Среднее Внеземелье. Борт патруль-крейсера « Sagittarius».

- Да читал я этот отчёт – раз пять, не меньше! – рассмеялся адмирал в отставке Артём Артёмович Сердючков. – И от начала до конца, и в обратном порядке. Хочешь, процитирую любую страницу - называй номер!

- Да верю я тебе, Артём, верю! – сказал ему контр-капитан Виталий Павлович Бесфамильный. Они вместе заканчивали Академию Космофлота, только Артём в сорок три года, а Виталий - в двадцать шесть. Артём в те поры принимал «Эликсент» и физически был ровесником Виталия, что позволило им приятельствовать без особых помех. Дальнейшее упоминать не стоит – и так ясно. Один попал в Штаб и пошёл в гору, сделавшись через три года адмиралом. Другой через те же три года стал командиром крейсера и командирствовал добрую дюжину лет, «полный цикл по восточному календарю», как говаривал он сам, будучи в бодром расположении духа. И добавлял при этом:

- Даст Бог, ещё цикл прокомандую. Командовать – это вам не лес валить, это чуточку полегче!

Насчёт леса автор спорить не будет – не эксперт, но командовать крейсером и впрямь оказалось легче, чем быть адмиралом. В адмиралах Артём Артёмович проходил десять лет и пять с половиной месяцев, после чего подал в отставку – уж больно много было желающих потаскать адмиральские погоны! А.А. оставил их выяснять, кто самый достойный, а сам, получив в своё владение экспресс-катер, занялся его обустройством. И вскоре убедился, что это куда как увлекательней, чем быть Атлантом и держать небо на каменных плечах. Он даже не поинтересовался, кому выпала честь выйти в атланты – паял схемы, доставал комплектующие, юстировал электронику. Не скучал, словом…

Самым сложным во всей этой работе оказались две вещи: убедить контроль-комиссию, что всё сделано согласно нормативов и подобрать катеру новое название - старое не вызывало у него особого энтузиазма. С комиссией он худо-бедно разобрался, с названием пришлось мучиться полмесяца, пока племяшка – перводчица испанской поэзии – не посоветовала ему назвать кошку кошкой, то есть адмиральское судно просто «Адмиралом» - альмирантэ с испанского. А что, звучит красиво! В испанском вообще три четверти слов звучит красиво: сомбрэро, компаньеро, гитарра, адэлантэ…

Правда, когда нашёлся умник и окрестил свою яхту «Альсанта», они с племяшкой хохотали до слёз – племяшку даже валерьянкой пришлось отпаивать. Альсанта – это не с испанского, это с альхтийского. Звучит, правда, похоже, но не то, сэоры, совсем не то! Да и переводится не как «адмирал» и даже не как «салага», а всего лишь как «поверхность». Видимо, бедолага этого не знал, что впрочем не делало историю менее смешной. Усвоив, как рождаются анекдоты, Артём Артёмович провёл ходовые испытания, остался ими доволен, и тут грянул инцидент с «Солнечным прибоем жизни». Крейсер его одноклассника чудом остался в строю, отделавшись лёгкими повреждениями косметического характера. Одноклассник отделался дрожанием рук и парой седых прядей. Дрожание скоро прошло, седина, увы, нет! А прибегать к пигмент-терапии контр-капитан счёл ниже своего достоинства. Невместно положению… И правильно, кстати, сделал, потому что следующий инцидент не заставил себя ждать - буквально через месяц случилась погоня за контрабандистами. И контрабандисты эти, будучи прижаты к борту крейсера, сдаваться не пожелали. Видимо, висели на их совести чересчур уж тяжкие грехи - такие, что не позволят дожить до суда и Ганимедской каторги. Огрызаясь кормовым стационар-пульсатором, они до последнего пытались ускользнуть. А когда поняли, что в пояс астероидов ускользнуть не удастся, решили ускользнуть в Астрал - проще говоря, на тот свет. И пошли на таран крейсера.

Позднее, разглядывая перед зеркалом новую седину, Виталий Павлович ворчал:

- Вот ешё Штайн на мою голову выискался!

Здесь следует пояснить нашим, что ТАМ не было Талалихина, Покрышкина, Гастелло… Вернее, они были, но не было здешней ситуации - не звучало в эфире сакраментальное: «Ach-tung! Achtung! Тalalichin in Luft!». ТАМ в сентябре-октябре сорок первого остатки «Люфтваффе» прикрывали свою столицу. И некто по фамилии Штайнмиллер, свалив десяток «Илов», таранил одиннадцатый винтом в крыло. Красиво таранил, изящно! Правда, крест от фюрера он так и не получил – советские части штурмовали окраины Берлина. Но с тех пор сия фамилия стала нарицательной. И недаром…

Виталий Павлович погрел в ладонях бокал с марсианским коньяком, поглядел на него задумчиво и произнёс:

- Кстати, Артемий, наш отчёт в другом формате выполнен. Попрошу тебя первый абзац пятой страницы вспомнить, а ты мне начнёшь третью страницу цитировать. Или седьмую даже.

- Опять стандарты побоку, - проворчал адмирал в отставке. - То стандарты вразнобой, то реконструкции эти…

- Видел уже? – хохотнул контр-капитан.

- А то! Ещё спрашиваешь… Кто, интересно, их клепал?

- Кто-кто… Программисты наши штабные. Они на это дело ба-альшие мастера!

Речь шла о реконструкции того самого инцидента, когда Юргей Рестов подставил борт своего перехватчика под удар новоявленного Штайнмиллера. Перехватчик удар принял, как волейболист принимает мяч – мягко и по касательной. Дал ему скользнуть по броне вбок, а потом мастерски взбрыкнул кормой и отбил вражину в сторону - десантник отделался покалеченной рукой и несколькими месяцами госпиталя.

- Ох и лицо же ему изобразили! – фыркнул А.А. - С таким лицом скульптору позировать – для героической композиции!

- Да, - согласился однокашник. - Ваши это умеют! У них весьма своеобразное представле-ние о долге…

* * * кадр 83-й * * *

⇐ Предыдущая45678910111213Следующая ⇒

Поделиться: