности, якобы по ревности его к благоустроению евреев, соглашаясь с его, Державина, мнением, подававший разные проекты об учреждении фабрик и пр., пришел в один день к нему и под видом доброжелательства, что ему одному, Державину, не перемочь всех его товарищей, которые все на стороне еврейской, принял бы сто и ежели мало, то и двести тысяч рублей, чтобы только был с прочими его сочленами согласен. Державин, сочтя сие важным и рассуждая, что на его убеждение согласиться и принять деньги — значит изменить присяге и действовать вопреки воле Государя; что, оставя в прежнем неустройстве евреев, оставить им прежние способы через винную по корчмам продажу — значит грабить поселян и лишать их насущного хлеба; ежели же не согласиться на подкуп и остаться одному в противоборстве всех, без подкрепления Государя, то успеху во всех его трудах и стараниях ожидать не можно — и так он решился о сем подкупе сказать Государю и подкрепить сию истину Гуркиным письмом, в котором видно, что на подкуп собрана знатная сумма, что на него есть умысел и пр., как выше видно; а при том, что через князя Черторижского и Новосильцева вступили уже в комитет по воле Государя два проекта об устройстве евреев, один на французском, а другой на немецком языке, — то все сие, сообразя и представя Императору, надеялся он, что Государь удостоверится в его верной службе и примет его сторону. Правда, сначала он поколебался жестоко, и когда Державин его спросил, принять ли деньги, предлагаемые Ноткою 200 тыс. руб., то он в замешательстве отвечал: “Погоди, я тебе скажу, когда что надобно будет делать”, а между тем взял к себе Гуркино письмо, чтобы удостовериться обо всем, в нем написанном, через другие каналы. Державин думал, что возымеет действие такое сильное доказательство и Государь остережется от людей, его окружающих и покровительствующих жидам. Между тем по связи и дружбе с графом Валерианом Александровичем Зубовым пересказал все чистосердечно ему случившееся, не зная, что он в крайней связи с господином Сперанским, бывшим тогда директором канцелярии Внутреннего министерства г. Кочубея, которого он водил за нос и делал из него что хотел. Сперанский совсем был предан жидам через известного откупщика Переца, которого он открытым образом считал приятелем и жил в его доме».

«Итак, вместо того чтобы выйти от Государя какому строгому против проныр евреев приказанию, при первом собрании еврейского комитета открывалось мнение всех членов, чтобы оставить винную продажу в уездах по местечкам по-прежнему у евреев; но как Державин на сие не согласился, а граф Зубов в присутствии не был, то сие дело осталось в нерешении. Государь между тем делался к Державину час от часу холоднее и никакого по вышесказанному Гуркину письму не токмо распоряжения, ниже словесного отзыва не сделал»*5.

«Хотя по течению всех дел видно было истинным сынам Отечества недоброжелательство польских вельмож, окружавших Государя, но явное их и низкое поведение ко вреду России свидетельствуется сим. Господин Баранов, что ныне обер-прокурор в Сенате, бывший в министерском комитете, по увольнении из службы Державина рассказал ему, что когда он принес в комитет объявленный генерал-прокурором словесный именной указ о шляхте и вышеозначенную докладную записку об оной, то граф Черторижский, прочтя, оную и указ бросил в камин с презрением, которую Баранов, подхватя, спас от огня. О жидах написанный им проект, согласный с мнением Державина, велено было отдать г. Сперанскому, который переделал по-своему, не упомянув даже и о том, что он последовал по рассмотрении мнения Державина, как бы оного совсем не было, о котором ни одним словом и в указе не упомянуто. Державин, узнав от него, Баранова, о решении таким образом еврейского дела, шутя сказал: “Иуда продал Христа за 30 сребреников, а вы за сколько Россию? ” Он со смехом также отвечал: “По 30 000 червонных на брата, кроме-де меня, ибо проект, мною написанный, переделал Сперанский”, но кто же именно взял червонцы, оного не объявил. Не думаю, чтобы русские вельможи сделали такую подлость, кроме Сперанского, которого гласно подозревали и в корыстолюбии, а особливо по сему делу по связи его с Перецом»*6.

Этот рассказ Державина является чрезвычайно характеристичным, и вполне выясняется роль и орудие разных “поверенных” по еврейским делам как живущих постоянно в Петербурге, так и наезжающих в столицу, которые фигурируют в этих актах под именем “депутатов ” по делам всего края*7. Разница между этими “поверенными” и факторами кагала в провинции будет чисто внешняя. По духу же и приемам они ничем не разнятся друг от друга.

После приведенного рассказа Державина не представляется необходимым выяснять здесь образ воздействий кагальных факторов на мелкое чиновничество; евреи, сумевшие насильно закрыть глаза и уста министрам, по отношению к остальным органам администрации действуют классически просто. Акты №№ 78, 152, 373 и др., публикуемые во 2-й части этой книги, трактуют об этом предмете чрезвычайно откровенно.

Не подлежит сомнению, что на поверенного-фактора кагал и иудейство вообще возлагают всегда большие надежды; но было бы ошибочно думать, будто неуспех его миссии может повергнуть их в отчаяние и будто подарки и подкуп уже последнее их орудие. Отнюдь нет. Иудейство чрезвычайно быстро умеет сживаться с самым неблагоприятным для его интересов положением; для виду оно будет даже посылать благодарственные письма власти за ее заботы о евреях, но втихомолку, про себя, оно не перестанет деятельно изыскивать пути, по которым представилось бы возможным вовсе обойти неблагоприятный закон, ы в крайнем случае ориентироваться так, чтобы закон этот менее всего нанес ущерба национально-еврейским интересам. И конечно, ни на одну секунду нельзя сомневаться в том, что в этой глухой борьбе государственного закона с постановлениями кагала последний выйдет победителем, ручательством чему может послужить вошедшая в поговорку изобретательность и находчивость еврейского ума при обходе закона. Итак, если с одной стороны кагал парирует орудием активным – подарками и подкупами, то с другой – если первое орудие не приводит к желательным результатам, он прибегает к орудию пассивному, к негласному, но упорному противодействию законам и распоряжениям иноверческой власти.

При составлении этой книги мы решились всякое свое слово подтверждать или данными, почерпнутыми из имеющихся у нас документов, или фактами, обнародованными и общеизвестными. Обставленное таким образом слово наше, с одной стороны, приобретает значение неопровержимой истины, а с другой – снимает с нас упрек в голословности.

В числе документов, изложенных во 2-й части этой книги, имеется, между прочим, один, рисующий совершенно наглядно приемы кагала в этом отношении. Документ № 97 говорит о решении кагала в виду истощения его материальных средств обложить евреев новым сбором [налогом]. При этом кагал старается, чтобы этот сбор был утвержден губернатором. Известно, что санкция местной власти дает кагалу: 1) широкие полномочия и возможность взимать с евреев этот сбор уже на законном основании и 2) в случае сопротивления евреев взимать этот совершенно произвольный сбор руками той же иноверческой власти, с прибавочными, конечно, штрафами за ослушание приказаний правительственной власти. Но тут же в кагале возникает вопрос о том, как быть в случае, если губернатор не согласится утвердить этот сбор? Вопрос решается чрезвычайно просто: в случае если бы губернатор воспротивился такому незаконному сбору, «решено составить раскладку [по этому сбору], даже и помимо согласия губернатора».

Этот случай, сам по себе незначительный, чрезвычайно характеристичен, хотя он не дает еще точного и ясного представления о том, до каких размеров достигает это противодействие государственным законам и властям, если только эти законы и власти хоть в малейшем нарушают интересы кагало-бетдинского царства, равно как не указывает того обстоятельства, что противодействие это ведется не беспорядочно, а по совершенно установившейся и правильно организованной системе. Чтобы окончательно выяснить способы противодействия кагала распоряжениям и законам иноверческой власти, мы приведем здесь один пример, который по своей неоспоримости не оставит никаких сомнений в правоте наших положений.

  Мы имеем в виду отбывание евреями воинской повинности.

Из “Всеподданнейшего доклада Министра Внутренних Дел об отбывании воинской повинности в 1878 г.” мы усматриваем целый ряд рубрик, в которых совершенным особняком от остального населения России стоят евреи.

Призванные к отбыванию всесословной воинской повинности на общих началах в 1874 г., евреи уже в 1878 г. дают чудовищные цифры недобора. В то время как со всего почти 45-миллионного населения России мужеского пола цифра недобора в 1878 г. выражается только в 394 человека, евреи, число которых в России (включая сюда женщин) официально насчитывается только 2, 5 миллиона (в то время как их вдвое больше), с этой официально известной цифры дают недобора в 2.666 человек!!!

Само собою разумеется, что если бы уклонение евреев от воинской повинности носило на себе характер одиночных стремлений отдельных личностей, то и цифра недобора с евреев была бы самая незначительная: она была бы гораздо меньше цифры 394, представляющей уклонившихся из остального населения, и при том меньше во столько раз, во сколько евреев меньше числа всего остального населения России. На деле же мы видим совершенно противное: в то время как из 45 миллионов мужеского населения уклоняется 394, из 2 миллионов евреев ( 500.000 упадет на женщин) уклоняется – 2.666 человек. И действительно, если вникнуть серьезно в этот вопрос, то станет совершенно ясно, что причина такого повального уклонения евреев от воинской повинности не может лежать исключительно в сепаратных стремлениях отдельных единиц из евреев: видно, что этот недобор составляет плод правильно организованной системы уклонения.

Вопрос об уклонении евреев от отбывания воинской повинности настолько серьезен с государственной точки зрения и так наглядно может выяснить приемы и роль кагалов при отбывании евреев не только воинской, но вообще государственной повинности, что мы позволим себе несколько дольше остановиться на нем, чтобы раз и навсегда выяснить обычную систему кагальных противодействий всяким вообще законам и распоряжениям иноверческого правительства.

 

 

*1 Фактор называет чиновника, которому он служит, своим паном, или порицом.

*2 Сочин. Державина с примеч. Я.Грота, 1872 г. Том VII, с. 257.

*3 Вот мнение Роша, одного из высших талмудических авторитетов, относительно раздачи подарков судьям и властям. Вопрос: “Обязан ли ремесленник, который издерживает ежегодно свои деньги на подарки чиновникам по делам, касающимся его ремесла, участвовать в подобном расходе со стороны кагала? ” Ответ: “Если кагал дает награды судье, чтобы он был его защитником и покровителем при каждом случае, как это необходимо дать подкуп начальникам и властям в каждом городе во время пребывания нашего в изгнании, то ремесленник не может отказаться от участия; если же кагал дает подарки судье за судебные дела, к которым этот ремесленник неприкосновенен, то он свободен от участия в расходе” (Тешубот гарош, § 10).

*4 Мы приводим здесь выписку из записки Державина, ничего не переменяя. Автор говорит о себе в 3-м лице.

*5 Записки Державина. Москва, 1860, С.794-796.

*6 Записки Державина. Москва, 1860, С.479.

*7 См. Книга Кагала, Часть II, акты №№ 69, 106, 183, 184, 335, 339, 340, 341, 352, 369, 479, 500, 506, 527, 565, 570, 607, 618, 779 и др.

 

 

ГЛАВА XV

 

Отбывание евреями воинской повинности

Закон 1827 г.

Способы уклонения евреев от воинской повинности

Законы 1874 и 1878 гг.

 

   

Евреи привлечены к отбыванию воинской повинности с 1827 г. (Полное собрание законов. Том II, № 1330); но на практике отправление этой повинности совершалось ими далеко не согласно требованию закона.

Указ 1827 г. произвел самое глубокое и потрясающее впечатление на евреев, которое высказалось в поговорке, родившейся под влиянием первых рекрутских наборов: «лучше служить Царю небесному, чем надеть на себя царский крест; лучше сойти в гроб, чем сидеть на царской лошади». Мысль видеть детей своих в военных рядах наравне с сермяжными хамами (каковыми еврей признает крестьян и мещан христианского исповедания), да к тому еще подчиненными тяжелому положению тогдашнего солдата, положению, считавшемуся невыносимым даже для крестьян, привыкших под игом панов к самому мозольному труду, крайним лишениям, терпению, унижениям – эта мысль, повторяем, приводила еврея в ужас, в отчаяние, и слова приведенного изречения были верным эхом этих чувств. Но совсем миновать эту кару Божию было невозможно, и народному представителю, кагалу. Оставалось лишь подумать: 1) как оградить от такого позора и унижения еврейскую аристократию и 2) как бы поменьше ставить еврейских рекрут [отдавать в солдаты]. Первый пункт этой важной задачи решен был двумя способами.

С появлением упомянутого указа вся денежная еврейская аристократия сразу записалась в гильдии и тем устранила себя от страшной грозы законным путем, без всяких искусственных мер; а что касается талмудически ученой части еврейской аристократии, то ее кагал принял под свою высокую опеку и оградил от рекрутской повинности искусственными мерами, о которых будет сказано далее.

Второй пункт вышеозначенной задачи, состоящий в том, чтобы как можно меньше ставить рекрут, иначе не мог быть решен кагалом, как увеличением числа душ, пропущенных по ревизии.

Благодаря этому обстоятельству ревизские сказки, которые всегда были секретом кагала, сделались его глубочайшею тайною. А кроме того, с увеличение пропущенных по ревизии душ – снизились и поступающие в казну суммы подушного налога.

С этого времени у каждого кагала завелись собственно две сказки: одна точная, для счетов с обществом, на еврейском языке, а другая – формальная, для счетов с правительством, на русском. Первая заключает в себе всех членов общества без исключения, с точным определением состава каждого семейства, возрастов, знаний, и сохраняется обыкновенно у шамеша (кагального нотариуса или делопроизводителя). Другая же, формальная, доставляемая по принадлежности в правительственные учреждения, заключает в себе только часть общества с искусственным составом семейств и должным определением возрастов и прочими злоупотреблениями, соответствующими различным незаконным целям кагала.

Здесь необходимо заметить, что еврейское общество состоит из трех классов: высшего, среднего и низшего.

К первому, т.е. еврейскому аристократическому классу, принадлежат все еврейские купцы и все люди талмудически ученые, к которым относятся: раввин (председатель суда), даионы (судьи), магиды (проповедники), хазаны (канторы), меламеды (учителя), шохеты (резники), шамеши (нотариусы или делопроизводители кагала), шадханы (люди, занимающиеся сватовством – сводники) и проч. Семейства этого многочисленного класса людей большею частью были совсем пропущены по ревизии или внесены в оную с искусственным показанием членов и ложным определением возраста, чем они и оградились от рекрутской повинности.

Ко второму, т.е. к среднему классу, принадлежат все так называемые баале-батим, т.е. люди с достатком, но не богачи и при том не вполне талмудически ученые. Сюда относятся все занимающиеся мелкой торговлею: корчмари, шинкари, состоятельные ремесленники и т.д. Почти все лица, принадлежащие к этому классу, были записаны в формальной сказке с незначительными лишь неправильностями относительно состава их семейств и определения возраста.

К третьему же классу, т.е. к черни, принадлежат: все бедные ремесленники, торгаши, перекупщики, извозчики, факторы, поденщики и нищие по профессии. Этот класс людей почти целиком принадлежал к утаенным от ревизской сказки.

Таким образом выходит, что от ревизской сказки у евреев были скрыты: денежная и талмудически ученая аристократия и чернь.

Но ошибочно было бы думать, что аристократия и чернь скрывались кагалом от ревизии для одной и той же цели. Ученую аристократию кагал скрывал от ревизии, чтобы освободить принадлежащих к ней членов от рекрутской повинности; чернь же он скрывал для того, чтобы из ее среды всегда, без всякого счета, брать молодых людей и сдавать их за чужие семейства, записанные по ревизии и стоящие в очереди, за что кагал, разумеется, получал от этих семейств большие деньги. В подобных проделках, повторяющихся беспрестанно, кагал не встречал никаких затруднений. Перед набором назначенный к сдаче еврей причислялся кагалом формальным образом к семейству, за которое он должен поступить в солдаты в качестве ее члена, находившегося до сих пор будто бы в безвестной отлучке, или просто пропущенный по ревизии, причем вносился законом установленный небольшой штраф за пропуск по ревизии – и дело кончено. Протесты, которые в подобных случаях иногда возникали со стороны самого рекрута или его родственников, оканчивались большею частью угрозами со стороны кагала, а иногда мировой сделкой, по которой родственники или рекруты получали от кагала незначительное денежное вознаграждение.

Такова была система укрывательства евреев от рекрутской повинности вплоть до 1874г., когда была введена всесословная воинская повинность.

Глубокою ошибкою было бы предположение, будто перемена рекрутской системы отбывания воинской повинности на всесословную оказала благотворное влияние на евреев. Правильное отбывание воинской повинности по новой, как и по старой системе в прямой зависимости от правильного учета населения; правильный же учет населения стоит в связи с гражданским устройством каждой общины. Обращаясь специально к гражданскому устройству еврейской общины, мы видим, что по действующему закону (Полное собрание законов. 18, 54654) все счеты еврейской общины по делам податным, сословным, паспортным – подведомы думам и магистратам; все книги по упомянутым частям выдаются ныне еврейским обществам сказанными учреждениями. Но подобным порядком удовлетворяется исключительно одна лишь формальная сторона. Думы и магистраты до сих пор не видят и не знают евреев не только тех, которые живут рассеянно по уезду, местечкам, селам и деревням, находящимся иногда в значительном отдалении от городов, но даже и тех, которые живут в городах. Все дела об евреях идут чрез представителей еврейских обществ. По всем вышеупомянутым статьям евреи знаются лишь с избранными ими, согласно требованиям закона (Положение об евреях 1844 г., § 16), сборщиками податей – главными лицами в кагале и действующими заодно с ними – “казенными” раввинами. Раскладки по разным повинностям, очередные списки, сметы по различным расходам (которых большею частью не существует) составляются не думами и ратушами, а этими лицами, по рассчитанному и обдуманному заранее и с общего согласия в кагальной избе утвержденному плану. Городские же правления довольствуются утверждением всего им представленного и требованием от полиции, чтобы она давала еврейским сборщикам податей помощь для взимания с евреев государственных податей и сборов. Впрочем, в думах и ратушах еврейскими делами занимаются сами же евреи, состоящие членами при этих учреждениях. В таком порядке утверждаются и взимаются и поныне все сборы и налоги с евреев. Даже паспорта евреи получают от думы не иначе как по свидетельствам, выданным им еврейскими сборщиками. Еврейские сборщики и теперь весьма дорого требуют только за свидетельство на получение паспорта иногда до 50 руб. В уезде и его окрестностях свидетельство сборщика на получение паспорта в течении одного месяца заменяет еврею законный паспорт. Где бы еврей ни был задержан с этим свидетельством, он, по его показанию, всегда и везде будет находиться на пути в уездный город за паспортом; следовательно, сборщики могут выдавать кому угодно и любое имя свидетельства на жительство в уезде на один месяц и продолжить этот месяц на неопределенный срок. Все это без малейшего затруднения проделывается и в настоящее время. Что же касается еврейских метрических книг, то ныне официально признано, что нет в России документа, которому можно было бы дать меньше веры, чем еврейской метрике.

Такого рода система гражданского устройства еврейской общины, по которой евреи только с внешней, формальной стороны состоят в ведении общих дум и магистратов, а в действительности, с внутренней стороны, находятся под управлением кагалов, система, неотразимо влияющая на достоверность сведений о численности еврейского населения, самым серьезным образом обнаружила свои недостатки при первом же применении закона 1874 г. о всесословной воинской повинности. Кагал ни на одну минуту не приостановил хода старой системы для ограждения евреев от новой воинской повинности, по-прежнему он не внес в списки черни и денежно-талмудической знати, а относительно внесенных по-прежнему были пущены в ход испытанные кагалом средства, как-то:

1. выдача свидетельства с переменою имен и ложным показанием лет;
2. изъятие из списков целой массы лиц, якобы умерших;
3. передвижение молодых людей, стоящих на очереди, с одного места края на другой [изменение места жительства – Прим. ЛВН];
4. содействие к эмиграции молодых евреев за границу*1.

 

Результатом такой правильно организованной системы уклонения от отбывания воинской повинности явилась та ужасная цифра недобора с евреев в 2.666 человек только на 6 тыс. сдаточных, о которой мы выше говорили.

Но так как подобный недобор с евреев всею своею тяжестью падал на христиан, которые должны были пополнить недостающий комплект, то в 1878 г. 9-го мая был издан закон, по которому недобор с евреев постановлено пополнять евреями, пользующимися льготами 1-го разряда. Хотя этот суровый закон является вполне справедливою мерою для ограждения интересов христиан, но тем не менее, пока в корне не будет уничтожен главный пособник при уклонении евреев от отбывания воинской повинности, кагал, до тех пор закон этот никогда не принесет желаемых результатов*2.

Вопрос об уклонении евреев от воинской повинности, как мы сказали, чрезвычайно важен сам по себе как вопрос государственный, но для нас он имеет еще особое и притом двоякое значение.

1. Он дает нам ясное указание на основную причину систематического уклонения евреев не только от воинской повинности, но от всякого вообще предписания государственного закона; он нам указывает, что пока будет существовать кагал со всеми отдельными еврейскими учреждениями, до тех пор, как это показывает история евреев не только в России, но и во всем мире, законы иноверческой государственной власти, какой бы области управления они ни касались, для евреев необязательны: евреи обязаны, обходя их, жить по своим национальным законам.

2. При указании на кагал, как на несомненный источник зла от евреев, другими словами: при указании на то, что гнездилище зла – внутренний строй гражданской жизни евреев, становится очевидным, насколько несостоятельны уверения представителей еврейской интеллигенции, которые утверждают, что с дарованием евреям гражданской равноправности последние станут послушны всем велениям государственного закона.

Источник зла от евреев вытекает не из отсутствия у евреев гражданской полноправности, а из внутренней организации еврейской общины, из кагала. Равноправность и “еврейский вопрос” – два чуждые друг другу понятия, кагал и “еврейский вопрос” – это причина и следствие. Русское правительство может даровать евреям все права полноправных русских граждан и тем, конечно, избавиться от многих нареканий и инсинуаций, но отнюдь не от “еврейского вопроса”, от которого до сих пор не избавились даже те государства, как, например, Германия, где евреи давно уже полноправны.

 

 

*1 Главнейшим пособником в этом отношении явились заграничные союзы евреев, о которых подробно будет рассказано далее.

*2 Слова автора сбылись вполне. За 1879 г., пока евреи еще не успели вполне освоиться с новым законом, недобор с них несколько снизился и достиг цифры в 2.312 чел., но уже в 1880 г., несмотря на репрессию нового закона, недобор с евреев, по словам Всеподданнейшего отчета министра вн. д., увеличился на 30% и, принимая во внимание, что с евреев подлежало набору только 9 тыс. с небольшим, достиг ужасающей цифры в 3.054 чел. См. “Правительственный Вестник”, 1880 г., № 33 и 1881 г., № 25.

 

 

ГЛАВА XVI

 

Расходы и доходы кагала

Деление их на гласные и негласные

 

 

Расходы кагала.

Невозможно перечислить здесь все статьи кагальных расходов; лучшим руководством для изучения этого специального вопроса может послужить масса трактующих подробно об этом предмете документов, изложенных во 2-й части этой книги. Со своей стороны мы ограничимся лишь несколькими словами относительно размера кагальных расходов.

Расходы кагала представляют ежегодно крупную цифру: кагал как орган, заправляющий жизнью еврейской общины, делает большие денежные затраты, с одной стороны, на городские нужды (см. акты №№ 185, 285 и др.), на постройки (акты №№ 10, 14, 21, 53, 82, 98, 99, 406, 566, 583, 585, 722, 725, 726, 741, 983, 1032, 1037 и т.д.), с другой – на поддержание своего административного персонала: он выдает жалование раввину, кантору, диаонам (судьям бет-дина), шамешу (нотариусу) и другим лицам; он субсидирует проповедников (акт № 898), выдает гонорар своим поверенным, ассигнует необходимые суммы на поездки и командировки членов кагала по местным делам или по делам всего края (акты №№ 16, 141, 227, 269, 270, 353, 461, 479, 500, 507, 779, 879) и т.д.

В совокупности все эти, если можно так выразиться, прямые расходы кагала не могут не составлять ежегодно большой суммы; но если вспомнить здесь еще то обстоятельство, что этим они не исчерпываются, что житейская практика кагала установила еще немало расходов косвенных (акты №№ 37, 41, 54, 62, 74, 78, 87, 90, 93, 115, 116, 126, 147, 150, 152, 189, 193, 194, 228, 230, 247, 264, 342, 373, 380, 421, 516, 563, 699, 786, 810 и др.) и что последние нередко выливаются в большие цифры, то само собою станет очевидно, что расходы кагала достигают ежегодно громадных размеров.

 

Доходы кагала.

Они подразделяются на две категории:

доходы гласные – составляются из сборов с евреев установленных государственным законом;

доходы негласные – составляются из налогов с евреев, установленных кагальной властью.

I. Доходы гласные. Сюда относятся суммы с общественных сборов: а) коробочного и б) свечного.

А. Том V, Устава о податях, прилож. Б к ст. 281 устанавливает отдельный с евреев общественный сбор под названием коробочного.

Коробочный сбор подразделяется на 2 рода: общий и вспомогательный (§ 5). Общему сбору подлежат:

убой скота на кашер;

резание птиц на кашер и т.д. (см. Положение 1844 г. о коробочном сборе § 8).

Вспомогательному сбору подлежат:

известный процент с дохода от отдачи в наем принадлежащих евреям домов, лавок и амбаров;

известный процент с промышленности евреев и т.д. (см. там же § 10).

Б. Свечной сбор установлен Положением 1844 г. декабря 19*1.

 

II. Доходы негласные. Сюда могут быть отнесены:

остаточные суммы от государственных податей*2;

налог на иногородних торговцев (акт № 961);

налог на частные молельни (акты №№ 197, 203 и т.д.);

подушный сбор по делам евреев всего края (акты №№ 339, 580 и т.д.);

налог в пользу училищ (акт № 392);

налог трехгрошевый (акт № 537);

сбор с коровьего масла (акт № 604);

сбор в пользу жителей Иерусалима (акты №№ 283 и др.);

выкупной сбор (акт № 861);

процентный сбор с капиталов и недвижимых имуществ (акты №№ 76, 160);

сбор по таксе на съестные припасы (акты №№ 394, 402 и т.д.);

доходы от продажи хазак (акт № 746);

доходы от продажи меропий (акт№ 447);

доходы от продажи монополий на различные отрасли торговли и производства (акты №№ 315 и др.) (акт № 783)*3;

налог на меламедов;

налог на платье (акт № 783);

доход от продажи мест в синагоге и бет-гамедраш (акты №№ 28, 754);

доход от продажи прав на жительство в городе (акты №№ 672, 1035);

доход от продажи билетов на проезд (акты №№ 36, 39 и др.);

доход от продажи званий, почестей, прав и степеней кагало-бетдинской иерархии (акты №№ 248, 685, 804);

доход от налагаемых кагалом на частные лица пеней и штрафов по разным случаям (акты №№ 26, 169, 220, 382, 492, 449, 561, 641, 733 и др.);

налог на совершение различных обрядов (акты №№ 320, 321);

доход от откупщиков коробочного общего и свечного сборов*4 (см. 172 стр.);

и т.п.

Этим списком не исчерпываются все статьи негласных кагальных доходов, так как за исключением таких статей доходов, которые являются постоянными для всех местных кагалов (например, плата кагалу от откупщиков коробочного сбора, доход от продажи хазак, меропий и др.), большая часть этих статей устанавливается кагалом совершенно произвольно, по требованию времени и места, и тем самым дает возможность перечислить их только примерно. Во всяком случае, не может быть сомнений в том, что цифра негласных кагальных доходов далеко превышает цифру доходов гласных.

 

 

*1 Любопытна относительно этого сбора фраза, помещенная в § 67 Положения, что сбор этот утвержден «согласно собственному желанию евреев»; в последствии мы ознакомимся со значением этой фразы.

P.S. Прим. ЛВН: В СССР тоже была похожая формулировка – «по просьбам трудящихся» - при повышении норм выработки на предприятиях, увеличении продолжительности рабочего дня, отмене выходных и т.д.

*2 Государственные подати взимаются сборщиками податей (§ 16 Положения 1844 г.). За исключением морейне, свободных по еврейским законам от взноса государственных податей, со всего остального еврейского населения государственные подати взимаются сборщиками самым исправным образом, но из этого не следует, будто эти подати также исправно поступают в казну. В казну вносятся подати только с тех евреев, которые помещены сборщиком в официальный список, а так как таковых евреев, как это было указано, меньшинство, то, следовательно, и большая часть собираемых с евреев государственных податей остается в полном распоряжении сборщиков податей, т.е. в руках кагала.

*3 Доходы кагала от продажи монополий очень значительны. При судебном разбирательстве по делу еврея Богузо, обвиненного в подговоре к убийству Хацкеля Пороховника, содержатель Шкловской питейной конторы Е.Фундалинский в качестве свидетеля удостоверил, что «питейная контора платит кагалу 1.000 руб. в месяц за то, что кагал обязывал евреев нигде, кроме конторы, водки не брать. С 1-го сентября он (свидетель) уплатил 900 руб. членам кагала, из них 600 руб. – Несельсону, а 300 руб. – Цетлину». Свидетель Либерман и еще яснее смотритель еврейского училища Пескин показали, что питейная контора Фундалинского «состоит в зависимости от Шкловского кагала и платит ему за монополию продажи вина, за устранение подрывов [конкуренции] и за повышение цены на водку от 1.500 до 2.000 руб. в год. Деньги эти вносятся кагальным: Генкину, Гурвичу, Несельсону, Аскинази и Давиду Лившицу, а также цеховому старшине. Кагал, в свою очередь, защищает контору от подрывов и, в противном случае, лишается права на вознаграждение; а потому в случае обнаружения подрыва кагал своею властью или заставляет то лицо мириться с конторой, или же принимает меры посерьезнее, начиная с хеерема (проклятий) и кончая убийством». Констатировано судом, что одною из причин, почему кагал убил Пороховника, был подрыв монополии, чинимый последним конторе Фундалинского (см. Приложение. Процесс Богузо).

*4 Мы разумеем здесь обряды: миква, капорет и кидеш-габдала.

Миква (обряд омовения). Миква - это водоем, в котором еврейки совершают свое обрядовое омовение после родов и периодов менструации. Обряд этот стоит у евреев стоит наравне с крещением у христиан; дитя, родившееся от матери, не соблюдавшей обряда миквы, - незаконно (Тур-горе-деа, § 268).

В древности, когда евреи еще жили не по Талмуду, а по закону Моисея, женщина-еврейка, спустя определенное число дней после родов и менструации, приносила священнику жертву, после чего омовение вечером того же дня тела водой прекращало разлуку супружеского сожительства (книга Левит, гл. XII, ст. 1-8 и гл. XV, ст. 19-33). При этом закон Моисея не требовал для обряда очищения женщины окуновения в живой источник (Колбо, § 85), но впоследствии Талмуд и книжники (соферим), желая подчинить своему контролю самые интимные супружеские отношения, обставили, по своему обыкновению, процесс омовения обилием разных мелочных обрядностей, занимающих в 4-й книге Тур Орах-Хаим § 183-203.

Водоем для омовения (миква) имеет в объеме 2/3 куб. сажени. Вода в нем должна быть живая. Но так как в живой, холодной воде погружение неудобно, то миква получает устройство, приспособленное к тому, чтобы приток живой воды был весьма слабый, причем она еще нагревается или искусственной трубой вроде самовара, или прямо вливанием кипятка.

В таком водоеме, который обыкновенно устраивается в подземелье, совершается погружение следующим образом. Предварительно еврейка как нельзя тщательнее расчесывает волосы, обрезает ногти рук и ног, которые подчас истекают кровью от усердия ногтеобрезательницы (негельшнейдерке), снимает даже струпья с заживших ран, ибо малейшее препятствие, мешающее соприкосновению воды хоть c одной точкой тела нарушает обряд. После такого приготовления женщина опускается по ступеням в микву и, помутив по требованию закона воду, творит установленную молитву и погружается так, чтобы даже кончики волос не оставались на поверхности воды. В таком положении она пребывает под водой, пока голос свыше, т.е. над миквой стоящей надзирательницы (тукерке), не закричит: “Кошер”. Одно, два, три такие погружения — и обряд кончен. Исполнительница еще выполаскивает рот водою миквы и уступает свое место другой, ожидающей очереди (Две женщины не могут сразу окунаться; миква принимает только одну, а остальные ожидают своей очереди).

В продолжение одного вечера в одну микву погружаются десятки женщин, а при кагальных порядках вода в микве при большинстве случаев переменяется лишь раз в месяц или того меньше. Таким образом, в одну и ту же перегнившую и миазмами наполненную воду окунается масса женщин, что разумеется способствует к распространению между евреями разных кожных и других болезней.

Миква составляет собственность кагала. Они отдается на откуп банщику, посредством которого кагал имеет возможность коснуться своей деспотической рукой самых интимных супружеских отношений как это видно из актов №№ 156, пункт “с”, 170 и др. (№№ 135, 149 и 274 по 1-му изданию – Прим. ЛВН).

 

Капорет - обряд языческого характера и состоит в следующем. Поутру накануне судного дня, Иом-кипура, еврей берет живого петуха за ноги, поднимает его вверх над своею головою и в таком положении, кружа его трижды, прочитывает каждый раз такого рода молитву: “Сей петух идет к смерти, а я — к долговечной жизни и блаженству”. После этой операции он берет петуха за голову и швыряет прочь. Над малолетним совершают этот обряд старшие. То же самое проделывает и женский пол над курицей. Это и называется капорет, т.е. покруживший петуха или покружившая курицу передает свои грехи этим жертвам, за что, разумеется, они тут же попадают под нож резнику и служат праздничным блюдом для тех, которых очистили от всяких прегрешений. Кагал получает от зарезания на капорет особенный сбор, о чем упоминается в акте под № 89.

 

Кидеш и Габдала - молитва над чашею; этот древний еврейский обряд, совершается в синагоге и молельне соборне после вечерней молитвы, начинающей субботу и праздник (тогда она называется Кидеш - т.е. освящение) и оканчивающей субботу и праздник (тогда она называется Габдала и отличает день праздника от будней). Из чаши вина, над которой кантор соборне произносит молитву, дается отведать маленьким детям. Те же самые Кидеш и Габдала совершает каждый еврей по приходу из синагоги у себя дома. Кидешем начинается субботняя и праздничная трапеза, и из чаши отведывают все домочадцы. В случае если нет вина, то молитва Кидеш совершается над праздничными хлебами, а Габдала над пивом или водкою. Кидеш славословит Иегову за то, что он «избрал народ еврейский из всех народов», а Габдала — за то, что он «отделил святые праздники от будней, свет от тьмы, а Израиль от всех народов». Пожертвовать вино для синагогальной чаши есть дело высокого благочестия; некоторые платят даже кагалу деньги за дарование им этого права, о чем говорится в актах под №№ 320, 321 и др. ( № 107 в 1-м издании – Прим. ЛВН.).

*5 Доход это является по цифре – большим, а по характеру своему самым верным доходом кагала. Дело в том, что Положение 1844 г. относительно взимания коробочного сбора № 29 гласит: “Коробочный сбор отдается в откупное содержание”. Само собою разумеется, что кагал, в лице одного из своих членов, выступает в качестве откупщика по сбору с требуемым по закону залогом (§ 33) или поручительством 2/3 членов общества (§ 34), или же продает право на откуп надежному лицу в управляемой им общине за известную сумму и с известными обеспечениями (акт № 345). Последний способ, как более удобный, чаще всего практикуется кагалом; он дает возможность последнему получать верный и бесхлопотный доход, а вместе с тем не выпускает откупное дело из-под серьезного надзора кагала. Чрезвычайно интересным является то обстоятельство, что сумма, платимая таким откупщиком кагалу, обыкновенно далеко превышает сумму, вносимую им в Думу. “Могилевские Губернские Ведомости” № 105 за 1870 г. передают, что в следствии раздоров, возникших между неким К. и Шкловским еврейским обществом (кагалом) обнаружилось, что откупщик коробочного сбора вносил ежегодно в Думу только 1.800 руб., а в Шкловский кагал – 5.400 руб.

 

 

ГЛАВА XVII

 

Значение денежных сумм с коробочного и свечного сборов в руках кагала

 

 

Денежные суммы, собираемые кагалом с евреев в виде коробочного и свечного сборов, дают возможность последнему осуществлять двоякую цель: прямую, указанную законом, и национально-еврейскую, о которой закон не знает.

Коробочный сбор (§ 1 Положения о коробочном сборе 1844 г.) предназначается, по выражению закона, «на общественные потребности евреев, как-то: на облегчение средств к бездоимочному взносу податей и исправному отбыванию повинностей; на уплату общественных долгов; на учреждение и содержание еврейских училищ*1; на пособие евреям, поступающим в земледельцы и на предметы общественного призрения*2 и благотворительности».

Относительно свечного сбора (с шабашных свечей) § 9 того же Положения указывает, что он «назначается исключительно на устройство еврейских училищ».

Таково назначение этих сборов в глазах закона. Но кагал, взимая, заведуя и распоряжаясь этими сборами*3, имеет на них свои особые виды. Осуществляет ими свои национально-еврейские цели, к рассмотрению и изучению которых мы теперь и перейдем.

Выше мы уже указали на один чрезвычайно характерный факт, повторяющийся с евреями во все времена и во всех государствах. Факт этот состоит в том, что, ставя себя под покровительство иноверческого государства и закона, представительство еврейское всегда и повсюду предлагало себя иноверческому правительству в посредники по взиманию с еврейской массы государственных податей и повинностей, но исправное и бездоимочное поступление их в казну гарантировало только при выполнении двух условий, а именно: 1) если самый процесс взимания будет производиться не чрез агентов иноверческой власти, а чрез особых, выбранных еврейским обществом и иноверческим правительством учрежденных лиц и 2) если иноверческое правительство обяжется оказывать этим лицам свою официальную поддержку на случай строптивости, неисправности и т.п. со стороны отдельных лиц еврейской массы.

Иноверческое правительство, заботясь при взимании государственных податей преимущественно об исправном их поступлении*4, вовсе не подозревало при этом предложении еврейского представительства каких-нибудь скрытых комбинаций и всегда охотно на него соглашалось.

Так было, как мы это видели, на первых же порах существования еврейской общины в Персии, благодаря такому же представлению учреждены были в Польше еврейские сборщики податей. Но раз такой порядок отдельного отбывания евреями государственных повинностей упрочивался относительно государственных податей, еврейскому представительству уже не трудно было установить такой же порядок для взимания с евреев и общественных сборов. Мотивы, указанные в законе 1844 г. относительно свечного сбора, что он утверждается “согласно собственному желанию евреев”, обнаруживают, что голос еврейских представителей при вопросе о взимании с них общественных сборов имел и в России не последнее значение.

И действительно. Положение от 19 декабря 1844 г. определяет, как видно из изложенного, что раскладка [начисление] и взимание государственных податей и земской повинности с евреев производится не агентами русской власти, а выборными от еврейской общины “благонадежнейшими людьми” – сборщиками податей и их помощниками. Если же мы здесь вспомним еще, что общественный и специальный с евреев коробочный сбор (общий) взимается агентами кагала, откупщиками, а коробочный вспомогательный и свечной – опять-таки сборщиками податей, то уже вполне станет ясно, что и в России представители сумели раскладку и взимание с евреев как государственных податей, так и общественных сборов общегосударственных и специально еврейских оставить и упрочить за собою.

Спрашивается, к каким результатам приходит еврейское представительство утверждением в России желательного для него и всегда им практикуемого порядка вещей?

Взимание, а в особенности раскладка государственных податей и общественных сборов составляет реализацию одной из важнейших функций государственной власти и передачу ее в руки кагала. Прикрывающегося в России с 1844 г. именем сборщиков податей. Является чрезвычайно важным моментом в жизни еврейской общины. С передачей этой функции в руки кагала этот последний выдвигается над еврейскою массою, становится на место иноверческого правительства и вместе с тем облекается обширною властью последнего над жизнью и имуществом всей общины и каждого еврея в отдельности.

И надо отдать справедливость, что еврейский кагал сумел воспользоваться и до сих пор пользуется всей полнотою власти для осуществления исключительных, национально-еврейских целей. Цели эти заключаются:

1. В неограниченном подчинении себе еврейской массы.

Запасшись правом раскладки [начисления] и взимания государственных податей и общественных сборов, для кагала отнюдь уже не представляется затруднительным расширить это право до желательных размеров, устанавливать в своем районе самые произвольные с евреев налоги и поборы, которые мы выше примерно перечислили и, что самое главное, при взимании их с еврейской массы прикрываться словом русского закона. Действительно, указанный нами закон (Полный свод законов. Том V. Установление о податях, приложение к ст. 281) в пункте 10, говоря о вспомогательном коробочном сборе, указывает, что этому сбору подлежат:

«1) известный процент от отдачи в наем принадлежащих евреям домов, лавок и амбаров;

2) известный процент с промышленности евреев, как-то: а) с продажи вина в корчмах и шинках, содержимых евреями в помещичьих селениях; б) с содержателей водочных и пововаренных заводов у частных владельцев; в) с содержателей стеклянных заводов (гут); г) с содержателей заводов для выделки разных изделий из меди и железа (гамерней); д) с содержателей, занимающихся содкою смолы и гонкою дегтя (майдонов); е) с содержателей салотопленных заводов; ж) с хозяев гуртов рогатого скота и овец*5;

3) известный процент с денежных капиталов, остающихся после умерших евреев;

4) сбор за ношение еврейской одежды, мужской и женской;

5) пени и штрафы с евреев за нарушение правил по сему сбору, который к оному и причисляется.

В этой статье много, так сказать, политической соли, и эластичный характер ее, особенно 5-го пункта, проявляющийся даже при самом поверхностном рассмотрении частей ее, открывает кагалу обширнейший простор для полного подчинения своей власти не только еврейской массы, но уже и всей торговой промышленности, которую всякими путями завоевывал и завоевывает для евреев.

Само собою разумеется, что пределы, до которых кагал в силу этой статьи может простирать свою власть над еврейской массой, совершенно неуловимы, и даже самый опытный юрист, имея пред собою этот закон, не мог бы указать, где кончается легальность и начинается произвол.

Но трактуемый нами закон выступит во всеоружии своего значения для еврейской массы тогда, когда мы напомним здесь то обстоятельство, что, с одной стороны, при всех сборах и налогах с евреев кагал придерживается системы круговой поруки, а с другой (Полож. 1844 г. §§ 26 и 57) – обязывает местные власти в случае неисправности отдельных евреев во взносе податей и общественных сборов оказывать «законное содействие» еврейским откупщикам и сборщикам. В силу последнего постановления ни один еврей не должен забывать, что кагал в каждую данную секунду может его совершенно ограбить посредством полиции и ему жаловаться будет некому; местная власть ему не поможет, грабеж приобретет законный вид*6.

Но, кроме установления полного произвола по отношению к еврейскому населению, приведенный выше закон подчиняет кагалу, как это не кажется странным, и христианское население. Действительно, из 2 п. лит. А видно, что коробочным сбором обложена «продажа вина в корчмах и шинках», а так как водку у деревенских еврейских кабачников и шинкарей покупают христиане, а не евреи, ибо последних в деревнях, кроме самих же кабачников, нет, то, следовательно, сбор с продажи вина, о котором идет речь, падает на христианское, а отнюдь не на еврейское население. Конечно, согласно предупредительной оговорке закона, коробочный сбор касается исключительно «евреев и никаким образом – ни прямым, ни косвенным – не должен касаться христиан» (§ 4 Полож. о короб. сборе 1844 г.). Этот налог действительно не является для христиан в виде косвенного, но все-таки остается, так сказать, налогом косвеннейшим*7. Но, полагаем, для экономического быта христианского населения безразлично платить ли дань прямую или косвеннейшею, чрез шинкаря Хайма кагалу или кому иному…

2. В ограждении иудейства от внешних влияний.

Вторую цель, которую осуществляет кагал, имея в своих руках коробочный сбор с евреев, заключается, как мы уже излагали, в ограждении иудейства от внешних влияний.

Более всех особенностей еврейской жизни отличает и отрывает еврея от остального человечества, образуя самую верную защиту иудейского знамени, кашер. Если кагал есть учреждение со всею полнотою власти над обособленной еврейской общиною, то, само собою разумеется, поддержание кашера является для него одной из самых первых и самых священных обязанностей.

Прежде чем перейти к рассмотрению тех средств, коими кагал утверждает и поддерживает кашер в еврейской массе, нам необходимо сказать несколько слов о самом кашере.

Евреи употребляют в пищу говядину только от такой скотины, которая зарезана шохетом (т.е. особым еврейским резником, изучившим специально талмудические постановления о резе скота и птиц), равным образом и от скотины, удовлетворяющей всем талмудическим правилам относительно кашера (пищи годной) и трефа (пищи негодной к употреблению еврею).

Из 86 талмудических глав о резке скота и трефе, которые разделены на 642 параграфа, изложенные в сборнике талмудических законов (Шулхан-арух, Иоре де'а), мы сочли нужным привести здесь несколько параграфов.

По смыслу §§ 10 и 11 главы XVIII Положения о резе, нож для резания скота и птицы должен быть свободен от самомалейшей щербинки, в противном случае зарезанная им скотина признается трефом, т.е. негодною в пищу евреям. Таким образом, к резанию шохет приступает только тогда, когда нож, после тщательной шлифовки, окажется вполне гладким, совершенно свободным от едва чувствительных зазубрин. Но, чтобы скотина, зарезанная таким ножом, была кашер, еще нужно, чтобы нож, по проверке его шохетом после резания, вышел из этой операции неповрежденным, решительно таким же, каким был до начала ее*8.

§ 2 главы VI гласит: «Можно зарезать скотину зубом, оставшимся в челюсти, отделившейся от скотины, равно ногтем руки, оторванной от туловища, лишь бы они были свободны от зазубрин». Как ни забавны эти два последних пункта, но гораздо забавнее следующее, почти невероятное постановление (§ 7 главы XVIII), которое передаем в буквальном переводе: «Если нож, острие которого гладко, но не остро, свободен от зазубрин, то им можно резать, и резание таковым ножом считается удовлетворительным, продолжайся оно (по тупости ножа) хоть целый день». Но мы не можем не заметить, что хотя в законе существует подобная дикость относительно резания скота, однако же на деле операция всегда совершается ножом острым, без зазубрин, притом с необыкновенной быстротой.

  Что же касается приготовлений к резанию, то они действительно представляют картину возмутительную. Скотина подвергается мукам до тех пор, пока не приводится в такую неподвижную позу, при которой шохет (ученый скотобой), выдернув волосы из того места на шее, по которому он должен провести нож, совершает убой так, чтобы скотина резким неожиданным движением не причинила острию ножа малейшего повреждения, отчего все мясо может сделаться трефом. Вот одна и именно та сторона кашера, которой он обременяет только жизнь самих евреев, но ничем не вреден для христиан, покупающих мясо треф; ибо для последних все равно, зарезана ли скотина бритвой, ножом и пр., лишь бы она была здорова.

Теперь мы коснемся той стороны кашера, которой он вреден исключительно для христиан. Если скотина была зарезана таким образом, что ни одно из бесконечной канители талмудических постановлений относительно ножа и самого процесса резки не было нарушено, то шохет приступает еще к осмотру или обревизованию внутренностей оной. Этот процесс производится шохетом с точки зрения талмудической ветеринарной медицины, и если скотина оказалась нездоровой, то мясо обращается в треф и поступает в продажу христианам. Болезни, по которым скотина негодна в пищу евреям, разделяются на восемь родов: 1) деруса, 2) некуба, 3) хасера, 4) нетула, 5) керуа, 6) нефула, 7) песука и 8) шебура*9.

Деруса означает, что скотина была ранена хищным зверем. Некуба значит, что туша имеет отверстие, найденное шохетом в мозговой оболочке, в пищепроводном или дыхательном канале, в легких или в желчном пузыре, в сердце или селезенке и пр. Хасера — скотина имела природный недостаток в легких. Нетула — скотина лишена или одной из челюстей, или печени и пр. Керуа значит, что найдено повреждение в брюшной полости туши вплоть до внутренностей. Нефула — скотина повреждена при падении. Песука — скотина оказалась с переломанным позвоночным столбом. Шебура называется та скотина, у которой большая часть позвонков переломана. Эти восемь пунктов составляют основу науки о трефе. В числе глав, упомянутых нами выше, каждый из этих случаев рассматривается подробно и всесторонне. Понятно, что причина трефа при подобных случаях есть не что иное, как болезненное состояние зарезанной скотины.

Здесь мы не можем не заметить, что при этом обстоятельстве евреи не без оснований чувствуют отвращение к пище христиан, ибо треф, который они покупают от евреев, нередко есть настоящая невейла (падаль)*10 или надал. Конечно, кажется, смешно было бы ставить кашер этой стороной в общий ряд еврейских религиозных воззрений; однако же благодаря глубокому неведению, господствующему в Европе между христианами относительно иудейства, кашеру до сих пор повсюду удалось спрятаться между еврейскими религиозными воззрениями и пользоваться правами веротерпимости. Но если молчание относительно этой грубой ошибки со стороны представителей либерализма, гуманизма и пр. христианского мира оправдывается их неведением, то нельзя, однако же, не удивляться, почему поборники высокого принципа общечеловеческой равноправности Моисеева закона до сих пор ни слова об этом не упоминали. Неужели они считают продажу христианам мяса нездорового скота делом позволительным для евреев по той причине, что в законе Моисея сказано: “Не ешьте никакой мертвечины; иноземцу, который случается в жилищах твоих, отдай ее или продай ему, ибо ты народ святый у Господа, Бога твоего”*11.

Кроме правил о резаниии скотины и об осмотре внутренностей туши, о которых мы до сих пор говорили, к уставу о кашере относится еще множество постановлений: о туке, об освобождении мяса от крови и жил и т.д*12.

Вот краткий очерк чрезвычайно обременительного и во всех отношениях вредного для жизни евреев и христиан, посреди которых они живут, кашера. Но надо заметить, что своим существованием в той полной силе, в которой кашер живет между евреями в России, он главным образом обязан не фанатизму, в который якобы погружена вся еврейская масса, как ошибочно многие полагают, а бдительному надзору самых строгих кагальных агентов и специально созданных учреждений, контролирующих каждый фунт мяса, употребляемого евреем, и тем строгим преследованиям, которые кагал всегда употребляет против нарушителей кашера*13.

Таким образом, кашер навязывается евреям более силой страха и наказания, чем фанатизмом. Кагал по опыту знает, что не все евреи, которые придерживаются кашера у себя дома, т.е. там, где они всегда под надзором кагала, остаются ему верными и там, где они чувствуют себя вполне свободными от такового надзора. Будучи знаком с этой скрытой чертой жизни еврея, кагал убежден, что с оставлением кошера на попечение совести еврея в непродолжительном времени в каждом обществе найдутся такие евреи, которые при покупке мяса забудут обо всем и станут приобретать то мясо, которое здоровее, вкуснее и дешевле, а так как треф всеми этими качествами отличается от кашера*14, то он непременно возьмет перевес и кашеру недолго останется нести верную службу иудейству.

При таком убеждении относительно индифферентности еврейской массы кашеру, и, с другой стороны, при важном значении кашера для ограждения иудейства в его чистоте и нерушимости, кагал в России, в стране, где иудейство расположилось главным лагерем, кагал сам тщательно заботится о кашере. И действительно, положиться здесь на совесть евреев или поддерживать кашер проповедью, увещеванием и тому подобными мерами — дело очень и очень ненадежное; кашер явился бы тогда сказочным громаднейшим зданием, построенным на песке. Теперь ясно, для какой надобности кагал употребляет самые строгие меры для охранения кашера, теперь ясно, почему он строит за свой счет скотобойни, по какой причине он заполнил мясную торговлю множеством своих чиновников и обременил эту отрасль тяжелыми налогами и поборами и, наконец, к чему вся эта странная обстановка вокруг мясной торговли, которая подробно обрисована в кагальных постановлениях относительно кашера, изложенных во 2-ой части этой книги под №№ 48, 50, 77, 293, 294, 295, 307, 308, 844 и др. ( или в 1-ом издании №№ 5, 8-11, 13, 14, 32, 36, 60, 61, 80, 88-91, 93-96, 114, 122, 142, 152, 157, 161, 164, 173, 176, 178, 184, 217, 226, 249-251, 257-259, 265, 269-272, 275 и 278 – Прим. ЛВН).

Но если, кроме всего сказанного, вспомнить еще, что коробочный сбор с кашера образует в руках кагала капитал, необходимый не только для содержания служителей по части кашера, но и для других кагальных оборотов, как, например, на подарки чиновникам, подкуп и т.п., как это изображено в вышеназванных документах*15, то не трудно понять, до какой степени кошер и коробочный сбор от кашерного мяса вредны для самих евреев, для христиан, посреди которых они живут, а в особенности для целей правительства, о чем ниже еще будем говорить.

После всего сказанного сам собой возникает вопрос: как смотрит на кашер русское правительство и что говорят о нем русские гражданские законы? Ответ таков: кашер в России обеспечен силой русских законов и наблюдением за аккуратным исполнением его со стороны евреев занимается не только кагал, но и местные власти. Вот как объясняется это странное явление. Не доверяя только своим силам великое дело охранения от ослабления опоры иудейства - кашера в России, в главном талмудическом лагере, и опасаясь тех случаев, когда оштрафованные за нарушение кашера субъекты стали бы искать защиты у местных властей и законов, — обстоятельства, от которого ни в каком случае нельзя ожидать благих последствий для интересов иудейства вообще и власти кагала в особенности, кагал постарался подвести устав о кашере под требования русских законов, подкрепив его силою оных. Достижение этой цели, как следует полагать, не стоило излишних трудов и усилий. Требовалось только указать правительству, что коробочный сбор от кашера послужит дополнительной и облегчительной статьей в деле взыскания налогов с евреев. И действительно, этот довод увенчался успехом и дал возможность кашеру занять место на скрижалях русского закона а такой форме:

«Существующий издавна в еврейских обществах Российской Империи особый денежный сбор под названием коробочного или кружечного предназначается на общественные потребности евреев, как-то: на облегчение средств к бездоимочному взносу податей и исправному отбыванию повинностей; на уплату общественных долгов; на учреждение и содержание еврейских училищ и пр.*16.

Общему сбору подлежит: 1. Убой скота на кашер (с каждой скотины). 2. Резание птиц (с каждой птицы). 3. Продажа кашерного мяса (с каждого фунта). 4. Пени, штрафы и взыскания за несоблюдение правил по общему коробочному сбору»*17.

§ 53 того же Положения прибавляет: «При убое скота и птиц на кошер не употребляется других к тому орудий, кроме данных откупщиком, с его клеймом и с удостоверением раввина, что они могут быть употребляемы для кашера».

К довершению всего § 57 гласит: «Городские и земские полиции и общественные начальства должны оказывать откупщикам по всякому их правильному требованию законное содействие и вспомоществование в том, чтобы коробочные сборы платимы были евреями без всякого сопротивления и утайки».

В силу последних параграфов в любой день и час еврею, не только нарушителю кашера, но даже ослушнику самомалейшего веления кагала, грозит неминуемая опасность посещения последнего в сопровождении полиции для обыска горшков и блюд, в которых кагальный откупщик мясного кашерного сбора, с контрактом правительства в руках, укажет полиции нарушение будто бы правил кашера, нарушение, которому полиция принуждена поверить со слов члена кагала.

И вот, кашер теперь имеет обязательную силу для еврея в России не только по Талмуду, но и по государственным законам, а наблюдением за аккуратным исполнением оного занимаются вместе с кагалом и местная полиция, и местные власти. Следовательно, кашер - главная твердыня иудейской обособленности — теперь уже не опасается ни внутреннего, ни внешнего врага.

Но, может быть, поддержка кашера со стороны правительства приносит последнему пользу в финансовом отношении?

Красноречивым ответом на этот вопрос является ряд следующих цифр, выражающих недоимку, числящуюся за евреями: а по Минской — 341.097 руб. 15 коп.*17, по Виленской губернии за 1867 г. — 293.868 руб. 36 1/2 коп.*18 и за 1879 г. – 273.405 руб. 48 коп.*19.

Если после всего сказанного нами относительно кашера и поддержки его со стороны русского закона мы возвратимся к вопросу о значении кагальных сумм со свечного и коробочного сборов в руках кагала, то мы неизбежно придем к следующим непреложным выводам: путем поддержки со стороны русского законодательства еврейских отдельных сборов и налогов и передачи их в ведение самих евреев:

1) поддерживается на русской территории национально-еврейское правительство - кагал;

2) правительство это, став между русским законом и еврейскою массою, устраняет, с одной стороны, действие общих русских государственных законов на жизнь еврейской массы, а с другой – насильственно развертывает над нею знамя закона еврейского, национального;

3) ограждая иудейство от действия законов русских, оно, тем не менее, заставляет русское правительство играть грустную роль исполнителя наказаний над теми евреями, которые осмелятся не исполнить хоть маловажного кагального постановления.

Таким образом, все эти положения в совокупности убеждают нас в том, что отдельные сборы и налоги с евреев дают возможность кагалу осуществлять цели явно и диаметрально противоположные намерениям русского правительства и вредные для интересов коренного русского населения.

 

 

*1 Еврейские училища, как это увидим ниже, содержатся не на этот сбор.

*2 Общественное призрение - совокупность благотворительных учреждений и мероприятий, имеющих целью подачу помощи лицам, которые по болезни, старости и иным причинам лишены возможности добывать себе пропитание личным трудом.

*3 Свечной и общий коробочный сборы, как мы это уже указали, находятся в полной зависимости от кагала. Что же касается вспомогательного коробочного сбора, то на основании § § 20 и 21 Положения о коробочном сборе 1844 г., он взимается наравне с государственными податями, выборными от еврейской общины “благонадежными людьми” (§ 16 Положения об евреях 1844 г.) – “сборщиками податей”, т.е. уже непосредственно кагалами.

*4 Бездоимочный сбор налогов и в 21-м веке не потерял своей актуальности во всех без исключения странах мира. И по-прежнему главными неплательщиками налогов и организаторами различных мошеннических “схем ухода от налогов” являются евреи. – Прим. ЛВН.

*5 Евреи, имеющие собственные фабрики и заводы, также подлежат платежу известного процента.

*6 Из жалоб, принесенных в Виленскую губернскую думу и городскому голове за 1866 г. еврейкою Цилей Бройдою, видно, что за погребение мужа ее с нее взяли 1.500 руб. и что она была вынуждена к уплате этой суммы и к формальному заявлению, что таковая внесена ею как добровольное пожертвование для благотворительных целей, тем что погребальное братство 5 дней не предавало земле тело покойника. Дальше из дела видно, что кагал, узнав о вышеизложенной жалобе, сверх взятых 1.500 руб. оштрафовал ее на 500 руб., придавая этому штрафу значение недоимки по рекрутской повинности за несостоятельных евреев. Конечно, дерзость кагала в этом случае была очевидна, ибо в истории виленского кагала нет примера, чтобы такой крупной суммой кто-нибудь был обложен за недоимку по рекрутской повинности, однако ж местная власть не только не смогла заступиться за обиженную, но еще должна была служить орудием кагала при взыскании наложенного штрафа. Между прочим, теперь читатель поймет уже, что значит часто употребляемое кагалом в документах 2-ой части эти книги изречение: “принудить посредством гоимов” (местной власти).

*7 В Вильне с покон веков существовал сбор в пользу кагала со съестных припасов, продающихся в известном районе города евреям и христианам. На этом районе кагал успел поместить, с утверждения начальства, рыбный рынок, и таким образом ему удалось обложить продажу рыбы для всех жителей без исключения значительною пошлинною. Сбор этот, который еще в 1867 г. был отдан с публичных торгов в думе за 2.700 руб. сер. еврейскому откупщику, тогда же в первый раз обратил на себя внимание местной власти и вскоре затем был упразднен. (Отв. канц. Вил. губ. от 19 сентября 1868 г. № 9581)

*8 Хасиды, секта последователей каббалистического учения Бешта, жившего около 1730 г. в местечке Межибоже, Подольской губернии, пользуются крайне тонко отшлифованным ножом, против чего метнагеды (раввинисты) протестуют и употребляют нож острый, но не тонкий. Подробно о хасидизме см. “Еврейские религиозные секты в России” В.Григорьев, С.-Петербург, 1847, с. 204-219.

*9 Шулхан-арух, Иоре-де'а, гл. 29, положение о трефе.

*10 “В большей части городов западных губерний нет других мясников, кроме евреев, и в продажу христианам поступает только то мясо, которое не обращается на кашер.” (Полный свод законов. Том V, прим. к ст. 280, п. 42).

*11 Второзаконие, глава XIV, ст. 21.

*12 Освобождение мяса от жил опять требует специального знания, занимающийся этим делом называется менакером.

*13 Нарушая кошер, еврей нарушает вместе и херем, значение которого будет выяснено далее, при рассказе о карательных мерах кагала.

*14 Само собою разумеется, что мы говорим здесь о мясе в христианских лавках вообще, а не о том трефном мясе, которое евреи признали негодным для себя и продают христианам.

*15 Коробочный сбор с кашера служит кагалу главным финансовым источником и в других странах, где только кагал существует. “Запрещение продажи трефного мяса христианам, — пишет корреспондент еврейской газеты “Гамагид” в письме из Белграда, - есть страшнейший бич для евреев. Оно влечет за собою бесчисленное множество бедствий. Все кагальные дела пострадают от этого запрещения, ибо коробочный сбор от кашера, который прекратился с этим запрещением, был главным финансовым источником кагала” (“Гамагид”. 1869. № 2. с. 12).

*16 Устав о податках. Приложение к ст. 281, § 1.

*17 Канц. Генер.-губ., дело № 73 за 1867 г.

*18 Дело Вил. губ. правл. № 696 за 1867 г.

*19 Дело Вил. губ. правл. № 18 за 1879 г.

 

 

ГЛАВА XVIII

 

Система карательных мер кагала

Формула херема

Карет

 

  

Говоря об административной деятельности кагала, мы имели случай указать на то обстоятельство, что кагал сохраняет за собою и старается по возможности не отдавать в ведение иноверческого суда юрисдикцию над евреями по общим уголовным делам, возникающим в местной еврейской общине. Но расправляясь самолично с преступниками, он вместе с тем не придерживается какой-либо определенной системы наказаний. Из массы документов, помещенных во 2-ой части нашего труда, видно, что наказания эти, начинаясь со штрафа, оканчиваются даже привязыванием к позорному столбу в синагоге*1. Таков способ уголовных репрессалий кагала по отношению к общеуголовным преступникам. Но совершенно иначе действует кагал по отношению к отступникам веры и ослушникам кагальных постановлений.

 

Деспотически заправляя жизнью еврейской массы, кагал является, с одной стороны, самым строгим поборником тех канонических постановлений, которые более всего отдаляют еврея от нееврея и отличают иудейство от других религий, как, например, субботы, кашера и т.п., а с другой – самым неумолимым блюстителем издаваемых их обязательных для каждого еврея несаким, таконот и газерот (решений, правил и постановлений).

Но зная, как опасно было бы оставить исполнение канонических правил и своих деспотических постановлений на совести и соизволении даже правоверного еврея, кагал практикует целую систему карательных мер, при наличности которых он уверен, что каждое религиозное постановление и каждое его веление будет исполнено беспрекословно и всецело.

Карательные меры кагала по их строгости могут быть распределены в следующем порядке:

1. Пени и штрафы. По усмотрению кагала, размер раз наложенного штрафа, сообразно строптивости оштрафованного, может быть уменьшен или увеличен*2.
2. Лишение хазак и запрещение занятий. Первая мера составляет отнятие одной из статей дохода, вторая, если она длится долгое время, в течении которого ни один еврей, под страхом наказания, не имеет права входить в сношения с караемым субъектом, предлагать ему работу и т.д., составляет дорогу к разорению и нищете*3.
3. Исключение из союзов. Так как каждый еврей принадлежит к какому-нибудь союзу: ремесленному, ученому и т.д., то исключение из них, по приказанию кагала, есть фактическое исключение из общины*4.
4. Шамта, или индуй есть юридическое исключение из местной общины, при котором составляется формальное оглашение. Ближайшим последствием шамты есть лишение звания морейне, т.е. всех прав состояния и в том числе одного из важнейших – права участия в общественных выборах*5. Шамта есть мера временная, органически связанная со следующей, самою страшною в руках кагала карательною мерою.
5. Херем. «Если исключенный (шамтою) не покорится в продолжении 30 дней, - говорится в законе, - то пишется ему херем - исключение из всего Израиля»*6. Само собою разумеется, что еврей старается не доводить дела до херема, до этой анафемы, а самый строптивый, получивший уже херем, спешит покориться, опасаясь последствий, о которых мы ниже будем говорить.

Херем пишется бет-дином (судом) по следующему представлению кагала:

«От N. N. (членов кагала). Мудрецам, представителям Иешиботов (высших талмудических учебных заведений) и старейшинам привет! Мы уведомляем вас, что у N. находятся деньги, принадлежащие М., но N. не исполняет наше постановление о возвращении оных; или N. не подчиняется штрафу, возложенному на него нами за такое-то преступление, и тридцатидневный нидуй (отлучение) не покорил его, поэтому мы возложили на него херем и просим вас тоже: и вы тоже возлагайте на него херем ежедневно, объявляйте публично, что хлеб его есть хлеб нееврея, вино его — вино “несех” идолослужения*7, овощи (ему принадлежащие) осквернены, книги его считаются книгами волшебников; отрежьте ему цицес (нитки, привязанные к камзолу на основании изречения Пятикнижия*8). Оторвите ему мезузу*9; вы не должны кушать или пить с ним; не должны совершать обрезания его сына, не обучать детей его закону, не хоронить умерших из его семейства, не принимать его в братства ни в благотворительные, ни в другие; чашу, которую он опорожнит, должны выполоскать и вообще обращаться с ним как с каждым (нахри) неевреем*10».

Сама форма провозглашения херема следующая:

«Силой мира и священного слова мы уничтожаем, заклинаем, истребляем, позорим и проклинаем во имя Бога, кагала и этого священного завета; во имя 613 заветов Божиих, изложенных в этом завете; херемом, которым Иисус Навин проклинал город Иерихон; проклятием, которым Елисей встретил его мальчиков и своего слугу Гохзи; уничтожением, которому Барак обрек Мороз; шамтой, которая была употреблена членами великого собора и равви Иудой, сыном Езекнеля, против некоего служителя; всеми херемами, проклятиями, заклинаниями, изгнаниями и уничтожениями, которые были употребляемы со времен Моисея до настоящего дня. Во имя Бога Акатриэля, Бога Цабаота, во имя Архангела Михаила, великого начальника, во имя Метатрона, который наречен именем своего равви (Бога), во имя Сандалфона, который плетет венки для своего равви (Бога), во имя того имени Бога, которое составлено из 42 букв; именем, под которым явился Моисею в кустарнике, именем, которым Моисей разделил море, именем Эе. Таинственной силой имени Бога, силой шрифта, которым написаны были скрижали завета; именем Бога Цабаота, Бога Израиля, сидящего на херувимах; именем колесницы святой и всех живущих в небесах, силой имен всех Ангелов, служащих Богу, и всех святых Архангелов, обитающих в вышних, каждого сына и дочь Израиля, который нарушит наше постановление. Проклят да будет тот от Бога Израиля, сидящего на херувимах. Проклят он будет от священного и страшного имени Бога, которое произнесено было первосвященником в Судный день. Проклят он будет небом и землей. Проклят он будет высшей силой. Проклят он будет великим начальником Михаилом. Проклят он будет Метатроном, который наречен именем своего равви. Проклят он будет Богом Акатриеля, Богом Цабаота. Проклят он будет Серафимами, Колесницами и всеми обитателями неба и пресвятыми и пречистыми служителями Всевышнего.

Если он родился в месяце Нисане, в котором господствует Архангел Уриель, то будь он проклят от этого Архангела и всех Ангелов его. Если он родился в месяце Ияра, в котором управляет Архангел Цзапниил, то будь он проклят от этого Архангела и от всех ангелов его. Если он родился в месяце Сиван, которым управляет Архангел Амриель, и т.д. Если он родился в месяце Таммуз, которым управляет Архангел Пениель, и т.д. Если он родился в месяце Ав, которым управляет Архангел Баркиель, и т.д. Если он родился в месяце Елул, которым управляет Архангел (тут имени архангела нет), и т.д. Если он родился в Тишри, которым управляет Архангел Пуриель, и т.д. Если он родился в месяце Мархесван, которым управляет Архангел Базкриель, и т.д. Если он родился в месяце Кислев, которым управляет Архангел Адуниель, и т.д. Если он родился в месяце Тебеф, которым управляет Архангел Еноел, и т.д. Если он родился в месяце Шеват, которым управляет Архангел Габриель, и т.д. Если он родился в месяце Адар, которым управляет Архангел Румиель, то будь он проклят от этого Архангела и всех ангелов его. Будь он проклят от семи Архангелов, управляющих семью днями недели, и от всех ангелов их. Будь он проклят от четырех Архангелов, управляющих четырьмя временами года, и всех ангелов их. Будь он проклят от семи храмов. Будь он проклят от всех начал закона именем короны и печати.

Будь он проклят устами Бога великого, сильного и страшного. Да поспешит к нему несчастие Божие. Создатель, истреби и уничтожь его; Боже Создатель! Сокруши его; Боже Создатель! Покори его. Гнев Божий да разразится грозой над его главой. Дьяволы да встретят его. Будь он проклят, где он обретется. Дух его да улетит скоропостижно, нечистая смерть да схватит его, и месяца он не окончит. Да накажет его Господь чахоткой, горячкой, воспалением, помешательством и мечом, язвой и желтухой. Мечом собственным да пробьет он грудь свою и сокрушатся его стрелы! Да будет он как мякина, которой ветер играет, и ангел Божий да преследует его. Путь его да будет опасен, покрыт тьмой, и ходящий по нему да будет гоним Ангелом Божиим. Да встретит его необыкновенное отчаяние и попадет он в сеть, поставленную ему Богом! Будь он изгнан из царства света в царство тьмы и из мира извержен. Несчастие и печаль пугать его будут. Глазами своими он зреть будет удары, постигающие его, и насытится он гневом Всемогущего. Проклятием он облечется, как ризою: сам он себя уничтожит, и Бог сокрушит его навеки. Не даст ему Бог прощения. Напротив, гнев и месть Божий разольются на этого человека и вселятся в него все проклятия, написанные в законе. И сотрется имя его из поднебесной, и обречет его Бог на несчастья вне всех колен Израиля по проклятиям союза, написанным в законе. Вы же, которые Бога вашего держитесь, живите все.»*11

Такова ужасная форма проклятия, налагаемого на человека, исключенного из Израиля за ослушание кагала.

После этого невольно возникает вопрос: если последствия от наложения штрафов и других наказаний ясны сами по себе. То спрашивается: что ожидает еврея, объявленного под херемом? Ясный ответ на этот вопрос мы находим в словах одного из кагальных документов: установив под строжайшим херемом таксу в пользу городского судьи-делопроизводителя, акт этот говорит: само собою разумеется, что «кагал обязан в дугу согнуть каждого отступника от сказанных правил и нарушителя нашего настоящего документа: преследовать, подвергать его наказаниям и штрафам, насколько хватает сил у Израиля, как посредством еврейского, так и нееврейского суда»*12.

И действительно, для того чтобы “согнуть ослушников в дугу”, кагал прежде всего старается покарать их посредством гоимов (местной иноверческой власти). Для достижения этой цели против “исключенного из Израиля” субъекта считаются дозволенными решительно все средства: на него возводят ложные обвинения в краже, грабеже, поджоге, политической неблагонадежности и других уголовных преступлениях и путем подставных и ложно присягающих еврейских свидетелей, считающих показание против подобного человека делом богоугодным, добиваются от местной администрации суда или суровых наказаний для преследуемого субъекта*13.

Так, в 50-х годах настоящего столетия еврей Минской губернии Слуцкого уезда Вениемин Гольдберг был сослан в Сибирь за указание местным властям пропуска евреев по ревизии, сделанного умышленно кагалом. Кагал представил свидетелей, удостоверивших, что Голбдберг в синагоге не читает молитву за Царя.

В 1868 г. еврей той же губернии и уезда, местечка Кинуки Л.Гельфанд был приговорен судом к тюремному заключению за то, что обнаружил злоупотребления кагала по кашерному сбору. На Гельфанда евреи показали, будто он во время польского восстания 1863 г. не допускал евреев выполнить приказание начальства относительно очистки мест, на которых были построены кагальные отхожие места.

В 1872 г. еврей Хацкель Пороховник стал ненавистен местному Шкловскому кагалу за то, что продавал водку на основании прав от местной администрации, но без разрешения кагала и притом в подрыв монополии, установленной кагалом в пользу питейной конторы Фундалинского. Кроме того, кагал ненавидел Х.Пороховника за его доносы относительно “покупки кагалом беглых солдат для сдачи в рекруты[по сути, торговля людьми – Прим. ЛВН], относительно подделки лет в метриках у раввина, совершения ложных присяг [лжесвидетельствование – Прим. ЛВН], продажи [христианам] мясниками больных коров, продажи табаку с подложными бандеролями [акцизные марки – Прим. ЛВН]”*14, и т.д. Хацкелю положили в карман еврейское богомолье, и свидетели ложно присягнули в том, что он украл это богомолье; в виду этого Могилевская судебная палата приговорила означенного Пороховника к тюремному заключению на 3 месяца.

Так караются ослушники кагала руками гоимов и, что замечательно, преимущественно за открытие тем же гоимам противозаконных действий кагала. Но если эти наказания, налагаемые иноверческой властью, не в силах, как рельефно выражается кагал, окончательно в дугу согнуть ослушника, тогда он прибегает к другим мерам, еще более существенным. «Со дня падения Храма, хотя синедрион был уничтожен и четыре рода смертной казни были отменены, однако законная сила четырех родов смертной казни не прекратилась: кто подлежит убиению камнями, тот или с крыши упадет, или хищный зверь его загрызет; кто подлежит сожжению, тот погибнет от пожара или змей [эмблема коварства и хитрости] его поразит; кто подлежит убиению мечем, того [по ложному доносу] предадут в руки правительства [иноверческого] или разбойники нападут на него, а кого следует удавить, тот утонет или умрет от того, что у него сдавит горло»*15.

Тур Хошен-Гамишнот (свод еврейских законов) во 2 ст. говорит: «Бет-дин (суд) имеет власть наказать плетью неподлежащего наказанию плетью, убивать – неподлежащего смертной казни, не с целью нарушения закона, а для поддержания его согласно требованию времени»*16. И вот на основании слов закона кагал, кА это видно из документов №№ 155, 156, 179, 595. 664, 708, 930 и др., приговаривает ослушника к смерти, а исполнение своего приговора поручает особому агенту, известному под именем тайного преследователя.

Тайный преследователь, как видно из док. № 155 пункт “з”, дает торжественную присягу никогда и никому в мире не открывать, что он когда-либо был тайным преследователем и никому на свете не потворствовать, но действовать согласно данной ему кагалом инструкции. Последнее и страшное слово этой инструкции, имеющей своею целью “в дугу согнуть ослушника”, гласит: «упшито шебиом покдой юфкад олов расто», что значит: «в роковой час (пусть) разразится на ним (оглашенным) его несчастье»*17.

Определение рода смертной казни, равно как выбор лиц для приведения ее в исполнение, вполне зависит от усмотрения тайного преследователя.

Каждое наше слово относительно карательных мер, практикуемых кагалом. Находит себе неопровержимое подтверждение в прилагаемом к нашему труду отчете по делу мещанина Богузо. Решением Могилевской Палаты Уголовного и Гражданского суда от 4 июля 1875 г. еврей-мещанин Зевель Богузо признан виновным в подговоре к убийству Хацкеля Пороховника и по лишении всех прав состояния сослан на каторжные работы в рудниках на 14 лет.

Из обстоятельств этого ужасного процесса видно, что Хацкель Пороховник как опасный для шкловского кагала член общины был сначала, как это мы выше указали, преследуем посредством русского суда (его заключили в тюрьму), а в конце концов кагал приговорил его к смерти. Тайным преследователем явился один из членов кагала, а именно упомянутый Богузо. Богузо за 175 руб. нанял солдат-евреев: Ятвицкого, Адельского и Славина (осужденных тем же судом), которые и задушили Хацкеля Пороховника.

При этом следует отметить еще одно весьма важное обстоятельство. На следующий день после убийства, по показанию одного из подсудимых, Ятвицкого, все собрались в доме Богузо. Который сказал, что общество (кагал) требует доказательства совершенного. Была принесена шапка убитого, но общество не сочло шапку за доказательство убийства и потребовало предъявления двух пальцев Пороховника. Убийцы пошли, откопали труп, отрезали ножом, полученным от Богузо, два пальца и принесли их последнему, который завернул их в бумагу и отнес куда-то.

И действительно, на утопленном впоследствии этими же лицами в озере трупе Х.Пороховника, по освидетельствовании “средний палец и мизинец правой руки оказались отсутствующими”.

Это инквизиционное убийство совершено было по приказанию существующего в России по сей день местного шкловского кагала в 1873 г. *18

Наложением системы карательных мер, практикуемых кагалом, мы даем совершенно категорический ответ на невольно возникающий при изучении иудейства вопрос: какою силою держится среди всех государств в течении более 2.000 лет обособленное в отдельное царство иудейство, при посредстве какой силы его национальные законы и канонические правила. Стеснительные для еврейской массы и вредные для местного иноверческого населения, среди которого живут евреи, процветают на почве иудейства, заглушая собою всякие законы иноверческого правительства?

Незнание или недобросовестность при разрешении этого вопроса объясняли это явление влиянием иудейской религии, мы же утверждаем, что тот цемент. Которым скреплено все здание Иуды, включая в него и религию, зовется страхом наказания, вытекающим из исследованной нами системы карательных мер, издавна введенных сеймом и практикующихся каждым местным кагалом по сей день.

 

 

*1 Воровство и грабеж, согласно закону (исход, гл. XXII), наказываются и ныне только штрафом; привязывание к позорному столбу – обычное наказание за преступление против нравственности; см. док. №№ 237, 395, 451, 472, 562, 573 и др.

*2 Книга кагала, ч. II, №№ 171, 201, 204, 215, 220, 242, 465, 490, 578, 582, 705, 733, 735, 765, 842 и др.

*3 Книга кагала, ч. II, №№ 165, 201, 316, 466, 489, 706, 723, 738, 774, 834, 835, 877, 899, 900, 925 и др.

*4 Книга кагала, ч. II, №№ 167, 180, 204, 220, 233, 242, 290, 482, 488, 490, 564, 704, 790, 872 и др.

*5 Книга кагала, ч. II, №№ 161, 178, 201, 204, 220, 233, 237, 251, 343, 442, 488, 490, 574, 621, 627, 619, 700, 733, 756, 782, 773, 796, 800 и др.

*6 Колбо, Устав о хреме, § 39. Если какой-нибудь христианин навлечет на себя неудовольствие кагала, то личность такового и его имущество объявляются кагалом под хремом, т.е. под интердиктом, запрещением, в силу которого ни один еврей в мире не имеет права вступить в какие бы то ни было сношения или отношения с этим человеком. При тесных экономических связях, существующих между христианами и евреями в Северо- и Юго-Западном краях, когда помимо евреев ни купить ничего нельзя, ни продать некому, подобное запрещение может обратиться в серьезное наказание.

*7 Виноградное вино, к которому прикоснулся нееврей, считается вином несех, идолослужения. (Иоре-деа, §§ 123-138).

*8 Книга Чисел, гл. XVI, ст. 38-41.

*9 Мезуза обозначает косяк. Отсюда свернутый клочек пергамента, на котором пишется текст из Второзакония, гл. VI, ст. 13-21 и который прибивается у евреев к косякам дверей и ворот, получил название мезуза. Она, по верованию евреев, служит амулетом, охраняющим порог от нечистой силы.

*10 См. Шаре-цедек, ч. V, гл. 4, § 14; Тешубот-гагаоним, § 10; Тешубот-гарамбам (Маймонида), § 142.

*11 Колбо, Устав о хреме, § 139.

*12 Книга кагала, ч. II, акт № 1.

*13 Книга кагала, ч. II, в док. № 156, читаем: «Позволяется (умышленно, для раздражения против ослушника масс) опубликовать, что он кушал треф (пищу, запрещенную евреям по закону Моисея), что он нарушил пост и т.п., представить на это свидетелей и подвергнуть его наказанию».

*14 См. Приложение, Дело о мещанине Богузо, показания Пескина.

*15 Талмуд, Сангедрин, л. 37б.

*16 В процессе Богузо один из подсудимых (Славин, еврей-солдат) показал, что его убеждая убить Хацкеля Пороховника, говорили, что за него вступятся (кагальные), а “раввин сказал, что по еврейскому закону такого человека (ослушника кагала) убить можно”. См. Приложение.

*17 Книга кагала, ч. II, акт № 156. По делу Богузо один из свидетелей показал так: если кагал не успеет разными путями покорить ослушника, тогда он принимает меры посерьезнее: начинает преследовать такого человека, облагает его херемами (анафемами), проклятиями, исключает из еврейской среды, а в случае упорного сопротивления решается на инквизиционное убийство.

*18 Само собою разумеется, что подобные убийства, обставленные глубокой тайною, редко обнаруживаются, но если бы не страх пред всемогущим кагалом, то любой еврей любой общины мог бы указать немало однородных с этим случаев. Нам лично известны следующие два примера смертной казни:

В 60-х годах кагал местечка Рожаны Гродненской губ. Волковиского уезда уплатил отставным еврейским солдатам (в этом отношении исполнителями являются большею частью еврейские солдаты) 70 руб. за доставленные ими нос, ухо и воротник шубы Авраама Лейбовича Когена, занимавшегося доносами на кагал. В тех же годах в г. Минске зарезан по приказанию кагала маляр Шахна Найдич, доносивший правительству о пропусках по ревизии. Найдича нашли зарезанным и спущенным в колодец еврея Берчинского, который и делал пропуски по ревизии. Этому убийству кагал придал торжественную обстановку: на сруб колодца поставлен был горшок, наполненный кровью убитого, тут же лежали и его вещи. В акте, составленном полицией по этому поводу, было указано, что Найдич сам зарезался (а кровь спустил в горшок?! ) и бросился в колодец Берчинского, чтобы возвести на своего врага обвинение в уголовном преступлении. Только официально подтвержденное судом убийство Х.Пороховника дает нам право приводить здесь и эти случаи.

Противники наши с выходом в свет этой книги в 1870 г. первым изданием уверяли, что кагал больше не существует и что все написанное нами – пасквиль. Но, благодарение Богу, процесс Богузо, возникший в 1873 г., обнаружил беспристрастие и правоту каждого нашего слова.

Все сказанное автором подтверждается еще следующим процессом.

В 1881 г., в сентябре месяце, в г. Кременце (Волынск. губ.) Окружным судом с участием присяжных заседателей разбиралось дело об убийстве крещеного еврейского мальчика Андрея Гаруна, совершенном из религиозного фанатизма.

Суд признал Мошко и Цилию Берензонов и Исайю Вайнштейн виновными в предумышленном убийстве, но дал им снисхождение.

Замечательно, что защита извиняющим подсудимых обстоятельством выставила то, что они действовали не самостоятельно, что они были вынуждены на это инквизиционное убийство лицами, укрывшимися за их спиной и составляющими местный кагал. “Целый кагал преследовал своего единоверца, принявшего св. крещение, - сказал защитник. – Это доказало нам судебное следствие. И, может быть, тот же кагал, руководимый единопреступною душою, совершил это злодеяние наемными руками? ” (Отчет о деле см. “Киевлянин” за 1881 г. №№ 215 и 221). – Прим. изд.

 

 

ГЛАВА XIX

 

Отношения местных кагалов между собою

 

 

Для полноты нашего исследования о кагале нам предстоит сказать несколько слов об отношениях местных кагалов между собою.

Власть кагала, в силу знакомых нам правил Хезкат-Ишуб*1, простирается только на пространстве обычаями за ним упроченной и ему подведомственной территории, за пределами которой простирается власть другого кагала. Каждый местный кагал в своих отношениях ко всем другим кагалам руководствуется принципом полного невмешательства, но тем не менее каждый из них, как это видно из документов, помещенных во 2-й части*2 данной книги, находится в деятельном с другими кагалами сношении, добросовестно помогает товарищу чем может*3 и тщательно изучает его обычаи, с готовностью перенимая те из них, которые кажутся ему удобными и целесообразными. Деятельные сношения эти усиливаются при решении какого-нибудь вопроса, касающегося евреев всего края или всего Израиля; тогда, как это видно из документов*4, назначаются съезды, посылаются депутаты на съезд от местных кагалов, избираются поверенные по делам края или всего Израиля, составляются инструкции для их действий в центре края или в столице и т.д.

Таковы отношения местных кагалов между собою. Впоследствии мы будем иметь случай указать на существование такого органа, который печется не о местном еврействе и не в данном государстве, но который ведает интересы всего Израиля во всем мире и, сообразно с этой задачей, в каждом государстве, обитаемом евреями, имеется свой отдел, под тем или другим названием, являющийся центральным для всех местных кагалов данного государства.

В заключение раздела о кагале и сводя в итог все о нем сказанное, мы можем сделать одно общее определение*5.

Кагал есть национально-еврейское правительство.

Правительство это более 2.000 лет во всех странах и государствах под тем или другим названием заправляет жизнью евреев вопреки интересам как еврейской массы, так и тех государств, где живут евреи. Оно создает из евреев крепко в себе замкнутый и внешнему влиянию недоступный организм.

Организм этот поддерживается национально-еврейским правительством двумя путями: деспотизмом над еврейской массой и изворотами пред иноверческим правительством для устранения влияния на жизнь этой массы его законов.

Безошибочно можно вывести то положение, что сила иудейства (разумея здесь совокупность всех его вредных элементов) в силе кагала, а сила кагала: 1) в бессилии еврейской массы и 2) в той поддержке, которую кагал находит в иноверческих законах о евреях, без труда созидаемых, благодаря незнанию со стороны иноверческого правительства внутреннего строя иудейства, самими же евреями.

 

 

*1 Книга кагала, ч. II, Из док. №№ 85, 426 и пр. видно, что район минского губернского кагала не ограничивался г. Минском, а простирался и на некоторые уезды Минской губернии.

*2 Книга кагала, ч. II, док. №№ 77, 85, 106, 141, 607 и др.

*3 Книга кагала, ч. II, В док. № 454 минский кагал извещает одного из членов кагала местечка Смиловича, чтобы он не находился в местечке во время следствия по одному делу.

*4 Книга кагала, ч. II, док. №№ 69, 106, 183, 184, 335, 337, 340, 349, 352, 500, 507, 565, 569, 570, 580, 607, 648 и др.

*5 Яков Пескин, смотритель Шкловского еврейского училища и бывший казенный раввин, свидетель по делу Богузо, следующими словами дает крайне резкую, узкую по взгляду, но беспощадно верную характеристику кагала: «Кагал есть сборище мошенников, которое в следствии разных условий замкнутой еврейской жизни образовалось, укрепилось, захватило силой общественное управление в свои руки и разными хитростями и мошенничествами эксплуатирует, грабит евреев и прямо действует во вред правительственным целям и стремлениям, превращая законы и правительственные постановления и распоряжения в мертвые буквы». «Кагал захватил раз и навсегда общественное управление в свои руки. Влияет на все общество и может заставить всякого подчиниться ему, прибегая для этого к угрозам, подкупам, проклятиям, преследованиям, отдаче в рекруты, экзекуциям, барабанному бою, инквизиторским пыткам и т.д. Он до такой степени держит всех в ужасе и страхе, так ловко заставляет каждого налагать печать молчания на уста, что каждый боится проронить лишнее словечко, каждый говорит осторожно, так как знает, что инквизиционный суд может его приговорить к лишению всего достояния, к пыткам и даже к смерти. Сила кагала наводит на всех панический страх, потому что каждый дорожит своим материальным благосостоянием, а тем более жизнью».

 

 

⇐ Предыдущая45678910111213Следующая ⇒

Поделиться: