Ганимед. Пятый Сектор исправитель-зоны. Отмечали «тропинку в снегу», как девчата называли подобное событие. * * * кадр 54-й * * *

В резидент-номере было шумно и весело – правда, не у Лики, а двумя ярусами выше. От народу было не протолкнуться и все ели-пили-веселились. Стоит ли говорить, что веселье было весьма специфичным, как это и случается в чисто женском обществе? Вы ведь видели вечеринки в чисто женском обществе, а в какой реальности и в какую эпоху - не суть столь важно. Главное, общая тенденция…

Отмечали «тропинку в снегу», как девчата называли подобное событие. То есть у Василия Глазнева кончался срок и аккурат через три месяца он должен был уйти на Планету. А с ним и его гаранты – обе его сестрёнки, Настя и Юджена.

Не спрашивайте меня, почему сабантуй устраивали ровно за три месяца до отбытия. Может, чтобы успеть после этого свыкнуться с мыслью о предстоящей смене декораций. А может, ещё чего… В конце концов, я не Господь Бог, дабы читать в женских сердцах! Захотелось им за три месяца, вот и гуляли-кутили и года в год именно в этот день. А что касаемо названия, то здесь можно строить разные версии. Ну, например, такую: три месяца – длинна одного сезона. На Земле в старину сезоны прослеживались чётко: вот вам жаркое лето, вот золотая осень! Даже рисовали её Левитаны всякие и Суриковы.

Далее могу предположить следующие рассуждения: кончается долгая зима каторжной жизни – осталось три месяца. Один треклятый сезон. И нужно пройти по нему, протаптывая в снегу заветную тропинку к СВОБОДЕ. Именно, к СВОБОДЕ, где каждая буква – заглавная и светит во мраке зимней ночи, словно маяк! Может, я и того, перебрал чуток с выспренностью, но честное слово, кажется мне, что рассуждения были именно такими. Или я понимаю женщин ещё хуже, чем думаю.

Синт-магнитолу выключили и кто-то взял в руки гитару. Провёл пальцами по струнам, извлёк долгий и грустный перебор, затем ещё один и запел нечто из Окуджавы, только по-альх-тийски. Плавные дифтонги чужого языка чередовались с труднопроизносимыми сочетаниями согласных, где раскатистое «р» слилось нераздельно с придыхательным «ха». Было это красиво и чуточку завораживающе, словно заклинание серого мага, когда совершенно неясно, к добру или к злу направлен его мерный речитатив.

- А теперь то же самое, но в оригинале! - потребовали от исполнительницы, когда замер-затих последний перебор.

- Девчонки, но я же не знаю оригинала! - всплеснула руками красавица-горянка Мамлакат. - Что-то там про виноградную косточку, которую автор зарывает в землю. Потом целует лозу и приглашает в гости друзей. Друзья говорят автору… что-то они ему говорят… Ну, правда, ори-гинала не знаю, а переводить Окуджаву с инопланетного - гиблое дело! Он же меня убьёт в Астрале – потом, когда после смерти встречу.

- После смерти пускай убивает – тогда уж можно пережить! – рассмеялся кто-то из угла.

- Да, были времена, - вздохнули в другом углу. - Посадишь косточку в землю и пожалуйста – вот вам лоза!

- Там сказано «иль арфайни тард» - «в тёплой тверди». «В тёплой земле», в смысле, - уточ-нила Мамлакат.

- Тёплая земля - это нечто, - мечтательно протянула Марыля. - Можно лечь на неё, закрыть глаза и…

- Она и здесь не холодная – в оранжереях, - едко сказала Лика. - То-то я гляжу: все вы от неё на Планету рвётесь, как черти обратно в Преисподнюю!

- Ай, нехорошо говоришь! - качнула головой Мамлакат. - Совсем нехорошо. Разве так можно?

- Девочки, вы её не слушайте! - вклинилась Аня. – Это у неё просто депрессия. Лика, тебе к врачу надо показаться. И срочно. Пусть антидепрессанты пропишет.

- Чтоб у меня совсем крыша поехала? Нет уж, спасибочки, дорогие мои! Мэрси боку и мучас грасьяс!

- Ты давай не обзывайся, а слушай, что тебе люди говорят, - фыркнула Марыля.

- А тебе, подруга, особое «дзенькуйе бардзо». С кисточкой…

Виновники торжества Настя и Юджена подошли и с двух сторон обняли девушку за плечи. - Анжи, ну что ты в самом деле? Все мы прошли сквозь это - у всех была чёрная полоса. И гляди, не померли же…

Лика уткнулась лицом в Настино плечо и всхлипнула.

- Девчата, - сказала она через некоторое время. - Если я снова кусаться начну, тащите сюда намордник. Какой поздоровше…

Посмеялись, выпили ещё по бокалу терпкой «Золотистой дымки» и снова включили синт-магнитолу. Бардов решили отложить до лучших времён - больно уж они пробирают, эти барды! Даже в инопланетном переводе…

Подошла Марыля, похлопала её по плечу и сообщила доверительно:

- Даже самый никудышный подъём мы не крыльями берём, а горбом. Не боись: крылья у нас ещё вырастут!

А потом кто-то задел дистант-контроль - нечаянно, конечно - и экран даль-визора осветился призрачным сияниием.

- …и потому я утверждаю, - донеслось из глубины сияния, - что без наших спецслужб мы давно бы погрязли в хаосе!

Кто-то из девчат запустил в даль-визор вазой с фруктами – большой и увесистой. Ваза пронеслась над головами сидящих по пологой дуге и угодила в экран. Вернее, угодила бы, если бы не Мамлакат, сидевшая рядом с даль-визором. Неловко качнувшись, она выставила руки, чувствуя, что не успевает, однако рефлекс сработал помимо воли и вазу она приняла красиво, как волейболист принимает мяч. Недаром же столько лет посещала тренинговую секцию. Народ дружно зааплодировал, а она подобрала с ковра пару рассыпавшихся персиков, прикинула, который из них сочнее, и с удовольствием вгрызлась в его мякоть. Янтарный сок потёк по подбородку, блеснув в свете зээр-светильников, запахло сказочными тропиками.

* * * кадр 54-й * * *

⇐ Предыдущая15161718192021222324Следующая ⇒

Поделиться: