Ганимед. Пятый Сектор исправитель-зоны.

- Нет, всё-таки дома гладиолусы смотрятся куда лучше, нежели на грядке! – решила Лика, поправляя букет в вазоне. – Дома они уют создают и оптимистичное мировосприятие…

Она полюбовалась на матовую белизну цветов и тут до неё дошёл смысл ею сказанного. Полный смысл…

- Тассэорэ! – воскликнула девушка. – Этот номер домом назвать! Нечего сказать: дожилась я на Ганимеде до полного ошизения…

Она вспомнила лицейского историка: «был бы я истинно верующим, наложил бы на себя епитимью за подобные слова! Или это батюшка епитимью накладывает?..»

Она побрызгала на цветы с ладоней и капельки воды засверкали на лепестках подобно росе.

- Ой, какая красота! – послышалось с порога. – просто чудо! Ты это на работе спёрла?

- Вот ещё – я по мелочи не пру, – оскорблённо сказала Лика. – Заходи, наслаждайся…

Её юная подружка Аня впорхнула в номер. Было Ане неполных четырнадцать. В смысле, четырнадцать биологических… Календарных ей было столько же, сколько и Лике, то есть двадцать один. Одним словом, совершеннолетие по меркам Мирового Содружества. Аня семь лет принимала «Эликсент», делала это ежедневно, убивая на напиток немалые суммы, зато организм её сохранял статус-кво на день первого приёма. Бантики, косички, куклы на диване – Анюта просто развлекалась, поддерживая имидж малолетнего тинэйджера. В глубине души она чувствовала себя соответственно прожитым годам, а душа… А что душа? Организм, он если и оказывал на неё какое-то влияние, то не столь и существенное – так, по мелочи.

Конечно, играя в классики и прыгая по нарисованным мелом клеточкам, что стоит лишь прекратить потребление чудо-зелья и через неделю организм вернёт своё естественное состояние - календарное. Как пружина, которую перестали удерживать в натянутом состоянии… А если ты поздней спохватишься и вернёшься к «Эликсенту», то прежних четырнадцати уже не вернёшь. Будешь год за годом нынешней мадмуазелью двацати одного года – и точка!

Всё это промелькнуло в голове у Лики, пока она глядела на свою подругу, на одной ножке прыгающую к цветам. Позвякивала посуда в серванте, ей вторили подвески синт-хрустальной люстры под потолком. Дзынь-дзынь, мы резвимся, словно дети, как прекрасно жить на свете…

Аня перехватила её взгляд, остановилась, пробормотав: «Ну, ежели серьёзно…», и словно фокусник взмахнул платком, стирая наваждение – посреди комнаты стояла полноценная взрослая девушка, просто стырившая непонятно зачем внешность малолетнего сорванца. Аня всегда чувствовала, когда нужно прекратить дурачиться и вернуть своё время.

- Ты не смотрела вчера передачу «Cogito ergo sum»? – спросила она, наклоняясь над букетом и вдыхая его аромат.

- Это где ведущая с башней на голове? – уточнила Лика. – Застала концовку. Когда там индюки спорили, что подобает общественному сознанию, а чему не подобает подобать.

- Quod licet Jovi, non licet bovi, - рассмеялась подруга.

- Вот-вот, оно самое…

- А ведущую под башней Лигнейла зовут. Это, конечно, не имя, а рабочий псевдоним. Что-то альхтийское…

- Была в Альхтийи такая принцесса – давно, лет сто назад, - сказала Лика. - Внешности, само собой, соответственной. И приписывают ей какое-то деяние. Не помню какое именно. Вроде бы когда кризис возник, она всех перебаламутила и заставила спасать отечество. Знаешь, в устье Синтры даже дворец её сохранился, «дэнтрэй Лигнейлу». Вроде как музей…

- Тебе бы в клубе Знатоков выступать, – покачала головой Аня. – А включи-ка ты, мать, даль-визор – там сейчас новости показывают. Самые свежие…

- Пожалуйста, если тебя земные новости интересуют, – сказала Лика, доставая дистант-контроль.

- Да плевала я на эту Землю, как и она на меня! – фыркнула Аня. – Просто там демонстрацию должны показывать. Против моего любимого «Эликсента»… О, смотри, как раз!

Лика не включила объём-имидж, но даже на плоском экране было видно, как людская масса колышется вблизи резидент-купола. Над головами вставали транспаранты с надписями: «Не позволим нашим детям уродовать наших внуков!», «Хватит подкладывать мину под грядущие поколения!» и прочее в том же мажорном духе. Мгла заволакивала близкий горизонт, песчаная буря - этакий самум - швыряла пригоршни песка в лица собравшихся. Конечно, большинство из них было в изолят-костюмах, но далеко не все. Однако, энтузиазм, как водится в подобных случаях, побеждал непогоду с сухим счётом.

- Слушай, они в это серьёзно верят? – удивилась Лика. – Что питьё «Эликсента» отразится на рождении детей. Ну, бред!

- Если уж в победу коммунизма верили, в это и подавно поверят… - Аня махнула рукой и отвернулась, а Лика вспомнила Лигнейлу, её слова, что это вам не скважина на полюсе. А Земля сейчас – один большой полюс. С примесью экватора…

- Слушай, - фыркнула она. - А может, они оттого такие взъерошенные, что свежих овощей давно не пробовали? И фруктов? И цветочков натуральных не нюхали…

- Точно! – вскинула палец Аня. – Это мысль. Предлагаю их сюда, а нас на их место.

В другой раз Лика расхохоталась бы от души, услышав нечто подобное, и хохотала бы долго и упорно – до слёз. Сейчас она лишь улыбнулась – бледно и грустно.

- Давай на их место, - кивнула она. – А их сюда. Я не против.

Аня поглядела на неё внимательно и собралась что-то сказать, но тут изображение задёргалось, как паяц на ниточке.

- Что это? – удивилась она.

- Солнышко шалит, - ответила подруга. – Третий день уже.

* * * кадр 47-й * * *

⇐ Предыдущая891011121314151617Следующая ⇒

Поделиться: